Кузмин Михаил Новый Гуль

   Михаил Кузмин

   Новый Гуль

   489-500. НОВЫЙ ГУЛЬ

   Посвящается Л. Р

   ВСТУПЛЕНИЕ

   Американец юный Гуль {*}

   Убит был доктором Мабузо:

   Он так похож... Не потому ль

   О нем заговорила муза?

   Ведь я совсем и позабыл,

   Каким он на экране был!

   Предчувствий тесное кольцо

   Моей душою овладело...

   Ах, это нежное лицо,

   И эта жажда жизни смелой,

   И этот рот, и этот взор,

   Где спит теперь мой приговор!

   Все узна_ю_... вот он сидит

   (Иль это Вы сидите?) в ложе.

   Мабузо издали глядит...

   Схватились за голову... Боже!

   Влюбленность, встречи, казино...

   Но выстрел предрешен давно.

   Конечно, Вы судьбе другой

   Обречены. Любовь и слава!

   У жизни пестрой и живой

   Испив пленительной отравы,

   Направить верно паруса

   Под золотые небеса.

   Но так же пристально следит

   За Вами взгляд, упрям и пылок.

   Не бойтесь: он не повредит,

   Не заболит у Вас затылок.

   То караулит звездочет,

   Каким путем звезда течет.

   Март 1924

   {* Гуль и гипнотизер Мабузо - действующие лица в известной кинематографической картине "Доктор Мабузо". Взаимоотношения их отчасти выясняются из данного стихотворения.}

   1

   Ты слышишь ветер? Солнце и февраль!

   Зеленый рай, Тристанов Irish boy {*}!

   Крестильным звоном задрожал хрусталь...

   Ленивых тополей теперь не жаль:

   Взвился пузатый парус над тобой.

   - Подобно смерти промедленье

   Один восторг, одно волненье

   Сулит летучее движенье,

   Где радостна сама печаль.

   Не писанная - мокрая река,

   Не призрачный - дубовый крепкий руль,

   Жасминный дух плывет издалека...

   И разгорается заря, пока

   Не перестанет улыбаться Гуль...

   В любви расплавятся сомненья.

   Одна весна, одно влеченье!

   Протянута, как приглашенье,

   К тебе горячая рука.

   Февраль 1924

   {* Ирландский мальчик (англ.). - Ред.}

   2

   Античность надо позабыть

   Тому, кто вздумал Вас любить,

   И отказаться я готов

   От мушек и от париков,

   Ретроспективный реквизит

   Ненужной ветошью лежит,

   Сегодняшний, крылатый час

   Смеется из звенящих глаз,

   А в глубине, не искривлен,

   Двойник мой верно прикреплен,

   Я все забыл и все гляжу

   И "Orbis pictus" {*} нахожу.

   Тут - Моцарт, Гофман, Гете, Рим,

   Все, что мы любим, чем горим,

   Но не в туман облечено,

   А словно брызнуло вино

   Воспоминаний. Муза вновь,

   Узнав пришелицу-любовь,

   Черту проводит чрез ладонь...

   Сферически трещит огонь...

   Февраль 1924

   {* "Orbis pictus" - "Вселенная в картинах" - распространенные в старину альбомы - географическая, этнографическая, историческая и ремесленно-художественная наглядная энциклопедия. Особенно замечателен "Orbis pictus" Д. Ходовецкого с учениками.}

   3

   Я этот вечер помню, как сегодня...

   И дату: двадцать третье ноября.

   Нас музыка, прелестнейшая сводня,

   Уговорила, ветренно горя.

   Недаром пел я "Случай и Дорину" {*},

   Пропагандируя берлинский нрав!

   Мне голос вторил: "Вас я не покину,

   Открой глаза, сомненья отогнав".

   Вдруг стало все так ясно, так желанно,

   Как будто в руку мне вложили нить.

   И я сказал: "Быть может, это - странно,

   Но я Вас мог бы очень полюбить!"

   С каким слова приходят опозданьем!

   Уж сделался таинственным свиданьем

   Простой визит, судьбу переменив.

   А дурочка Дорина с состраданьем

   Нас слушала, про шимми позабыв,

   Как будто были мы ее созданьем!

   февраль 1924

   {"Дорина и случай" ("Dorine und der Zufall") - оперетта Жильбера 1923 г.}

   4

   Разлетаются, как птицы,

   Своевольные мечты.

   Спится мне или не спится,

   Но всегда со мною ты.

   Притворяться не умею,

   А всего сказать не смею,

   И робею,

   И немею

   У пленительной черты.

   От весеннего похмелья

   Каруселит голова...

   Сладость этого веселья

   Мне знакома и нова!

   Как должны быть полновесны,

   Необычны, неизвестны,

   И чудесны,

   И прелестны

   Легковейные слова!

   И беру приготовишкой

   Логарифмов толстый том.

   Не поэтом, а воришкой

   Чувствую себя во всем!

