Оглавление

3. 1. 1
   2. 2
   3. 3
4. 1. 1
   2. 2
5. 1. 1
   2. 2
   3. 3
6. 1. 1
   2. 2
   3. 3
7. 1. 1
   2. 2
8. 1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
9. 1. 1
   2. 2
   3. 3
10. 1. 1
    2. 2
    3. 3
    4. 4
    5. 5
    6. 6
    7. 7
    8. 8
    9. 9
    10. 10
    11. 11
11. 1. 1
    2. 2
    3. 3
12. 1. 1
    2. 2
    3. 3

Тихой моей малой Родине Москве посвящается

От автора

Идея написать цикл рассказов о Москве и москвичах возникла неожиданно, после многочисленных поездок по стране. Тотальная нелюбовь к столице давно стала притчей во языцех, хотя все лучшее, активное, самобытное страны стремится проявить себя именно здесь. Люди перестали видеть в Москве главный город страны, не замечая в нем того дорогого и близкого, что есть в нем.

Мне хотелось бы поведать о нашем городе так, чтобы каждый увидел в нем что-то знакомое и родное: тихие улицы с цветущими липами, маленькие уютные дворики с палисадниками, в которых веснами закипает сирень, летом расцветают яркие настурции, а осенью загораются кисти рябин и золотые шары.

Хотелось рассказать о людях, что приехали в город, чтобы восстановить его из руин. Вспомнить вернувшихся с фронта молодых офицеров, о семьях «поколения победителей» и их «особенно сияющих, рожденных для радости» детей. В общем, хочется поговорить о простых, хороших, работящих людях — москвичах.

Кремлёвские звёзды

1

В большом и светлом городе, у подножия древнего холма выстроили новый красивый дом. Улица, на которой он был воздвигнут, совсем невелика, все дома на ней выстроились в один ряд фасадами на реку. Неспешная и спокойная, она величаво несет свои воды вдоль убранных в гранит набережных. С незапамятных времен река эта носит название Москва-река, возведенный на ее берегах город наречен также — Москва.

Несмотря на свой почтенный возраст, город украшен в яркие молодые уборы новых зданий, парков, скверов и набережных. Повсюду виднеются долговязые силуэты строительных кранов: Москва восстанавливалась после страшной войны.

Новый дом на Краснохолмской набережной выделялся среди соседних зданий не только красотой своего фасада, но и благоустройством двора.

Двор с весны до поздней осени радовал зеленью деревьев и газонов, клумбы пестрели цветами, скамейки были всегда аккуратно покрашены и никогда не пустовали. Посреди двора оборудована прекрасная детская площадка. Весёлые голоса ребятни не смолкали там с утра до позднего вечера.

Живут в доме в основном семьи военных. Семья Старцевых стала счастливыми обладателями квартиры как раз в год рождения сына. С тех пор минуло шесть лет.

Серёжа уже практически проснулся, но вставать решительно не хотелось. Откинув одеяло, он сел на край постели, долго потягивался и тёр глаза. Через морозные окна лился снежно-белый свет, освещая небольшую комнату. Серёжа осторожно вылез из кровати, на цыпочках подбежал к окну и, подышав на стекло, потёр его ладошкой. В сплошном белом узоре образовался просвет, в него было видно сиреневого цвета небо и маленькое холодное солнце.

В это время дверь приоткрылась, в комнату заглянула мама.

— Проснулся? Вот и хорошо. Умывайся, скоро будем завтракать.

За столом мама сказала, что на улице ужасный мороз, на прогулку пока выходить не стоит.

— Мы с тобой что-нибудь почитаем, в четыре часа будет детская передача, а хочешь, пригласи кого-нибудь из ребят.

— А можно я пойду в гости к Фроловым? Они меня приглашали.

— Во сколько? — деловито спросила мама.

— К шести.

