Оглавление

Благодарности

Выражаю свою благодарность людям, без помощи которых мне не удалось бы закончить книгу:

Маме — за наблюдательность;

Сыну Даниилу — за некоторые критические замечания по тексту. Его искренний хохот во время чтения позволяет мне надеяться, что у книги есть шанс на успех у тинейджеров;

Оксане Коленько — за то, что подгоняла и этим помогала бороться с моей ленью;

Друзьям и коллегам — чьи искры интереса и положительные отзывы не дали погаснуть костру вдохновения;

Светлане Курохтиной — отдельная благодарность за поддержку;

Елене Валерьевне Черныш — за помощь при корректуре первоначального варианта текста;

Евгении Чапельской (моей бете) — за вычитку и ценные советы;

Юлии Голуб — за великолепную обложку;

А ещё Совушка, Чёрный Котик (Аноним Вдохновения), Lakamila, Krosskun, Sadov-Death, matvey, Мэй, Амантий Буравсон, космический осадок, Даниил Горбунов, peregrin, Амелия Фурри, Braunen — спасибо вам за вдохновляющие отзывы и конструктивную критику.

Топ, топ, очень нелегки

В неизвестность первые шаги.

А в саду дорожка так длинна —

Прямо к небу тянется она.

Алексей Ольгин (Л. С. Маграчёв)

Глава 1. Старый дом

«Здравствуй, дорогая моя внученька! Долг призывает меня отправиться в путь. Обстоятельства не дают времени на объяснения. Дарю тебе мой дом по законам этого Мира. Ни в коем случае не соглашайся продавать его. Старую мебель можешь выбросить, кроме зеркала. Пускай оно стоит в твоей комнате. Ключ поможет найти вещь, принадлежащую тебе по праву. Я лишь хранила её до срока. Всегда носи её при себе. Береги дуб и присмотри за моим котом. Его зовут Марлон. Он приведёт тебя к Лесному Старику, который поможет начать Путь. И запомни, что от твоего выбора зависят судьбы очень многих разумных. Будь мужественна, ничему не удивляйся и слушай своё сердце. Не знаю, суждено ли нам встретиться, но я верю в тебя, надеясь на лучшее. Целую, твоя бабушка Надя».

Русоволосая и сероглазая девочка-подросток в лазоревой куртке, линялых джинсах и двухцветных кроссовках подняла глаза от листа бумаги и задумчиво посмотрела на воробья, который прыгал возле скамейки и чирикал так отчаянно, будто хотел о чём-то предупредить. И правда, ей показалось, что между лопаток появилось какое-то неприятное, давящее ощущение, словно её сверлил чей-то настойчивый и недобрый взгляд. Света, а именно так звали девочку, непроизвольно обернулась назад, но никого не увидела. Зябко передёрнув плечами, она накинула на голову капюшон с забавными округлыми ушками и снова оглянулась, после чего это странное ощущение пропало.

Света ещё раз перечитала письмо. Надо же, ей подарили целый дом! Она знала, что этот дом находился на другом конце города, в частном секторе, где раньше жила её двоюродная бабушка — младшая сестра бабушки Веры. Девочка видела её всего несколько раз в раннем детстве, а сейчас остались лишь смутные воспоминания о добрых, но печальных глазах и тихом голосе. Бабушка Надя рассказывала ей сказки, сидя у камина и поглаживая пушистого белого кота, дремавшего у неё на коленях.

Затем Светины родители перестали навещать родственницу. Почему это произошло, девочка до конца не поняла. Из обрывков разговоров взрослых она узнала, что довольно долго та вела замкнутый образ жизни, практически не общаясь даже со своей сестрой. Мама считала, что бабушка Надя повредилась умом от горя. Семь лет назад в автомобильной аварии погибли её сын с новорождённой внучкой, невестка и муж. Счастливая семья ехала из роддома, когда в их машину врезался внедорожник, выскочивший во время обгона на встречную полосу движения. Бабушка чудом осталась жива. Вернувшись из больницы, она замкнулась в себе, полностью отдавшись своему горю. Потом бабушка Надя пропала. Её поиски ни к чему не привели.

Этой весной Свете исполнилось двенадцать лет. День рождения отметили в воскресенье: сначала дома, в кругу семьи, а затем Света отправилась в пиццерию с подругами и одноклассницами. Вернувшись, девочка по привычке заглянула в почтовый ящик. Там что-то лежало. Она открыла его и среди нескольких рекламных проспектов обнаружила письмо. Не придав ему особого значения, Света даже не посмотрела, кто его прислал. Писем девочка не получала, да и сама никому не писала. К чему изводить бумагу, когда есть телефон и социальные сети? Отдав конверт маме, Света включила новенький ноутбук, который ей подарили на день рождения, и начала переодеваться.

— Как всё прошло? — спросила мама, распечатывая конверт.

— Замечательно, девочкам понравилось. Ужинать не буду — наелась, наверное, на неделю вперёд! Что нам пишут интересного?

— Посмотри сама.

Мама передала дочери листок бумаги. Света взяла письмо и прочитала следующее:

«Уважаемая Татьяна Аркадьевна, прошу Вас прийти в нотариальную контору по адресу: ул. Степана Разина, д. 3, ком. 215 со своей дочерью, Солнцевой Светланой Сергеевной, для оглашения завещания Вашей родственницы, Лебедевой Н.П. При себе иметь документы: паспорт, свидетельство о рождении дочери. Мы работаем с 09:00 до 18:00, обед — с 13:00 до 14:00, выходные дни — воскресенье и понедельник».

Девочка подняла на маму глаза.

— А мне зачем, интересно, идти?

— Не знаю, может быть, завещание бабушки Нади касается и тебя тоже.

— Мам, если завещание, то значит, баб Надя… умерла? — спросила Света.

