Узоры
Людмила Миловацкая

© Людмила Миловацкая, 2016

© Екатерина Бирюкова, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Уважаемые читатели, роман «Узоры» является заключительной частью трилогии: «Принявшие Дар», «Без крыльев», «Узоры». Его появлению в огромной мере способствовали ваши пожелания и отзывы. Сердечно благодарю всех за проявленный интерес, за ваши многочисленные вопросы. Ответом на многие из них, надеюсь, станет мое предисловие.

Каждая из частей трилогии, являясь самостоятельной и законченной книгой, соответствует определенному этапу духовного развития главных героев.

Эпиграфом романа «Принявшие Дар» стало известное выражение архимандрита Иоанна Шаховского: «Любовь человека к Богу и другому человеку и все, что ведет к этой любви, – есть главное чудо жизни!»

У части читателей этот эпиграф вызвал некоторое недоумение, порой даже раздражение: «К чему такие высокие слова? Ведь речь идет о нормальных человеческих отношениях: любви, дружбе. Хорошо, что много приключений, и научная фантастика кстати. А рассуждений о вещах духовных не так много, так что…»

Никогда не оспаривала такие замечания. Более того, искренне радуюсь, если читатель нашел в книге что-то близкое себе, будь то просто любовная история или приключения. Ведь это как в музыке: каждый воспринимает в ней то, на что отзываются собственные струны души в каждый данный момент.

Духовная составляющая в жизни современного человека не так велика, увы! Но это не значит, что ее вовсе нет, – духовный мир не отделен от нас! Независимо от нашего признания духовного мира или непризнания его мы соприкасаемся с ним, дышим им. Лишившись животворной силы духовного мира, человек умаляется, становится схемой, лишь тенью себя. Это мое личное твердое убеждение, которое никому, избави Бог, не навязываю, но и не собираюсь скрывать: для меня, как человека и автора, самым волнующим и интересным является внутренний мир человека, его духовное возрастание.

В основе сюжета трилогии заложена научная гипотеза о многовариантности Вселенной. Однако эта идея, яркая и смелая сама по себе, лишь повод, чтобы лишний раз подтвердить: да, жажда знаний, стремление человечества познать тайны мироздания неистребимы. В поисках истины человек готов преодолеть любые препятствия, забывая при этом, что едва ли не самая большая тайна – он сам.

Герои романа не отвергают и не умаляют достижений науки, не пытаются оспаривать самые смелые гипотезы ученых. Череда странных событий заставляет их поверить в возможность существования иных миров, расположенных в различных измерениях. Однако этот поразительный факт ничего не меняет ни в их жизни, ни в их мировоззрении. Ведь они давно пришли к убеждению, что мир, в котором живут, – отнюдь не «плоский», ограниченный пространством и временем мир: он обладает глубиной! Таинственная по происхождению и по содержанию глубина – то единственное, главное Измерение, соединяющее человека с Высшей Реальностью. Здесь – соприсутствие вечного и временного, взаимопроникновение видимого и невидимого, здесь – источник духовности, творчества, Любви! Постичь эту глубину одним только рассудком невозможно, но «…сердце человеческое глубоко» – сказано в Евангелии. Не подвластное ни пространству, ни времени, вмещающее в себе Беспредельное, «глубокое сердце» соединяет человека с духовным миром, позволяет ощутить надмирное чувство – Любовь. Это бесценное сокровище, как великий Дар, человек получает с самого своего рождения, но не каждый готов принять его: ведь с давних времен в нашем мире существует и другая шкала ценностей: успех, сиюминутная выгода, практическая польза… Героев романа не миновали искушения современного мира, преодолеть их удалось только с помощью верных друзей. Они вместе пробирались через мглу предрассудков, заблуждений, отчуждения; они узнали себя истинных, научились ценить любовь как великое чувство, как святыню, как чудо!

На мой взгляд, замечательное выражение архимандрита Иоанна Шаховского «Любовь человека к Богу и другому человеку и все, что ведет к этой любви, – есть главное чудо жизни!» стало не только красивым эпиграфом, но и лейтмотивом всей трилогии. Дорогие читатели, еще раз благодарю вас за внимание, интересные вопросы и поддержку!

1

Денек выдался как по заказу – прохладный, серый, пасмурный.

Свежий ветер нагоняет на берег широкие волны, низко над ними кружатся чайки. Мягкий рассеянный свет позволяет различить с десяток оттенков серого.

«Все по моей задумке, только бы дождь не начался». Маргарет работала быстро и сосредоточенно. Ни шума подъезжающей машины, ни оклика мужа она не услышала: ровный гул прибоя гасил все звуки.

– Очень симпатично, – прозвучало прямо над ухом Мэг. Она вздрогнула от неожиданности и оглянулась. Дэн был почти рядом.

Вслед за ним по песку вышагивали Михаил, Наталья и незнакомый человек, судя по всему, японец. Улыбнувшись гостям, Мэг тут же отвернулась, чтобы нанести последние штрихи на небольшое полотно. Когда гости подошли к ней, все было почти готово. Она с радостью опустила кисть в баночку с растворителем.

– Здравствуйте, здравствуйте, – целовала и обнимала Мэген своих друзей.

Хотела поздороваться с японцем, но не посмела окликнуть его. Он, не отрываясь, смотрел то на холст, то на пейзаж перед глазами.

– Как прекрасна, как прекрасна, – прошептал он, чуть не плача.

Мэген, хорошо зная и уважая тонкий эстетический вкус японцев, была польщена и потому сразу же предложила:

– Если хотите, я вам подарю этот этюд на память.

– О! Очень вам благодарна, – ответил японец, церемонно поклонившись.

– Ну, пойдем в дом, – сказал Дэн и взялся за мольберт, а Михаил сгреб в охапку все художественные причиндалы.

– Можна я сам несу? – спросил гость из Японии и взял в руки картину.

– Конечно, только осторожно, краски еще свежие, хватаются.