— Хорошо, только ненадолго. Не надо никому надоедать. Вечером родители приходят с работы уставшие, им надо отдохнуть, поужинать.

— Мы им не мешаем, у них же две комнаты. А потом, ты же знаешь, тетя Клава не работает, а папа приходит всегда в разное время.

— Да, Иван Никитич недавно получил звание подполковника, причём досрочно, — мама на минуту задумалась, почему-то вздохнула, вновь с улыбкой обратилась к сыну. — Чем вы там занимаетесь?

— Играем в настольные игры, смотрим диафильмы, иногда приходит Коля Тихомиров, учит нас играть в шахматы.

— Коля уже в третьем классе?

— В четвёртом.

— Хороший мальчик. И в шахматы играет, и стихи пишет.

— Откуда знаешь?

— Знакомая учительница рассказывала. В школьной стенгазете часто появляются его стихи.

— Подумаешь, стихи… Лучше бы он спортом занимался, как Лиза. Даже смешно: сестра и на лыжах бегает, и на коньках, даже в тир ходит стрелять.

— Да, просто удивительно, ей бы мальчиком родиться…

— А Коле — девочкой? — улыбнулся Серёжа.

— Нет, Николай — чудесный мальчик. И товарищ хороший, и брат, и маме помощник — так о нём все в доме говорят. Да я и сама вижу: основательный, надёжный человек, из таких вырастают настоящие мужчины. Интересно, кем он станет?

— Про Колю ничего не знаю, а вот Лиза хочет быть учительницей. Она даже шефствует над первым классом. А когда мы с ребятами приходим к Тихомировым, она занимается с нами, как в школе. Учит писать, читать.

— Ты же умеешь читать, и многие буквы пишешь, — недовольно заметила мама.

— Ну и что? Это же игра! Ей хочется побыть учительницей, а нам — учениками. Так можно пойти к Фроловым?

— Иди, но только помни: если будут приглашать к столу…

— Я вежливо откажусь, потому что воспитанные дети в гостях не едят, — заученной скороговоркой произнёс Серёжа.

2

После обеда мама собралась в магазин, Серёжа увязался за ней. В булочную он, конечно, не стал заходить, а с разрешения мамы прошёлся по двору. Первым делом подошёл к катку. Обычно там всегда было полно пацанов, гонявших шайбу. По негласной договоренности определённое время было выделено для малышей и девчонок. Строго говоря, мальчики тоже иногда приходили «просто покататься». Коньки у всех были разные, у тех, кто постарше — в основном «гаги», у малышей — «снегурки». Фигурные коньки с белыми ботинками вообще были большой редкостью. Но сегодня на катке было как никогда малолюдно и неинтересно.

Серёжа проверил, цела ли построенная два дня назад снежная крепость, дважды скатился с горки, но одному играть было скучно, да и мороз вправду был нешуточным. Поэтому, увидев маму, без возражений и нытья пошёл домой.

На ужин мама приготовила любимое блюдо — картофельные котлеты с грибной подливкой. Котлетки были ровными и румяными, как пирожки, а грибы в подливке источали запах леса. В общем, Серёжа объелся, и теперь, не имея сил чем-либо заняться, бездельничал в своей комнате. Он очень гордился тем, что у него есть собственный уголок.

В комнате с трудом размещались узкая кровать, стол, этажерка для игрушек, но главное — в ней было своё окно, из которого хорошо виден весь двор, а если постараться и побольше высунуться из него, то можно было увидеть кусочек набережной и реку.

От нечего делать Серёжа с нетерпением поглядывал на часы. «Не может быть, чтобы стрелки двигались так медленно! Не может такого быть!»

