Нет худшей трагедии для женщины, чем понять, что в ее жизни чего-то не хватает: вероятно, самого главного… Как страшно осознавать, что умрешь, не выполнив своего предназначения.
Наверное, слова прилипли к ее рту, как крошки от скона.
Фрида вспомнила его предыдущую книгу, которую запретили и сожгли – тысячу одиннадцать экземпляров публично казнили в Лондоне. Это была сокрушительная, печальная новость. Но они не могли терять время. У Фриды порой появлялось чувство, что это его последняя работа, последний великий роман.