– Эта ничего, я осторожна.

В доме японский гость поставил холст рядом с собой.

Мэг предложила:

– Давайте я покрою картину лаком, она быстрее зафиксируется.

Японец испуганно замахал руками:

– Ничего не нада! Ничего нельзя добавлять. Все так, правильно, немного не до конца.

Мэг взглянула на работу со стороны: «Да, больше не стоит ничего трогать. В этой незаконченности особая прелесть».

– А нам? – почти с детской обидой произнесла Наташа.

– Да уж вас не обижу, выбирайте, что хотите, – ответила Мэг.

Гости поднялись в мастерскую. Наталье приглянулся натюрморт с сухоцветами. Миша, неожиданно для всех, выбрал неброский пейзаж: куст шиповника с яркими плодами, рядом – простая деревянная скамейка, на ней – забытая кем-то книжечка.

Японец не мог отвести взгляд от крохотной работы: низкорослая сосенка с причудливо изогнутым стволом и необычно живописной кроной, она росла неподалеку от дома. Мэген без лишних слов отдала картину гостю. Он поклонился и молча принял подарок.

– Приятный человек, правда? – Наталья говорила, ни на минуту не прекращая работать: мыла и резала овощи, вынимала из холодильника продукты, что-то из них оставляла, что-то возвращала на полки.

– А кто он? Партнер Дэнни по бизнесу? – спросила Мэг. – Дэнни забыл нас представить друг другу.

– Ну, Сокол дает! Чтоб ты знала, это известнейший продюсер, Тецуо Тосихоро. Разве Дэнька не рассказывал, что Михаил написал сценарий на тему японского фольклора специально на вас?

– Не так давно я дала Дэнни слово, что больше не буду сниматься в кино.

– А еще раньше он пообещал Михаилу, что снимется в этом фильме вместе с тобой.

– Но это странно! Ничего такого Дэниел мне не говорил, – пожала плечами Мэген, перебирая бутылки с алкоголем.

– Так, что мы здесь имеем? – Наташа прошлась глазами по батарее горячительных напитков. – У нас по программе значится рыба? – Наталья оставила две бутылки белого вина, а остальные решительно убрала – хватит с них!

Расставляя на сервировочном столике посуду, Наталья не переставала увещевать подругу:

– Маш, ты не горячись, не отказывайся так сразу. Это ведь первый опыт Михаила. Сама знаешь, как важно, чтобы все было сработано на высшем уровне, и потом: я уверена, сценарий тебе понравится. Ну что, поехали?

Оттеснив Мэген, Наташа взялась за ручку столика и покатила его в гостиную.

За обедом Михаил был непривычно молчалив. Ел и пил машинально, все время поглядывал на окно. Из низких облаков густо сеял мелкий дождь. Северный ветер раскачивал кроны высоких сосен. При каждом его порыве корявые лапы деревьев приближались к окну, толкаясь, царапали зелеными иголками стекло. Казалось, будто кто-то робко стучится, просится в дом.

Наталья старалась за столом во всем заменить мужа: ела, пила, говорила – за двоих. Благодаря ее усилиям обед прошел в непринужденной обстановке.

– Михаил, не терпится слышать вас, – Тецуо слегка отодвинулся от стола и посмотрел на Михаила.

Тот торопливым движением взял с соседнего столика папку, оттуда тотчас же посыпались исписанные листки.

Понимая волнение автора, Маргарет предложила:

– Может, пересядем поближе к огню?

Гости переместились в уютные кресла у камина.

– Чай, кофе? – предложила Мэг.

Подождав, пока хозяйка разольет душистый чай, Михаил снова взял папку и начал читать невыразительным, деревянным голосом.

Даня его остановил:

– Миш, а ты расскажи нам сценарий так, как рассказывал мне в деревне.

Михаил взглянул на Тецуо.

– Так можна, даже очень хорошо, – согласно кивнул головой гость.

Михаил привстал, повернул кочергой полешко, с минуту постоял молча, разглядывая на каминной полке фотографию Мэген и Дэна. И начал свой рассказ…

2

– Было это – не было, давно или недавно, на нашей Земле или еще где… Во дворце императора появился долгожданный наследник. Однако радость родителей была омрачена: у крепкого и здорового ребенка были глаза цвета неба и золотые волосы. Придворные мудрецы пересмотрели родословные с незапамятных времен – тщетно! Ничего подобного в летописях не упоминалось. Рождение голубоглазого ребенка стало самой большой и страшной тайной императорской семьи…

Изменить цвет волос оказалось делом несложным. У лекарей нашелся рецепт чудодейственной мази. На радость родителям, у наследника стали расти темные волосы. Надежда на то, что с возрастом изменится и цвет глаз, увы, не оправдалась. На круглом личике с тончайшей, белой, как фарфор, кожей сверкали прекрасные, длинные, раскосые глаза цвета неба!

Через год жена императора благополучно разродилась вторым ребенком, тоже мальчиком. Это был здоровенький крепыш с твердыми круглыми щечками, темными, как смоль, волосами и блестящими черными глазами. Все облегченно вздохнули. Все, за исключением братьев императрицы, важных сановников. Они давно вынашивали план избавиться от первенца, позорившего своим видом древний род. Однажды втайне от матери они привезли его в рыбацкую деревню. Слуги поставили большую ивовую корзину со спящим мальчиком под дверь первой попавшейся хижины.

Утром хозяйка проснулась от детского плача. Увидев на пороге дома подкидыша, разбудила мужа. Раздумывали они недолго – своих детей у них не было, а малыш, судя по одежде и увесистому кошельку, что лежал на дне корзины, из богатой семьи. Это сулило большие надежды. Подкидыша назвали Акира, Ясный Рассвет.

Со временем нежная кожа ребенка обветрилась, покрылась темным загаром, он почти не отличался от своих сверстников, разве что диковинным цветом глаз. Но к этому недостатку быстро привыкли.

