Оглавление

Вступление

Эдип — еще один тип античного героя. Это — рокоборец, человек действия. Узнав ужасный оракул о своей судьбе, он пытается честно пред собою бороться с Роком и быть хозяином своей судьбы.

Юноша узнает, что ему предназначено Могучей Судьбой убить своего отца и возлечь с матерью. Эти «кровные» преступления в Древней Греции считались одними из самых тяжких, ведь родителей греки любили больше всех других родичей (потом шли братья и сестры и последние — дети потому, что их можно было еще завести, притом с удовольствием). Например, убийство, тем более случайное, негражданина своего полиса вообще не считалось преступлением, и потому на междугородних дорогах было так много разбойников и злодеев.

Непостижимая разумом Судьба и такой же всемогущий Рок играли огромную роль в жизни эллинов. Греки пытались заглянуть в свое будущее с помощью всевозможных оракулов: прорицалищ, храмов, различных провидцев и пророчиц — сивилл. Были оракулы знаков, знамений, примет, вызывания душ, снов и самый знаменитый дельфийский оракул — вдохновенного исступления.

Люди старались узнать свое будущее, чтобы попытаться избежать уготованных им бед и несчастий. При этом мудрые жили по принципу «делай как надо, а там будь, что будет», они понимали, что избежать предначертанного Мощной Судьбой невозможно, но в любых обстоятельствах надо оставаться Человеком. Рок не так, так по-другому, но все равно заставит человека совершить все, что ему предначертано. Иногда Судьба добивается своего очень изощренно — с помощью гамартии — роковой ошибки, которую неизбежно совершает человек, стремясь избежать предначертанного ему несчастья. При этом именно действия человека по недопущению несчастья, из-за гамартии как раз к нему и приводят.

Отец Эдипа Лай (Лаий), узнав предсказание, что его убьет сын, пытается сначала не допустить его появления на свет и перестает спать с женой. Когда же, ничего не знавшая Иокаста опоила его вином и возлегла с ним, Эдип пытается избавиться от младенца и сразу после рождения приказывает бросить его в горах, да еще и протыкает гвоздем ему лодыжки. Такое отношение к детям не считалось преступным, ибо детей не убивали, а предоставляли их собственной судьбе, значит, явного состава преступления не было.

Встретив через 20 лет на дороге кривоногого юношу, похожего на него, Лаий вспоминает оракул и, стремясь избежать предсказанной смерти, сильно бьет встречного путника палкой, чем возбуждает его справедливый гнев.

Сам Эдип, услышавший от сверстников, что он не родной сын коринфского царя, пытается узнать правду о своем рождении. Не удовлетворившись услышанным от Полиба и Перибеи (или Меропы), которых он считал своими родителями, Эдип отправляется в самый авторитетный оракул Греции — прославленный в веках дельфийский храм. Однако вместо ответа о том, кто его родители, Пифия вдохновенно вещает, что он убьет своего отца и сойдется с матерью. И тогда благоразумный юноша решает не возвращаться в Коринф, в котором он до сих пор жил, как сын Полиба и Перибеи. Покинув Дельфы, он встречает на дороге повозку, и в дорожной ссоре, убивает надменного старика, сильно ударившего его палкой. Эдип не обращает на это убийство особенного внимания потому, что убийство незнакомца в дорожной ссоре преступлением никто не считал.

Убив чудовищную Сфингу, пожиравшую фиванцев, Эдип становится знаменитым героем, и в качестве справедливой награды за подвиг получает трон в Фивах и ложе недавно овдовевшей царицы. Иокаста была из рода Спартов и потому выглядела очень молодо, кроме того, она родила сына, будучи совсем юной, почти девочкой. Поэтому Эдип, считавший своей матерью коринфскую царицу Перибею, без всяких задних мыслей женится на вдовствующей царице Фив Иокасте. В этом решении большую роль сыграло и то, что юный герой-рокоборец был властолюбцем и больше всего хотел стать царем. На властолюбии мифографы, как правило, не заостряют внимание, считая его обычным и естественным, если оно не было чрезмерным, как, например, в случае братьев Атрея и Фиеста. Это желание было самым заветным для абсолютного большинства юношей, вступающих во взрослую жизнь, ведь царствовать — дело самое лучшее; скопляются скоро в доме царевом значительные богатства, и сам он в большой чести у народа.

Мельницы богов мелют медленно, но не отвратимо. Царь богов Зевс дает время преступникам осознать свои преступления и исправиться, и, если этого не происходит — сурово карает. Через 20 лет, когда у Эдипа и Иокасты выросли две дочери — уже девушки и два сына — юноши, боги насылают на Фивы страшный мор. Начинают массово гибнуть люди и скот. Пифия вещает, что причина моровой язвы в семивратном городе — гнев богов за преступления пришельца, убившего прежнего царя Лаия, и мор не закончится пока нечестивый преступник не понесет суровое наказание в виде смерти или позорного изгнания из Фив.

Эдип опять деятельно способствует развитию предначертанных Мойрой событий — он добровольно и тщательно проводит расследование и узнает, что мерзкий преступник он сам. Иокаста оканчивает жизнь в петле, а Эдип ослепляет себя иголкой от ее заколки.

Софокл в трагедии «Царь Эдип», написанной им в 75 лет, ставит по сути вечные вопросы: что такое человек и как должен жить человек, если узнает о предначертанной ему Судьбой страшной Доле? Что такое непостижимый разумом таинственный и всемогущий Рок? Как человек должен относиться к богам и к своей Доле? Виновен ли человек в преступлениях, совершенных не сознательно, а по неведению?..

Знаменитый трагик наделяет Эдипа почти одними положительными чертами. Его образ воплощает в себе высшие добродетели человека и царя. Он благочестив и честен пред другими и пред собой, умен и догадлив, уважает законы, деятельно и мудро заботится о народе и любит тех, кого считает родителями.

Поэтому, узнав о страшном оракуле, Эдип всеми силами пытается избежать будущих преступлений. Однако он совершает все ему предначертанное, но — по неведению, так он убивает случайно встреченного старика, не зная, что тот его отец. Встретив певицу ужасов Сфинкс, он совершает подвиг, который до него никто не отваживался исполнить, и женится на овдовевшей, но еще молодой Иокасте, не подозревая, что она его мать. Эдип становится царем и правит мудро, заботясь о подчиненных, он относится к ним как к своим детям.

Софокл предлагает читателю и зрителю подумать в чем вина Эдипа? Новорожденному младенцу по приказу царя отца проткнули лодыжки и бросили в горах, где он неминуемо должен был погибнуть от холода и голода или быть съеденным зверями. Благодаря Мойре Лахесис или богине Случая Тюхе он был подобран пастухом и вырос в Коринфе, считая своими родителями царя и царицу этого города. Очевидно, до сих пор вины Эдипа нет никакой.

Когда юноша узнает, что ему суждено убить отца и жениться на матери, то он выбирает, казалось бы, единственно правильный путь — не возвращаться к людям, которых считает своими родителями. Однако на деле именно этот путь и приводит его к предначертанным преступлениям.

Возникает вопрос: Эдип виноват в том, что выбрал путь, который привел к преступлениям? Вероятно, на этот вопрос полного и точного ответа нет. Жизнь бесконечно разнообразна, и всевозможных сюжетов не счесть. Действительно, Эдип мог бы вернуться в Коринф и рассказать все Полибу и Перибее, но они могли бы по-прежнему не рассказать ему правды, ведь он уже спрашивал родной ли он им сын перед походом в Дельфы. И потом, согласно одной из версий появления Эдипа в Коринфе, Полиб сам не знал, что Эдип не его ребенок, а у Перибеи могли быть самые разные причины скрывать правду. В этом случае все могло случиться, как в «Царе Эдипе», но позже. Если бы приемные родители рассказали Эдипу правду, то он мог убить Лаия позже в другой драке, на охоте, на состязаниях, как это сделал Персей, убив своего деда Акрисия, который тоже знаменитым был рокоборцем. Можно так же придумать множество вариантов женитьбы на Иокасте.

Некоторые говорят, что даже, если бы Эдип, узнав страшный оракул, сразу же попытался бы убить самого себя, то непререкаемая Мойра Лахесис сумела бы добиться исполнения своих предначертаний. Например, Лай, узнав обо всем, из чувства вины перед сыном мог покончить с собой так, что Эдип был бы косвенным виновником его гибели. Или Эдип не смог бы себя сразу убить. Тогда узнавшие все Лай и Иокаста поспешили к нему умирающему, и отец погибает по какой-либо причине, например, ужаленный змеей, выползшей из-под лежащего сына. После смерти Лая Иокаста могла возлечь с Эдипом, чтобы таким образом попытаться не дать ему умереть… Впрочем, это все пустопорожние выдумки, хотя… некоторые из Семи знаменитейших мудрецов Эллады говорили, что в мире нет ничего, что не могло бы случиться никогда и ни при каких обстоятельствах. Иными словами — возможно все, и изощренная Судьба этим пользуется.

Итак, на вопрос — виноват ли Эдип в своих преступлениях, однозначного ответа нет. Тем более нет ответа на другой сакраментальный вопрос — можно ли и нужно ли бороться с Судьбой, если известен оракул о грядущих несчастьях? Пример Эдипа показывает, что такая борьба тщетна, и Судьба все равно добьется своего. Тогда ничего не делать и плыть по теченью судьбы? Как буднично говорит Иокаста: «жить следует беспечно — кто как может». Вся жизнь человека подчинена бездушному всемогущему Року, он лишь бездушная игрушка в руках Могучей Судьбы.

Для деятельного Эдипа жизнь, подчиненная Року, превратилась бы в сплошной ад. Он вернулся бы в Коринф, рассказал бы все Полибу и Меропе, и те не сказали бы ему правды. Он не поверил бы им и каждый день с ужасом ожидал бы убийства Полиба и в кошмарных снах представлял бы как Рок заставит его жениться на Перибее. Далее можно предположить, что он тихо сходит с ума и бежит из Коринфа, убивает Лайя и женится на Иокасте.

Эдип сделал свой выбор и после посещения Дельф, и в Фивах после узнавания правды, сообразно своему характеру, главной чертой которого является вера в себя и стремление действовать.

Эдип искренно стремится к истине и до последнего момента не верит в свою вину, правда потрясает его. В состоянии сильного душевного волнения герой — рокоборец остается верным себе: он, желая и наказать себя справедливо, и избавиться от душевных мук, сначала тоже хочет, как Иокаста покончить с собой. Однако, считая, что быстрый и, значит, малоболезненный уход из жизни предначертан ему Мойрой и, значит угоден Могучей Судьбе, Эдип продолжает, как может, бороться с всемогуществом Рока. Он сам выбирает не быстрое и потому малоболезненное самоубийство, а самоослепление, обрекая себя на длительные и жестокие телесные муки, понимая, что его ждет, кроме них еще душевные страдания: позор и нищета, отвержение людей и одиночество.

Что может быть еще самого плохого в жизни человека? «Столь велики мои страдания, что никто из людей не в силах выдержать их бремени — никто, кроме меня», — говорит сам Эдип. Он делает такой ужасный выбор в знак протеста против всесилия Рока и против злокозненности богов. Действительно, Судьба бездушна, бесстрастна, ее нельзя умолить, но и наказывать невинного она не будет, это своеобразная машина, действующая на основании законов природы. Другое дело боги, они, пусть и с промедлением, но наказывают преступников и порой жестоко мстят им. При этом месть часто распространяется не только на самих преступников, но и на ни в чем не повинных жителей города, где живет злодей. Часто боги карают потомков преступника, и его новорожденные внуки или правнуки обречены на ужасные страданья. Так, например, Зевс проклял своего сына Тантала и тем самым обрек на муки весь его род Танталидов и Пелопидов. Так же и Эдип еще до своего рождения уже был обречен стать нечестивым преступником и потом понести заслуженную кару за преступления своих предков. В этом виновно и Ожерелье Гармонии, обрекавшее позорно рухнуть потомков дочери Ареса и Афродиты Гармонии. Роковое ожерелье сделал Гефест, возмущенный изменами своей первой жены Афродиты. Сын Полидора Лай, уже проклятый Гефестом, как правнук Гармонии, будет проклят еще и Пелопом за совращение и похищение его приемного сына отрока Хрисиппа. За эти преступления Афродиты и Лая должен будет по замыслам богов и предначертаниям Мойр ответить еще не родившейся Эдип и его ни в чем не повинные дети.

Должно быть, мысли о несправедливой мести богов потомкам преступников и бездушной бесстрастности Мойр, промелькнули в голове обуреваемого стыдом Эдипа, когда он узнал всю правду о своих прегрешениях и стоял у еще теплого тела Иокасты, качающейся в петле. В знак протеста против злокозненных богов и против непреложной Могучей Судьбы он ослепляет себя. Он признает свою вину, и сам назначает себе жесточайшее наказание. Этим поступком Эдип так же показывает всему миру, что человек в любых обстоятельствах, даже когда против него всемогущие боги и неоспоримая Мойра, может не только выстоять, но и сохранить и даже возвеличить свое человеческое достоинство.

