Оглавление

Пролог: Сокрытие сокровищ (1218 год)

Ночь была ясной и холодной. Звёзды Чуйской долины светили особенно ярко, словно тысячи небесных свидетелей наблюдали за происходящим внизу. В обычное время монах Томас наслаждался бы этой картиной, но сегодня ему было не до красот небосвода.

Монастырь несториан в Суябе, некогда процветавший оплот христианства на Великом шёлковом пути, погрузился в лихорадочную суету. Тревожный колокол зазвонил после заката, когда прибыл гонец с востока. Монголы. Неисчислимое войско Чингисхана во главе с полководцем Джэбэнойоном уже в пяти днях пути от города. С ними идёт сам Чагатай, второй сын великого хана.

Томас провёл рукой по коротким седеющим волосам. В свои сорок пять лет он был, пожалуй, самым необычным членом общины. Европеец, уроженец далёкой Нормандии, прошедший долгий путь от крестоносца до монаха-несторианина. Последние пятнадцать лет он прожил здесь, в самом сердце Азии, изучая местные языки и обычаи, переписывая древние тексты и леча больных. Суяб стал для него домом, которого у него никогда не было.

А теперь этот дом вот-вот должен был превратиться в пепел.

— Брат Томас! — окликнул его молодой послушник Давид, спускаясь по каменным ступеням подземного хранилища. — Настоятель Нафанаил спрашивает, всё ли готово?

Томас обернулся. Давид, юноша восемнадцати лет с живыми карими глазами и оливковой кожей, был его учеником и помощником. Наполовину сириец, наполовину местный согдиец, он обладал редким даром к языкам и тонким умом. Томас кивнул в сторону тяжёлых сундуков, уже упакованных и опечатанных.

— Скажи ему, что священные тексты и реликвии готовы к транспортировке. Нам нужно ещё два часа, чтобы собрать медицинские трактаты и инструменты.

— А что с сокровищницей? — Давид понизил голос до шёпота.

Томас нахмурился. Вопрос о монастырской сокровищнице вызвал ожесточённые споры среди братьев. За столетия торговли на Шёлковом пути община накопила значительные богатства: золотые и серебряные изделия, драгоценные камни, редкие ткани и специи. Но было и кое-что ещё — ценности, доверенные несторианам хранителями других традиций, в том числе странствующими братьями из далёкого Иерусалима, теми, кого называли тамплиерами.

— Настоятель Нафанаил всё ещё сомневается, — тихо ответил Томас. — Он говорит, что истинные сокровища церкви — в наших сердцах и умах, а не в золоте и серебре.

— Но ведь монголы не оставят камня на камне! — горячо возразил Давид. — Мы не можем допустить, чтобы эти ценности погибли или попали в руки язычников.

Томас мягко положил руку на плечо юноши.

— Я согласен с тобой. Именно поэтому я готовлю и сокровищницу тоже, — он кивнул в сторону дальнего угла подвала, где в тени стоял маленький ничем не примечательный деревянный ящик. — Особенно то, что в нём.

Давид проследил за его взглядом.

— Кристалл, — прошептал он.

Томас коротко кивнул. Среди всех сокровищ монастыря был один предмет, ценность которого превосходила всё остальное. Не из-за золота или драгоценных камней, а из-за его происхождения и предполагаемых свойств. Кристалл, найденный в иудейских горах во времена царя Соломона и обработанный древними мастерами. Говорили, что он способен исцелять неизлечимые болезни и показывать истинную природу человека, усиливая как светлую, так и тёмную стороны души. Реликвия, которая проделала долгий путь через Персию, Индию и, наконец, попала в руки несториан, осознавших её двойственную природу.

— Собирайся, Давид, — сказал Томас, отвернувшись от ящика. — Мы уходим до рассвета. Нам предстоит долгий путь через горы к Иссык-Кулю.

Холодный горный ветер пронизывал насквозь, заставляя кутаться в тяжёлые плащи. Караван из двухсот верблюдов медленно двигался вдоль северного берега Иссык-Куля. Три дня пути остались позади, и усталость начинала сказываться. Несториане, покинувшие Суяб, шли вместе с группой купцов и простых горожан, решивших бежать от монголов. Их целью был китайский город Кашгар, где они надеялись найти убежище.

Томас ехал в середине каравана, время от времени оглядываясь назад. Тревожное чувство не покидало его с прошлой ночи, когда ему приснились монгольские всадники, преследовавшие их отряд. Утром один из дозорных сообщил, что видел вдалеке облако пыли.

Настоятель Нафанаил, седобородый старец с аскетичным лицом, поравнялся с ним на своём муле.

— Брат Томас, ты выглядишь обеспокоенным.

— Мы должны изменить маршрут, отец, — без предисловий сказал Томас. — Я почти уверен, что монголы узнали о нашем уходе и преследуют нас.

— Но другого пути к Кашгару нет, — нахмурился настоятель. — С севера горы, с юга озеро.

— Именно поэтому нам нужно разделиться. — Томас понизил голос. — И сокровища тоже нужно разделить, чтобы не все они достались преследователям, если они нас настигнут.

Нафанаил долго молчал, глядя на сверкающую под солнцем гладь Иссык-Куля.

— Ты прав, брат Томас. Я слишком долго сомневался… — наконец произнёс он. — Но теперь я вижу мудрость в твоих словах. Что нам делать?

Томас указал рукой на приближающиеся холмы:

— Двадцать верблюдов с частью сокровищ и пятьдесят человек пойдут через те холмы к армянскому монастырю. Я знаю его настоятеля, отца Григора. Он даст нам убежище и поможет спрятать ценности. Остальные продолжат путь к Кашгару.

— А кристалл? — тихо спросил Нафанаил.

— Он пойдёт со мной, — ответил Томас. — И твой преемник, Давид, тоже. Если… если я не доживу до конца пути, он должен сохранить тайну.

Настоятель кивнул.

— Да будет так.

К закату караван разделился. Томас, Давид и ещё сорок восемь человек — монахи и несколько семей местных христиан — повернули к горам, ведя за собой нагруженных верблюдов. Остальные продолжили путь вдоль озера.