Однажды Акира вместе с соседскими ребятишками отправился в лес, чтобы наловить певчих птиц. Увлекшись охотой, мальчик забирался все дальше в лес и не заметил, как отбился от ребят. Проплутав до позднего вечера, стал искать место для ночлега. В двух шагах от него оказался небольшой грот. Соорудив из дерна и листьев небольшое ложе, мальчик лег и сразу же уснул.

Проснулся Акира от оглушительно громкого птичьего многоголосья. Он выглянул из своего укрытия. На небе едва занималась заря, над лесом кружила стая диковинных птиц, а прямо посередине поляны стояла невиданной красоты девушка. Ее черные косы были переплетены в высокой прическе, на щеках алел нежный румянец, а в длинных раскосых глазах цвета темного золота плавали звезды.

– Кто ты, как сюда попал? – пропела она чарующим голосом. Акира сказал, что заблудился. Девушка угостила его плодами и ягодами из своей корзинки, указала путь домой и исчезла так быстро, что мальчик не успел спросить, откуда она пришла.

В деревне все подивились рассказу Акиры. За ужином родители снова стали расспрашивать о незнакомке. Отец, пожав плечами, заявил, что не знает в ближайших окрестностях таких девушек. Матушка не произнесла ни слова, а когда сын уснул, прошептала мужу:

– Уж не лесная ли фея встретилась Акире в чаще леса? Откуда бы в наших местах взяться такой красавице?

– Наш сын входит в такую пору, что все девушки, тем более незнакомки, кажутся неземными красотками, – засмеялся отец.

– А ты помнишь, какой нынче день?

– Первый день весеннего полнолуния.

– То-то! Это ее время. Говорю тебе, наш сын приглянулся лесной фее, она его теперь не оставит в покое!

С того самого дня Акира полюбил лес. В надежде вновь увидеться с незнакомкой проводил в нем все свободное время, но долгожданная встреча произошла ровно через год, день в день, час в час.

Михаил перевел дыхание, отпил из чашки остывший чай, помолчал. Слушатели терпеливо ждали продолжения. Снаружи бушевала стихия – на крыше по-разбойничьи посвистывал ветер, косые струи дождя заливали окна. Уют небольшой гостиной казался особенно ощутимым: мягкий свет свечей, потрескивание сухих полешек в камине…

Зачарованные слушатели без труда представили себе неспешную жизнь, протекающую на маленьком острове: синее-пресинее небо, бескрайнее море, бедную рыбацкую деревеньку и мальчика с синими глазами Даниеля.

Михаил закончил свое повествование, когда за окнами уже стояла непроглядная темнота.

Тецуо первым нарушил молчание. Проведя ладонью по лицу, тихо произнес:

– Прекрасна. Очень прекрасна… Завтра же еду в Америку, встречусь с Рейном. Через три дня буду в Японии, подготовлю группу для съемок. Месяца через три фильм должен быть снят.

– Три месяца? Это невозможно! – в один голос воскликнули Мэг и Даня.

– Возможна. Чудесный сюжет есть, актеры на главные роли есть, отличная киногруппа есть, – Тецуо, глядя в пространство перед собой, загибал пальцы, – плюс чудесные натурные съемки в Японии, плюс мои деньги. Да, четыре месяца – это максимум. Мы подготовим фильм ко дню рождения императора.

На этот аргумент ни у кого не нашлось возражений.

– Да, в такой команде, пожалуй… – протянул Даниель.

– Миша-сан, скажите, вы ведь не знаете историю династии японских императоров? – темные глаза Тецуо впились в лицо Михаила.

– Ну, не знаю, – залился яркой краской Михаил. Ему было стыдно признаваться в своем невежестве, поэтому он ответил непривычно резко, даже грубо.

Тецуо не обиделся. Более того, вдруг поднялся и церемонно поклонился Михаилу. Подумав немного, так же поклонился Дане и Мэген. Хозяева, не вникая в церемониальные тонкости, ответно поклонились. Что-что, а эмоциональное состояние людей они чувствовали прекрасно.

Несмотря на уговоры хозяев, Тосихоро не остался ночевать.

– Как говорят наши американские друзья, время – деньги, – отшутился гость.

Даниил позвонил Клавдии, приходящей домработнице, и через десять минут появился ее муж Сергей.

– Сергей – отличный шофер, таксист с многолетним стажем. Он часто выручает нас. Хоть и немного мы выпили, но дорога скользкая, темнота. Как говорится, от греха подальше, – пояснила Мэген.

Сергей подал Данин «мерседес» с шиком: выйдя под дождь, распахнул дверцу машины. Тецуо не позволил положить в багажник подаренные ему картины. Устроившись на заднем кресле, он взял их в руки. Большая картонная папка закрыла почти все его лицо, но глаза Тецуо излучали столько тепла и благодарности, что никто не стал приставать с советами и помощью.

– Как думаешь, чего это он мне поклонился? Издевался над моим невежеством? – глядя на уезжающую машину, спросил Михаил.

– Скажешь тоже! По-видимому, ты нечаянно тронул какие-то чувствительные струны господина Тосихоро, – успокоила его Мэген. – К сожалению, мы плохо знаем японский эпос. Вполне вероятно, ты по-своему описал историю, знакомую и близкую каждому японцу. Ты увидел, предугадал и рассказал ее так, как никто прежде. Тецуо сразу почувствовал твою правду.

– Поразительно. Невольно приходят на ум буддийские заморочки, – почесал нос Михаил.

– О которых ты тоже знаешь только понаслышке, – не преминула съехидничать Наташа.

Волнующую тему Михаил продолжил уже за столом. После благополучного завершения авторского дебюта у него снова появился аппетит.

– Нет, ребята, правда. Как это все странно выходит. Выходит, и в буддизме есть много того, что разъясняет необъяснимое.

