Оглавление

Эти истории были записаны в период с 2011 по 2018 гг.

На клочках бумаги и в красивых блокнотах. На море и по дороге к нему. В поездах и на скамейках в парке. На коленках в автобусе и за столиком в кафе. В рабочих перерывах и домашними вечерами.

Эти истории были записаны, чтобы прийти к своим людям в самый нужный момент и тихо прошептать: «Время взлетать».

Для тех, кто не боится мечтать.

Для тех, кто готов выйти из строя и пойти своей дорогой.

Обычные люди

— Корпорация «Обычные люди», здравствуйте, — говорю я в микрофон беспроводной гарнитуры и машу рукой над чашкой свежезаваренного кофе, чтобы тот поскорее остыл.

На мониторе компьютера высвечиваются данные о звонке. Их немного: номер телефона, имя абонента и географическая точка сигнала. Ее зовут Ульяна, сейчас она примерно в 10 км от нашего офиса. Но я не могу обратиться по имени, пока клиент сам его не назовет. И еще этот красный огонек в верхнем левом углу — разговор записывается. А значит моя обязанность — говорить строго по инструкции. И я жду, пока она решится на следующий шаг.

На том конце воображаемого провода тишина. Так всегда. У меня есть минимум 5 секунд. Кажется, мелочь. Но этого вполне хватит, чтобы сделать один глоток кофе и спокойно продолжить ожидание ответа.

— Я… я… — шепчет робкий женский голос, — я… обычная… — и дальше хлюпанье носом.

После фразы «я обычная» всегда следует хлюпанье носом. Это самые страшные слова, которые только можно о себе сказать.

Мы живем в совершенном мире. Здесь все люди по умолчанию уникальные, все особенные, все исключительные. У каждого есть свой талант, своя суперсила. Не обязательно быть гениальным танцором, музыкантом или химиком, чтобы быть особенным. Достаточно найти точку пересечения: что нравится и что отлично получается — и ты будешь способен изменить целый мир.

Вот, как это работает. Допустим, девушка находит свою уникальность в шитье. Она придумывает неповторимые модели платьев, подбирает для них подходящие ткани и безупречно отшивает. Другая девушка покупает себе то самое платье, которое идеально подчеркивает фигуру и делает ее просто неотразимой. Она чувствует себя в этом наряде уверенно и радостно. С такой сильной энергетикой красавица заходит в магазин и с улыбкой обращается к кассиру — делится с ней своим настроением. Теперь кассир ощущает прилив сил и радости и в ответ улыбается следующему покупателю в очереди. А там писатель, которого покинула муза. Вот уже несколько недель он ходит угрюмым и ничего не может написать. Но эта искренняя улыбка наполняет его энергией и дает надежду — добро рядом. Вдохновленный писатель бежит домой, чтобы поскорее написать новый рассказ, который в последующем заставит улыбнуться и поверить в свои силы тысячи читателей. Казалось бы, все началось с банального увлечения шитьем, а закончилось исцелением душ. Когда каждый на своем месте, когда каждый занимается своим делом, только тогда возможно изменить мир к лучшему.

«Мы живем в совершенном мире», — так написано на всех рекламных плакатах. Но это неправда. Как вампиры под покровом ночи, здесь прячутся те, кто так и не нашел в себе свою особенность. Я знаю, потому что я — одна из них. Одна из тех, с кем каждый день веду длинные телефонные разговоры. Я — обычная.

Ульяна продолжает хлюпать носом в трубку. А я держу себя в руках. Не успокаиваю, не говорю, что все будет хорошо, не обещаю, что все проблемы — это мелочи. Я не циничная, нет. Просто жалость — последнее, что нужно обычным людям.

— Как вас зовут? — спокойно спрашиваю я.

— Ульяна, — робко отвечает девушка.

— Меня зовут Мара, — читаю я с листа, что висит рядом с монитором. — Я консультант корпорации «Обычные люди». Вы можете задать мне любой вопрос, касающийся нашей деятельности. При необходимости я назначу для вас персональную встречу с мастером по поиску своей особенности. Что вас беспокоит, Ульяна?