   Но заминки, заиканья,

   Неумелость, лепетанье,

   И молчанье,

   И желанье

   Все о том, о том, о том!

   Февраль 1924

   5

   К вам раньше, знаю, прилетят грачи,

   И соловьи защелкают на липах,

   И талый снег в канавах побежит...

   Но ласточки, что делают весну

   И вечера жемчужные пророчат,

   Уж прочертили небеса мои,

   И если легкой рябью ваших глаз

   Коснулися - то было отраженье

   Моих зрачков, упорных и смущенных.

   Февраль 1924

   6

   Он лодку оттолкнул. На сером небе

   Заметил я неясную фигуру.

   Высокий, плоский берег только тучи

   Давал мне видеть да пучки травы.

   Его лицо наклонено ко мне...

   Я пристально старался угадать,

   Не тот ли он, о ком мне говорили.

   Глаза смотрели смело и легко,

   Прелестный рот, упрямый подбородок,

   И ожидание далеких странствий,

   Друзей, завоеваний и побед...

   Но в юности такое выраженье,

   Пытливое и нежное, встречаем

   Довольно часто... Вдруг он улыбнулся.

   Я посмотрел еще раз и сказал:

   "Мне говорили... нас предупреждали,

   Что в этом месте, в этот день и час

   Мы встретим человека, по приметам

   Похожего на Вас. Он - тайный друг

   И уготован для любви и славы,

   Быть может, это Вы? Тогда садитесь,

   Поедемте, - нам надо торопиться.

   Но может быть... Я слышу запах роз...

   Высокий берег этот так нелепо

   Устроен, что никак нельзя узнать,

   Что дальше там находится. Наверно,

   Там - поле, сад и Ваш отцовский дом,

   Невеста и шотландская овчарка...

   Пожалуй, все это придется бросить,

   Коль не хотите, сидя Вы на месте,

   Скончаться мирно мировым судьей.

   А если, мистер, Вы - простой прохожий

   И просто так мою толкнули лодку,

   Благодарю Вас и за то. Услуги

   Я не забуду Вашей... Добрый путь!..

   А очень жаль!.."

   Март 1924

   7

   Слова - как мирный договор:

   Параграфы и пункты,

   Но прозвенел веселый взор,

   Что к плаванью весна.

   Взлетит волна, падет волна...

   Мы не боимся качки!

   Кому Голконда суждена,

   Тому - не гладкий путь.

   Люби одно, про все забудь!

   За горизонтом звезды...

   В единый вздох вместила грудь

   И море, и поля.

   Стою у смуглого руля,

   Безлюдно в плоском блеске,

   Но с мачты, пристани суля,

   Любовь кричит: "Земля!"

   Март 1924

   8

   Я мог бы!.. мертвые глаза

   Стеклянятся в прорезах узких,

   И ни усмешка, ни слеза

   Не оживят их отблеск тусклый...

   Целую... ближе... грудь тепла...

   Ни содрогания, ни пульса...

   Минута в вечность протекла...

   Непререкаемо искусство!

   Я мог бы!.. в комнате своей

   Встаете Вы. Луна ущербна.

   Сомнамбулических очей

   Недвижен взгляд. Утихло сердце

   Проспект, мосты, и сад, и снег

   Все мимо... Незаметно встречных...

   Автоматический свой бег

   Остановили... Дверь и свечи...

   Я мог бы, мог!.. Напрасный бред!

   Надежде верить и не верить,

   Томительно ловить ответ

   В твоих глазах прозрачно серых,

   Взлетать и падать... Жар и лед...

   Живое все - блаженно шатко.

   Таких восторгов не дает

   Каббалистическое счастье.

   Март 1924

   9

   Уходит пароходик в Штеттин,

   Остался я на берегу.

   Не знаменит и незаметен,

   Так больше жить я не могу!

   Есть много разных стран, конечно,

   Есть много лиц, и книг, и вин,

   Меня ж приковывает вечно

   Все тот же взор, всегда один.

   Ведь не оставишь сердца дома,

   Не запереть любви на ключ...

   Передвесенняя истома,

   Хоть ты остановись, не мучь!

   Ну вот и солнце, вот и тает...

   Стекло блестит, сверкает глаз...

   Любовь весенними считает

   Лишь те часы, что подле Вас.

   Мы ясновидим не глазами,

   Не понимаем сами, чем,

   А мне весь мир открылся Вами,

   Вдали от Вас я - слеп и нем.

   Без Вас и март мне не заметен,

   Без Вас я думать не могу...

   Пусть пароход уходит в Штеттин,

   Когда и Вы - на берегу.

   Март 1924

   10

   Я имени не назову...

   Ни весел, ни печален,

   Посеял садовод траву

   На выступе развалин.

   Свирель поет,

   Трава растет,

   А время быстрое не ждет.

   Прогулкой служит старый вал,

   Покрыт травою юной.