– Чего ты так волнуешься? – с улыбкой поглядывал на него Даниил. – Вспомни притчу о слепцах, утверждавших, что они знают, как выглядит слон. Тот, что стоял впереди и ощупывал хобот, говорил, что это большая труба…

– Ну да, тот, что исследовал хвост, утверждал, что слон – это длинная веревка, – подхватил Михаил.

– Всё так. Великая мудрость заключена в буддизме, великие знания. Но для меня вся Истина мира, вся красота мироздания заключены в одном имени – Иисус Христос, – с мягкой улыбкой сказал Даниил. – Здесь всё: альфа и омега, начало и конец. Между ними – полная великих загадок, откровений, открытий бесконечность. И все это доступно каждому из нас.

– «Стучитесь, и вам откроется»? – уточнила Наталья.

– Да, каждому в свой срок, по мере духовного возрастания, – ответил Дэн.

– Отец Владимир часто говорит: «Мы не знаем многого не потому, что Бог не хочет поделиться своими знаниями, а потому, что еще не способны вместить радость этого знания в себе».

– «Есть многое на свете, друг Горацио, что неизвестно нашим мудрецам…», – печально произнес Михаил и взял последний пирожок с блюда. – Маш, а у тебя не осталось чего-нибудь посущественней этого? Может, забацаем пиццу?

Утром всех разбудил ранний звонок: Тецуо счел нужным сообщить, что уже договорился с токийской студией. Кроме того, ему удалось привлечь к работе известного режиссера.

Не успели друзья порадоваться удачному началу предприятия, как вслед за Тецуо позвонила Светлана Александровна. Она сообщила печальную весть: Александра Ивановича положили в больницу.

– В какую клинику его поместили? Может, стоит поехать и проверить, как его устроили? – встревожилась Мэген.

– Клиника хорошая: госпиталь для ветеранов войны, – успокоила Светлана Александровна. – Только врачи просили сегодня его не беспокоить, завтра навестите.

Александр Иванович встретил посетителей улыбкой и нарочитым ворчанием:

– Чего вы зря хлопочете? Операция пустяшная, через неделю дома буду. Ну, раз пришли, присаживайтесь, угощайтесь, вон Светлана сколько всего принесла. А свои сумки и не выгружайте, вашими гостинцами роту солдат можно накормить.

Лечащий врач был менее оптимистичен:

– Хирурги у нас замечательные, да и операция, действительно, несложная. Но возраст, сами понимаете. Плюс больное сердце – как оно отреагирует на общий наркоз?

– А нельзя обойтись без операции? – спросил Даня.

– Нет! – твердо сказал врач. – Оперировать надо было еще вчера. Интоксикация организма приняла угрожающей характер, так что… Сделаем все возможное, но нужно быть готовыми ко всему.

Во время операции у больного на несколько минут останавливалось сердце, была зафиксирована клиническая смерть, но бригада реаниматоров отлично сделала свое дело: Александра Ивановича вернули к жизни. Так что операция, можно сказать, прошла успешно. Вскоре Александра Ивановича перевели в обычную палату. Дед приходил в себя медленно, будто с неохотой. Мэген и Светлана дежурили у постели больного с утра до ночи.

Светлана Александровна открыла глаза и прищурилась:

– Батюшки! Уже утро! Когда же я уснула?

Первым делом посмотрела на больного – отец встретил ее ласковой улыбкой, помахал рукой. Светлана едва сдержала слезы – таким маленьким, сухоньким показался отец.

– Пап, может, поешь чего-нибудь? Посмотри, что я тебе принесла.

– Потом, потом, дочка. Посплю немного, может, и поем. И ты посиди, отдохни.

Вздохнув, положил руку на грудь и задремал. Светлана отвернулась к окну, долго смотрела на тихо колышущиеся ветви с сухой желтой листвой. Легкое прикосновение к руке почувствовала не сразу, обернулась на отца. Лицо его было светлым и радостным.

– Пора прощаться, дочка.

– Ты что, я сейчас позову врача, – метнулась к двери Светлана.

– Сядь, не мельтешись, – голос отца был по-прежнему тихим, но твердым. – Я сейчас виделся с Марусенькой. Если бы ты знала, как там хорошо!

– Пап, не уходи. Пожалуйста, – прижалась Светлана к руке отца и заплакала.

– Отпусти, дочка, устал я. Здесь я все сделал, можно и отдохнуть. И по Марусеньке сильно соскучился. У нас там дом хороший, светлый, рядом Петр с Варварой. А чуть подальше…

– Отец, ты что?! – отшатнулась Светлана от отца. – Они же еще молодые, им рано!

– У каждого свой срок. Даня здесь за троих наработался.

– Не говори так! – Светлана Александровна умоляюще посмотрела на отца. Он не отвернул лица – смотрел так же светло и торжественно.

– Тогда и меня с собой забирай! – заплакала Светлана. – Что мне делать здесь без вас с Данечкой?!

– Всему свое время. Потерпи, хоть бы тебе сто лет жить осталось. И не плачь, Данечка с Машей здесь еще долго будут, их младшенькая успеет в совершеннолетие войти. Да и Ольге ты тоже нужна, деткам ее… Исполнишь свой долг до конца, поможешь внукам, мы и встретимся. Если бы ты знала, как там хорошо, не печалилась – радовалась бы за меня. Счастливые мы, православные! А Даньке передай мой завет: живите в России все вместе, большой семьей. Настанут трудности там, на американской земле, пусть поедет, поможет чем сможет… Живите в радости!

Светлана отвернулась на минуту, чтобы вытереть слезы, а когда обернулась… Отец смотрел куда-то поверх ее головы, на щеке крупная слеза, и улыбка, будто на полуслове…

Светлана прикрыла отцу глаза и прошептала:

– Трудная была твоя жизнь, папочка, да легкая смерть.

Светлана вышла из палаты со спокойным лицом, мужу о смерти отца сказала просто:

– Папа ушел.

– Куда? – спросил Сергей, но тут же осекся и сник.