По происшествии времени, обретший внутреннее спокойствие, Эдип по — иному оценивает случившиеся с ним несчастья и свою роль в мире. Он ощущает себя не просто человеком, сражавшимся с Роком и, пусть не победившим, но с честью выстоявшим, он ощущает себя уже героем, почти святым. Он чувствует себя приобщенным к божеству и потому почти не ощущает своего измученного тела — бренной оболочки. Оскверненное преступлениями тело в первой части трилогии «Царь Эдип», в «Эдипе в Колоне», который Софокл создал в 89 лет, становится божественным талисманом, дарующим победу народу и благоденствие земле, в которой оно будет похоронено.

В последние дни многолетних мучений, в афинском местечке Колоне героя — рокоборца смерть, наконец, осеняет. Умиротворенный Эдип, теперь гордящийся прожитой жизнью, приобщается к блаженному сонму великих героев, ибо он не напрасно жил и боролся — он не победил, но и не проиграл в схватке с таинственным, непостижимым и всемогущим Роком. Он всегда делал то, что считал должным и, несмотря ни на что, остался Человеком.

Часть I. Введение

Космические божества

1. Генеалогическая схема богов

Говорят, что прославленные в веках Гесиод и Гомер впервые установили родословную самых известных богов, дали всем имена, а также эпитеты, разделили между ними почести и круг деятельности и описали их образы.

Цицерон в трактате «О природе богов» говорит, что согласно утверждению Зенона, именами богов были наделены в аллегорическом смысле неодушевленные, немые объекты природы.

Поскольку эталонных мифов не существует, то в генеалогиях богов и героев приходится иногда произвольно выбирать версии, установленные различными древними авторами.

На предлагаемом родословном древе древнегреческих богов, как правило, изображены наиболее общепринятые в первоисточниках генеалогические связи. Например, родителями Эрота изображены Арес и Афродита, хотя в различных первоисточниках можно обнаружить десятки вариантов пар родителей этого бога любви. Однако при выборе родителей Афродиты пришлось допустить произвол.

Великий Гомер считает богиню красоты и любви дочерью Зевса и додонской богини Дионы (которая, как местная богиня на схеме вообще не изображена).

Согласно Эпимениду, Киприда была дочерью Крона.

На схеме выбран вариант самого большого древнего знатока генеалогий богов Гесиода, согласно которому, Афродита родилась из морской пены, взбитой упавшим в море детородным членом оскоплённого Кроном Урана; в пользу этого варианта говорит и само имя Афродиты — «Пенорожденная».

Предлагаемая схема не полная не только в силу указанной выше неоднозначности. Невозможно уместить имена всех известных из античных источников богов на одном листе. Например, согласно Гесиоду, у Океана и Тефиды было 3000 дочерей — Океанид стройноногих. Столько же на земле и речных Потоков (Потамов), также рожденных Тефией, — шумливых сынов Океана. Всех имена их назвать никому из людей не под силу.

То же самое относится и некоторым другим многочисленным группам богов, таким, как 150 Гигантов, сотни нимф и др. Поэтому из больших блоков богов или божеств на схеме изображались самые известные. Из-за недостатка места не указаны имена Муз, Ор, Плеяд и Гиад. Не изображена на схеме и богиня облаков Нефела, о которой много говорится в первой главе после Введения поскольку ее происхождение не вполне ясно: одни считают ее Океанидой, другие — богиней воздушной стихии, что естественно поскольку она, как Тучка, пребывает обычно в воздухе.

Первобытных богов, названных в схеме космическими божествами, мифологи обычно не выделяют в особую группу, однако, для того чтобы понять откуда взялись боги I поколения, это сделано. Среди них наиболее важная роль в книге отведена дочерям всемогущей богини Необходимости Ананке Мойрам, олицетворяющим непостижимо таинственный Рок и Могучую Судьбу. В орфических гимнах богиню необходимости считали дочерью Афродиты Урании, что мало обоснованно. При этом философы отводят Ананке и Мойрам чрезвычайно важную роль в мироздании.

Самыми многочисленными и могучими богами были 12 древних Титанов (Младших Уранидов), их дети и внуки, однако в результате грандиозной десятилетней войны — Титаномахии, они были побеждены новыми богами, обосновавшимися на Олимпе. Олимпийские боги по рождению являлись тоже Титанами, но после ужасной для всех Титаномахии они стали противопоставлять себя Древним Титанам, которых они считали дикими и необузданными, как и стихии, которые их породили.

14 олимпийских богов — это главные боги греческого пантеона. 6 олимпийских богов — Уранидов принадлежат к богам III поколения, 7 олимпийских богов — это дети Зевса, они относятся к богам IV поколения и 14-я олимпийка — Афродита — древняя богиня II поколения. При этом, олимпийские боги — не творцы Вселенной и не создатели всего наблюдаемого мира, они сами некогда из небытия появились на свет и, значит они только почти всемогущие и почти бессмертные. Олимпийские боги управляют миром, но и сами подчиняются основным законам природы, олицетворением которых является богиня необходимости Ананке и ее три дочери Мойры. Имена Олимпийцев, играющих в античной мифологии центральную, определяющую роль, на схеме выделены крупным жирным курсивом.

Конечно, большую роль в любом генеалогическом древе играет его непосредственная компоновка, особенно, если древо большое. Предлагаемое расположение богов является оригинальным и кажется удачным и потому повторяется в нескольких книгах серии. Как видно, каждое из поколений богов расположено вдоль своего горизонтального ряда. Поэтому блок олимпийских богов разделен на 2 части — одна расположена в горизонтальном ряду богов III поколения (6 Титанов, детей Крона и Реи), а другая — в ряду богов IV поколения (7 детей Зевса). Четырнадцатая олимпийская богиня Афродита выделена, как и остальные олимпийцы, шрифтом и находится на своем месте — в блоке Старших Уранидов — богов II поколения.

Схема получилась предельно насыщенной информацией так, что больше ничего на одном листе изобразить не возможно без уменьшения шрифта, что для бумажного формата книги уже делать нельзя. Поэтому некоторых богов не удалось изобразить, например, бога пастушества и лесов Пана и божеств природы нимф и сатиров; не приведены имена Муз, Ор…

2. Хаос и Эон

Изначально во Вселенной существовал только Хаос (раскрываться, разверзаться), который эллины считали с одной стороны Ничем — совершенной пустотой, с другой стороны — первоисточником всякой жизни во Вселенной.

Хаос существовал вечно, однако вечность здесь еще не обозначала бесконечно огромный промежуток времени, поскольку Хронос-время еще не родился. Вечность скорее означала некое застывшее «всегда».

Согласно Гераклиду, все смешано как в кикеоне (болтанке) и одно и то же: удовольствие-неудовольствие, знание-незнание, большое-малое — [все это] перемещается туда-сюда и чередуется в игре Вечности (Эона). — А что такое Вечность? — Дитя играющее, кости бросающее, то выигрывающее, то проигрывающее…

По Гесиоду, Хаос — это зияющее, неизмеримое мировое пространство, существовавшее прежде всех вещей, мрачный, первоначальный источник всякой жизни в мире и самого мира.

Овидий так же, но как всегда красиво, говорит, что вначале была лишь бесформенная косная масса. Не было моря, земли и над всем распростертого неба, — Лик был природы един на всей широте мирозданья, — Хаосом звали его.

Под Хаосом понимали так же Беспорядок, и уже в Первобытном Хаосе изначально была заключена его Противоположность в виде зародыша Миропорядка, названного древними греками Космосом (Порядок).

Овидий, как всегда красиво, поет, что вначале была лишь бесформенная косная масса. Не было моря, земли и над всем распростертого неба, — Лик был природы един на всей широте мирозданья, — Хаосом звали его. Нечлененной и грубой громадой, бременем косным он был, — и только, — где собраны были связанных слабо вещей семена разносущные вкупе.

Уже в Первобытном Хаосе изначально была заключена его Противоположность в виде зародыша Миропорядка, названного древними греками Космосом (порядок). В пустоте Хаоса изначально было заключено все, и все пребывало, как поет Овидий, в борьбе: Холод сражался с теплом, сражалась с влажностью сухость, битву с весомым вело невесомое, твердое с мягким…

3. Космос

Однажды Хаос породил Космос, под которым греки понимали не относительно пустое пространство Вселенной, а Упорядоченность, Миропорядок.

Одновременно с Космосом, возникли присущие только ему Хаотические Пространство и Время. Пространство было пустым и бесконечным. Лукреций говорил о бесконечности так: коль был бы предел положен пустому пространству, всех бы бесчисленных тел основных оно не вместило.

После того, как вечный Хаос породил Космос появились космические божества: Хронос (время), Ананке (Необходимость) и Тюхе (Случайность). Все необходимые законы возникли вместе со Вселенной, и Ананке, являясь воплощением этих законов, строго следит за их соблюдением.

Закон стал истинным Творцом всего сущего. Анаксимандр Милетский первым употребил термин «закон». Космос сформировался и сам себя привел в Порядок.

Согласно «Естественной истории» Плиния Старшего, космос — это нечто священное, вечное, безмерное, все во всем, даже поистине само «все». Содержа собою все извне и изнутри, он есть одновременно и итог всей природы вещей, и сама эта природа как таковая.

По Диогену Лаэрцию, легендарный Пифагор первый назвал Космосом Вселенную. При этом это была, благодаря Закону и Числу, гармонически упорядоченная Вселенная, противостоящая бесформенному первозданному Хаосу.

Для пифагорейцев, космос означает не только небо, но вообще Вселенную. Гераклитовский космос — это Мировой порядок, тождественный для всех, причем в отличие от Платона этот мировой порядок не создал никто ни из богов, ни из людей.

Гераклит из Эфеса больше всего знаменит своим изречением «Всё течёт и движется, и ничего не пребывает», но ему же принадлежит изречение, что космос, тот же самый для всех, не создал никто ни из богов, ни из людей, но он всегда был, есть и будет.

Однако Эпикур считает Космос уничтожимым, поскольку он когда-то возник, как возникает всякое живое существо и потому когда — ни будь обязательно исчезнет.

Аристотель говорит, что подлунная часть мира подвержена изменению; подвержены порче и относящиеся к ней земные явления. В «Метафизике» знаменитый мыслитель, создавший универсальную систему философии, рассказывая о единообразном вращении космоса в одном и том же месте говорит, что это не что иное, как круговое движение вечного бытия в самом себе, движение, не знающее пространственных перемен и не зависящее от перемены места, космос не стареет и не останавливается, но он всегда есть, т. е. он вечен.

Многие древнегреческие ученые Космос считали ограниченным, и в его центре располагали неподвижную шарообразную (!) Землю, вокруг которой вращались все небесные тела, включая Солнце. Далекие звёзды располагались на периферии Космоса, вдали от Земли. Это вращение было связано с лежащем на коленях Ананке Мировым Веретеном, на Ось которого насажено все Мироздание. Дщери Необходимости Мойры, ее наместницы на земле и на небе следят за соблюдением богами и людьми Миропорядка, однажды возникшего из первозданного Хаоса, и ткут особую пряжу, вытягивая из нее нити Судеб богов и смертных.

4. Хронос

Демокрит был твердо уверен в том, что Хронос — время вечное и не имеет начала.

Согласно Аристотелю, время — это мера движения.

Долгое время греки представляли себе время движущимся на одном месте, подобно звездному небосводу, который вращается над землей неизменно многие тысячи лет. И для богов жизнь была почти вечной, а смертным она казалась вечной, устойчивой и неизменной, и все годы были похожими друг на друга.

Поэтому ни в одном древнем документе, ни в одной надписи никаких дат не было. Ни могучее племя богов, ни древние греки не вели никакого летоисчисления. Годы в их понимании были не нанизаны на стрелу, направленную из прошлого в будущее, а как бы рассыпаны пестрой неподвижной россыпью на плоскости настоящего, либо напоминали звезды на небосводе, который вращается всегда одинаково и неизменно.

Древнейшие историки не вели никакого единого летоисчисления до Олимпиад, отсчёт которых начался лишь с 776г до н. э. Летоисчисление было местным — счёт годам велся по аргосским жрицам златотронной Геры, по спартанским эфорам (надзирающий), по афинским архонтам (правитель) или, как у отца истории Геродота — по персидским царям.

Поэтому в описании различных событий, особенно происходивших в глубокой древности, ввиду отсутствия единого летоисчисления, у древнегреческих историков и писателей часто случается путаница.

Первый историк, применивший Олимпиады к хронологии, был сицилиец Тимей, сын Андромаха, живший в IVв до н. э. Он положил в основу своей хронологии список победителей на Олимпийских играх и ввёл, таким образом, тот счёт по Олимпиадам, который потом надолго стал общепринятым, но не единственным, в исторических сочинениях.

Первую же научную хронологию составил в своей «Хронографии» Эратосфен сто лет спустя после Тимея.

У древнегреческого историка и мифографа Диодора Сицилийского, жившего в I в. до н.э. и написавшего 40-томную «Историческую библиотеку», можно встретить датировки событий одновременно по Олимпиадам, по афинским архонтам и по римским консулам.