   Влюбленный всякий повидал

   И башенку за дюной,

   И дальний бор,

   И косогор,

   И моря плоского простор...

   Пришел и прежний садовод:

   - Ого, как луг-то зелен!

   Не думал я, что проживет

   Зерно в сени расселин!

   Медвяный дух,

   Жужжанье мух,

   Да вдалеке дудит пастух.

   Находит сладкий, теплый сон...

   Вдруг голос, прост и тонок,

   Поет: "Ты спишь, Эндимион,

   Магический ребенок!

   Меня взрастил,

   Себя пленил,

   Прими ж приток взаимных сил".

   Март 1924

   11

   Держу невиданный кристалл,

   Как будто множество зеркал

   Соединило грани.

   Особый в каждой клетке свет:

   То золото грядущих лет,

   То блеск воспоминаний.

   Рука волшебно навела

   На правильный квадрат стекла

   Узорные фигуры:

   Моря, леса и города,

   Потоки, радуга, звезда,

   Все "таинства Натуры".

   Различных лиц летучий рой:

   Поэт, отшельник и герой,

   И звуки, и дыханья.

   И каждый быстрый поворот

   Все новую с собой несет

   Игру и сочетанье.

   Когда любовь в тебе живет,

   Стекла ничто не разобьет:

   Ни молоток, ни пуля.

   Я ближе подхожу к окну,

   Но как кристалл ни поверну

   Все вижу образ Гуля.

   Март 1924

   ПРИМЕЧАНИЯ

   Поэтическое наследие М.А. Кузмина велико, и данный сборник представляет его не полно. Оно состоит из 11 стихотворных книг, обладающих внутренней целостностью, и значительного количества стихотворений, в них не включенных. Нередко в составе поэтического наследия Кузмина числят еще три его книги: вокально-инструментальный цикл "Куранты любви" (опубликован с нотами - М., 1910), пьесу "Вторник Мэри" (Пг., 1921) и вокально-инструментальный цикл "Лесок" (поэтический текст опубликован отдельно - Пг., 1922; планировавшееся издание нот не состоялось), а также целый ряд текстов к музыке, отчасти опубликованных с нотами. В настоящий сборник они не включены, прежде всего из соображений экономии места, как и довольно многочисленные переводы Кузмина, в том числе цельная книга А. де Ренье "Семь любовных портретов" (Пг., 1921).

   В нашем издании полностью воспроизводятся все отдельно опубликованные сборники стихотворений Кузмина, а также некоторое количество стихотворений, в эти сборники не входивших. Такой подход к составлению тома представляется наиболее оправданным, т. к. попытка составить книгу избранных стихотворений привела бы к разрушению целостных циклов и стихотворных книг. Известно несколько попыток Кузмина составить книгу избранных стихотворений, однако ни одна из них не является собственно авторским замыслом: единственный сборник, доведенный до рукописи (Изборник {Список условных сокращений, принятых в примечаниях, см. на с. 686-688}), отчетливо показывает, что на его составе и композиции сказались как требования издательства М. и С. Сабашниковых, планировавшего его опубликовать, так и русского книжного рынка того времени, а потому не может служить образцом. В еще большей степени сказались эти обстоятельства на нескольких планах различных книг "избранного", следуя которым попытался построить сборник стихов Кузмина "Арена" (СПб., 1994) А.Г. Тимофеев (см. рец. Г.А.Морева // НЛО. 1995. Э 11).

   Следует иметь в виду, что для самого Кузмина сборники не выглядели однородными по качеству. 10 октября 1931 г. он записал в Дневнике: "Перечитывал свои стихи. Откровенно говоря, как в период 1908-1916 года много каких попало, вялых и небрежных стихов. Теперь - другое дело. М б, самообман. По-моему, оценивая по пятибальной системе все сборники, получится: "Сети" (все-таки 5), "Ос Озера" - 3. "Глиняные голубки" 2, "Эхо" - 2, "Нездешние Вечера" - 4. "Вожатый" - 4, "Нов Гуль" - 3, "Параболы" - 4, "Форель" - 5. Баллы не абсолютны и в сфере моих возможностей, конечно" (НЛО. 1994. Э 7. С. 177).

   Довольно значительное количество стихотворных произведений Кузмина осталось в рукописях, хранящихся в различных государственных и частных архивах. Наиболее значительная часть их сосредоточена в РГАЛИ, важные дополнения имеются в различных фондах ИРЛИ (описаны в двух статьях А.Г.Тимофеева: Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1993; Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома (Некоторые дополнения) // Ежегодник... на 1991 год. СПб., 1994), ИМЛИ, РНБ, ГАМ, РГБ, ГРМ, Музея А.А.Ахматовой в Фонтанном Доме (С.-Петербург), а также в ряде личных собраний, доступных нам лишь частично. Полное выявление автографов Кузмина является делом будущего, и настоящий сборник не может претендовать на исчерпывающую полноту как подбора текстов (по условиям издания тексты, не включенные в авторские сборники, представлены весьма выборочно), так и учета их вариантов. В соответствии с принципами "Библиотеки поэта" ссылки на архивные материалы даются сокращенно: в случаях, если автограф хранится в личном фонде Кузмина (РГАЛИ, Ф. 232; РНБ, Ф. 400; ИМЛИ, Ф. 192; ГЛМ, Ф. 111), указывается лишь название архива; в остальных случаях указывается название архива и фамилия фондообразователя или название фонда.

