Оглавление

Дисклеймер

Данная книга является художественным вымыслом автора, не пропагандирует и не призывает к употреблению алкоголя, табака, наркотиков, смене пола, нетрадиционным отношениям, межнациональной розни, религиозным конфликтам и другим действиям, запрещённым законодательством РФ.

Имена, персонажи, события и места их действия, а также упоминаемые в сюжете произведения искусства, а также тексты песен или стихов, являются вымыслом автора и не имеют ничего общего с реальными людьми, событиями и известными читателям произведениями искусства или любого другого творчества. Ну может кроме отдельных букв или некоторых словосочетаний. Но такое сходство — это явная случайность.

#
Глава 1

Тарас вынес гостям два кувшина с тёплым вином, получил с них алтын без сдачи и метнулся опять на кухню. Пока хозяин был занят в чулане с новой девкой, у парня было минимум полчаса на то, чтобы самому перекусить.

Гостей в трактире было мало. В это время дня на дороге жизнь как будто замирала. Те, кто вышел из Рязани поутру в сторону Москвы, уже успели отойти далеко, а те, кто двигался в сторону Рязани ещё не успели приблизится к ним. Ждать наплыва гостей им как обычно следовало ближе к вечеру.

Быстро похлебав холодных вчерашних щей, естественно, оставшихся от гостей, Тарас прислушался к звукам, доносившимся из чулана. Девка слегка попискивала в такт трясущимся швабрам, которые уже минут двадцать ритмично стучали о стенку. Хозяин сегодня был прям в ударе.

Выйдя в зал, Тарас кивнул сидящему у входа Матвею. Вышибала тоже скучал. Жара стояла страшная, дождя не было почти неделю.

Гости уже уехали, и зал был абсолютно пуст. Только мухи настойчиво бились в недавно поставленные оконные стёкла. Переведя взгляд с жирной мухи на улицу, Тарас с удивлением обнаружил там скачущий в облаке пыли отряд. И через минуту всадники уже останавливались возле трактира. Матвей тоже уже их услышал. Вскочив с места, он выбежал в двери, громко зовя заснувшего конюшего. Лошадей требовалось срочно принять, обиходить, накормить. Гости, судя по одежде, были с деньгами.

А Тараска побежал звать хозяина. Девка может и подождать. А тут гости с деньгами приехали.

Прокопий почти сразу вышел из чулана, подвязывая на ходу портки. Трактирщик хоть и любил иногда с девками побаловаться, но деньги он любил ещё больше.

— Скажи Матрёне, пусть печь топит, — бросил он на ходу, и сам поспешил встречать гостей.

За ним из чулана вышла молодая деваха с растрёпанными волосами. По её глазам было очевидно, что особого удовольствия она тут явно не получила, но и не страдала прям уж так сильно. Поправив волосы, она с усмешкой посмотрела на парня, и, покачивая широким задом, пошла на кухню.

Тараске на вид было уже лет двадцать, хотя, сколько ему точно, он и не помнил. А потому вид смазливой бабы вызвал у него вполне понятную реакцию. Он тяжко вздохнул и поплёлся в зал вслед за хозяином.

Всадники уже успели спешиться и по одному заходили в трактир. Мужички явно не простые. При оружии все, но на разбойников не похожи. Одёжа на всех одинаковая, чёрная, и оружие всё справное, вон и пистоли торчат.

И тут взгляд Тараса упал на грудь первого вошедшего.

— О, смайлик! — и парень непонятно почему начал улыбаться. И вдруг упал без сознания как подкошенный.

Когда он наконец-то пришёл в себя, над ним стояли несколько здоровых мужиков и с тревогой вглядывались в его лицо.

А голова у Тараски вдруг резко начала болеть от хлынувшей в неё новой информации. Начавший было подниматься с пола, он опять чуть не упал. Но сильные руки двоих из гостей подхватили его и удержали на весу.

А перед глазами парня мелькал целый калейдоскоп ранее недоступных воспоминаний.

Мама, папа, детский сад, школа, Ритка в выпускном классе, призыв в армию, взрыв снаряда рядом с их автобусом под Курском, голый в поле, удар чем-то тяжёлым по голове. Тогда он очнулся, пролежав в отключке почти два дня. Бабка Матрёна уже и не чаяла, что он выживет. С такой раной на голове мог бы и сразу за кромку уйти, но она как-то отмолила. А потом ничего не помнящего парня взял к себе в трактир Прокопий. Денег не платил, кормил только. Так вот два года тут и прожил.

— Ты как, парень? — Мужик смотрел на Тараса со странным чувством страха и сожаления.

— Да что ему будет, — Прокопий засуетился перед гостями. — Тараска, ступай на кухню живо, неси выпить гостям с дороги.

