Что читает библиотекарь Настя Толочкова

Все эссе в небольшом сборнике доктора философии и специалистки по Гегелю Оксаны Тимофеевой разрастаются из мысли о войне, все они прошиты насквозь багряной нитью размышления о насилии и свободе внутри насилия: буквальные тексты о войне и мире, относительности «нормальной жизни» на не-военных территориях, когда где-то там идёт война; размышления о сексуализированном насилии, о субъектности и объектности женщин, о сексе и свободе в крепкой связке с войной и капитализмом. Это ёмкие, смелые и сложные тексты о современности побеждающего абсурда, строящиеся на философской базе, от Батая до Платонова, вызывающие на спор и возмущающие своей безаппеляционностью

Это страшная сказка, в которую вполз дух времени, превратив её в настоящий хоррор, и которую кто-то из мглистого мира-перевертыша рассказывает о нас, нашептывает неразборчиво, конца не разобрать, но кровь стынет.
Внутри — лиминальное пространство ноябрьского поля на границе с лесом, который будто живет своей жизнью и приближается, сказочные двенадцать мальчишек, разного возраста, со своей историей, некоторые уже мертвы как несколько десятилетий, а Андрею, главному герою, вообще нет и четырнадцати лет — все они оказались в странной армии, заброшенные в никуда с пакетом сосисок из "Пятёрочки" и звенящим чувством абсурдности происходящего, где надо спать под открытым небом и обменивать придуманные сказки на автоматы под страхом расстрела.

История удивительная, сюжетная, светлая и немного фантастическая. Она про мальчика и его отца, попавших в самый центр криминальных разборок знаменитых фальшивомонтечиков. Американский запад середины XIX века, все передвигаются исключительно на лошадях (плачу), сын отправляется на поиски исчезнувшего отца через лиминальное пространство Чащобы, где бродят тысячи призраков погибших там людей, и всех их мальчик видит, может потрогать и поговорить с ними, что одновременно и дар, и проклятье, конечно же.

Паласио работала над книгой много лет, собирала материал, и это чувствуется. Книга получилась очень осязаемой и объемной, там много контекста и моды того времени — от спиритуализма до новых открытий в области дагеротипии. Еще много аллюзий к базовым античным и библейским сюжетам, что всегда любовь.

Нежная и давняя моя любовь. Послевоенный текст Доди Смит — роман в форме дневника юной англичанки, которая мечтает быть большой писательницей, но пока что оттачивает мастерство, описывая свою экстравагантную семью, английские поля и свою первую любовь. Тут очень много воздуха, витальности и наивной иронии.

Эпический роман об Исландии прошлого на пороге больших изменений. Хельгасон помещает в свой большой исторический роман много любви к своему народу, но и пригоршню иронии над ним, бесконечную красоту северной природы и бездонный трагизм, героическое наследие эпоса вперемешку с раблезианским карнавальным средневековьем — все это втиснуто в узкие расщелины ледяных фьордов и покрытых вечными снегами гор.

Страшновато-жуткий, стилистически выверенный, очень хороший сборник рассказов о женщинах и их магической сути.

Сильный и ошеломляющий сборник эссе военной корреспондентки Марты Геллхорн, которая, кажется, видела все военные конфликты XX века своими глазами и написала об этом.

Изящный и взвешенный эксперимент с формой — роман, сконцентрированный вокруг одного дома в глухих лесах Массачусетса, через который проходит десяток разных человеческих историй.

Одна из любимых детских книг навсегда. Целое расследование внутри одной современной семьи, которое проводит девятилетний Марк, пытаясь расколоть молчание вокруг дедушки и найти любые зацепки, чтобы выяснить кто он и где живет.

Прозрачная и поэтичная история о четырёх девушках, благодаря которым стихи Эмили Дикинсон увидели свет.

Документальный роман-поток сознания о путешествии Фёдора Достоевского с женой Анной Григорьевной в Баден, сплетенная с советской повседневностью эпохи застоя. «Последний шедевр русской литературы» по словам Сьюзен Сонтаг, бесконечное сонное видение, морок жизни, вечное путешествие без места назначения, живые образы обитателей XIX века — всё это сплошным предложением, где почти нет точек и пауз.

Автобиографическая история молодой и успешной писательницы Лизы Мундус, которая постепенно сходит с ума и распадается на части. Безжалостная и жуткая книга о безумии, которая ощущается как задержка дыхания на двести страниц.