— Я обычная, — повторяет девушка уже спокойным голосом.

И я почувствовала, как в этот момент она вытерла слезы. Ей было больно. Наверняка, ей было больно. Но от чего? От осознания своей обычности или от того, что она призналась в этом кому-то еще?

— Когда вы это поняли, Ульяна? — задаю я вопрос строго по списку.

Моя задача — определить: действительно ли звонит обычный человек, и ему нужна помощь специалиста или же это всего лишь сезонная депрессия и банальное сомнение в себе. Я всего лишь задаю вопросы по списку, в общем, ничего такого супер крутого. Пожалуй, справится каждый.

— Наверное, я всегда об этом знала, — отвечает Ульяна. — Но…

— Но?

— Это так стыдно… быть обычной… в мире выдающихся людей.

Вот, к чему приводит реклама и пропаганда совершенности. Если ты не такой, как все, значит, ты плохой. Если ты не особенный, значит, ты обычный. Если ты обычный, значит, тебе должно быть стыдно быть собой. А я просто хочу, чтобы нам позволили признать свою обычность и право жить рядом с особенными людьми. Без жалости и упреков.

— Хочется уже наложить на себя руки, — шепчет в трубку Ульяна. — Чтобы поскорее все это закончилось. Ну, а смысл? Если я никогда не стану гением, так зачем продолжать все это?

Я не знаю ответа на этот вопрос, поэтому просто следую своему списку:

— Вы кому-нибудь говорили об этом, Ульяна?

— Что вы, Мара, что вы, конечно, нет. Что обо мне подумают люди? Вокруг все такие успешные, талантливые, такие особенные… А я — обычная и чувствую, как выбиваюсь из этого мира. Если кто-то узнает, я же совсем останусь без друзей. Нет, не могу этого допустить. Ведь наш разговор останется в секрете?

— Это один из принципов корпорации «Обычные люди». Можете не волноваться, все обращения строго конфиденциальны, — зачитываю я с листа.

Но замалчиваю следующую строчку: «Наша задача — помочь вам найти себя». Для меня это до сих пор загадка: можно ли помочь человеку найти себя. И что, если обычные люди действительно существуют? Что, если есть те, кому невозможно помочь? Ведь я — как-раз такая. И мне очень хочется разреветься в ответ. Но моя работа — говорить: «Вы все — совершенны, вы все — уникальны, вы все — особенные. У каждого есть свой исключительный талант. И мы поможем вам раскрыть свой потенциал. Вместе мы изменим весь мир». Верю ли я в эти слова? Неважно. Я должна так думать, так говорить. Я обещаю людям спасение, но себя спасти не могу.

Заглядываю в инструкцию и задаю следующий по списку вопрос:

— Ульяна, а вам когда-нибудь говорили, что вы обычная?

— Нет. Не помню. Я всегда всячески пыталась скрывать этот факт. Моя работа — хорошее прикрытие. Я учитель и всегда говорю, что моя особенность — это нести знания и растить хороших людей. Но я не чувствую в этом силы. Поэтому выдумываю себе хобби. Знаете, фото — это всего лишь мгновенье. И в это мгновенье можно стать кем угодно. Хоть крутым сноубордистом, хоть фитнес-леди, хоть умелой ремесленницей. На фото не видно ни страха, ни дилетантства, ни равнодушия. Это всего лишь мгновенье, в которое люди с легкостью верят.

Как красиво сказала — думаю я и быстро чиркаю на бумажке: фото — это всего лишь мгновенье. А вслух произношу:

— Понимаю, о чем вы, Ульяна.

Я — такая же. Мои друзья тоже думают, что я — умелая наездница. Но это не так. Я езжу на конюшню только, чтобы сделать фото с лошадьми. А ездить верхом не умею, более того, побаиваюсь животных. Но эти фото как будто показывают: я особенная, такая же как и все люди. Это моя гарантия. На самом же деле, я — обычная. Такая, какой стыдно быть в нашем совершенном мире.

