Кроме того, странствия привели афинского государственного деятеля на Кипр и в Лидию, находившуюся на территории нынешней Турции. Именно там он, как рассказывают, произнес свою самую знаменитую фразу. Утверждается, что исполненный к тому времени египетской мудрости Солон вступил в довольно резкую беседу с Крезом, лидийским монархом, похвалявшимся своим богатством. Рассчитывая получить от гостя комплимент, Крез спросил его, кого тот считает счастливейшим из людей. К разочарованию царя, Солон ответил следующими загадочными словами: «Ранее смерти его [человека] воздержись с приговором, не называй его счастливым, но лишь благоденствующим».
Это высказывание часто толкуют неверно. На первый взгляд оно кажется несколько циничным выражением отношения к жизненным невзгодам: дескать, наши испытания не заканчиваются до самой могилы. Но, по словам Геродота, от которого мы и знаем эту историю, Солон хотел выразить мысль гораздо более тонкую. Чтобы пояснить свою точку зрения, афинский путешественник назвал нескольких людей, умерших в возвышенном состоянии духа – в битве или во время совершения благих деяний.
Например, он рассказал о двух братьях, надорвавшихся, когда они везли мать на священнодействие в честь богини Геры; это истощило их силы, и они умерли [14]. В более возвышенном смысле в понятие счастья входит не только приятная жизнь, но и благородная смерть; лучше всего, если уход человека из жизни имеет некий смысл или служит некой цели. Узнать, насколько «хороша» будет чья-либо смерть, нельзя, пока человек этот и в самом деле не умрет. Потому-то и нельзя называть человека счастливым «ранее его смерти».
Самой примечательной из реформ Солона было создание нового типа апелляционного суда, в работе которого могли участвовать граждане мужского пола всех классов. Любой гражданин мог по собственному желанию войти в многочисленную когорту, из которой набирали присяжных для рассмотрения конкретных судебных дел. Принцип равенства перед законом, или изономия (ἰσονομία), считался не менее важным, чем принцип народовластия, с самых первых дней афинских политических экспериментов.
Установив это деление, Солон создал общество, еще далеко не эгалитарное, но все же открывающее новые возможности перед низшими слоями. Входившие в беднейшие категории не могли занимать государственные должности, но имели право участвовать в собраниях граждан мужского пола, на которых обсуждались важные вопросы, и могли быть выбраны в присяжные заседатели в рамках постепенно совершенствовавшейся судебной системы.
Аттика, которую унаследовал Солон, была, по-видимому, на пороге перехода от первого типа общественного устройства ко второму; именно это делало интересной ее политическую жизнь, насколько мы можем о ней судить. Более того, на протяжении всей истории Древних Афин в них, видимо, сосуществовало замечательное множество разнообразных классов и субкультур, от старых аристократических родов, которые никогда не покидали политической сцены, до вольноотпущенников, богатевших на новомодных коммерческих предприятиях. Видя, что стремление к наживе, того и гляди, приобретет неконтролируемые масштабы, Солон предусмотрительно выбрал нечто среднее. Он не распорядился об отмене всех долгов мелких крестьянских хозяйств [8], но запретил использовать людей в качестве обеспечения займов и каким-то образом собрал средства для выкупа афинян, проданных в рабство в другие страны. Кроме того, Солон предпринял поразительно решительную для своего времени попытку расширения круга граждан, принимающих участие в политической жизни. Для начала он признал реальное положение вещей: что новые деньги порождают новые политические ожидания. Отправной точкой его реформ было разделение граждан мужского пола на четыре категории в зависимости от размеров их земельной собственности и количества сельскохозяйственной продукции, получаемой с нее ежегодно.
Владычество франков – франкократия (Φραγκοκρατία) – в Константинополе продлилось всего шесть десятилетий, до 1261 г., но в Афинах франкократия (в расширительном смысле – правление сменявших друг друга католических и западноевропейских рыцарей и наемников) продержалась гораздо дольше.
Хотя внутренними делами православной общины по-прежнему управляла греческая церковь, православные стали подданными второго сорта нового режима под властью франкоязычного двора, предававшегося обычным средневековым развлечениям – охоте и стрельбе из лука, а также пирам и танцам.
апреля 1204 г., в день, ставший черным в коллективной памяти греков, крестоносцы ворвались в Константинополь, имевший тогда около 350 000 населения. Их бесчинства продолжались трое суток: они вламывались в церкви, дворцы и дома горожан, захватывали все, что могли унести, и убивали своих же братьев во Христе тысячами.
В 324 г. Константин Великий, победив своих соперников Максенция и Лициния, стал единовластным императором и основал новую столицу в греческом городе Виза́нтии, который он перестроил и назвал Константинополем.