– Сережа, бросай-ка ты свою работу, поедем к детям, им трудно без нас, а нам без них.

Сергей Андреевич хотел что-то возразить, но, увидев лицо жены, спросил:

– Ты видела, как он ушел?

Светлана кивнула головой, а потом добавила:

– Никогда не думала, что смерть может быть так светла и торжественна.

Похоронили Александра Ивановича в Москве, рядом с женой. В последний путь его провожали всем двором. На кладбище поехали только родные и близкие. Всем хотелось сказать какие-то особенные слова. Самым трогательным получилось выступление Дэниела Ленгдона, фронтового товарища деда. Мешая английские и малорусские слова, он громко вздыхал и вытирал с лица крупные слезы. Полина крепко держала мужа под руку, кивала головой и повторяла отдельные его фразы по-русски.

До девятого дня все семейство, включая Ленгдонов, оставалось в Москве. Дэниел немного раздался вширь и заметно помолодел. Полина обрела какую-то особенную уверенность, тоже помолодела и необыкновенно похорошела.

– Ну, тетушка, тебя просто не узнать, – шутила Ольга. – Ты теперь больше похожа на американку, а большой Дэн ни дать ни взять настоящий казак!

Все эти дни Ольга ни на шаг не отходила от матери.

– На кого ж ты, дочка, деток оставила? – беспокоилась Светлана Александровна.

– Фрэнк – заботливый отец. На него во всем можно положиться, ты же знаешь. Кроме того, Тина согласилась пожить у нас.

– Не раздумала она в Россию-то приезжать?

– Нет, если у Мэг все будет в порядке, – не без сомнения в голосе ответила Ольга.

– Все будет хорошо, можешь не сомневаться, – успокоила Светлана Александровна. – Правда, у них с Данечкой сейчас будет много работы, зато потом они хорошо отдохнут.

– Непонятно, зачем только Мэг согласилась снова сниматься? – пожала плечами Ольга. – А уж путешествие это на Северный полюс и вовсе ни к чему.

– Не на полюс, а в Арктику, и едет она не одна, а с мужем, – возразила Светлана.

– А как же Сашенька? Может, я заберу его на это время к себе?

– Не беспокойся, Сашенька будет с нами. Мы с Сережей переезжаем жить к Дане.

3

– Эй, ты не заснул? – Александр дотронулся до руки приятеля. Роберт открыл глаза.

– Нет, что вы! Я вижу все так ясно, как на экране в кино.

– Да, ты мало говоришь, зато умеешь слушать!

– Так что было дальше? Они встретятся?

– Никогда бы не подумал, что тебя может взволновать сказка, – добродушно усмехнулся Александр. – Разумеется, после многих испытаний голубоглазый подкидыш и фея леса встретились. Юноша занял подобающее ему место наследника древнейшего рода. Они прожили долгую счастливую жизнь…

– И умерли в один день…

– Да, они умерли в один день и один час, оплакиваемые детьми и подданными. Прозорливые люди утверждали, что видели, как ранним утром супруги воспарили в полыхающее розовыми красками небо. С тех самых пор в народе появилось поверье: если придет страшное время и сердца людей остынут, в этот мир снова явятся Светлый Принц и Вечно Прекрасная Фея, чтобы напомнить о существовании вечной жизни и любви.

– Чудесная история.

– Большинство мифов и легенд имеют удивительное свойство – они интересны и романтикам, и прагматикам. Есть в них нечто… – Александр пощелкал пальцами.

– Через сказочную фабулу просвечивается Истина, та самая Истина, что не может передаваться обычными словами. Недаром на Востоке говорят: «Все самое важное не имеет названия», – серьезно подтвердил Роберт.

– Ты прав. Порой только иносказательность позволяет наиболее верно передать смысл события или явления.

– Стало быть, Прекрасная Фея и синеглазый Принц считаются родоначальниками вашего рода? Благодаря им особы королевского рода имеют столь яркую внешность – темные волосы и бирюзовые глаза?

– Так гласит легенда. Впрочем, исторические события мало отличаются от мифологических, – улыбнулся Александр. – Основоположниками нашей династии стали отпрыски императорских семей России и Японии.

– Но как такое стало возможным? Две столь древние, столь разные династии, и вдруг…

– Сохалинцы всегда отличались большими дипломатическими способностями. Они предложили младшему сыну русского императора стать их губернатором. Молодой человек отличался весьма своенравным характером, этим он страшно досаждал своей семье. О его дерзких выходках во дворце ходили легенды. Прежде чем дать согласие, молодой человек вместе с немногочисленной свитой прибыл инкогнито на остров. Необыкновенная красота острова, удивительная природа, приветливость людей очаровали его. На охоте он случайно познакомился с девушкой неописуемой красоты: бедняжка, заблудилась в лесу. Девушка оказалась дочерью местного вельможи, принадлежавшего к древнему роду японских императоров.

– Историческая встреча была счастливым случаем или чьим-то прекрасно продуманным планом?

– Бог весть… Так или иначе, молодые люди полюбили друг друга буквально с первых минут. Любовь изменила Владимира до неузнаваемости, родители дали согласие на брак с японской девушкой.

– Значит, они стали родоначальниками новой династии?

– Да. Вслед за ними на остров стали прибывать их родственники, друзья, придворные. Владимир пригласил в Соху художников, мастеров, врачей… Через десяток лет от желающих жить на острове не было отбоя.

– Соха – лучшее королевство мира! Служить ему – честь для меня.

– Знаю и ценю это, так же, впрочем, как и твой талант ученого…

– … который состоялся только благодаря вам.

– Пустое!

