Оглавление

Корон — 1
Разгадка живых тайн
Часть 1

«… о жизни и ее возможностях, которые она открывает перед нами» — К. Эвелин Марк

Аннотация

После своего опрометчивого выбора Анна Вичвилл переживает необычные для себя времена. Обстоятельства вынудили ее оказаться среди нового мироздания, в котором Фриза Дэвис, предоставляя свое покровительство, убеждает, что девушка связана с сокрытым миром. Согласившись, Анна сталкивается с различными препятствиями, из-за которых перед ней встает выбор: сдаться или отстоять свою позицию. Лишь преодолев преграды и страшные события, она осознает, к чему действительно готовила ее судьба, раскрывая несколько тайн, одна из которых изменит отношение ко всему, что ее окружало ранее.

Пролог

Все же, мы не всегда понимаем, кем являемся на самом деле. А иногда, зная, кто мы, пытаемся это скрыть. Как показывает практика, надолго скрыть ничего невозможно, да и все не бесконечно. Сначала, ввиду неизвестности, я многое утаивала от своего круга общения, предоставляя судьбе возможность самой распоряжаться имеющимися обстоятельствами. И лучше бы я этого не делала, ведь, как оказалось, она не преподносит нам подарки, а предпочитает подкладывать сюрпризы, причем различные по своему качеству и в самый неподходящий момент.

К своему удивлению, я быстро адаптировалась в новых условиях, вероятно, благодаря тем, кого готова была назвать своими близкими. Все же, обременительно, когда перед тобой выстраивается целый ряд проблем, куда хуже, когда они лезут вне очереди: чем больше я пыталась достигнуть разгадки, так волновавшей меня, тем дальше приходилось проваливаться в пучину неведения. Так или иначе, мне довелось пройти не мало испытаний прежде, чем я смогла избавиться от нерешимости и фатализма.

Готова согласиться, что грандиозные преобразования начинаются с малых перемен, и моя история это доказывает. Спросите: а в чем же заключаются мои перемены? Я лишь скажу, что осмелилась принять этот далеко не сказочный мир, отчего мне пало на долю подобраться к хорошо укрытому от себя могуществу, поскольку все, что со мной произойдет за это время, настроит на выявление глобальной проблемы, касающейся всей планеты, причем я говорю не о той, на которой жила свои девятнадцать лет…

Глава 1
ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ

Из воспоминаний помню точно, как окончательно испортилась погода в городе, едва небо затянуло серыми майскими тучами. Лицо неприятно обдувал еще холодный ветер. В тот день будто рок пронесся по всему, что могло касаться меня: погода, родственники и череда странных событий… Чего пришлось пережить тогда моей психике, трудно даже объяснить, словно пронзенная током, я не мыслила, что делала, но ясно было одно — нужно бежать.

Непрекращающаяся дрожь вынуждала совершать поспешные движения. Обняв себя руками, я растерянно искала свободное такси. Сделать это было не так-то просто: ливень разыгрался не на шутку, всюду знатно помрачнело. Я поторопилась к ближайшему автотранспорту, стоявшему на парковке. Водитель такси тут же принял мой заказ, и в скором времени я отправилась к месту своего прибытия — другую часть города, в которой проживала моя одногруппница, заведомо осведомленная о моих конфликтах в семье.

Дождь продолжал бесперебойно лить. В окнах невозможно было разглядеть идущих пешеходов из-за плывших по стеклу дождевых капель, которые представляли собой длинные вертикальные ручейки. Сквозь них стали проявляться и образы того, что сподвигло меня в страхе сбежать. Это было нападение. Оно было слишком внезапным, чтобы успеть что-либо предпринять. Мне не показалось это разбоем или хулиганством, вероятно, больной на голову незнакомец просто хотел мне навредить.

Я оторвалась от своих мыслей и сделала попытки хоть как-то согреть свои окоченевшие пальцы. Вместе с тем мой взор кратко прошелся по салону автомобиля. Между сидениями и спинками задних кресел, обтянутых жестким и скользящим черным материалом, заметно проглядывался сигарный пепел. Его было настолько много, что я с вниманием устремила взгляд вперед, где раскрыто ютилась на переднем сидении наполовину выпитая спиртосодержащая продукция с надписью «Веселая удача».

— Остановитесь здесь, — напряженно указала я на последнюю автобусную остановку до заезда на дорогу, ведущую к мосту.

— Нужно было говорить об этом раньше, — сухо ответил он, и из его рта точно донесся едкий запах вина.

Тут же наморщившись, я отпрянула назад и настороженно проследила за тем, как проезжала свой последний шанс покинуть этот автомобиль. И вот немного погодя мы заехали на мост. Машин было совсем мало, из-за чего водитель сильнее дал по газам, наплевав на знак, требующий держать скорость на шестидесяти. Ливень к этому времени сходил на «нет». Передние дворники на лобовом стекле продолжали отвлекать наше внимание от настоятельно движущегося по левой полосе джипа. Этот автомобиль следовал параллельно нам среди пустой трассы, что только порождало вопросы в моем перебудораженном разуме.

Блокируемые замки на дверях звонко защелкнулись. Я отчетливо услышала это, как и ощутила хорошо заставшую меня врасплох растерянность.

— Сбавьте скорость! — испугалась я, оценивая всю неадекватность ситуации.

Водитель молчал. Не разглядев на его лице ответной реакции, я поспешно пристегнула ремень безопасности и вцепилась в дверную ручку. Сердце заколотилось. Снова я дала волю своему страху, не предприняв малейших попыток каким-либо образом пресечь одержимого беззаконностью старика. Случайно мне довелось столкнуться с ним взглядом через лобовое зеркало и увидеть холодный взор его голубых глаз. Резкий испуг вынудил непроизвольно прижаться в пассажирское сидение. Такси, в котором я держала свой путь, продолжало разгоняться. Помню, как старик обернулся в сторону мчавшегося вместе с нами тонированного автомобиля, а дальше джип отклонился на правую полосу, сбивая нас с дороги.

Машину потянуло и завертело куда-то вправо. Шины истирались и дымились с звонким скрипом. Ужас, который я испытала тогда, был настолько силен, что мои рефлексы и способность мыслить просто отключились. Я не воспринимала ничего, что происходило вокруг — лишь быстро мелькавшие картинки случившегося неясно отразились в моей памяти. Оглушенная от различных ударов я потуплено уставилась вперед. С окна моего сидения было слишком темно. Дурнота интенсивно подступала к горлу, вынуждая телу подняться вопреки выраженной скованности. Отодрав свою спину от сидения, я проследила, как с волос посыпались осколки бокового стекла размером с градины. Позже на лице и руках я ощутила жгучие порезы, на которых мне трудно было сначала фокусироваться. Осмотревшись лучше, мой взгляд застыл на мертвом водителе, раскинувшимся между передними сидениями в несвойственной человеку позе. Его кровь испачкала острые края разбитого лобового стекла и панель управления, провоцируя во мне моментальный ступор. Мое дыхание сбилось, тонус двигательных мышц повысился, приходилось прерывисто вдыхать кислород ртом. Трясущимися руками я отстегнула сдавливавший мою грудь ремень безопасности и подняла глаза на свет в сторону противоположного окна, откуда доносились лучи любящего меня солнца.

Только через какое-то время я смогла понять, что автомобиль стоял в вертикальном положении и перекрывал мне доступ к выходу со стороны места, к которому была заранее пристегнута. Я судорожно добралась до противоположной двери задней части салона. Голова продолжала кружиться. Детская наивность о помощи посторонних вновь притупила разум. В этот раз я боролась с собственными фантомами, продолжая принимать попытки, чтобы выбраться из автомобиля. Без каких-либо колебаний я достала из кармана мобильный телефон, когда убедилась, что двери изнутри оставались заблокированы, и начала выбивать им уже треснутое стекло. Режущие куски прочного материала разлетались в разные направления, беспощадно царапая мое лицо и окончательно пробуждая сознание от перенесенного стресса. Как можно быстрее, я выкарабкалась из бокового окна наружу, осторожно встав на повернутый ребром транспорт. Автомобиль держался непрочно. Это отчетливо воспринималось, едва меня начало клонить из стороны в сторону от недостаточного равновесия и дрожащих ног; даже не знаю, что из них больше всего.

— О, боже, — сквозь всхлипы произнесла я, заметив через выбитое стекло оживший взгляд на окровавленном лице старика.

