Выбор Дюрана

Ощущается как самая длинная эпитафия в мире. Иначе непонятно, почему так щемяще грустно от жизнеописания человека, к которому и не сказать чтобы судьба была особо жестока. Обычная жизнь, обычная грусть.

«За чертой» — лучший роман из «Пограничной трилогии», на мой взгляд. Менее наивен и жизнерадостен, чем «Кони, кони», менее экшеновый, чем «Кровавый меридиан». Вот и остается только сухой загробный слог Маккарти, описывающий пустоту и безысходность мексиканского фронтира. Me gusta.

Масштабное полотно, исторический и социальный срез бедного итальянского квартала второй половины XX века, осевым стержнем которого является вопрос: кто такая Лила Черулло? Манипуляторша? Ведьма? Паразит? Гений?

В этом цикле Мураками отсыпает ровно столько потустороннего, сколько можно при желании обнаружить и в своей жизни. Обычно борщит, и становится уже неинтересно. Здесь же пропорция убаюкивающей каждодневной рутины и тайны, которую как будто можно и не разгадывать, соблюдена.

Читать Набокова — все равно что смотреть на сварку. Кого бы ты ни читал после него, перед глазами будут стоять меткие сравнения и выдержанный стиль классика, заслоняя собой отныне пресный язык других авторов.

Дисфункциональная семья — перпетуум-мобиле для увлекательного чтива. И отделиться или убежать не сможешь, и терпеть постоянные выкрутасы родных нет никаких сил. И смех и грех.

Практически никак не прописанные персонажи, но очень изобретательный техно-детектив галактического масштаба. Вторая книга — самая крутая. Если наскучит схематичный стиль автора, представьте, что трисолярианцы — это метафора американцев. И читайте дальше.

Мисима прекрасен. Таким изящным, образным языком он мог бы на протяжении целой книги описывать, как сохнет забытый рис на дне котелка, и я бы не смог оторваться.

Кортасар считал, что роман побеждает по очкам, а рассказ — нокаутом. В этом смысле любой сборник рассказов Дафны Дюморье — это турнир по боям на голых кулаках. Или ты получишь сечку и будешь истекать кровью еще несколько дней, вспоминая ее загадочные неясные истории, или улетишь в нокаут от неожиданной концовки.

Между строк чеканного выверенного стиля Патриции Хайсмит, кажется, и перочинный нож не просунуть, но все же есть в ее детективах некая скрытая магия, ощущение то ли рока, то ли нуарного макабра.