Однако, несмотря на то что древние греки не понимали истинной природы времени, они очень высоко его ценили и говорили, что время — цена вечности и ничто не может удержать время.

Разносторонний философ Теофраст говорил, что время — самое драгоценное из всех средств и самая большая трата, какую только можно сделать, — это трата времени.

5. Ананке

Ананке — бестелесная космическая богиня Необходимости, которая возникла вместе с Космосом, Хроносом и Тюхе.

Цицерон в трактате «О природе богов» говорит, что все подчинено Природе, Ананке же олицетворяет ее незыблемые законы. Необходимость, вершительница Судеб богов, Космоса и душ человеческих. Один из семи мудрецов Фалес из Милета и Пифагор уверены том, что сильнее всех в мире Необходимость, ибо она правит Вселенной (одолевает всех) и владеет миром.

В веках не стареющий песнопевец Гомер так же поет, что с великой Ананке и ее непреложными дочерями не спорят даже великие боги. Поэтому на генеалогической схеме Ананке — дочь вечно существовавшего Хаоса, рожденная вместе с Космосом и Хроносом. Если Ананке — символизирует необходимую предопределенность мира, то ее сестра богиня Случая Тюхе — изменчивость мира, его неустойчивость и случайность.

Пифагор сказал, что именно Необходимость владеет миром.

Философы Парменид и Демокрит говорят, что все существует согласно Необходимости; Судьба же, Провидение и Творец мира — одно и то же.

Ананке, хоть и признавалась многими смертными великой и всемогущей богиней, все же не пользовалась особым почитанием, впрочем, как и большинство других древних, тем более космических божеств. Возможно, потому, что космические божества не антропоморфные, бестелесные.

У Необходимости нет определенного облика, и некоторые считают ее безличной, но в тех редких случаях, когда она появлялась на земном небе, она принимала вид красивой молодой женщины с правильными чертами безмятежного, не подверженного страстям, лица.

Склонные к поэтическим выдумкам писатели говорят, что Ананке — Необходимость предшествует Тюхе (Случай), неся в правой руке железные балочные гвозди, клинья, скобы и расплавленный свинец.

Ананке абсолютно не подвержена человеческим страстям, она всегда спокойна и невозмутима потому, что знает наперед почти все. «Почти» означает то, что даже ее знание будущего не абсолютно, ибо законы, управляющие мирозданием, лишь кажутся совершенно незыблемыми, а в действительности слегка зависят от «беспричинного» Случая, олицетворением которого на земле и небе стала богиня Тюхе.

В древние времена богиня Необходимости часто появлялась среди богов, приходя к ним во снах, и терпеливо объясняла им их сущность и, если можно так сказать, их права и обязанности. В дальнейшем, когда на земле появились и люди, смерти подвластные, волю Ананке стали диктовать ее наместницы — три дочери Мойры.

Одно поколение богов сменяло другое, и всегда изменения сопровождалось борьбой. Когда на земле возникли моря и горы, леса и поля появились могучие боги природных стихий Древние Титаны, и Ананке была на их стороне и незримо помогала им, но время шло, а они по-прежнему оставались не управляемыми. Для каждого из Титанов главным была его свобода, и они не признавали никаких ее ограничений, даже если свобода одного ограничивала свободу многих других. Поэтому, когда появилось новое поколение богов, на Олимпе живущее и они стали воевать с Титанами за ограничение их свобод, Ананке однозначно стала помогать олимпийцам, как более прогрессивным богам.

Некоторые задаются вопросом: если богиня Необходимости не только знает, но и творит будущее, то имеет ли смысл ей кому-то помогать и вообще во что-либо вмешиваться? Не должно ли предначертанное законами мироздания будущее закономерно и необходимо возникать само собой в любой момент времени? И, если это так, то стоит ли дочерям Ананке, ее наместницам на земле и на небе Мойрам во что-то вмешиваться для сохранения Миропорядка? Если же, это не так, то что, тогда есть Предначертание Свыше? Эти вопросы когда-то задавал царь олимпийских богов Зевс самой Ананке и получил от нее по смыслу такие ответы:

— Действительно Вселенная подобна огромному раз и навсегда заведенному механизму, действующему по всеобщим незыблемым законам, и потому в любой момент будущего можно было бы сказать все и обо всем. Однако Случай, олицетворяемый богиней Тюхе, все время вмешивается в работу отлаженного Ананке — Необходимостью механизма бесконечной Вселенной, и этот механизм изредка дает сбои, которые обычно не велики, но во Вселенной появляется Неопределенность, от которой полностью избавиться невозможно. Кроме того, людям на земле Необходимость предоставила свободу Выбора, в пределах действия законов природы, и еще большая свобода досталась могучему племени богов, живущих в небе высоком, ибо без свободы воли разумных существ, согласно всеобщим законам Ананке, их жизнь чахнет и в конечном итоге гибнет.

6. Жребий и свобода выбора

Платон в «Государстве» рассказывает, как некий прорицатель Эр, вернувшийся с того света, говорит, что Ананке взяла с колен Лахесис жребии и образчики жизней, взошла на высокий помост и изрекла:

— Однодневные души! Вот начало другого оборота, смертоносного для смертного рода. Не вас получит по жребию гений, а вы его себе изберете сами. Чей жребий будет первым, тот первым пусть выберет себе жизнь, неизбежно ему предстоящую. Добродетель не есть достояние кого-либо одного: почитая или не почитая ее, каждый приобщится к ней больше либо меньше. Это — вина избирающего: бог невиновен.

Провещав это, Ананке бросила жребий в толпу, и каждый 5поднял тот жребий, который упал подле него. Всякому поднявшему стало ясно, какой он по счету при жеребьевке. После этого старшая дочь Ананке Лахесис разложила перед ними на земле образчики жизней в количестве во много раз большем, чем число присутствующих. Это огромное превышение возможных жизней над числом людей было необходимо для обеспечения свободы выбора, которую Необходимость решила предоставить не только могучему племени почти бессмертных богов, но и смертному люду.

Эти образчики были весьма различны — жизнь разных животных и все виды человеческой жизни. Среди них были даже тирании, пожизненные либо приходящие в упадок посреди жизни и кончающиеся бедностью, изгнанием и нищетой. Были тут и жизни людей, прославившихся своей наружностью, красотой, силой либо в состязаниях, а также родовитостью и доблестью своих предков. Соответственно была здесь и жизнь людей неприметных, а также жизнь женщин. Но это не определяло душевного склада, потому что душа непременно изменится, стоит лишь избрать другой образ жизни. Впрочем, тут были вперемежку богатство и бедность, болезнь и здоровье, а также промежуточные состояния.

Цицерон в трактате «О природе богов» говорит, что, если бы боги действительно пеклись о роде человеческом, то они должны были бы сделать всех людей добрыми или, по меньшей мере, особенно помогать добрым. Знаменитый оратор забывает о свободе выбора, предоставленной Ананке не только богам, но и людям, смерти подвластным. Только этой свободой человека можно объяснить злодейства и ужасные войны, многие из которых оставались и остаются без справедливого наказания.

Таким образом, можно прийти к выводу, что присущая олимпийским богам справедливость не свойственна всемогущей космической богине Необходимости, она просто не знает, что такое справедливость. И тот же Цицерон приходит к выводу, что Участь, счастливая или несчастливая, нисколько не зависит от того, каков ты и как ты ведешь себя в жизни.

Гомер, почитаемый Музами, поет, что в храмине сидя, прядет долю суровая Мойра. Поэтому Мойр еще называют Пряхами или Ткачихами потому, что они вытягивают из веретена Ананке пряжу в виде нитей и прядут, вытягивают и обрывают нити жизни всех смертных и ткут Полотно Судеб смертных и Ковер Судеб бессмертных. Адамантовыми челноками ткут, сплетают они, непреложные, неизбежные помыслы все стремлений!

На коленях Ананке вращается Веретено, ось которого — Мировая Ось с полюсами на концах, а ее дщери Мойры время от времени помогают вращению. Чтобы по мере необходимости подправлять работу ткацкого станка, соединенного с веретеном Ананке, богиня Необходимости оставила на земле в качестве постоянных наместниц трех своих дочерей, прозванных богами Мойрами, имена которых — Клото (Пряха), Лахесис (Судьба и Ткачиха) и Атропос (Неотвратимая).

7. Мойры

Первоначально Мойра означала «Часть», затем — предназначенный человеку срок жизни, который связан со смертью так же естественно, как и рождение, и только потом Мойрой стали называть Участь, Удел, Долю. Поэтому вначале считалось, что Мойра есть у всех людей, и она только одна, впоследствии стали говорить о трех Мойрах, связанных с рождением, жизнью (периодом между рождением и смертью) и смертью человека.

Божественный Гомер, своим сладкозвучным искусством заслуживший благодарность Эллады поет, что Мойра — это Доля, Судьба, это Участь и смерть человека и, что Могучей Судьбы не избег ни один земнородный муж, ни отважный, ни робкий, коль скоро на свет он родится. Пред Мойрами, непреложными дщерями жутколикой богини Ананке и сами боги трепещут.

Один из трех родоначальников европейской трагедии Эсхил называет Мойру всевершащей и говорит, что уменье любое — пред Судьбой ничто.

Хор в трагедии Еврипида «Алкеста» поет, что к звездным вздымался он высям, многим наукам причастен, но ужасней Судьбы он силы не знает.

Некоторые же, не считали Мойру непреложным Роком, полагая, что не только всемогущий Зевс, но и другие боги и даже люди, благодаря своей свободе выбора, могут вмешиваться в распоряжения и предначертания Мойры.

Пиндар в «Олимпийских одах» поет, что радость и тягость, волна за волной, набегают на род человеческий, — это Доля, из рода в род блюдущая судьбу людскую, вместе со счастьем, даром богов, посылает людям и горе переменною чередой.

В «Пифийских одах» Пиндар поет, что с каждым счастьем по два несчастья смертным шлют небожители и ткет непреложная Мойра судьбоносную пряжу.

Согласно Аполлодору, от Фемиды, дочери Урана, родились у Зевса дочери Оры — Эйрена, Эвномия и Дика, затем Мойры — Клото, Лахесис и Атропос

Некоторые, как знаменитый рапсод Гесиод в «Теогонии», говорят, что Мойр родила чернокрылая Ночь, и было их три Клото, Лахесис и Атропа (Атропос). Людям определяют они при рожденье несчастье и счастье. Тяжко карают они и мужей, и богов (!) за проступки, и никогда не бывает, чтоб тяжкий их гнев прекратился раньше, чем полностью всякий виновный отплату получит.

В орфическом гимне поется, что беспредельные Мойры — это чада любимые Ночи! Мойры — жилицы области мрачного моря, где теплые волны ночные полным ключом пробиваются в гроте из дивного камня. К области смертных слетаются Мойры, над землей беспредельной мчатся к кровавому роду людскому с тщетной надеждой в тонких багряных своих плащаницах выходят в поле смертных судеб — а там колесницу свою всеземную гонит тщеславие вечно, и мчится она постоянно мимо меты, что поставил уклад, упованье, тревога, издревле данный закон или власть беспредельно благая.

Пифия однажды прямо призналась, что Мойры являются не детьми Зевса, а дщерями великой богини Необходимости Ананке, с которой не спорят даже боги и которая зовется Могучей Судьбой. Некоторые говорят, что под видом пифийской жрицы один день в месяц вещала в Дельфийском храме сама Мойра Лахесис, и потому ее оракулы были несомненны, а храм в течение многих столетий был знаменитейшим во всей Элладе и далеко за ее пределами. Он был подобен маяку, с которого свет разливается на всю Ойкумену

Прокл прямо поет, что великая жутколикая богиня необходимости Ананкэ — мать непререкаемых Мойр.

Как уже было сказано, ученик Сократа и учитель Аристотеля Платон в «Государстве» так же говорит, что сидящие около Сирен другие три существа — Мойры, дочери Ананки: Лахесис, Клотo и Aтропос.

Мойры чужды, как жестокости, так и жалости; они не испытывают совершенно никаких чувств и знают лишь Необходимость и Неизбежность. Мойры — это, прежде всего, богини закономерности и их главная обязанность — поддержание незыблемого Миропорядка как на земле среди людей, так и на небесах среди бессмертных богов. Внешне бесстрастность дщерей жутколикой Ананке наиболее ярко проявляется в их губах, они никогда не шевелятся, когда Мойры говорят.

8. Отношение к Мойрам богов и людей

Судьба, Рок и Мойры олицетворяли что-то темное, не понятное, всемогущее и потому очень страшное. Не пред богами и самыми страшными чудовищами, а пред загадочной необъяснимой Судьбой люди испытывали самый бессильный ужас. Богов и помыслы, и поступки которых могли быть жестокими, можно было умолить потому, что они были понятными, Мойры же были неумолимы. Поэтому все необъяснимое, непонятное и неизбежное, что не зависит от самого человека и даже от воли богов, эллины приписывали Року — Судьбе.

Согласно Софоклу, боги находятся в таком же подчинении у Могучей Судьбы, как люди у богов, а рабы у свободных людей. Боги — это управляющие и надзиратели всемогущего Рока, и они сами обязаны выполнять предначертания Судьбы.

