Саша Филипенко

СЛОН

роман

МОСКВА
2025

ИНФОРМАЦИЯ
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

18+

 

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ОФОРМЛЕНИЕ

Валерий Калныньш

 

Филипенко, Саша

Слон : роман / Саша Филипенко. — М.: Время, 2025. — (Самое время!)

ISBN 978-5-9691-2615-2

Важная часть нового романа Саши Филипенко — кроссворд. Жесткая формальная рамка, в которую действующий герой — при всей его свободе воли и творческой непредсказуемости — обязан уложиться. Иначе замысел не вырулит к финалу. Второй совершенно формальный прием — слоны в городе. Избитая метафора, не допускающая вариантов прочтения: слоны — это проблемы, такие огромные, что не заметить их нельзя. Но оказывается — можно? И герой романа, сатирик-стендапер, жизнь кладет на то, чтобы его сограждане очнулись от морока. Система, в борьбу с которой он вступает, пытается его самого превратить в проб­ле­му для обывателей, «сделать слоном». Но у героя есть мощный ресурс сопротивления — он влюблен. Вначале взаимно, затем безответно — возлюбленная предает его. Проблемы перед героем неразрешимые, за гранью человеческих возможностей. Найдется ли волшебное средство от расчеловечивания?

34 по горизонтали: Чувство, характеризующееся глубокой привязанностью и устремленностью к другому человеку. Шесть букв. Вторая «ю», пятая «в».

 

Очень слабая книга! Если быть откровенной — херня из-под ногтей, а не роман! Думаю, это самый переоцененный и претенциозный автор, которого мне когда-либо приходилось видеть! Чесаться от аллергии приятнее, чем это читать! Лично я бросила уже после первых нескольких страниц!

Аноним

Полностью согласна! Я вообще не понимаю, что люди нашли в этой ходульной писанине?! Неблагодарная ложь о нашей стране! Заказуха! Глубоких мыслей нет, точных наблюдений тоже! Язык у этого так называемого писателя очень скудный! Больше похоже на телеграф. К тому же несложно догадаться, что все это вымысел! Ничего такого в нашей истории никогда не было! Оценка — минус сто из десяти!

P.S. И это я еще не говорю, что в книге совершенно ужасные диалоги — люди так вообще не разговаривают!

TвояГоспожа2022

А вы прямо со всеми людьми в мире поговорили?

Дрессировщик

Ну уж явно побольше, чем ты!

TвояГоспожа2022

Вам, конечно, виднее, но я, как человек, который является участником описанных в книге событий, хочу сказать, что прочитал ее с большим интересом! Эта книга правдива на 100%

Дрессировщик

Да ничего и близкого такого не было! Я тоже участница событий и ничего такого не наблюдала! Все это вранье!

TвояГоспожа2022

Hocu trahatsia! Dam lyboy! Pishite v licnye! Otwechu wsem! Fotki prishly! Izlybly vas! Vylyju kisku!!!

Гонзо

Мне кажется, этот роман — пощечина, данная всем нам… с любовью

Ася

Любишь читать? Хочешь написать свой роман, но не знаешь как? Школа писательского мастерства «Перо и луч» за месяц научит тебя талантливо строить сюжет, создавать интригу и правильно вписывать персонажей. Не самозванцы, а дипломированные писатели объяснят тебе, как плести нити повествования и (за дополнительную плату) обучат мастерству диалога. В конце курса ты получишь диплом, подтверждающий, что ты настоящий писатель!

«Перо и луч» — роман под ключ!

Ссылка удалена в связи с правилами сообщества

Всем привет! Хотел купить этот роман, но цена кусается. Может кто-то скинуть сюда хотя бы начало, чтобы понять, стоит ли в нее вкладываться и про что она вообще?

Книжный червь

Лови!

Добрый самарянин

 

 

Павел, привет.

Это мое последнее письмо.

У меня было много времени, чтобы принять решение. Я прислушивалась к себе и к тебе. Как мне кажется, сделала все, что могла. Возможно, я взяла себе слишком много времени и продлила твои мучения. Я прошу у тебя прощения за это.

Я не хочу продолжать наши отношения. Причина простая — я не хочу.

Я бесконечно тебе благодарна за то прекрасное время, которое у нас было. За всю ту любовь и тепло, за интерес, которые ты мне дал.

Я очень надеюсь, что ты проявишь уважение к моему решению, оно окончательное, и не будешь писать, звонить, искать встречи или ждать меня.