Дурное предчувствие Томаса оправдалось на следующий день. Когда они уже были в виду армянского монастыря, прискакал дозорный с известием, что монгольский отряд приближается с востока. И второй отряд, словно предугадав их манёвр, движется с запада, отрезая путь к монастырю.

— Они зажимают нас между горами и озером, — мрачно сказал Томас, когда маленький отряд беглецов собрался на совет. — У нас осталось несколько часов, прежде чем они нас настигнут.

— Что нам делать? — спросила одна из женщин, прижимая к себе маленького ребёнка.

Наступила тяжёлая тишина. Все понимали, какая судьба их ждёт, если они попадут в руки монголов. Слухи о жестокости воинов Чингисхана дошли даже до этих отдалённых мест.

— Не все сокровища должны достаться им, — наконец сказал Томас. — Мы можем спрятать их.

Он подозвал Давида и ещё нескольких крепких молодых людей.

— Отец Григор рассказывал мне о месте неподалёку отсюда. Пещера в горах, куда стекает ручей. Если мы сможем временно перекрыть поток воды, то сможем спрятать ценности внутри, а затем снова пустить воду по руслу. Монголы никогда не найдут их там.

Работа закипела. Мужчины нашли указанную пещеру и начали строить временную плотину, отводя поток в сторону. Женщины и дети помогали разгружать верблюдов, а монахи тщательно упаковывали ценности в промасленную кожу и холсты, чтобы защитить их от воды.

Томас оставил своих помощников заканчивать работу и вернулся к остальным беглецам. Достав из-за пазухи свиток пергамента, он быстро нарисовал подробную карту пещеры и её местоположения.

— Давид, — подозвал он ученика, закончив. — Возьми эту карту и медальон, — он снял с шеи серебряный медальон с выгравированными на нём древними символами. — В медальоне есть тайник. Внутри пергамент с указаниями, как открыть шкатулку с кристаллом, если она будет найдена.

Глаза Давида расширились.

— Учитель, я не могу…

— Можешь и должен, — твёрдо перебил его Томас. — Ты должен выжить, Давид. Кто-то должен сохранить знания. Не все из нас доживут до завтра.

Давид склонил голову, принимая медальон и карту.

— Я сохраню их ценой собственной жизни.

— Нет, — улыбнулся Томас. — Ты сохранишь их, сохранив свою жизнь. Обещай мне, что попытаешься выжить.

— Обещаю, — прошептал юноша.

Когда на горы опустилась ночь, тяжёлая работа была завершена. В глубине осушенной пещеры, в нише, скрытой от посторонних глаз, они разместили большую часть сокровищ. Томас лично установил последнюю плиту, закрывающую тайник, — камень, на котором он собственноручно вырезал крест.

— Теперь пустите воду обратно, — приказал он, когда все покинули пещеру.

Плотину разобрали, и поток, словно обрадовавшись свободе, с рёвом устремился по своему прежнему руслу, затопляя пещеру и скрывая вход в сокровищницу.

Томас отошёл от бурлящего потока и посмотрел на звёздное небо.

— Теперь готовьтесь, — сказал он оставшимся. — На рассвете мы дадим последний бой.

Но в глубине души он знал, что никто из них не доживёт до следующего заката. Надежда была лишь на то, что Давид, которого он ночью тайно отправил горными тропами в сторону Кашгара, сумеет избежать погони. И на то, что когда-нибудь, много лет спустя, кто-нибудь найдёт этот медальон и карту и поймёт их истинную ценность.

По предгорьям пронёсся порыв ледяного ветра. Вода в только что затопленной пещере забурлила, словно что-то пыталось вырваться из-под каменных плит, но затем успокоилась, скрывая свою тайну до поры.

Время сокровищ несториан только начиналось.

Глава 1: Находка (наши дни)

Дождь барабанил по крыше старого деревянного дома, создавая уютный фоновый шум, который заглушал все звуки с улицы. Алексей Сорин стоял у окна мансарды, глядя на мокрые петербургские крыши. Его спортивное, но не чрезмерно атлетическое телосложение угадывалось под свободным свитером, а в чертах лица с четко очерченными скулами и внимательными карими глазами проглядывалась та же академическая сосредоточенность, что была присуща его деду. В руке он сжимал чашку с остывшим кофе, к которому так и не притронулся. Последние три дня он разбирал архив своего деда, профессора Игоря Николаевича Сорина, известного историка-востоковеда, скончавшегося месяц назад в возрасте девяноста семи лет.

Сорин-старший был легендой в академических кругах. Специалист по древним цивилизациям Центральной Азии, автор десятков монографий и сотен статей, человек, посвятивший жизнь раскрытию тайн Шёлкового пути. Для Алексея же он был просто дедом — немного эксцентричным, вечно погружённым в свои рукописи, но в то же время невероятно добрым и всегда готовым поделиться очередной захватывающей историей о давно минувших временах.

Его неожиданная смерть во сне сделала Алексея единственным наследником. Родители Алексея погибли в автокатастрофе, когда ему было двенадцать, и именно дед взял его к себе, воспитал и дал ему путёвку в жизнь. Теперь, в тридцать два года, Алексей был успешным археологом, специализирующимся на компьютерной реконструкции древних артефактов. Технарь в гуманитарной науке — так он сам себя в шутку называл.

Вздохнув, Алексей отвернулся от окна и окинул взглядом мансарду. Повсюду громоздились стопки книг, папки с бумагами, коробки с фотографиями и слайдами. Дед был из тех учёных, которые не доверяли цифровым архивам и предпочитали хранить свои материалы по старинке — на бумаге.

— Я почти закончил с этой коробкой, дедушка, — пробормотал Алексей, обращаясь к большому портрету профессора, висевшему над рабочим столом. — Но осталось ещё как минимум десять. Ты мог бы быть аккуратнее со своими записями.

Ему показалось, что морщинки вокруг глаз деда на портрете сложились в лукавую улыбку. Алексей улыбнулся в ответ и вернулся к столу, на котором лежала раскрытая картонная коробка, заполненная папками.

Следующая папка была подписана просто: «Экспедиция 1953—1955. Личное». Странно, что дед выделил её как личную. Обычно он тщательно каталогизировал все свои экспедиционные материалы по тематическому принципу. Алексей развязал выцветшие тесёмки и открыл папку.