Боги могут знать, что им уготовано Роком и могут пытаться этого избежать, но даже им это никогда не удается. Первый коронованный царь богов всемогущий Крон с сердцем жестоким и хитрым, узнав, что его может свергнуть один из его детей, стал проглатывать их, однако это не помогло, и его сверг Зевс, которого сразу после рождения Рея по совету матери Геи заменила камнем, завернутым в пеленку.

Правление Крона всеми признано золотым, т.е. самым счастливым и для богов, и для людей и, тем не менее, по воле непреложной Мойры Лахесис он был свергнут, и ему не помогли все древние могучие боги Титаны, олицетворявшие стихийные силы самой природы. Олимпийские боги (Зевс, Посейдон, Аид, Гера, Деметра и Гестия), победившие в многолетней Титаномахии значительно уступали в силе Титанам, среди которых были настоящие исполины такие, как Атлант, сумевший поднять купол неба на свои плечи, и Гелиос, огненными конями которого никто, кроме него, не мог управлять. Но за олимпийцев были всемогущие Мойры, и потому они смогли победить и Титанов, и Гигантов, и даже незаконного силой Тифона, самого могучего из когда-либо рожденных существ. Однако почему Мойры помогали именно олимпийским богам точного ответа нет (можно лишь догадываться, что олимпийцы более прогрессивны), в том числе и потому, что их намерения, действия и пути реализации предначертаний до конца не объяснимы.

Тем более не могут избежать предначертаний судьбы люди, для смерти рожденные. Среди героев-рокоборцев наиболее известен Эдип и его отец Лаий. Узнав, что ему предстоит умереть от руки сына, Лаий перестал спать с женой, но она все-таки, подпоив мужа вином, зачала и родила. Тогда Лаий проткнул новорожденному сыну лодыжки и приказал отнести в горы, но по случайности сын, получивший имя Эдип, выжил. Узнав у оракула, что он убьет своего отца и женится на матери, Эдип всеми силами старается этого избежать и не возвращается к людям, которых считает своими родителями. Однако, именно благодаря его действиям Могучая Судьба парадоксально реализует свои намерения. Впрочем, можно быть уверенным, что, если бы Эдип вел себя иначе или вообще не знал бы оракула, то Мойра все равно добилась бы своего предначертания, но иначе.

Родоначальник европейской трагедии Эсхил называет Мойру всевершащей и говорит, что уменье любое — пред Судьбой ничто.

Отец истории Геродот приводит изречение Пифии лидийцам: предопределенного Роком не может избежать даже бог и, что бог не может отвратить Рока… Самая тяжелая мука на свете для человека — многое понимать и не иметь силы бороться с Судьбой.

Хор в трагедии Еврипида «Алкеста» поет, что к звездным вздымался он высям, многим наукам причастен, но ужасней Судьбы он силы не знает.

Гесиод уже в ранней юности вдохнувший дар божественных песен поет, что тяжко карают Мойры и мужей, и бессмертных богов за проступки, и никогда не бывает, чтоб тяжкий их гнев прекратился раньше, чем полностью всякий виновный отплату получит.

Плиний Старший говорит, что во всем мире люди призывают единую Судьбу. Ее одну обвиняют, ей одной вменяют все что происходит, о ней одной только и думают, ее же одну восхваляют и осыпают упреками. Она одна заполняет оба столбца — расходов и доходов — во всей ведомости человеческой жизни. До такой степени мы подчиняемся всемогущему Року, что и боги по сравнению с ним не столь уж важны.

Зевс в «Зевсе уличаемом» Лукиана говорит: ничто не случается без воли Мойр, но все возникшие имеет такую Судьбу, какая предназначена их пряжею. На вопрос: равны ли могущественные и таинственные Рок, Промысел и Судьба трем непреложным Мойрам, Зевс уклоняется от ответа, объявляя этот вопрос хитрым, взятым у проклятых софистов. Софисты же говорят, что боги находятся в таком же рабстве, как и люди, и служат тем же властительницам Мойрам. При этом, он добавляет, что положение бессмертных богов гораздо хуже человеческого: людям хоть смерть дарует свободу, а несчастье богов беспредельно, и их рабство, навитое на большое веретено Ананке, будет длиться вечно.

Оратор и философ Цицерон в трактате «О дивинации» говорит, что Судьба — это не то́, что под этим понимает суеверие, а то́, что понимает физика, — извечная причина всего, что произошло в прошлом, происходит в настоящем, произойдет в будущем… Кроме того, раз все происходит от судьбы, то если бы мог найтись такой смертный, который мог бы духом своим обозреть всю цепь причин, то он не мог бы ни в чем ошибаться. Ибо тот, кто знает причины будущих событий, тот, несомненно, знает все, что произойдет в будущем.

9. Клото

Богиня Необходимости Ананке оставила на Земле дочерям вращающееся Веретено, ось которого — мировая ось, и дочери Мойры время от времени помогают его вращению. Из этого веретена в момент зачатия появляется новая нить жизни младенца и тянется к тонкому Полотну Судеб, если новорожденный смерти подвластен или толстому Ковру Судеб, если он бог почти бессмертный.

Мойра Клото, средняя дочь Ананке, выбравшая для себя облик молодой красивой женщины, следит за новой нитью и тянет ее из Веретена до самого момента рождения. Когда ребенок появляется на свет, Клото следит, чтобы его нить вплелась точно в узел, образованный в момент зачатия нитями родителей. Если рождается смертный, то его нить тонка как паутинка и Полотно Судеб смертных тонкое как сеть, сплетаемая пауком. Если рождается бог, то скручиваются вместе много паутинок, число которых колеблется от нескольких штук для второстепенных богов из черни до сотен для великих олимпийских богов.

Клото, вытягивавшая нить из веретена и прядущая ее, прозывалась людьми Пряхой. Клото — «пряха», «прядущая нить человеческого жребия» (clotho — «прясть»).

Менелай в «Одиссее» говорит, что род человека легко познается, которому выпрял счастие Зевс-Промыслитель при браке его иль рождении. Гомер противоречиво относился к Мойрам и в данном случае, вероятно, был согласен со спартанским царем русокудрым, что Зевс и Мойрагет, и Промыслитель, который может заменить и вещую Пряху.

Самая толстая нить судьбы до рождения чудовищного Тифона была у Зевса — в ней скручена целая тысяча ниточек — паутинок. Когда родился Тифон беззаконный, он стал обладателем самой прочной нити, и потому даже придавленный огромной горой Этна, он продолжал жить, в бешенстве от своего поражения выбрасывая через вулканические жерла огонь и камни. Скрученные нити жизни новорожденных богов вплетаются в Полотно судеб богов, которое напоминает скорее Ковер, состоящий из нитей и полос разной толщины, ориентированных вдоль оси времени.

Лукиан в «Разговоре богов», рассказывает, как Клото, сидя у сходней утлого судна Харона, со списком, по обыкновению, спрашивает у каждого входящего, кто, откуда и каким образом он умер. Харон в это время, принимая покойников, доставленных Гермесом от сестры Клото неизбежной Мойры Атропос, собирает их в свой челн и рассаживает по порядку.

На самом деле Мойра Клото (как и ее сестра Атропос) очень редко покидала ледяной дворец, и боги смогли увидеть ее лишь в грандиозной битве с Гигантами. Во время битвы на Флегрейских полях в руках у красавицы Пряхи, парившей над полем боя, была булава. Римский философ из города Самосата не ошибается, рассказывая о Клото такую историю — он просто смеется над всеми олимпийскими богами и Мойрами.

У одетой в белоснежные одежды зрелой красавицы Клото на голове, как и у ее сестер, обычно была ромбическая серебряная корона, в левой руке у нее находится алмазный жезл вечности, а в правой — веретено Ананке, с которым она никогда не расстается. Поскольку Клото определяла время рождения человека, то некоторые ее ставили рядом с дочерью Зевса и Геры богиней родовспоможения Илифией.

10. Лахесис

Некоторые говорят, что у старухи Лахесис в руках мерка и весы.

Другие же уверяют, что у Лахесис, высокой статной пожилой женщины с молодыми глазами, есть постоянно меняющийся шар, на котором она намечает Участь каждого человека и бога. Кроме того у нее есть сверток с наиболее важными предопределениями Судьбы — колечками, которые она нанизывает на нити судеб. Она зорко следит за Полотном и Ковром Судеб, висящими слева и справа от нее на параллельных осях времени.

В работе обоих станков участвует космическое божество Эрос, который притягивает определенные нити друг к другу, и в это время люди или боги образуют брачную пару — они вместе живут и делят общее брачное ложе. Если пара распадается, то и нити жизни расходятся в Полотне или Ковре Судеб.

Тысячи лет Полотно Судеб смертных и Ковер Судеб богов весели параллельно друг другу и лишь недавно они стали соприкасаться в узлах рождения полубогов — героев, у которых отец — бог, а мать — смертная (или редко — наоборот). Нити жизни героев похожи на божеские — они скручены из множества тонких ниточек — паутинок, но находятся эти нити в Полотне Судеб смертных, поскольку герои смерти подвластны.

Лахесис — «дающая жребий» (lagchano — «получать по жребию») еще до рождения человека.

Лахесис прокладывает и ткет несокрушимые и неизменные нити в Полотне и Ковре и потому ее называют Ткачихой. Вещая Ткачиха внимательно следит за соединением и разъединением, переплетением и расплетением нитей в Полотне Судеб, и за окрашиванием их из трех сосудов с красками: красной, зеленой и синей. Смешиваясь в разных пропорциях, эти краски дают все мыслимые оттенки цветов, включая черный и белый цвета.

Лахесис знает и об обстоятельствах, предшествующих рождению смертного и все, что ему предначертано еще до его появления на свет, т.е. его Долю — Жребий. В зависимости от этих обстоятельств Мойра следит, чтобы в каждый момент настоящего времени нить окрашивалась в нужный оттенок цвета. Когда лишь розовые и голубые тона окрашивают нить жизни, то человеку живется хорошо, и если нить жизни в какие-то мгновения начинает ослепительно сверкать как солнечный луч, бьющий в глаза, то человек бесконечно счастлив. Если же краски, наносимые на нить темные, то к человеку приходят беда и несчастья.

По указанью богини Ананке боги судили всесильные, человекам несчастным, жить на земле в огорчениях: бессмертные одни беспечальны. Людям же на каждое счастье обязательно два или три несчастья приходят.

Гомер в «Илиаде» поет, что две глубокие урны лежат перед прагом Зевеса, полны даров: счастливых одна и несчастных другая. Смертный, которому их посылает, смесивши, Кронион, в жизни своей переменно и горесть находит и радость. Тот же, кому он несчастных пошлет, — поношению предан; нужда, грызущая сердце, везде к земле его гонит; бродит несчастный, отринут бессмертными, смертными презрен. Потому вдоль нити, простирающейся из прошлого в будущее, цвета всегда чередуются, но у всех по-разному: у одних полосы резкие, а у других они едва различимы.

Старая с виду Мойра часто посещает богов, причем, обычно во сне. Именно ей приходится отвлекаться от ее обязанности ткачихи, чтобы выполнять самую главную обязанность Мойр — поддержание Миропорядка на небе и на земле. Ананке разрешила покидать Веретено одновременно только одной Мойре, чтобы остальные заменяли ее, и Полотно, и Ковер непрерывно ткались.

Обычно Олимп или землю посещает Лахесис, поскольку именно ее касаются самовольные изменения судеб, которые пытаются вершить смертные или боги, пользуясь свободой выбора. Почти всегда Лахесис встречается с богами или смертными только в их снах — так задумала Ананке — она хотела дать больше самостоятельности смертным людям и особенно могучему племени долгоживущих богов.

После встречи с Мойрой Лахесис во сне всегда оставалось неясное ощущение, что это был только сон, и никакой встречи на самом деле не было, и многие, следуя воле Мойр, думали, что они принимают собственное, свободное решение, и иногда именно так и бывало — за Мойру действовал бог сна Гипнос. Поэтому Лахесис поддерживала особую постоянную связь с сыном чернокрылой Ночи, обычно как с посредником, а иногда и с выразителем ее воли. Гипнос умеет сжимать время так, что, сколько бы времени вещая Ткачиха не общалась с богом или смертным, у своих ткацких станков она отсутствует лишь один миг.

11. Атропос

Некоторые считают Атропу самой старшей из сестер, хотя обычно ее изображают самой юной.

Софокл говорит, что она самая старшая из трех Мойр и называет ее Айсой, однако другие называют ее юницей. У юной Мойры Атропос, имеющей облик юной девушки в первом цвету, есть золотые весы для взвешивания жребиев, солнечные часы для точного определения момента смерти и адамантовы ножницы, с помощью которых она перерезает нити жизни, если они не обрываются сами в конце установленного для каждого смертного срока. Как только наступает смерть, нить жизни в непрерывно ткущемся полотне Судеб исчезает. Атропос, несмотря на облик юной девушки, очень ответственно относятся к своему делу. Среди своих непреложных сестер эта юная дева самая непререкаемая и потому ее имя Неизбежная.

