Глава 1
В давние-давние времена жил на Руси молодой князь. Уж таким он был пригожим да веселым, что все девушки в округе тайно по нему вздыхали. Что ни вечер, на лужайке перед княжеским теремом собирался хоровод. Звонкие девичьи голоса заводили песни, зазывали князя.
— Ах ты, сокол — князь,
Выходи на двор,
На зеленый луг,
На высок бугор!
Вьется, кружится хоровод, колышутся подолы ярких сарафанов, струятся по спинам косы из-под пестрых венков. Никак не устоять князю!
Каждый вечер спускался он с высокого тесового крыльца и с улыбкой присоединялся к плясуньям. Ах, как трепетали сердечки девушек, как покрывались румянцем их нежные щеки, как лукаво блестели из-под ресниц глаза! Каждая надеялась, что именно ее заметит князь, именно ее выберет, полюбит. А князю все нипочем! Со всеми он ласков, каждой доброе слово скажет, каждой улыбнется.
Но как-то раз появилась в хороводе новая девушка. Была она такой юной и застенчивой, что даже глаза поднять на князя стеснялась. Пушистые длинные ресницы подрагивали на щеках, румяных, словно спелые осенние яблочки. Густые светлые волосы были собраны в тяжелую косу, которая едва не доставала до земли. А какая тонкая белоснежная рубашка с затейливой вышивкой украшала хрупкие девичьи плечи!
— Кто она такая? — поинтересовался князь.
— Новая белошвейка с дальнего городища, — отвечали девушки.
— Как звать тебя, красавица?
Юная белошвейка залилась румянцем и еле слышно прошептала:
— Онежка.
— Что же ты прячешь глаза, Онежка? Может, совесть твоя нечиста? Или я такой урод, что на меня и глядеть тошно?
— Что ты, князь! — испуганно воскликнула девушка и обожгла его взглядом, полным синего пламени.
В ответ сердце князя замерло, а потом забилось часто-часто. Такого с ним раньше не случалось. Стараясь не выдать своего смятения, князь взял Онежку за руку и повел ее впереди хоровода. А когда пришло время расставаться, шепнул ей на ушко:
— Жду тебя на рассвете у круглого озера. Придешь?
И без того алые щеки вспыхнули еще ярче. Пушистые ресницы скрыли от князя синий блеск девичьих глаз. Онежка опустила голову, что-то неразборчиво пролепетала и умчалась в темноту, словно дикая козочка.
— Так придет она или нет? — пожал плечами князь.
Всю ночь он тщетно пытался заснуть, но сон бежал от него. Едва небо за окошком терема посветлело, князь вскочил с пуховых перин и поспешил к заветному озеру. Заря не успела еще окрасить небо румянцем, а он уже был на месте.
У самой воды под ветвями плакучей ивы неподвижно сидела Онежка. Видимо, девушка уже давно была здесь. Она успела продрогнуть и пыталась согреться, уткнув подбородок в колени и обхватив ноги руками.
Сердце князя радостно забилось:
— Она пришла!
Он тихонько подошел к девушке и осторожно прикрыл озябшие плечи своим кафтаном.
— Ты давно уже сидишь здесь? — заботливо спросил князь, пристраиваясь рядом.
— С вечера, — прошептала девушка дрожащими губами.
— Ах ты, голубка моя!
Князь обнял Онежку и прижал ее к своей горячей груди.
Из-за леса показалось алое солнышко. Оно взглянуло на парочку возле озера и улыбнулось ей. Солнышку нравилось, когда в сердцах людей вспыхивал огонь любви, такой же жаркий, как и само великое светило.
С тех пор молодой князь не расставался со своей избранницей. На веселых пирах она сидела рядом с ним за столом. На охоте она скакала с князем по полям. Вечерами она пела ему песни и рассказывала занимательные истории, которых знала великое множество.
Но тут нежданно-негаданно приключилась война. Соседний князь вторгся со своей дружиной в дальние пределы княжества.
— Придется наказать наглеца! — сказал молодой князь, надевая кольчугу. — Не печалься, милая Онежка. Не успеет растаять снег, как я вернусь к своей любимой голубке.
Всю зиму ждала князя Онежка. С раннего утра до позднего вечера вглядывалась она в даль. Метель заметала околицу снегом, а Онежка все смотрела на дорогу. Январское солнышко слепило глаза, а Онежка все смотрела и смотрела. Сосульки повисли на крыше, а потом стали сочиться водой и растаяли совсем. А Онежка все ждала и смотрела на дорогу, все смотрела и ждала.
Наконец дорога потемнела, сугробы осели. Высоко-высоко в небе зазвенел первый жаворонок. Ветер донес издалека топот конских копыт.
— Едут! Едут! — закричали мальчишки. — Ратники возвращаются!
Онежка накинула на плечи заячью шубку и выскочила на крыльцо. Где же он, любимый князь?
На улицу высыпал ликующий народ. Полетели вверх шапки, радостные крики вспугнули с деревьев грачей. Однако ратники в ответ не вскинули копья. С горькими улыбками на губах они прятали глаза. Неужто не победа? Неужто — поражение?
Впереди дружины ехал князь. Был он тоже невесел, хотя и старался это скрыть. Заметив на крыльце Онежку, опустил глаза и покраснел. И только тут девушка увидела, что рядом с князем на вороной кобыле едет закутанная в собольи меха молодая женщина. Гордо вскинув голову, она свысока поглядывала по сторонам.
Вот и княжеский терем. Спешившись, князь помог сойти с коня незнакомке. Потом он протянул ей руку и повел вверх по ступенькам.
— Прошу любить и жаловать молодую княгиню, мою жену и вашу хозяйку, — обратился князь к челяди.
Онежка едва удержалась на ногах. Она так ждала князя, так молилась о его благополучном возвращении! И вот он здесь — живой и невредимый, но теперь совершенно чужой.
— А как же я? — хотелось крикнуть девушке, но слова застряли у нее в горле.
— Смирись, голубка, — прошептал ей сокольничий князя. — Наша дружина была наголову разбита братом княгини. Условием мира стала женитьба нашего князя на сестре победителя. Теперь уж ничего не поделаешь.
— Но как же…
— Смирись! — повторил сокольничий и потянул ее с крыльца. — Тебе лучше не попадаться на глаза молодой хозяйке.
Так Онежка снова оказалась в маленьком домике у самой околицы. С утра до вечера сидела она перед окном с иголкой в руке, расшивая сорочки княгини. С утра до вечера капали слезы из ее глаз на затейливые цветные узоры. А когда белошвейку известили о новом заказе — рубашонках для будущего наследника князя — слезы бедной Онежки стали еще солонее.
И все же на столе стали расти две стопки сшитых рубашонок. Одна, побольше, из тонкого полотна с красивой вышивкой — для будущего ребенка княгини. Другая, поменьше, из небеленой холстинки — для дочки белошвейки. Девочка родилась в конце лета, за три месяца до рождения княжича.