— Обожди, — второй мужик отодвинул трактирщика от парня. — Ты чего тут сказал-то, когда мы вошли?

— Я? — Тарас вроде начал приходить в себя. Смог как-то еле справиться с этим информационным цунами, вдруг захлестнувшим его мозг. — Так это, — он указал пальцем на грудь ближайшего мужика, — смайлик увидел. Странно, правда?

— Смайлик, говоришь? — и мужики переглянулись между собой. Не послышалось значит.

То, что их эмблему в Мафии между собой бойцы называют словом «смайлик», знали тут далеко не многие. Можно сказать, что и никто вообще не знал. Слово было странным и совсем непривычным для жителей России конца семнадцатого века. А значит, тут как раз тот случай, о котором их много раз инструктировали сотрудники службы безопасности компании.

— Вот что, парень, с нами поедешь. — Мужик повернулся к трактирщику и взялся за рукоятку висящей на перевязи шпаги. — Ты же не против?

— Я? — Прокопий сглотнул подступивший к горлу комок и почувствовал, как по его виску медленно скатилась большая капля пота. — Дык, это, ежели надо…

— Надо! — Мужик опять обернулся к почти пришедшему в себя Тараске. — Ты как парень, можешь ехать?

— Куда? Зачем? — он оглядывал суровых гостей.

Никто из десятка мужиков так и не сел за столы. Все смотрели на главного и ждали его команды. Они хоть и были утомлены и лошадей надо было обиходить, но все сразу поняли, что дело тут серьёзное, и остальное может потерпеть.

— Да вот в Рязань и поедем. Недалеко тут. Там как раз маршал Шмелёв должен быть. К нему и едем. Надо тебя ему показать срочно. Он тебе точно поможет.

— Поможет? Зачем? — Тарас опять оглядел мужичков. Взгляды вроде не злые совсем, да и угрозы от них не ощущается. — Хотя, — он обернулся на бледного трактирщика. Парню вспомнились вечные оплеухи и побои с непрерывными матерными нравоучениями. — Мне, наверное, действительно уже пора. Устал уже я тут.

До Рязани от перекрёстка, на котором стоял трактир Прокопия, было всего версты три. Добрались они быстро, хотя почти всю дорогу уставшие лошади прошли шагом.

Спешились перед большим красивым зданием явно свежей постройки. Вон краска ещё на солнце блестит и даже леса не все разобрали вокруг.

Едва войдя в это новое здание, Тарас сразу обратил внимание на надпись под висевшими большими часами.

«Мафия — быстрая и надёжная доставка каждый день».

— Мафия? — парень опять усмехнулся.

Всю дорогу до города мужички молчали и даже не отвечали на его вопросы. Старший из них просто просил его немного потерпеть, мол, скоро ему на все вопросы ответят. А тут вот опять вопрос возник новый. Откуда тут мафия?

— Доброго дня! Чем могу быть вам полезен? — к ним подошёл невысокий полноватый мужичок со значком смайлика на плече. Но увидев позади Тараса его компанию, быстро сменил тон на более деловой. — Из Москвы? Вас уже ждут, проходите в кабинет.

— Пошли, — старший похлопал Тараса по плечу, и они свернули направо в коридор.

— А при чём тут мафия? — парень не удержался от вопроса.

— Так наша компания называется. Иди вперёд, там тебе всё расскажут. — и старший подтолкнул его к двери.

За столом в кабинете сидел молодой мужчина в синем сюртуке. Он поднял глаза на вошедших и удивлённо взглянул на Тараса.

— Здравия желаю, Ваше благородие, вот, привезли. — Мужик сделал небольшую паузу, как бы, извиняясь за беспокойство. — Смайлик узнал.

— О как! — и мужчина кивнул сопровождающему, отпуская его. — Иди пока отдыхать. Чуть позже вызову.

— Есть! — мужик приложил правую кисть к шапке, лихо развернулся и вышел из кабинета.

— Присаживайся! — хозяин кабинета стукнул по спинке стула. — Меня зовут Константин Петрович Шмелёв. А ты?

— Тарас Николаевич Митяев. — Тарас тоже представился полным именем. Теперь-то он его помнил.

— И давно ты тут, Тарас Митяев?

— В смысле? Тут — это в Рязани?

— В смысле тут, в одна тысяча шестьсот девяностом году.

— А сейчас 1690-й год? — Тарас вдруг сопоставил все несуразицы, которые вдруг стали очевидными ему всего лишь часа два назад.

— Да, Тарас, сейчас 1690-й. От Рождества Христова. А ты думал какой? Две тысячи какой-то? Какой кстати?

— Двадцать четвёртый, — медленно и с удивлением произнёс парень.