   На протяжении многих лет, с 1929 и до середины 1970-х годов, ни поэзия, ни проза Кузмина не издавались ни в СССР, ни на Западе, если не считать появившихся в начале 1970-х годов репринтных воспроизведений прижизненных книг (ныне они довольно многочисленны и нами не учитываются), .а также небольших подборок в разного рода хрестоматиях или антологиях и отдельных публикаций единичных стихотворений, ранее не печатавшихся.

   В 1977 г. в Мюнхене было издано "Собрание стихов" Кузмина под редакцией Дж.Малмстада и В.Маркова, где первые два тома представляют собою фотомеханическое воспроизведение прижизненных поэтических сборников (в том числе "Курантов любви", "Вторника Мэри" и "Леска"; "Занавешенные картинки" воспроизведены без эротических иллюстраций В.А.Милашевского), а третий (ССт) состоит из чрезвычайно содержательных статей редакторов, большой подборки стихотворений, не входивших в прижизненные книги (в том числе текстов к музыке, стихов из прозаических произведений, переводов и коллективного), пьесы "Смерть Нерона" и театрально-музыкальной сюиты "Прогулки Гуля" (с музыкой А.И.Канкаровича под названием "Че-пу-ха (Прогулки Гуля)" была исполнена в 1929 г. в Ленинградской Академической капелле. См.: "Рабочий и театр". 1929. Э 14/15), а также примечаний ко всем трем томам (дополнения и исправления замеченных ошибок были изданы отдельным приложением подзагл. "Addenda et errata", перечень необходимых исправлений вошел также в Венский сборник).

   Названное издание является, бесспорно, наиболее ценным из осуществленных в мире до настоящего времени как по количеству включенных в него произведении, так и по качеству комментариев, раскрывающих многие подтексты стихов Кузмина. Однако оно не лишено и отдельных недостатков, вызванных обстоятельствами, в которых оно готовилось: составители не имели возможности обращаться к материалам советских государственных архивов, бывшие в их распоряжении копии ряда неизданных стихотворений являлись дефектными, по техническим причинам оказалось невозможным внести необходимую правку непосредственно в текст стихотворений и т.п. Ряд стихотворений остался составителям недоступным.

   Из изданий, вышедших на родине Кузмина до 1994 г. включительно, серьезный научный интерес имеют прежде всего "Избранные произведения" (Л., 1990) под редакцией А.В.Лаврова и Р.Д.Тименчика, представляющие творчество Кузмина далеко не полно, но оснащенные в высшей степени ценным комментарием; в частности, особый интерес вызывают обзоры критических откликов на появление книг поэта, которые из соображении экономии места в предлагаемом томе не могут быть представлены. Добросовестно откомментирован уже упоминавшийся нами сборник "Арена" под редакцией А.Г.Тимофеева, хотя его композиция не может быть, с нашей точки зрения, принята в качестве удовлетворительной. Книги, вышедшие под редакцией С.С.Куняева (Ярославль, 1989; иной вариант М., 1990) и Е.В.Ермиловой (М., 1989), научной ценностью не обладают (см. рецензию Л.Селезнева // "Вопросы литературы". 1990. Э 6).

   Настоящее издание состоит из двух больших частей. В первую, условно называемую "Основным собранием", вошли прижизненные поэтические сборники Кузмина, с полным сохранением их состава и композиции, графического оформления текстов, датировок и прочих особенностей, о чем подробно сказано в преамбулах к соответствующим разделам. Во вторую часть включены избранные стихотворения, не входившие в авторские сборники. При составлении этого раздела отдавалось предпочтение стихотворениям завершенным и представляющим определенные этапы творчества Кузмина. Более полно представлено послеоктябрьское творчество поэта.

   Обращение к рукописям Кузмина показывает, что для его творческой практики была характерна минимальная работа над рукописями: в черновых автографах правка незначительна, а последний ее слой практически совпадает с печатными редакциями. Это дает возможность отказаться от традиционного для "Библиотеки поэта" раздела "Другие редакции и варианты" и учесть их непосредственно в примечаниях. При этом варианты фиксируются лишь в тех случаях, когда они представляют значительный объем текста (как правило, 4 строки и более), или намечают возможность решительного изменения хода поэтической мысли, или могут свидетельствовать о возможных дефектах основного текста. Следует отметить, что далеко не всегда функция автографа беловой или черновой - очевидна. В тех случаях, которые невозможно разрешить однозначно, мы пользуемся просто словом "автограф".