Он принялся подниматься ко мне, стремясь ухватиться за мои ноги. Я громко взвизгнула, решаясь спрыгнуть с покореженного транспорта. Порыв ветра и мои прыжки пошатнули машину, которая еле-еле держалась на твердой опоре. Приложив усилия, я оттолкнулась назад, наконец спрыгивая с того места. Автомобиль отклонился в противоположное направление, свободно проваливаясь с обрыва.

Больно встретив своим телом твердую поверхность, я лежала на мокром асфальте, пока что-то резко не потянуло меня вслед за упавшем автомобилем. Это был все тот же водитель. Я быстро поскользила по твердому дорожном покрытию, стремительно приближаясь к уступу. Страх вынуждал концентрироваться на собственном спасении и в то же время притуплял здравомыслие.

— Отцепись! — закричала я, истерично задергав ногами в стороны. — Отцепись от меня!

В дикой панике я пыталась ухватиться пальцами за асфальт. Асфальт! Ничего тупого в жизни я еще не совершала, но моя жизнь была буквально на волоске. Хороший удар ногой поздно положил конец моему резкому падению, и, невзирая на это, я все еще могла сорваться — нижняя часть моего туловища уже оказалась над пропастью. Внимательность позволила шустро зацепиться за рядом расположенное барьерное дорожное ограждение.

— Господи, только не вода! — вдруг вырвалось из уст.

Напомнившая о себе фобия к воде, способной смело потянуть меня на дно, вытворяла с моим разумом что-то невообразимое. От подобной мысли я приковано держалась за бордюр, как только могла, как не пыталась за всю свою жизнь. Пронзающий душу скрип заставил поднять глаза и обнаружить, что металлическое ограждение могло вот-вот открепиться от основания.

Снова тот сотрясающий все тело звук.

— Пожалуйста… — сквозь плачь непроизвольно вымолвила я, не теряя надежды выбраться из этого безумия живой.

Взгляд замер на барьере, не пострадавшего от сумасшедшего столкновения. Высвободив ладонь, я суетливо схватилась за новое место, пытаясь передвинуться от ненадежной опоры. Дело оставалась за малым. Крепко вцепившись левой рукой за ограждение, мне не удалось зафиксировать положение правой ладони. За какое-то ничтожное мгновение собственная выдержка жестоко подвела меня, не справившись со всей тяжестью тела в одной руке, и тогда я сорвалась.

Резко посмотрев вниз, я не могла уже думать ни о водителе, ни о мотивах того, кто сидел в джипе, и ни о том, кто вынудил меня сесть в этот чертов транспорт. Ничего больше не обладало значением. Я падала, фаталично смотря на отдалявшийся от меня мост, куда-то в закат, в прояснившееся из-за густых туч небо, которое плавно повернулось ко мне спиной, а затем на неминуемо надвигающееся полотно ужасающе мрачного цвета — видела, как приближалась вода… большая, глубокая и смертельная… Стоял свист в ушах, дышать становилось до жути тяжело, приходилось задерживать дыхание, чтобы не задохнуться от мгновенно сбивающегося дыхания. До сих пор не забуду тот удар об ледяную воду, миллионы пузырьков, вмиг ласково коснувшихся моей кожи, тот глухой всплеск подводного пространства, заполнявшего мой слух, и неопределимое желание сделать глоток воздуха. В своих снах я не раз переживала этот отрезок времени. Это был последний переломный момент в моей жизни… до того, как все изменилось.

Глава 2
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Возможно, я начала свою историю не с того момента… Да, точно. Но я не могла его упустить, потому как он стал мощнейшим катализатором оказаться там, куда бы я точно отказалась бы добровольно идти, если бы не то падение с моста.

Немного расскажу о себе. Моя маленькая семья состояла из меня, мамы и моего кота. И так было всегда. Отца я не знала. Мама не говорила о нем и каждый раз раздражалась, когда я осмеливалась завести разговор об этом. Никто о нем не был в курсе — даже моя бабушка Наталья Петровна — добрая и красноречивая женщина, которая прожила не такую длинную жизнь, но при этом смогла вложить в меня все светлое и хорошее, что может вложить собой настоящая бабушка. Ее так же, как и меня, изводил тот факт, что мама ничего не рассказывала о загадочном отце и его жизни. Однажды она даже призналась, что после моего рождения и последующего ухода отца, мама сильно изменила свои приоритеты, превратившись в волевую, властную и бесконечно стремящаяся к обогащению бизнесвумен.

И да, действительно, свою маму — Марию Семеновну Горде́еву — я застала именно в роли сильной женщины, страстно увлеченной работой в крупной компании, связанной с коммерческим бизнесом. Порой мне казалось, что это единственное, что ее волновало больше всего на свете, впрочем, неправильно было бы судить ее за это: в свое время она оказалась одной без крепкого мужского плеча на руках со мной. И даже стечение продолжительного времени стало недостаточным, чтобы мы нашли общий язык друг с другом. К сожалению, судьба распорядилась присвоить нам разное представление о мире и о том, что понималось под значением «жизнь»: она — упитанная в теле и яркая своим стилем женщина средних лет со стальным характером, уделявшая общественной деятельности большую часть своего времени, компенсируя свое безучастие в моей жизни излишним порой достатком; я же — та, кто мечтала о крепкой семейной и дружеской связи. Возможно даже, ей было трудней взаимодействовать со мной, когда я по мере своего развития принялась задавать «лишние» для нее вопросы, а моя внешность не соответствовала ее родословной линии. Она, вполне, могла видеть во мне отца. Оставалось непонятным, почему, невзирая на всю ненависть к нему, мама одарила меня его специфической фамилией — Ви́чвилл. Пожалуй, это — слишком краткая зацепка, которая хоть как-то могла характеризовать моего родителя-иностранца.

Сразу должна признаться, что отсутствие себя в ячейке общества под названием «семья» явно отразилось на мне — осторожной, наблюдательной девушке, которая смотрела на этот мир немного иначе своих сверстников. Впрочем, зрелость творит чудеса…

Когда мама сообщила новость о переводе на новое рабочее место, меня не испугал переезд в славный городок Тре́нт. В скором времени мою жизнь поджидало новое бремя молодости — студенчество. После окончания общеобразовательной школы я, не раздумывая, поступила на факультет психологии в крупнейший университет этого города. Это стало моим первым самостоятельным решением, которое позволила мне мама. Ее не устраивала такая затея, и она не представляла перспективы для моего успеха в данной профессиональной области. Да и это принять оказалось не так горько, как появление в ее жизни сомнительного мужчины с тяжелым грузом секретов, навечно запечатанных в его светлых глазах. Какая-то подавленность на присутствие этого человека по имени Александр Моргунов, который за кратчайший срок превратился в маминого мужа, неоднократно пробуждало во мне бурное желание покинуть этот подозрительно быстро создавшийся тандем и отыскать место, где я буду чувствовать себя хотя бы услышанной. Забавно, как такая потребность способна запросто поменять ход дальнейших мыслей.

Надо сказать, моя свобода и без того имела место быть, только когда мама была отвлечена своей работой. К этому я привыкла. Но постоянные ограничения со стороны ее мужа, всучивавшего свои убеждения и командные распоряжения о том, как мне следовало бы жить, вводили в сумасшедшую ярость, особенно, при непоколебимой поддержке мамы в подобных его стремлениях. Я не хотела проживать «не свою жизнь» и четко понимала, что, играя по чужим правилам, обладала всеми шансами потерять себя. Такой прецедент уже происходил в моей юности: между мной и мамой прошло множество разногласий, чтобы она наконец осознала, насколько я могла быть решительной в отстаивании своих интересов. И вот однажды в один «прекрасный» день настал предпоследний переломный момент, в котором я нашла храбрость, чтобы просто уйти. С одной стороны, это был импульсивный поступок, с другой — я защищалась, как умела. В результате: на меня нападает чокнутый тип, его отвлекает странная женщина в длинном одеянии и широкой шляпе, а я в испуге бросаюсь бежать, добираюсь до такси, а дальше — столкновение автомобилей и падение с моста, после которого я очутилась в совершенно чужом месте. Своей жизнью после падения глубоко под воду я была обязана исключительно той же женщине. Она была крайне предусмотрительна, вступая со мной в диалог после произошедшего, и всячески уверяла в моей безопасности. В ней было что-то такое притягательное, что убеждало так просто довериться ее словам. Только сейчас я понимаю, что без «специфического» влияния вряд ли могло бы тогда обойтись, ибо мне не удается вспомнить, как смогла согласиться на ее предложение остаться, за котором стояла сплошная неясность. И вот теперь я здесь.

