автордың кітабын онлайн тегін оқу Философия науки
Философия науки
Сборник статей
Ответственный редактор
доктор философских наук,
профессор С. А. Лебедев
Информация о книге
УДК 1:001.1
ББК 87.25
Ф56
Изображение на обложке с ресурса Shutterstock.com
Авторы:
Лебедев С. А., доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник философского факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, профессор кафедры философии МГТУ имени Н. Э. Баумана;
аспиранты МГТУ имени Н. Э. Баумана.
Рецензенты:
Ивлев В. Ю., доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии МГТУ имени Н. Э. Баумана;
Гранин Ю. Д., доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института философии РАН.
Данный сборник статей – результат работы теоретического семинара по философии и методологии науки аспирантов МГТУ имени Н. Э. Баумана. Главная цель семинара – повышение уровня знаний молодых ученых в области философии науки. Сборник включает пять разделов: взаимосвязь философии и науки, онтология науки, эпистемология, аксиология науки, праксиология науки.
Книга адресована аспирантам, изучающим дисциплину «История и философия науки».
УДК 1:001.1
ББК 87.25
© Коллектив авторов, 2024
© ООО «Проспект», 2024
ПРЕДИСЛОВИЕ
Перед вами сборник публикаций аспирантов и магистров МГТУ им. Н.Э. Баумана по результатам обсуждения актуальных проблем современной философии науки на руководимом мной теоретическом семинаре. Работа семинара была организована в стиле мастер-класса. Мои лекции чередовались с докладами аспирантов и магистров. По результатам обсуждений была запланирована публикация сборника статей. Ответственность докладчиков была достаточно сильно мотивированной. В ходе последующей работы над текстами совместных публикаций аспиранты учились излагать содержание выбранной темы сюжетно, грамотно, аргументированно, опираясь на прочитанную ими литературу. Мотивация аспирантов на публикацию заметно повысила их интерес к изучению философии и методологии науки. Опыт проведения занятий с аспирантами в форме мастер-класса убедил меня в том, что повышение методологической культуры становится для них главной целью изучения философии науки, а сдача экзамена по данной дисциплине — производной от нее. Хорошее знание проблематики философии и методологии науки — необходимое условие подготовки начинающих ученых к серьезной исследовательской работе над проблемами своей области на фоне более широкого понимания науки в целом, ее структуры, методов и закономерностей развития.
Лебедев С. А., профессор МГТУ им. Н.Э. Баумана, заслуженный профессор Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова
Раздел I. ФИЛОСОФИЯ И НАУКА
Лебедев С. А., Акатьев И. Д. ОТ МЕТАФИЗИКИ К ДИАЛЕКТИКЕ
Введение
Проблема соотношения философии и науки, о точнее — взаимосвязи философии и конкретных наук является одной из основных проблем философии науки. От ее решения зависит понимание предмета и метода философии науки, сущности науки, ее структуры и закономерностей развития, методологии научного познания. В истории философии были разработаны и обоснованы пять альтернативных концепций соотношения философии и науки: 1) концепция тождества философии и науки; 2) наука является частью философии как аксиоматики рационального знания о действительности; 3) философия и наука это существенно разные виды знания и по содержанию, и по методам его конструирования; 4) философия является одной из наук; 5) философия и наука это разные по предмету и методу виды рационального познания, но они также взаимосвязаны между собой как всеобщее и его проявления в объективной действительности. За исключением первого варианта, все остальные концепции соотношения философии и науки существуют и по сегодняшний день, при этом каждая из них имеет определенную поддержку не среди философов, так и среди представителей конкретных наук.
1. Философия и наука: метафизическая и гуманитарная концепция
Уже в античной философии было предложено две взаимоисключающих друг друга концепции соотношения философии и частных наук: метафизическая и гуманитарная. Сторонников этих концепций разделяло разное понимание предмета философии, ее предназначения. Представители первой концепции трактовали философию как наиболее общее знание о бытии, познании, обществе, человеке (Пифагор, Платон, Аристотель и др.), а частно-научное знание не просто как менее общее, но и как выводимое из философии [1]. Представители второй концепции (софисты, киники, скептики, Сократ и др.) были сторонниками гуманитарной трактовки предмета философии, считая этим предметом только человека и общество, а научное знание о природе и объективной реальности они не считали философией. Эти две концепции о соотношении философии и науки прошли через всю историю философии и науки и сохранили свое влияние и в наше время. Однако, в первой половине XIX в. под влиянием прогресса естествознания и конкретных наук об обществе и человеке, возникла альтернативная им третья концепция о соотношении философии и конкретных наук, как двух несовместимых между собой видах знания: позитивистская концепция. Наука в рамках этой концепции понималась только как конкретное знание о действительности, полученное опытным путем, а потому и проверяемое им. Критерием его истинности считалось только соответствие данным наблюдения и эксперимента о познаваемых объектах и его успешное применение на практике. Традиционная же философия как всеобщее знание о мире не может быть проверена опытом, а потому, согласно позитивистам, не является научной. Более того, традиционное философское знание антинаучно, поскольку без серьезных на то оснований претендует на истинность, к тому же более высокую, чем истинность конкретно-научного знания. Позитивистская концепция соотношения философии и науки не только отказала традиционной философии в праве на истину, но и доказывала отсутствие какой-либо необходимости для конкретных наук согласовывать свое знание с любой философией как метафизикой. Такой подход был закреплен в двух максимах позитивизма: «Наука сама себе философия» и «Физика, берегись метафизики!». Однако реальная история науки, как классической (Новое время — XIX в.), так и неклассической (XX в.), полностью противоречит позитивистской концепции о несовместимости философии и частных наук, демонстрируя в работах классиков науки их постоянное обращение к идеям философии как метафизики. Конечно, на эмпирическом уровне научного познания ученые редко прибегают к ней, ибо там вполне достаточно двух мощных познавательных ресурсов любых частных наук: 1) данные наблюдения, эксперимента и измерения свойств познаваемых объектов и 2) собственного теоретического знания науки. Однако, на теоретическом уровне научного познания, особенно при создании, дедуктивном обосновании и истинностной оценке конкретнонаучных теорий ученые часто вынуждены обращаться к философскому знанию, особенно к онтологии и теории познания, как более общему виду рационального знания, чем научное знание. Это особенно очевидно в периоды научных революций, когда новые фундаментальные теории противоречат прежним научным теориям такого же статуса: классическая механика и электродинамика Максвелла, классическая термодинамика и молекулярно-кинетическая теория Больцмана, классическая механика и теория относительности Эйнштейна — частная и общая, классическая механика и квантовая механика, дарвиновская теория эволюции и генетика, политэкономия Смита-Рикардо и политэкономия Маркса, геометрия Эвклида и неевклидовы геометрии, классическая аксиоматическая математика и конструктивная математика и др. Но если фундаментальные теории в самой науке являются одним из оснований истинности ее частных теорий, то для фундаментальных теорий одним из таких оснований может быть только еще более рациональное знание, каким и является теоретическая философия в области учения о бытии и познании. Такое обращение науки к философии является с точки зрения общей теории сознания и познания вполне естественным, поскольку научное знание является лишь одной из частей человеческого сознания как целостности, единство которой обеспечивается философской рефлексией сознания над своим содержанием [2]. Эти реальные факты внутренней взаимосвязи, существующие между философским и конкретно-научным знанием, легли в основу сформировавшейся в XX в. новой концепции взаимосвязи философии и науки, получившей название диалектической концепции. Она противостоит другим теориям взаимосвязи философии и науки, учитывая при этом их положительные моменты в рамках своего подхода [3].
2. Метафизическая концепция
Развитие познавательных способностей человека и его потребности в объективном знании привели к возникновению в VIII–VII вв. до н. э. философии и науки в древних цивилизациях Средиземноморья и Азии. Объективное знание – знание, порожденное абстрактным «безликим» мышлением и способное порождать универсальное и общезначимое для всех людей знание. Впоследствии знание, порождаемое абстрактным мышлением и имеющее свойства предметности, определенности, проверяемости и истинности, получило название рационального знания.
Сначала рациональное знание называлось философским и не отличалось от понятия «научное знание», «наука» и «философия» употреблялись как синонимы и обозначались одним словом «эпистема». Им греки назвали логически доказанное знание, противопоставляя его «доксе»: чувственному знанию, мифу, общепринятому мнению, любой гипотезе.
Но, уже начиная с Аристотеля, возникла потребность разделения всего «эпистемного» знания на два вида: философию и частные науки. По Аристотелю философское знание или «первая философия», или «метафизика» – это знание первых принципов бытия и познания, то есть это наиболее общее знание, а знание частных наук или «вторая философия» – это знание об конкретных областях бытия [1].
Аристотель впервые обосновал отношение между первой и второй философиями. По Аристотелю первая философия, или собственно философия, является «царицей наук», любая частная наука зависит от нее и должна ей подчиняться, как теоремы аксиомам. Философское знание является первичным по отношению к научному знанию, которое может быть признано истинным только в том случае, если может быть логически выведено из истинной философии. Истинность философского знания не может быть поставлена под сомнение: это удел мудрецов.