   В тексте основного собрания сохранена датировка стихотворений, принадлежащая самому Кузмину, со всеми ее особенностями, прежде всего часто применяемыми поэтом общими датировками для целого ряда стихотворений, а также заведомо неверными датами, которые могут обладать каким-либо особым смыслом (как правило, в списках своих стихотворений Кузмин обозначает даты весьма точно, что говорит о его внимании к этому элементу текста). Исправления и дополнения к авторским датировкам вынесены в примечания. Лишь в нескольких случаях в текст внесены датировки, намеренно опущенные самим автором (чаще всего - при включении в книгу стихотворений, написанных задолго до ее издания); такие даты заключаются в квадратные скобки. В разделе "Стихотворения, не вошедшие в прижизненные сборники", произведения датировались на основании: 1) дат, проставленных самим автором в печатных изданиях или автографах; 2) различных авторских списков произведений; 3) археографических признаков или разного рода косвенных свидетельств; 4) первых публикаций. В двух последних случаях даты заключаются в ломаные скобки; во всех случаях, кроме первого, обоснование датировки приводится в примечаниях. Даты, между которыми стоит тире, означают время, не раньше и не позже которого писалось стихотворение или цикл.

   Орфография текстов безоговорочно приведена к современной, за исключением тех немногих случаев, когда исправление могло войти в противоречие со звучанием или смыслом стиха. Кузмин постоянно писал названия месяцев с прописных букв - нами они заменены на строчные. В то же время в текстах поздних книг Кузмина слова "Бог", "Господь" и др., печатавшиеся по цензурным (а нередко и автоцензурным, т. к. такое написание встречается и в рукописях) соображениям со строчной буквы, печатаются с прописной, как во всех прочих текстах. Пунктуация Кузмина не была устоявшейся, она сбивчива и противоречива. Поэтому мы сочли необходимым в основном привести ее к современным нормам, оставив без изменения в тех местах, где можно было подозревать определенно выраженную авторскую волю, или там, где однозначно толковать тот или иной знак препинания невозможно.

   Примечания содержат следующие сведения: указывается первая публикация (в единичных случаях, когда стихотворение практически одновременно печаталось в нескольких изданиях, - через двойной дефис указываются эти публикации; если впервые стихотворение было опубликовано в книге, воспроизводимой в данном разделе, ее название не повторяется). В тех случаях, когда стихотворение печатается не по источнику, указанному в преамбуле к сборнику, или не по опубликованному тексту, употребляется формула: "Печ. по ...". Далее приводятся существенные варианты печатных изданий и автографов, дается реальный комментарий (ввиду очень большого количества реалий разного рода, встречающихся в текстах, не комментируются слова и имена, которые могут быть отысканы читателем в "Большом (Советском) энциклопедическом словаре" и в "Мифологическом словаре", М., 1990), а также излагаются сведения, позволяющие полнее понять творческую историю стихотворения и его смысловую структуру. При этом особое внимание уделено информации, восходящей к до сих пор не опубликованным дневникам Кузмина и его переписке с Г.В.Чичериным, тоже лишь в незначительной степени введенной в научный оборот. При этом даже опубликованные в различных изданиях отрывки из этих материалов цитируются по автографам или по текстам, подготовленным к печати, дабы не загромождать комментарий излишними отсылками. Для библиографической полноты следует указать, что отрывки из дневника Кузмина печатались Ж.Шероном (WSA. Bd. 17), К.Н.Суворовой (ЛН. Т. 92. Кн. 2) и С.В.Шумихиным (Кузмин и русская культура. С. 146-155). Текст дневника 1921 года опубликован Н.А.Богомоловым и С.В.Шумихиным (Минувшее: Исторический альманах. [Paris, 1991]. Вып. 12; М., 1993. Вып. 13), текст дневника 1931 года - С.В.Шумихиным (НЛО. 1994. Э 7), дневник 1934 года - Г.А.Моревым (М.Кузмин. Дневник 1934 года. СПб., 1998). Обширные извлечения из писем Кузмина к Чичерину приводятся в биографии Кузмина (Богомолов Н.А., Малмстад Дж.Э. Михаил Кузмин: Искусство, жизнь, эпоха. М., 1996). Две подборки писем опубликованы А.Г.Тимофеевым ("Итальянское путешествие" Михаила Кузмина // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1992. М., 1993; "Совсем другое, новое солнце...": Михаил Кузмин в Ревеле // "Звезда". 1997. Э 2), фрагменты двусторонней переписки опубликованы С.Чимишкян ("Cahiers du Monde Russe et sovietique". 1974. T. XV. Э 1/2).

