Елена Шапран

Сибирская кошка,

или

Повесть о первой любви

Знаете, как мальчику привлечь к себе внимание девочки? Нужно научить ее быстро бегать по школьным коридорам и обязательно… лупануть портфелем по голове. Борис так и сделал, а потом целый год не знал, как извиниться перед Наташей.

А знаете, что в жизни всегда должно быть равновесие. И в семье, и в отношении с друзьями. Аня, дочь Бориса и Наташи, с детства видит в семье любовь и дружбу. И даже сибирская кошка Соня помогает «держать баланс».

Часть первая

Глава первая

Синяк был великолепен. Лилового цвета такой, с синюшными пятнами. На пол-лица. Разглядывая себя в зеркале и пытаясь хоть как-то открыть опухший глаз, Борис думал, как же объяснить маме, что он ни с кем не дрался. Все вышло совершенно случайно. Он вчера целый день был у своего друга Зорика Баганяна и помогал мыть машину. Отец Зорика приобрел новый оранжевый «ушастый» ЗАЗ-966[1] и разрешил Зорику и Борису посидеть в салоне и «порулить».

Зорик и Борис по очереди сидели за рулем, бибикали и фыркали так громко, изображая работающий двигатель, что буквально заплевали все стекла. Машину пришлось мыть. Они делали это с удовольствием. И вот когда Борис заканчивал вытирать снаружи стекло на двери, он заметил небольшие пятна на нем с внутренней стороны. Резко открыл дверь и оранжевым скругленным уголком заехал себе в глаз.

Конечно, мама Зорика прикладывала к лицу холодные металлические предметы, пытаясь облегчить последствия удара, но утром Борис посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся. Завтра 1 сентября, а он с такой рожей заявится в школу! Но это было не так страшно. То, что Борис хулиган и в любой драке он самый первый, знали все. Борису вдруг стало стыдно перед мамой. Вот она сейчас придет домой после ночной смены, уставшая, с тяжелыми сумками, а он опять с синяком. Не так обидно было бы, если бы он действительно подрался.

— О, Боже! — всплеснула руками мама, увидев сына.

— Ма, это случайно! — быстро заговорил Борис, помогая ей нести сетку с картошкой в кладовую. — Чес-сно слово! Можешь у тети Карины спросить!

— Как же ты завтра в школу пойдешь?

— Да ладно! Заживет!

Утром он надел выглаженную мамой школьную форму и снова посмотрел на себя в зеркало. Поворачивая голову из стороны в сторону, Борис проговорил полюбившуюся фразу из фильма «Джентльмены удачи», который они с Зориком посмотрели пять раз:

— Какая отвратительная рожа!

Взял свой поцарапанный портфель и пошел на первый звонок. То, что у него коротковатые брюки и рукава на пиджаке, мама заметила только тогда, когда Борис вышел на улицу. Вырос за лето, подумала она. Что ж, пусть уже в седьмом классе доносит эту форму, а на следующий год новую придется все-таки покупать. Тяжело одной поднимать сына, но деньги нужно будет отложить — не должен же он оборванцем ходить.

Зорик ждал Бориса на улице.

— М-да! — сказал он, рассматривая синяк. — Какая отвратительная рожа!

— Да ладно, заживет! — махнул рукой Борис.

Он подцепил носком ботинка консервную банку и дал пас Зорику, приглашая его пофутболить. Зорик отказался.

— Я в новых ботинках и чистых брюках. — небольшой армянский акцент у него все-таки был. — Надо в школу красивым прийти!

— Тоже мне жених! — крикнул Борис и побежал вперед.

Зорик его догнал и огрел портфелем по голове.

— Ага! Вот тебе! Получи!

— И я тебе! На, получай!

Зорик тут же забыл и о новых ботинках, и о чистых брюках. Они с большим озорством прыгали через лужицы, играли в футбол консервной банкой, при этом не забывая лупить друг друга портфелями. Уже возле самой школы Зорик «забил гол» — консервная банка влетела Борису в другой глаз.