Внутри оказалось всего несколько документов: пожелтевшие страницы дневника с выцветшими чернилами, несколько чёрно-белых фотографий и небольшой запечатанный конверт из плотной бумаги. Алексей аккуратно достал дневник и начал читать.

«12 мая 1954 года. Озеро Иссык-Куль.

Сегодня произошло нечто необычное. Во время исследования пещер на северном берегу Камбаров нашёл странный медальон. Судя по стилю исполнения, он несторианский, предположительно XII—XIII веков. На обратной стороне выгравированы символы, которые я пока не могу идентифицировать. Начальник экспедиции товарищ Воронов настаивает на немедленной передаче находки в центральное управление, но что-то заставляет меня повременить с этим. Возможно, детская интуиция Камбарова. Он утверждает, что медальон «хочет остаться» со мной. Мальчику всего 12 лет, но порой его проницательность поражает меня…

Алексей перевернул страницу.

«16 мая 1954 года.

Воронов получил приказ из Москвы свернуть работы в пещерах и перебазироваться в район Чолпон-Аты. Официальная причина — сосредоточение усилий на более перспективных объектах. Но ходят слухи, что в наш лагерь едет комиссия из КГБ. Возможно, дело в дезертире, которого обнаружили местные пастухи недалеко от нашего лагеря. А может быть, причина в чём-то другом. В любом случае, я принял решение. Медальон останется у меня до тех пор, пока я не разгадаю его тайну. Камбаров обещал помочь с этим и свести меня со своим дедом, который, по его словам, знает древние предания о сокровищах Иссык-Куля…

Записи обрывались. Следующие страницы были вырваны. Алексей нахмурился. Это было совсем не похоже на деда — уничтожать свои записи. Он должен был дорожить каждой строчкой, особенно касающейся его экспедиций.

Алексей отложил дневник и взял фотографии. На первой был запечатлён лагерь экспедиции — палатки на берегу озера, люди в полевой форме. На второй — группа мужчин в официальных костюмах стояла у какого-то горного склона. И, наконец, на третьей — молодой дедушка рядом с кыргызским мальчиком-подростком, оба улыбаются, а на заднем плане — вход в пещеру.

Заинтригованный, Алексей взял запечатанный конверт. Он был тяжелее, чем казалось на первый взгляд. Внутри что-то перекатывалось. На конверте не было надписей, только небольшая печать из красного сургуча с оттиском, напоминающим стилизованный крест.

Алексей осторожно вскрыл конверт, стараясь не повредить печать. Внутри оказался сложенный лист бумаги и что-то, завёрнутое в кусок тёмной ткани. Развернув бумагу, он обнаружил короткую записку, написанную твёрдым почерком деда:

«Алексей, если ты читаешь это, значит, меня уже нет рядом. Прости за скрытность, но некоторые тайны слишком опасны, чтобы доверять их бумаге. Этот медальон — ключ к одной из таких тайн. Я хранил его больше шестидесяти лет, но так и не решился использовать. Теперь это твоё наследство и твой выбор. В медальоне есть скрытый механизм. Если ты решишь его активировать, будь готов к последствиям. Некоторые двери лучше оставлять закрытыми. С любовью, твой дед».

Дрожащими руками Алексей развернул ткань. На его ладони лежал серебряный медальон размером с крупную монету. Несмотря на возраст, металл не потемнел и сиял, как новый. На лицевой стороне был изображён равносторонний крест с расширяющимися концами, обрамлённый замысловатым орнаментом. На обратной стороне — странные символы, напоминающие одновременно сирийское письмо и какие-то астрономические знаки.

Сердце Алексея забилось чаще. Он поднёс медальон ближе к свету настольной лампы, изучая каждую деталь. По ободку проходила тонкая линия — почти незаметный шов. Похоже, медальон действительно мог открываться. Но как? Дед упомянул скрытый механизм.

Алексей начал осторожно нажимать на различные элементы орнамента. Ничего не происходило. Затем он попробовал повернуть края медальона в противоположные стороны — безрезультатно. Может быть, нажать на центр креста? Тоже ничего.

Он уже почти сдался, когда заметил, что один из символов на обратной стороне выглядит немного выпуклее остальных. Алексей осторожно нажал на него большим пальцем. Раздался едва слышный щелчок, и медальон разделился на две половинки.

Внутри оказался крошечный кусочек пергамента, сложенный в несколько раз. Алексей с трудом развернул его своими не слишком тонкими пальцами, боясь порвать хрупкий материал. На пергаменте были изображены те же странные символы, что и на обратной стороне медальона, а также короткая надпись на латыни:

«Свет в воде, вода в свете. Ключ Соломона откроет путь».

Свет в воде, вода в свете. Ключ Соломона откроет путь.

Алексей несколько раз перечитал эту фразу. Она казалась одновременно простой и загадочной. Что это за «ключ Соломона»? И к чему он должен открыть путь?

Под надписью был схематичный рисунок, напоминающий фрагмент карты с озером и обозначенными точками на его северном берегу. Одна из точек была обведена кружком и отмечена крестом. Алексей сразу узнал очертания — это было озеро Иссык-Куль.

Он откинулся на спинку кресла, сжимая в руке половинки медальона. Дождь за окном усилился, барабаня по крыше с удвоенной силой. В голове проносились обрывки мыслей. Дед явно нашёл что-то важное во время той экспедиции в 1954 году. Что-то, что он скрывал всю жизнь и решил передать только после своей смерти.

Алексей потянулся к телефону. Ему нужно было с кем-то поговорить об этой находке, с кем-то, кто разбирался в древних артефактах и, что более важно, в географии Иссык-Куля. В памяти всплыло лицо — смуглая кожа, тёплые карие глаза с характерным миндалевидным разрезом, непослушная прядь каштановых волос, вечно выбивающаяся из-под резинки. Он невольно вспомнил тот выразительный взгляд, которым она всегда смотрела, когда была с чем-то не согласна.

Динара Камбарова, его однокурсница и бывшая возлюбленная. Талантливый этнограф, специализирующаяся на культурах Центральной Азии. Сейчас она работала в Историческом музее Бишкека. А ещё она была внучкой того самого мальчика Камбарова, который был на фотографии с дедом.