— Земляк! — Константин хлопнул его по плечу. — Я тоже из двадцать четвёртого!

…

Когда в поместье приехал гость из Тулы, Фёдор Павлович Языков отдыхал после обеда. Илья, старый ключник, проводив гостя в дом, отправился на кухню поторопить Галину с чаем.

Гость приехал на коляске, запряжённой парой гнедых лошадей, в сопровождении охраны из шести всадников. Все мужички выглядели солидно, только странная красная рожица, намалёванная на груди у каждого, заставляла местных слегка нервничать. Про Мафию тут уже слышали многие.

…

Галина тоже про Мафию слышала. Ей тогда ещё сперва показалось странным, что такое название вдруг в России кто-то использует. Но мало ли созвучных слов в местном языке встретишь. Всякое ведь может быть. Вдруг это слово что-то тут у них своё означает, а вовсе не организованную итальянскую преступность.

В её двадцать восемь лет Галина выглядела, по местным меркам, как мелкая плоская сушёная вобла. Ну и что, что блондинка, когда подержаться толком не за что… Одно слово, недобаба какая-то! Но вот Фёдору Павловичу чем-то сильно приглянулась.

Местный помещик, бывший прапорщик Фёдор Павлович Языков, в честь рода которого и село их называлось Языково, был мужчина в самом расцвете сил. Правда ему уже было далеко за пятьдесят, и прихрамывал он сильно на правую ногу, но был весьма образован и галантен. И когда он впервые увидал в своём селе эту белокурую нимфу, как будто даже сам помолодел лет на десять.

Так-то он мог бы и не спрашивать особо, чего незамужней бабе из его села, да ещё в таком не девичьем возрасте, хочется. Взял бы и всё. Но у него всё не как у господ. Политесу ему подавай. Ухаживал. Подарки дарил. Месяца три. Пока она к нему не переехала из дома старосты села, где жила до этого сама уже почти год.

У старосты того дочка недавно померла, вот Галина и стала ему вроде как вместо дочери. Он так всем и говорил — в капусте новую дочку нашёл. А ведь и впрямь на огороде у него она очнулась тогда.

…

Новый капитан Тулы Глеб Самойлов ездил по окрестным сёлам и городкам с «рекламным туром». Знакомился лично с хозяевами, предлагая им разные новые услуги Мафии. В Туле уже месяц, как открылся новый филиал компании, где был и «шеф-офис» майора Мафии Капитонова Иннокентия Романовича. И теперь Мафия могла предоставлять весьма обширный перечень услуг, от транспортных и охранных, до страхования грузов и финансовых операций. И бизнесу нужны были клиенты.

Галина принесла чашки на стол, заправленный цветастой скатертью. Самоваров тут ещё не придумали, да и чай был большой редкостью, но Языков любил пить разные травяные отвары с вареньями да пирогами. И Галина по привычке называла эти отвары чаем.

Гость при входе женщины в гостиную встал с дивана и слегка поклонился, что было довольно необычно для местных. Всё-таки не боярыня она какая. Просто обычная баба, хоть и нарядно одетая и с бусами даже.

И потом она увидела на его груди серебряный медальон в виде смайлика. И улыбнулась.

Местные уже давно не улыбались, глядя на эту весёлую рожицу. А тут вдруг улыбка, да ещё такая искренняя.

— Что вас так развеселило, милая барышня, — Глеб был сама любезность. Уроки политеса капитанам Мафии преподавал сам царёв церемониймейстер Ибрагим ещё весной на очередном учебном семинаре в Москве.

— Да так, медальон у вас такой… весёлый.

— Ну, да. Улыбается. Это такой знак нашей компании.

— И кто такой смайлик у вас придумал?

Зашедший в этот момент в гостиную помещик застал гостя в немом ступоре. Капитан смотрел на Галину широко открытыми глазами. Он явно не ожидал услышать от простой деревенской бабы это странное нерусское слово, которое тут и знать никто был не должен.

— Прошу прощения? Как вы его назвали?

— Ну, смайлик. А что? — и тут до неё дошло. — А он как-то по-другому называется?

— Да нет, в том-то и дело, что смайлик. — Глеб задумчиво повернулся к Языкову. — Прошу меня простить, я вдруг вспомнил о неотложном деле. С вашего позволения я мог бы заехать в другой раз. Я оставлю тут бумаги, — он положил на столик стопку рекламных брошюрок, — уверен, что услуги нашей компании вам будут весьма полезны и приятны. Позвольте на этом откланяться?

Не ожидавший такого крутого поворота Фёдор Павлович лишь слегка развёл руками. Гости в его поместье бывали не часто, а поговорить со столь галантным собеседником ему уже прям не терпелось.

— Как изволите! — сказал он. — Буду непременно вас ожидать в другой раз.

