Подборка книг к выставке «„Лицо нового искусства“: русская футуристическая книга»
Елена Гуро — футуристка, которая слышала, как растет трава.
Она была центром притяжения для русских футуристов, но ее искусство не кричало — шептало. Давид Бурлюк писал, что Гуро творила не «для улицы», а повинуясь «внутреннему влечению», выплескивая на бумагу и холст то, что рождалось в «келье души». Ее соратники видели в ней провидицу: Алексей Крученых называл ее «нежной вестницей будущего» и «сестрой милосердия футуристов».
В книгу вошли все ключевые тексты Елены Гуро: дебютная «Шарманка» (1909), мгновенно разошедшийся «Осенний сон» (1912) и пронзительные «Небесные верблюжата». История «Шарманки» — готовая притча о непонимании. Изданная в лучшей типографии «Сириус», она была возвращена распространителем Суворином через год в нетронутых пачках.
Красок изданию придают посвященные Гуро стихи поэтов-современников и последователей, в том числе поэта и теоретика авангарда Сергея Бирюкова. Кстати, Сергей Бирюков недавно возглавил «Шествие творян» — литературный перформанс, состоявшийся на выставке «Лицо нового искусства: русская футуристическая книга» в день рождения Велимира Хлебникова.
Она была центром притяжения для русских футуристов, но ее искусство не кричало — шептало. Давид Бурлюк писал, что Гуро творила не «для улицы», а повинуясь «внутреннему влечению», выплескивая на бумагу и холст то, что рождалось в «келье души». Ее соратники видели в ней провидицу: Алексей Крученых называл ее «нежной вестницей будущего» и «сестрой милосердия футуристов».
В книгу вошли все ключевые тексты Елены Гуро: дебютная «Шарманка» (1909), мгновенно разошедшийся «Осенний сон» (1912) и пронзительные «Небесные верблюжата». История «Шарманки» — готовая притча о непонимании. Изданная в лучшей типографии «Сириус», она была возвращена распространителем Суворином через год в нетронутых пачках.
Красок изданию придают посвященные Гуро стихи поэтов-современников и последователей, в том числе поэта и теоретика авангарда Сергея Бирюкова. Кстати, Сергей Бирюков недавно возглавил «Шествие творян» — литературный перформанс, состоявшийся на выставке «Лицо нового искусства: русская футуристическая книга» в день рождения Велимира Хлебникова.
Небесные верблюжата
·
Футуристы выносили поэзию в массы через выставки, перфомансы и, конечно, поэтические вечера. «Через ограды усыпальниц толстых журналов, через кордоны академий, опрокидывая витрины институтов красоты, под охранительный свист банковско-желтой прессы мы вышли на эстраду к живой и ищущей отдушин аудитории», — писал Алексей Крученых.
Поэзия обязана звучать — только в звучащем слове, только через живое исполнение раскрывалась ее истинная сила. Голос чтеца пробуждает внутреннюю энергию поэзии, придает стихам мощь и выразительность. Особенно ярко это проявлялось в творчестве Велимира Хлебникова, где на первый план выходила музыка стиха — его неповторимая звукопись, искусное звукоподражание и увлекательная словесная игра.
В оформлении этой аудиокниги не случайно использована авангардная музыка Александра Скрябина. Композитор высоко оценил сборник поэтов-футуристов «Пощечина общественному вкусу», отдельно отметив стихи Велимира Хлебникова: «Можно творить новые слова, как мы творим в музыке новые гармонии и формы».
Поэзия обязана звучать — только в звучащем слове, только через живое исполнение раскрывалась ее истинная сила. Голос чтеца пробуждает внутреннюю энергию поэзии, придает стихам мощь и выразительность. Особенно ярко это проявлялось в творчестве Велимира Хлебникова, где на первый план выходила музыка стиха — его неповторимая звукопись, искусное звукоподражание и увлекательная словесная игра.
В оформлении этой аудиокниги не случайно использована авангардная музыка Александра Скрябина. Композитор высоко оценил сборник поэтов-футуристов «Пощечина общественному вкусу», отдельно отметив стихи Велимира Хлебникова: «Можно творить новые слова, как мы творим в музыке новые гармонии и формы».
Творения
·
Футуристу жизненно важно быть первым. Но как этого добиться в гуще авангардной борьбы?