Метафизическая концепция господствовала в европейской культуре почти до середины XIX в., но приверженность ей можно еще найти в трудах отдельных философов и XX в. Причинами длительного господства данной концепции являются [4]:
• особое значение философии в культуре, а именно в мировоззренческом и познавательном планах;
• незрелость частных наук, то есть отсутствие большого объема эмпирического материала;
• востребованность философии при любом типе общества и культуры;
• философия разделяет общую с наукой идеологию рационального постижения действительности и рациональные идеалы знания;
• конечной целью не только философии, но и самой науки всегда было и всегда будет являться достижение всеобщего знания, то есть философия представляла собой идеал для любой науки.
К основным достоинствам трансцендентальной концепции можно отнести [5]:
• обоснование необходимости в «кураторстве» над наукой со стороны когнитивного «опекуна» в лице философии, как рациональной и наиболее близкой науке по своим ценностям и характеристикам форме мировоззрения,
• подчеркивание эвристического влияния философии на развитие науки.
К важным фактам позитивного влияния философии на науку можно отнести:
• возникновение науки под влиянием философии;
• создание геометрии как первой системы доказательного знания в Древней Греции, а также физики и астрономии как точных наук о природе;
• позитивное влияние философских идей атомизма, а также концепций вечности и бесконечности мира на создание механики Ньютона и классической науки в целом;
• заимствование гегелевского учения о всеобщем характере развития и его диалектическом характере биологическими, социальными, историческими и другими науками и т. д.;
• выполнение философией в течение многих веков функции теоретического уровня знания во многих частных науках в силу отсутствия у науки собственного теоретического аппарата.
К основным недостаткам трансцендентальной концепции можно отнести [6]:
• менторское, а часто и просто высокомерное отношение трансцендентальных философов к науке как к гносеологически более низкому виду знания, чем истинная философия;
• понимание характера взаимосвязи философии и науки как имеющего однонаправленно обязывающий характер: от философии к науке, но не наоборот;
• недостаточно критический характер в отношении восприятия и оценки гносеологических возможностей самой философии и наделения ее статусом абсолютной истины;
• тормозящее, а в целом ряде случаев и просто деструктивное влияние на развитие науки, связанное с отрицательной и неверной оценкой многих научных идей и концепций от имени философской абсолютной истины;
• неверное понимание трансценденталистами сущности самой науки: отказ ей в возможности иметь собственное теоретическое содержание, отличное от философского знания;
• недооценка ими роста относительной самостоятельности науки по мере ее развития по отношению к философии.
3. Позитивистская концепция
Позитивистская концепция соотношения философии и науки является прямо противоположной метафизической концепции соотношения философии и науки. Согласно позитивистам метафизика была необходима науке лишь формирования конкретно-научного способа мышления, основу которого составляет эмпирическое исследование действительности с помощью систематических наблюдений и эксперимента, и последующего обобщения эмпирических данных при построении конкретно-научных теорий. После утверждения в культуре научного способа познания мира потребность в метафизике отпала. На место старой философии должна прийти новая – научная философия, имеющая такой же метод познания, как и все другие науки [7].
Впервые позитивистская концепция была сформулирована и обоснована в 30-х гг. XIX в. в работах французского философа О. Конта. Согласно Конту, мышление в своем историческом развитии прошло три основных состояния или стадии: мифологическо-религиозное, метафизическое и конкретно-научное (или позитивное). Научное мышление является не только самой зрелой формой человеческого познания, но и его завершающей стадией.
Суть конкретно-научного (или «позитивного») способа мышления состоит в том, что, будучи зрелой и ответственной, позитивная наука принципиально отказывается от поиска и формулирования абсолютных и универсальных истин о мире, считая это иллюзорной и нереализуемой целью познания. Напротив, она сосредотачивает все свои усилия только на относительных и частных истинах, на фактах и законах отдельных сфер реальности. Поскольку традиционная философия – ненаучна, а конкретные науки – не философичны в своем подлинном содержании, постольку, считают позитивисты, между ними не может быть никакого продуктивного взаимодействия [8].
Но главная идея позитивистов заключалась в стремлении построить вместо философии как метафизики новую философию, которая отвечала бы всем стандартам научности. С точки зрения позитивистов философия как метафизика использовала слишком умозрительные и спекулятивные методы решения своих проблем. Хотя сами проблемы были вполне рациональными: общее знание о мире, обществе, познании, человеке. Научная философия призвана решить эти проблемы только путем накопления большого эмпирического материала о них и его последующего теоретического обобщения [7]. Однако, как показала длительная история развития позитивизма от эмпирико- индуктивизма Конта, Милля, Спенсера до эмпириокритицизма Маха, Гершеля и Пуанкаре, логического эмпиризма Нагеля, Карнапа и Рейхенбаха и сменившего его постпозитивизма в лице Поппера, Лакатоса и др. все попытки построить научную философию по лекалам методов конкретно-научного познания оказались несостоятельными. Это констатировали в во второй половине XX в. не только критики позитивизма, но и вынуждены были признать сами позитивисты. Сегодня позитивистская концепция соотношения философии конкретных наук стала уже достоянием истории. Но было бы большой ошибкой видеть в ней только отрицательные моменты.
К несомненным достоинствам позитивистской концепции следует отнести:
• всемерное подчеркивание относительной самостоятельности и относительной независимости развитой (зрелой) науки от философии как «метафизики»;
• необходимость ориентации любой философии, претендующей на «научность», на содержание и методы реальной науки, либо с целью их обобщения, либо как на критерий истинности философских построений;
• подчеркивание качественного различия между классической философией и конкретно-научным знанием, между традиционной философской методологией и научным способом познания действительности, вплоть до признания их полной противоположности и несовместимости.
Но столь же очевидными недостатками позитивистской концепции являются:
• недостаточно обоснованное решение о якобы бесполезности и исчерпанности когнитивных ресурсов классической философии как важного позитивного фактора функционирования и развития культуры;
• неверное понимание сущности и структуры реального научного знания и стремление свести его только к эмпирическому знанию.
Отсюда вытекали более конкретные минусы позитивистской концепции:
• недооценка качественной специфики теоретического знания в науке по сравнению с эмпирическим знанием и особой роли научных теорий в структуре и динамике науки;
• неверная интерпретация природы математического знания и его отличия от естественнонаучного знания;
• рассмотрение науки в качестве абсолютно самодостаточной системы культуры, развивающейся лишь по своим собственным имманентным законам;
• незаконное абстрагирование от ценностной «нагруженности» науки и научного способа познания (ценностная нейтральность науки);
• абсолютизация возможностей эмпирических методов исследования в достижении объективно-истинного знания (эмпиризм);
• сведение метода философии науки только к эмпирическому исследованию, описанию и обобщению содержания реальной науки и деятельности ученых;
• редукция научной философии только к философии науки [9].
4. Антиинтеракционистская концепция
Сущность этой концепции соотношения философии и науки заключается в утверждении, что философия и наука настолько различны по своим целям, предметам и методам, что между ними не может быть никакой внутренней взаимосвязи [4]. Внешне эта концепция схожа с позицией позитивистов, но между ними есть два существенных отличия.
Во-первых, обращение науки к философии столь же вредно, как и обращение философии к науке. То есть их языки и методы познания настолько различны, что могут даже исключать друг друга. С помощью точного языка науки невозможно решить ни одну проблему философии, для которой более адекватен метафорический язык или язык искусства.
Во-вторых, считают антиинтеракционисты, тогда как главной задачей науки является удовлетворение практических и социальных потребностей общества, целью философии является совершенствование духовного мира человека, его мировоззрения [1].
К числу положительных моментов данной концепции соотношения философии и науки можно отнести:
• подчеркивание качественного различия между философией и наукой по всем параметрам их существования;
• справедливая оценка огромной и ничем не заменимой (в том числе и наукой) духовной и гуманистической роли философии в развитии культуры, а также осмысления человеком своей сущности;
• акцентирование в качестве главного фактора развития, как философии, так и науки их внутренних закономерностей, собственной логики и методологии разворачивания их содержания, а не их взаимного влияния друг на друга или воздействия на них со стороны других социокультурных факторов [10].
К ее отрицательным сторонам относятся:
• абсолютизация качественного различия между философией и наукой как видами знания и формами культуры;
• установка на возможность проведения однозначной демаркационной линии между философским и конкретно-научным знанием;
• явно заниженная позитивная оценка роли науки в развитии мировоззрения и культуры; это не соответствует как истории их взаимоотношения, так и современному состоянию;
• отрицание философии науки как междисциплинарной области знания, использующей как философские, так и конкретно-научные методы (исторические, логические, эмпирические) в осмыслении науки. Однако труды классиков науки, а также многих философов науки, в том числе отечественных (Б.М. Кедров, П.Л. Капица, А.Н. Колмогоров, И.Т. Фролов, В.С. Степин и др.) опровергают такой взгляд [12].
5. Диалектическая концепция
Сущность диалектической концепции заключается в следующем. Во-первых, в утверждении и обосновании необходимой и существенной взаимосвязи между философией и наукой, начиная с момента их возникновения и вплоть до сегодняшнего дня. Во-вторых, в понимании этой взаимосвязи как диалектически противоречивого единства, то есть как единства противоположностей. В-третьих, в утверждении структурной сложности механизма и форм взаимодействия философии и науки. В-четвертых, в обосновании того, что эффективное взаимодействие между философией и наукой возможно только на основе признания равноправия и относительной самостоятельности каждой из них [5].