Когда коляска со странным гостем выкатилась за пределы усадьбы, Языков наконец-то обратился к стоящей рядом Галине.

— И что это было? Ты ему что-то не то сказала? Что там за сайлик?

— Смайлик, — поправила она помещика. — Так его медальон называется.

— А ты откуда знаешь? Это обидное что-то? Чего он так резко уехал?

— Я просто где-то это слышала. Да он вроде и не обиделся. Может правда какие-то дела вспомнил вдруг?

— Да? Ну ладно. Пошли, я тебе, душа моя, лучше тогда почитаю, — и он приобнял улыбнувшуюся ему молодую женщину и нежно поцеловал её в щёку.

И, бывшая жена молодого тульского фермера, случайно задавленная трактором у них на ферме в 2018 году, поцеловала Фёдора в ответ и, подхватив его кружку с отваром, пошла за ним в спальню.

Она тут была по-настоящему счастлива!

…

Наталья приехала в Языково через неделю, после получения донесения от тульского капитана. Выйдя из коляски, она огляделась по сторонам и подняла брови в восхищении. Большой яблоневый сад покрывал почти всё пространство перед домом помещика. А вокруг небольшого прудика стояли даже несколько белых статуй. Идиллия в стиле сельского поместья из фильма «Формула любви»!

Фёдор Павлович вышел встречать гостью сам. Судя по её сопровождению и шикарному платью, разговор предстоял серьёзный. Такими гостями его давно Господь не баловал.

— Добро пожаловать…

— Наталья Ивановна Еремеева, — представилась первой попаданка, в разрез с местным политесом, сразу беря инициативу в разговоре на себя, — руковожу департаментом снабжения и имущества компании Мафия, к вашим услугам, Фёдор Павлович, — и она присела в реверансе с небрежной улыбкой на губах.

То, что женщина здесь может занимать руководящие должности в каких-либо предприятиях, было не то, что прям нонсенс, но близко к этому. Поэтому и удивление на лице Языкова было не поддельным.

— Прошу вас, — помещик сделал приглашающий жест рукой, направляя гостью в беседку рядом с прудом. Погода была отменная, и прекрасные виды из беседки настраивали на позитив. Усадив гостью на диван, он дождался, когда ключник расставит на столике вазоны с пирогами и ватрушками, и наконец-то произнёс: — Чему обязан визиту такой прелестной госпожи?

— Дело в том, уважаемый Фёдор Павлович, что Глеб Вениаминович, который не так давно побывал у вас в гостях, по причине крайне неотложных дел так и не смог поговорить с вами о нашем возможном взаимовыгодном сотрудничестве. Но, поскольку он сейчас был откомандирован в Москву, а я как раз заехала в Тулу по делам компании, то не смогла себе отказать лично засвидетельствовать вам своё почтение и продолжить так внезапно прерванный разговор.

Наталья вливала в текст максимально вычурных слов, учитывая то, что в характеристике Языкова читала про склонность того к галантному общению.

А у помещика от такого сочетания красивой женщины и столь высокопарных фраз почти физически уже слюна капать начала.

— Помилуйте, стоило ли так себя утруждать, — залепетал он, вспоминая вдруг вылетевшие из головы нужные галантные обороты речи.

— Ну, что вы, это мне весьма лестно наладить знакомство и пообщаться с таким известным и образованным господином. В наше время это такая редкость, — притворно вздохнула она и огляделась по сторонам. — Какая у вас тут красота! Неужели вы сами занимались этим? — и она повела рукой в сторону пруда.

— Что вы, — он махнул рукой, — это всё Галочка… хм… в смысле Галина Львовна. Она у меня управляющая в имении.

— Да что вы говорите? А ведь и правда чувствуется женская рука, такое всё изящное и грациозное. А таких беседок я и в Москве не встречала ни у кого, — комплименты она подготовила заранее, и список был ещё полон. — Может быть вы нас познакомите? Так интересно узнать, что служило Галине Львовне музой при создании таких творений.

— Безусловно, — крайне гордый возможностью похвастаться перед гостьей своим сокровищем, помещик хлопнул дважды в ладоши и дал распоряжение подошедшему Илье пригласить к ним Галину Львовну.

Вошедшая в беседку миниатюрная блондинка присела в низком реверансе и посмотрела на Наталью. И пока Федя их знакомил, она перевела взгляд ниже и начала разглядывать на груди гостьи золотой медальон в форме того же смайлика, но с двумя блестящими на солнце камешками снизу.

Подняв глаза, она вдруг обнаружила слегка усмехающийся взгляд женщины, и в груди у неё что-то ёкнуло. Да быть такого не может!

