Вольно или невольно Облонский предлагает энтузиастке «славянского дела» подумать, намного ли праведнее и богоугоднее любой другой войны столь популярная в России война сербов против турок. Более того, эти слова косвенно, но достаточно ясно передают позицию автора — примерно так же, как именно Облонскому Толстой совсем незадолго перед тем поручает донести до читателя содрогание здравомыслящего человека, угодившего на спиритический сеанс. В более ранней редакции, где эпилог еще начинается открытой, запальчивой полемикой со сторонниками панславизма, мы находим в нарративе фрагмент, содержащий предтечу внешне наивной ремарки Облонского: «В войне за христианство только слышалось то, что надо отмстить туркам. И немецкий волонтер говорил, что он убивает пленных, и все находили, что это прекрасно»1067. Из этого же фрагмента ясно, что безымянной княгине Стива должен быть еще благодарен за всего-навсего строгий взгляд, который