«Но где?», — спросите вы. Что ж, если отвечать прямо, то на обитаемой планете под названием «Ко́рон», заряженной энергией двух небесных гравитационно связанных светил, двигающихся параллельно друг другу. Это соседняя от Земли солнечная система, которая по сей день намеренно скрыта от людского внимания. Пришлось довериться собственным глазам, когда я узрела воочию этот мир крайне оригинальный настолько, что мне не хватало знаний и слов, чтобы объяснить всю красоту, которая открылась передо мной. Даже время на этой планете протекало своеобразно: свет пребывал дольше, сутки составляли тридцать четыре часа, а сезоны времен года делились по два месяца, имея всего лишь порядковый номер, начиная с весны.

Подтверждение существования отдельной цивилизации, которая формировалась иным путем, чем на Земле, присутствовало во всем, что я видела и что поддавалось частично моей логике. После ознакомления с другой реальностью какое-то время меня окутывал дикий страх и ужас от того, что оказалась в этом замешана, однако, при этом, я давала себе отчет, что явственно не желала возвращаться к своей прежней жизни. Это было так непонятно. Словно той «меня» больше не стало, словно после падения с моста я обнулилась, ощущая пустоту и желание узнать о себе больше, самовольно обрести свое место без строгих рамок матери, контролировавшей каждый мой шаг. Так, что же встало на другую чашу весов? Несомненно — поиск себя.

Женщина, которая постоянно прятала от всех лицо под огромной темной шляпой, звала себя Фри́за Дэ́вис. Она не была столь общительной: краткость и убедительность виртуозно делали свое дело, чтобы развернуто отвечать на мои вопросы. По уверенному голосу и плавной интонации, длинным одеяниям она выглядела достаточно зрело. Все, что мне было доступно о ней: светлая кожа, тонкие руки, манерность общения, выразительность слов, чрезмерная дисциплинированность. Позже я узнала, что Фриза Дэвис распоряжалась закрытым учебным заведением, куда и поселила меня, спустя пару недель вводных попыток адаптации к чему-то более сложному. В качестве весомого аргумента Дэвис часто приводила идею о том, что это место могло помочь мне, чтобы лучше разобраться в своей сути, ведь я, по ее словам, являлась одной из них. Да. Сплошные вопросы… Их было так много, что я не имела понятия, за решение каких мне следовало браться сначала. В действительности, у меня не было бессомненных причин доверять ей, но при этом я боялась лишить себя истины — ответа на вопрос: как я могла быть связана со всем этим, ведь глубоко внутри что-то откликалось на это убеждение. Не найдя ни единого доказательства в свой адрес, я продолжала относить себя к обычным людям. Хотя, что считать здесь обычным? Заявление о том, что существует обитаемая планета, помимо Земли, теоретически можно было принять, но то, что я могла стать ее частью, уже как-то чересчур… Я бы смело продолжала считать сказанное бредом, если бы все больше и больше не постигала прелести неизведанного обитания даже с места того закрытого учреждения под названием «Мировая Академия». Это было удобно — находиться на закрытой территории от прочих неизвестных опасностей. К тому же, храм знаний сулил эффективное постижение совершенно отличительных условий жизни.

Чтобы расположить вас к происходящему, следует знать, что Корон — мир, сильно отличающийся от Земли, начиная со сверхчувственной энергетики и заканчивая зарождением первых разумных существ. Те, кого мы считали мифом и былью, — здесь самая настоящая реальность, сформированная в классификацию трех объемных рас: ле́йтов, предпочитающий купаться в лучах «солнца», ме́дианов, перенимающих обыденность людских будней, и на́йтов, активизирующихся в темное время суток. А теперь представьте: от этих рас исходят десятки видовых и подвидовых существ. Привычные всем понятия такие как: эльфы, вампиры, маги, оборотни и т. п. — сливаются среди множеств других различных видов, с которыми я встречалась день ото дня.

Мои открытия разделял мой верный и пушистый котик, которого я часто называю «Де́ней». Фриза кое-что успела узнать обо мне до первого появления в моей жизни, в частности, о любви к своему питомцу, которого по возможности я старалась держать при себе. Не знаю, на что я вообще рассчитывала, соглашаясь оставаться здесь. Я не могла избавиться от мысли, что жизнь до произошедшего безумия казалось депрессивно изматывающей, и, чтобы справиться с ней, я глубже зарывалась в мир фантастики через художественную литературу и кинопросмотр. Может быть, из-за этого я не свихнулась, когда стала видеть мутантов? Дэвис пришлось хорошенько подготовить меня, чтобы я начала адекватно смотреть на все мне неизвестное.

Ближе к обеденному времени в привычном темпе мы с Деней приближались к большому зданию с высокой купальной крышей и полуовальными мраморными лестницами. Это здание и было Мировой Академией. Нас пригревала Фи́ра — самая большая звезда солнечной системы, и лишь, если постараться, можно было разглядеть за ней красный карлик — Аи́ри. Кстати, кислород здесь казался более насыщенным. Мне хватало небольшого глотка, чтобы насытиться им и насладиться дивным ароматом, доносившимся с различных дендрариев, отличавшихся лазурными, огненно-красными, зелеными и даже розовыми деревьями, которые по мере своей высоты выглядывали из парков. Подобные места восхищали своей непревзойденной красотой и невиданной для меня живностью. Мне не раз приходилось замечать, что в таких местах группы учащихся скрывались от изнуряющего света, а пока продолжим…

Темнота — первое, что заставило меня облегченно вздохнуть, когда я добралась внутрь. В учреждении царила особая прохлада, чего точно не ощущалось в корпусе, в котором жила. Думаю, в этом заслуга покрытых тяжелым темным минералом стен, которые сохраняли слабый холод и впечатляли произведенным лиственным сложным орнаментом. Присутствие изобилия ажурной конструкции, включающей в себя массивную каменную кладку, кессонный потолок, высокие и длинные коридоры, хорошо освещаемые вытянутыми вверх стрельчатыми многоцветными витражами арочных окон, чем-то напоминало мне знакомый готический стиль, особенно из-за преобладания синего цвета в декоре. Подобные земные предпосылки в коронской культуре никак не могли обойти моего внимания. В такие моменты разум глубже задавался мыслью, чьи культурные ориентиры между этими двумя планетами были первичны.

На часах — полдень, поэтому мы спешили в аккубато́рий — место массового скопления лейтов и медианов для удовлетворения своего голода. Подобную терминологию пришлось запомнить не сразу, но продолжительное пребывание в этом месте, вынуждало крайне быстро расширять свой кругозор. Удивительно, как еще мой мозг справлялся с такой нагрузкой…

Как только я вошла в зал, то мгновенно окунулась в многочисленные голоса. Последовательно взяв оранжевый поднос, я подошла к длинным столам, на которых были расставлены емкости с очень разнообразной пищей. После скитания в поисках вполне простой для меня еды я повернулась и, будучи готовой опробовать выбранные блюда, заняла привычный мне столик. Деня, о котором я не сразу вспомнила, уже смылся в неизвестном мне направлении, и мое одиночество сменилось присутствием новой знакомой, становящейся кандидатом на пост лучшей подруги, постоянно прибывавшей в моем обществе. Ну, почти.

— Аня, я уже здесь! — она ловко запрыгнула на соседний стул с подносом растительного яства. — Торопилась, как могла.

— Да ладно, Ний.

Эту великодушную девушку с хрупким телосложением, овальной суженной формой лица, светлой кожей, светло-русыми локонами до предплечий и сапфировым оттенком глаз звали Ни́я Варе́тти. Впервые я познакомилась с ней, когда Фриза только привела меня в комнату, которую, как выяснилось, стану разделять с соседками, проявивших в полной мере все свое дружелюбие. На данное время прелестное создание по имени Ния только перешла на второй разряд факультета кибернетики. Как станет известно позже, она отлично разбиралась в технических процессах и раздражалась при малейшем разговоре об ее видовой принадлежности. Пренебрегать ее терпением я, конечно же, не стала.

Интересный факт: директриса будто намеренно включила меня в состав учащихся за несколько недель до начала обучения. Мне оставалось лишь догадываться, было ли это подстроено ею, чтобы я успела приспособиться к установленной системе, или же это просто удачное стечение обстоятельств. Кстати, насчет последнего — не думаю. Если Фриза настояла мне учиться, то пусть оно так и будет. Я просто следовала ее распоряжениям, и все развивалось для меня вполне удачно.