— Боюсь, что да, — вздохнула мама. — Завтра отпрошусь у шефа с обеда, а ты после уроков подъезжай к кинотеатру «Аврора». Он находится как раз рядом с этой нотариальной конторой. Я тебе позвоню.

В три часа пополудни следующего дня Света с мамой сидели перед седым худощавым нотариусом. Он сначала внимательно ознакомился с маминым паспортом, тщательно сверяя фотографию в документе с оригиналом. После этого сообщил, что Лебедева Надежда Петровна обратилась к нему с просьбой оформить завещание на свою двоюродную внучку, которой она хотела бы подарить дом по улице Садовой к её двенадцатилетию. Затем нотариус по всем правилам огласил завещание, мама расписалась в необходимых бумагах, и Света стала почти полноправной хозяйкой собственного дома. Ведь предстояло пройти процедуру перерегистрации, которая осложнялась тем фактом, что девочка была несовершеннолетней. Ещё нотариус вручил Свете ключи от входной двери дома и небольшой конверт из очень плотной бумаги, запечатанный зелёной восковой печатью с необычным оттиском какого-то герба, окружённого цветами и листьями. На конверте она увидела надпись: «Моей наследнице лично в руки». Конверт немного топорщился. В нём лежало что-то маленькое и твёрдое.

Сгорая от нетерпения, Света едва дождалась момента, когда они с мамой добрались домой. Своей комнаты у неё не было, потому что их семья жила в квартире с папиными родителями — бабушкой Верой и дедушкой Славой, поэтому девочка делила комнату со своим неугомонным и любопытным девятилетним братцем, который постоянно выводил её из себя. Света сказала маме, что она не голодна и хочет немного погулять, прежде чем сядет за уроки. На самом деле ей не терпелось прочитать бабушкино письмо в спокойной обстановке, чтобы никто не заглядывал ей через плечо и не задавал глупых вопросов. Девочка присела на одну из скамеек во дворе и достала из кармана куртки конверт. Осторожно вскрыла его, стараясь не повредить необычную печать, и заглянула внутрь. В конверте лежал маленький ключик из потемневшего от времени металла. Его головка в виде переплетённых веточек с листьями и цветов повторяла узор на печати, а отмыкающая часть ключа представляла собой довольно сложную конструкцию из бороздок и выступов. Наверное, это была ручная работа, выполненная с невероятным мастерством.

Полюбовавшись красивой вещицей, Света достала сложенный в несколько раз листок бумаги и, развернув, прочитала письмо, написанное крупным и очень красивым почерком, но смысл послания показался девочке слишком туманным. Вот что бабушка Надя имела в виду, намекая на какой-то путь? Причём само слово она зачем-то написала с заглавной буквы. И что за выбор ей предстоял? О каких таких разумных она упоминала? Получается, если есть разумные, то и неразумные тоже имеются в наличии. И кто они все?

Не сумев с налёта разгадать этот ребус, Света решила больше не ломать себе голову и разобраться на месте, то есть для начала ей необходимо попасть в дом, найти зеркало и вещь. Могло оказаться, что это лишь бред сошедшей с ума женщины, пережившей большое горе, поэтому на вопрос мамы, спросившей её, что же бабушка написала в письме, девочка сообщила о просьбе присмотреть за котом, дубом и не выбрасывать зеркало — вероятно, оно старинное и дорогое.

Смотрины наследства родители Светы назначили на следующий выходной. Младшего, который не захотел тащиться на другой конец города, оставили с бабушкой и дедушкой. Ехали с пересадкой на общественном транспорте больше часа. Выйдя на конечной остановке, шли ещё минут десять пешком, вспоминая дорогу. Наконец они подошли к самому крайнему на улице строению. Выглядело оно не слишком симпатично. Красили дом, вероятно, когда только построили, а теперь трудно даже определить, какой цвет он имел изначально. Под островерхой крышей располагался мансардный этаж. Калитка оказалась прикрытой, но не запертой. От неё к двери вела дорожка, выложенная из потемневших от времени поперечных спилов дерева — таких старых, что они покрылись мхом. За домом находился запущенный сад с огромными яблонями, где кусты смородины, крыжовника и малины вперемешку с крапивой без заботливых человеческих рук превратились в дикие, непроходимые заросли.

Мама вставила ключ, повернула его два раза, толкнула дверь и вошла внутрь. Света последовала за ней. Внутри было уютно, несмотря на старую мебель. На полу лежали пёстрые самодельные половички, связанные крючком из толстых ниток. Кроме слоя пыли и паутины в углах, других признаков беспорядка не наблюдалось, просто дом долгое время стоял без хозяйского присмотра.

Первый этаж представлял собой всего одну, но очень большую комнату. В ней девочка увидела камин, сложенный из настоящих природных камней, возле которого стояло кресло-качалка. Она тут же села в него и, со скрипом покачиваясь, продолжила рассматривать обстановку. Кровать, расположенная в углу, была отгорожена шторкой. Около неё находился довольно массивный дамский туалетный столик старинной работы на коротких ножках в виде львиных лап с большим овальным зеркалом в резной раме. Света, перестав раскачиваться, вскочила из кресла и, подойдя ближе, на некоторое время застряла возле него, любуясь работой искусного мастера-краснодеревщика.

Затем она бегло осмотрела остальное. В крохотной кухне едва умещались стол и три табурета. В навесных шкафах стояла разнокалиберная посуда. Старая газовая плита на две конфорки и раковина — вот и вся обстановка.

На второй этаж вела деревянная лестница с простыми, без изысков, перилами. Поднявшись, девочка и её родители попали в небольшую комнату под крышей. Там стояли кровать, шкаф, стол и два венских стула. Над кроватью висели рисунки, прикреплённые кнопками к стене, изображавшие двух сражающихся рыцарей, дракона и немного кособокий дворец. В общем, художником был, скорее всего, маленький мальчик. Из окна открывался вид на пустырь, а вдалеке за ним темнела громада леса, ещё не успевшего покрыться листвой.