Атропос — «Неизменная», «Неизбежная», «Неколебимая» (букв.: «та, которая не поворачивает назад»).

Ватиканский мифограф говорит, что Атропос означает «в беспорядке».

Нонн Панополитанский рассказал, чтот однажды жалобный плач Диониса над смертью возлюбленного Ампелоса подвигнул неумолимую Мойру нить по-новому свиться: Ампелос, если и умер — не мертв! Ибо в сладостный нектар, в сок приятный, бодрящий юношу она обратила! Хотя в действительности Мойра превратила Ампелоса в виноградный сок не из жалости, а по велению всемогущей матери Необходимости, которая желала подарить людям лозу, т.е. виноград и вино, которым придавала немалое значение.

Атропа зорко следит за тем, чтобы смерть пришла строго в определенный, предначертанный Ананке момент — ни мигом раньше, ни мгновением позже. Сбои в работе станков случаются часто оттого, что людям свобода выбора дана и еще большая свобода дана богам, и еще — в предначертания богини Необходимости Ананке постоянно вмешивается богиня Случая Тюхе.

Некоторые говорят, что свобода выбора, предоставленная Судьбой землеродным — призрачная. И все же Мойры, засучив рукава своих ослепительно белых одежд, ткут по замыслам матери и Полотно, и Ковер. И тогда зрелая красавица Клото сама вытягивает из веретена нить, Лахесис, исправляя работу станка, своими руками соединяет и разъединяет нити и завязывает узлы, а юная Атропос отрезает адамантовыми ножницами не порвавшиеся вовремя нити.

Однажды ткацкие станки покинули одновременно Клото и Лахесис, когда надо было помочь олимпийским богам в битве с полутора сотней Гигантов, ибо миру угрожал враждебный всякой жизни первозданный Хаос.

Аполлодор говорит, что Мойры, сражаясь медными палицами во время Гигантомахии, убили гигантов Агрия и Тоона.

Оставшаяся в одиночестве Атропос, с трудом подменяла своих опытных сестер. Когда же, с появлением Геракла, Гигантов стали убивать, и Атропос было необходимо перерезать 150 толстых крученых нитей, деве пришлось оставить Полотно смертных, и жизнь людей, как бы застыла во времени, и в эти часы никто не умирал.

Говорят, что растением Атропы является белладонна обыкновенная — красавка, сонная дурь, бешеная ягода, — Atropa belladonna L. Название этого растения представляет собой странное сочетание слов — «смерть» и «красавица»… Родовое название Atropa красавка получила по имени юной красавицы Мойры Атропы, которая безжалостно — бесстрастно перерезала адамантовыми ножницами нить жизни людей — «однодневок», скорой смерти подвластных, а иногда и богов, очень долго живущих. Атропу часто изображали с ветками кипариса — «дерева могил» — на голове… Такое зловещее название красавка получила из-за очень сильной ядовитости. Белладона была посвящена так же Гекате, использовавшей свой цветок в магии и колдовстве.

12. Тюхе и Кайрос

Закон во Вселенной олицетворяла великая богиня Необходимости Ананке. Не исчезнувший с рождением Космоса, но низведенный до второстепенной роли Хаос породил богиню случая Тюхе. Ананке определяла всемирную необходимость, а Тюхе, ее дополняла и делала это принципиально случайно.

Тюхе (случайность) — космическое божество, олицетворяющее неустойчивость и случайность мира, делающие его принципиально непредсказуемым.

Цицерон в трактате «О природе богов» говорит, что образование неба и земли произошло по природе без всякого воздействия извне, но вследствие некоторого случайного стечения.

Многие считали Тюхе дочерью Зевса. В гомеровском гимне «К Деметре», там она — Океанида, играющая на лугу среди спутниц Персефоны.

Гесиод так же считал Тиху всего лишь одной из 3000 среброногих дочерей седого Титана Океана и его сестры и супруги Титаниды Тефиды.

У знаменитого в древности греческого поэта Архилоха Тюхе всегда находится рядом с Мойрой.

У не менее знаменитого автора эпиник Пиндара, включенного в канонический список Девяти лириков, Тюхе — дочь Зевса Избавителя и сестра Мойр. Тюхе правит быстрые корабли, а на суше вершит скорые войны и людские советы. Многие неожиданные наперекор всему радости посылает Тюхе людям, глубоким благом оборачивая встречную скорбь.

Географ — путешественник Павсаний, красочно описавший Элладу, соглашается с Пиндаром, что Тюхе — одна из богинь судьбы Мойр, но она богиня счастья и сильнее своих сестер.

Над Случаем не властен даже всемогущий Рок!

Анаксагор и стоики толкуют случайность как неясную для человеческого разума причину, так как одни события совершаются по необходимости, другие — по воле судьбы, третьи — по собственной свободной воле, четвертые — случайно, пятые — самопроизвольно.

Согласно Стобею, случай щедр на дары, но ненадежен; природе же достаточно ее собственных сил.

Еврипид в стихотворении «Игра судьбы» поет:

— Бог, или Случай, иль Демон, но как глубоко ни спускайся, силясь постичь смертных природу, ты — видишь только, что боги туда и сюда нами играют. Тут утонул ты, а вынырнул там, и судьба над любым расчетом глумится.

Согласно утверждению Афинея, Аполлодор Каристийский в «Писаре» восклицает:

— О род людской! Оставив жизнь приятную, почто лишь об одном вы все заботитесь — воюя меж собой, всегда вредить себе? Иль, может быть, богами нашей нынешней поставлен править жизнью некий Случай-бог, невежда дикий, ни добра не знающий, ни зла, и слепо наугад катящий нас куда придется?

Квинт Гораций Флакк советовал друзьям, урвать хотя бы часок, пока благосклонен к ним случай. Упущенный же случай почти никогда не повторяется.

Богиня Случая была капризной, а порой — безрассудной. Поэтому никто и никогда, даже Ананке и Мойры, не могли предсказать, когда, где, зачем, в каком облике появится Тюхе и что и почему сделает и куда после этого исчезнет. Сам вопрос о том, зачем Тюхе что-то делает, был бессмысленным, ибо никакого смысла и цели в ее действиях никогда не было.

В мировосприятии эллинов Тюхе в некоторые периоды времен означала почти все человеческие отношения и события, а не только случайные ипостаси Могучей Судьбы. Поэтому Тюхе явно или неявно встречается во многих произведениях античных авторов и, особенно, у трагиков Еврипида и Софокла.

Внешность Тюхе была случайно изменчивой — чаще всего она возникала в виде обнаженной златокрылой молодой девы с зелеными глазами и пепельными волосами, но могла без всякой причины принять любой другой облик — зрелой женщины, старухи и даже мужчины или ребенка.

Некоторые говорят, что у богини случая Тюхе есть незаконнорожденный (потому, что она никогда не была замужем) сын Кайрос (Счастливый случай или Благоприятный момент). Кайрос, похож на неуловимый миг удачи, который всегда возникает неожиданно, и поэтому им очень трудно воспользоваться. Тем не менее, Кайрос по-своему может обращать внимание человека на благоприятный момент, когда нужно решительно действовать, чтобы достичь успеха.

Кайрос всегда появляется совершенно обнаженным, чтобы никто, даже Могучая Мойра, не могла удержать его за одежды, он неуязвим и мгновенно проносится мимо.

Бесшумно и ловко передвигается Кайрос среди людей и бежит столь быстро, что его невозможно поймать. Можно лишь на мгновенье увидеть Кайроса — ощутить всем нутром благоприятный момент — можно, но только если встретишься с божеством лицом к лицу. Тогда надо действовать мгновенно решительно и ловко, ведь только в этот короткий миг между прошлым и будущим есть возможность схватить Кайроса за локон волос. Затылок же бога счастливого случая лыс, чтобы ни один, пропустивший его, мчащегося на крылатых ногах, мимо, не смог бы схватить его сзади, даже если бы и очень захотел. Ибо счастливая возможность возникает и существует лишь мгновение, и, будучи упущенной, уже не может быть поймана, а последовательность событий человеческой жизни точно сбалансирована непреложными Мойрами, как на острие ножа Кайроса.

Древние боги

13. Боги первого поколения: Гея, родившая Урана и Понта, Нюкта, Тартар, Эреб и Эрос

Через установленное всесильной Ананке время родилось первое поколение богов: Всепобеждающий Эрос (Притяжение), Гея (Земля), таинственная черная Нюкта (Ночь), мрачный Эреб (Мрак) и бездонный Тартар (Бездна).

Эрос был всеобъемлющей силой притяжения между всеми первоначалами. Эрос, возникший на заре мироздания, исключал то, что впоследствии стали понимать под словом «любовь». Эрос стал одним из родителей крылатого крошки-бога Эрота (Любовь). Матерью Эрота стала богиня любви и красоты Афродита, а отцом бог кровавой войны Арес. Эрос же, занявший изначально место Творца, соединял и разъединял, но сам не ощущал ни красоты, ни безобразия, он был безличным божеством, одним из законов Фюсис (природы), которая всем управляет.

Богиня Гея стала прародительницей земной поверхности, гор, лесов, морей и рек, а также богов, людей и зверей. Широкогрудая Гея, по замыслу богини Необходимости Ананке должна была дать всеобщий безопасный приют всем своим многообразным чадам и сыграть важнейшую роль в процессе создания живой природы.

После Геи — земли родились ее младшие братья ужасный Тартар бездонный и всегда угрюмый Эреб. Тартар — это глубочайшая бездна, находящаяся под царством мертвых, глубоко в недрах Земли.

По Гесиоду, именно в Тартаре залегают все начала и все концы всего сущего: там вдали от бесплодной пучины морской, и от звездного неба все залегают один за другим и концы, и начала, страшные, мрачные. Даже и боги пред ними трепещут. В Тартаре, говорят, залегают Пуп земли, через который проходит Мировая ось и корни земли и горько-соленого моря, здесь сосредоточены все концы и начала.

Эреб по понятиям многих древних греков занимал промежуточное место между ужасным Тартаром, находящимся глубоко под землей и Аидом, безмолвным царством бесплотных теней. Аид был мрачным по сравнению с солнечным миром, но мрак Эреба был более густой и тягучий.

Вместе с Эребом из Хаоса родилась чернокрылая беззвездная и безлунная Ночь — Нюкта. Иногда таинственную богиню Ночи называют Ахлидой (тьма). Нюкта таинственна, она источник высших, вечных тайн, но эти тайны постепенно раскрываются так же, как на смену ночи приходит сияющий день.

Согласно посвященной генеалогии богов «Теогонии» поэта и рапсода Гесиода, Гея, прежде всего, родила широкое Звездное Небо — Урана, чтоб он покрыл ее всюду, и чтобы прочным жилищем служил для вновь рожденных богов. Также еще без влеченья любовного родила она Понт — шумное море бесплодное. Уран и Понт, рожденные Геей из себя — без участия отцов, стали ее первыми мужьями.

Небо объемлет землю и море, окружает все, что в водах морей и на суше. Потому и название ему — небосвод (затвердевший воздух), граница природы, простирающаяся над миром. Орфики в гимне называют Всеродителя Урана, не крушимой частью мирозданья, старшим в роду, и началом всего и всему завершеньем. Куполом он над землею простерся, дом всеблаженных богов. Главной чертой первого сына, рожденного без отца и первого супруга Геи, была его огромная плодовитость — более полусотни могучих детей. С нежностью глядя с небесной высоты на спящую мать, Уран пролил на ее промежности оплодотворяющий дождь, и она породила травы и деревья, а также зверей, рыб и птиц.

Понт не был так плодовит, как Уран, и бесплодным Гесиод, который почитается бессмертными Музами, называет Море, по сравнению с Небом.

Могучий Эрос, подобно сладкоистомному Эроту, зажигал во всех богах первого поколения непреодолимое желание соединиться. Так всеобщая матерь Гея — Земля сочеталась с Небом -Ураном, Морем — Понтом и с Бездной — Тартаром. Нюкта же соединялась с Мраком — Эребом.

14. Боги второго поколения: Эребиды, Понтиды и Тартариды

В угрюмом Эребе тусклый огонь желания зажег Эрос, и он взошел на обширное черное ложе Нюкты, родившей ему множество прекрасных, хоть в большинстве и мрачных детей, таких же как их отец. Первыми были Геме́ра (Светлый день) — богиня дневного света и Эфир (Горный чистейший воздух), затем родились и другие Эребиды:

— Гипнос (Сон) и Танатос (Смерть) — братья, первый из которых посылал и людям, и богам благостный сон, а второй — вечный сон — людям. Гипнос был спокоен, тих и благосклонен не только к могучим богам, но и к бессильному, жалкому роду людей, он им страх перед неминуемой смертью спасительно из спящей души удалял и всякому горю по ночам приносил свое утешение. Говорят, у Танатоса железное сердце и он ненавистен богам. Он единственный из бессмертных не любит даров, но он и самый справедливый. Кого из людей Смерть схватит, тех уж никогда не отпустит назад, и богам она всем ненавистна, и сон, который приносил Танатос, вечным был, беспробудным.