— Привет! — ответили Дая́на.

— Калимэ́ра, мои дорогие, — в уверенной манере поприветствовала нас Ди́ра. — Сегодня намечается чудесный день, когда я завершу свое обучение древнегреческого языка, а тебе, Даян, пора бы его тоже хоть немного начать учить.

— Не вижу необходимости занимать голову этим та-а-ак скоро, — лениво заявила Даяна без капли интереса на происходящее.

Подошедшие к нам девчонки были также частью моей новой компании. Они перешли на третий разряд и выглядели более зрело по сравнению с нами. Итак, по порядку. Дира О́дом Крайнего Восточного асу́ла — так звучит полное имя Диры, поскольку ее вид принадлежит фавнам, которые живут полузакрытыми племенами — асулами, распространенными по всему огромному континенту Корона. Этот прекрасный представитель парнокопытных двуногих, постоянно облеченный в длинные наряды, был одарован милыми чертами лица, темно-карим взором, за которым слабо проглядывалась удивительно специфическая — горизонтальная — форма зрачка, вытянутыми ушами, посаженными ближе к макушке головы, прямыми темными локонами, ровно скошенной вперед короткой стрижкой, и молочно-кофейного цветом волосяного покрова, который никак не портил внешнее очарование. Дира предстала перед мной редкостным ценителем и обладателем огромного массива знаний, ради которых она вечно пропадает в медиатеке. Она училась на факультете исторической культурологии, как и Даяна Верге́та — светловолосая девушка с выразительными зелеными глазами, пухлыми губами, примерно, таким же ростом, как и ее близкая подруга Дира. Ее форма телосложения не могла оставить равнодушного никого; даже если на ее теле практически не виднелись мускулы, объясняющих ее идеальную фигуру, она отличалась от большинства примечательной привлекательностью и женской харизматичностью. Мне было известно о нем немного: подброшенная к медианам, ставшими ее законными представителями и не распознавших в ней признаки определенного вида в силу не проявляющихся у Даяны особенностей. Она совершенно не могла отнести себя к какому-либо виду, блуждая на перепутье за сложившейся системой видовой жизнедеятельности. Денежных средств на дорогостоящее обучение у нее не было, впрочем, Даяна — одна из немногих, кто поступил в Мировую Академию посредством участия в конкурсе с жестким отбором. Это считалось достойным уважения, чем она умело пользовалась среди учащихся.

К слову, на Короне принято придавать большое значение фамилиям, непосредственно указывающих о значимости рода. Без идентификации в этом мире невозможно реализовать себя, как и пользоваться любыми услугами для собственного жизнеобеспечения, поэтому оставленным без родовой принадлежности выдавалась фамилия «Вергета», что в переводе означало «потерянный/ая». Еще более любопытно, когда оба «Вергета» желают вступить в союз. При таком прецеденте им предоставляется право создать новую фамилию, соответствующей всем необходимым требованиям, расписанным в специальных кодексах, посвященных конкретному виду. На эти стеллажи с нормативными сборниками было невозможно не наткнуться в медиатеке. На мой взгляд, идея о закреплении каждой культуры стала хорошим решением, чтобы организовать на одной территории оптимальное существование всего видового разнообразия рас. Каждый понимал свою роль и был частью непрерывного движения сложившейся действительности.

— Так, как дела в познании кто же ты? — вдруг поинтересовалась Ния, с энтузиазмом хватая столовый прибор. Взглянув на нее, я поняла, что снова ушла в себя. Порой мне казалось это единственным способом справиться с тем, что теперь меня окружало. — Если у тебя возникли вопросы по поводу организации или чего-нибудь еще, то лучше задать их сразу. После обеда я побегу на факультатив.

— Все как всегда — ничего, — призналась я, эмоционально прожестикулировав. — И я до сих пор чувствую себя человекообразной.

— Знаешь, а это не так уж плохо. Поверь мне, — одарив дружелюбной улыбкой, поддержала она меня. — Хочу снова отметить, что ты наделена даром разговаривать на коронском языке. Фриза Дэвис, может быть, и помогла тебе с этим, но ты свободно им владеешь, а я не думаю, что такое подвластно магии.

Я слегка улыбнулась ее заинтересованности помочь мне и скрыто всмотрелась в вполне человеческие черты ее внешности. За время, в котором пребывала в новом окружении, я обнаружила, что никто в нашей компании так не поднимал тему о видовой принадлежности Нии; ворошить данный устой я также не осмелилась. Пребывая среди контраста способностей и разнородности мировосприятия, все иначе подходили к выбору тех, с кем можно было общаться и кому доверять. Как и в природе, некоторые животные инстинкты в учащийся не исчезли: фавны трудно ладили с лика́нами и фели́дами, человекоподобные медианы — с ведьмами — так называют магов, которые злоупотребляют своей магией, отрекаясь от негласных правил их сообщества. Пожалуй, самым ярким диссонансом для меня стала выраженная неприязнь лейтов к своей противоположной расе — найтам. Все вокруг понимали, что данная антипатия происходила врожденно и такую реальность следовало просто принять.

Кстати, я бы остановилась по подробнее на ликанах и фелидах. Существование этих видов обернулось для меня затруднительным пониманием какого-либо предела реальным возможностям природы. Я предпочла бы назвать данные виды привычным собирательным понятием «оборотни», однако в этом мире такое определение означало немного другое. Ликаны являлись существами, ассоциирующиеся с волками. У них были выраженные физиологические признаки для этого: отражающие свет глаза, вытянутое вперед лицо, крупная размером, но тонкая в ширину, заостренная на конце ушная раковина, лохматый хвост и темная шерсть, покрывающая открытые участки тела. Фелиды же напоминали семейство кошачьих: более крупные глаза, широкий нос, крупные уши, расположенные заметно выше, чем у ликан, более пушистая шерсть, отращиваемые длинные когти и свободный от чрезмерной обросшести хвост. Но специфика на этом не заканчивалась, если погружаться в жизнеустройства этих разновидностей…

Стоит также указать на тот факт, что многие учащиеся были похожи друг на друга, например: голубые глаза, светлые волосы, черты лица, бледная кожа… Всему виной идиоадаптация. Связано это было с тем, что в эпоху Процветания Корона существовала девушка по имени Эри́я. Если верить приданию, природа и научная аккумуляция живших на тот момент обитателей, называвшие себя родом А́ур, наделили ее чудесами непревзойденной энергетики, лишая возможности взаимодействовать с живым миром, отчего она неосознанно вбирала всю жизненную энергию и причиняла скорую гибель. Это стало бы прекрасным оружием массового уничтожения, только вот основатели Корона посчитали данную способность недостаточной. Одна из явных стратегий этого рода была тесно связана с созданием благоприятной среды для развития природного многообразия. По сути, вся планета была их проектом. Основной пик модификации биологического фонда пришелся, когда роду Аур стало известно о Земле. Они пытались найти общий контакт с людьми, но те отвергали их, и, собственно, реакция последних вполне была логична. Страх — одно из немногих чувств, которое притупляет способность рационально мыслить. После попыток установить связь с человеческим видом основатели, недолго думая, сместили угол своего внимания на земных животных, которых целенаправленно приспосабливали к новым условиям, формируя новую экосистему планеты, изначально обделенную богатством природных ресурсов. Поэтому этот период времени Эрия и назвала эпохой Процветания. Этот процесс длился пару лет, после чего род Аур оставил планету, унеся с собой истинные причины такой необходимости.

По прошествию времени, будучи незавершенным экспериментом, Эрия свободно распорядилась знаниями и оборудованием основателей, чтобы изобрести заклинание, способное избавить ее от проклятия, пожертвовав неисчерпаемостью природной энергии. Она полагала, что таким образом сможет освободиться от предрешенного для нее проклятия, но неопытность в удержании сверхэнергии привело Эрию к дестабилизированному взрыву, пронесшимся мощной энергетической волной на огромном радиусе. Вот тогда-то и запустился следующий мутационный процесс, приведший к возникновению нового генетического материала, вследствие которого постепенно появлялись на свет детишки-гибриды с определенными признаками внешности этой девушки, которые с течением большого количества времени путем дрейфа генов позволили полулюдям-полуживотным образовать устойчивую популяцию видов и самих рас, — так объясняет внешнюю схожесть многих учащихся «Предание Долгой Эрии».