Роберта Моллза действительно взяли в институт по рекомендации принца. Сначала, как водится, на испытательный срок. Ведущие направления научных изысканий его просто ошеломили. За недолгое время своего пребывания в «Новой Америке» он регулярно просматривал научные издания, но ничего интересного для себя не находил. Официальная наука находилась в загоне. Серьезная работа велась лишь в институтах, работающих на военных. То немногое, что разрешалось опубликовать, печатали в журналах с грифом «для служебного пользования». По понятным причинам, доступа к закрытой научной литературе у него не было, так что теперь Моллз стремился наверстать упущенное время. Он сутками не выходил из лаборатории. В результате испытательный срок был сокращен, более того, его назначили руководителем ведущего отдела. Стремительный взлет по карьерной лестнице одновременно радовал и тревожил Роберта: он бесконечно уважал Принца, но получать награды благодаря личным отношениям, быть зависимым… Нет!

Преодолевая смущение, Роберт спросил напрямую:

– Александр, скажите, мое новое назначение – ваша заслуга?

– Ты преувеличиваешь мои возможности. Распределение научных должностей – не моя прерогатива. Решение принималось коллегиально. Впрочем, председатель Ученого Совета докладывал о твоих достижениях. Да, да! Говорил, что у тебя столько наработок, столько свежих идей, и все они так оригинальны… Мне остается только радоваться твоим успехам.

– Что такое мои идеи перед этим, – Роберт встал с кресла и подошел к прозрачному борту балкона. – Трудно поверить, что этому творению уже почти четверть века.

– И тем не менее это так. Величественное зрелище, – поднялся и Александр. – Сколько бы ни приходил сюда, не могу унять волнение.

Разговор Принца и Роберта происходил в святая святых Института – Мраморном зале. Здесь размещалась сферическая конструкция, моделирующая фрагмент Мегавселенной. Выполненная старейшими японскими мастерами из светящихся разноцветных струн, она занимала все пространство огромного зала.

По существу модель представляла собой сложную многоячеистую структуру, напоминающую стереомозаику. Отдельные пространственно-временные континуумы соединены между собой тоннелями информационно-транспортной системы. Все планеты, населенные и ненаселенные, пронизаны ее силовыми линиями.

– Странно, что так мало людей знает о существовании этой модели.

– Но почему же? Мы ни от кого не скрывали свое изобретение. Но далеко не все ученые разделяют теорию Мультивселенной, потому воспринимают этот макет как произведение искусства, не более. Надо признать, сначала создатели модели действовали во многом по наитию.

– Когда началась серьезная работа в этой области?

– Лет десять назад. Зато какие успехи! Надеюсь, после коронации брата и мне удастся серьезно заняться наукой.

– А как же путешествия? – улыбнулся Роберт.

– А кто сказал, что мореплавание и наука несовместимы? Скорее бы прошли торжества. Впрочем, надеюсь, небольшое путешествие мне позволят и сейчас. Дядюшка предоставляет в мое распоряжение прекрасное современное судно, «Полярную звезду». Я бывал на нем не раз.

– А что, если…

– Ты читаешь мои мысли, – подхватил Александр. – «Полярная звезда» отправляется в поход через месяц-полтора. Чарльз Окатава, капитан корабля, хоть и молодой человек, мой сверстник, но опытный моряк. В Арктике бывал не раз. Он был лучшим выпускником нашего курса. Еще в Академии принимал участие в научно-исследовательской работе, написал несколько статей. Но его любовь к морю оказалась сильнее.

– Полагаю, он продолжает заниматься наукой и сейчас. Я встречал его имя среди авторов очень серьезных статей об электромагнитных полях, – припомнил Роберт.

– Вот как? Не знал этого. Принеси мне подборку журналов с его работами, и вот что… Завтра же пошлю на него официальный запрос в Морской департамент. Уверен, мы с ним легко сговоримся.

– Отлично! – потер руки Роберт. – За месяц мы сможем провести несколько серьезных экспериментов.

– Все так, но не забывай: «Полярная» – не научно-исследовательское судно, – остудил его пыл Александр, – объясни это своим ребятам. Мы не можем взять громоздкое оборудование – только самое необходимое. Ваша деятельность не должна волновать пассажиров. Лучше, чтобы об этом вообще никто не знал. Это коммерческий рейс для любителей экзотики. Кстати, твоим эрудитам тоже не помешает немного развеяться, тебе – в первую очередь! Нельзя безвылазно сидеть в стенах института. Обдумай план экспериментов так, чтобы на корабле был минимум оборудования. – Александр сделал строгое лицо и погрозил пальцем: – Минимум, слышишь!

– Насчет оборудования я все продумал. Нам много не понадобится, – не скрывал своей радости Роберт, – лишь бы вам разрешили покинуть дворец.

– Уверен, матушка не откажет мне, – рассеянно ответил Александр. Стоя у большого глобуса, он мысленно прикидывал предстоящий маршрут.

4

Ольга Георгиевна, матушка Александра и королева Сохи, отнеслась благосклонно к просьбе сына. Она понимала, каково без настоящего дела молодому человеку с таким живым и предприимчивым характером. Разумеется, все приготовления к торжеству кажутся ему невыносимо скучными и неоправданно затянутыми.

– Что ж, «Полярная звезда» слывет самым надежным и быстроходным судном в королевстве, – улыбнулась она сыну. – Ты уже продумал маршрут?

– Да, матушка.

– Экипаж, пассажиры?

– Я думаю над этим.

– Мне бы хотелось, чтобы среди приглашенных были и наши друзья.

– Разумеется, с дочерью?

– Разумеется. Почему ты пренебрегаешь возможностью познакомиться с ней поближе? Уверяю, это очень славная девушка, с хорошим легким характером. Она умна, красива, хорошо образованна.

– Знаю, матушка. Я слышал об этом уже десятки раз.

– Так ты пригласишь Сессил?

– Как вам угодно. Но, если позволите, у меня встречная просьба. Кроме наших придворных мне хотелось бы пригласить на корабль своих товарищей по научной работе. Нам нужно провести ряд экспериментов в полевых, вернее сказать, морских условиях.

– А эти исследования не опасны для здоровья? – забеспокоилась Ольга Георгиевна.