— Герас — бог Старости, горькой и дряхлой, о которой Сенека сказал: хоть старость и похожа на неизлечимую болезнь, но и она может доставить наслаждение, если только уметь ею пользоваться. Софокл же поет, что людей в конце жизни встречает убогая и бессильная старость одинокая, всем бедам беда.

— Гибрис — это могущественная богиня высокомерия, воплощение непомерной гордыни и спеси, чрезмерного самолюбия. Менандр говорит, что нет гнуснее порока, чем высокомерие. Гордыня — причина гибели и развращения бессмертной души; она, как и зависть разъедает душу. Некоторые говорят, что Гибрис родила от Зевса Короса (или Кора) — бога пресыщения, олицетворявшего лютую похоть и непомерную наглость.

— Ата — богиня заблуждения, помрачения ума, она может всех ослепить. Она ходит не по земле, — по людским головам выступает, ум затемняя людей.

— Апата — богиня лжи и обмана. Она научилась искусно маскироваться, заменяя ложь тонкими неверными замечаниями, которые надолго задерживали обнаружение истины. И не скоро люди поняли, что самая опасная ложь — это слегка извращенная истина.

— Лисса — безумной ярости, ничем не укротимого бешенства.

— Эрида — богиня раздора, которую не любят все. Клеобул и Менандр говорят, что затаенная вражда опасней явной и во вражде друг ничем не отличается от врага. Тацит утверждал, что самый большой враг человека — он сам себе. Другие же говорят, что вражда- естественна и даже полезна, ибо она породила Понос (Труд) и Агон (Состязание).

— Немесида — богиня неотвратимого Возмездия, получившая имя от мщенья и воздаяния. Богинь мщения у эллинов было несколько, крылатая богиня возмездия Немесида чаще всего карает за нарушение общественных и моральных норм, т.е. за злобу, греховность и спесь.

— Мом — бог злой насмешки, порицания и ворчливости.

— Харон — дряхлый лишь с виду Титан, перевозчик душ в царство бесплотных теней.

Дети Понта Понтиды — это морские божества. Форкис — бог бурного моря, Тавмант бог морских чудес. Кето — Пучина, морское чудовище, подобное киту. Нерей — добрый и мудрый Морской Старик Правдолюбец, всякой лжи ненавистник. Эврибия — воплощение морской силы.

Гея, отдавшись объятиям страстным, сопряглась с ужасным бездонным Тартаром, который ее давно домогался, и родила в Киликии от него еще более ужасного, чем отец, беззаконного великана Тифона и прекрасноланитную змеедеву Ехидну, совмещающую в себе божественную красоту и дикую свирепость. Эти два чудовищных Тартарида стали родителями целого сонма ужасных богов — чудовищ: двуглавого пса Орфа (рассвет) и трехглавого адского пса Кербера, Лернейской Гидры, Немейского льва, Колхидского дракона, певицы ужасов Сфинкс и трехтелой огнедышащей Химеры.

15. Боги второго поколения: Старшие Ураниды Киклопы, Гекатонхейры и Эринии

От плодовитого сына Неба — Урана Гея родила сначала трех одноглазых великанов Киклопов (круглоглазые) — Арга (Сияющий перун), Бронта (Гром) и Стеропа (Сверкающая молния). Такие имена им были даны вещими Мойрами потому, что в далеком будущем им предстояло стать ковачами перунов, громов и жгучих молний для великого Зевса.

Также еще родила широкогрудая Гея Урану трех огромных и мощных сынов, несказанно ужасных, — Котт (гневный), Бриарей (могучий) крепкодушный и Гиес (землеродный) были надменные чада. Целою сотней чудовищных рук размахивал каждый около плеч многомощных, меж плеч же у тех великанов по пятьдесят поднималось голов из туловищ крепких и звали их Гекатонхейрами (Сторукими).

Гесиод, которого песням своим обучили сладкоголосые Музы, поет, что к Бриарею, Котту, и Гиесу с первого взгляда в сердце родитель Уран почуял вражду и в оковы их ввергнул, мужеству гордому, виду и росту сынов удивляясь. В недрах полногрудой земли поселил их в оковах насильно жестокосердный родитель. Горестно жизнь проводили они глубоко под землею, возле границы пространной земли, у предельного края, с долгой и тяжкою скорбью в сердцах, мучаясь в жесточайших страданьях.

Поэтому Гея, жалея всех своих чад, уговорила своего сына Крона оскопить родителя Урана, и не бесплодно из могучих Кроновых рук отцовский детородный член полетел. Сколько на землю из члена ни вылилось капель кровавых, все их земля приняла.

Прошли годы и из этих капель кровавых, упавших на благодатную землю, родились мощные злобные мстительницы Демоницы — Эринии Алекто, Мегера и Тисифона. Первоначально они мстили лишь за кровное убийство, т.е. за убийство близких родственников, которое в Греции считалось одним из самых страшных преступлений. В дальнейшем Эринии мстили не только за убийство ближайших родственников. Если человек совершил преступление против священных прав, например, если он нарушил святость кровных уз, если дети нанесли тяжкую и постыдную обиду родителям, младшие братья или сестры — старшим, то Эринии всей своей древней мощью восстают против преступников и, карая, восстановляют попранный нравственный миропорядок. Негодование за позорную обиду выражается в проклятии и взывает к древним богиням-мстительницам, живущим в Аиде, о наказании преступника, и Эринии преследуют его своим ужасным могуществом и на земле, и даже под землей.

Эсхил, который первый вывел на сцену древних божественных мстительниц, представлял их в виде безобразных старух, с синими волосами, перевитыми ядовитыми змеями, и с глазницами, из которых текла кровь. Они были одеты в черное с кроваво-красными поясами и держали пылающие факелы и бичи для пыток. Из страшной пасти чудовищных старух высовывался большой алый язык, с которого капала кровь и доносился рев скота и собачий вой. Настигнув преступника, они повергали его в безумие, нещадно хлестая пропитанными ядом бичами. Часто Эриний сопровождали Рыдание, Смертный Ужас, и Страх, и Безумье с испуганным ликом. Неотступно преследуя, Эринии карали сначала за убийство родителей, потом и за другие убийства, а впоследствии за всевозможные грехи и в первую очередь за неумеренность, заносчивость и гордыню.

Вместе с тремя Эриниями из крови Урана были зачаты Гиганты, с длинными копьями в дланях могучих и в доспехах блестящих, которых было полторы сотни. И все они были чудовищами: говорят, что о пояса они были огромными волосатыми мужчинами, а ниже пояса — драконами с мощными когтистыми лапами и длинными хвостами, покрытыми чешуей. Озлобленная расправой Зевса с Титанами Гея выносила, родила и воспитала Гигантов для грандиозной битвы с новым третьим поколением богов, обосновавшихся на высоком Олимпе.

Из капель кровавых, вылившихся из отсеченного члена Урана на землю, как поет Гесиод, родились так же первые нимфы Мелии — ясеневые нимфы, которые стали кормилицами маленького Зевса. Некоторые уверены, что Мелии — это самые древние нимфы (невесты) гор и лесов. Они были смертными красивыми молодыми девушками, которые любили прясть, ткать, петь песни и плясать под флейту в хороводах на лугах.

Мелии не оказали такого огромного влияние на будущее мира, как прекрасная богиня, родившаяся вслед за ними.

Гесиод поет, что член Урана — Отца детородный, отсеченный изоострым железом, по морю долгое время носился, и белая пена взбилась вокруг семени и крови от нетленного члена. И около острова Кифера прелестная обнаженная девушка в пене в той по воле Мойр зародилась красы необычной даже для бессмертных богов, всегда красотою блиставших. На Афродите не было ничего кроме ниспадающих водопадом мягких золотистых волос ниже колен и прозрачного пестроузорного Пояса на тонкой девичьей талии. Подул легкий, ласкающий ветерок, и на этой раковине прелестная красавица добралась до берега.

В Пафосе Оры (Времена Года), дочери богини правосудия Фемиды и отца всех бессмертных и смертных Зевса повстречали Афродиту. Увидев деву несравненной красоты, грациозные Оры облачили ее нежное тело в нетленные златотканые одежды. На голову одели венок из благоухающих цветов и украсили волосы изысканной золотой диадемой. Прелестные ушки прокололи и продели в них жемчужные серьги. Обвили гладкую, смуглую от солнечных лучей шею золотым ожерельем тончайшей работы и, взяв под руки, торжественно повели Любовь — Красоту на Олимп, к блаженным и вечным богам. И склонились небожители перед дивной красотой и пред мощью богини любви и красоты Афродиты, и только трое из племени остальных 13 олимпийских богов и богинь остались безучастны к богине милоулыбчивой. Это мудрая Афина, чье сердце было отдано брани и ремеслам, стрелолюбивая Артемида, чей удел был — охота на диких зверей и скромная Гестия — чье дело — семейный очаг.

16. Боги второго поколения: Младшие Ураниды (Древние Титаны)

Наконец Гея рождает тайком от Урана 6 миловидных девочек, светлооких, святых: благосклонную Тефию (мать, бабушка), блаженную Тейю, Фебу, Мнемосину с локонами густыми, Фемиду и Рею и 6 мальчиков-владык густоволосых по имени Океан, Гиперион (Высочайший), Кей, Крий (баран), Иапет и Крон.

Это были младшие Ураниды, которых люди прозвали так же Древними Титанами или Титанами первого поколения.

Павсаний говорит, что в поэзии первый ввел упоминание о титанах Гомер, считая, что они — боги над так называемым Тартаром; эти стихи встречаются в клятве Геры. От Гомера имя титанов заимствовал Ономакрит и представил титанов виновниками страстей Диониса…

Горные Титаны Кей и Крий растерзали сына Зевса и его дочери от Деметры юной Коры Загрея (Старшего Диониса), и за это они были испепелены молниями Зевса и из их пепла было рождено одно из поколений людей.

Другие говорят, что слово «титаны» происходит от греческого τιταίνω — «простираю» потому, что, согласно Гесиоду, детям, на свет порожденным Землею, названье Титанов дал в поношенье отец их, великий Уран-повелитель. Руку, сказал он, простерли они к нечестивому делу и совершили злодейство, и будет им кара за это.

Титан Крон с сердцем жестоким простер руку над родителем своим Ураном и оскопил его. Поэтому олимпийских богов, которые по рождению тоже являются Титанами, так не только не называют, но и противопоставляют их, тех, кто от Крона родился, Титанам всем остальным.

Седой Океан, самый миролюбивый и древний из Титанов, олицетворял великую мировую реку, омывающую вокруг всю обитаемую землю — Ойкумену. Божественный Орфей (исцеляющий светом) пел, что первым положил начало браку прекраснотекущий Океан, который взял в жены единоутробную сестру Тефию (Тефида). Они стали самыми плодовитыми богами, породив 3000 дочерей — Океанид среброногих и столько же Потамов — речных богов.

Солнечный Титан Гиперион (Идущий по верху) со своей сестрой Тейей породил всевидящего бога солнца Гелиоса, сверкающий серебром глаз ночи — богиню Луны Селену и розоперстую богиню утренней зари Эос.

Когда у широкогрудой Геи и плодовитого Урана родился Кей (Кой), то счастливые родители подарили ему высокогористый остров Кос, на котором он провел в одиночестве большую часть жизни и стал называться горным титаном. Складывающиеся в века годы скользили по могучему титану, не оставляя никакого следа — он оставался по-прежнему таким же сильным и гордым как все титаны первого поколения. Кей воплощал собой несгибаемую небесную ось, вокруг которой вращаются необъятный небосклон с облаками и звездами, и мчится по небесам на огненной колеснице золотой Гелиос, а ночью не спеша проезжает на быках тихоходных серебряная Селена. Когда настала пора Кею подумать о женитьбе, ведь большинство его братьев — древних титанов уже были женаты не один век, его избранницей стала сестра, сияющая небесной красотой титанида Феба, владевшая древним прорицалищем с храмом и оракулом в Дельфах после Фемиды. Кей с сестрой Фебой стали родителями матери Аполлона и Артемиды величайшей скромницы Лето и Астерии, матери могучей подземной богини и волшебницы Гекаты, трехликой девы перекрестков.

Судьба другого горного титана Крия (баран) очень похожа на судьбу его брата Кея. По воле Мойры он женился на своей сестре по матери Гее — дочери влажнодорожного Понта титаниде Эврибии, родившей ему трех плодовитых сыновей звездного Астрея, отличного хитростью Перса и Палланта, которому ужасная Океанида Стикс родила богиню победы Нику, а также Кратоса (Сила и Власть), Бию (Мощь) и Зелоса (Зависть).

Мнемосина одна из Титанид не вышла замуж за брата. Мнемосина — скромная Титанида, олицетворявшая память, златой Афродите подобная видом прекрасным, сразу пленила олимпийского ценителя женской красы, и Зевс, приняв образ простого пастуха, нашел укромное место и там наслаждался в ласках любовных с Мнемосиной 9 дней и 9 ночей! И семя могучего бога не зря столько времени орошало теткино лоно — она родила в Пиерии 9 Муз сладкоголосых.