— Никто не подозревает, что я обычная, — говорит Ульяна, — все думают, что я — успешная и счастливая. Но это всего лишь маска, в которой я уже устала ходить.

— Вы готовы снять эту маску? — задаю я вопрос. — Признать свою обычность и смириться с ней? Или хотите все-таки найти свою уникальность и стать особенной?

— Я хочу быть особенной, — не задумываясь, отвечает Ульяна. — Хочу быть, как все. Как в вашей рекламе.

Наша реклама обещает из обычного человека сделать особенного. И это еще одна неправда. Это всего лишь рекламный трюк, на который купится обычный человек в отчаянии. На самом деле, задача корпорации «Обычные люди» — позволить самому себе стать собой. И вот тогда мы сможем изменить весь мир. Это нам втолковывали на курсах. А еще то, что «такая задача не продает». Никто не хочет быть собой. Все хотят быть особенными.

— Мара, я правда очень хочу стать особенной, — уверенно повторяет Ульяна.

— Это правильное решение, — зачитываю я по своей инструкции. — Я запишу вас на встречу с мастером. На следующей неделе. Вторник. Подходит?

«Прощай, Ульяна, пусть у тебя все будет хорошо», — произношу я мысленно после окончания звонка. Больше мы не услышимся. Ведь я — всего лишь консультант колл-центра. Принимаю заявки и распределяю клиентов по мастерам, чья работа — помогать обычным людям в обретении себя.

***

После работы я выключаю компьютер, складываю свое барахлишко в сумку и говорю всем, что иду на танцы. Как бы в доказательство показываю сменную форму. Но это неправда. Я иду в ближайший к дому супермаркет, покупаю там что-то вроде замороженной пиццы и заваливаюсь перед телевизором — смотреть на особенных людей.

Телевидение создано для таких, как я, для обычных. Поэтому при встрече все говорят, что не смотрят его. Ведь особенным людям нет необходимости подсматривать за чужими жизнями, у них есть своя. Когда речь заходит о телевидении, я тоже морщусь и говорю, что это отстой для обычных людей, ну а мы же — не такие. Но я обманываю. Впрочем, как всегда.

Поэтому я откусываю огромный кусок мерзкой пиццы из микроволновки и нажимаю на кнопку второго канала. Здесь моя любимая программа — ток-шоу «Обычно-необычное». Ведущий показывает графики на экране и объясняет:

— За последний месяц рейтинги канала выросли на 1,3%. Согласно статистическим данным только нашу программу смотрит порядка десяти тысяч человек. Больше аудитория — только у сериалов после новостей. Поэтому я хочу обратиться к гостям в студии: действительно ли мы живем в совершенном мире, где каждый человек уникален? И кто тогда наша аудитория? — показывает на график ведущий.

Вот они все обычные люди. Десять тысяч потенциальных клиентов нашей корпорации. И я — часть этого мира.

— Так что же, обычные люди — это миф или реальность? — повторяет вопрос ведущий.

В руки берет микрофон некий дядька, и его лицо кажется мне знакомым. Он говорит:

— Конечно же, это миф. Никаких обычных людей нет. Это ложь и выдумка. Все люди в нашем мире особенные.

— То есть вы хотите сказать что корпорация «Обычные люди» — это обман? — задает вопрос ведущий. — Чем же они там занимаются, если обычных людей нет?

— Я не знаю, чем на самом деле занимается эта корпорация, — снова говорит тот дядька. — С точки зрения закона они абсолютно чисты.

— Ну, а как вы прокомментируете рейтинги каналов? — снова задает вопрос ведущий.

— Это тоже глупости, — отвечает дядька с усмешкой. — Все смотрят телевизор, но стыдятся в этом признаться. А вот мне не стыдно. Заявляю, что регулярно смотрю телевизор. И это не мешает мне быть особенным человеком.

