Зато было легче охватить целый мир, удержать равновесие и самой не рассыпаться на кадры и картинки, без конца перескакивая из одной реальности в другую.
Хочешь ты жизнь, полную смысла, или жизнь, полную счастья?» – было написано на первой открытой странице почерком, похожим на ее, только более аккуратным. Задумалась
настоящего, твердого. Этого Лейла иногда боялась.
й тяжелый опыт пройдет легко. И это постоянное расширение, познание, преодоление своих заблуждений – такой величайший на свете кайф, что, наверное, и не замечаешь, как вовсе отрываешься от земли, корней и чего-то на
Мир искажался все больше, во многом из-за маркетинга, искусства даже не продавать ненужное, а делать ненужное необходимым.
Больше всего запомнился один разговор: «Вот я вроде ничего не делаю плохого, живу в ладу с совестью. Но это же грех – всегда думать „я да я“, гордиться тем, чего добиваешься?» – поделилась Лейла мучившим ее тогда вопросом. «А при чем тут ты? – обескуражил пастор. – Это Бог дает тебе что-то. Чем тут гордиться?»
Самую глубокую колею страдания можно выровнять, буднично проезжая по ней снова и снова по другим делам.
И она снова там, где нежность обнимает.