   Особую сложность представляло выявление историко-культурных и литературных подтекстов стихотворений Кузмина. Как показывает исследовательская практика, в ряде случаев они не могут быть трактованы однозначно и оказываются возможными различные вполне убедительные интерпретации одного и того же текста, основанные на обращении к реальным и потенциальным его источникам. Большая работа, проделанная составителями-редакторами ССт и Избр. произв., не может быть признана исчерпывающей. В данном издании, в связи с ограниченностью общего объема книги и, соответственно/комментария, указаны лишь те трактовки ассоциативных ходов Кузмина, которые представлялись безусловно убедительными; тем самым неминуемо оставлен без прояснения ряд "темных" мест. По мнению комментатора, дальнейшая интерпретация различных текстов Кузмина, особенно относящихся к 1920-м годам, может быть осуществлена только коллективными, усилиями ученых.

   При составлении примечаний нами учтены опубликованные комментарии А.В.Лаврова, Дж.Малмстада, В.Ф.Маркова, Р.Д.Тименчика и А.Г.Тимофеева. В тех случаях, когда использовались комментарии других авторов или же опубликованные в других изданиях разыскания уже названных комментаторов, это оговаривается особо.

   Редакция серии приносит благодарность А.М.Луценко за предоставление им ряда уникальных материалов (автографов и надписей Кузмина на книгах), использованных в данном издании. Редакция благодарит также Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме за помощь, оказанную при иллюстрировании настоящего издания впервые публикуемыми материалами из фонда Музея и его библиотеки.

   Составитель приносит свою глубокую благодарность людям, способствовавшим ему в поиске и предоставившим возможность получить материалы для издания: С.И.Богатыревой, Г.М.Гавриловой, Н.В.Котрелеву, А.В.Лаврову, Е.Ю.Литвин, Г.А.Мореву, М.М.Павловой, А.Е.Парнису, В.Н.Сажину, М.В.Толмачеву, Л.М.Турчинскому. Особая благодарность - АТ.Тимофееву, рецензировавшему рукопись книги и высказавшему ряд важных замечаний.

   Список условных сокращений

   А - журн. "Аполлон" (С.-Петерб.-Петроград).

   Абр. - альм. "Абраксас". Вып. 1 и 2 - 1922. Вып. 3 - 1923 (Петроград).

   АЛ - собр. А.М.Луценко (С. - Петерб.).

   Арена - Кузмин М. Арена: Избранные стихотворения / Вст. ст., сост., подг. текста и комм. А.Г.Тимофеева. СПб.: "СевероЗапад", 1994.

   Ахматова и Кузмин - Тименчик Р.Д., Топоров В.Н., Цивьян Т.В. Ахматова и Кузмин // "Russian Literature". 1978. Vol. VI. Э 3.

   Бессонов - Бессонов П.А. Калеки перехожие: Сборник стихов и исследование. М., 1861. Вып. 1-3 (с общей нумерацией страниц).

   В - журн. "Весы" (Москва).

   Венский сборник - Studies in the Life and Works of Mixail Kuzmin / Ed. by John E.Malmstad. Wien, 1989 (WSA. Sonderband 24).

   ГГ-1 - Кузмин М. Глиняные голубки: Третья книга стихов / Обл. работы А.Божерянова. СПб.: Изд. М.И.Семенова, 1914.

   ГГ-2 - Кузмин М. Глиняные голубки: Третья книга стихов. Изд. 2-е / Обл. работы Н.И.Альтмана. [Берлин]: "Петрополис", 1923.

   ГЛМ - Рукописный отдел Гос. Литературного музея (Москва).

   ГРМ - Сектор рукописей Гос. Русского музея (С. - Петерб.).

   Дневник - Дневник М.А.Кузмина // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 51-67а. Дневники 1921 и 1931 гг. цитируются по названным в преамбуле публикациям, за остальные годы - по тексту, подготовленному Н.А.Богомоловым и С.В.Шумихиным к изданию с указанием дат записи.

   ЖИ - газ. (впоследствии еженедельный журн.) "Жизнь искусства" (Петроград - Ленинград).

   Журнал ТЛХО - "Журнал театра Литературно-художественного общества" (С. - Петерб.).

   ЗР - журн. "Золотое руно" (Москва).

   Изборник - Кузмин М. Стихи (1907-1917), избранные из сборников "Сети", "Осенние озера", "Глиняные голубки" и из готовящейся к печати книги "Гонцы" // ИМЛИ. Ф. 192. Оп. 1. Ед. хр. 4.

   Избр. произв. - Кузмин М. Избранные произведения / Сост., подг. текста, вст. ст. и комм. А.В.Лаврова и Р.Д.Тименчика. Л.: "Худож. лит.", 1990.

   ИМЛИ - Рукописный отдел Института мировой литературы РАН.

   ИРЛИ - Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН.

   Кузмин и русская культура - Михаил Кузмин и русская культура XX века: Тезисы и материалы конференции 157 мая 1990 г. Л., 1990.

   Лесман - Книги и рукописи в собрании М.С.Лесмана: Аннотированный каталог. Публикации. М.: "Книга", 1989.