– Нет, уверяю вас. Мне не терпится проверить оригинальную идею Роберта Моллза.

– Приглашенного тобой из Америки?

– Да. Роберт очень талантливый человек.

– Говорят, вы познакомились при весьма странных обстоятельствах.

– Пожалуй.

– Расскажи мне о нем.

– Извольте. Действительно, мое знакомство с Робертом произошло при поразительных обстоятельствах…

В это время открылась дверь, мажордом объявил:

– Господин Нисимура с супругой и дочерью, по вашему приглашению.

В зал не спеша вошли дальние родственники и хорошие друзья королевской семьи: Татьяна Францевна, фрейлина королевы, ее муж Артем Семенович, высокопоставленный чиновник при штабе военно-морского флота, а также почетный член трех академий, и их дочь Сессил. Ольга Георгиевна, обняв девушку, не преминула сделать ей комплимент. Сессил на самом деле была очень мила: красота и добрый нрав, знатный род и отличное приданое делали ее одной из самых завидных невест при дворе.

После традиционных приветствий королева вернулась к прерванному разговору:

– Я уговариваю Александра рассказать о том ужасном кораблекрушении и о корабле-призраке.

– О, во дворце об этом ходят легенды. Мы были бы счастливы услышать эту историю из первых уст, – прощебетала Сессил.

Королева вопросительно посмотрела на Александра. Тот, помня об уговоре с матерью, не стал возражать.

Гости уселись за небольшой овальный стол. Опытные слуги быстро и бесшумно приготовили все для чаепития. Ольга Георгиевна, отпустив их кивком головы, сделала приглашающий жест гостям. Татьяна Францевна привычно взялась за свои обязанности. Этикет двора позволял это: монархическая династия Сохи была одной из самых молодых на Земле и отличалась своей демократичностью. Вкусы присутствующих были хорошо известны Татьяне Францевне. Разлив чай, фрейлина добавила сливки, открыла ящичек со сластями. Артем Семенович, вопросительно взглянув на королеву, налил в узкие маленькие рюмки тягучий белесый ликер.

Все приготовились слушать.

– Итак, мы были в Атлантическом океане, примерно в ста милях от берега Северо-Американского континента. Несмотря на позднее время, стояла невыносимая духота. Мы с капитаном стояли на мостике и обсуждали планы на следующий день. Дежурный офицер сообщил по рации, что радар обнаружил странный объект: он то появлялся, то исчезал с экрана, хотя, по расчетным данным, должен был находиться недалеко от нас. Вооружившись биноклями, мы стали осматривать поверхность океана. Вы знаете, с какой тщательностью относится к снаряжению своего корабля капитан Отакава!

– О да! Я бывал на «Стремительном». На его борту всегда было самое современное оборудование, – подтвердил Артем Семенович.

– Мощные прожектора, сконструированные по специальному заказу, освещали невообразимо большое пространство водной глади – океан был пуст. Мы решили, что показания на радаре – ошибка. Но в это время прямо перед нами показался призрачный силуэт небольшого судна с погасшими огнями. Мы едва не протаранили его. До сих пор непонятно, как мы не заметили его появление…

– Невероятно! Вот и не верь теперь историям моряков! Они порой рассказывают о таких случаях! – прижав кончики пальцев к вискам, произнесла Татьяна Францевна.

– Подчиненные сэра Отакавы – молодые офицеры, не так ли? Их желание произвести впечатление на вас и Сессил вполне объяснимо, – улыбнулся принц. – Впрочем, любопытно, о чем они вам рассказывали?

– А, парни несут всякую околесицу! Я тоже слышал их россказни, будто в нескольких районах океана появились какие-то странные зоны – откуда ни возьмись наплывает густой туман… – небрежным тоном проговорил Артем Семенович.

– Мало сказать, густой! Вязкий, – перебила Татьяна Францевна, недовольно глядя на мужа. – Дымовая завеса окутывает корабль непроницаемой пленкой. Все находящиеся на борту люди, экипаж и пассажиры, на мгновение теряют сознание. Через некоторое время туман рассеивается…

– А на борту недосчитываются энного количества людей, – презрительно фыркнул Артем Семенович. – Полно тебе, матушка! Бывает, заскучают морячки в длительном плавании, вот и сочиняют всякие байки. Морской фольклор, так сказать.

– Но среди рассказчиков есть очень серьезные люди, – возразила Татьяна Францевна. – Помнишь, что рассказывал капитан Отакава?

– Как не помнить? Целый час плел околесицу, хотел даже подать официальный рапорт, да я отсоветовал, прямо ему сказал: «Принял перед дежурством „на грудь“, так и скажи!». Ночью в густом тумане да под хорошими «парами» и не такое померещится!

– Александр, сделайте одолжение, продолжайте! – попросила Сессил.

– Итак, мы наткнулись на неизвестный корабль. Это была небольшая прогулочная яхта. В свете мощных прожекторов было хорошо видно название – «Вероника». Некоторое время мы сомневались: стоит ли подниматься на борт судна, не отвечающего ни на какие сигналы. Но откладывать на утро было опасно из-за штормового предупреждения. Наконец, мы приняли решение. Большинство членов экипажа и гостей были военными, горячими, готовыми к приключениям молодыми мужчинами. На борт «Вероники» поднялись семь человек.

– Вы, разумеется, в их числе?

Александр, не ответив напрямую матушке, поцеловал ей руку и продолжил:

– На яхту направили свет всех прожекторов – палуба была как на ладони. Наш механик без труда проверил оборудование – все в полной сохранности. Судно было отлично оборудовано. Мельком просмотрели документы – яхта была приписана к американскому порту. В кают-компании мы обнаружили человека в состоянии глубокой комы, выглядел он чрезвычайно изможденным.

– Какой ужас! – воскликнула Сессил. – Алекс, почему вы никогда не рассказывали об этом?

