В этом отношении я не уникален: все больше лингвистов обращаются к междисциплинарным методам и сотрудничеству, убеждаясь, что язык нельзя по-настоящему понять в изоляции.
По некоторым оценкам, нынешнее столетие переживут лишь 600 языков в мире, то есть менее 10﹪. Медианное количество носителей языка — всего около 10 000, и в мире существуют сотни языков, на которых говорит не больше, а то и меньше, 100 носителей.
Так или иначе задокументированные лингвистические наблюдения в конечном итоге дают большой урожай результатов в области когнитивного и культурного разнообразия человечества, а не только языкового.
То, как мы называем людей, крайне важно. Это влияет на то, как мы с ними обращаемся, и может отражать даже то, входят ли эти люди в категорию съедобных
В этом смысле моя книга не лингвистическая. Это книга о том, как изучение множества языков меняет наше представление о том, как думают люди, когда они говорят, а в некоторых случаях — как они думают, когда не говорят.
Это книга о том, как изучение множества языков меняет наше представление о том, как думают люди, когда они говорят, а в некоторых случаях — как они думают, когда не говорят.
В конце XX в. был оживленный период, когда лингвистика стремилась отделить язык от внеязыковых аспектов культуры и от других когнитивных процессов, но лингвисты все чаще признают, что эти явления неразделимы.