Это не могло быть совпадением.

Алексей взглянул на часы — почти полночь. Слишком поздно для звонка. Но он не мог ждать до утра. Он нашёл номер Динары в списке контактов и нажал кнопку вызова. После нескольких гудков раздался сонный голос:

— Алло?

— Динара, это я, Алексей. Прости за поздний звонок.

Пауза.

— Алексей? — В её голосе звучали удивление и настороженность. — Что случилось? Ты в порядке?

— Да… нет… я не знаю, — честно ответил он. — Я нашёл кое-что в архивах деда. Что-то, связанное с экспедицией на Иссык-Куль в 1954 году. И, кажется, твой дедушка тоже был в этом замешан.

Снова пауза, на этот раз более долгая. Когда Динара заговорила снова, её голос звучал гораздо более собранно:

— Что именно ты нашёл?

Алексей колебался. Стоит ли рассказывать о медальоне по телефону? Что-то подсказывало ему, что это не лучшая идея.

— Лучше я покажу тебе лично. Я могу прилететь в Бишкек через пару дней.

— Ты серьёзно? — В её голосе смешались недоверие и интерес. — После трёх лет молчания ты вдруг решаешь прилететь в Кыргызстан из-за какой-то старой экспедиции?

— Динара, это важно. Я чувствую это. Дед что-то скрывал все эти годы, что-то связанное с твоей семьёй.

Она молчала так долго, что Алексей уже решил, что связь прервалась. Наконец она произнесла:

— Хорошо. Прилетай. Я встречу тебя в аэропорту. Но, Алексей…

— Да?

— Будь осторожен. Не говори никому о своей находке. И… постарайся не привлекать внимания.

Это прозвучало странно, даже тревожно. Но прежде чем он успел спросить, что она имеет в виду, Динара продолжила:

— И насчёт того, что было между нами… — её голос стал мягче. — Это в прошлом. Сейчас важна только эта… находка. Доберись до Бишкека, и мы поговорим.

С этими словами она повесила трубку, оставив Алексея в замешательстве. Он посмотрел на медальон, лежащий на столе. В тусклом свете настольной лампы серебро казалось почти живым, пульсирующим. Как будто древний артефакт пробудился после долгого сна и теперь ждал, что произойдёт дальше.

Алексей осторожно сложил половинки медальона. Они соединились с едва слышным щелчком. Он надел цепочку на шею и спрятал медальон под рубашкой. Холодный металл быстро нагрелся от тепла его тела.

— Что же ты нашёл, дедушка? — прошептал он, глядя на портрет. — И почему ты так долго это скрывал?

Дождь за окном превратился в настоящий ливень. Капли стучали по стеклу с такой силой, что казалось, будто кто-то настойчиво просится внутрь. Алексей подошёл к окну и задёрнул шторы. Странное чувство беспокойства не покидало его. Он словно сделал первый шаг на пути, ведущем в неизвестность, и теперь не мог повернуть назад.

Он взял телефон и забронировал билет до Бишкека на послезавтра. Затем начал собирать необходимые документы и вещи для поездки. Его взгляд упал на стопку недавно полученных счетов — за коммунальные услуги, налоги, кредит за квартиру. Жизнь в Петербурге никогда не была дешёвой, а зарплата научного сотрудника археологического института — не самой высокой.

Мелькнула циничная мысль: может быть, медальон действительно ведёт к какому-то кладу? Деньги сейчас не помешали бы.

Но тут же он устыдился этой мысли. Дед посвятил свою жизнь науке, а не погоне за сокровищами. И если он сохранил этот медальон и передал его внуку, значит, в этом был какой-то более глубокий смысл.

Алексей решительно закрыл чемодан. Что бы ни ждало его в Кыргызстане, он должен был докопаться до истины. Он был обязан это сделать ради деда. И, возможно, ради себя самого.

За окном среди ночных облаков на мгновение показалась луна, отбрасывая серебристый свет на стол, где совсем недавно лежал медальон. В этом свете на мгновение проступили очертания, похожие на контуры озера на древней карте. А потом луна снова скрылась, и комната погрузилась в полумрак.

Путешествие начиналось.

Глава 2: Воссоединение

Бишкек встретил Алексея жарой и ярким солнцем. После промозглого петербургского лета это было даже приятно. Он вышел из терминала аэропорта «Манас», щурясь от яркого света и вытирая пот со лба. Вокруг сновали люди, таксисты выкрикивали предложения, где-то неподалёку спорили на повышенных тонах двое мужчин.

Алексей огляделся в поисках Динары. Они не виделись три года — с тех пор, как их отношения закончились болезненным разрывом. Тогда он выбрал карьеру в Петербурге, а она — возвращение на родину.

Динару он заметил сразу, хотя она стояла в тени большого дерева. Те же длинные тёмные волосы с медным отливом на солнце, собранные в небрежный хвост, те же выразительные миндалевидные глаза цвета тёмного янтаря, обрамлённые густыми ресницами. Изящная линия шеи и упрямый подбородок придавали её лицу одновременно мягкость и решительность. Только сейчас она выглядела более собранной, более… профессиональной. На ней были светлые брюки, свободная блузка песочного цвета и лёгкий шарф с бирюзовым орнаментом, прикрывающий плечи.

Их взгляды встретились, и на мгновение Алексею показалось, что прошедшие три года растаяли, как дым. Но когда он подошёл ближе, в её глазах он увидел сдержанность.

— Здравствуй, Алексей, — сказала она по-русски. Её акцент, едва заметный в студенческие годы, теперь стал чуть более явным. — Как прошёл полёт?

— Привет, Динара. — Он улыбнулся, не зная, как себя вести. Обнять её? Пожать руку? В итоге он просто кивнул. — Полёт нормальный, спасибо. Только в Алматы задержали на пару часов.

Она кивнула и жестом пригласила его следовать за ней.

— Моя машина на парковке. Я забронировала для тебя номер в гостинице в центре. Недорогой, но чистый. Думаю, тебе понравится.

Они шли рядом, сохраняя дистанцию. Воздух между ними, казалось, был наполнен невысказанными словами. Алексей искал, с чего бы начать разговор, но всё казалось неуместным или банальным.