Пока Света рассматривала окрестности, мама и папа начали обсуждать возможности преобразования нижнего этажа, чтобы дети жили в отдельных комнатах — ведь размеры дома это позволяли.

— Мам, а можно эта комната будет моей? — спросила Света. — И зеркало тоже?

— Конечно можно, а комнату Дениски сделаем рядом с нашей спальней на первом этаже, чтобы под присмотром был и не гонялся туда-сюда по лестнице.

После знакомства с владениями родители поспешили вернуться домой. Света перед уходом сняла со стены рисунки, а затем обошла сад, пытаясь найти кота, о котором упоминала в письме бабушка Надя. Девочка несколько раз позвала его, но Марлон так и не появился. Вероятно, бегал где-нибудь по округе, или его приютил кто-нибудь из соседей.

До самого переезда Света больше в доме не появлялась. Родители затеяли его переделку на деньги, которые копили для приобретения квартиры. Бабушкино наследство пришлось как нельзя кстати, ведь цены на квадратные метры росли быстрее, чем накопления, и мама с папой уже перестали надеяться, что у их семьи будет своё отдельное жильё. Однако на ремонт и даже на кое-какую новую мебель этой суммы вполне хватило. В середине июля дом отремонтировали как снаружи, так и внутри, а сад привели в относительный порядок. К этому времени наследство переоформили на новую хозяйку и зарегистрировали во всех положенных по закону инстанциях. Школу детям тоже пришлось поменять, чтобы не ездить через весь город с пересадками.

В летние каникулы Света, по возможности, целыми днями пропадала на речке с подругами, которых родители ещё не отправили отдыхать в какой-нибудь пригородный лагерь или не увезли к морю. Возможностей для отдыха оказалось не так и много, потому что именно на это время затеялся переезд. Младшего брата Дениса отправили на специализированную спортивно-оздоровительную смену, организованную его тренером по самбо, а Свете пришлось помогать маме с упаковкой вещей.

Наконец семья Солнцевых переехала. Когда девочка вышла из такси, которое доставило всю семью на место нового жительства, она поразилась изменениям, что произошли с домом. Деревянное строение, обложенное сайдингом, как будто помолодело. Пластиковые окна, вставленные вместо старых рассохшихся рам, пропускали внутрь больше света. Внешний вид дорожки от калитки к дому остался прежним, только выложили её новыми спилами, покрытыми специальной пропиткой, предохраняющей дерево от гниения. Такая же дорожка пролегла и в сад. Родители Светы решили, что это более оригинально, чем обычная тротуарная плитка, которую пришлось бы покупать, а дерева было предостаточно — в дело пошли старые яблони, полностью засохшие, кроме одной. Внутри дома вместо огромной комнаты сделали две спальни — для родителей и младшего брата, а также кухню-столовую, она же — гостиная с камином. В порядок привели и совмещённую с туалетом ванную. Теперь в доме стало не слишком просторно, но зато более удобно и современно.

Света поднялась в свою комнату. В ней, кроме кровати, письменного стола и шкафа для одежды, стояло бабушкино зеркало. До самого вечера девочка раскладывала свои вещи, расставляла всякие мелочи по местам, выбегала в сад, помогала маме на кухне. Наконец Света заснула, утомлённая суетой и впечатлениями, а во сне увидела бабушку Надю в кресле-качалке у камина с пушистым белым котом на коленях. Рядом с ней на венском стуле болтал ногами темноволосый мальчуган лет пяти-шести на вид и разглядывал картинки в книге. Бабушка сидела рядом и улыбалась. Вдруг она повернулась к Свете и сказала:

— Запомни, милая, от твоего решения зависит судьба очень и очень многих разумных. Ты не потеряла ключ?

— Нет, — сказала Света, — а он от чего?

— Подойди к зеркалу и открой ящик.

Девочка подошла к старому зеркалу и увидела, что один из ящиков столика имеет замочную скважину. Она достала ключ, вставила его в отверстие и повернула. Замок щёлкнул, ящик слегка выдвинулся вперёд. Из образовавшейся щели в глаза брызнул яркий свет, и… сон оборвался. Утреннее солнце светило в не зашторенное с вечера окно, а его лучи падали прямо на подушку.

Глава 2. Пояс

— Ну и приснится же… — пробормотала Света, протирая глаза и косясь на зеркало.

Оно выглядело вполне обычно, хотя не совсем вписывалось в новую обстановку комнаты. Резной столик, массивное обрамление из красивого переплетения цветов, веток и листьев, медные ручки на ящиках…

Света вскочила с кровати, схватила свой рюкзачок, достала из внутреннего кармашка связку с ключами. Бабушкин она тоже прицепила к брелоку, чтобы не потерять. Затем снова посмотрела на зеркало. Всё сходилось! На ключе, зелёной печати, на туалетном столике и самой зеркальной раме прослеживался похожий орнамент. Как же она раньше этого не поняла? Ведь в первое посещение дома довольно долго рассматривала деревянное обрамление зеркала. Девочка подошла поближе. Средний ящик туалетного столика имел замочную скважину. Два других были просто с ручками и не запирались.