— В чем же ваша суперсила? — спрашивает ведущий и ухмыляется.

— Я мастерски сглаживаю углы и не даю разгореться конфликту.

И тут я его узнаю. Да, я вспомнила этого дядьку. Он был нашим клиентом. Он был обычным, а теперь «мастерски сглаживает углы». И делает это действительно мастерски. Это первый выпуск ток-шоу без ругани и перекрикивания друг друга.

У меня звонит телефон, и я в панике хватаюсь за пульт в поисках кнопки громкости.

— Мара, привет, — говорит моя подруга. — Чем занимаешься?

Я как раз успеваю дожевать кусок пиццы и вытереть жирный рот рукавом рубашки.

— Привет, — говорю. — Только что пришла с танцев.

— Как здорово. Что у вас сегодня было? Сальса?

— Ага, — соглашаюсь я, хотя первая ассоциация у меня с соусом, а никак не с танцем.

— Мара, когда ты уже покажешь все свои умения? Я очень хочу посмотреть.

— У меня пока не очень получается, — вру я беспощадно. — Стесняюсь. Ты же знаешь, мне нужно, чтобы все было идеально.

— Вот не надо тут скромничать. Может, встретимся сегодня?

Я чувствую опустошение и разочарование от еще одного обычного дня. Никуда идти совсем не хочется. А тем более, изображать успешность в кругу особенных друзей.

— Ой, — говорю я как можно более огорченно, — Серж готовит для меня какой-то сюрприз сегодня.

Серж — это мой подставной возлюбленный. Мы встречаемся примерно раз в месяц и проводим совместные фотосессии, где изображаем безграничное счастье и океан любви. Периодически появляемся в компаниях наших друзей для поддержания легенды. Просто особенные люди не могут быть одинокими. Только обычные. В общем, так оно и есть.

— Ну, тогда я жду подробностей! — завизжала от восторга подруга.

— Обязательно, — соглашаюсь я. У меня как-раз в запасе есть фото с огромным букетом.

Кладу трубку и иду в ванную. Вечерний душ и под одеяло. Посмотреть какое-нибудь кино о поиске смысла жизни. Шутка ли, но мне почти 35 лет, а я до сих пор не знаю, кем хочу стать, когда вырасту.

Я думала, что мой талант — заправлять финансами и быть прям такой деловой леди в юбке-карандаш и черных лодочках. Но три года назад я решила перестать обманывать хотя бы себя. Ну, какой из меня финансист? А эта работа в банке — страшнейшая нудота.

Так я начала искать себя и оказалась на обучающих курсах корпорации «Обычные люди». В какой-то момент я впустила в свой мозг сказочную мысль: моя миссия — стать мастером и помогать обычным людям находить свою особенность. Но провалила квалификационный экзамен три раза и застряла в службе колл-центра. Так я совсем потеряла всякую надежду обрести свою суперсилу. Смирилась с обычностью, но все еще не могу говорить о ней вслух.

***

— Мара, тебе надо зайти в приемную, — раздается голос над моей головой.

Я отрываю взгляд от своей инструкции, которую и так знаю наизусть, но почему-то все равно постоянно туда подглядываю. Возле меня, скрестив на груди руки, стоит секретарь нашего босса и постукивает заостренным носом туфли. Я только-только завершила очередной разговор с клиентом и еще не успела произнести в мыслях свое традиционное: «Пусть у тебя все будет хорошо».

— В смысле? — спрашиваю я.

Я не сотворила ничего ужасного. Все мои рабочие дни обычнее обычного. За что меня к боссу?

— Там ЧП и все ждут тебя, — отвечает девушка, чье имя я наверняка когда-то знала, но забыла из-за отсутствия надобности.

— Но я ничего не сделала, — говорю я, медленно снимаю гарнитуру и встаю с кресла.

Мы идем по коридору, затем едем в лифте и снова идем по коридору. Секретарь молчит и всячески игнорирует мои вопросы.