   Лит. прил. - "Русская мысль" (Париж): Лит. прил. Э 11 к Э 3852 от 2 ноября 1990.

   ЛН - Лит. наследство (с указанием тома).

   Лук. - журн. "Лукоморье" (С.-Петерб. - Петроград).

   Майринк - Густав Майринк. Ангел западного окна: Роман. СПб., 1992.

   НЛО - журн. "Новое литературное обозрение" (Москва).

   П - Кузмин М. Параболы: Стихотворения 1921 -1922. Пб.; Берлин: "Петрополис", 1923.

   Пример - Кузмин М., Князев Всеволод. Пример влюбленным: Стихи для немногих / Украшения С.Судейкина // РГБ. Ф. 622. Карт. 3. Ед. хр. 15 (часть рукописи, содержащая стихотворения Кузмина [без украшений, которые, очевидно, и не были выполнены], предназначавшейся для изд-ва "Альциона"; часть рукописи со стихами Князева - РГАЛИ, арх. Г.И.Чулкова).

   Ратгауз - Ратгауз М.Г. Кузмин - кинозритель // Киноведческие записки. 1992. Э 13.

   РГАЛИ - Российский гос. архив литературы и искусства.

   РГБ - Отдел рукописей Российской гос. библиотеки (бывш. Гос. Библиотеки СССР им. В.И.Ленина).

   РНБ - Отдел рукописей и редких книг Российской Национальной библиотеки (бывш. Гос. Публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина).

   РМ - журн. "Русская мысль" (Москва).

   РТ-1 - Рабочая тетрадь М.Кузмина 1907-1910 гг. // ИРЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 321.

   РТ-2 - Рабочая тетрадь М.Кузмина 1920-1928 гг. // ИРЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 319.

   Рук. 1911 - Кузмин М. Осенние озера, вторая книга стихов. 1911 // ИМЛИ. Ф. 192. Оп. 1. Ед. хр. 5-7 (рукопись).

   С-1 - Кузмин М. Сети: Первая книга стихов / Обл. работы Н.феофилактова. М.: "Скорпион", 1908.

   С-2 - Кузмин М. Сети: Первая книга стихов. Изд. 2-е / Обл. работы А.Божерянова. Пг.: Изд. М.И.Семенова, 1915 (Кузмин М. Собр. соч. Т. 1).

   С-3 - Кузмин М. Сети: Первая книга стихов. Изд. 3-е / Обл. работы Н.И.Альтмана. Пб.; Берлин: "Петрополис", 1923.

   СевЗ - журн. "Северные записки" (С.-Петерб.-Петроград).

   СиМ - Богомолов Н.А. Михаил Кузмин: Статьи и материалы. М., 1995.

   Списки РГАЛИ - несколько вариантов списков произведений Кузмина за 1896-1924 гг. // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 43.

   Список РТ - Список произведений Кузмина за 1920 - 1928 гг.//РТ-2

   ССт - Кузмин Михаил. Собрание стихов / Вст. статьи, сост., подг. текста и комм. Дж.Малмстада и В.Маркова. Munchen: W.Fink Verlag, 1977. Bd. III.

   ст. - стих.

   ст-ние - стихотворение.

   Стихи-19 - Рукописная книжка "Стихотворения Михаила Кузмина, им же переписанные в 1919 году" // РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 6.

   Театр - М. Кузмин. Театр: В 4 т. (в 2-х книгах) / Сост. А.Г. Тимофеев. Под ред. В. Маткова и Ж. Шерона. Berkly Slavic Specialties, [1994].

   ЦГАЛИ С.-Петербурга - Центральный гос. архив литературы и искусства С.-Петербурга (бывш. ЛГАЛИ).

   WSA - Wiener slawistischer Almanach (Wien; с указанием тома).