Стрелки серебристого будильника и огромных напольных часов упорно показывали одно и то же время. С большими часами ничего не поделаешь, а вот будильник…

Сергей долго-долго смотрел на циферблат, поднёс будильник к уху — тикает ли. На всякий случай потряс его. Но стрелка упрямо не хотела двигаться быстрее. Сергей взял карандаш и сделал едва заметную отметину на стекле. Место, где должны сомкнуться большая и маленькая стрелочки, означено цифрой шесть. Только тогда, ни минутой раньше, можно будет выйти из дома. К этому времени Фроловы уже отужинают, и он никому не будет мешать. Время от времени Сергей подходил к окну и с надеждой смотрел на небо.

Солнце страшно медленно клонилось к земле, с каждой минутой становилось всё краснее, потом стало застилаться мелкими облачками и вот исчезло в тёмно-синей мгле. Стало совсем темно, долгожданный миг наконец-то настал: ровно шесть часов!

Квартира Фроловых была выше всего на три этажа, поэтому ребята ходили друг к другу пешком. На лифте, конечно, тоже было неплохо прокатиться, но уж больно любопытной была лифтёрша, тетя Валя. Так и норовила задержать на выходе — и давай расспрашивать про домашних, про друзей, даже про детский сад — всё ей надо было знать! Она жила в том же подъезде на первом этаже с дочкой и внучкой. Зина Климкина уже ходила в школу, но вообще с ней мало кто дружил: уж очень была вертлява, болтлива, да и вообще, слишком много из себя воображала!

В доме все дети хорошо друг друга знали и дружили двором, но больше всего ему нравились трое: Оленька со второго этажа и братья Фроловы. Говорят, они двойняшки. Все в доме очень удивлялись: «До чего они непохожи!» Вовка — щекастый румяный весельчак, а Слава — узколицый, с большими тёмными глазами и печальным выражением лица мальчик. «Это романтик», — говорила о нём мама.

Тётя Клава, красивая полная женщина с пшеничного цвета косой, закрученной на затылке, была домохозяйкой. В её доме всё блестело чистотой, всегда была вкусная еда, муж и дети одеты с иголочки, всегда начищены-наглажены. Она была неизменно весела, никогда не сплетничала с соседями — в общем, в доме считалась примерной хозяйкой.

Папа двойняшек был «в годах», как говорили взрослые. Большая двухкомнатная квартира находилась на девятом этаже, и самым замечательным в ней было то, что из окон были видны башни Кремля с горящими на них звёздами.

Всякий раз, когда Серёжа приходил в дом Фроловых, он прежде всего подходил к окну и подолгу смотрел на рубиновые звёзды.

В разные дни, в зависимости от погоды, они казались то ярче, то бледнее. У Сергея была потаённая мечта: когда он вырастет и станет военным, у него тоже будет квартира с окнами на Кремль. А как иначе?.. Возможно, у него тоже будет жена, как тётя Клава. Или как Оленька. Она ему нравилась больше других девочек. Почему? С ней было здорово молчать.

3

Серёжа поднимался по лестнице не спеша, на каждом этаже останавливался у пушистых от наледи белых окон, дышал на стёкла, через образовавшиеся прогалины смотрел на двор.

Рядом с их двором была строительная площадка. Взрослые запрещали туда ходить, но ребятня всё равно пролезала через пролом в заборе, в основном по воскресеньям, когда строительные работы не велись. Дети из кирпичей складывали стенки квадратом, получались отдельные домики. В эти крохотные «квартирки» можно было свободно залезть и сидеть, представляя свой будущий дом. Лучше всего мечталось с Оленькой…

Сегодня строительная площадка пустовала, белизну ровного снежного покрова не нарушал ни один след.

Дверь открыла тётя Клава. В прихожей стояла туго завёрнутая ёлка. Вся квартира была наполнена ароматами хвои, смолы, мороза и ещё чего-то совершенно чудесного.

— Проходи скорее, мальчики тебя уже ждут, — поторопила гостя тётя Клава.

Серёжа быстро разделся и юркнул в детскую. Братья Фроловы уже раскладывали на столе настольную игру.