— Ты сильно изменился, — неожиданно сказала Динара, когда они подошли к её машине — маленькой синей «Тойоте». — Ты выглядишь… более суровым.

Алексей усмехнулся.

— А ты всё такая же, — ответил он.

Это была ложь. Она изменилась. Стала более уверенной, более сдержанной. В студенческие годы Динара была открытой и импульсивной, всегда готовой спорить и отстаивать свою точку зрения. Сейчас в ней чувствовалась какая-то внутренняя сила и спокойствие, которых раньше не было.

Они сели в машину, и Динара уверенно вырулила со стоянки. Несколько минут они ехали молча. Наконец Алексей не выдержал и спросил:

— Как твой дедушка? Он ещё жив?

— Да, жив, — кивнула Динара. — Ему уже 84 года, но он всё ещё крепкий старик. Живёт в деревне недалеко от Иссык-Куля. Выращивает яблоки и держит пасеку.

— Я бы хотел с ним встретиться.

Динара бросила на него быстрый взгляд.

— Возможно, это можно устроить. Но сначала расскажи, что ты нашёл.

Алексей колебался. С одной стороны, он приехал именно за этим — поделиться своей находкой и получить помощь. С другой — что-то заставляло его быть осторожным. Может быть, странное предупреждение Динары по телефону или просто годы, проведённые в академической среде, где всегда нужно защищать свои исследования от конкурентов.

— Я покажу тебе, когда мы будем в безопасном месте, — наконец сказал он.

Динара резко затормозила на светофоре и повернулась к нему.

— Ты мне не доверяешь? — В её голосе было больше удивления, чем обиды.

— Дело не в этом, — Алексей потёр висок. — Просто… дед предупреждал, чтобы я был осторожен. И ты тоже говорила что-то подобное по телефону.

Светофор переключился на зелёный, и Динара снова сосредоточилась на дороге.

— Хорошо, — сказала она после паузы. — Сначала мы поедем в музей. У меня есть кабинет, где мы сможем спокойно поговорить.

Остаток пути они проехали в тишине. Алексей смотрел в окно на Бишкек. Это был современный город с новыми зданиями, рекламными щитами и широкими проспектами. Но, от других таких же городов, где Алексею приходилось бывать ранее, его отличало обилие зелени и горы на горизонте.

Наконец они подъехали к зданию Исторического музея — внушительному сооружению советской архитектуры с широкой мраморной лестницей. Динара припарковалась на служебной стоянке и повела Алексея через боковой вход.

— В этом крыле находятся реставрационные мастерские и кабинеты сотрудников, — пояснила она, проводя картой через электронный замок. — У меня небольшой кабинет на втором этаже.

Они поднялись по лестнице и прошли по коридору, заставленному стеллажами с картонными коробками и деревянными ящиками. У одной из дверей Динара остановилась и достала ключи.

Её кабинет оказался небольшой, но уютной комнатой с окном. Книжные полки, заставленные научной литературой, рабочий стол с компьютером, на стенах — карты Центральной Азии и фотографии археологических раскопок. В углу стояли маленький диванчик и столик — видимо, место для отдыха и бесед с коллегами.

— Располагайся, — сказала Динара, указывая на диван. — Хочешь чаю? У меня есть электрический чайник.

— Спасибо, не откажусь.

Динара включила чайник и села напротив Алексея, сложив руки на коленях.

— Теперь мы можем поговорить спокойно. Что ты нашёл в архиве своего деда?

Алексей глубоко вздохнул и достал из внутреннего кармана куртки медальон на цепочке. Серебряный диск сверкнул в лучах солнца, проникавших через окно.

— Вот это. — Он положил медальон на столик между ними. — Судя по дневнику деда, этот артефакт был найден во время экспедиции 1954 года на Иссык-Куле. Твой дедушка, тогда ещё мальчик, помогал в экспедиции и, похоже, был как-то связан с этой находкой.

Динара с видимым интересом, но не прикасаясь к нему, рассматривала медальон.

— Мой дедушка действительно часто рассказывал об экспедиции 1954 года. Тогда он жил с родителями в посёлке недалеко от места раскопок и помогал учёным в качестве проводника. — Она подняла взгляд на Алексея. — Но он никогда не упоминал ни о каком медальоне.

Алексей кивнул.

— В дневнике деда есть запись о том, что он решил скрыть находку от начальства. И что твой дедушка говорил, будто медальон «хочет остаться» с ним.

Динара слегка улыбнулась.

— Это похоже на дедушку. У него всегда было особое чутьё на старинные вещи. Он говорил, что они «разговаривают» с ним.

Чайник щёлкнул, выключаясь. Динара встала, чтобы приготовить чай. Её движения были плавными и точными, как у человека, привыкшего работать с хрупкими артефактами.

— Ты открывал его? — спросила она, не оборачиваясь.

— Да, — ответил Алексей. — Внутри был пергамент с надписью на латыни и чем-то вроде фрагмента карты. «Lux in aqua, aqua in luce. Clavis Salomonis aperiet viam». Свет в воде, вода в свете. Ключ Соломона откроет путь.

Динара замерла на мгновение, затем медленно повернулась к нему. Её лицо стало серьёзным.

— Ключ Соломона, — повторила она. — Это интересно. В нашем регионе есть легенды о священных артефактах, спрятанных в водах Иссык-Куля. Некоторые из них связаны с несторианами, которые бежали от монголов в XIII веке. — Она поставила перед Алексеем чашку с чаем. — Но я никогда не слышала о «Ключе Соломона» в этом контексте.

Алексей отпил горячего чая — крепкого и сладкого, как принято в Центральной Азии.

— Я изучил этот вопрос перед поездкой. «Ключ Соломона» в западной традиции — это гримуар, книга заклинаний, приписываемая царю Соломону. Но, судя по контексту, здесь речь идёт о каком-то физическом объекте.

— Возможно, это метафора, — предположила Динара. — Или… — она замолчала, словно обдумывая что-то.

— Или? — подтолкнул её Алексей.

— Или это действительно некий артефакт, настолько ценный, что наши деды предпочли скрыть его существование от властей.

Она, наконец, взяла медальон и начала внимательно изучать его, поворачивая в руках.