Обсуждая эту тему с девчонками, они поведали мне, что, благодаря ей, появилась магия как одна из областей наук. Сама же Эрия ничего не знала о своем прошлом, поэтому ее прозвали «прародительницей живого». Помимо своей причастности к мутации до этого судьбоносного ритуала основатели Корона работали над созданием других экспериментов, вследствие которых и зародились вампиры, фтерави́ры, фавны, сати́ры, ликаны, фелиды, фа́йры и еще некоторые морские и земные обитатели. Однако не только сверхэнергия Эрии и эксперименты рода Аур повлияли на дальнейшее развитие нового мира, здесь, как оказалось, имеет место быть влиянию бинарной солнечной системы в составе светло-желтого карлика главной последовательности — Фиры, и скромного красного Аири. Своим излучением они сумели сопутствовать дальнейшей модификации и закрепить сформировавшуюся в конечном итоге среду обитания.

Так, после оставления родом Аур свей цивилизации воцарился мир, в котором обитали местные и земные животные, создания, произведенные экспериментами инопланетной империи, а после ритуала Эрии — новые виды и подвиды, которые с быстрым стечением времени обрели разумность и воспользовались готовыми знаниями и технологиями, чтобы воплотить другие формы жизни. Во многом всему этому способствовала Эрия, исчезнувшая спустя многие годы, когда мир перестал нуждаться в ней.

Это история заставила меня глубоко задуматься о том, что представляет из себя жизнь с ее необратимым стремлением воплощаться в различные необъятные формы. Мне предстояло еще так многого познать, чтобы представить себе восхваленную историческую фигуру и понять, что же побудило ее исчезнуть из окружающего внимания. Только и это еще не все: некоторые коронцы утверждают, что видели ее пару лет назад на территории Га́мрона — северо-западного государства с тираническим режимом правления, где растет абсолютная монархия во главе династии Фо́льструм, что могло давать возможность на существование ее даже в нынешнее время. Сколько же ей могло быть лет? Чем она могла заниматься? Была ли у нее семья? Оставалась ли она такой же могущественной, как и когда о ней слагали легенды?

— Что на этот раз будешь читать? — спросила фавна, оглядывая стеллаж в поисках новой книги.

Голос Диры привел меня в реальность. В просторной медиатеке, заполненной бесконечными шкафами с тысячами книг, была также навороченная своими информационными технологиями комната, которая мне была пока непосильна.

— Это для меня загадка, — я неохотно направилась к секции с книгами об истории. Став бегать глазами в поисках очередного выбора, моя рука плавно прикасалась к старым артефактам, пропитанным латентной мощью. К сожалению, мои мысли были далеки от тяги к знаниям, а это было несвойственно мне, любопытной и заинтересованной во многих вещах, на которых не желают поднимать глаза простые люди.

— За пару недель я просмотрела столько книг, что теряю надежду выяснить что-либо о себе.

— В основном, ты изучала историю, — искренне улыбнувшись, сказала она, — а там вряд ли ты найдешь что-либо о себе. Тебя это тревожит?

Мне пришлось сознаться:

— У меня не выходит из головы тот факт, что я могу обладать сверхэнергией по словам директрисы. Как такое вообще возможно? К тому же… она сообщила, что моя мама, которая растила меня в одиночестве, вовсе не является моей биологической матерью. У меня такое чувство, что меня разыгрывают! В нескольких предложениях перечеркнулось все то, что я знала о своей жизни…

Дира заботливо положила свою руку мне на плечо, позволяя мозгу успокоиться.

— Пойми, Ань, Фриза Дэвис — очень умный маг. Она не станет тебя обманывать, и тебе стоит прислушиваться ко всему, что она говорит. А что случилось с твоим отцом?

— Он покинул семью, когда узнал о моем появлении, и я ничего о нем не знаю. Эта тема была всегда для меня закрыта.

— Готова предположить, что он не был человеком, а энергия способна передаваться по наследству. Я уверена, что ты узнаешь правду. Тебе, должно быть, очень тяжело, и при этом ты крепко держишься. Может, не стоит так себя изводить в этих поисках? Когда придет время, твоя способность пробудится, и ты сама все узнаешь, а сейчас попробуй понять этот мир через… историю. Уж извини за такие, как сказала бы Ка́йла, «докучные советы», ведь понимаешь, как я пристрастна к этому. Не стану больше тебя отвлекать. Желаю удачи в постижении нашего мира! Я как всегда рядом! — с этими словами Одом покинула меня, усаживаясь где-то среди других диванчиков, обтянутых в красную обивку, внушающей свое массивное прошлое.

Воодушевленная дружелюбию фавны я с обновленным стремлением достала толстую зеленую книгу с названием на корешке «История создания Корона». Страницы в ней были старыми бледно-желтого цвета и хрустящими, словно опавший осенний лист, на который кто-то наступил. Я стала искать интересные предания, буквы которых написаны идеально ровно. Страница двести сорок три. Я вольно села в кресло и спонтанно взглянула туда, где сидела Дира, уже вся упитанная в книгу.

Слева послышались тихие осторожные шаги, которые не оставили меня равнодушной. Они раздавались совсем близко: слева, правей, передо мной и остановились. Я не делала никаких движений, почти не дышала, неосознанно задержав дыхание. Два плотинных книжных шкафа мешали мне увидеть этого учащегося.

«Кто он? Какого вида?», — тут же задалась я вопросами, почувствовав, как тело бросило в озноб. В медиатеке всегда было прохладно, но тогда я буквально окоченела. Все вокруг будто застыло до оглушительной тишины, пока я не уловила звук того, как Дира перелистнула страницу книги. Внезапный интерес выяснить, кто скрывался в нескольких метрах от меня, потихоньку сдавливал горло. Тогда я и услышала, как кто-то взял из шкафа книгу и направился ко мне.

Я сделала вид, что читала, стала перелистывать несколько страниц, совершенно не понимая текст и желая утихомирить свое любопытство. Этот «кто-то» повернул направо, и затем… наши взгляды пересеклись. Мое дыхание сбилось, а по телу прошлась волнительная дрожь. Кареглазый блондин, одетый в темные цвета, каких при слабом освещении не отличить, хотел присесть именно на то скрытое среди стеллажей кресло, на котором скромно уместилось мое тело. Заметив меня, он быстро скрылся в другом направлении. Я мало запомнила его черты лица, но взгляд… какой же притягательный взор был у этого парня.

Мои руки были сильно напряжены. Я поняла, что держала здоровый источник знаний, не выносивший моей хватки, и опустила глаза обратно в текст, который стоял кверху ногами. Переворачивая том, я прочла строку «Предание о создании спокойствия мира Аурами».

— Ты действительно станешь читать эту муть? — внезапно грянул мужской бас.

Тело снова встрепенулось, а сердце предсмертно сжалось. Руки прижали к груди открытую книгу, когда я обнаружила рядом с собой довольно зрелого и высокого парня с таким оттенком серых глаз, каких еще не видела за свою жизнь. Его кожа было не бледной, а скорее переливалась в кремовый со слабым серым оттенком. Его черты лица напомнили, что где-то я уже их встречала.

— Помню, наша встреча была не такой правильной… — заявил он, отводя взгляд в сторону.

Я могла видеть лишь верхнюю часть его тела, так как он присел на карточки, навалившись руками на облучок кресла и наплевав на существование личного пространства.

— Встреча? — повторила я, немного сторонясь.

И да, среди своих воспоминаний неожиданно воспроизвелась та встреча: шагая по улице города Трента западной части России, я подверглась нападению человека. На мгновение пронеслась картинка того, как струйки вен, проходящие у глаз того человека, почернели, приобретая более ужасающее лицо, а в агрессивно распахнутой пасти выступили настоящие клыки. Разум отрицал очевидное, и здесь меня спасла директриса. Вот она — встреча, подарившая незабываемые кошмары. После той психотравмирующей ситуации я была готова к чему угодно. К чему угодно, лишь бы обезопасить себя от подобного натиска. Директриса уверяла, что поможет мне, да как ни мне была нужна эта «помощь»: в жилье, в защите, в поддержке. Ущербная потребностно я была готова принять любое безумство, лишь бы избавиться от глубинных страданий, которые продолжали меня изводить, когда я оставалась одной в доме директрисы.

— Ты не помнишь? — удивленно заинтересовался он.