— Пока мы не перешли к деловой части нашей беседы, могу ли я попросить Галину Львовну устроить мне небольшую экскурсию по вашему сказочному королевству? — обратилась Еремеева к Языкову. На что тот только развёл руками и кивнул, глядя вопросительно на Галину.

Медленно идя вокруг пруда от статуи к статуе, Наталья наконец-то заговорила первой.

— Вы же понимаете, Галина Львовна, что я сюда приехала исключительно для встречи с вами.

Галина вздрогнула и повернулась к собеседнице.

— И зачем?

— Дело в том, что нашему небольшому сообществу, скажем так, людей, знающих о будущем не понаслышке, очень нужны грамотные и понимающие люди.

— Зачем? — она не удивилась, ждала чего-то подобного после той реакции гостя на её слова про смайлик. Но ей и правда стало интересно, чего они хотят. — Вы там мир меняете, или прогресс двигаете быстрее?

— Мир мы как раз стараемся сохранить, как он есть. Ну может с незначительными улучшениями. Минимальным воздействием. — Наталья внутренне порадовалась, что ей не придётся много объяснять.

— И ради чего? Чтобы самим лучше жить?

— Попав сюда, нам всем прошлось пережить много трудностей. Выживать вместе всегда легче. Тем более бок о бок с людьми с близким менталитетом, культурными и нравственными ценностями. Но так получилось, что наш общий патриотизм оказался одной из таких ценностей. Вам разве не хочется вместе с Петром сделать Россию по настоящему великой?

— Если честно, — она вздохнула и посмотрела вокруг, — я здесь счастлива. Оглянитесь. Вы же женщина, должны меня понять. Я наконец-то обрела то самое женское счастье, о котором в той…, — она слегка запнулась, — в прошлой жизни и мечтать не могла. А воевать за интересы отечества — оставьте мужчинам. Они же у вас там есть?

— Есть, — вынуждена была согласиться с ней Наталья. Положа руку на сердце, она была готова признать, что, возможно, и сама не отказалась бы от такой идиллической жизни в глубинке, когда есть и достаток, и любимый мужчина рядом. Это же прям не шалаш, где с милым рай. Тут огромное поместье из десятка деревень и сёл. Тут почти рай в квадрате получается.

Они молча прошли вокруг пруда и вернулись в беседку. Разговаривать им было больше не о чем.

…

Наталья возвращалась в Москву с двойственным чувством. Глядя на беременную Пелагею, которой уже скоро было рожать, она с тоской мечтала о ребёнке. А глядя на счастливую в своём локальном раю Галину, она вдруг стала представлять себя на её месте. Наверное, всё-таки это кризис среднего возраста? Он вообще у женщин бывает?

С другой стороны, её текущая деятельность ей очень нравилась. То, что они с ребятами за такой короткий срок тут наворотили, у неё самой вызывало неподдельное восхищение и удовлетворение от хорошо выполненной работы. Как бизнес-леди она себя реализовала тут по полной программе. Но как же ей не хватало вот такого вот простого женского счастья. Эх, ребёночка ей надо родить, пока возраст позволяет. Вот Илья приедет из Пскова, надо будет к нему с этой темой подкатить.

С этими мыслями она и заснула, медленно укачиваемая на новеньких рессорах, которые Данила Лосев недавно начал ставить в Туле на все экипажи Мафии.

…

Выстрелы раздались, как обычно, внезапно. Трое охранников из свиты Натальи рухнули с лошадей, а остальные пятеро мгновенно окружили коляску и ответили по нападавшим нестройным залпом. Одна из лошадей, запряжённых в коляску, подломила ноги, и коляска, ударившись о её круп, резко затормозила, разнося пыльное облако и мешая прицеливаться.

До Москвы осталось ехать около пары часов, и нападать на конвой Мафии тут могли только безумцы. Но тут чувствовалась рука профессионала. Через пару минут от охраны верхом остался только один боец. Остальные скатились в пыль мёртвыми телами.

Наталья была ранена в ногу. Не смертельно, но боль была дикая и крови натекло прилично, намочив юбки и уже успев залить дно коляски.

Когда последний боец всё-таки получил пулю в грудь и тоже рухнул на дорогу, к коляске с трёх сторон кинулись хорошо вооружённые люди. Дверь в коляске резко распахнулась, но бандит не стал сразу заглядывать внутрь, боясь получить пулю от пассажиров. Он резко сунулся и тут же отскочил в сторону. Мужик был опытным, и на рожон никогда не лез.

Не услышав ожидаемого выстрела, он уже спокойнее засунул голову в коляску и посмотрев на бледную, почти потерявшую сознание женщину, плотоядно ухмыльнулся.