– Самые захватывающие подробности этой истории я приберегал специально для вас, – Александр слегка поклонился девушке. Та, порозовев от удовольствия, одарила принца очаровательной улыбкой. Королева и родители девушки многозначительно переглянулись.

– Между тем со «Стремительного» просигналили: необходимо возвращаться, приближается шторм. Посоветовавшись, мы решили продолжить обследование яхты утром. Не успели мы подняться на палубу и разместить парня с «Вероники» в медицинский отсек, как налетел шквальный ветер. Никому до сих пор не приходилось бывать в подобном шторме. Отличная выучка экипажа помогла без потерь продержаться ночь. Утром прояснилось довольно поздно. И оказалось, что от «Вероники» не осталось и следа. Наши радары были девственно чисты.

– Интересно, что случилось с яхтой? Унесло ли ее штормом, затонула ли она?.. – Артем Семенович скрестил на груди руки и впал в задумчивость.

– «Стремительный» отклонился от намеченного курса. Состояние спасенного с яхты мужчины было крайне тяжелым. Судовой врач сразу сказал, что ему не справиться с такой проблемой. Мы приняли решение вернуться в ближайший порт и…

– …налетели на подводную мину, – без всяких обходных маневров закончил Артем Семенович и в один глоток допил свою рюмку.

Побледнев, Ольга Георгиевна откинулась на спинку стула, прижала платок ко лбу.

– Матушка, ну что вы! Все уже давно в прошлом. Мина была совсем небольшой, старой, маломощной, – Александр с укоризной взглянул на дядюшку.

– Однако ее заряда хватило, чтобы погубить корабль, – выдохнула королева.

– Да, пробоина, доложу я вам, была преогромная, – Артем Семенович отмахнулся от жены, делающей ему осторожные знаки. – Позже я был в составе комиссии, видел остатки «Стремительного».

– К счастью, недалеко от нас находилось несколько кораблей, – поспешил успокоить дам Александр. – Всех выживших поместили в больницы, кого куда. По иронии судьбы меня поместили в небольшой госпиталь вместе с пассажиром «Вероники». Состояние каждого из нас было далеко не лучшее, а тут еще амнезия…

– Именно поэтому мы так долго не могли найти вас, – заметил Артем Семенович.

– Удивительное стечение обстоятельств, – задумчиво проговорила королева.

– Я бы ни за что на свете больше не ступила на борт корабля, – заявила Сессил.

– А вот Александр в ближайшее время снова собирается путешествовать. Более того, он хочет пригласить с собой своих друзей. Вас в том числе, – сказала королева.

– Мы были бы счастливы, – не очень уверенно произнесла Татьяна Францевна.

– Почтем за честь, – не поднимая глаз, прошептала Сессил.

– Когда выходим? – деловито осведомился Артем Семенович. – Признаться, я засиделся на месте.

– Да, Артем Семенович каждый день ворчит, что штабные дела скоро превратят его, морского волка, в комнатную болонку, – заметила Татьяна Францевна.

– Скорее бульдога, – улыбнулся Александр. – Заверяю вас, мы отправимся в интереснейшее путешествие по Северному Ледовитому океану!

– Как?! Ты не говорил мне об этом! – королева с тревогой посмотрела на сына.

– Просто не успел. Мне давно хотелось побывать на Севере.

– Вот это было бы славно! – воспрянул духом Артем Семенович. – Нам, старым морским волкам, нельзя засиживаться на месте! А какова цель похода? Надеюсь, это военное судно? Может, удастся повоевать?

– Стыдитесь, братец! – покачала головой Ольга Георгиевна. – Благодарение Богу, у нас нет войн. Слушать страшно, что творится в других странах, в той же Америке! Александр, успокойте меня, объясните цель своего похода.

– Это всего лишь увеселительная прогулка.

– Значит, мы будем на корабле в качестве простых пассажиров? – разочарованно протянул Артем Семенович.

– Нет! Разумеется, нет! – поспешил разуверить его Александр. – Мы будем зачислены в экипаж корабля. Мне предложено место помощника капитана, вам – не менее значимая должность. На завтрашний день назначена встреча офицерского состава судна…

Предупреждая еще с десяток вопросов, готовящихся сорваться с губ дядюшки, Александр быстро сказал:

– Все детали обговорим там.

– Надеюсь, мы с Сессил не окажемся на судне единственными дамами? – обмахивая платком взволнованное лицо, поинтересовалась Татьяна Францевна.

– Насколько я знаю, пассажиры корабля весьма респектабельные люди и среди них немало представительниц прекрасного пола. К тому же в это путешествие приглашены известные артисты и лучшие повара из Франции и Италии.

– Это меняет дело, – оживилась Татьяна Францевна. – Надо хорошенько продумать гардероб. Необходимо заказать новые шубы. В этом году снова в моде мех серебристой лисицы.

– Александр, вам известны все подробности маршрута? – спросила Сессил, выразительно взглянув на принца.

Александр подал девушке руку.

– Да. Если хотите, я покажу вам его прямо сейчас.

Молодые люди подошли к огромному, вполовину человеческого роста, голубому шару.

– Александр, – тихо проговорила Сессил, – я знаю о намерении вашей матушки, высоко ценю ее благосклонное отношение ко мне. Но если мое приглашение – лишь вынужденная мера, уступка желанию ее величества, я найду причину отказаться от путешествия. Я не хочу досаждать вам.

– Ну что ты, Сессил, – ласково улыбнулся Александр. – Разве мы не друзья? Кого бы я и хотел видеть из двора, то только тебя и твоих стариков.

– Благодарю вас, – ответно улыбнулась Сессил. Она не зря слыла умной девушкой.

«Лучше быть надежной подругой, чем нелюбимой невестой или постылой женой. Статус верного друга сулит тоже немалые возможности, – рассуждала Сессил. – С другой стороны, до сих пор нет никого, кто смог бы серьезно увлечь принца. У меня с Александром много общего, я красива, привлекательна. Так почему бы и не попробовать?»