Джейкоб и Наоми сразу полюбили друг друга, и неважно, что он — наследник богатой семьи Хэмптонов, а она — полуграмотная горничная. Наперекор родным Джейкоб женится на Наоми, однако общество во главе с родителями ополчается против молодой пары. И только Блэкберн Гант, изуродованный полиомиелитом смотритель кладбища, хранит верность своему другу и его юной жене. Но потом жизнь делает крутой поворот: Джейкоба призывают на войну в Корее, и никто не знает, вернется ли он домой… Пронзительная история, которая разворачивается в середине ХХ века на просторах Юга США, повествует о любовном треугольнике, об изгое с нежной душой и о силе любви, способной преодолеть любые препятствия.
Эта деталь тронула Блэкберна настолько, что он не мог описать свои ощущения словами ни тогда, ни сейчас. Он вспомнил, как она сидела рядом с ним в кинотеатре. Благодаря то ли мылу, то ли духам от ее кожи исходил аромат жимолости. В моменты тишины Блэкберн слышал ее дыхание, ощущал прикосновение ее пальцев к руке, когда происходящее на экране заставало Наоми врасплох.
Он обошел домик и на заднем крыльце, раздевшись до нательного белья, смыл с себя грязь в тазике с водой и мылом. Переодевшись в чистое, затопил печь. В котелке разогревалась фасоль, а в духовке — кукурузный хлеб. В кладовке стояла бутылка простокваши, но Блэкберн решил выпить кофе. Положив дрова на подставку в камине, он сунул под них обрывок газеты и чиркнул спичкой. Пламя плющом обвилось вокруг поленьев.
— Разгорайся! — приказал он огню.
Если не считать трех слов, сказанных Веронике Уивер в магазине, это было первое, что он произнес за последние два дня.
Блэкберна по-прежнему тревожило то, каким пустым показалось кладбище этим утром.
Эта деталь тронула Блэкберна настолько, что он не мог описать свои ощущения словами ни тогда, ни сейчас. Он вспомнил, как она сидела рядом с ним в кинотеатре. Благодаря то ли мылу, то ли духам от ее кожи исходил аромат жимолости. В моменты тишины Блэкберн слышал ее дыхание, ощущал прикосновение ее пальцев к руке, когда происходящее на экране заставало Наоми врасплох.
Он обошел домик и на заднем крыльце, раздевшись до нательного белья, смыл с себя грязь в тазике с водой и мылом. Переодевшись в чистое, затопил печь. В котелке разогревалась фасоль, а в духовке — кукурузный хлеб. В кладовке стояла бутылка простокваши, но Блэкберн решил выпить кофе. Положив дрова на подставку в камине, он сунул под них обрывок газеты и чиркнул спичкой. Пламя плющом обвилось вокруг поленьев.
— Разгорайся! — приказал он огню.
Если не считать трех слов, сказанных Веронике Уивер в магазине, это было первое, что он произнес за последние два дня.
Блэкберна по-прежнему тревожило то, каким пустым показалось кладбище этим утром.