У Светы от волнения и предвкушения чего-то необычного кожа на руках и ногах на несколько секунд покрылась мурашками. Она, затаив дыхание, вставила ключ и повернула его два раза. Замок щёлкнул, ящик так же, как и во сне, слегка выдвинулся вперёд, однако яркий свет не брызнул в глаза. Девочка глубоко вздохнула, за ручку потянула ящик на себя и ахнула. В нём лежала удивительная по красоте вещь — пояс из серебристого металла, искусно сделанный в виде повторяющихся звеньев из уже знакомого Свете орнамента. Ей вдруг представилось, как волшебник коснулся своей палочкой когда-то живых цветов и листьев, чтобы навечно сохранить их красоту, превратив нежные лепестки в металл. На них, словно капельки росы, сверкали прозрачные камешки. Мастер добился поразительной точности и натуральности в изготовлении деталей. Девочка подошла к окну, чтобы лучше разглядеть найденную вещицу. Солнечные лучи заискрились в гранях камней, и Свете вдруг почудилось, что волна странного тепла окутала её с головы до ног. Лёгкое, приятное покалывание зародилось в области темени, прокатилось вдоль позвоночника и прошло до кончиков пальцев. Ладони на несколько мгновений стали влажными.

Свете стало немного не по себе, но, очарованная этой красотой, тут же обо всём забыла, любуясь некоторое время найденным поясом, поворачивая его и так, и этак. С внутренней стороны более массивного конца, где переливался в солнечных лучах крупный синий камень, девочка обнаружила хитроумную застёжку, с помощью которой пряжка закреплялась на любом из звеньев. Света снова подошла к зеркалу и примерила пояс прямо на спальную рубашку. Нижний конец показался ей слишком длинным, но общий эффект просто поразил. На девочку повеяло духом средневековья, рыцарских турниров и балов. Казалось, она сама внешне изменилась. Цвет её глаз непонятного серо-голубого оттенка стал более ярким и насыщенным, как будто камень передал радужке частичку своей красоты. А может, ей это просто показалось…

— «Прынцесса! Нет, не прынцесса. Королевна!» — картинно закатив глаза, процитировала Света расхожую фразу из всем знакомого старого фильма. — И как мне такую шикарную штуковину всё время носить на себе? — пробормотала под нос девочка, вспомнив бабушкино письмо. — Как-то не в тему с моей одеждой, хотя…

Она вытащила из джинсов ремень с фигурной бляшкой, а новый пояс продела на его место. Влезла в топ, натянула джинсы, соединила в нужном месте застёжку и снова посмотрелась в зеркало. Теперь пояс находился на бёдрах, а свободный конец стал короче. Как ни странно, он смотрелся стильно и не казался вещью из другого времени.

— Гламурненько, — удовлетворённо кивнула Света, закрепила свободный конец пояса так, чтобы он не болтался, несколькими быстрыми движениями расчесала короткие светлые волосы, затем выскочила из своей комнаты и, перепрыгивая через две ступеньки, сбежала по лестнице вниз, откуда уже распространялся соблазнительный запах блинчиков. — Доброе утро, мам, пап! — крикнула девочка, проходя мимо кухни в ванную.

— Доброе утро! Что-то рано ты встала сегодня, солнышко, — удивлённо произнесла мама, переворачивая блинчик на сковородке.

Когда Света вновь появилась на кухне, папа, закончив завтрак, уже уходил на работу. Торопливо чмокнув маму в щёку, а дочь — в нос, он покинул общество прекрасной половины своей семьи и отправился на добычу хлеба насущного. У мамы рабочий день начинался на час позже, поэтому она налила дочери чай и пододвинула вазочку с вареньем, и только Света собралась сесть за стол, как взгляд мамы зацепился за необычную новую деталь гардероба дочери.

— Откуда это у тебя? — придержав девочку за плечи, строго спросила она.

— В ящике бабушкиного зеркала нашла, — ответила Света, — правда же, он красивый?

— Очень, — согласилась мама, отпустила Свету и повернулась к плите, потому что блинчик на сковородке начал пригорать; она сняла его, выключила плиту и тоже села завтракать. — Вечером рассмотрю получше, когда вернусь. Сегодня после работы мы с папой съездим к Дениске в лагерь, проведаем его, так что хозяйничай сама. На ужин к нашему приезду сделай, пожалуйста, салат и пожарь, например, картошечку.

Мама ушла, а Света быстро помыла посуду, затем поднялась в свою комнату, достала и снова перечитала бабушкино письмо. Но туман намёков развеять не удалось — девочка так и не смогла понять, что же хотела от неё бабушка Надя, на какую такую необычную судьбу намекала? Света снова подошла к зеркалу и выдвинула до самого конца центральный ящик. В дальнем углу она обнаружила перстень-печать и небольшой кусок зелёного воска. Печать, похоже, мастер сделал из того же металла, что и пояс. Девочка постучала по дну ящика, внимательно его осмотрела, но, судя по звуку, второго дна он не имел. Ни записки, ни намёка на какую-нибудь дополнительную информацию…

Поломав голову, Света решила, что если что-то и должно случиться, то рано или поздно произойдёт. Она полюбовалась ещё немного на пояс и, прицепив перстень к брелоку, вышла прогуляться, познакомиться с соседями — может, кто-нибудь знает, куда запропастился бабушкин кот. Девочка некоторое время постояла за калиткой, посматривая то направо, то налево, но никого из соседей не увидела.

Подождав ещё немного, — вдруг кто да появится, — Света развернулась и побрела в сад. Он уже не выглядел таким диким и запущенным, как раньше, хотя имел одну странную особенность: в его дальнем углу рос огромный дуб. Вероятно, когда строился дом, предыдущие хозяева пожалели лесного великана и не стали рубить, оставив его возвышаться над молоденькими фруктовыми деревьями. Теперь те яблони сами стали большими и старыми. Их, кроме одной, а также одряхлевшие сливы вырубили, очистив место для новых саженцев, но дуб не потерял своей крепости, и, казалось, годы не имели над ним власти. Сколько ему лет? Сто, двести, триста? Света не знала.