Я обратила внимание на отсутствие на нем специальной униформы заведения и начала исследовать его внешность дальше, пытаясь зацепиться за любую мелочь, способную определить его вид.

— Меня предупреждали, кем ты можешь быть… — неудержимо призналась я, еще дальше отстраняясь от него.

— Да? — усмехнулся он. — И кем же?

— Сателли́том правителя Гамрона. Территория защищена от таких, как ты.

— Сколько вызова в твоих словах… — впечатлено произнес он, поменявшись в лице. — Ты быстро освоилась здесь, несмотря на то что жила среди людишек. Может, я хочу узнать тебя получше… Понять, для чего так нужна ему.

В теле снова возникла дрожь, как только показались те пугающие тонкие клыки. Чуть позже я почувствовала, как мои ладони крепко вцепились в книгу.

— Теперь ты будешь меня преследовать? — пискляво предположила я, вспоминая эпизоды его нападения. — Кто ты? Вампир?

Он жалко расплылся в улыбке, отвлекаясь по сторонам, а я была так скованна, что мое напряжение выдало нервное сокращение мимических мышц.

— О нет, дорогая, — голос его предупреждающе ответил, — ты, вряд ли, обо мне могла слышать…

С этими словами он отвлек мое внимание, а после — его уже не было так же внезапно, как он и появился, оставив меня с диким страхом неизвестности. Он не мог просто исчезнуть. Могло ли это быть плодом моего воображения? Сошла ли я с ума от того, что часто пыталась вспомнить, кто напал на меня?

Среди омрачающей тишины и расставленных массивных книжных стеллажей я видела лишь Диру и не знала, могла ли понадобиться мне ее помощь.

Глава 3
ДОГОВОР ДНЯ И НОЧИ

Итак, Мировая Академия… В этом месте уровень подготовленности учащихся по образовательным программам определяется разрядами. При выборе факультета на первом (общем) разряде чаще всего полный объем реализации образовательной программы завершается к концу четвертого года. Но есть и пятый разряд — дополнительный — для овладения отдельными профессиональными навыками. Кто-то выбирает его уже на первом году обучения, а кто-то сразу после освоения выбранной программы. Некоторые же факультеты складываются из специальных уровней, каждый из которых изучается на протяжении полного четырехлетнего периода, как например, происходит у магов. Неизвестно, по каким причинам Фриза перевела меня сразу на второй разряд, минуя первый (общий), ведь именно с него учащиеся определяются с факультетом.

Оставив в покое данную загадку, в привычном для себя режиме я проводила свое время в медиатеке, скрупулезно постигая своеобразные аспекты Корона, а после торопилась в жилой корпус, чтобы провести остатки свободных часов в окружении приближенного мне круга общения. В этот раз мне удалось застать своих соседок по комнате в полном составе. Каждая занималась отведенным пристрастным делом: Ния была во всевнимании очередного металлического агрегата, а Кайла продолжала умилительно донимать моего кота.

Кайла Аомо́ри была тейло́ном, иначе говоря, получеловек-полурептилия с громоздким вечно обнаженным «крокодильим» хвостом и местами роговитой кожей зеленоватого оттенка, высокого роста, зрелыми чертами лица, черными, как черника, глазами на фоне ее длинных светло-русых волос. Она же была самой старшей из нашей группы — на четвертом разряде, завершающем основное обучение — и, пожалуй, самой энергетически заряженной из тех, кого я на тот момент знала.

Заметив меня, Кайла резко повернулась ко мне.

— О, Эн! Лови! — вдруг раздался ее звонкий голос, и я успела заметить, как что-то мелкое полетело в мою сторону. Мне чудом удалось удержать между своими ладонями монету бронзового цвета размером немного крупнее привычного мне «рубля».

— Реакция неплохая… — оценивающе процедила она, время от времени проверяя меня на принадлежность к определенному виду. — Вряд ли ты — валькирий…

— Что это?

— Фи́ты — наша разменная монета… Бери, может, пригодиться. Такое ты не найдешь в медиатеке с Дирой.

— Спасибо, конечно… — повертела я кусок выгравированного металла, разглядывая неизвестные мне символы. — Но она мне здесь пригодиться?

— Нет, — легко ответила она, подошла ко мне и вручила еще две монеты, отличавшиеся между собой размером, изображением и самим металлом. — Самое необходимое, что тебе надо уяснить, это — сто́ры и гуро́ны…

Ния попыталась конкретизировано донести до меня мысли тейлонки, когда та отошла в сторону:

— Сторы — это монеты Гамрона, а гуроны — монеты Гу́рии.

Я вспомнила, что мне рассказывали о Гурии — пылающем материке, который населяют файры — это лейты, выглядевшие вполне как люди, но созидающие энергию огня. Их монета была более темной и крупной, нежели мелкие и бледно-розовые сторы.

— Отныне буду в курсе, — пробубнила я, упиваясь в орнаменты монет. — И все же, расскажите мне об Академии поподробнее… что следует знать, чтобы слиться со всеми, ведь, кроме вас и девчонок, я здесь толком никого не знаю. Прошло достаточно времени, чтобы приспособиться к новым условиям, а коммуникация еще никому не мешала.

— Чтоб понять мотивы коронца… — Ния продолжала отвлеченно разбираться в неизвестном мне устройстве, — необходимо знать, какого он вида. Здесь, мы слишком разные и обладаем целым рядом преимуществ. Лишь зная эти преимущества, можно подавить противника в случае незаконного посягательства. К чему я это… — вдруг озадаченно повернулась она ко мне, — если хочешь слиться со всеми, то просто будь собой.

— Да! — воскликнула Кайла и небрежно уселась на стул у рабочего стола. — Будь собой и придерживайся установленных правил. А насчет преимуществ противника и бла-бла-чего-еще-наговорила-тебе-она… в твоем случае, Эн, тебе следует сказать об этом мне, и я надеру задницу, кем бы тот не оказался.

— Надеюсь, до такого не дойдет… — заявила Ния, недовольно уставившись на нее. — Ты рискуешь, если нарушишь дисциплину. Это элитное учреждение, не забывай. Проинформировать директрису куда будет достаточно. Это то, что касается безопасности, а вот для обучения здесь предоставляются шикарные условия, чего нет в других учебных заведениях. Лучше этим всем воспользоваться, раз ты здесь.

— Да, ты оказалась в очень преуспевающем месте. Академия лелеет свой престиж, поэтому сюда попасть не так-то просто… Кому-то повезло с «громкой фамилией», кто-то нацелен пройти отбор своей одаренностью, а кто-то имеет большое состояние, чтобы просто обзавестись кучей полезных «связей». Так что… наслаждайся, потому как после выпуска тебя ждет совершено иная жизнь, — пояснила тейлонка, вольно рассевшись на стуле. — К хорошему привыкаешь быстро…

— А каких видов здесь больше? Здесь есть те, кто может, например… исчезать?

— Исчезать — это проделки сильных магов… В основном здесь маги, неполнородные валькирии, файры, ликаны, есть еще эльфы, фтеравиры, тейлоны… да их тут пруд пруди!

— Фавны тут редкость, — тут же подхватила разговор Ния. — Они живут закрыто в своих племенах. Как и редкость встретить фей и мерро́у. Их обучают в специальных учреждениях.

— Первый разряд обычно обучаются по «стандарту», чтобы на втором определиться с факультетом или нахвататься дополнительных знаний, не относящихся к основной программе. Но, видим, Эн, ты тому исключение…

— И все проживают в пяти корпусах?

— Нет, — ответила Варетти. — Не все живут в корпусах. Треть всех обучающихся приезжает сюда утром, у кого есть жилье в городе.

— Те, кого я тебе перечислила, могут жить только в четырех корпусах, а вот там… — Кайла энергично подскочила с места и направилась к окну, отодвинула шторы и отворила дверь, ведущую на балкон. Я последовала за ней, скрыто продолжая изучать ее необычную физиологию, за которой, к тому же, она хорошо следила.

Она навалилась на черные металлические перила с красивыми завихренными узорами, и я взглянула на вдоль расположенное за четырьмя корпусами пятое длинное здание. Именно оно было построено в сером кирпиче, а не обложено в темный камень, как все здания на территории. Кайла указала на него.

— Помниться, ты спрашивала, где живут найты? Вот, там кишат вампиры и подобные им твари, называющих себя этой расой. К счастью, теперь их там немного… Я слышала, что среди них до сих пор проживает вид, принадлежащий к духам. Вот они-то и практикуют трюк с исчезновением. Обычно, таким не нужно образование.