В приемной атмосфера так себе. Босс всех боссов сидит за своим столом с угрюмой физиономией. А вокруг него туда-сюда наяривает, будто фурия, Нина. Нина считается самым крутым мастером в нашей корпорации. Она стойкая, уверенная в себе, пробивная, целеустремленная — она особенная, она помогает людям находить себя.

— Вы меня звали? — как бы извиняясь, спрашиваю я и подхожу ближе к столу.

— У нее ничего не получится! — почти визжит Нина и тычет в меня пальцем. — У нее ничего не получится. Она провалит нашу миссию и поставит крест на всей корпорации. Она всего лишь консультант колл-центра. Звезда здесь я. Я — звезда. А она все испортит.

— Нина, — шикает в ее сторону босс Павел, а потом обращается ко мне: — Мара, садись.

И я сажусь, вздрагивая от страха неизвестности. Я ничего не сделала. Я ни в чем не виновата.

— Мара, — продолжает Павел, — ты приняла звонок от… — он останавливается и бросает взгляд на бумаги, — Ульяны. Это было в прошлую среду, в три часа дня.

— Ульяна? — переспрашиваю я и задумываюсь.

Я судорожно перебираю в памяти все звонки, а их было так много. Так, так, так. Ульяна, да! Это она сказала красивую фразу про фото и мгновенье.

— Да, я разговаривала с Ульяной, — говорю я. — Все было строго по инструкции, вы можете проверить запись. Почему я здесь?

Я начинаю волноваться. Неужели она пожаловалась на меня? Но на что? Я сделала все по инструкции.

— Ульяна сейчас в зале ожидания, — говорит Павел. — Знаешь, чего она хочет, Мара?

— Нет, — отвечаю я, — понятия не имею.

— Знаешь, чего она хочет? — повторяет Нина и склоняется прямо надо мной.

Ее грозная фигура давит на меня. Мы не знакомы лично. Я просто знаю, что она — лучшая в этом деле, и распределяю к ней на прием некоторых обычных людей. Но сейчас Нина переходит все личные границы, и мне становится жутко.

— Нина, спокойнее, — говорит Павел и снова обращается ко мне: — Мара, Ульяна хочет, чтобы ты стала ее мастером.

— Что? — не понимаю я. — В смысле? Как?

Я растеряна. И все еще не понимаю, что происходит. Я — не мастер. Я обычная. Так почему же кто-то хочет, чтобы я стала его мастером?

— Но я не мастер, — так и говорю.

— Вот именно! — восклицает Нина. — Вот именно! Это я мастер. А эта тупица ничего не понимает. Она все испортит.

— Она права, — соглашаюсь я с Ниной. — Я не могу быть мастером, — или просто начинаю оправдываться. — Я даже не сдала квалификационный экзамен. У меня не получится. И почему вообще я?

— Мара, у тебя нет выбора, — говорит Павел.

А я думаю про себя: выбор есть всегда.

— Либо ты берешься за это дело, — продолжает он. — Либо мы теряем клиента и получаем пятно на репутации. Еще никогда за всю историю корпорации никто не отказывался от наших услуг.

— Но почему я? — повторяю вопрос.

— Да потому что ты всего лишь первая подвернулась под руку, — выкрикивает Нина. — А ты что подумала, что какая-то особенная? Что все хотят именно тебя?

— Нина, помолчи, — снова шикает Павел.

Но успокоить фурию это все равно не помогает, а босс поворачивается ко мне:

— Просто Ульяна уже рассказала тебе свою историю, и она не готова повторить ее кому-то еще. Ты же знаешь, как болит у обычных людей.

«Знаю», — думаю я про себя.

— Ульяна готова общаться только с тобой, Мара, — говорит Павел.

Он протягивает мне папку с документами и добавляет:

— Здесь сценография вашего разговора и инструкция мастера. Договор клиент уже подписал. И еще, Мара, — босс замолкает всего на секунду, смотрит мне прямо в глаза и произносит: — Ты никогда не узнаешь наверняка, пока не попробуешь. Экзамены ничего не решают, решаешь только ты.