Она подошла к великану, прикоснулась ладошкой к морщинистой коре. Может быть, ей и показалось, но от дуба волнами струилась какая-то необыкновенная энергия, а в кончиках пальцев появилось лёгкое покалывание. Девочка отошла от дерева, запрокинула голову, рассматривая раскинувшиеся вширь могучие ветви, сквозь которые пробивались яркие солнечные лучи. Сами собой всплыли в памяти пушкинские строки: «У Лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том».

Цепи златой, разумеется, не обнаружилось, а кот, мурмявкнув, вдруг появился перед ней, спрыгнув, вероятно, с одной из нижних ветвей. От неожиданности сердечко у Светы ухнуло вниз, но затем она тихонько рассмеялась над своей пугливостью и, присев на корточки, протянула руку, чтобы погладить животное.

— Ты, наверное, Марлон, — произнесла она, — ну, давай знакомиться.

Кот подошёл поближе и потёрся мордочкой о её руку. Он был в точности такой же, каким привиделся девочке во сне — белоснежным, пушистым, с изумрудными глазами. Затем он повернулся и направился обратно к дубу, оглядываясь на Свету.

— Кс-кс-кс, — позвала девочка, направившись в сторону дома.

Она хотела накормить его, но Марлон остановился и мяукнул, как бы приглашая её за собой. Света вернулась, чтобы взять котика на руки и отнести в дом, но тот снова продолжил путь, обходя дерево по дуге. Девочка потихоньку двигалась следом, не делая резких движений, чтобы не спугнуть.

— Ну что ты, дурашка, уходишь, я же покормить тебя хочу! «Вискаса» с «Китикэтом» не обещаю, но молока и блинчиков со сметаной дам. Не убегай, глупенький, — ласково уговаривала его Света.

Марлон остановился, обернулся ещё раз, посмотрев на девочку, потом вдруг встал на задние лапы, ударил передними в ствол дуба и… исчез, как будто провалился внутрь дерева. Не веря своим глазам, Света подошла поближе к тому месту, где до этого стоял кот. Обошла вокруг дерева. Кота не было. Девочка запрокинула голову, ожидая, что увидит Марлона, сидящего на ветке, но он действительно пропал. Ближайшая, причудливо изогнутая, ветка нависала на высоте примерно двух метров от земли.

Немного поколебавшись, Света встала точно под эту ветку, подумав: «Либо это оптический обман зрения, либо — что-то с головушкой…» — зажмурила на всякий случай глаза и шлёпнула обеими ладонями по стволу дуба. Её обдало волной тепла, девочка провалилась в пустоту и упала, приземлившись на четвереньки, как будто промахнулась мимо дерева. Открыла глаза. Перед ней сидел белый кот и смотрел на неё своими зелёными глазищами.

— С прибытием, госпожа, — промурлыкал он медовым голосом. — Пора начинать Путь.

— Ну, здравствуй, глюк, — пробормотала Света.

— Я не Глюк, а твой спутник. Меня зовут Марлон. Твоя двоюродная бабушка обожала некоего Марлона Брандо*, назвав меня в его честь. Неизвестно, кто ещё кому честь оказал. А Путь пора начинать, потому что ты стоишь у начала Дороги, — тоном опытного экскурсовода вещал кот; рот его при этом открывался и закрывался, как у мультяшного героя.

Света, не рискуя пока вставать, села по-турецки и оглянулась. Вокруг пели птички, порхали бабочки, ласково светило солнышко. Сидела она под тем же дубом, под той же причудливо изогнутой веткой или их близнецами, но само дерево находилось не в саду, а росло особняком на лесной опушке. Еле приметная тропинка начиналась у его корней и терялась в глубине леса.

— И куда это меня, а главное — как, занесло? — спросила Света у кота, впрочем, не ожидая от него ответа. Она даже не была уверена, что всё это происходит наяву.

— Ты в Стране Серебряных Рос, — ответил Марлон. — Дерево пропустило тебя, потому что ты Наследница Пояса Хранящих.

— Каких хранящих и чего хранящих? — задала новый вопрос девочка, оглядываясь по сторонам, чтобы обнаружить более правдоподобный источник человеческой речи — не кот же с ней разговаривает, в конце концов!

— Хранящих этот Мир от сил Зла.

Может, она спит? Во сне можно попасть куда угодно или разговаривать с кем угодно — с котами, например. А что? Ведь не в сказку же она попала. Или в сказку? Ладно, если она во сне, то надо сходить, куда просит этот белоснежный котяра с зелёными глазами. От приключений, происходящих во сне, отказываться не стоит. Главное — чтобы этот сон как можно дольше не заканчивался.

— А-гаа, — задумчиво произнесла Света, решительно поднимаясь на ноги. — До вечера управимся? А то родители придут, а меня дома нет. Волноваться будут, в полицию звонить…

— Здесь время течёт иначе, чем в твоём Мире, вернёшься в тот момент времени, из которого сделала переход, — успокоил её кот.

— Ну, тогда пошли, мой пушистый гид, — решилась Света.

Она посмотрела туда, где тропа терялась в лесной чаще. Сон это или не сон — покажет время.

— Марлон, с твоего позволения, — проворчал кот и, задрав кверху свой роскошный хвост, потрусил вперёд, а девочка последовала за ним.

_____________________

Марлон Брандо – американский актёр кино и телевидения 50-х –70-х годов ХХ века, кинорежиссёр и политический активист.

Глава 3. Старик

Света быстро шла за своим провожатым, стараясь не отставать. Очень скоро они очутились под кронами деревьев. Воздух, напоённый запахом прелых листьев, нагретых солнцем, и какой-то особенной свежести и прохлады, присущей только лесу, заставлял девочку вдыхать его полной грудью и наслаждаться, словно каким-то изысканным лакомством. После городского воздуха, испорченного выхлопными газами, дышалось легко, а голова слегка кружилась от избытка кислорода. Тишину нарушал пересвист птиц, стук дятла, жужжание стрекоз и шмелей.