Основные положениями («ядро») диалектической концепции:
1. Научное знание отличается от всех других видов человеческого знания (обыденного, художественного, практического, религиозного, мифологического) не каким-то одним свойством, а системой таких свойств. К ним относятся: объектность, определенность, обоснованность (эмпирическая и/или теоретическая), истинность, проверяемость, общезначимость, полезность (теоретическая или практическая) научного знания.
2. Научное знание в любой из конкретных наук имеет уровневую структуру и состоит из четырех основных уровней: чувственное, эмпирическое, теоретическое и метатеоретическое знание.
3. Научное познание на каждом из уровней имеет конструктивную природу, являясь творческой деятельностью сознания по созданию уровневой когнитивной реальности. Трактовка научного познания как проектно-конструктивной деятельности является альтернативой ошибочным его интерпретациям: теории отражения, эмпиризму (позитивизму), априоризму.
4. Переход от более низкого уровня научного знания к более высокому уровню не является логическим обобщением предыдущего уровня, а его творческой переработкой с добавлением к нему нового содержания.
5. В реальной науке не существует некоего единого и всеобщего метода получения и обоснования научного знания. Методы научного познания всегда привязаны к онтологии соответствующего уровня научного знания и выполняемым им функциям: описание, объяснение, предсказание, подтверждение, доказательство, опровержение, интерпретация и др. Главным критерием эффективности любой когнитивной технологии является только ее результативность в конструировании нового знания и его применении.
6. Научное знание в целом является суперсложной и плюралистической по своему содержанию системой областей, уровней, видов и единиц научного знания [11].
7. В современной науке главным субъектом научного познания является не отдельный ученый, а дисциплинарное научное сообщество.
8. Научное познание имеет социальный характер, оно зависит не только от профессионализма конкретного научного сообщества, но и от потребностей общества своего времени.
9. Коммуникационные (субъект — субъектные) отношения между членами научного сообщества играют не менее важную роль в процессе научного познания и оценке различных единиц научного знания, чем субъект — объектные отношения между учеными и познаваемой ими реальностью.
10. Все истины в науке по способам своего конструирования и легализации являются продуктом научного консенсуса научного сообщества.
11. Научное познание обладает значительной степенью независимости от конкретных социальных условий, его имманентная цель — конструирование научной реальности как наиболее определенной и очевидной для сознания и потому выполняющей функцию эталона по отношению к объективной реальности, ее описанию и объяснению.
12. Развитие системы научного знания происходит в соответствии с общими диалектическими законами: наличием соперничающих концепций научной реальности, преемственности научного знания на эволюционном этапе развития и качественных скачков в периоды научных революций и смены ее прежних фундаментальных (парадигмальных) теорий.
13. Все эпистемологические характеристики научного знания — истинность, доказательность, верифицируемость, общезначимость, объективность, определенность являются относительными и зависят от когнитивной системы отсчета, применяемой при оценке каждого из этих свойств.
14. Необходимым условием функционирования и развития научного знания является постоянная философская рефлексия над наукой, ее структурой, содержанием и динамикой [13].
Заключение
С нашей точки зрения именно диалектическая концепция соотношения философии и науки, философии и конкретных наук является наиболее сбалансированной среди всех других. Одно из ее главных преимуществ заключается в том, что она включает в свое содержание все положительные (эвристические) моменты альтернативных ей концепций, избегая при этом их абсолютизации.
Литература
1. Аристотель. Метафизика. Соч. в 4 т. М., 1975.
2. Лазарев Ф. В. Лебедев С. А. Философская рефлексия: сущность, типы, формы // Вопросы философии. 2016. № 6. С. 15–28.
3. Лебедев С. А. Философия науки: курс лекций. М.: Проспект, 2022. – 272 с.
4. Лебедев С. А. Философия науки: учебное пособие. М.: Юрайт, 2011. – 288 с.
5. Лебедев С. А. Философия и методология науки. М.: Академический проект, 2021. – 626 с.
6. Лебедев С. А. Философия науки: позитивно-диалектическая концепция. М.: Проспект, 2021. – 448 с.
7. Лебедев С. А., Борзенков В. Г., Лазарев Ф. В. [и др.]. Философия науки. Общий курс. М.: Академический процесс, 2004. — 736 с.
8. Лебедев С. А., Рубочкин В. А. История и философия науки. М.: Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. 2010. — 196 с.
9. Лебедев С. А. Современная философия науки. М.: Проспект, 2023. 312 с.
10. Лебедев С. А. Философия. Методология. Наука. Избранные статьи. М.: Проспект, 2023. – 720 с.
11. Лебедев С. А. Уровневая методология науки. М.: Проспект, 2020. – 208 с.
12. Степин В. С. Наука и философия // Вопросы философии. 2010. № 8. С. 15–25.
13. Эйнштейн А. Собрание научных трудов. Т. 4. М., 1964.
Лебедев С. А. ФИЛОСОФИЯ НАУКИ: ПРЕДМЕТ И СТРУКТУРА
Введение
В отличие от классической философии науки, сводившей свой предмет только к теории научного познания (эпистемологии), современная философия науки понимает свой предмет и структуру более широко. Она не сводит ее только к эпистемологии, к анализу научного познания, его структуры и методов, а считает своей главной целью разработку модели реальной науки как особой подсистемы культуры, как социально-когнитивной деятельности, имеющей не только познавательный аспект, но и другие столь же важные аспекты научной деятельности (онтологический, социальный, культурно-исторический, аксиологический, инновационный). Другим принципиальным отличием современной философии науки от классической является то, что при построении общей модели науки она сознательно опирается на эмпирический материал реальной истории науки, его содержание и эволюцию.
Объектом классической философии науки была идеальная наука, та, какой она должна быть с позиций того или иного философа (Платона, Аристотеля, Декарта, Бэкона, Канта, Гегеля, Гуссерля и др.). Современная философия науки рассматривает эмпирическое содержание науки и ее историю не как сумму примеров, подтверждающих ту или иную философскую эпистемологию, а как основу построения и проверки общих моделей реальной науки. Реальная наука и ее история должны быть критериями истинности философских представлений о ней, а не наоборот, как считали представители классической философии науки. Господство «метафизики науки» безвозвратно кануло в Лету. Вектор метафизического осмысления сущности науки и научного познания, отталкиваясь от анализа природы сознания и языка, и нахождению там места научному знанию с его спецификой, отличающей его от всех других видов знания, был востребован до тех пор, пока наука на опыте своего собственного развития не обнаружила свои особенности, возможности и границы. Это случилось только к середине XX в., времени, к которому наука приобрела опыт фундаментальных революций во всех своих областях и у нее появились реальные возможности сделать обоснованные выводы о своей природе и познавательных возможностях. Начиная с этого времени, вектор философского осмысления науки сменил свое направление: не от философии к реальной науке, а от реальной науки к ее философским моделям. В определении истинной сущности науки следует идти не от философских представлений о том, какое место занимает или должна занимать наука в структуре человеческого сознания, а от эмпирической демонстрации самой наукой присущих ей инвариантных структурных, методологических и социальных характеристик. Очевидно, что философское исследование сущности науки и научного познания, их структуры и общих закономерностей функционирования в рамках второго вектора возможно только при одном непременном условии: полном доверии реальной науке, принятию философами ее такой, какая она есть. Сегодня именно такой подход является не только наиболее обоснованным, но и наиболее востребованным как обществом, так и самими учеными.
1. Объект и предмет современной философии науки
Объектом философии науки является реальная наука, ее содержание, структура и динамика. Ее предмет — выявление (реконструкция) целей науки, ее общего содержания, структуры, методов и закономерностей функционирования и развития [9; 12]. Очевидно, что формирование философией науки своего предмета и оценка его адекватности существенно зависит как от исторического содержания реальной науки, так и от той или иной разделяемой философом науки концепции философии. Отсюда с необходимостью вытекает, что в силу принципиально плюралистического характера философии (а это — бесспорный исторический факт), а также благодаря качественно многообразному и исторически изменчивому содержанию науки и научного знания (а это столь же очевидная реальность) не существует и не может существовать какой-то подлинно «истинной» и окончательной философии науки. Тем не менее, задача построения наиболее адекватной общей философской теории науки, как специфического сегмента культуры и человеческой деятельности, осмысления ее возможностей и границ, четкого и полного определения структуры реальной науки и закономерностей ее развития не становится менее значимой и всегда будет актуальной как для философов, так и для ученых. Особенно это относится к нашему времени, когда наука стала подлинным «локомотивом» развития современной цивилизации. Сегодня от правильного понимания сущности науки, закономерностей ее развития, адекватного истолкования механизма взаимосвязи науки со всеми другими сторонами и подсистемами современной культуры и общества во многом зависит судьба не только науки, но и места различных стран и народов в глобальном мире, а также будущее всей человеческой цивилизации в целом. В осмыслении феномена науки современная философия науки опирается, прежде всего, на огромный массив науковедческой информации, полученной за последние сто лет в ходе конкретно-научного изучения науки. Это: история науки, логика и методология науки, психология науки, социология науки, экономика науки, культурология науки и др. При осмыслении содержания, структуры и общих закономерностей функционирования и развития реальной науки современная философия науки по-прежнему опирается на мощные когнитивные ресурсы философии, особенно таких ее разделов как онтология и эпистемология. Синтезируя конкретно научную и философскую информацию о науке, ее структуре и развитии, современная философия науки все более явным образом приобретает характер междисциплинарого исследования, в котором одинаково важны профессиональные знания, как в области философии, так и в области различных конкретных наук, а также истории науки. Только на таком фундаменте может быть построена наиболее полная и адекватная модель структуры и развития реальной науки [13].