— Наталья Ивановна! Какая встреча! — он посмотрел на её рану и ещё раз ухмыльнулся. За живую Еремееву ему заплатят чуть больше, но и за мёртвую тоже вполне себе не плохо выйдет. — Вам привет от Магистра Ромеля! — И он свистнул своим подельникам, которые уже впрягали в коляску новую лошадь, чтобы они поторапливались. Всё-таки отказываться от дополнительной премии за живую женщину он не собирался просто так.

…

Тревогу по факту похищения Натальи забили только через 3 дня. Сперва не дождавшись её в Москве Попов выслал посыльного в Тулу. Боец отъехал от Москвы всего три десятка вёрст, когда в первом же Яме услышал про нападение на отряд Мафии. Прямых очевидцев там не было, только слухи. Но посыльный не поленился их проверить и побывал на месте недавней трагедии. Охранников из сопровождения маршала Еремеевой он нашёл слегка прикрытых лапником в стороне от дороги. По запаху. Трупы уже начали разлагаться на жаре. Местные, которые и обнаружили ранее эту картину, боялись к ним подойти. Всё-таки одежда с эмблемой Мафии приучила многих к осторожности.

Гонец развернул коня и галопом поскакал обратно в Москву, везя нерадостное известие. Хотя на месте происшествия трупа Натальи он не обнаружил, радоваться такому никто не спешил. Ведь хотел тогда Попов сам поехать в это Языково. Так нет ведь, Наталья убедила его, что с женщиной она быстрее общий язык найдёт. Да и что там такого, пару дней туда и пару обратно. Мигом обернётся. Вот и обернулась!

То, что это были не простые разбойнички, было понятно сразу. Сработали слишком чисто. Трупов нападающих не было в округе, хотя в охране у Натальи парни все были надёжные и бывалые. Не могло не быть ни одного трупа нападавших. Значит с собой прибрали. Опытные, суки.

Попов матерился и был злой сам на себя! Ну знали ведь, что охотятся за ней. Какого лешего она туда попёрлась? Потом сам поехал на место и ещё раз всё сам облазил. Но выводов новых не прибавилось. Наталья исчезла.

…

Глава 2

Тарас приехал в Москву вместе со Шмелёвым. Ехали быстро, сразу пустившись в путь, едва Константин получил сообщение о срочном сборе штаба компании.

По дороге, сидя в удобной коляске, Тарас пытался разговорить земляка-попаданца, но тот был хмурый и, хоть и вежливо, но от беседы уклонялся, уйдя с головой в новую проблему.

Тарас понял лишь то, что таких, как они с Константином Петровичем, здесь много. И что есть некое сообщество попаданцев, которые объединились в компанию, которая почему-то называется Мафия, и пытаются как-то выжить в этом мире с помощью своих знаний и умений. Но при этом, стараясь не менять сильно местную реальность, дабы не повредить историю. Ту историю, которую многие из них проходили ещё в школе там, в далёком будущем.

Тарас в школе учился хорошо, да и спортом занимался. Но история, как слишком нудный предмет, ему не нравилась. Зато он очень любил рисовать. То, что к нему именно сейчас внезапно вернулись воспоминания о его прошлой жизни, он счёл знаком, что эти воспоминания наконец-то должны ему пригодиться. Жил же он как-то без них два года. Так почему именно сейчас?

— Кстати, — вдруг совершенно не кстати заговорил Шмелёв, — а ты в своём этом художественном кружке гравюрами случайно не занимался?

— Конечно занимался. И по меди, и по дереву. И акварелью, и даже семислойной масляной живописью. Копии старых фламандцев делали.

— Погоди ты про фламандцев, — Костя уже с головой ушёл в тему организации поисков Еремеевой. — Надо будет сперва фоторобот нарисовать, а потом его на бумагу через гравюру перенести. Штук сто хотя бы сделать надо будет для начала. Наталью искать будет проще, если всем кроме описания ещё и фоторобот с изображением разослать. Сможешь?

— Ну, фоторобот не делал никогда, но можно попробовать.

— Супер! Надо будет тебе сразу с Пелагеей поговорить. — И Костя снова откинулся на спинку сиденья. И опять надолго замолчал. Так и доехали, думая каждый о своём.

…

— И не надо меня успокаивать, — Илья уже разбил пару кувшинов и потянулся за тарелками. — Расслабились все, вашумать? — Дзыньььь. — Если полгода ни одного покушения, значит и забыли про нас? — Дзынььь.

— Да хватит уже посуду бить! Как баба истеричная! — не выдержал Попов, наконец. –Знаю, что я виноват, и сам уже себе третий день мозг пилю. Но сейчас надо решать, что делать будем, а не посуду последнюю в доме добивать!

— Извини, — Илья обернулся к Пелагее, стоящей в сторонке и тихо наблюдающей за погромом в её доме. Она и сама бы тут всё перебила, на нервах были все.