   НОВЫЙ ГУЛЬ

   История текста теснейшим образом связана с романом Кузмина со Львом Львовичем Раковым (1904-1970), впоследствии известным искусствоведом, доцентом Ленинградского университета, одним из авторов (вместе с Д.Л.Андреевым и В.В.Париным) написанной в лагере книги "Новейший Плутарх" (М., 1990; ср. с названием серии повестей "Новый Плутарх", задуманной и начатой Кузминым). Впервые его имя появляется в Дневнике 1923 г. "У нас Митрохин , Скалдин и Раков. Последний долго оставался, хотя и бесплодно. Мне кажется, что Юр. потихоньку ревнует, хотя, правда, Раков мне довольно приятен" (15 октября). С этого времени Раков - постоянный персонаж Дневника, особенно с середины февраля 1924 г. В это время Кузмин вел переговоры с изд-вом "Academia" об издании своего сборника (вероятно, второго издания "Парабол"). Руководитель изд-ва А.А.Кроленко не давал определенного ответа, и тогда 11 марта Кузмин "делает новое предложение - издать его маленький сборник его стихов "Новый Гуль". Мы договариваемся" (Выписки из дневников А.А.Кроленко, сделанные им для себя // РНБ, арх. А.А.Кроленко; в тот же день книга упоминается в Дневнике). 21 марта Кроленко записывает: "Кузмин. Увлечен изданием своего сборника "Новый Гуль", сообщает, что переговорил с Митрохиным и тот согласен сделать обложку". 23 мая следует запись: "Кузмин получает пробный экземпляр своего сборника "Новый Гуль". Митрохин - смотрит пробный экземпляр "Нового Гуля" и приходит в большое огорчение от искажения его обложки. В ней перепутаны черная и красная краски, и обложка, действительно, имеет странный вид" (см. также письма Кузмина к В.В.Руслову от 29 апреля и 5 июля 1924 / Публ. А.Г.Тимофеева // Кузмин и русская культура. С. 188-191) 27 апреля Кузмин записал в Дневнике: "Период "Нового Гуля" прошел, как перед Богом, не я в этом виноват". Однако знакомство с Раковым Кузмин поддерживал еще долгое время. См. инскрипт на ГГ-2: "Милому Льву Львовичу Ракову, за десять лет до нашего знакомства вышедшую книжку. Какая бы книга ни вышла через десять лет, знакомство с Вами там отразится, хотя бы и широким от ослабления кругом или изолированной вертящейся воронкой. За все благодарный М.Кузмин. 3 марта 1927" (АЛ). К "Новому Гулю" примыкает ряд ст-ний и пьеса "Новый Гуль" (ССт. С. 559-567; Театр. Кн. 1. С. 311-321; Дмитриев П.В. "Академический" Кузмин // Russian Studies. 1995. I. Э 3).

   Вступление. Беловой автограф - АЛ. Черновой автограф - РГАЛИ. Кинофильм "Доктор Мабузе игрок" вышел на экран в Германии весной 1922 г. В роли Эдгара Гуля снимался Пауль Рихтер. Кузмин смотрел фильм 23 февраля 1923 г. (Дневник). Анализ параллелей книги и фильма см.: Ратгауз. С. 53-58.

   490-500. 1. Беловой автограф с датой: 17 февраля 1924, под загл. "Приглашение", с пометой: "Новый Гуль", с посвящ. Л.Л.Ракову - АЛ. Черновой автограф с той же датой - РГАЛИ. Зеленый рай - сквозной мотив ст-ний 501-515. Тристанов Irish boy - "мое ирландское дитя", персонаж оперы Р.Вагнера "Тристан и Изольда".

   2. Беловой автограф с датой: 19 февраля 1924 и посвящ. Л.Л.Ракову - АЛ. Черновой автограф с той же датой и эпиграфом: "Политики нельзя любить, Она мешает людям жить. "Катя Танцовщица"" - РГАЛИ. "Катя танцовщица" - оперетта Ж.Жильбера, поставленная в петроградском театре Музыкальной комедии в феврале 1924 г. (указано П.В.Дмитриевым).

   3. Черновой автограф - РГАЛИ. Об оперетте "Дорина и случай", поставленной в 1924 г. на сцене петроградского театра Музыкальной комедии, Кузмин писал в статье "Новая кладка" ("Красная газета". 1924. 3 июня, веч. вып.). Он также написал в мае 1924 г. статью "Искусство и случай" (список РТ-2; текст нам неизвестен).

   4. Беловой автограф - АЛ. В нем ст. 7 и 8 каждой строфы соединены в 1 строку. Черновой автограф - РГАЛИ.

   5. Беловой автограф с датой: 27 февраля 1924 - АЛ. Черновой автограф РГАЛИ.

   6. Беловой автограф - АЛ. Черновой автограф - РГАЛИ. См.: "Юр. находит мои любовные стихи такими общими, что могут относиться к кому угодно. "Он лодку оттолкнул", "Я мог бы" считал своими" (Дневник, 21 марта 1924).

   7. Беловой автограф с датой: 3 марта 1924 - АЛ. Черновой автограф РГАЛИ.

   8. Беловой автограф - АЛ. Черновой автограф - РГАЛИ. В нем первоначальный вар. ст. 21-22:

   Пусть недоступный, пусть не мой,

   Но ты живой, живой и милый.

   Ср. также цикл 538-547.

   9-10. Беловой автограф - АЛ. Черновой автограф - РГАЛИ.

   11. Беловой автограф - АЛ. Черновой автограф - РГАЛИ. Невиданный кристалл - очевидно, т.н. "магический кристалл", большая хрустальная (или, как замена, стеклянная) сфера, служащая для предсказаний. Подробнее см.: Безродный М.В. Еще раз о пушкинском "магическом кристалле" // Временник Пушкинской комиссии. Л., 1988. Вып. 22. С. 161-166. "Таинства Натуры" название ряда оккультных трактатов с алхимическими элементами.