Мы рождены, чтоб Кафу сделать пылью
Опубликовано в марте 2022 года
Японский писатель Нагаи Кафу не столь знаменит в России, как Мисима и Мураками. Его произведения, вышедшие на русском, известны разве что специалистам — да и то его обычно упоминают в контексте творчества выдающихся современников. Мол, один из представителей школы эстетов и неоромантиков, которая задавала моду в 1910-е годы, человек, чьи новеллы и романы повлияли на Акутагаву и Танидзаки. Безусловно, это так.
Единственная советская публикация Нагаи Кафу была в сборнике «Японская новелла. 1945—1960 гг.» 1961 года, куда вошел его рассказ «Рисовые шарики». В информации об авторе сказано: «Один из старейших буржуазных писателей с очень сложным и противоречивым творчеством. В последние годы писал много рассказов — бытовых зарисовок из жизни среднего человека послевоенной Японии». При этом советские редакторы не упомянули, что он был одним из тех немногих литераторов, кому удалось избежать сотрудничества с милитаристами в эпоху тьмы и мрака — так специалисты называют период японской истории с середины 1930-х по август 1945 года.
Жестокие годы и пропагандистское безумие
Япония благодаря проведенной еще в Эпоху Мэйдзи (1868 — 1912 гг.) модернизации встала в один ряд с ведущими западными державами и превратилась в полноценную колониальную империю. Были присоединены Тайвань, Корея и Южный Сахалин. На достигнутом решили не останавливаться. На территории Маньчжурии в 1932 году было образовано марионеточное государство Манчьжоу-го. Но и этого было мало (по этой теме настоятельно рекомендую прочитать недавно статью Александра Мещерякова на сайте журнала «Горький»).
В 1937 году Японская империя напала на Китай, стремясь захватить новые территории, а за пару лет до этого практически полностью задушила оппозицию (в первую очередь коммунистов) у себя в стране и ликвидировала рабочее и профсоюзное движения. Многие диссиденты оказались за решеткой. Так, пролетарский писатель Кобаяси Такидзи был арестован и умер под пытками в 1933 году. Многие оказавшиеся в тюрьме журналисты, писатели и политики предпочли публично отречься от своих взглядов и сохранить жизни. Немногим японским коммунистам удалось сбежать в Советский Союз.
Тем временем страну охватил ура-патриотический подъем, ту же Нанкинскую резню японские газеты преподносили как славную победу великой нации Ямато (так в древности называлась Япония). Известные литераторы работали на японскую военную машину в качестве пропагандистов (Кикути Кан, Такамура Котаро, Риити Ёкомицу и многие другие). Не избежал этой участи даже будущий нобелиат Кавабата Ясунари. Он написал несколько очерков и новелл о японской колонизации Маньчжурии. Благо, этот факт мало повлиял на его успешную литературную судьбу. Кстати, его романы и рассказы на ладони давно переведены на русский язык. А вот его другу и соратнику по движению неосенсуалистов Риити Ёкомицу повезло куда меньше. Его рассказы перевели на русский лишь в 2012 году!
Молчание во мраке
Нагаи Кафу прожил долгую жизнь. Он родился в 1879 году в семье одного из бенефициаров Реставрации Мэйдзи. Его отец сперва был бюрократом высокого ранга в новом правительстве, а затем стал успешным бизнесменом.
Перед молодым человеком с таким папой были открыты все пути, но Нагаи Кафу вопреки воле своих родителей выбрал путь служения искусству. Он ориентировался по большей части на французскую литературу (Бодлер, Золя, Мопассан) и японскую куртуазную классику (тот же Ихара Сайкаку). Писатель был певцом веселых кварталов и старинного духа Эдо (об этом написано сотни работ), того, что было полной противоположностью милитаристскому угару и ура-патриотизму нового времени. Эпоха Эдо (1603—1868 гг.) была по большей части периодом мира. Именно в это время создавали свои шедевры три великих поэта (Басё, Бусон, Исса), расцвели куртуазная проза и изобразительное искусство (Кацусика Хокусай, Хисикава Моронобу).
Вот отрывок из романа 1917 года «Соперницы» в переводе Ирины Мельниковой:
«Ёсиока с неподдельным удивлением рассматривал женщину. В уме он подсчитал годы, и получалось, что если ей было семнадцать или восемнадцать в пору её первого появления в гостиных в качестве гейши и если тому миновало семь лет, то теперь ей должно было быть около двадцати пяти. Однако она, казалось, ничуть не переменилась с тех пор, как перешла из учениц в разряд самостоятельных гейш. Среднего роста и комплекции, с ясным взглядом и прежними ямочками на пухлых щеках, да еще с этим неровным зубиком с правой стороны, который становился виден, когда она смеялась, — она все еще не утратила детского выражения.».
Нагаи Кафу был художником зыбкого мира. Он был свидетелем гибели старого Эдо и пытался переда