***

Там, за дверью, Ульяна. Мое испытание, мой тест, мой экзамен, моя проверка, мой шанс. Она надеется, что сейчас в комнату зайдет мастер, и случится чудо. Но зайду только я. И чем все это закончится, неизвестно никому. Что ты чувствуешь, когда очень долго чего-то хочешь и вдруг это получаешь? Страх. Страх, что ты всего этого не достоин.

— Здравствуйте, Ульяна, — говорю я, заходя в кабинет. — Меня зовут Мара. Я ваш мастер от корпорации «Обычные люди».

— Это неправда, — говорит она.

Ульяна настроена то ли враждебно, то ли просто недоверчиво. Я ощущаю ее непринятие меня, как мастера. Или принятие от безысходности. И да, Нина была права: дело в том, что я просто первой подвернулась под руку, а не в том, что я особенная.

Я пытаюсь как бы невзначай рассмотреть Ульяну и первое, на что обращаю внимание, это ее волосы. Они благородного светлого оттенка, как будто натуральные. Но три миллиметра темных корней говорят об обратном. Чтобы добиться такого цвета, я сменила больше пяти парикмахеров, а в итоге ничего так и не получилось. Я — пережженная блондинка с цыплячьим оттенком и, кажется, это навсегда. И вот я, как зачарованная, смотрю на ее благородные белые волосы, аккуратно уложенные в романтичную ракушку, и не могу проронить ни слова.

— Это неправда, — повторяет Ульяна и я возвращаюсь к реальности. — Вы не мастер. Вы всего лишь консультант колл-центра, который принял мой звонок.

И я представляю насколько сильно болит у нее внутри, раз она сознательно отдает свою жизнь в руки неумехи из колл-центра.

— Так и есть, — соглашаюсь я и сажусь напротив. — Я не мастер. Хотела им стать, но провалила квалификационный экзамен. Три раза. Решила, что это совсем не мое. Понимаете, Ульяна, — говорю я и наклоняюсь вперед, — как мастер, я абсолютно бесполезна.

— Понимаю, — отвечает она.

— И все же…

— И все же я хочу, чтобы именно вы были моим мастером.

Мне стало бы легче, если бы она добавила: потому что я так чувствую, потому что внутри себя я знаю, что только вы сможете мне помочь. Но она говорит:

— Потому что я хочу, чтобы вы были единственным человеком, который узнает мою тайну.

Какая почетная миссия. Но я хочу вернуться в свой отдел колл-центра, где от тебя не ждут ничего выдающегося. Я не хочу больше быть мастером.

— А если у меня не получится? — задаю резонный вопрос.

— Но попробовать-то стоит, — отвечает Ульяна. — Что может быть хуже простого «не получится»?

Ничего.

— Особенность нашей программы заключается в том, — говорю я уже в роли мастера, — что мастер, то есть я, должен полностью погрузиться в вашу жизнь. На 30 дней я переезжаю в ваш дом, наблюдаю за вашим бытом, задаю сотни вопросов и провожу с вами практики. Сложно объяснить на словах, как это все будет происходить. Просто вы должны мне довериться. По истечении этого срока мы найдем вашу особенность, и вы станете уникальным человеком, как все в этом совершенном мире, — говорю я по инструкции, а потом добавляю от себя: — Ну или не станете. Конкретно в нашей ситуации риск провала велик. Вы уже подписали договор о том, что претензий иметь не будете при любом исходе. Но это еще нужно понимать головой.

— Я понимаю, — соглашается Ульяна.

— Что ж, тогда приступаем с завтрашнего дня. Сейчас потребуется ключ от вашей квартиры, помощница сделает дубликат для меня. Потому что уже с самого утра, пока вы будете на работе, я начну исследование вашего внутреннего мира, то есть — дома.