Постепенно они зашли в самую чащу. Там царил сумрак. Вдоль тропинки начали попадаться мухоморы и бледные поганки. Девочке стало немного жутко. Несколько раз она оглядывалась по сторонам — вдруг рядом появится какой-нибудь сказочный персонаж вроде Бабы-Яги или Лешего? Но вскоре лес просветлел.

Путешественники выбрались на небольшую полянку, где стояла бревенчатая избушка, но не на курьих ножках, сложенная из круглых брёвен и украшенная кружевной резьбой. Рядом находилась коновязь под навесом, однако лошадей не наблюдалось.

Возле избушки совершенно свободно разгуливали несколько кур, а красавец-петух стоял на пеньке, словно полководец, обозревая окрестности и охраняя своих подружек. Когда кот и Света приблизились, он захлопал крыльями, распушил перья на шее и прокукарекал. Девочка на всякий случай попыталась обойти его стороной, но забияка спрыгнул со своего наблюдательного поста и, грозно растопырившись, начал подбираться к незваным гостям. Кот, презрительно фыркнув, побежал дальше к двери и начал в неё скрестись.

Света растерялась. Остановилась, не зная, бежать ли ей к избушке или оставаться на месте. Она, городской житель, не представляла, как петух поведёт себя дальше. Но тут открылась дверь, и на пороге появился старик в белой рубахе-косоворотке навыпуск, подпоясанной красным шнурком, и холщовых штанах. Его лоб перехватывал кожаный плетёный ремешок, чтобы длинные седые волосы не падали на глаза. Белая борода на самом конце заплетена в косичку. Старик покачал головой:

— Ай-я-яй, Наполеон, как тебе не стыдно! Разве так дорогих гостей встречают?

Петух, как только услышал это, сразу растерял свой воинственный пыл. Перья его улеглись и он, два раза царапнув землю своей когтистой лапой, клюнул что-то в траве, невозмутимо произнеся на своём петушином языке: «Ко-ко-ко-ко-ко». Это, вероятно, означало примерно следующее: «А я что? Я — ничего! Вот — делом занят, червяков ищу». После чего, гордо подняв голову, важно и неторопливо тёзка Бонапарта прошествовал на свой пост.

Старик с доброй усмешкой посмотрел на Свету.

— Ну, здравствуй, гостья долгожданная, проходи в дом.

— Здравствуйте, — ответила робко девочка, поднялась на крыльцо и зашла внутрь.

Там её встретила освежающая прохлада. Даже густой лес, через который она шла, не давал такой. В нём всё равно было немного душно — разгар лета всё-таки.

Внутри дом показался ей просторнее, чем выглядел снаружи. Обстановка завораживала сельской простотой. Света не увидела ни одного изделия современного мебельного производства. Деревянные стол, шкаф, буфет, приземистый комод и массивные стулья покрывала затейливая резьба. Вдоль стен стояли лавки и несколько окованных металлом сундуков. И, конечно же, русская, выбеленная известью, печь. Как же в сказочном теремке без неё?

Пока она оглядывалась и рассматривала обстановку, старик отодвинул один из стульев и жестом пригласил Свету к столу, а сам уселся рядом на другой.

— Давай знакомиться. Меня можешь называть дедом Николаем, — произнёс он раскатистым басом.

— А я — Света.

— Знаю, что Света, — кивнул дед Николай. — А вот её Снежаночкой зовут, — сказал старик, глядя мимо девочки.

Она обернулась и увидела светловолосую девушку в голубом ситцевом сарафане в белый мелкий цветочек. Длинные волосы, заплетённые в толстую косу, отливали платиновым блеском, а васильковые глаза улыбчиво смотрели из-под пушистых и длинных ресниц, довольно тёмных, кстати. Она слегка поклонилась и поставила на стол поднос с чайным прибором и плетёной из прутьев вазочкой, в которой горкой лежали, распространяя умопомрачительный аромат, пирожки — с пылу с жару.

— Внученька моя, помощница на старости лет, — пояснил дед Николай.

Девушка молча расставила на столе всё, что принесла, и вышла в другую комнату.

— Давай чайку попьём да поговорим. Да, хочу предупредить, что это всё тебе не снится.

— Не снится? — испуганно посмотрела на старика девочка.

— Не бойся. Здесь тебе ничего не угрожает, но теперь наверняка появятся вопросы. Я на них отвечу.

— Да! Тогда у меня столько вопросов! — воскликнула Света, так и не откусив пирожок, почему-то сразу поверив своему странному собеседнику. — Как я прошла через дерево? Что это за Страна Серебряных Рос? Откуда вы узнали, как меня зовут? Что у меня за дорога и куда должен привести этот путь? Почему Марлон меня называл какой-то хранящей? Это потому, что я пояс надела? И ещё… Вы, случайно, не знаете, куда пропала бабушка Надя?

Дед Николай слушал девочку, не перебивая, а потом, немного помолчав, сказал:

— Так устроен Мир, что в нём есть как добро, так и зло. Они — словно две стороны одной монеты: не зная добра, не поймёшь, что такое зло… И наоборот. Как свет и тень: не будет света — предметы перестанут отбрасывать тени. Но между добром и злом должно существовать относительное равновесие. Поэтому есть Силы, которые его поддерживают.

Старик замолчал и отхлебнул из чашки чай, заваренный из трав. Света слушала его, забыв о пирожке, что держала в руке.

— Значит, получается, зло никогда не победить? — спросила девочка.