Основными проблемами современной философии науки являются:
1) наука с точки зрения ее сущности, целей, идеалов и возможностей;
2) философские основания и философские проблемы реальной науки, их содержание и решение;
3) общая структура, методы, закономерности функционирования и развития науки и научного знания;
4) взаимосвязь науки и объективной реальности, науки и общества, науки и культуры, науки и практики (экономики, техники и технологий), науки и человека.
2. Структура современной философии науки
Являясь применением категориальных средств философии к анализу и осмыслению науки, философия науки имеет внутреннюю структуру, во многом аналогичную структуре общей философии. В общей структуре философии выделяют следующие ее разделы: 1) онтология — философское учение о бытии; 2) гносеология — философское учение о познании; 3) философское учение об обществе; 4) философская теория культуры; 5) аксиология — теория универсальных человеческих ценностей; 6) антропология — философское учение о человеке; 7) праксиология — философское учение о человеческой деятельности. Соответственно, в структуре философии науки можно выделить следующие ее разделы: 1) онтологию науки; 2) гносеологию науки (эпистемологию); 3) общую социологию науки; 4) культурологический анализ науки и научного знания; 5) аксиологию науки; 6) антропологию науки; 7) праксиологию науки [9]. Рассмотрим кратко содержание этих разделов. Хотя все они и взаимосвязаны между собой, тем не менее, каждый из них свой особый категориальный аппарат.
2.1. Онтология науки
Предметом онтологии науки является анализ содержания научного знания и его оценка с позиций соответствия объективной реальности и более общей философской онтологии [1]. Философские представления об общей структуре бытия и его фундаментальных законах, хотя и учитывают данные науки об объективной реальности, однако не сводятся к ним. Дело в том, что при конструировании содержания философской онтологии учитывается не только опыт познания действительности в рамках науки, но также и других когнитивных, а также практических способов ее освоения (обыденное познание, техническая и экономическая деятельность, социальная практика, художественное познание, мировоззренческая оценка и др.). В силу более общего содержания философской онтологии она всегда выступает априорным знанием по отношению к научной онтологии, составляющей одно из необходимых оснований последней. Вот почему ученые при создании научной онтологии, а это, прежде всего, классики науки, всегда опирались на философскую онтологию и ее содержание, черпая из него необходимые и важные для научной онтологии своего времени общие идеи. История реальной науки дает тому многочисленные подтверждения, и нет никаких оснований полагать, что в будущем здесь что-то радикально изменится. Содержанием онтологии науки являются в основном представления ученых о материальной реальности, поскольку наука это объектный тип познания. Его особенность состоит в том, что научное познание сознательно ограничивает себя познанием только объектов или, по терминологии И. Канта, «вещей в себе». В этой направленности научного познания заключается, одной стороны, его огромное практическая значимость, а, с другой, здесь же лежит причина его не универсальности Например, его неприменимости для описания и моделирования духовной деятельности людей, их мировоззрения, ценностных установок, жизненных смыслов, экзистенциальных переживаний. Поскольку научное познание предполагает всегда непосредственный эмпирический контакт с объектами исследования, постольку оно всегда по необходимости замкнуто только на относительно небольшую область объектов. Наука состоит из множества дисциплин, имеющих своей целью получение обоснованного и точного знания о конкретном фрагменте действительности. В этом смысле любая конкретная наука всегда — частная. Не может существовать науки об объективном мире в целом и его всеобщих законах. Выработка такого знания при признании его безусловной важности и полезности для людей всегда была одной из главных задач философии, а также других форм мировоззрения (в частности, религии и теологии). Но как у философского, так и у религиозного знания о мире есть свой коренной недостаток. Это — их метафизическая спекулятивность, обусловленная природой мировоззренческих проблем и их ценностным характером. Неизбежным следствием всех общих мировоззренческих теорий, включая философию, является невозможность установления их истинности эмпирическим путем. Именно это является одной из главных причин существования в мировоззрении вообще и в философии, в частности, несмотря на ее рациональный характер, столь значительного плюрализма. Выход из этой ситуации видится только один — тесное сотрудничество философов и ученых в выработке совместными усилиями научной картины мира. Поскольку такая картина будет опираться на эмпирическое знание о мире, полученное во всем комплексе научных дисциплин, постольку она будет более конкретной, чем чисто философская онтология. С другой стороны, и научная картина мира также не в состоянии претендовать на абсолютно-истинное знание, ибо научное знание не только непрерывно расширяется, но и постоянно изменяется в ходе своего развития. Этот факт уже четко зафиксирован в истории науки, в том числе и в отношении фундаментальных научных теорий. Так или иначе, но центральной проблемой онтологии науки, ее, так сказать, «сверхзадачей» по-прежнему остается построение общенаучной картины мира [14].
Научная картина мира — это обобщенные представления науки в целом, а также отдельных наук об объективной реальности. Содержание, как общенаучной картины мира, так и частно-научных картин мира, представленных различными областями научного знания и научными дисциплинами, не есть нечто неизменное или развивающееся только кумулятивно (то есть только путем прибавления все новых истинных элементов знания к имеющемуся знанию о мире). Как показывает история науки и ее философское осмысление, новые научные картины мира, возникавшие в ходе исторического развития науки, не только дополняли старые, но и во многом отрицали их. Например, механическая картина мира классической науки XVII–XIX вв. радикально противоречила не только теологической картине мира средневековой науки, но и телеологической и геоцентрической картине мира античной науки. Столь же разительное противоречие по целому ряду утверждений о мире имеется между картиной мира классической науки во главе с механикой Ньютона и картиной мира неклассической науки XX в., парадигмальными теориями которой были уже теория относительности и квантовая механика. Имеется существенное различие не только в диахронном разнообразии общенаучных картин мира, которые имела наука на протяжении своей длительной истории, но и в синхронном разнообразии частно-научных картин мира в рамках науки любого исторического периода. Например, биологическая картина мира существенно отличалась от физической картины мира во все времена, а обе они разительно отличались по своему содержанию и философским основаниям от геологической, географической, астрономической, а тем более — исторической или социальной картин мира. Это различие в содержании частно-научных картин мира в определяющей степени детерминировано качественным различием типов объектов, изучаемых в той или иной области науки. Такая ситуация сохранилась и в наше время. Однако, в осмыслении природы научных картин мира и объяснении факта их разнообразия в современной философии науки сделан существенный шаг вперед по сравнению с классической философией науки. Эта новизна состоит в трех главных моментах: 1) признание двухсоставного характера содержания и структуры научной картины мира, которая всегда представляет собой синтез некоторых философских допущений о мире и их конкретно научного наполнения содержанием науки определенного исторического периода; 2) понимание относительной независимости философского знания от конкретно-научного знания и наоборот, их равноправности и относительной самостоятельности в отношениях между собой; 3) осознание неизбежного плюрализма научных картин мира, обусловленного не только изменением научных знаний о мире, но и творческим характером синтеза философского и конкретно научного знания при построении научных картин мира. Причем это относится как к общенаучным, так и к частно-научным картинам мира или «региональным онтологиям». Имеющий место плюрализм научных картин мира — феномен столь же неизбежный, сколь и естественный. Это такая же данность в истории науки, как и факт наличия соперничающих между собой научных теорий и исследовательских программ в рамках любой развитой научной дисциплины. В определенном смысле можно утверждать, что плюрализм есть неизбежная плата науки за свой прогресс и одновременно один из важнейших ресурсов и условий всякого развития.