— Я тут подумал, — из-за стола подал голос Михаил, — ну, что тот доклад про Наталью, который я видел там, — он махнул рукой назад, но все поняли, про что он говорит, — он ведь мог быть написан, как раз после её исчезновения. Как результат проведённого расследования.

— А там точно не было про то, где и когда её нашли в итоге? — Илья подскочил к столу и упёрся в него руками. — Мишенька, родненький, вспомни пожалуйста!

— Там только про свадьбу вашу было. Я же вам тогда дословно его пересказал. Борис заставил наизусть выучить. — Михаил развёл руками, виновато глядя на красного от гнева Илью.

— А если в тот тайник добавить ещё вопрос по Наталье? Может Борис как-то со следующими попаданцами нам какое-то решение подскажет? — озвучил общую мысль Владимир.

— Надо ещё найти этих следующих! — Илья явно намекал на то, что в отсутствии Натальи им теперь делать это будет гораздо сложнее.

— Ну, Тарас с Галиной вон на смайлики клюнули. — Попов пытался хоть как-то приободрить товарищей. — Значит усилим бдительность по таким вариантам поиска. Слава Богу, теперь уже больше, чем в сорока городках филиалы открыли. Костя, ты с ребятами со всеми почаще инструктажи делай. И разошли ориентировку в порты и на блокпосты на всякий случай. Вдруг попробуют вывезти её за границу.

— Ориентировку Василий уже выслал, — Костя тоже сидел тут и скрипел мозгами, в попытке выработать план «Перехват». — Но вот насчёт заграницы я не уверен. Прорывы по-прежнему случались недалеко от Москвы. Ну, это если Любу с Толей, как аномалию, не упоминать. Если её взяли иезуиты, а думаю так оно и есть, то либо, извини Илюх, они её уже убили, либо будут пытаться использовать её так же, то есть в Москве. Поэтому надо Москву и округу ближайшую частым гребнем прочесать.

— Думаю, Костя прав! — Сергей вставил свои пять копеек в обсуждение. — Коляску же нашли вчера. Без лошадей. Кабы клеймить начали своих лошадок, как я давно предлагал, может и вышли бы уже на след.

— Серёга, ну не дави на мозоль! — Попов уселся наконец за стол. — Кабы… Послал я уже два десятка ребят. Они наших лошадок и по зубам, и по копытам отыщут. Но если они её из коляски пересадили, то понимали, что по нашим рессорам их смогут вычислить быстро, а вот лошадок быстро не вычислишь. Время потратим. — он опять задумался. — Но если Костя прав, то шанс найти её в Москве и ближайшем Подмосковье у нас есть. Но и внешнюю агентуру я бы со счетов не сбрасывал. Ибрагиму надо брата Варфоломея зарядить на тему. У него ребята дотошные. И пусть на Балтике и на основных Европейских трактах пошустрят. Вряд ли её через Дикую степь к татарам повезут. Там всё очень рискованно. Ну, это, конечно, если она ещё жива. Извини Илюх.

Илья молча кивнул. Ребята были правы в своих доводах, чего уж тут спорить.

— Ну, значит работаем! — И Попов хлопнул по столу рукой, завершая совещание штаба.

…

В деревню её привезли ночью, почти никого не потревожив. Собаки хоть и побрехали в темноте, но после злых окриков разбуженных крестьян быстро успокоились. А в доме местного помещика при свете нескольких тусклых свечей рану ей и обработали.

Пуля прошла по касательной, лишь слегка задев часть бедра, содрав кожу и сделав неглубокую полосу. Почистив рану от попавших туда нитей от платья, лекарь полил на неё остатками самогона и, дождавшись, когда женщину перестанет трясти от боли, постарался как можно туже замотать ногу. Сосуды были не повреждены, а зашивать рану ему было просто нечем.

— Ну, жить будет, — неудачно пошутил немец, как будто от него ждали чего-то другого. — Но нужен покой. Минимум неделю. Она потеряла много крови и ещё рана может воспалиться, поэтому никуда перемещать её нельзя.

— Да понял я уже, — так же на хорошем немецком ответил главный похититель. — Придётся вам, любезный Николас, погостить у нас эту неделю.

— Но мы так не договаривались! — лекарь даже вскочил со стула. — Я буду жаловаться Магистру!

— Это пожалуйста, но только после того, как даму можно будет перевозить.

Депешу Магистру бывший стрелецкий десятник Митрофан уже отправил с гонцом. Обратно ответ будет в лучшем случае недели через две. А других указаний, кроме тех, что он получил два месяца назад, у него не было. Поэтому слова лекаря про жалобу его интересовали мало. Главное было выполнить задание.