Говорят, что древний Титан Иапет больше всех из Младших Уранидов дружил с богиней дерзости и непомерной гордыни Гибрис и передал любовь к ней своему сыну Менетию, которого одни называют самым свободолюбивым титаном, а другие — самым наглым и дерзким. Некоторые рассказывают, что еще безусым юношей Иапет женился на своей племяннице Океаниде Климене. Однако их юношеский брак быстро распался, и они разлетелись свободные, как ветры в разные стороны необъятной земли, предоставлявшей всем приют безопасный.

Согласно трагику Эсхилу, Иапет вскоре женился на родной сестре Фемиде, которую он полюбил за ее красоту, ум и правдивость. Титанида родила ему четырех сыновей знаменитых Атланта, Менетия, Прометея и Эпиметия.

Жестокосердный, хитроумный Крон вместе со своей сестрой и супругой Реей по непререкаемой воле Мойры Лахесис стали родителями шести прекрасных богов третьего поколения Посейдона, Аида, Геры, Деметры, Гестии и Зевса. Этим богам вместе детьми Зевса Аполлоном, Аресом, Артемидой, Афиной, Гермесом, Гефестом и Дионисом и Уранидой Афродитой, было предназначено непреложными Мойрами стать могучими олимпийскими богами и повсюду утверждать мировой порядок и вселенскую гармонию.

Важно подчеркнуть, что олимпийцы — это упорядочивающие Вселенную правители, но не ее творцы, не создатели всего мира. Они очень могущественны, почти бессмертны, но не всесильны, например, они не могут не только изменить прошлое или какие-нибудь законы природы, но даже лишить себя жизни, что даже слабым людям доступно.

17. Олимпийские боги III поколения (дети Крона)

Первый коронованный правитель богов Крон, опасаясь, что собственный ребенок лишит его царской власти, как он сам отнял верховное владычество у своего отца Урана путем оскопления, стал проглатывать всех своих детей сразу после рождения.

Гесиод поет, что каждого Крон пожирал, лишь к нему попадал на колени новорожденный младенец из матери чрева святого: сильно боялся он, как бы из славных потомков Урана царская власть над богами другому кому не досталась. Знал он от Геи-Земли и от звездного Неба-Урана, что суждено ему свергнутым быть его собственным сыном, как он сам ни могуч и потому едва только ребенок на свет являлся, тотчас глотал он его.

Поскольку убить собственных бессмертных детей Крон не мог, то он хитроумно и решил, что его утроба будет для них самой надежной темницей, а Рею брало неизбывное горе. Наконец, как родить собралась она Зевса, будущего владыку, смертных отца и бессмертных, взмолилась к родителям Рея, к Гее великой, Земле, и к звездному Небу-Урану:

— Дайте же мне, вашей дочери милой, совет рассудительный, как бы, родив, спасти от отцовских зубов мне милого сына, чтоб мог он отметить за злодейство Крону-владыке, детей поглотившему, мною уже рожденных.

Вняли молениям дщери, возлюбленной, Гея с Ураном и сообщили ей точно, какая судьба ожидает мощного Крона-царя и его крепкодушного сына.

И вот однажды только лишь время родить наступило ей младшего сына, Зевса, будущего царя всех богов, сразу его восприяла Земля-великанша, чтобы на Крите широком владыку вскормить и взлелеять. Так последнего новорожденного ребенка Рея по совету матери Геи сумела спасти, положив на колени мужу подходящий по размеру и форме камень, завернутый в детскую пеленку, который тот и проглотил. Крон не мог даже подумать, что остался сын его, названный Зевсом, невредимым и, что скоро верх над отцом ему взять предстояло по непреложному предначертанию Мойры, с трона низвергнуть и стать самому над всеми богами безраздельным владыкой.

Рея же обмыла новорожденного Зевса в реке Неда и передала милой матери Гее. С помощью матери и бабки возмужавший Зевс под видом виночерпия проник в царский чертог отца и подмешал в медосладкий напиток Крона зелье, приготовленное Океанидой Метидой (мудрость) из травы, напоминавшей горчицу, и ничего не подозревавший Крон тот напиток испил. Съев коварную пищу и выпив напиток, он крепко заснул, громко храпя так, что Небо, лежащее после оскопления Урана на земле, дрожало.

Говорят, советуя уловку лукавую с медом, говорит Гея Зевсу, бывшему в то время ее любимцем:

— Внук мой любимый! Не страшись то содеять, что самой Судьбою давно решено, ибо не только необходимо оно, но и вполне справедливо! Лишь заприметишь, как нечестивый родитель под дубами с высокой, раскидистой кроной от творения громко жужжащих пчел захмелеет, тотчас свяжи ему сзади руки и затем оскопи серпом из седого железа, чтоб был он оскопленным и, значит — бесплодным, подобно Урану — так много быстрее он всю власть растеряет…

Некоторые говорят, что вскоре, прямо во сне Крона стало безудержно рвать. Сила колдовского настоя была столь велика, что он тотчас изрыгнул огромный камень, заменивший Зевса, а потом и всех пятерых ранее проглоченных детей.

Братьев своих и сестер младших пятерых Уранидов, которых безумно вверг в особое заключенье отец, на желанную свободу Зевс вывел обратно, и они, будучи бессмертными богами, оказались, разумеется, совершенно целыми и невредимыми. Появление из отцовской утробы на свет молодых богов стало началом конца царствования Крона.

Благодарные Гестия, Гера, Деметра, Аид и Посейдон, отрыгнутые Кроном, единогласно признали главенство Зевса, благодеянье его не забыв, благодарными своими сердцами. Эти могучие боги во главе с Зевсом начали борьбу за верховную власть с Кроном и, благодаря поддержке никогда не дремлющей вещей Ткачихи Лахесис относительно быстро (за 10 лет) достигли грандиозной победы.

После того, как Зевс лишил Крона, родителя с сердцем жестоким и хитрым, царской власти, он поделил с двумя братьями весь обитаемый мир. Зевсу досталось широкое Небо с многохолмным Олимпом, Посейдону — влажное море и весь подводный мир, Гадесу (Аиду) — мрачное подземное царство, лишенное яркого солнца; земля же осталась в общем пользовании.

Многие называют Посейдона Земледержцем, Колебателем и Сотрясателем земных недр и Вздымателем суши. Когда чернокудрый Посейдон — жизнелюбец с развевающимися власами мчится на своей квадриге, запряженной четверкой быстрых как ветер белых коней с золотистыми гривами и хвостами, по пенистым крутым волнам бурного моря, оно становилось сзади смирным, а волны делались гладкими как в безветрие полное. Говорят, что по словам склонных к обману критян, именно Пеласгий занялся впервые морскими трудами и создал большие многоскамейные корабли с парусами, получив такую власть от родителя Крона. Поэтому позднейшие поколения считают его владыкой всего, что связано с морем, а купцы- корабельщики приносят ему обильные жертвы. Вергилий поет, что Посейдон ударом трезубца из первозданной земли коня, трепетавшего вывел. Однако это был дикий, необъезженный конь, и Посейдон впервые укротил коня. Посейдон навсегда сохранил эпитет Гиппий (Конный) и особое пристрастие к лошадям. У вспыльчивого, но добродушного-сварливого недалекого Посейдона был покладистый характер, он почти со всеми бессмертными мирно судился из-за недвижимости, и лишь однажды попробовал сражаться с Гераклом, однако, увидев, что сын Зевса сильнее, сраженье тут же покинул и в море родное умчался.

Гадесу (Аиду) — древнему богу посевов досталось мрачное подземное царство, лишенное яркого солнца, в котором он и живет, никакой жалости в суровом сердце не зная. Некоторые говорят, что еще ребенком будущий царь Преисподней производил очень угрюмое, гнетущее впечатление даже на бессмертных сородичей, на Олимпе владевших домами. Аид не выносил шум, яркий свет и всякую суету, и потому ему были по сердцу подземелья глубины, где царили гробовая тишина и порядок, и свои мягкие светила имелись. Аид, называемый часто Ужасным, почти всегда угрюм, холоден и беспощаден, но он не злой, и в нем нет ничего ужасного; он всегда исключительно справедлив. Бог этот, как никто другой из бессмертных, не знает ни снисхождения, ни милосердия, и ему более других мила справедливость, которую он понимал, как равенство. Он, как и его жилище, равнодоступен всем и ни для кого не делает исключений и в этом видит настоящую справедливость.

Благая Деметра стала одной из самых почитаемых богинь олимпийского пантеона. Она — Великая мать, порождающая все живое и принимающая в себя умерших. Део — покровительница всего зеленого царства, богиня плодородия. Некоторые говорят, что Деметра, научив людей земледелию, приучила их к оседлости и после этого учредила законы, в соответствии с которыми люди привыкли поступать друг с другом, по справедливости. А справедливость, как известно, необходима и бессмертным, и людям, смерти подвластным, так же, как и пища, и влага. Основанная Деметрой оседлость людей и внушенное ею им стремление к справедливости привело к появлению брака, государства и образования. Она так же изобрела слуг, и прислужников, и провожатых.

Гестия (очаг) стала богиней домашнего очага и жертвенного огня. Доля у самой скромной олимпийской богини оказалась счастливой. Как поется в гомеровском гимне, почесть ей досталась большая. Вечно иметь пребыванье внутри обиталищ высоких всех олимпийцев и всех на земле обитающих смертных. Дар превосходный и ценный у Гестии: у людей не бывает пира, в котором бы кто при начале его возлиянья первой ей и последней не сделал вином медосладким. Поскольку очаг считался средоточием дома и местом соединения семьи, то Гестия была покровительницей семейного единодушия, мира и благодати. Гестия была самой доброй, самой справедливой и самой сердобольной из всех олимпийских богинь.

Гера стала сначала богиней воздуха, а потом покровительницей браков, охраняющей мать во время родов. В беспечной юности она была живым воплощением девичьего очарования и прелести. Пушистые волосы у нее были очень светлого, почти белого цвета, чуть-чуть рыжеватые и завивались в крупные локоны. Глаза у Геры были очень выразительными и огромными, как у годовалой телки, за что ее прозвали «волоокой». Как и все богини она была высокая с тонкой талией, упругими полушариями грудей, напоминавшими две половинки крупного яблока. Со временем Гера, как богиня бессмертная, почти не изменилась, и ее древний возраст выдавали только умные, все понимающие глаза. Впоследствии она стала третьей (после премудрой Океаниды Метиды и богини правосудия Титаниды Фемиды) и последней супругой владыки Олимпа. Кронид стал изменять ей чуть ли не с первых дней долгожданного (300лет!) для нее брака, и она стала воплощением злокозненной ревности. Некоторые говорят, что главной чертой Геры была мстительная ревность — она ревновала Посейдона, Афину, Аполлона, а иногда и самого Зевса к власти и даже устраивала против него бунты и заговоры. Афродиту она ревновала к красоте, Артемиду ревновала не известно к чему, наверное, к девичьей стройности и жестоко избила ее в знаменитой битве богов. Однако безумней всего добродетельная Гера ревновала Зевса ко всем женщинам — и к богиням, и к смертным.

18. Олимпийские боги IV поколения
(дети Зевса) и Афродита

Вскоре сонм олимпийцев пополнился детьми не ленивого на брачном ложе Зевса богами четвертого поколения — Афиной (от мудрой Метиды), Гефестом и Аресом — от Геры, Артемидой и Аполлоном — от скромной и добродетельной Титаниды Лето, Гермесом — от красивейшей из семи Плеяд Майи и Дионисом — от доверчивой смертной фиванской царевны Семелы.

Гефест стал богом небесного огня и кузнечного дела, которого за высокое искусство прозвали олимпийским художником. Сразу после рождения он был скинут матерью незамужней с мощных высот Олимпийских, чтобы скрыть от всех новорожденного сына хилого и больного. Много горя он претерпел бы, если б его Фетида с Эвриномой радушно не приняли в недрах морских и там не вскормили. Очень скоро, оставшийся при падении навсегда колченогим, божественный отрок стал искуснейшим кузнецом — самоучкой, и не было равных всевозможным поковкам Гефеста ни по красоте, ни по прочности, словно живые слетали они из-под искусного его молота. Чтобы искупить родительскую вину, в результате которой Гефест провел детство и отрочество на океанском дне, Зевс и Гера его женили на самой прекрасной богине Афродите. Богиня красоты и любви сразу поняла, что под некрасивой наружностью кроется честное доброе сердце, полное чистой любви, и постаралась ответить на это нежное чувство преданной такой же любовью. Однако вскоре Киприда поняла, что можно на время даже сильно влюбиться, но невозможно долго любить за одни душевные качества, и стала пропахнувшему дымом мужу изменять с умеющим красиво ухаживать Аресом, неистовым богом кровавой войны. Когда они развелись, Гефест Амфигей (обоюдно-хромой) весь отдался работе и стал настоящим олимпийским Художником.