С гносеологической точки зрения картина мира — это результат определенной установки сознания по отношению к бытию, а именно взгляд на него как на некую внешнюю и противостоящую сознанию объективную реальность. Эта реальность наделяется следующими свойствами: 1) она существует независимо от сознания, как отдельного человека, так и сознания всех людей, вместе взятых. Это означает, в частности, что сознание и объективная реальность отделяются друг от друга в пространственном смысле и каждое из них наделяется самостоятельным существованием. Объективная реальность — это самодостаточная реальность, которая функционирует, изменяется и развивается по своим собственным, внутренне присущим ей законам. Мир как объективная реальность это — также самоуправляемая тотальность, не нуждающаяся в каком-либо или в чьем-либо внешнем управлении (например, во вмешательстве богов в ход ее функционирования); 2) бытие как объективная реальность в принципе прозрачно для сознания и познаваемо им с помощью либо мышления, либо чувств, либо того и другого вместе взятых. Таким образом, лежащее в основе науки представление о мире как об объективной реальности, исходит из того, что эта реальность: а) объективна, б) самодостаточна, в) познаваема сознанием в принципе. Впоследствии такой взгляд науки на бытие как на объективную реальность, гарантированно познаваемую человеком, получил в философии (Гуссерль и др.) название естественной установки сознания, ибо такая установка лежит в основе всех естественных наук и считается там чем-то само собой разумеющимся и не подлежащим сомнению и критической рефлексии. На самом же деле данный взгляд является реализацией лишь одной из возможных установок сознания по отношению к бытию как тому, что может вообще существовать в принципе. Исторически формирование и закрепление такой установки сознания произошло в ходе эволюции человечества лишь в VII в. до н. э. и случилось почти одновременно в наиболее развитых регионах древнего мира (Индии, Китае, Египте, Ближнем Востоке, Древней Греции). Это было время преодоления мифологического воззрения на бытие и возникновения рационально-рефлексивного взгляда на мир, породившего, с одной стороны, философию как особую, рациональную форму решения мировоззренческих проблем, а, с другой, науку как особую форму познания бытия, как логически-доказательное и удостоверенное эмпирическим опытом знание об объективной реальности. Сплав философии и науки и привел к идее построения картины мира как модели бытия, понимаемого как некая объективная реальность. Познание Природы как объективной реальности стало главным предметом и целью такого раздела философии как естественная философия или натурфилософия. Первоначально в натурфилософских построениях решающее слово принадлежало философии, общим умозрительным конструкциям о природе. Наука же в силу недостаточного количества конкретно-научной информации о мире, полученной с помощью систематических наблюдений и эксперимента, а также их точного и доказательного описания и обобщения, играла долгое время подчиненную роль по отношению к философии («метафизике») при построении картины мира. Отношение между философией и наукой и долями их вклада в построение картины мира существенно изменилось лишь в Новое время, в связи с бурным развитием экспериментально — математического исследования природы. Такой характер исследования природы в целом явился ответом на потребности общества в построении новой цивилизации, которая шла на смену ее прежнему, средневековому типу. В XVII–XVIII вв. вклад философии и науки в создание картины мира практически сравнялся, а со второй половины XIX в. решающее слово здесь стало принадлежать естествознанию и прежде всего физике и астрономии. Начиная с 30-х гг. XIX в., со времени возникновения позитивизма и вплоть до настоящего времени не прекращаются попытки ряда философов и ученых доказать, что картина мира может и должна быть построена исключительно средствами науки без всякой ее опоры на философию и развиваемые в ней общие представления. Однако, сегодня, все большему числу ученых и философов стало ясно, что это — несбыточный проект, что любая картина мира была, есть и всегда будет определенным синтезом философских и конкретно-научных предпосылок и суждений о реальности. Столь же очевидным сегодня для большинства ученых и философов стало положение о невозможности построения одной-единственной абсолютно — истинной картины мира. Приходит все более четкое осознание того, что плюрализм здесь столь же неизбежен, сколь и естественен с точки зрения возможностей человеческого сознания и познания. Единственный способ рационального поведения на этом когнитивном поле может состоять лишь в постоянном обсуждении и критической рефлексии различных предлагаемых схем и картин реальности.
2.2. Гносеология науки
Гносеология науки — раздел философии науки, изучающий науку как особый вид познавательной деятельности. Основными проблемами гносеологии науки являются следующие. Что такое научное знание? Каковы его характеристики, отличающие его от других видов знания? [4]. Какова степень реализации таких свойств научного знания как объективность, истинность, доказательность, проверяемость в различных областях научного знания? В чем состоит единство и различие таких явно отличающихся друг от друга видов научного знания как, например, естественнонаучное, математическое, социально-гуманитарное и техническое познание; как аналитическое и синтетическое; описательное и ценностное; интуитивное и дискурсивное; явное и неявное и др. В предмет гносеологии науки входит также выявление и описание структуры научного знания, специфики его различных уровней (эмпирического, теоретического, метатеоретического), их функций в процессе научного познания [7; 8]. Важнейшая часть гносеологии науки — методология науки [10]. Ее цель -описание общих методов научного исследования, а также специфических, характерных для различных уровней научного познания и различных областей науки. К числу центральных проблем эпистемологии относится проблема динамики развития научного знания. Главными проблемами являются вопросы о закономерностях развития научного знания, характере этих закономерностей, соотношение эволюционных и революционных этапов в развитии научного знания, механизм конкуренции и критерии выбора наилучшей из соперничающих гипотез, теорий, научно-исследовательских программ, соотношение и взаимосвязь внутринаучных и социокультурных факторов в развитии научного знания. Фундаментальной проблемой эпистемологии является вопрос о возможностях и границах научного способа постижения действительности. Одним из важных вопросов эпистемологии является проблема реконструкция гносеологических оснований реальной науки как в диахронном плане (гносеологические основания различных культурно-исторических типов науки и фундаментальных научных теорий), так и в синхронном (выявление и сравнение гносеологических оснований разных областей научного знания, а также отдельных наук и научных теорий) [15].
Для современного этапа развития эпистемологии существенное значение имеет опора на конкретно-научную методологию исследования самого научного знания и получаемые при этом результаты (логика науки, история науки, психология науки, когнитивная социология и др.). Современная гносеология науки существенно опирается в решении всех своих проблем на результаты их осмысления в рамках традиционной, классической философии. Однако она все более решительно не приемлет ее эпистемологический фундаментализм, который имел своим основанием веру в возможность достижения в науке абсолютно объективно истинного и окончательно доказанного знания. Эту веру, как известно, впервые провозгласили в качестве главной задачи науки античные философы, которые сумели построить мощные, оригинальные, хотя и во многом различные системы эпистемологии (Демокрит, Пифагор, Фалес, Парменид, Платон, Аристотель). В период Средневековья эта вера оказалась подорванной, так как противоречила религиозному типу мировоззрения, для которого религиозные истины не просто существуют, но и превосходят возможности научного познания и получаемых с его помощью «истин разума». Однако в эпоху Возрождения и Новое время в результате кризиса средневековой цивилизации и тех ценностей, которые лежали в ее основе, эпистемологическая вера античных философов вновь оказалась востребованной в культуре. Позицию античных философов и их веру в безграничные возможности научного разума стало разделять большинство философов и ученых, как Нового времени, так и особенно — XVIII–XIX вв. (Г. Галилей, Р. Декарт, Ф. Бэкон, И. Ньютон, Б. Спиноза, Г. Лейбниц, И. Кант, Г. Гегель, Ч. Дарвин, А. Лавуазье, П. Лаплас, Дж. Ст. Милль, У. Томсон, Д. Гильберт и др.). Только мощный кризис, разразившийся в основаниях науки в конце XIX — начале ХХ в., смог пробить первую серьезную брешь в эпистемологическом фундаменте классической науки. К этому привели такие важнейшие события в истории науки как построение неевклидовых геометрий, неклассических логик, обнаружение логических противоречий в теории множеств Кантора, считавшейся в конце XIX в. фундаментом всей классической математики, создание альтернативных классической механике физических теорий, несовместимых с ней — теории относительности и квантовой механики, а также создание новых теорий, альтернативных классическим биологическим, экономическим и социальным теориям. Само реальное развитие науки не только свергло с пьедестала абсолютной истины все прежние теории классической науки XVIII–XIX вв., но и вообще поставило под вопрос способность и претензию науки на достижение и обладание абсолютной истиной, абсолютно адекватным знанием о реальном мире. Дальнейшее развитие неклассической науки в ХХ в. только усилило это сомнение, породив взгляд, согласно которому все «истинные» научные концепции и теории суть не более чем достаточно хорошо обоснованные и практически полезные гипотезы, которые просто разделяются большинством ученых в определенный период развития науки.
Необходимо подчеркнуть при этом тот парадоксальный факт, что в самом эпистемологическом фундаментализме всегда существовали альтернативные взгляды и концепции. Например, два таких противоположных направления как эмпиризм и рационализм. Представители первого (Бэкон, Милль, позитивисты, сторонники интерпретации познания как отражения) считали первичным, абсолютно-истинным и надежным фундаментом научного знания эмпирические данные, получаемые с помощью якобы абсолютно объективных восприятий, на содержание которых не оказывают никакого существенного влияния другие структуры сознания (мышление, воля, язык и др.). Согласно эмпиристам, все остальное научное знание (и, в частности, научные теории) должно быть логически выведено из непреложных эмпирических данных, ибо только в таком случае оно может претендовать на объективную истинность. Научные теории должны быть логическим обобщением эмпирических данных (фактов) — вот гносеологическое кредо эмпиризма, его эпистемологический «символ веры». В философии и методологии науки концепция индуктивизма (включая ослабленную версию -джастификационизм) была окончательно раскритикована лишь в середине XX в. В частности, было убедительно показано, что индуктивистский эмпиризм в любом из его вариантов серьезно противоречит как экспериментальным данным психологии восприятия, так и методам самой научной практики, в частности, реальным способам построения научных теорий, средствам их выдвижения, обоснования и последующего принятия или отвержения научным сообществом. Одним из вариантов спасения эпистемологического фундаментализма явилась феноменологическая философия (Э. Гуссерль и др.). Однако, как показал опыт восприятия этой концепции учеными и большинством философов науки, она не только не была поддержана ими, но и оценена как модель познания весьма далекая от реальной научной практики.
