Понторезы в литературе

Элен Курагина из «Войны и мира» — королева светского понта. Она вышла за Пьера Безухова ради состояния и пыталась завоевать как можно больше поклонников (включая молодого принца). Во многом этой цели служил ее салон, ставший модным местом, куда карьеристы приходили налаживать связи. Носила вызывающие декольте, о котором говорила вся Москва, а после развода планировала принять католичество — чтобы выйти замуж за еще более удачную пассию, не теряя репутации.

Хлестаков в «Ревизоре» не блещет умом, но беспардонное бахвальство позволяет ему обмануть целый город. Размах его фантазии поражает. Он утверждает, что дружит с Пушкиным, ест суп, который в кастрюльке привозят на пароходе из Парижа, и управляет целым департаментом. При этом Хлестаков сам верит в свою очаровательную ложь. Он не злодей, а столичный фанфарон, умело пользующийся обстоятельствами.

Мальволио в «Двенадцатой ночи» — ходячий образец нелепого позерства. Управляющий графини Оливии, он вообразил себя потомственным аристократом после получения поддельного письма. Одевшись в нелепые желтые чулки и подражая придворным манерам, он был уверен в том, что сразит графиню наповал. Даже когда розыгрыш раскрылся, Мальволио, запертый в темном чулане, продолжал вопить о мести, сохраняя иллюзию своего величия.

Парис из «Илиады» — хрестоматийный пример того, как гонор приводит к катастрофическим последствиям. На споре богинь он выбрал не власть (Геру) или мудрость (Афину), но обещание Афродиты подарить ему самую красивую женщину — Елену. Похитив ее у Менелая, он спровоцировал Троянскую войну, но сам предпочитал отсиживаться в тылу, щеголяя в золоченых доспехах. Он убил Ахилла не в честном бою, а подлым выстрелом в пятку. Даже гибель его комична: Филоктет поразил его стрелой, когда тот ухаживал за нимфой Эноной.

Скарлетт О’Хара из «Унесенные ветром» — светская дама, способная превращать все вокруг в спектакль с собой в главной роли. В 16 лет она кокетничала на барбекю, крутясь в юбках, чтобы заполучить всех кавалеров, включая Эшли. Во время войны сшила платье из бархатных занавесок, желая произвести впечатление на Ретта. А на поминках своего второго мужа Скарлетт танцевала в трауре, но с декольте — чтобы все заметили, как она исхудала.

Руслан — аферист, который выдает себя за зороастрийского мага Шахривара. Циничен, много матерится и понтуется. Даже свою болезнь — поликорию (при которой у человека больше одного зрачка) — Руслан использует для эффектной репрезентации. Но за все приходится платить, и однажды к нему приезжают верящие в его способности бандиты. Впрочем, он неисправим и продолжает понтоваться, даже встретив настоящих зороастрийских духов.

Режиссер Сергей Эйзенштейн — герой нового романа Яхиной. Невероятно эрудирован, цитирует классиков, одет просто, но с иголочки. Манеры, сдержанность, галантность выделяют его среди современников. Он старается вести себя как «настоящий джентльмен», но многие воспринимают это как франтовство. Он, безусловно, рисуется, но его понты — это скорее эпатаж гения и попытка найти себя в неприветливом обществе. Эйзенштейн в представлении Яхиной получился живым и очень эксцентричным.

Вся внешняя деятельность Джея Гэтсби — сплошная демонстрация богатства и успеха. Он живет в особняке, который больше напоминает дворец, окружает себя экстравагантными вещами вроде желтого Rolls-Royce. Его вечеринки поражают воображение. На деле же Гэтсби — трагический герой. Его успех в достижении «Американской мечты» — иллюзия, а понты — часть продуманной стратегии, цель которой — вернуть любовь всей жизни.

Патрик Бейтман — сатирический персонаж, пародия на яппи 1980-х. Он постоянно сравнивает себя с окружающими, оценивая их одежду, статус и визитки лишь для того, чтобы потешить эго. Его начитанность липовая, а апломб смехотворен. Даже насилие становится для Бейтмана способом доказать превосходство. Его понты — попытка заполнить внутреннюю пустоту и скрыть моральное разложение.

Онегин — самый известный франт русской литературы. Вращается
в высшем обществе, обаятелен, знаком с передовыми философскими идеями. Впрочем, эрудит он поверхностный, его латыни хватает лишь чтобы «В конце письма поставить vale». Пресыщенность и цинизм — тоже часть имиджа. Даже дуэль с Ленским — «понтование»: Онегин понимал, насколько абсурдна и глупа эта затея, но не мог ударить в грязь лицом.