 

На первый звонок они не попали. Два урока Борис просидел в медпункте. Зорик тоже не пошел в класс и прождал Бориса возле двери. Классный руководитель Светлана Сергеевна хваталась за сердце и возмущенно говорила:

— Что же за наказание этот Михеенко! Дня не было, чтобы с ним что-нибудь не случилось. Зорий Баганян! А от тебя я такого никак не ожидала. Завтра в школу с родителями!

Домой шли молча. Борису аккуратно зашили рассеченную бровь и наложили повязку. Дороги он практически не видел. Зорик шел рядом и потихоньку дергал друга за рукав, когда нужно было обойти лужу или кочку.

— Борь, я ж не специально. — виновато пробормотал он, когда подвел Бориса к калитке дома.

— Да знаю я! — сказал Борис. — Мама сейчас расстроится…

— А мне отец уши надерет. — вздохнул Зорик.

— А тебе за что?

— Чтобы головой думал.

— Ладно. Давай «пять»! — Борис протянул другу руку. — Неделю поваляюсь дома. Заживет.

Мама, конечно, расстроилась.

— И в кого же ты такой непутевый! — причитала она. — Когда же ты перестанешь драться и поумнеешь?

— Ма! Я не дрался! Это случайно! — пытался успокоить ее Борис.

Но мама его не слушала и продолжала ругать. Неожиданно в дверь постучали. Это были Зорик с отцом. В руках у них были сумки.

— Мне Зорий все рассказал. — сказал дядя Ваграм с сильным армянским акцентом. — Все честно. Он виноват, конечно. Но как мужчина поступил — сам все рассказал.

— Да я на него не обижаюсь. — сказал Борис. — Я сам нарвался. Да ладно, заживет!

— Пусть заживает скорее. — сказал дядя Ваграм и открыл сумки. — Вот тебе витамины. Зорий, угощай друга.

Зорий из одной сумки достал полную сетку яблок и груш, а из другой — с десяток крупных персиков и два огромных граната.

— Выздоравливай и приходи в гости! — сказал Зорий.

Борис пожал обоим Баганянам руки.

Через неделю повязку сняли. Но в школе Борис не появлялся еще дней десять, пока не сошли оба синяка под глазами. Все это время он каждый вечер приходил к Зорику делать уроки. Но уроки Зорик, в основном, делал один — Борис сидел на полу и листал энциклопедию «Жизнь животных». Шестой том назывался «Млекопитающие, или звери». Борис завороженно рассматривал тигров, львов и прочих представителей семейства кошачьих. Ему совсем не интересны были беспозвоночные и позвоночные из других томов, и он листал только шестой. Борис не особенно любил читать, но эту книгу он знал наизусть.

В школе Борис появился уже в конце сентября. Первые два дня он старался вести себя хорошо и не носиться, как угорелый. Но на третий день ему стало скучно от самого себя, и он опять начал бегать с одноклассниками и играть в «догонялки». Догнал — лупанул портфелем по голове или по спине, его догнали — тоже огрели по голове. И так каждую перемену. Он успевал пробежаться по всем этажам и на уроке появлялся мокрый и запыхавшийся.

Как-то на большой перемене, когда Борис в очередной раз убегал от Сережки Буслаева, в коридоре на пути оказалась группа девочек-шестиклассниц. Борис мгновенно сориентировался: если растолкать девочек, они могут упасть, и он упадет вместе с ними. Тогда Сережка его догонит, и он проиграет. По инерции он продолжал мчаться и уже видел перед собой огромные синие глаза, в которых нарастал испуг. На уроке физкультуры Борис через «козла» прыгал лучше всех, и сейчас, оттолкнувшись ногами, высоко взлетел над головами, легонько тронув кого-то за плечи. Приземлился на обе ноги метрах в двух позади девочек и побежал дальше. Он не видел, как в синих глазах испуг сменился восторгом. Сережка резк

...