Вторым направлением фундаменталистской эпистемологии всегда являлся рационализм. Рационалисты (Декарт, Лейбниц, Кант, Гегель, Брауэр, Гейтинг и др.) пытались утвердить в качестве абсолютно надежного фундамента научного познания, гарантирующего достижение наукой необходимых, всеобщих и доказанных истин, те или иные априорные структуры сознания и мышления. Это либо врожденные идеи, интеллектуальная интуиция и дедукция — Декарт; рефлексивная деятельность сознания и мышления — Лейбниц; самополагание и саморазворачивание Абсолютной идеей своего содержания по внутренне присущим ей диалектическим законам — Гегель; априорные формы созерцания и категории рассудка — Кант; глобальная математическая интуиция — Брауэр, Гейтинг и др. Долгое время научной опорой paционалистического фундаментализма были математика, логика и теоретическая механика, которые рассматривались как системы неоспоримых, доказательных, абсолютных истин. Вплоть до середины XIX в. в математике и логике общепризнанными теориями были такие фундаментальные теории как классическая арифметика, евклидова геометрия и аристотелевская силлогистика, которые просто не имели альтернатив. Однако во второй половине XIX в. случился качественный перелом в развитии этих областей знания — возникла серия альтернативных им систем геометрии, арифметики и логики.
В начале ХХ в. возникла новая, соперничающая с классической математикой и логикой, программа. Это — интуиционистская и конструктивная математика и логика. В это же время кризис настиг и физику. Оказалось, что классическая механика с ее, казалось бы, очевидными, необходимо-истинными и универсальными законами пригодна лишь как приблизительная истина для описания ограниченного круга физических явлений, обладающих относительно небольшими скоростями (по сравнению со скоростью света в вакууме) и относительно большими массами (где релятивистским эффектом можно пренебречь с практической точки зрения). Конечно, никто из сторонников классической механики (господствовавшей в физике в качестве непререкаемой истины в течение более 200 лет) не мог и подумать, что ей на смену может прийти какая-то другая, альтернативная ей теория. Однако в 30-х гг. XX в. физиками была построена еще более фундаментальная по сравнению с теорией относительности альтернатива классической механике — квантовая механика. Как известно, теория относительности в противовес классической механике заявила об относительном характере пространства, времени массы, и их зависимости от скорости движения тел или систем отсчета, по отношению к которым устанавливаются значения этих свойств. Квантовая механика еще дальше отошла от идеологии классической науки, заявив о принципиально вероятностном характере поведения физических объектов, особенно элементарных частиц, дополнив это утверждение принципом неопределенности полного описания любой физической системы и принципом дополнительности. В результате доверие к эпистемологическому фундаментализму в обоих его вариантах, эмпиристском и рационалистическом, резко снизилось не только среди ученых, но и среди философов. Необходимо подчеркнуть, что отказ от фундаменталистской эпистемологии еще не означает отказа от истины как цели науки или от очевидных преимуществ научного способа познания по сравнению с другими способами познания. Это требует построения новой эпистемологии, в основе которой должны лежать следующие принципы: 1) социокультурное понимание науки и научного познания в противовес чисто объективистскому их пониманию; 2) трактовка в качестве главного субъекта научного познания и носителя научной истины не отдельных ученых, а научного сообщества, которое является социальным субъектом; 3) субъект- объектный характер процесса научного познания и всех его результатов; 4) диалектическая структура научного познания, наличие в нем противоположных начал: логики и интуиции, эмпирического и теоретического, личностного и общезначимого, априорного и апостериорного, когнитивной свободы субъекта познания и объективной детерминации; 5) консенсуальная природа любых единиц научного знания, в том числе научных теорий; 6) социальная обусловленность и исторический характер процесса научного познания.
2.3. Социология науки
Важным разделом современной философии науки является исследование специфики функционирования науки как особого социального институт. Занятие наукой уже давно перестало быть делом гениальных одиночек и превратилось уже с конца XIX в. в одну из массовых профессий, включающей сотни тысяч ученых с разделением труда между ними (экспериментаторы, теоретики, прикладники и т. д.), четко налаженным обменом научной информацией и правилами научной игры, развитой системой коммуникаций между учеными, а также между учеными и обществом в целом. Сегодня наука стала не просто когнитивной, а социально когнитивной деятельностью, где ее продукт — научное знание зависит не только от субъект-объектного познавательного отношения ученого с объективной реальностью, но и от субъект-субъектных коммуникационных отношений между учеными. В отличие от эпистемологии, концентрирующей свое внимание на изучении субъект — объектных познавательных отношений в науке, социология науки акцентирует свое исследовательское внимание на межсубъектных (когнитивных и организационных) отношениях в науке.
Поэтому часто социологию науки кратко определяют как науку о научных коммуникациях или различных видах коммуникационных отношений в науке. Зарождение социологии науки связывают с именем американского ученого Р. Мертона, создавшего первую парадигму этой дисциплины (30-е гг. XX в.) и заложившего основу классической социологии науки. Он же первый и разработал ту систему этических норм науки (этос науки), которая, по его мнению, играет роль внутреннего основания для объединения ученых в особую социальную общность, отличающую ее от других социальных общностей и систем. Среди норм научного этоса Мертон выделяет четыре ценностных императива, регулирующих деятельность ученых: универсализм, коллективизм, бескорыстность и организованный скептицизм. Позднее Б. Барбер включил в этос науки еще два императива: рационализм и ценностную нейтральность знания.
Социология науки имеет два основных направления: институциональное и когнитивное. Институциональная социология исследует структуру и функции науки как социального института: виды научных организаций, каналы связи и обмена научной информацией и другими ресурсами как внутри науки, так и между наукой и другими подсистемами общества; организация и управление научными коллективами; проблемы продуктивности и эффективности научных исследований; профессиональные и социальные роли научных работников; мотивацию научной деятельности; способы профессионального признания и карьерного роста ученых; оценку вклада отдельных ученых и их групп в развитие своей дисциплины; процесс формирования и подготовки научной молодежи; отношения между поколениями в науке; деятельность научных школ; проблемы научного лидерства и научных приоритетов и др. Большой вклад в развитие институциональной социологии науки внесли Р. Мертон, Д. Прайс, Н. Сторер, Д. Крейн, Н. Маллинз, Э. Мирский и др. Выводы институциональной социологии науки имеют большое значение для построения общих социально-философских моделей науки. Когнитивная же социология науки сформировалась только в 60–70-е гг. XX в. (М. Малкей, Дж. Гилберт, Д. Блур, Б. Барнс, К.Д. Кнорр-Цетина, С. Уолгар и др.). Она явилась результатом синтеза общих идей социологии знания (М. Вебер, Э. Дюркгейм, Ф. Знанецкий, К. Мангейм и др.) и эпистемологии. Предметом ее исследования является изучение социологическими методами когнитивной деятельности ученых, характера и способов взаимоотношения между учеными в процессе обсуждения научных гипотез («научных переговоров»), способов предъявления ими и удостоверения научной информации, особенно новой, выработки (принятия) консенсуального решения научным сообществом вопросов об обоснованности, истинности и новизне предлагаемых теорий и подходов. Исследования в области когнитивной социологии науки напрямую связаны с эпистемологией, с реальной методологией и практикой научного исследования, с построением адекватных реальному научному познанию механизмов и моделей его динамики.
2.4. Культурология науки
Предметом культурологии науки является исследование науки как одной из подсистем культуры, ее взаимосвязи и взаимодействия как с культурой в целом, так и с ее различными подсистемами (практической деятельностью, философией, искусством, религией, обыденным познанием, мифологией, политикой, нравственностью, правом, семиотическими и коммуникационными ресурсами). Поскольку культура это, прежде всего, специфическая матрица ценностей (господствующих в обществе представлений об основных целях и смысле жизнедеятельности человека), выражающих сам «дух» этноса, нации, государства, постольку она не может не оказывать своего влияния на все частные виды человеческой деятельности, в том числе и на науку. Это влияние существенно сказывается на понимании роли науки в жизни общества (которая понималась по-разному и была неодинаковой в различные эпохи) и ее значимости для решения основных проблем человеческого существования. Оно сказывается также на формировании различных социокультурных оснований науки. То основное звено, через которое происходит проникновение культуры в науку, известный отечественный культуролог Г. Гачев назвал «космо-психо-логосом». С его точки зрения, можно вполне резонно говорить не только о различии древневосточной, античной, средневековой, западноевропейской, китайской или арабской наук, но и о существенном различии (скажем, в рамках общей новоевропейской культуры) французской, английской и немецкой наук. Влияние культуры на науку осуществляется, прежде всего, через философию, в которой и с помощью которой культура рефлексирует и осознает себя как целое. Существует также непосредственное воздействие на научную деятельность и со стороны различных сегментов культуры (искусства, религии, практической деятельности, социальных и экономических потребностей и т. п.). Об этом убедительно свидетельствует огромное число примеров из истории науки. Культурология науки тесно связана с историей науки, а также с такими разделами философии науки, как аксиология науки, антропология науки, социология науки.
2.5. Праксиология науки
Это раздел философии науки, предметом которого является изучение взаимосвязи науки и практики, использования научного знания для создания новых видов материальных и культурных ценностей. Применение научного знания на практике получило название инновационной деятельности. Ее главными целями являются: увеличение адаптивного потенциала человечества, совершенствование материальной деятельности общества путем создания на основе науки новых видов техники и технологий, включая социальные технологии, умножение информационных ресурсов общества, развития сферы культуры и образования, производство наукоемких товаров и услуг, удовлетворение различных социальных потребностей людей и т. д. [2]. Важным проблемой исследования науки как инновационной деятельности является определение оптимального соотношения управления и самоуправления в научной сфере, общего и особенного в государственной научно-технической политике разных стран, принципов экономического, правового и этического регулирования научной деятельности и др. В современном обществе наука стала в прямом смысле одним из видов практической деятельности, а именно социально организованным массовым производством новых научных знаний, их применением в разных сферах жизни людей и, прежде всего, в развитии экономики. Современная мировая экономика стала инновационной уже в высшей степени по сравнению с экономикой даже первой половины XX в. Только такая экономика является сегодня конкурентоспособной, выполняя функцию главного фактора социального прогресса.