Когда Зевс, женатый на Океаниде Метиде, узнал пророчество, согласно которому, сначала супруга может родить ему мудрую и могучую дочь, а потом сына с сердцем сверхмощным, который, возмужав, лишит его царской власти, он поступил, как отец. Во время любовной игры он уговорил Метиду превратиться в муху и тут же ее проглотил. Через положенное время Гефест расколол топором голову Зевсу, и из отчего темени с воинственным кличем выскочила дева-воительница Афина неодолимая, страшная, в доспехах, золотом ярким сверкавших. Богиня вместе с раскатом грома и ударом молнии выпрыгнула в коринфском шлеме с высоким раздвоенным гребнем, с эгидой (особый щит из козьей шкуры) и остроконечным копьем, а также с атрибутами мудрости и знаний — совой и двумя змеями. Под тяжким прыжком Светлоокой всколебался великий Олимп, застонали окрестные земли, дрогнуло безбрежное море и закипело волнами, нахлынувшими на берега. Афина стала мудрой богиней справедливой организованной войны, впоследствии дева-воительница стала еще и богиней знаний, изобретений, искусств и ремесел, покровительницей городов и государств. Мудрая богиня изобрела государство и войны, флейту и трубу, керамический горшок, плуг и грабли, ярмо для волов и уздечки для лошадей, боевую колесницу и совместно с Посейдоном — корабль с палубой крепкой, с изогнутым верхом и с высокой кормою. Палладе приписывают одомашнивание маслины и передачу людям умения выращивать ее и пользоваться ее плодами, которые называли жидким золотом (оливковое масло).

Говорят, златотронная Гера, недовольная тем, что Зевс родил Афину из темени без ее участия, родила Ареса тоже без участия Зевса — от прикосновения к цветку, полученному богиней цветов бледной Хлоридой с Оленских полей, которым коль тронешь даже бесплодную телку, то и та обязательно понесет. Уже в раннем детстве Арес подружился с богиней бешенства Лиссой и стал проявлять буйство и злобу и потому в отличие от Афины стал богом неистовой, кровавой войны. Он любит войну ради грохочущего шума и рева сражений, он получал удовольствие от мук и страданий погибающих людей и радовался, когда рекой лилась кровь людей и рушились, и горели их жилища. Теряя разум при виде крови, Эниалий (вызывающий свалку в битве) обычно убивал всех без разбора, правых и виноватых, ему было не до справедливости. Поэтому вечно запятнанного кровью Ареса ненавидели не только люди, но и боги, включая даже его родителей Зевса и Геру, хотя некоторые называли его не только Щитодробителем и Градоразрушителем, но и Оплотом и защитой Олимпа. Некоторые говорят, что греческое слово «убийца» созвучно с именем «Арес». Поэтому многие полагают, что Арес — это наименование буйного, раздражительного и злобного начала в нашей природе. Все войну ненавидели больше всего на свете, но все воевали, якобы для торжества справедливости, которая превыше всего, даже жизней и здоровья людей. Гераклит же и вовсе говорит, что Война — отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других — людьми, одних творит рабами, других — свободными и героями, ведь на войне прославиться можно быстрее всего.

Когда скромная титанида Лето Зевсу уступила и в ласках любовных с ним сочеталась, то лучезарного Феба она родила с Артемидою стрелолюбивой. Говорят, что всех эти двое прелестней меж славных потомков Урана. Артемида изначально была богиней плодородия и Луны; впоследствии она стала Стреловержицей, богиней охоты и дикой природы, богиней женского целомудрия и детопитательницей. Так же как ее брат-близнец Аполлон олицетворял Солнце, Артемида должна была олицетворять Луну. Дикую природу и зверей богиня-девственница, не знавшая ложа мужчины, больше любила, чем людей и их не родившихся или маленьких детей. Несчастье и горе всем, к кому воспылает богиня яростным гневом! Сгинет их скот и посевы, старцы власы остригут, детей хороня; роженицы будут умирать, сраженные нежными стрелами, а ежели смерти избегнут, так родят поколенье, недостойное жизни. Вечно юной деве долго нравились кровь и мучения жертв, и в древнейшие времена Артемида Эфесская с удовольствием принимала человеческие жертвоприношения на алтаре своего святилища. Ликург заменил это бичеванием эфебов (юноша), и алтарь продолжил орошаться человеческой кровью, но уже без смертей. Жители Эфеса в честь Артемиды более 100 лет строили близ города, на месте, где прежде располагалось ее святилище, огромный храм, превосходивший даже знаменитый Парфенон, ставший одним из чудес света.

Аполлон златовласый первоначально олицетворял Солнце, и его золотые стрелы символизировали солнечные лучи. Впоследствии он стал покровителем изящных искусств, вождем Муз прекрасного хора и сам превосходно пел и аккомпанировал на кифаре или лире. Мировая известность принадлежит Летоиду, как богу музыки, танца и вообще искусства. Феб — стихотворец и помощник в любви, вместе с подопечными Музами, учит поэта полезным вещам, он вождь поэтов и изобретатель музыки и стихов. Аполлон — это вселенская красота и гармония мира, а также музыка, танцы и пение, красивые речи и вообще волшебная сила искусства такая, что здесь отпадают все тяжелые и неразрешимые проблемы жизни, остается только сама красота в чистом виде.

Однако Летоид не только защитник, помощник и врачеватель, прорицатель, блюститель вселенской гармонии, Мусагет, бог поэзии, песен, танцев и музыки, бог состязаний, цветущей юности, палестр и эфебов. Он так же Улей — карающий бог и губитель. И тем не мнее, ни одного из богов не чтили усердней, и не любили больше, чем Феба.

Аполлон владел Дельфийским храмом, который, благодаря всегда сбывающимся предсказаниям оракула, на многие сотни лет стал средоточием всей Греции.

Гермес в древние времена был богом ветров, о чем говорят крылатый жезл вестника — кадуцей, способный мирить врагов, петас (широкополая шляпа с крылышками) и таларии (крылатые сандалии). Затем он стал богом прибыльной торговли, разумности, ловкости, воровства. Увлекшись состязаниями, Гермес изобрел искусство кулачного боя и гимнастики и стал общепризнанным покровителем атлетов и богом гимнастики. Конечно же, Гермес был крылатым вестником и красноречивым глашатаем Зевса благодаря своему умению ясно истолковывать все. В качестве посланника Зевса Гермес также вождь сновидений и податель сна, закрывающий посредством своего жезла глаза людей и возбуждающий их снова к жизни. Как изобретатель Гермес впервые смастерил из панциря черепахи семи- или трехструнную лиру. Он же изобрел и свирель. Сначала богов, а потом и смертных Гермес научил искусству получения огня с помощью быстрого вращения специальной палочки, вставленной в отверстие, просверленное в другой палочке. Некоторые говорят, что Гермес придумал некоторые меры и числа, азбуку и множество других полезных изобретений, и всему обучил людей. Крылатый отпрыск килленский — единственный из олимпийцев, у которого не было врагов, потому что он был не злой и всегда предпочитал мирно договариваться и потому был покровителем глашатаев и послов, а также путников. Он был покровителем магии, алхимии и астрологии и Психопомпом — проводником душ умерших в гостеприимные домы Аида. Киллений (родившийся в пещере Килленийских гор) был добродушный, приветливый, верный защитник людей, лучший советчик и хитрого замысла друг, к людям часто на помощь спешащий.

Дионис сначала, согласно своему происхождению, был героем, потом стал второстепенным богом производительных сил природы и всякой растительности. Из винных ягод Вакх и царь сатиров Силен изобрели вино, дарующее забвенье всех тягот земных человеку и веселье, и радость праздноживущим богам, владеющих небом широким. Дионис изобрел напиток, изготовляемый из ячменя и называемый «пиво», ненамного уступающий благоуханием вину. Дионис Лиэй — (освобождающий, утешитель) освобождает людей от повседневных забот и печалей, а также и от общепринятых норм поведения. В свиту Бромия Вакха входили вакханки: менады (безумствующие) и фиады (неистовствующие). Следуя фиасами (толпами) за Дионисом, вакханки с распущенными спутанными волосами, подпоясанные задушенными змеями, украшенные виноградными листьями, плющом, сокрушают все на своем пути тирсами, увитыми тоже плющом. В состоянии безумного экстаза менады голыми руками разрывают на части в лесах и горах диких животных и пьют их кровь. Тирсами менады выбивают из скал и земли молоко и мед. Они увлекают за собой женщин, приобщая их к неистовому служению Дионису. Соответственно оргические и мистические празднества в честь бога Вакха (Бахуса) стали называть вакханалиями. В этих оргиях, происходивших часто ночью, большую роль играли исступленные женщины — постоянные спутницы Диониса вакханки. Дионис Лиэй освобождает людей от повседневных забот и печалей, а также и от общепринятых норм поведения. Диониса называют Мельпоменом (Ведущим хороводы). Именно Дионис изобрел священные лицедейские состязания и учредил театры. Когда были созданы мусические сообщества умельцев, причастных к искусствам, связанных с Дионисом, Дионис освободил их от налогов. Некоторые называют Диониса врачевателем. Для пьющих правильно вино великим благом боги сделали. Для врачеванья нет его полезнее: на нем все снадобья замешаны, и раненым приносит оно спасение, и возбужденье после минувшего боя оно успокаивает. Его разбавив, те, кто пьет умеренно, здоровье в нем обретают и благодушье мирное. Мусей считает, что самая прекрасная награда за добродетель — это вечное опьянение, а Софокл опьянение называет лекарством от всех печалей. Почитают Диониса как пророка и целителя и потому, что от болезней он избавляет «посредством сновидений». Сон в святилище Диониса целебный, в процессе его больной получает советы по оздоровлению.

Четырнадцатой олимпийской богиней стала единственная богиня второго поколения Афродита, которая после долгих блужданий по земле в качестве богини плодородия и по морю — в качестве морской богини, вознеслась на Олимп и стала богиней красоты и любви. Милоулыбчивая Киприда олицетворяла всю гармонию мира и творила неиссякаемую любовь, чтоб удивительная жизнь никогда не кончалась, простираясь в вечную бесконечность. Хор Сенеки поет, что всю природу покоряет Любовь. По приказу ее утихает вражда, пред ее пламенной страстью даже необузданный гнев отступает. Если род людской расстанется с Афродитой, от угасанья его сберегающей, то весь окружающий мир быстро выродится в необитаемую пустыню. Некоторые говорят, что Афродита стала богиней не только любви, но и красоты потому, что, когда люди вожделеют любви, они страстно хотят красоты, которая побеждает даже время и наоборот, вечно неутолимое желание прекрасного порождает всегда жажду любви.

После того, как Древние Титаны обжили землю, Гея стала рождать и производить на свет самые разные живые создания: сначала деревья и растения, потом насекомых, птиц, животных, рыб и, наконец, людей, разумом и видом, подобных богам.

Люди и герои

19. Поколения людей [4], [17]

По образу и подобию бессмертных богов создан был человек, и был он настоящим творцом во Вселенной, зачинателем лучшего мира. Высокое было чело того человека и прямо в небо открыто глядел он, подымая к вечным созвездиям дерзкие очи. Вскоре земля, что была недавно безликой и дикой, неузнаваемо преобразилась, приняв людей не былые обличья.

Первые люди были детьми всеобщей праматери Геи — земли. Они жили, как боги, со спокойной и ясной душою, ни трудов, ни горя не зная ни в чем. И старость печальная к ним приближаться даже не смела. Всегда одинаково сильными были их руки и ноги, и разум. Этот век, соблюдавший всегда и правду, и верность назван был золотым. Во время Титаномахии, когда Олимпийцы сражались за власть и господство в мире с Титанами, большинство людей золотого века сгорело в страшных пожарищах, вызванных грозными перунами и жгучими молниями Зевса.

Следующее серебряное поколение людей не схожее с золотым ни обличьем, ни делом было немного похуже, его сотворили великие боги Олимпа. Титан Прометей по велению Зевса смешал особую землю с водой и вылепил новых людей, а премудрая Афина наконечником своего копья в них душу вдохнула. Дети близ матери забавами разными тешились, а возмужав, жили недолго, на беды себя обрекая безмерной гордыней — бессмертных почитать они не желали, не приносили и жертв на святых алтарях олимпийцам. Поэтому и это поколенье людей царь богов Зевс решил заменить.

Третье поколенье людей говорящих создал Кронид, ни в чем с поколеньем несхожее прежним, у них появились мечи и медные наконечники копий. Поэтому это поколение людей и его век было названо медным. Люди полюбили дело кровавого бога Арея и все вопросы силой решали. Крепче металла был дух их могучий, а сила ужасная рук потом принесла им погибель.

После того как земля медное поколенье покрыла, поколенье четвертое, создал Кронион справедливее прежних и лучше. Это поколение и его век были названы бронзовыми, поскольку бронза на смену меди пришла, но и бронзовый век не был долговечным.

Многие честные люди говорят, что не желали бы жить с поколением людей пятого железного века, предпочитая лучше молодыми умереть лишь бы до его наступленья. Последний век пятый стал худшим из всех предыдущих, в него ворвалось все самое мерзкое, нечестивое, что бывает на свете. Сначала Правда и Верность исчезли, потом за ними Стыд неизвестно куда с земли убежал, их место не пустовало, и появились Обман, Коварство, Козни, Насилье и Войны. Пало, повержено в прах, благочестье, — и дева Астрея с влажной от крови зе