— Несомненно, несторианская работа. Крест характерной формы, орнамент тоже типичен для их искусства. Но символы на обратной стороне… — она нахмурилась. — Похожи на сирийское письмо, но с элементами, которые я не могу идентифицировать. Возможно, какой-то тайный код или шрифт, известный только посвящённым.

Она положила медальон обратно на стол.

— Мне нужно показать это моему дяде Эрмеку. Он смотритель заповедника на северном берегу Иссык-Куля, как раз там, где проводились раскопки в 1954 году. И он большой специалист по местному фольклору и истории.

— Это было бы здорово, — кивнул Алексей. — Когда мы можем с ним встретиться?

Динара взглянула на часы.

— Я могу позвонить ему прямо сейчас. Если всё сложится, мы могли бы выехать к озеру завтра утром. Это примерно четыре часа езды от Бишкека.

Она достала телефон и вышла в коридор, чтобы поговорить. Алексей остался один в кабинете. Он огляделся, рассматривая книги на полках и фотографии на стенах. На одной из них Динара стояла рядом с высоким мужчиной средних лет с характерной внешностью местных жителей — видимо, тем самым дядей Эрмеком.

Взгляд Алексея упал на стопку документов на столе Динары. Сверху лежала какая-то распечатка на кыргызском языке с логотипом, похожим на герб или эмблему. Он не мог прочитать текст, но заметил, что несколько строк были выделены маркером.

Рядом с компьютером лежал маленький диктофон. Красный индикатор на нём мигал, показывая, что идёт запись. Алексей нахмурился. Почему Динара записывает их разговор? И почему она не сказала ему об этом?

Он тихо подошёл к столу и выключил диктофон, затем вернулся на диван как раз в тот момент, когда дверь открылась и Динара вошла обратно в кабинет.

— Хорошие новости, — сказала она с улыбкой. — Дядя Эрмек будет рад нас видеть. Он сейчас в Чолпон-Ате, это городок на северном берегу озера. Мы можем выехать завтра рано утром и быть там к обеду.

Алексей кивнул, стараясь не показывать своего беспокойства по поводу диктофона.

— Отлично. А что насчёт твоего дедушки? Мы сможем с ним встретиться?

Динара слегка нахмурилась.

— Дедушка сейчас не очень хорошо себя чувствует. Возраст берёт своё. Но я спросила у дяди Эрмека, и он считает, что визит возможен, если дедушке станет лучше.

Она снова села напротив Алексея, взяв свою чашку с чаем.

— Теперь твоя очередь, — сказала она. — Расскажи подробнее, как ты нашёл медальон и что ещё было в архиве твоего деда.

Алексей подробно рассказал о содержимом папки, о дневнике, фотографиях и записке, оставленной дедом специально для него. Он умолчал только о своих подозрениях насчёт диктофона — сначала нужно было понять, что происходит.

— Странно, что твой дед хранил это в тайне столько лет, — заметила Динара, когда он закончил. — Судя по всему, он считал, что медальон может быть опасен или привести к чему-то опасному.

— Да, и это меня беспокоит, — признался Алексей. — Дед не был склонен к преувеличениям или мистицизму. Если он счёл нужным предупредить меня, значит, у него были серьёзные основания.

Динара задумчиво покрутила чашку в руках.

— На Иссык-Куле много легенд о проклятых сокровищах и таинственных артефактах. Озеро хранит немало тайн. — Она поставила чашку на стол. — Но как учёные, мы должны относиться к таким историям скептически, верно?

Алексей кивнул, хотя в глубине души чувствовал, что в этой истории есть нечто большее, чем просто местные легенды.

— Конечно. Но я бы хотел узнать, что такого особенного в этом медальоне, что дед скрывал его всю жизнь.

Динара внимательно посмотрела на него.

— Ты действительно приехал сюда только из научного интереса? Или есть что-то ещё?

Вопрос застал Алексея врасплох. Он замялся, подбирая слова.

— Я… не знаю. Наверное, это сочетание факторов. Научный интерес, конечно. Уважение к памяти деда. Возможность снова увидеть тебя… — он запнулся, не зная, стоит ли упоминать их прошлые отношения. — И, если честно, некоторые финансовые трудности. Зарплата археолога в России оставляет желать лучшего.

Динара кивнула, как будто его ответ подтвердил её догадки.

— Понимаю. Многие приезжают на Иссык-Куль в надежде найти сокровища. Легенды о затонувших городах и несметных богатствах привлекают искателей удачи со всего мира.

В её голосе Алексею послышалось лёгкое разочарование, и он почувствовал необходимость защититься.

— Я не охотник за сокровищами, Динара. Я хочу понять, что нашёл мой дед и почему это было так важно для него.

Она вздохнула и смягчилась.

— Извини. Я не хотела тебя обвинять. Просто… я видела, как поиски сокровищ меняют людей, и не всегда в лучшую сторону.

Некоторое время они сидели молча. Солнце начало клониться к закату, и в кабинете постепенно сгущались тени. Наконец Динара поднялась.

— Уже поздно. Я отвезу тебя в гостиницу. А завтра рано утром мы отправимся к озеру. Дорога неблизкая, так что советую хорошо отдохнуть.

Алексей тоже встал, незаметно убирая медальон обратно во внутренний карман.

— Спасибо за помощь, Динара. Правда.

Она слабо улыбнулась.

— Не за что. В конце концов, наши деды были связаны этой тайной. Возможно, нам суждено разгадать её вместе.

Они вышли из музея, и Алексей вдруг почувствовал странное ощущение, будто кто-то наблюдает за ними. Он огляделся, но не заметил ничего подозрительного среди прохожих и припаркованных машин.

Когда они сели в автомобиль Динары, он спросил:

— Кстати, кто ещё знает о моём приезде и о медальоне?

Динара пристегнула ремень безопасности и завела машину.

— Только дядя Эрмек. Я рассказала ему, что ты приехал с какой-то находкой, связанной с экспедицией 1954 года, но без подробностей. — Она выехала со стоянки. — А почему ты спрашиваешь?

Алексей пожал плечами, глядя в боковое зеркало.

— Просто странное чувство. Как будто за нами следят.