…

Когда в марте умер патриарх Иоаким, в административном аппарате православной церкви началась натуральная борьба за власть, как обычно сопровождаемая интригами, доносами и иногда даже убийствами. При этом основные кандидаты на патриаршее место активно пытались заигрывать и с царём, и с его наиболее близким окружением.

21-го марта сразу после похорон Иоакима на выходе из Успенского собора к Ибрагиму подошёл неприметный мужичок в монашеском балахоне и низко поклонившись произнёс:

— Не сочти за дерзость, боярин, по настоянию святейшего владыки Иоакима есть разговор.

— Не боярин я, — на автомате ответил арап, но к мужичку пригляделся. В кремль кого ни попадя уже давно не пускали. Даже на молебны и другие служения церковные только по спискам народишко мог в ворота кремля зайти. — Ты сам кто таков есть?

— Человек божий, покрыт кожей… А имя моё тебе, боярин, ни к чему. Служил я с братьями владыке Иоакиму долгие годы. Вот ныне его последнюю волю исполняю.

— Ну пошли, поговорим, коли такова его воля последняя.

Царь с ближниками после похорон и молебна уже ушли из собора. И вся охрана ушла вместе с ним.

Ибрагим посмотрел по сторонам, чисто для вида, что его, якобы, безопасность совершенно не волнует, и, повернувшись к монаху спиной и не оглядываясь, пошёл в свой кабинет. По ряду внешних признаков и манере держаться и говорить, Ибрагим уже понял, кто перед ним. Ведь ждал всё, когда ж эти патриаршие монахи объявятся. Специалисты они, по слухам, были классные. Если примкнут к кому из претендентов на патриарший престол, то остальным придётся не сладко. И он не хотел показывать этому монаху свою неуверенность и озабоченность предстоящим диалогом.

— Присаживайся, будь как дома, — Ибрагим широким жестом указал монаху на кресло напротив его стола. Сам же, усевшись за стол, незаметно нащупал рукоять пистоли под столешницей.

— По намерениям моим не сумлевайся, боярин, зла нет во мне, токмо вера и служение владыке в его последнем слове. Так что ты руку-то с пистоли убери, неровен час бахнет случайно.

«Глазастый, сучонок» — Ибрагим слегка прищурился, но руку из-под столешницы всё же вынул и положил на стол.

— Говори уже, чего надо? — слишком уверенный и спокойный взгляд собеседника начал его слегка раздражать.

— Святейший владыко перед тем, как Господь его к себе призвал, — и монах перекрестился при упоминании Господа, — указ дал нам, верным его слугам, живота не жалея стоять за веру православную против козней латинянских и языческих. И наивысше всего против иезуитов, коих из России надобно гнать поганой метлой.

— А я тут при чём? — спросил в повисшей паузе Ибрагим, хотя уже и так понял, куда монах клонит.

— В своём последнем слове владыко повелел нам слушать тебя, боярин Ибрагим, в твоём служении супротив врагов на пользу православной веры и отечества. Греха таить не буду, для нас с братьями это было странно слышать, ведь по виду, извини, боярин, ты не русский совсем, да и не служитель церкви. Но, как говорил Господь, — монах опять перекрестился, — по делам его узнаем его. А дела твои мы изучили доподлинно. И потому сомнения наши были развеяны, и узрели мы истину в словах владыки.

— Как-то быстро изучили! — Ибрагим слегка усмехнулся, намекая, что со смерти патриарха прошло всего три дня. — Неужели прям всё выведали?

— Ну, может и не всё, откель ты родом так и не прознали, но за два года последние вызнали всё. Умеем мы это. А раз я тут сижу перед тобою и речи эти веду, стало быть, прав был владыко во всём. Есть в тебе правда, и за веру, царя и отечество ты стоишь крепко. А потому готовы мы служить и дале. Все двадцать три патриаршие монаха. Приказывай!

И Ибрагим наконец-то улыбнулся по-настоящему радостно. Эти ребята точно лишними им не будут.

…

И теперь, после похищения Натальи, Ибрагим вызвал к себе брата Варфоломея с новым заданием. А уже на следующий день ближе к вечеру в дом к Попову пришёл посыльный от монахов.

— Четверо их было, — монах сразу начал с главного. — Сменяли друг друга. Наблюдали и за домом Василия Головина, и за домом Владимира Попова. Троих мы взяли. Один ушёл. Они бы и все ушли, кабы животом не захворали. Видать, Господь, — и монах перекрестился, — нам помогает.

— Где сейчас? — Попов вместе со Шмелёвым начали собираться на выход. — Опросили уже?

— Сейчас в трактире у Евлампия, что на Неглинке, в трёх разных кельях связанные сидят. — Для монахов любая комната — келья. — Токмо поторапливаться надо. Двое худые с