Самый страшный день в году 🎃

Умирающий от чахотки Эрнест Вальдемар соглашается на участие в эксперименте: в момент смерти его введут в гипнотический транс. В результате подопытный застревает между загробным миром и летаргией. В 1845 году, когда история о Вальдемаре была опубликована, в Америке был популярен месмеризм — теория о влиянии магнитной энергии на физическое и ментальное состояние человека. Некоторые всерьез восприняли рассказ как записки ученого-магнетизера: Эдгар Аллан По получал письма, в которых читатели хвалили его научную работу и делились своим опытом воскрешения мертвых.

Платон Михайлович находит в доме покойного дяди книги по алхимии и каббалистике. От скуки и любопытства он пробует общаться с духами и неожиданно вызывает сильфиду — крошечную женщину, из-за которой несчастный сходит с ума. Владимир Одоевский, как и другие русские интеллигенты, в 1830-е годы увлекся мистикой и даже собирался создать свою теософию. Его кабинет был полон оккультной литературы, старинных пергаментов, склянок и черепов, а гостей писатель встречал в черном колпаке, как у средневекового астролога.

Хитро устроенная повесть, по которой англоязычные студенты изучают ненадежных рассказчиков и принципы раннемодернистской прозы. Гувернантку в большом поместье посещают призраки почившего слуги и его любовницы, и она не может с уверенностью сказать, видение это или (пусть и необъяснимый) факт. Джеймс и так пишет густо, но «Поворот винта» — наверное, его самая вязкая вещь. Впрочем, этой истории только такой стиль и подходит: плутающий в вводных конструкциях, с каскадом эпитетов, без всякой надежды выбраться из лабиринта уточнений и придаточных.

Скучающему помещику является его точная копия, призрак-двойник, который предлагает хозяину дома поговорить о сверхъестественном. Двое вспоминают истории про молодого офицера и его мертвую возлюбленную, про безумного студента в Лейпциге и про Лафертовскую маковницу-колдунью. В дебютном сборнике Антоний Погорельский совместил фантастику и национальный быт, за это его называют первым русским «гофманистом».

Набоков сокрушался, что Достоевский убил в себе драматурга, — мы погорюем, что он написал так мало рассказов. «Бобок» — отчет писателя о посещении петербургского кладбища, где лежат и без устали друг с другом судачат сановитые покойники. Разговоры, как всегда у этого автора, довольно противные, но язык, которым написана миниатюра, кажется, безупречен. Интересно, читал ли «Бобок» («Бобка»? «Бобока»?) Джордж Сондерс: его букероносный «Линкольн в бардо» устроен по такому же — чего прибедняться — принципу.

Азбука честного человека: кто такой дьявол, где находится ад, чем отличается наваждение от искушения и как отвадить ленивого сатану. NB: «Согласно христианской доктрине, половые сношения с демонами расценивались, как скотоложество, потому что демон не являлся человеком». Про монструозные гениталии Князя тьмы — отдельный, что бы вы думали, абзац.

Основательное — с аппаратом и неизвестными широкому кругу источниками — исследование жизни и деяний самого медийного вампира всех времен. Как на замысел и структуру «Дракулы» повлияли оккультные увлечения Брэма Стокера? Чем Влад Цепеш заинтересовал большевистских идеологов? После этой книги уже не получится на автомате вставить челюсть с клыками, надеть черный плащ и пугать из-за угла друзей — слишком уж много культурно-мистических ассоциаций связано с этим персонажем: впору собирать чемодан для поездки в Трансильванию.

Русская литература еще при Пушкине разобралась, совместимы ли гений и злодейство, — после «Черного монаха» наступила определенность и по поводу другой пары: талант и безумие. Философу Коврину является черный монах, который открывается только выдающимся людям — или (тут Чехов мастерски держит интригу) тем, кто страдает от депривации сна. Великий и довольно жуткий рассказ о том, в каких болезненных отношениях находятся счастье и душевный покой.

«Меня влек к себе призрак, всегда возникавший предо мной, когда я подходила к зеркалу, странно удваивавший мое существо». Главная героиня очарована зеркалами, но однажды покупает на распродаже роковое старое трюмо. Отражение, живущее в нем, грозит выбраться из зазеркалья и занять место девушки.

Рассказчик вспоминает, как однажды к нему явился призрак незнакомки Эллис. Женщина назначила встречу у старого дуба, откуда начинается их путешествие: двое побывали в Риме и Париже, видели Волгу, встретили Степана Разина. Герой не знает точно, что это было: реальность или фантазия? Была ли Эллис вампиром, злым духом или привидением?

Двое путешественников спорят о природе страха: испытывает ли его моряк во время крушения корабля или путник, столкнувшийся со сверхъестественным в африканской пустыне? Мопассан называет страх «распадом души, дикой судорогой мысли и сердца», которую человек переживает, столкнувшись с непознаваемым.

Восхитительный — темп, слог, ненатужная (1991 год!) авторская ирония — приквел «Священной книги оборотня». Саша Лапин — при очень странных обстоятельствах — обнаружил в себе оборотня, познакомился с высшим кадровым составом российской армии и победил оторвавшегося от стаи аксакала. Пелевин — последний писатель, которому есть дело до читательских пожеланий, но ведь правда: рассказы у него выходили гениальные — причем до самого последнего времени. Пишите, пожалуйста, еще.

Антология довоенных рассказов о привидениях, бесах и прочей нечисти — от авторов, про которых не напишут в учебниках (за исключением разве что Уэллса). Читать надо, как в лагере: в большой компании, по очереди, страшным голосом. В конце сборника — биографические и библиографические справки о писателях: это чтобы знать, где искать новые сюжеты для ночных кошмаров.