Анна

 

 

Каждое утро, едва кофе заполняет фарфоровые чашки с черными слонами, мама садится против отца и взглядом, что много лет утюжит мужа, дает понять, что можно начинать. Хотя еда, как всякая влюбленность, стремительно остывает, некогда муза, а ныне секретарь знает, что завтрак не случится, пока муж не выступит. Этот ритуал повторяется изо дня в день: черновики ютятся между серебряными приборами, напольные часы бьют девять, и прижизненный классик принимается рассказывать идею нового романа:

— Представьте себе, — обыкновенно задорно начинает отец, — какая-нибудь западная страна, в которой приближаются выборы. Премьер-министру кладут на стол результаты опросов общественного мнения, и оказывается вдруг, что, по предварительным данным, лидирует вовсе не его правящая партия, а недавно организованный Союз неандертальцев…

— Неандертальцев?! — будто бы не расслышав, изображая восторг и полную погруженность, непременно уточняет мама.

— Да, да, именно неандертальцев! — ожидая этого вопроса, тотчас отвечает отец и продолжает пересказ фабулы: — С первых страниц читатель понимает, что в стране, где стартуют выборы, вдруг появляется политическая партия неандертальцев, и люди готовы за нее голосовать, потому что: а) оказывается, что среди нас все еще много неандертальцев, которых мы раньше не замечали, и б) у них хорошая программа, которая нравится и «зеленым», и левым, и экоактивистам…

— Браво, браво, Александр! Но что же будет дальше?! — в тысячный раз за последние годы, имитируя интерес, спрашивает мать.

— А дальше, как обычно, я ставлю читателя перед моральной дилеммой: Премьер-министр и все его сторонники понимают, что к власти вот-вот придут не­андер­тальцы, но разве можно это допустить? Разве можно сделать так, чтобы страна повернула вспять? Премьер и его кабинет осознают, что демократическими способами, честно, неандертальцев уже не победить, а потому они прибегают к большому количеству запрещенных приемов…

— Ах, как интересно! И действительно, какой же интересный и сложный выбор для читателя! — как и в любое другое утро, продолжает притворствовать мать.

— Да-да, я хочу порассуждать над тем, как далеко мы готовы зайти, защищая наши ценности, свободу и демо­кратию. И как быть с тем, что большинство действительно хочет голосовать за неандертальцев?!

— Могу я задать вам вопрос?

— Конечно, милая!

— А это политкорректно — писать про неандертальцев в таком негативном ключе?

— В литературе нет места политкорректности!

— Браво, браво, Александр! У вас, как обычно, великолепная идея, но что же будет в конце?

— А в конце, как, впрочем, и обычно у меня, будет очень красивый финал…

— Расскажите же нам скорее!

— Отчего же не рассказать? Очень даже с удовольствием могу рассказать! В общем, государственная машина так увлечется борьбой с неандертальцами, что не заметит, как к власти придут…

— Ну? Ну кто же?! Ну не тяните же, пожалуйста!

— Кроманьонцы!

— Ох! Браво, браво, Александр! Ну разве не блеск?!

 

Мама разговаривает с отцом на вы, он с ней на ты. Уже в одной этой детали Анна видит кривизну и ущербность родительских отношений, однако, хотя и жалеет мать, никогда не говорит об этом вслух. Дочь обижена, дочь несет свою обиду, как верблюды груз, с самого детства, сквозь пустыни взросления. Анна полагает, что в родительском доме давно нет места ни женщине, ни ее теперь уже тридцатипятилетней дочери, которая живет в особняке по соседству, но каждое утро заходит на завтрак к родителям, которых не любит.

«Мы, — не сомневается Анна, — не близкие люди, но всего-навсего добрые помощники — оруженосцы великой судьбы. Долгие годы весь воздух, все пространство в этом доме принадлежит большому литературному таланту, действительное существование которого зиждется на многолетней и упорной работе мамы».

Анна знает, что ее мать так боится однажды быть брошенной и остаться одна, что готова пойти на все, лишь бы удовлетворить запросы отца. Все они сосредоточены вокруг наград, орденов и прочих атрибутов признания, поэтому София нередко проводит долгие переговоры с издателями и членами жюри, даже если для этого нужно оставаться на несколько часов в гостиничных номерах. Впрочем, в последнее время делать это все сложнее — София стареет и не вызывает такого интереса у мужчин. Глядя на нее, Анна больше всего боится однажды точно так же постареть.

«Нет ничего хуже, — думает Анна, — чем превратиться в собственную мать».

Между тем София живет в постоянном страхе. Мать Анны продолжает восхищаться творчеством супруга, заполняя за него анкеты и правя рукописи. Всю свою жизнь она посвящает служению большому автору и того же требует от дочери:

«Когда меня не станет — ты будешь хранить великое наследие папы, переподписывая контракты с издательствами, разбирая его рукописи и время от времени радуя публику страницей не опубликованного ранее великого черновика…»

«Мама, я никогда не буду тобой!» — резко отвечает Анна и вздрагивает от одной только мысли, что когда-нибудь ей придется работать.

«7 по горизонтали: Чувство сильного раздражения и враждебности, направленное на определенный объект или ситуацию, шесть букв» — Анна обожает разгадывать кроссворды.

