Всё, что нужно знать о настоящей женской дружбе

На полке, посвященной бегу, эта книга будет смотреться гармоничнее, но пусть пока здесь постоит. Так как по-моему каждый километр героиня вспоминает самого близкого ей человека — и это Рози.

Представьте себе Китай девятнадцатого века с запахом рисового отвара, тысячами перебинтованных ног и двумя десятилетними девочками: одна из которых знает о любви всё, а вторая — решительно ничего.

У Мариам и Лейлы мало чего общего. Из разных поколений, с разными взглядами на место женщины в обществе и с разными желаниями они бы даже никогда не начали разговор друг с другом. Если бы не жестокая война в Афганистане.

Нарративная мощь почти как у Ферранте, только действие происходит в северном Лондоне, а у одной из двух подруг нет ни капли человечности. Отдувается вторая.

Пубертат и токсичная, но в итоге спасительная женская дружба на фоне жутких декораций — грязного ранчо под присмотром лидера секты (образ Рассела и вообще вся история берет корни из секты Чарльза Мэнсона).

Последняя книга из неаполитанского квартета Ферранте, где кроме женской дружбы, поднимается тема матерей и дочерей. Очень грустно расставаться с Лену и Лилой.

Последний раз с таким запоем и с такой скоростью я читала только книги Энид Блайтон в младших классах. Лену, Лила <3

Вторая книга неаполитанского квартета. «Ты хоть знаешь, что такое блок-схема? Я покачала головой. Лила сощурилась, отпустила мою руку и принялась рассказывать о своей новой страсти. Во дворе колбасной фабрики, провонявшей жиром и гарью костра, в синей спецовке поверх нелепого пальто, бледная и растрепанная, с израненными руками, Лила вновь ожила, из нее опять ключом била энергия».

Все последние подборки книг о женской дружбе — NYmag или The Guardian — ставят на первое место книги Элены Ферранте. Эта — первая часть неаполитанского четырехтомника о двух подругах — гениальной Лиле и зубрилке Лену. 1950-е, бедный квартал в Неаполе, нищета, соседи-сплетники, колбасная лавка и отсутствие телевизора. Но где-то недалеко мерещится море, хорошо одетые женщины, перед которыми девочки робеют, и мечта свалить.

Венгрия, 1960-е. Писательница нанимает пожилую уборщицу, которая так бы и осталась просто пожилой уборщицей, если бы не одна дверь. Русский перевод неудачный, а венгерский не осилить.