На выставке «Лицо нового искусства: русская футуристическая» можно увидеть любопытный свидетель этой битвы за лидерство — карандашный набросок «черного квадрата» Казимира Малевича. Это эскиз занавеса для скандальной оперы «Победа над солнцем». Сам Малевич писал, что образ квадрата родился у него ещё в 1913 году, в работе над декорациями. Для художника он был символом триумфа: активная творческая воля человека (квадрат) побеждает пассивную, совершенную форму природы (солнечный круг).
Однако сегодня многие исследователи смотрят на эту историю иначе. Они полагают, что знаменитый рисунок был создан позже — в 1915 году. Поводом стал замысел композитора Матюшина выпустить расширенное издание оперы. Для него Малевич и сделал новые эскизы, но отправил их с характерной припиской: мол, это точные копии тех самых, созданных в 1913-м. Таким изящным ходом художник не просто участвовал в проекте, а закреплял за собой авторство революционной идеи.
На выставке «Лицо нового искусства: русская футуристическая» можно увидеть любопытный свидетель этой битвы за лидерство — карандашный набросок «черного квадрата» Казимира Малевича. Это эскиз занавеса для скандальной оперы «Победа над солнцем». Сам Малевич писал, что образ квадрата родился у него ещё в 1913 году, в работе над декорациями. Для художника он был символом триумфа: активная творческая воля человека (квадрат) побеждает пассивную, совершенную форму природы (солнечный круг).
Однако сегодня многие исследователи смотрят на эту историю иначе. Они полагают, что знаменитый рисунок был создан позже — в 1915 году. Поводом стал замысел композитора Матюшина выпустить расширенное издание оперы. Для него Малевич и сделал новые эскизы, но отправил их с характерной припиской: мол, это точные копии тех самых, созданных в 1913-м. Таким изящным ходом художник не просто участвовал в проекте, а закреплял за собой авторство революционной идеи.
Черный квадрат как точка в искусстве (сборник)
·
Выставка «Лицо нового искусства» раскрывает феномен русской футуристической книги, помещая ее в самый эпицентр художественных поисков эпохи. Здесь она предстает не изолированным явлением, а живой частью авангардного движения.
О русском авангарде написаны горы литературы — в самых разных тональностях и с разной степенью достоверности. Именно поэтому сегодня ценны работы, авторы которых сочетают глубокую экспертизу с научной добросовестностью. К числу таких авторов, безусловно, относится искусствовед Андрей Сарабьянов — авторитетный эксперт по русскому искусству ХХ века.
О русском авангарде написаны горы литературы — в самых разных тональностях и с разной степенью достоверности. Именно поэтому сегодня ценны работы, авторы которых сочетают глубокую экспертизу с научной добросовестностью. К числу таких авторов, безусловно, относится искусствовед Андрей Сарабьянов — авторитетный эксперт по русскому искусству ХХ века.
Русский авангард. И не только
·
Для тех, кто хочет услышать живой голос эпохи русского авангарда.
1911–1914 годы – время, когда рождался русский футуризм, когда Маяковский гремел с эстрады, а Хлебников изобретал «звездный язык», когда «Бродячая собака» становилась храмом нового искусства. Бенедикт Лившиц не просто наблюдал – он был в самой гуще событий, среди тех, кто творил историю.
Книга, увидевшая свет в 1933 году и надолго исчезнувшая из печати, оставалась тайным источником для всех, кто изучал русский авангард. Без нее невозможно понять ни яростные манифесты футуристов, ни дерзкие выставки «Бубнового валета», ни тот электрический заряд, которым было наполнено искусство той эпохи.
Не просто воспоминания – путешествие в самое сердце авангарда.
1911–1914 годы – время, когда рождался русский футуризм, когда Маяковский гремел с эстрады, а Хлебников изобретал «звездный язык», когда «Бродячая собака» становилась храмом нового искусства. Бенедикт Лившиц не просто наблюдал – он был в самой гуще событий, среди тех, кто творил историю.
Книга, увидевшая свет в 1933 году и надолго исчезнувшая из печати, оставалась тайным источником для всех, кто изучал русский авангард. Без нее невозможно понять ни яростные манифесты футуристов, ни дерзкие выставки «Бубнового валета», ни тот электрический заряд, которым было наполнено искусство той эпохи.
Не просто воспоминания – путешествие в самое сердце авангарда.
Полутораглазый стрелец
·
