Кафе Нарративной Бригады

«Лёгкий бриз ранней весны что-то шепнул ему на ухо, пока он просеивал слова сквозь пальцы — слова, бегущие рекой, будто кровь из разверстой раны».

Под чёрный как смоль американо открываем роман «Мёртвое» Тома Пикирилли и погружаемся в историю писателя по фамилии Омут.

«Сон отступил быстро, и Стефани почти ничего не запомнила, кроме тревожного желания покинуть холодное, серое место; тесное пространство, в котором люди стояли к ней слишком близко. Кто-то из них плакал».

В Петербурге наступило солнечное лето, поэтому рекомендуем эспрессо-тоник и роман «Никто не уйдёт живым» Адама Нэвилла.

«Полутуша. Оглушение. Линия забоя. Мойка высокого давления. Эти слова всплывают у него в памяти и хлещут наотмашь. Они словно разрубают его на куски. Разделывают. И это не просто слова. Они — кровь, её густой, плотный запах. Автоматизация процесса. Главное — не думать обо всём этом. Он просыпается весь в поту. Его ждёт новый день — день, который он проведёт, забивая людей, как скот».

Для этой книги, пожалуй, возьмём мокаччино, чтобы подсластить неоднозначные впечатления от романа «Особое мясо» — такой антиутопии вы ещё не читали.

«Поначалу новые хозяева делают вид, что не смотрят на пол в гостиной. То есть особенно не приглядываются. Не тогда, когда смотря дом в первый раз. И не тогда, когда перевозят вещи. Они измеряют комнаты, распоряжаются, куда ставить диваны и пианино, распаковывают коробки, и во всей этой суете у них не находится времени, чтобы посмотреть на пол в гостиной. Они делают вид. А потом, в первое утро на новом месте, они спускаются вниз, и вот оно, нацарапано на дубовом паркете: УБИРАЙТЕСЬ.

Этим вечером готовим кортадо и погружаемся в роман «Колыбельная», где мистика и эстетика смерти смешались в тех же пропорциях, что эспрессо с подогретым молоком.

«В темноте появилась рука, а в руке — нож. Рукоять ножа была из отполированной чёрной кости, а лезвие — из твёрдой стали и такое острое, что рану и не заметишь. Сперва».

В этот чудный вечер наше уютное кафе предлагает вам заварить в любимой кружке какао с маршмелоу и насладиться страшной сказкой «История с кладбищем» Нила Геймана. Лично нам она напоминает о детстве, в которых мультики и сказки не стеснялись быть взрослее своего зрителя.

«Консул гегемонии сидел на балконе своего эбеново-черного космического корабля и на хорошо сохранившемся "стейнвее" играл прелюдию до-диез минор Рахманинова, а снизу, вторя музыке, неслось мычание громадных зеленых псевдоящеров, бултыхавшихся в хлюпающей болотной жиже».

На сегодня в нашем меню чашечка свежего двойного эспрессо и первые строки из романа «Гиперион» Дэна Симмонса, которыми мы закрываем тематическую неделю космоса.

«"Красная смерть" давно уже опустошала страну. Никакая чума никогда не была такой роковой и чудовищной. Её воплощением и печатью была кровь — красный цвет и ужас крови».

Некоторое чтиво требует чего покрепче, так что этот вечер посвящаем «Маске красной смерти» и кофе по-ирландски. По одобрил бы.

«Женщина была мертва и знала об этом. Она уже не чувствовала боли. Боль была вначале: яркая вспышка в мгновение выжгла её изнутри. Боль ушла, и остался только холод, ледяным шаром набухавший внизу живота».

Провожаем рутину и заботы рафом с кокосовым сиропом и пряной корицей на пенке и первой строчкой из «Дома Ночи» Колодана...

«По мне, неспособность человеческого разума соотнести между собой всё, что только вмещает в себя наш мир, — это великая милость».

Завариваем крепкий фильтр-кофе и начинаем погружение в глубины космического ужаса с первыми строками «Зова Ктулху».

«Ни один живой организм не может существовать в условиях абсолютной реальности и не сойти с ума; говорят, сны снятся даже кузнечикам и жаворонкам»

Завариваем капучино с ванилью и корицей и читаем первую строку романа Шерли Джексон.

Сон помогает нам отдохнуть от трудовых будней. Возможно, на самом деле он помогает нам сохранять рассудок в равновесии. В чём сон помогает вам?