— Полностью — нельзя. Да и не надо, — ответил дед Николай. — Создатель дал человеку право выбора — идти по дороге добра или по дороге зла. Это — воспитание души. Большинство людей балансируют где-то посередине, склоняясь на ту или другую сторону, и проходят собственный путь, ошибаясь, испытывая неуверенность и разочарование, слушая или не слушая голос своей совести. Ведь быть равнодушным и себялюбивым гораздо проще, чем сострадать и жертвовать собой ради других. Я попробую ответить на твои вопросы. Разговор предстоит долгий; ты пей чай, пирожки ешь, а то они скоро остынут. Снежаночка старалась, пекла их к твоему приходу.

— А откуда вы узнали, что я именно сегодня приду? — удивилась Света.

— Когда ты взяла в руки Пояс, ты же почувствовала что-то особенное?

— Н-ну… Да, почувствовала.

— Вот и мы тоже. Я сразу послал Марлона, чтобы он привёл тебя сюда. Теперь я расскажу то, что ты обязана знать, а затем всё очень хорошо обдумай и прими решение.

В твоей семье по одной из родовых линий передаётся магическая Сила и Долг — быть Хранящими Волшебного Мира от Зла, или по-другому — Тьмы. С незапамятных времён волшебство пронизывало Старый Мир, но когда из-за стремления некоторых магов к власти равновесие сильно сместилось в сторону Тьмы, всё сущее оказалось на грани гибели. Были битвы, были герои, были великие потери, а восстановить равновесие удалось ценой разделения Миров. Это произошло не сразу, но довольно быстро. Никто не знал — почему так случилось и можно ли всё вернуть назад.

Для решения этого вопроса созвали Великий Совет Мудрецов. Пока он заседал, Миры окончательно разделились. Можешь себе представить горе и отчаяние людей и иных существ, которые остались в Мире без магии и которые не могли попасть в Волшебный Мир, где остались их родные и друзья? Многие сильнейшие из магов пытались соединить Миры или хотя бы сделать проходы из одного в другой. Оказалось, что не каждый волшебник может пройти в твой Мир. И не в любом месте. Да и мало сильных магов осталось после войны, а для людей без магических способностей такие путешествия стали невозможны даже в Местах Силы.

Тогда из числа великих воинов-магов с самыми чистыми душами и добрыми сердцами избрали девятерых, способных ходить между Мирами. Им и их потомкам предписали стать Хранящими, которые свяжут собой оба Мира, будут жить и там, и здесь, борясь со Злом и являясь, по сути, исследователями и собирателями новых законов, что возникли после разделения Миров и не были известны даже Мудрым. Им удалось выяснить, что некоторые деревья, например, дуб или секвойя, могут стать проводниками, проходами между Мирами, если выросли из семян тех деревьев, что росли в четырёх основных Местах Силы Магического Мира. Это упростило проход из одного Мира в другой.

— А Пояс? — решилась перебить его повествование Света.

— Пояс, что сейчас на тебе, и ещё восемь подобных — символы Долга Хранящих. В них заключена очень сильная магия. Великие мастера народа гномов сделали их, а Мудрые, воззвав к богам, напоили их силами стихий и связали с Родовой магической Силой каждого из первых девяти Хранящих, поставив Печать Долга и Ответственности.

— И Пояс делает того, кто его надел, типа… волшебником?

— Нет. Он пробуждает особую магию у одного из потомков родоначальников, когда место Хранящего освобождается. Если чужой наденет этот Пояс, то он останется лишь красивой вещью до тех пор, пока снова не попадёт к истинному хозяину или хозяйке. А волшебство передаётся в твоём Роду точно так же, как у других людей — умение рисовать или, например, музыкальный слух.

— Но я никогда не замечала за собой ничего такого… особенного. Или в нашем Мире волшебство не действует?

— Скажем так: оно очень сильно ограничено. А в этом Мире властвует почти абсолютно. Если объяснять математически, то в вашем Мире магии осталось всего несколько процентов, но и они позволяют инициировать носителя Родовой Силы, а также некоторым людям являть то, что называется чудом. Или видеть, чего не видят обычные люди; чувствовать, как у вас это называют, «аномальные зоны». Когда ты взяла в руки Пояс, твоя магия, скрытая до сих пор внутри, отозвалась. Чтобы ты смогла осознанно и добровольно сделать свой выбор, я расскажу о событиях последних нескольких десятков лет.

Сила твоего Рода передаётся только по женской линии, потому что первой Хранящей-родоначальницей была женщина. Но если в семье рождаются несколько сестёр, эта особая магия возрождается только у одной, способной принять Печать, а у остальных сестёр её уровень лишь позволяет ходить между Мирами. Твоя бабушка Вера стала той самой, к кому перешла эта Сила после смерти матери. Но она её не приняла. Вероятно, испугалась ответственности. Нелегко делать выбор и отказываться от привычной жизни, хотя девушка была уже достаточно взрослой, когда погибла её мать — последняя Хранящая из вашего Рода.

— А почему бабушка Вера ничего мне не рассказывала, и почему Пояс оказался у бабушки Нади? — удивилась девочка.

— Некоторые знания опасны. Они могут притягивать неприятности и беды даже при таком малом присутствии магии в вашем Мире. Отказавшись принять Печать Долга, твоя бабушка просто всё позабыла, как будто ничего с ней не произошло. Это — один из законов Разделённых Миров. Сила уснула на время, возродившись только в тебе, потому что у твоей бабушки родился сын, а не дочь. А другая сестра, Надежда, стала Смотрителем — той, у кого Пояс остаётся до тех пор, пока новая Хранящая не пройдёт Посвящение. Та Обязанность, что она приняла, позволила твоей двоюродной бабушке пересекать границу между двумя Мирами, исполняя свои собственные задачи, узнавая для себя что-то новое и интересное в нашем Мире, проживая жизнь, которую отвергла твоя бабушка Вера.