Чуть позже в комнату вошла тётя Клава с небольшим подносом в руках, на котором стояла бутылка с лимонадом и тонкостенные стаканчики. Душистый напиток празднично пузырился, от него смешно щекотало в носу.

За игрой время пролетело незаметно.

Ровно в восемь Серёжа был дома. Родители ждали его за столом. Судя по тому, что отец до сих пор не переоделся в домашнее, он очень устал. Защитного цвета китель аккуратно висел на спинке стула. В руках отец держал чай в подстаканнике — предмет тайного вожделения Серёжи. Они с мамой пили чай из красивых широких чашек. Но разве может сравниться чашка, пусть и очень красивая, украшенная сиреневыми ветками на боках, с тяжёлым серебряным подстаканником, на котором выдавлены знамёна, пушки и ордена?.. Чай был красивого красноватого оттенка, иногда его украшал полупрозрачный ломтик лимона. Изредка отец разрешал отхлебнуть из своего стакана, чай из него был в сто раз вкуснее, чем из маминой или своей чашки.

— Сергей, ты опять был у Фроловых? — строго спросил отец. — Что тебе там, мёдом намазано?

— У них для детей отдельная большая комната, — спокойно ответила мама. — Там они никому не мешают.

— У нас тоже есть детская, — голос отца звучал раздражённо.

— Совсем крохотная, там и одному тесно, — возразила мама.

На самом деле изначально у Старцевых была однокомнатная квартира. Но им чрезвычайно повезло: мало того, что комната была большой, она была ещё и угловой, с окнами на разные стороны. Отец оградил часть комнаты фанерной перегородкой, оклеил её обоями, вдоль образовавшейся стены поставили мебель, и вот — из однокомнатной получилась двухкомнатная квартира.

— Фроловы живут на девятом этаже, — счёл нужным объясниться и Серёжа.

— Ну и что?

— Из их окон виден Кремль. Ну, не весь Кремль, а звёзды на шпилях. — Он тяжко вздохнул. — Повезло же им: и реку видно, и Кремль, а у нас откуда ни погляди — только двор.

— Зато у нас тихо! — поспешила возразить мама. — Клава говорит, что на набережной столько машин — ни днём ни ночью нет покоя.

Отец привлёк Серёжу к себе, посадил на колени и, глядя в лицо, серьёзно сказал:

— Нам всем повезло, сынок. Мы живём в лучшем городе на земле, в самом сердце огромной страны. Сюда приезжают люди со всех концов света, чтобы поделиться лучшим, что у них есть. Мы уже тринадцать лет живём без войны, и я верю: ты никогда не узнаешь, что это такое. А кремлёвские звезды… Разве то, что ты их не видишь сейчас, означает, что их нет?

— Конечно же есть! — взволнованно ответил Серёжа.

— То-то! — отец улыбнулся и поцеловал его в голову. — Помни, сынок, где бы ты ни был, куда бы ни забросила тебя судьба, свет кремлёвских звёзд всегда будет освещать твой путь.

— Потому что это свет не только всей страны, но и твоего родного дома, твоей малой родины, — пояснила мама.

— А что такое «малая родина»? — заинтересовался Серёжа. — Раньше я про это не слышал.

— У каждого человек есть самый дорогой для его сердца уголок земли — то место, где он родился, сделал первые шаги, где учился, встретил верных друзей, — не спеша, обдумывая каждое слово, пояснила мама. — Такое место и называется малой родиной. Для нашей семьи малая родина — Москва.

— Сегодня это главный город огромной страны, завтра столицей может стать какой-то другой город. — Так же медленно, словно раздумывая, произнёс отец. — Но для нас Москва никогда не перестанет быть самым близким, самым родным, лучшим местом на земле!

— Я понял, — очень серьёзно сказал Сережа. — Это как в песенке про Чука и Гека.