Динара напряглась, но промолчала. Через несколько минут она свернула на оживлённый проспект и сказала:

— Знаешь, давай сначала заедем поужинать. Я знаю хорошее место неподалёку отсюда. Заодно и поговорим о завтрашней поездке.

Алексей согласился, хотя и заметил, что Динара несколько раз проверяла зеркало заднего вида, словно тоже чувствовала чьё-то присутствие.

Ресторан оказался небольшим уютным заведением с национальной кухней. Они сели за столик в углу, откуда хорошо просматривался вход. Заказав плов и чай, Динара наклонилась к Алексею и тихо сказала:

— Возможно, твоё чутьё тебя не обманывает. В последнее время вокруг исторических артефактов, особенно связанных с Иссык-Кулем, крутится много… заинтересованных лиц.

— Что ты имеешь в виду? — также тихо спросил Алексей.

— После распада СССР многие архивы и хранилища остались без должной охраны. Ценные артефакты исчезли, документы были утеряны или похищены. Сейчас эти вещи всплывают на чёрном рынке или в частных коллекциях. — Она сделала паузу, когда официант принёс чай. — А в последние годы один человек особенно активно интересуется всем, что связано с древностями Иссык-Куля.

— Кто?

— Тимур Карабаев. Местный олигарх, сколотивший состояние на горнодобывающей промышленности. Он финансирует археологические экспедиции, скупает артефакты, создаёт частные музеи… На первый взгляд, всё законно и даже благородно. Но ходят слухи, что многие его методы далеки от этичных.

Алексей нахмурился.

— И ты думаешь, что он может знать о медальоне?

— Я не знаю. Но он поддерживает тесные связи с руководством музея и спонсирует многие наши проекты. — Она замолчала, когда принесли еду, и продолжила только после того, как официант ушёл. — Возможно, это просто совпадение. Но будь осторожен, Алексей. Не показывай медальон никому, кроме моего дяди.

Они принялись за еду, но у Алексея пропал аппетит. Слова Динары заставили его насторожиться. Что, если дед был прав и медальон действительно может привести к чему-то опасному? Что, если сейчас за ними действительно следят?

Он украдкой оглядел ресторан. Обычные посетители, семьи, пары, компании друзей. Ничего подозрительного. И всё же чувство тревоги не покидало его.

— Если ты боишься, мы можем отменить поездку, — сказала Динара, заметив его беспокойство. — Медальон пролежал в тайне десятки лет. Он может подождать ещё немного.

Алексей покачал головой.

— Нет. Я хочу узнать правду. Дед доверил мне эту тайну не для того, чтобы я спрятал её обратно в архив.

Динара посмотрела на него с уважением.

— Тогда мы поедем завтра. Но будем осторожны.

После ужина они поехали в гостиницу. Это было скромное, но чистое заведение в центре города. Динара помогла Алексею зарегистрироваться и проводила его до номера. У двери она помедлила, словно хотела что-то сказать, но передумала.

— Я заеду за тобой завтра в семь утра, — сказала она. — Будь готов.

— Спасибо ещё раз, — ответил Алексей. — За всё.

Она кивнула и повернулась, чтобы уйти, но вдруг остановилась и посмотрела на него через плечо.

— Знаешь, я рада, что ты приехал. Несмотря ни на что.

С этими словами она ушла, оставив Алексея у двери номера с ощущением, что завтрашний день всё изменит.

Внутри номер оказался простым, но удобным. Алексей запер дверь и для надёжности подпёр её стулом. Затем он достал медальон и положил его на прикроватную тумбочку. Серебряный диск блеснул в свете лампы, словно подмигивая ему.

«Что же ты скрываешь? — подумал Алексей, глядя на древний артефакт. — И стоит ли разгадка тех опасностей, которые она может принести?»

Но он уже знал ответ. Он приехал сюда не для того, чтобы отступить. Завтра они отправятся к Иссык-Кулю, и, возможно, тайна, хранившаяся веками, наконец будет раскрыта.

Алексей лёг на кровать, не раздеваясь, и закрыл глаза. Сон долго не приходил, а когда наконец пришёл, ему приснились лабиринты подземных пещер, заполненных водой, и древний монах, который что-то настойчиво говорил ему на незнакомом языке, показывая на серебряный медальон, висевший у него на шее.

Глава 3: Преследование

Динара подъехала к гостинице ровно в семь утра. Алексей уже ждал у входа с небольшим рюкзаком. Он плохо спал ночью, мучимый странными сновидениями, и выглядел немного помятым. Однако предвкушение поездки к озеру придавало ему сил.

— Доброе утро, — сказала Динара, открывая дверцу машины. Сегодня она была в практичной одежде — джинсах, клетчатой рубашке и лёгкой куртке. Волосы собраны в тугой хвост. — Готов к путешествию?

— Более чем, — ответил Алексей, забрасывая рюкзак на заднее сиденье.

Динара протянула ему бумажный стаканчик с кофе и бумажный пакет.

— Держи. Кофе и самса с мясом. Завтрак путешественника.

— Спасибо, — улыбнулся Алексей, принимая угощение. — Ты всё продумала.

— Дорога неблизкая, — пожала плечами Динара, вливаясь в утренний поток машин. — Четыре часа в лучшем случае, если не будет пробок на выезде из города.

Некоторое время они ехали молча. Алексей жевал самсу — слоёный пирожок с мясной начинкой — и смотрел, как Бишкек постепенно сменяется пригородами, а затем и сельской местностью. Вдалеке виднелись горные хребты Тянь-Шаня, окутанные утренним туманом.

— Скажи, — наконец нарушил молчание Алексей, — а что ты знаешь об этом Карабаеве?

Динара бросила на него быстрый взгляд.

— Не так много, как хотелось бы. В 90-е он начинал с мелкого бизнеса, потом каким-то образом получил контроль над несколькими золотыми рудниками. Сейчас он один из богатейших людей в стране, имеет связи в правительстве, финансирует культурные проекты. — Она помедлила. — Но ходят слухи, что свои первые миллионы он заработал на контрабанде антиквариата в Европу и Китай.

— И он интересуется археологией Иссык-Куля?