2.6. Аксиология науки
Аксиология науки является применением к науке интерпретационного ресурса такого раздела философии как общая теория ценностей (аксиология). Главная задача аксиологии науки — анализ и осмысление научной деятельности с позиций заявленных ею целей, а также философская оценка социокультурного смысла науки. Аксиология как раздел философии есть учение об универсальных ценностях (стратегических целях и идеалах) человеческого существования и возможностях их достижения. К числу таких универсальных ценностей относятся Благо, Истина, Добро, Справедливость, Красота, Польза и др. Предметом же аксиологии науки являются ценностные предпосылки и основания науки, научного знания и научной деятельности. Такие основания имеются как у науки любого исторического периода ее развития, так и у отдельных конкретных наук и исследований, как фундаментальных, так и прикладных. Содержание аксиологических оснований науки составляют представления о смысле существования науки, ее возможностях, целях, значении для человека и общества и т. п. Аксиологические основания науки являются в известном смысле исходными для нее и связаны с другими основаниями науки: онтологическими, гносеологическими, антропологическими, социокультурными, практическими. Эти основания различны как для разных культурно-исторических типов науки, так и для разных областей науки и научного исследования. Различие в социокультурных типах науки (древневосточная, античная наука, наука средних веков, Нового времени и т. д.) во многом было детерминировано, прежде всего, заложенными в них отличиями в понимании общего смысла и предназначения науки, возможностей и границ научного познания, а также принятия в качестве «законных» определенных средств и методов научного исследования. Основными внутренними ценностями и идеалами науки любой эпохи являются объективная истина, доказательный характер знания, его практическая польза (его технологическая и мировоззренческая полезность для человека, общества и человечества в целом). Как и все другие виды оснований науки, ее аксиологические основания также меняются со временем, а не являются чем-то раз и навсегда данным. Их изменение обусловлено изменением как содержания исследуемых наукой объектов, так и методологии их познания, а также творческим потенциалом и мировоззренческой позицией отдельных ученых и научного сообщества в целом. Столкновение научных эпох, научных направлений и школ, а также отдельных ученых — яркое тому подтверждение.
Таким образом, современная философия науки при построении общей модели науки и закономерностей ее развития исходит из того, что структура реальной науки представляет собой сложную социально-когнитивную систему, имеющую шесть основных измерений: онтологическое, гносеологическое, социальное, культурное, ценностное, практическое. Соответственно, закономерности ее развития не могут быть сведены только к структуре научного знания и его динамике, что имеет место во многих современных зарубежных концепциях философии науки, включая позитивистские и постпозитивистские теории. Наука и ее развитие определяются не только когнитивными факторами, противоречиями внутри научного знания и необходимостью их разрешения, но не в меньшей степени философскими и социальными основаниями науки и научной деятельности.
Литература
1. Лебедев С. А. Аксиология науки: ценностные регуляторы научной деятельности // Вопросы философии. 2020. № 7. С. 82–92.
2. Лебедев С. А. Культурно-исторические типы науки и ее эволюция // Новое в психолого-педагогических исследованиях. 2013. № 3 (31). С. 7–18.
3. Лебедев С. А. Методологические традиции и методологическая культура ученого // Гуманитарный вестник. 2021. № 6 (92).
4. Лебедев С. А. Методология науки: от монизма к системному плюрализму // Журнал философских исследований. 2021. Т. 7. № 4. С. 48–56.
5. Лебедев С. А. Наука и научная рациональность // Известия Российской академии образования. 2015. № 4. С. 5–20.
6. Лебедев С. А. Научная деятельность. Основные понятия. М.: Проспект, 2021. 136 c.
7. Лебедев С. А., Пискун Е. С. Научная картина мира ее эволюция // Гуманитарный вестник. 2021. № 4 (90).
8. Лебедев С. А. Научный метод: история и теория. М.: Проспект, 2018. 448 с.
9. Лебедев С. А. Онтология науки // Новое в психолого-педагогических исследованиях. 2010. № 3. С. 5–26.
10. Лебедев С. А. Основные концепции Вселенной и их философские основания // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Философские науки. 2022. № 2. С. 49–60.
11. Лебедев С. А. Праксиология науки // Вопросы философии. 2012. № 4. С. 52–63.
12. Лебедев С. А., Лебедев К. С. Существует ли универсальный научный метод? // Вестник Тверского Государственного университета. Серия: Философия. 2015. № 2. С. 56–72.
13. Лебедев С. А. Уровневая методология науки. М.: Проспект, 2020. 208 с.
14. Лебедев С. А. Философия и методология науки. Москва. Академический проект, 2021. 626 с.
15. Лебедев С. А. Философия науки: позитивно-диалектическая концепция. М.: Проспект, 2021. 448 с.
16. Лебедев С. А. Философия науки. Курс лекций. М.: Проспект, 2022. 272 с.
17. Лебедев С. А. Философские измерения науки // Новое в психолого-педагогических исследованиях. 2010. № 1 (17). С. 17–36.
Лебедев С. А. НАУКА КАК МНОГОМЕРНАЯ СТРУКТУРА
Введение
Современная наука может быть кратко определена как особый вид социальной деятельности, целью которой является проектирование, производство и практическое применение научного знания [1]. Она представляет собой многомерную и гетерогенную по своему содержанию структуру. В большинстве философских работ обычно выделяется только три аспекта науки: это особый вид знания; особый вид познавательной деятельности; особый социальный институт. Однако, по отношению к современной науке такое трехмерное описание структуры науки недостаточно. Почему? Потому что в нем не учитывается ряд других столь же существенных аспектов науки. К ним относятся следующие: наука как особая подсистема культуры, как особая система ценностей, как особая форма жизни, как инновационная система. Такая более многомерная модель структуры науки не только в наибольшей степени соответствует структуре современной науки, но и способствует раскрытию реальных закономерностей ее функционирования и развития [4]. Рассмотрим сущность и содержание каждого из основных аспектов науки.
1. Наука как особый тип знания
Главными свойствами научного знания, качественно отличающих его от других видов человеческого знания (обыденного, художественного, философского, религиозного), являются: объектность, однозначность, проверяемость, обоснованность, общезначимость, истинность [3; 13].
Объектность научного знания означает, что областью значений (денотатов) его понятий и суждений является всегда множество объектов (т. е. предметов, находящихся вне сознания познающего субъекта). Специфика научного исследования состоит в том, что оно существенно ориентировано на познание различного рода материальных объектов, описание их свойств, отношений и закономерностей. Даже если объект конструируется с помощью мышления (как это имеет место в математике, логике и теоретическом познании вообще), то впоследствии он обязательно принимает определенную материальную форму (графическую, терминологическую и т. д.), отчуждается сознанием в сферу внешнего опыта и рассматривается именно как элемент объективной реальности, противостоящей сознанию и находящейся вне его. Во-первых, любые материальные объекты обязательно должны чувственно восприниматься и иметь некоторую пространственную форму (конфигурацию или размеры). Это относится не только к эмпирическим объектам, но и к теоретическим («идеальным») объектам (например, к объектам математики, таким как число, функция, структура, множество, прямая линия, окружность и т. д.). Во-вторых, любые объекты должны быть наблюдаемы и воспроизводимы в эксперименте в принципе неограниченное число раз. В-третьих, любой объект должен соответствовать норме порога его чувственного восприятия человеком, иначе говорить о его существовании не представляется возможным. Если хотя бы одно из этих условий не соблюдается, то предмет познания не должен называться объектом. Вот почему многие реальные явления сознания (феномены) не могут считаться и не считаются объектами, а относятся лишь к сфере внутреннего опыта сознания и познания (например, содержание снов, галлюцинаций, фантазий, предчувствий, художественного воображения и т. д.). Сюда же относятся и многие парапсихические явления (телепатия, телекинез и др.). Такой опыт в силу своей уникальности и субъективности не может быть предметом науки, хотя при этом является важным предметом рефлексирующего самосознания, интроспекции субъекта, образуя ту реальность, которая составляет внутренний мир человека (его переживания, эмоции, измененные состояния сознания, духовный мир личности и т. д.). Наука же изучает только те предметы, явления и сущности, которые имеют форму и статус объектов. В этом же и заключаются не универсальность научного способа познания. При этом не существует какой-то абсолютно жесткой и априорной границы между феноменами внутреннего мира человека, его сознания и объектами. Отношение между ними подвижно, относительно, диалектично, благодаря существованию, с одной стороны, интериоризации (превращения содержания внешнего опыта во внутреннее содержание сознания), а, с другой, отчуждения продуктов сознания (превращения содержания внутреннего опыта субъекта во внешний план его представления с помощью различных способов предметно-чувственной деятельности субъекта). С одной стороны, идея объекта может превратиться в объект (с помощью материальной конструктивной деятельности — инженерной, технологической, социальной и практической). С другой стороны, наоборот, объект в ходе взаимодействия с сознанием познающего субъекта может породить идею, понятие или даже теорию о себе. Очевидно, что наука по своей ориентации на познание внешнего мира и его преобразование очень близка к обыденному познанию и здравому смыслу. В силу этого науку иногда даже называют рационализированным здравым смыслом. Последний представляет собой квинтэссенцию огромного по объему практического, повседневного опыта человечества, эволюционного опыта ориентировочной деятельности человека в окружающем его мире и эффективной адаптации к нему. Наука действительно в существенной степени опиралась на обыденный практический опыт и здравый смысл в ходе своего возникновения и последующего развития в качестве специфического типа познания. Она делает это и на современной стадии своего функционирования, особенно при практическом применении. Однако сходство науки со здравым смыслом в их приверженности к объектному типу познания и его практической ориентированности в основном на этом и заканчивается. В других отношениях наука и здравый смысл существенно отличаются, будучи во многом отрицанием друг друга. Например, уже в Древней Греции в отношении научного знания были выдвинуты такие требования, как его объективная истинность, теоретическая обоснованность и логическая доказательность. И тогда же было обнаружено, что наличие у знания таких свойств, как объектность и практическая полезность, не только не гарантируют его объективную истинность, но, напротив, часто мешают ее достижению. Впервые греки это обнаружили, анализируя содержание геометрических знаний египтян и вавилонян. Хотя эти знания успешно применялись на практике, но они не были логически доказательными и даже оказались весьма приблизительными с позиций построенной греками геометрии как доказательной математической теории. Например, египтяне считали значение π (отношение длины любой окружности к ее диаметру) равным 3,16, а у геометров Индии значение π вообще считалось равным 3; и т. д. Осознав это, греки пришли к выводу, что слишком жесткая ориентация науки на практику и обслуживание ее интересов часто мешают достижению наукой объективно-истинного знания [8].