Стесняясь, он робко запел:

— И где бы ты ни был, всегда над тобой Московское небо с кремлёвской звездой…

— Будь честным будь верным всегда и везде, и всюду ты встретишь друзей, — подхватили родители.

Чаепитие продолжилось дольше обычного, но никто не смотрел на часы.

Заметив, что глаза сына слипаются, мама помогла ему раздеться и уложила в постель. Перед тем как окончательно уснуть, Сережа успел подумать: как ему повезло родиться у лучших на свете родителей в лучшем на земле городе — Москве!

День рождения

1

Оленька проснулась от звука собственного смеха. Такое с ней редко, но бывало. Проснуться от радости в собственный день рождения — это первый подарок. Обычно в выходные дни вставали поздно, но сегодня всем предстояло столько дел! Прежде всего, как обычно, Оленька подошла к окну.

Замёрзшие стёкла были покрыты густым слоем ледяных узоров. Подышав на стекло, Оленька проделала круглое оконце. Небо было совсем тёмным, только в самом низу, почти у самой земли разливались пунцовые полосы утренней зари.

Надев домашнее платье, Оленька на цыпочках прошла в коридор и осторожно заглянула в комнату родителей.

Родители ещё спали. Постояв в нерешительности, Оленька осторожно легла к маме под бочок. Та, не просыпаясь, обняла её.

В девять затрезвонил будильник, все разом проснулись. Родители принялись тормошить дочку и поздравлять с днём рождения. Вручали подарки всё в той же весёлой кутерьме.

Мама достала из шкафа новое платье, оно было чудесным: нежно-розового цвета, с пышной юбкой и кружевами на рукавах.

Папа подарил красивый альбом для рисования, большую коробку цветных карандашей и… книгу. От волнения Оленька даже зажмурилась: неужели исполнилась её мечта?!

— Вот, дочка, это сказка Андерсена, как ты и просила. Называется «Гадкий утёнок».

Разочарование было так велико, что девочка не сумела его скрыть.

Отец виновато улыбнулся:

— Извини, доча, сказки про двенадцать лебедей не было. В следующий раз, обязательно…

Завтракали в спешке: до вечера надо было сделать очень много, но главное — нарядить ёлку.

Папа прямо на пижаму надел пальто, шапку и вышел на балкон. Девочкам было велено покинуть комнату, но они, дрожа от холода и любопытства, остались на месте. С балкона в комнату ворвался студёный воздух, сразу стало понятно, что наступивший день будет ясным и морозным.

Несмотря ни на какие просьбы, Оля осталась смотреть, как папа будет устанавливать лесную гостью на большой деревянной крестовине.

От ёлки повеяло снегом и морозом, слежавшиеся ветки постепенно начали оттаивать. Расправляясь одна за одной, они распушились, по всему дому запахло хвоей и смолой. Мама принесла из кладовки два огромных ящика с игрушками. Оленька бросилась в свою комнату, там в коробке лежали сделанные своими руками поделки — цветные гирлянды, яркие фонарики, вырезные флажки. Всё сделано из цветной бумаги с помощью соседки, вернее сказать, старшей подруги, Лиды Серёгиной.

Нижние ветки были отданы в полное распоряжение дочки. Высунув от усердия язык, Оленька сосредоточенно и осторожно развешивала свои любимые игрушки. Кроме обычных игрушек на ветках красовались завёрнутые в фольгу орехи, конфеты и мандарины. В конце ёлку украсили гирляндами огоньков и серебристым дождём. Наступил торжественный момент — встав на стул, отец водрузил на верхушку остроконечную красную звезду. Расставляя бумажные пакеты с подарками для гостей, мама в очередной раз спросила:

— Ты запомнила, кому какой подарок полагается?

— Мальчикам — машинки, девочкам — карандаши, и всем — маленькие шоколадки.

— Верно.

— Повезло тебе, дочка, родиться под Новый год, — любуясь ёлкой, сказал отец. — И сама подарки получишь, и го