— Вампиры… Сколько их там? — осторожно поинтересовалась я, среагировав, как по телу прошлось неприятное ощущение от встречи с тем девиантом, ведь я точно помнила его клыки, кто же как не вампиры ими обладают?

— Достаточно, чтобы тревожить своим присутствием, — слегка раздраженно ответила она, и, оглядев мое выражение лица, раскинулась в улыбчивой гримасе. — Что с тобой? Ты боишься их?

Ее слова прозвучали так удивленно, что я было вынуждена потрясти головой, делая вид, что они совсем мне не страшны, впрочем, от нее не просто было что-либо утаить, и я позволила себе не скрывать своего любопытства:

— Объясни мне, почему «тревожить»? Что ты имеешь виду?

— Найты непредсказуемы, Эн. Куча хищников, от которых хорошего не жди. Еженедельные вакханалии… кровь, дикость… но бояться их в Академии — это напрасная трата энергии. Дневные классы, в этом плане, способны объединиться, невзирая на межвидовые конфликты, понимаешь меня? Тебе не стоит пока разгуливать одной. Вампиры кусаются в скрытых местах.

— Ну и успокоила же ты ее! — раздался из комнаты звонкий голосок Нии, и я взглянула на Кайлу, вовсю веселившуюся над моей реакцией. — Они не смогут ничего с тобой сделать, Аня. Можешь не волноваться.

— А они выходят из здания? Я их ни разу не видела, — спросила я, ведь надо быть ко всему готовой. Что для этого нужно? Кол осиновый? Святая вода? Крест освещенный? Заклинание молитвы? Что?

— Они учатся в ночную смену, когда мы спим, — снова пояснила Кайла, заведя меня обратно в комнату. — Фира негативно влияет на их самочувствие, чтобы появляться им на улице.

— И что это значит?

— Они — найты! — взрывисто ответила она, словно этим все объясняло, но я продолжила ожидать продолжения. — У них образ жизни такой. Быть активным в ночное время, только теперь, когда ночи нет, они максимально скрытны от постороннего внимания. Держу пари, они обучаются в своем корпусе, поэтому их не видно, — она подняла глаза на мое туго соображавшее лицо и догадливо протянула. — А-а… ты же не знаешь Договор Дня и Ночи… Тогда все понятно.

— Что «понятно»? — сдержанно вопросила я, поглядывая теперь на обеих. — Что еще за Договор?

— Спроси Диру. Она тебе лучше объяснит, — посоветовала Ния, а Кайла согласно кивнула, замучено рассудив:

— Впечатляет, что ты до сих пор о нем ничего не знаешь и не задаешься вопросом, почему не видишь темноты. И зачем директриса привезла тебя на Корон… Ты, случайно, не ее родственница?

Не удержавшись, я расплылась в шутливой улыбке, и тогда за входной дверью показались девчонки.

— Калиспэ́ра! Вы идете ужинать? — поинтересовалась фавна, высунув голову в нашу комнату. Даяна и Дира жили вместе на этаже выше, поэтому они могла в любое время без предупреждений навещать нас.

Я всерьез задумалась над словами тейлонки о ночи. На этой планете все было совсем иначе, что на отсутствие тьмы предполагалось реагировать так же, как на тот факт, что сутки на Короне длились тридцать четыре часа, а год — двести сорок дней, который поделен на восемь месяцев. Безумие просто.

Мы уже выбрались к главной аллее. Дневной свет был нескончаемо ярким, чтобы немного устать от него. Что имела в виду Кайла, говоря о Договоре Дня и Ночи? Возможно, с этим и связан весь этот бескрайний полдень?

— Энка? Эн! — воскликнула Аомори. Я повернулась к ней. — Где ты там витаешь? О, Дир, поведай этой углеродной форме создания Договор Дня и Ночи, пожалуйста.

— Договор? — как-то изумленно уточнила она и после того, как я кивнула, резко переключилась на рассказ. — Это предание — вполне серьезное проклятие, которое не перестает покидать нас уже на протяжении десяти лет. На Короне существовал мир, наполненный множествами прекрасных вещей, которые вследствие Договора стали исчезать. В начале шестнадцатого века Мирена — элементаль Духа — выбрала плохо подготовленный биологический сосуд и отправилась за пределы Кариции. Это не понравилось Кругу Древних Нимф, всеохватывающая репутация которых была поставлена под удар. Когда Мирену стали узнавать в разных уголках Корона, на ее дар открыли охоту, после которой она еще сменила несколько сосудов, погибших от своей низменной сути. Это стало спусковым крючком для остальных участников Древнего Круга, решивших сомкнуть свои ряды, распределив между собой могущество Мирены. Последним ее носителем стала Адриана. Ходили слухи, что она была готова исполнять обязанности Древнего Круга и поэтому вернулась в Карицию, но у царей и цариц были другие мысли на этот счет. Они категорически отказались принять ее в силу неподготовленности к данной роли. Остается загадкой, что действительно произошло в масштабном ритуале, повлекшем изменения на планетарное движение, разделившее мир на свет и тьму — день и ночь.

— Так вот что это значит, — впечатлилась я ответом фавны. — А что теперь с Миреной?

— Неизвестно, — кратко ответила Даяна, пожав плечами. — Кариция — скрытое государство.

— Неужели никто из представителей мирового сообщества не захотел разобраться?

— С Древним Кругом опасно вступать в разногласие, — уточнила Ния. — Все восприняли это как должное…

— Если тебе это как-то интересно, — добавила Вергета, встретившись со мной взглядом, — вся эта политическая активность отразилась на династии Фольструм, наконец, переставших агрессировать против Вигерии. Это положило начало перемирию государств. Многие утверждают, что перемирие могло быть связано с тем, что Гамрон не может захватить Вигерию при ее вечном свете, да и сама Вигерия способна погибнуть.

Я резко нахмурилась, не разобравшись в причинах, которые могут привести Вигерию к гибели.

— Отныне растения, животные, уровень воды дополнительно поддерживаются участниками Древнего Круга, только и они сами нуждаются в гармонизации. Планете грозит серьезная опасность. Некоторые существа уже на грани вымирания. «Вечная ночь» на западных землях — вариант не лучше. Если отправиться туда, куда дневной свет давно не попадает, то «счастливчики» пойдут в рабство найтов до конца своих дней, — Дира закончила историю и со вниманием стала ждать моей реакции.

Мы приближались к нашему столику.

— У меня сейчас голова просто взорвется… Почему какая-то «сила» может влиять на движение планеты по своей орбите? — скептически уставилась я на всех, пытаясь логически обосновать сказанное. — Я не сильна в астрономии и физике, но если это так, то почему мы вообще до сих пор живы?

— Это не просто «сила», Аня, — внедрилась в разговор Ния. — Как я уже говорила, все состоит из энергии. Действие мощной энергии способно повлиять на это. Это не магия. Способности Круга Древних Нимф уникальны, поскольку они создаются из чего-то крайне существенного и абсолютного. Ход движения планеты не остановился, а значительно замедлился, и ты не замечаешь изменений лишь потому, что все «искусственно» поддерживается на протяжении длительного времени. Мы все находимся под огромным куполом, который защищает нас от фировых ветров, радиации, разрушительных природных явлений, от видового вымирания коронцев, животных и растений. Впервые годы творился настоящий хаос, повлекший колоссальные потери! Воздух стал слишком разряжен на южной и северной части планеты, некоторые материки оказались полностью затоплены, раз разом двигались тектонические плиты, активизировались вулканы… Это происходило в течение первых нескольких лет! За это время многое, что было уничтожено… Тяжело было рассчитывать на выживание, но наше существование обеспечено сплоченной организацией государств, которая позволяет добывать необходимые продовольствия для жизни и защиты, и, конечно же, все это при огромной заслуге помощи Древнего Круга.

— Не понимаю… Как они способны сохранять природный баланс? А как же естественные процессы природы? — не успокоилась я, пытаясь окончательно разобраться в основе вещей.

— Они и есть настоящее воплощение природы, Ань! — сразу ответила Даяна.

— Тогда как это воплощение природы позволило такому случиться? Боюсь, я никогда это не пойму. Все так запутанно…

— Никогда не говори «никогда»! — бодряще воскликнула Аомори, хорошо осведомленная земными выражениями. — Пойми наше мышление, и тогда поймешь все производное от него.