На стол подает Помазок — (32 по горизонтали, восемь букв), классический персонаж второго плана. Помазок всегда был Помазком. Это прозвище приклеилось к нему сразу, в то самое утро, когда он постучался в дверь роскошной виллы в поисках работы, имея при себе лишь кисточку для бритья.

— Это не вы обронили? — спросил Помазок у сонного Александра.

— Нет, — пробурчал известный писатель и хотел было закрыть дверь, но невысокий парнишка поставил ногу в проем.

— Я хочу служить вам! Такому важному господину, несомненно, понадобится помощь в скучных бытовых делах!

Александр любит лесть — Помазок остается. Персонаж, которому следует сопереживать, но не так, как главным героям. Без пяти минут домашний питомец, Помазок вызывает умиление и умеренную грусть, однако ровно такую, чтобы в случае чего ее можно было наскоро переварить. Читая о таком персонаже, вы сразу понимаете, что на одной из страниц его обязательно убьют, принеся в жертву сюжету. С такими, как он, авторы предпочитают расправляться в третьей части книги, заставляя читателей еще больше сопереживать героям первостепенным, — с некоторыми из них вы уже знакомы.

В это утро не должно случиться ничего из ряда вон выходящего — в соответствии с доведенным до идеала протоколом, Помазок накрывает на стол, мама разливает кофе по фарфоровым чашкам (да-да, с черными слониками), и вечно недовольная Анна строго смот­рит на Павла, своего молодого человека, от которого ждет извинений. Убедившись, что все готовы слушать, Александр торжественно встряхивает страницы черновика и вступает:

— Значит, сегодня у нас небольшой городок. Любящая семья. Он — молодой, но уже ветеран сопротивления, она в декрете. Он был ранен, а потому умеет ценить то, что у него есть. Он очень любит жену и ребенка. Любит по-настоящему! Сильно, без тлеющих чувств…

— Фундамент понятен… — делая пометки в черновике, спокойно замечает София.

— Однажды утром он отправляется на пробежку, а вернувшись домой, узнает, что его жена и дочь только что погибли — на пешеходном переходе их сбил уснув­ший за рулем старик...

— Какая хорошая трагедия для начала истории!

— Да-да, я описываю опустошение молодого человека, описываю похороны в очень жаркий день и то, что во время прощания он вдруг берет слово и говорит: «Во всем виноваты старики!»

— Во время похорон, стоя перед гробом, он говорит, что во всем виноваты старики?

— Возле гробов! Слушай внимательно! Я же сказал, что девочка тоже погибла!

— Да-да, Александр, простите!

— Итак, он стоит в церкви и говорит, что во всем виноваты старики. Молодой вдовец произносит такую довольно серьезную речь, из которой следует, что все наши проблемы от стариков, что даже поезда постоянно опаздывают из-за пожилых людей, и если бы их не было, страна вновь стала бы великой. Ну и родственники, и друзья его, конечно, слушают, а куда деться (?), они же в церкви (!), но никто, понятное дело, в диалог не вступает, потому что у парня шок и все понимают, что он подавлен и очень зол. В общем, похороны заканчиваются, все потихоньку расходятся, но тут вдруг к нему подходит кузен и спрашивает: «Слушай, братец, мне очень понравилась твоя речь, но что ты предлагаешь делать?»

— Да, действительно, что же он предлагает делать?

— «Мы их всех убьем!» — спокойно, я бы даже сказал, безэмоционально отвечает парень.

— Он предлагает убить всех стариков в стране?

— Именно! Об этом и роман!

— Интригующе…

— А как же! Я хочу написать книгу про молодого амбициозного человека, который вместе с кузеном садится в микроавтобус и начинает колесить по стране в поисках сторонников (я же давно хотел описать все эти маленькие бесполезные городки, в которых мне приходилось выступать с презентациями книг). Так вот, они колесят, останавливаются в барах, разговаривают с молодежью и убеждают неокрепшие, простые умы, что все проблемы от стариков. Произнося пламенные речи, он убеждает новых сторонников, что если уничтожить всех пожилых людей, то остальным от этого будет только лучше, и даже освободятся средства, чтобы изобрести бессмертие…

— И что, у них получается?

— Да! Я покажу, как очень быстро он находит тысячи сторонников и как стремительно, в мгновение ока буквально, сколачивает группы штурмовиков и приходит к власти, игнорируя выборы, потому что «Настало время уничтожить немощных старцев, которые управляют страной!». И я покажу, как безумная идея способна овладеть обществом, которое убаюкивает себя тем, что якобы переродилось…

— И что же, они действительно начнут уничтожать стариков?

— Да, всех, до последнего!

— Значит, это будет тяжелая и грустная книга?

— Это будет очень сильная и важная книга о том, что совершенно любое общество может очень быстро деградировать!