— Не просто интересуется. Одержим ею. — Динара перестроилась в другой ряд, обгоняя медленно ползущий грузовик. — Последние пять лет он финансирует экспедиции, привлекает иностранных специалистов, собирает коллекцию артефактов. Говорят, в его особняке под Чолпон-Атой есть целый музей.

— Звучит как увлечённый коллекционер, — заметил Алексей.

— Возможно, — Динара не выглядела убеждённой. — Но моего дядю Эрмека его методы не впечатляют. Он говорит, что Карабаев интересуется только определёнными видами артефактов, особенно связанными с несторианами и древними кладами. Остальное его не волнует.

Алексей задумался. Это могло быть простым совпадением, но тот факт, что местный олигарх интересуется именно несторианскими артефактами, казался подозрительным.

— Ты думаешь, он мог как-то узнать о медальоне?

Динара пожала плечами.

— Не знаю. Но у него точно есть связи в нашем музее. Директор регулярно обедает с ним и получает щедрые пожертвования на «развитие исторических исследований». — Она сделала кавычки в воздухе свободной рукой.

Они выехали на трассу, ведущую к Иссык-Кулю. Дорога постепенно поднималась в горы. По обеим сторонам простирались зелёные луга, кое-где виднелись юрты и пасущиеся отары овец. Виды становились всё более живописными.

— Красота какая, — не удержался Алексей. — Как в сказке.

— Да, — улыбнулась Динара. — Я скучала по этим местам, когда училась в Петербурге. Сколько бы я ни видела красивых дворцов и парков, ничто не сравнится с нашими горами и Иссык-Кулем.

На её лице появилась лёгкая ностальгическая улыбка. На мгновение Алексей увидел в ней ту девушку, в которую был влюблён в студенческие годы, — открытую, мечтательную, полную энтузиазма. Но момент быстро прошёл, и она снова стала собранной и слегка отстранённой.

Они миновали пост дорожной полиции, где Динара показала какие-то документы, и офицер, взглянув на них, отдал честь и махнул рукой, пропуская машину. Алексей удивлённо поднял бровь.

— Музейное удостоверение, — пояснила Динара. — Даёт некоторые привилегии на дорогах, особенно если направляешься в заповедник.

Через час дорога начала петлять между горными склонами, поднимаясь на перевал. Движение стало менее оживлённым. Время от времени навстречу им проезжали машины или небольшие грузовики, но в основном дорога была пустынной.

Алексей заметил в зеркале заднего вида чёрный внедорожник, который следовал за ними на некотором расстоянии. Сначала он не придал этому значения, но вдруг заметил: когда Динара сбрасывала скорость, внедорожник повторял их манёвр. В груди шевельнулось беспокойство.

— Динара, — тихо сказал он, — ты не замечала, что за нами уже некоторое время следует чёрный джип?

Динара бросила быстрый взгляд в зеркало и слегка напряглась.

— Я заметила его ещё на выезде из Бишкека, — призналась она. — Но не хотела тебя волновать. Может быть, это просто совпадение.

— А может, и нет, — пробормотал Алексей. — Давай проверим.

— Как?

— На следующем повороте резко притормози, как будто что-то увидела на дороге. Если они тоже притормозят без причины, значит, точно следят.

Динара кивнула. Через несколько минут, когда дорога сделала очередной поворот вокруг скалистого выступа, она резко нажала на тормоз. Машина дернулась и остановилась. Алексей обернулся и через заднее стекло увидел, что чёрный внедорожник тоже резко затормозил, оставаясь на значительном расстоянии от них.

— Ну вот, — сказал он. — Это не совпадение.

Динара без слов снова тронулась с места, но теперь ехала заметно быстрее.

— Кто, по-твоему, это может быть? — спросил Алексей.

— Я не знаю наверняка, — ответила она, крепко сжимая руль. — Но у меня есть подозрения.

— Люди Карабаева?

Она кивнула.

— Возможно. У него везде свои глаза и уши.

Алексей почувствовал, что медальон, висящий у него на шее под рубашкой, словно потяжелел.

— Что будем делать?

— Попробуем оторваться. Я знаю эти дороги лучше, чем они, — уверенно сказала Динара. — Держись.

Она резко свернула на боковую дорогу, которую Алексей даже не заметил, — узкую грунтовку, уходящую в сторону от основной трассы. Машину затрясло на неровностях, но Динара, не сбавляя скорости, уверенно вела автомобиль между зарослями кустарника и редкими деревьями.

— Это старая дорога, — пояснила она. — Местные жители иногда пользуются ею. Туристы о ней не знают.

Алексей держался за ручку над дверью, стараясь не подпрыгивать слишком сильно на ухабах. Через несколько минут Динара снова свернула, теперь на ещё более узкую тропинку, которая, казалось, вот-вот исчезнет среди густой растительности.

— Они всё ещё преследуют нас? — спросила она, не отрывая взгляда от дороги.

Алексей обернулся, но не увидел преследователей.

— Вроде бы нет. Похоже, мы их потеряли.

— Не расслабляйся, — покачала головой Динара. — Это ненадолго. Если они действительно следят за нами по поручению Карабаева, у них есть ресурсы. Возможно, даже вертолёт.

Она продолжала петлять по горным дорогам, явно пытаясь запутать следы. Наконец они выехали к маленькой деревушке, состоящей из нескольких десятков домов, расположенных вдоль единственной улицы.

— Где мы? — спросил Алексей.

— Здесь живёт мой двоюродный брат Бакыт. — Ответила Динара, замедляя шаг. Мы можем остановиться у него, переждать немного и сменить маршрут.

Она свернула во двор одного из домов. Это было скромное одноэтажное строение с большим садом, где росли яблони и абрикосы. У калитки стоял старый УАЗ с облупившейся краской.

Из дома вышел крепкий мужчина средних лет, явно удивлённый их появлением. Он что-то сказал Динаре на кыргызском, она быстро ответила. Мужчина кивнул и жестом пригласил их в дом.

— Бакыт говорит, что мы можем остаться здесь на некоторое время, — перевела Динара. — Он подозревает, что за его домом следят, но не с дороги, а со стороны гор.

— Следят? Почему? — нахмурился Алексей.

Динара и Бакыт обменялись несколькими фразами.

— Он говорит, что в последние недели в деревне