По мнению греческих ученых, объективно-истинным знание может считаться тогда и только тогда, когда оно логически доказано и обосновано разумом. Для этого необходимо соблюдение ряда условий. Во-первых, значение и смысл всех используемых в науке понятий должны быть строго однозначными, что достигается и контролируется путем их определения с помощью простых и интуитивно очевидных для ума определений. Во-вторых, все положения науки должны быть логически выведены из небольшого числа очень простых и очевидных для ума истин (аксиом или принципов). Только это, считали древнегреческие ученые, сможет гарантировать объективную истинность всей системы научного знания. Но тогда перед ними закономерно встал вопрос: а откуда же берутся первые, исходные принципы науки (ее аксиомы), и как возможно гарантировать их истинность? Общий ответ древнегреческих ученых и многих более поздних мыслителей был таков: эти первые истины должны иметь внеопытный, априорный и вместе с тем объективный характер. Видимо, они коренятся в самой природе мышления. Поиск и формулировка первых принципов науки вообще и отдельных наук, в частности, греки считали главной задачей философии, самой фундаментальной из всех наук. Метод доказательства истинности первых принципов различных частных наук о природе и обществе может быть только один: их дедуктивное выведение и обоснование в качестве следствий из истинной философии. Так было положено начало подчинения науки философии и соответственно натурфилософии как способу построения научных знаний о природе. Таким образом, именно начиная с древних греков необходимыми свойствами научного знания стали считаться не только и не столько его практическая полезность, сколько именно объективная истинность и логическая доказательность. Проверка объективной истинности научного знания могла быть осуществлена только внутри мышления и средствами самого мышления, но не с помощью чувственного опыта, наблюдений, экспериментальных данных, индукции и т. п., ведь все указанные познавательные средства не имеют логически доказательной силы, а в лучшем случае (как индукция) — только подтверждающую силу. Опыт и наблюдения могут привести только к практически полезным гипотезам, к вероятно-истинному знанию, но они не способны быть средствами получения объективно-истинного и необходимого знания. Возможность получения такого знания обосновывалась либо существованием объективного мира идей и их припоминанием разумной частью души (Платон), либо объективным характером содержания чувственного знания, детерминированного миром вещей (Аристотель). Несмотря на свой радикальный рационализм по отношению к существовавшей до них научной практике Древнего Востока, грекам во многом удалось реализовать свой проект науки. Наибольшего успеха они достигли в геометрии, физике, астрономии и в самой философии. Самым ярким достижением, конечно, стало построение древними греками геометрии как доказательной, аксиоматической системы знания. В основание геометрии они положили лишь пять интуитивно очевидных (как они считали) для разума положений (аксиом или постулатов): 1. Отрезок прямой может быть продолжен в обе стороны сколь угодно далеко. 2. Все прямые углы равны. 3. Из точки, как из центра можно провести окружность любого радиуса. 4. Через две точки можно провести прямую линию и притом всегда только одну. 5. Через точку на плоскости по отношению к данной прямой линии можно провести не более одной примой, параллельной первой. Все остальные утверждения геометрии (более 300) греческие математики пытались вывести чисто логически из этих постулатов, т. е. доказать их в качестве теорем. На построение геометрии как аксиоматической системы знания у греческих ученых ушел достаточно большой срок — около 300 лет (с VII до IV в. до н. э.). Завершилось оно созданием «Начал» Эвклида, которые в течение долгого времени (по существу вплоть до середины XIX в.) рассматривались в качестве парадигмы при построении любой научной теории. Даже И. Ньютон сознательно строил свою механику по образцу геометрии Эвклида, как, впрочем, впоследствии и свою этику Б. Спиноза. Положение изменилось лишь к середине XIX в. под влиянием двух главных результатов развития науки: 1) резкого увеличения объема экспериментальных и прикладных исследований природы, общества и человека; построения и 2) принятия математическим сообществом новых систем геометрии, существенно отличавшихся от эвклидовой геометрии (Н. Лобачевский, Я. Бойаи, Б. Риман). В отношении новых геометрий было доказано, что, несмотря на отрицание аксиомы Эвклида о параллельных линиях, они были столь же непротиворечивы и доказательны, как и эвклидова геометрия. Благодаря этому был нанесен серьезный удар по априористскому истолкованию природы геометрического знания (Р. Декарт, Г. Лейбниц, И. Кант), а затем и всего научного знания. В этой связи усилилась тяга ученых к эмпирическому обоснованию природы науки и научного знания. Критерий опытной проверки и обоснованности научного знания, а также его практической полезности и применимости вновь стал осознаваться как, по крайней мере, не менее важный, чем теоретическая очевидность для разума и логическая доказательность научного знания. А в новой эмпиристской философии науки XIX в. (позитивизм Конта, Спенсера, Милля и др.) критерий опытного происхождения и обоснования научного знания был объявлен не только главным, но и единственным критерием научности знания. И так продолжалось почти до последней трети XX в.: столь мощным было влияние позитивистской философии на умы ученых. Только в конце ХХ в., в результате, с одной стороны, кризиса господствовавших концепций классической и неклассической науки, а с другой — систематической рефлексии их философских оснований, а также ухода с философской сцены позитивизма как неадекватного направления философии науки, стало вырабатываться более широкое и объемное понимание научности знания и его критериев. К этому привело также осознание философами и учеными ХХ в. огромной структурной сложности и гетерогенности современного научного знания не только по его содержанию, но и строению. Что здесь имеется в виду? Прежде всего, то, что современная наука состоит из качественно разнородных видов и систем научного знания. Во-первых, из качественно различных областей наук: логика и математика; естествознание; социальные и гуманитарные науки; технические и технологические науки. Во-вторых, любая область научного знания представлена такими различными видами высказываний как, например, аналитические и синтетические высказывания в любой из наук. Дело не только в том, что в разных областях наук превалирует либо аналитическое, либо синтетическое знание. Например, истины логики и математики являются в основном аналитическими (выводными), тогда как высказывания естествознания, социально-гуманитарных и технических наук, напротив, — синтетическими. Дело также в том, что сами способы построения и проверки истинности и аналитических и синтетических высказываний существенно различаются. В случае аналитических высказываний это конвенция и логический вывод, в случае же синтетических высказываний наблюдение, эксперимент, интуиция и практическая польза. В структуре научного знания имеются также другие виды знания, например, номотетические высказывания (множество научных законов и высказываний о необходимости) и идеографические (дескриптивное, описательное знание в каждой из наук от физики до истории). В любой из развитых наук имеется два различных по содержанию (онтологии) и функциям уровня знания: эмпирический и теоретический [6]. Наконец, в наше время можно говорить об утверждении в науке такого нового и самостоятельного вида знания, как компьютерное (различные компьютерные программы и базы данных, их специфические символические формы и способы «упаковки» и т. д.). В естествознании и математике XX в. были реабилитированы интуитивное и неявное знание, изгнанные из науки в конце XIX в. как не научные. Сегодня эти виды научного знания считаются столь же законными, как и основной вид научного знания — дискурсное знание, выраженное в языке, тексте. Это многообразие качественно различных видов научного знания свидетельствует о том, что необходимые свойства научного знания принципиально не могут реализоваться в его разных видах одинаково. Например, очевидно, что степень проявления таких необходимых свойств научного знания, как его однозначность и логическая обоснованность, явно различна, например, не только
...