— И как эта книга будет называться?

— Альтернатива для…

Известный писатель не успевает закончить, потому что Павел, молодой человек Анны, вдруг перебивает его:

— А почему бы вам все-таки не написать про вашего слона?!

 

Думаю, здесь необходимо кое-что пояснить. Упущенная вступительная часть литературного произведения (6 по горизонтали, шесть букв). Если сейчас вы переведете взгляд с разозлившейся Анны, если оторветесь от уязвленного Александра и ни секунды не будете задерживаться на удивленных Софии и Помазке, то без труда заметите, что посреди соседней комнаты стоит слон, живой и огромный. Занимая едва ли не все пространство примыкающей к столовой гостиной, животное спокойно пережевывает сено, которое вместе с завтраком подала прислуга.

 

Да, да, вы не ошиблись — слон!

 

Он появился здесь несколько месяцев назад, в конце февраля. Рассвет, грохот и… прибежавшая на шум София остолбенела. Посреди большой комнаты, подмяв под себя рояль, неподвижно стоял слон. Картина эта была до того впечатляющей и неправдоподобной, что хозяйка дома не закричала, не упала в обморок, но только, прикрыв рот рукой, попыталась проморгаться. Вновь взглянув на животное и осознав, что ничего не меняется, что слон все еще стоит там, где стоит, и лишь изредка взмахивает хвостом, София хлопнула в ладоши. Волшебство ли? Чудо? Сон?

 

Слон!

 

Осторожно, впервые за долгие годы держась за перила, жена известного писателя вернулась на второй этаж и, постучав в дверь спальни, пригласила мужа спуститься.

— Что там еще стряслось?! — натягивая пижаму и нехотя прощаясь с недосмотренным сном, в котором сразу две обнаженные читательницы стояли на коленях, пробурчал автор.

— Пойдемте, Александр, это важно!

— Надо же… — увидев стоящее посреди комнаты животное, тихо прошептал отец.

Их слон оказался спокойным и тихим. Великан саванны, слон не шевелился и смотрел в одну точку. Большое, чистое и миролюбивое животное завораживало и притягивало. К слону хотелось подойти поближе, рассмотреть и, пожалуй, даже прикоснуться. Преодолевая страх, мама так и поступила. София сделала несколько шагов, затем остановилась, словно ища поддержки, посмотрела через плечо на мужа и, дождавшись одобрительного кивка, подошла вплотную. Кожа слона была приятной на ощупь. Запах, как ни странно, — вовсе не отталкивающим. Слон Софии понравился. Улыбнулась, а Александр дыханием своим затуманил стекла и протер очки. Даже то, что животное раздавило дорогущий рояль, ни у кого в то утро не вызвало возмущения — один восторг!

— Нужно поскорее всем рассказать! — выглядывая из-за спин хозяев, осмелился предложить прибежавший на шум Помазок.

— Погоди… — пытаясь верно оценить происходящее, ответил отец.

Хотя в картину эту невозможно было поверить, с тем, чтобы похвастаться перед друзьями (и уж тем более созвать, например, пресс-конференцию), глава семейства решил повременить. Известный писатель и большой интеллектуал, Александр рассудил, что сначала следует проверить самих себя и убедиться, не коллективное ли помешательство случилось в доме.

— Помазок, ты ведь тоже это видишь?

— Не знаю, что видите вы, но лично я вижу огромного слона!

Буквально в эти же минуты в гостиной появилась запыхавшаяся Анна.

— Пришел! Слон пришел!

— Да-да, милая, мы видим!

— Давайте же скорее сфотографируемся! — предложила мама и принялась причесываться.

Так и не поняв, действительно ли это хорошая идея, все согласились.

Памятные кадры (на всякий случай на несколько фотоаппаратов) делали минут двадцать. Убедившись, что все происходящее не сон и запечатлено на выплюнутых «полароидами» снимках, Александр наконец плюхнулся в кресло и разрешил пригласить друзей — первым делом семью известного дрессировщика, проживавшего в конце улицы.

 

— Зажмурьтесь! — введя соседей в гостиную, потребовал отец и улыбнулся. Произнося это торжественное повеление, глава семейства чувствовал себя настоящим фокусником, который уже спустя мгновенье, взмахнув волшебной палочкой, сумеет ошарашить собравшихся зрителей. Александр волновался, торжествовал и, насколько это было возможно, оттягивал удивительный момент, ведь хотелось не только впечатлить друзей, но и (что гораздо важнее с профессиональной точки зрения), понаблюдать за их реакцией — где это видано, чтобы посреди дома стоял живой слон?!

— Открывайте! — наконец громко сказал отец, однако, увидев реакцию соседей, озадачился и даже разочаровался. К удивлению Александра, гости оставались спокойными.

— Я, конечно, понимаю, что вы привыкли видеть слоно

...