Вашингтон Ирвинг — первый американский писатель, получивший мировую известность и завоевавший молодой американской литературе «право гражданства» в сознании многоопытного и взыскательного европейского читателя, «первый посол Нового мира в Старом», по выражению У. Теккерея. Ирвинг явился первооткрывателем ставших впоследствии магистральными в литературе США тем, он первый разработал новеллу, излюбленный жанр американских писателей, и создал прозаический стиль, который считался образцовым на протяжении нескольких поколений. В новеллах Ирвинг предстает как истинный романтик. Первый романтик, которого выдвинула американская литература.
Хотя доктор был холостяк и к тому же человек важный и исполненный собственного достоинства, но, следуя примеру многих высокомудрых людей, он покорно сносил тираническое правление юбки
беспокоило. Он подумал также о горе и отчаянии своей бедной матери, когда до нее дойдет весть о его загадочном исчезновении; это вызвало в нем припадок раскаяния. Он охотно попросил бы, чтобы его высадили на берег, но он знал, что при таком ветре, к тому же во время прилива, подобная просьба тщетна. Кроме того, в душе его вдруг пробудилась со всей силою жажда к приключениям и новизне; он почувствовал, что вырвался – внезапно и исключительно странным образом – в настоящую жизнь: теперь, наконец, он сможет увидеть чудесные земли, что лежат по берегам могучей реки, за теми голубыми горами, которые с детства закрывали перед ним горизонт.
Я говорил уже, что путешествие по Гудзону в те времена было событием из ряда вон выходящим; в самом деле, подобная поездка обдумывалась так же тщательно, как в наше время путешествие за океан. Нередко шлюпы находились в пути по нескольку дней; благоразумные шкиперы убирали паруса, когда дул свежий ветер, и на ночь становились на якорь; они нередко останавливались и для того, чтобы послать на берег лодку за молоком к чаю, без которого почтенные старые дамы не могли просуществовать на судне ни единого дня. Кроме того, ходило множество слухов об опасностях, таящихся в Таппан-Зее и в прибрежных горах. Короче говоря, осторожный бюргер, прежде чем решиться на подобное путешествие, толковал о нем много месяцев и даже лет, и никогда не пускался он в путь без того, чтобы не привести в порядок дела, составить завещание и заказать в голландских церквах молебны о плавающих и путешествующих.