Наш Мир состоит из многих царств и королевств, а также ничейных или неизведанных земель. Несмотря на то, что между Мирами существует граница, непреодолимая для большинства людей и существ как с одной стороны, так и с другой, информация всё же просачивается сквозь неё. Поэтому у вас есть сказки о нашем Мире, а у нас здесь — сказки о вашем. Лишь немногим доступно посещение обоих Миров.

Твоя бабушка Надя могла. Она даже стала крёстной матерью принца соседнего королевства. Но лет восемь тому назад с королевой что-то случилось. Когда я последний раз видел твою бабушку, она как раз направлялась туда, утверждая, что надо срочно спасать принца, потому что королева приняла сторону Тьмы, зачаровала мужа, сделав из него безвольную марионетку, и теперь правит королевством сама. Принца же она не смогла зачаровать, но ей каким-то образом удаётся держать его в неведении. До меня дошли слухи, что твою бабушку королева бросила в темницу. Вот всё, что мне известно, — вздохнул дед Николай. — Теперь дело за тобой, девонька. Слишком долго не было Хранящей, слишком много накопилось Зла в этом Мире. Если бы у Надежды родилась дочь, то, как знать, Сила могла возродиться и в ней. Та беда, которая произошла с её семьёй, не случайность. У её сына родилась девочка. Она бы тоже могла стать Хранящей. Если и ты откажешься от своего Долга, как отказалась твоя бабушка, то последствия могут стать очень печальными как для нашего Мира, так и для вашего. Они связаны на очень тонком уровне, вот почему Зло из одного неизбежно перетекает в другой. Поясов — только девять. За каждым Хранящим закреплены определённые королевства. Страна Серебряных Рос велика, но и Сила твоего Рода — огромна. Поэтому на твоём попечении будут находиться, если ты примешь Силу и Ответственность, ещё королевство и одно княжество. И, как знать, может, тебе придётся со временем оберегать ещё за какие-нибудь земли. Волшебный Мир таит в себе много неизведанного.

Света слушала его, затаив дыхание и забыв о чае с пирожками.

— Так я должна пойти в то королевство и победить злую королеву, чтобы спасти бабушку Надю? — спросила она. — Как же я это сделаю, если не училась волшебству? Или вы мне палочку волшебную дадите?

— Тебе не нужна волшебная палочка, — улыбнулся дед Николай. — Не торопись принимать решение. Подумай. Возвращайся домой, а если решишься — дорога ко мне теперь известна. Марлон пойдёт с тобой.

Услышав своё имя, белый кот спрыгнул с подоконника и направился к двери.

— Хорошо, дедушка Николай, — кивнула Света. — Я подумаю. До свидания.

— До свидания, девонька. Мы будем тебя ждать.

Обратный путь показался не таким долгим. И вот, пройдя сквозь дуб, Света снова очутилась дома.

Глава 4. МУКО и начало Пути

Оказавшись снова в привычной обстановке, Света на мгновение подумала, что всё произошедшее с ней — лишь плод её воображения или последствие, например, солнечного удара. Это лето было невероятно жарким. Однако возле ног сидел белый пушистый кот, а от дуба по-прежнему исходили ощутимые волны энергии. В голове творилась полная каша. Требовалось всё «разложить по полочкам» и прийти к какому-то решению.

— Блинчиков со сметаной хочешь? — спросила девочка у кота. Марлон мяукнул и, подняв свой пушистый хвост трубой, уверенно побежал к дому. — «Либо шифруется, либо в нашем Мире он не может разговаривать», — подумала Света.

Остаток дня прошёл в раздумьях и вынужденном безделье. Света пыталась читать, но не понимала ни слова из прочитанного. Смысл ускользал, потому что мысли блуждали совсем в других местах, а не в тех, что описывались в книге. Ей не давал покоя старик и его внучка. Кого-то они ей смутно напоминали. Но вот кого? Предложение деда Николая манило своей необычностью, но огромная ответственность за несколько царств-королевств пугала девочку. Ведь не зря её бабушка Вера отказалась от этого. Но, с другой стороны, её отказ ещё больше увеличит количество Зла. Получается, смалодушничав, она переложит весь груз ответственности на свою будущую, ещё не родившуюся, дочь. А если будет сын, то всё отодвинется ещё на одно или два поколения.

Света пыталась задавать вопросы коту, но тот смотрел на неё своими изумрудными глазами и молчал, а потом и вовсе свернулся клубочком на бабушкином кресле-качалке, проспав до самого прихода родителей.

«Налопался блинов со сметаной и спит теперь, а мне голову ломай — как поступить!» — подумала Света.

Потом её мысли резко перескочили на королеву.

«Хорошо, — рассуждала девочка, — соглашусь я на эту авантюру. А как я буду бороться с королевой, если сама ничего не знаю и ничего не умею делать волшебного? Она как колданёт, а меня как размажет! Это в лучшем случае. Или превратит в какую-нибудь жабу пупырчатую. Или лягушку болотную. Жди потом своего Ивана-царевича! Так… Какие там волшебные заклинания у нас имеются? — Света начала вспоминать все книги, которые читала, и фильмы, которые смотрела когда-то. — Швындор, мындор, запупындор! Это для чего, интересно, и откуда? Не помню. Ладно… Трах-тебидох! Это так старик Хоттабыч магичил, там ещё волосы выдирать надо. Вингардиум левиосса! Это из „Гарри Поттера“, чтобы предметы летали. Чуфырь-чуфырь-чуфырь! — это Баба-Яга в каком-то старинном фильме шаманила. Авада кедавра! Ну уж нет! — сама мысль об убийстве даже злой колдуньи ей казалась противной и неправильной. — Спрошу завтра у деда Николая», — подумала Света, решив для себя, что согласится принять на себя ответственность за судьбу государств Волшебного Мира.

Ближе к вечеру Света вспомнила, что мама просила приготовить ужи