— Легко сказать, — обделено протянула я, уняв свои вопросы.

За время, что мы прибывали в аккубатории, я не слышала, о чем спорили Ния и Кайла, все думала о своем: интересно было бы узнать, вспоминала ли обо мне мама, которая не могла даже догадываться, что со мной и где я могла пропадать, одновременно задаваясь вопросом, почему все-таки меня взяла Фриза Дэвис к себе.

— А вам уже дошли приглашения на вечеринку? — вдруг спросила о чем-то светловолосая Даяна, радостно похлопывая в ладоши и неудержимо проликовав. От недоумения моя бровь приподнялась, не имея никакого понятия, почему это так ее веселило.

— Вечеринка в честь открытия Мировой Академии, — легко заявила Ния. — Академии триста восемьдесят три года.

— Значит сейчас… — считая в уме, предположила я, но, не успев сказать, Ния с важным выражением лица продолжила:

— …середина шестнадцатого века. Тысяча пятьсот девяносто шестой год с начала создания мира Эрией.

— К этому придется еще привыкнуть, поскольку на Земле уже двадцать первый век, — открыто призналась я, и моя улыбка плавно спускалась вниз, когда я заметила за Дирой взгляд.

Карий любопытный взор пристально изучающего меня блондина, периодично отвлекающего на разговоры своих приятелей. Все они наверняка относились к старшим разрядам. Эта банда отличалась смуглой кожей либо золотистым равномерным загаром. Я изредка поворачивалась к нему, пыталась вникать в суть спора Кайлы и Даяны, но тот парень только и делал, что продолжал за мной бессовестно наблюдать, порождая во мне неловкость и растерянность. И все же, где я могла его видеть? Ах, точно, в медиатеке…

Слегка увлекшись в диалог девчонок, в какой-то момент я вновь устремила свое внимание за тот столик. Только он оказался пуст. Большая часть учащихся толпами уходили из помещения, там-то я и заметила женщину — брюнетку с густыми вьющимися волосами в желтой шелковой майке, черном болеро, белых брюках и в позолоченных шпильках с открытым носком. Сама по себе она была мулаткой со светящимися золотисто-карими глазами, темными ушами и мелькающим темным хвостом позади.

— Кто это? — кивнула я Кайле в сторону выхода.

— Это профессор Блэр Альбра́нт. Она преподает социологию фелидам.

— Фелиды… Ну да, забыла… — занудно пробубнила я себе под нос.

— Что именно? — услышала меня тейлонка.

— Что потеряла все земное, простое и крайне обычное.

— Аня, — тут же торжественно обратилась ко мне фавна, — ты в нашем маленьком коллективе недавно и стоит признать, что ты крайне самоотвержена. В первый, пройденный тобой месяц, ты была очень закрытой, несмотря на то что в твоем разуме происходил самый настоящий конфликт между тем, что ты знаешь, и тем, что видишь на самом деле. Мы приготовили для тебя подарок к предстоящему вечеру в честь открытия учебного заведения, положившего конец выраженному сопротивлению рас, доказывая, что мы способны сосуществовать все вместе. Невзирая на твои попытки видеть в себе человека, мы уже признаем тебя одной из нас.

Дира настоятельно вручила мне бумажный пакет, и ею сказанное самым быстрым образом оторвало меня от своих мыслей. Что мне было говорить? Что вообще говорят в таких случаях?

— Я… надо же… — мгновенно растерялась я, ощущая, как голос предательски отражал волнение, с чем мне справиться все никак не удавалось. — Спасибо… Я не знаю, что и сказать…

— Духи стихий, да возьми же этот пакет, и пойдем уже отсюда! Я так наелась, что больше не могу переносить запах еды, — не удержалась тейлонка, и все встали из-за стола, игриво наблюдая над тем, как мои щеки постепенно покрывались пылающим румянцем.

Я смущенно улыбнулась и пошла вслед за остальными, осмысливая утверждение, что стала признанной частью этого мира. Чем это было чревато для меня, не понимающей до конца, что это могло значить? Вероятно, зарученой поддержкой, пока я не доберусь до правды. Какой бы не считалась толерантной моя группа, она, как и остальные, была полна условностей, в том числе для некоторых видов, к одному из которых я могла принадлежать. Прибывать с этим опасением было нелегко. Теперь-то я могла понять, что может чувствовать Даяна, ведь у нас с ней одна и та же неизвестность, один и тот же вопрос «кто же я».

Глава 4
ПРИБЛИЖЕНИЕ

В преддверии празднования основания Мировой Академии вокруг меня творилась настоящая неразбериха. Я серьезно подошла к подготовке и тщательно работала над собой, чтобы не вызвать подозрение у коронцев и, вместе с тем, понравится большинству. Для реализации последнего мое первое в жизни длинное платье было великолепным и раскрывало мою женственность ярче, чем я могла бы себе этого представить.

— Аня, мы уже готовы, ты там скоро?! — бодро сказала Ния, выйдя из ванной комнаты и потуплено задержав на мне свой взгляд. — Оно так тебе идет, что впрямь глаз не оторвать!

В голубом платье из светящего оптического волокна с переливающимися камнями Ния выгладила неотразимо, чем обязана была сказать ей об этом. Крупные синие серьги и бижутерия красиво играли на распущенных ее прямых локон. Вновь повернувшись к зеркалу, я взглянула напротив себя девушку с ясной улыбкой на лице в чудесном нежно-зеленом платье, которое шло под цвет ее глаз.

— Спасибо вам за это, — улыбнулась я, снова взглянув на себя. — Я тоже в восторге от него. Мне не удавалось раньше одевать такое. Я точно не вызову подозрение у окружающих?

Интуитивно поворачиваясь спиной, я прижала губы, пытаясь смириться с откровенной спиной, не воспринимая всерьез тонкие полоски, еле закрывавшие элементы нижнего белья. Мое сомнение прервала вбежавшая в комнату Кайла, не желавшая заморачиваться над одеждой, надев черную майку, серые брюки и собрав волосы в ленивый пучок, чтобы прибрать свою изрядно длинную светлую шевелюру.

— Уоу, ты прямо супер-пупер-класс! Решила неминуемо произвести выстрел в радушные сердца парней? Смело, а особенно сексуально…

— Кайл! — стесненно воскликнула Ния, и тейлонка игриво мне подмигнула.

Я усмехнулась, не принимая ее слова.

— Готовы уже идти? Там все уже началось! — услышала я теперь и голос Диры, вошедшей следом. Только она смотрела на мой наряд адекватно. — А я говорила, что ей пойдет. Ох, Аня, если бы ты только знала, как долго нам пришлось искать компромисс, мы над выбором этого платья чуть кошку не съели…

— Не знаю, как ты, Дир, но никакой кошки я есть не собиралась, тем более, ты — вегетарианка, какая еще кошка?!

— Кайла, успокойся, это образное земное выражение, — уточнила фавна.

— Образное? Представляю, какой образ возникнет у Эн в голове от твоих слов!

— Пожалуйста, перестаньте, я все поняла! — рассмеялась я, пытаясь прервать их раздор.

Как оказалось, Кайла и Дира давно не могли найти общий язык друг с другом, однако приостановить нрав обеих Нии и Даяне все-таки удалось. Наконец мы собрались вместе и направились вдоль главной аллеи. Только куда? Говорить мне никто ничего не хотел, поэтому я безмолвно семенила за ними, пока за поворотом Академии не увидела подиум с крышей и лазерными лучами. Он был закрыт темными полотнами, напоминая собой большой цирковой шатер. Довольно нескучная музыка раздавалась изнутри, созывая всех проходящих мимо. Вот она — вечеринка в честь основания Академии!

Я поздно заметила, как дала ход своему беспокойству. Это первая вечеринка на чужой планете, и основой моего волнения была все та же неизвестность. Я не знала, как отмечали такие мероприятия жители Корона и будет ли их культура приемлема для меня, поскольку мозг видел во всем неизученном лишь опасности, да и его понять было можно.

Как только мы предстали перед всеми в закрытом помещении, отлично освещенное яркими разноцветными огнями, с осмотрительностью стоя в стороне, Кайла и Даяна тем временем свободно резвились в толпе танцующих. Мне хватило не так много времени, чтобы вывести себя из оцепенения и с интересом наблюдать за происходящим, вместе с тем завороженно вглядываясь в потолок, усеянный разным свечением, имитирующим ночное не