Оглавление

1. Нейросеть
2. 1
3. 2
4. 3
5. 4
6. 5
7. 6
8. 7
9. 8
10. 9
11. 10
12. 11
13. 12

1

ЖИЗНЬ начинается с крика. Крика боли.

— ОйМамочкаОй-ё-ёйМамочкааааАААА, — сократив предложение до одного долгого звука, выдыхала роженица, перетерпевая очередную схватку.

— Дыши, дыши ровнее. Промежутки между схватками сокращаются. Уже каждые три минуты, — успокаивала несчастную акушерка Настасья.

— Скккорро? — обливаясь потом, прорычала женщина.

— Конечно-конечно, чуть потерпеть. Мы на финишной прямой, да, доктор? — Настасья не допускающим возражения тоном потребовала подтверждения от Жукова, стоявшего по другую сторону кровати.

Олег «включил» свою самую лучезарную улыбку, чтобы у роженицы и тени сомнения не возникло, и убедительно кивнул головой. Пробежав глазами по цифрам и кривым линиям, мелькавшим на мониторе (давление, пульс), приложив к груди женщины стетоскоп (сердце билось быстро, но в пределах допустимого, главное — ровно), Жуков вышел в тесный, крошечный предбанник палаты.

Бригада родильного отделения работала в барокамере. Пациентка — из группы риска. Роды у Луизы Макаровой первые, поздние, возраст «пропущенный» — 37 лет. Перечень хронических заболеваний, в том числе проблемы с сердцем, хотя и не столь серьезные по жизни, но при ожидаемой нагрузке могли выстрелить самым нежелательным образом. Беременность протекала нестабильно, мучили приступы гипертонии, поэтому женщине рекомендовали роды в барокамере. В обогащенной кислородом атмосфере (для поддержки сердца). «Словно попали на курорт и дышите кристально чистым, вкуснейшим воздухом», — любил повторять пациенткам заведующий отделением.

Курорт-не-курорт, но в барокамере Макаровой рожать безопаснее. Жуков находился здесь шестой час, и процесс продвигался в штатном режиме, без сюрпризов.

Заверещал телефон. Олег снял трубку с аппарата, прикрепленного к стене.

— Как пациентка? — старшая медсестра Серафима Аркадьевна держала обстановку в отделении под жестким контролем.

— У нас каждые три минуты, — устало отозвался Жуков. Смена в барокамере сильно утомляла. Если в обычном роддоме врач может наведываться в родовую палату время от времени в ожидании решающего момента, то здесь находишься «от и до», выйти и прогуляться, ноги размять, голову проветрить не удастся.

— Нужен анестезиолог?

— Для эпидуральной анестезии? Думаю, нет, — Олег прислонился спиной к холодной металлической стене. И повторил: — Нет, Макарова твердо заявила, что хочет всё испытать и пережить сама.

— Её право, но на всякий случай, — решила подстраховаться Серафима Аркадьевна, — предупрежу анестезиолога, пусть находится поблизости. И не забывай, — в голосе старшей медсестры появились нотки строгой учительницы, — если передумаете, добавь время на шлюзование. Алиса на месте?

— Осталось.., — Жуков обернулся к входному люку и заглянул в окошко: в переходном отсеке, на скамейке, сложив руки на коленях и прикрыв глаза, наслаждаясь последними секундами тишины и спокойствия (вот-вот начнется сумасшедший дом), сидела неонатолог Алиса Азарова; на панели справа от люка шел обратный отсчет и горел пока красный огонек, — … меньше 15-ти минут.

— Кстати, время обеда, — напомнила заботливая Серафима Аркадьевна, — вам принести?

— Какой обед? — безнадежно отмахнулся Олег — Не успеем. Не хочется глотать впопыхах. Потом как-нибудь.

— Но хотя бы чаю? — не отставала старшая медсестра.

— Уговорили, — не стал сопротивляться Жуков, в барокамере специально поддерживалась прохладная температура, поэтому что-то согревающее не помешало бы.

— Сейчас пришлю «курьера» с термосом.

Буквально через пять минут (младший персонал побаивался Серафиму Аркадьевну и в её смену медсестры летали по коридорам с космической скоростью) в крошечном иллюминаторе мелькнула запыхавшаяся физиономия в белой шапочке. Помахав рукой, девушка открыла с наружной стороны дверцу маленького люка, положила туда пакет, защелкнула дверцу и умчалась. Олег протянул руку к лючку с внутренней стороны (его дверца открывалась только тогда, когда внешняя блокировалась — правило барокамеры), чтобы достать «посылку», но тут из-за тонкой перегородки донесся очередной крик, примечательно, что на октаву выше, и Жуков, надолго забыв про чай, ринулся в палату.

Следующие полтора часа все обитатели барокамеры трудились, не покладая рук. Поначалу Настя стояла в изголовье кровати и подсказывала Луизе, когда надо тужиться, а когда сделать передышку. Олег следил за раскрытием матки и помогал ребенку, не забывая одним глазом поглядывать на мониторы (пульс, артериальное давление). В кульминационный момент врачу в руки выскользнула долгожданная малышка.

— Поздравляю, девочка! — громко сообщил Жуков матери.

— Почему, почему молчит? — забеспокоилась, приподнимаясь на локтях, Луиза.

— Дайте ей секундочку, — подоспевшая Алиса подхватила ребенка за пяточки, нежно похлопала по попке и малышка громко завопила. — Слышите, вот как мы умеем!

— Нет, жизнь начинается с крика радости, — восхищенно произнес Жуков, любуясь сморщенным и сосредоточенным личиком новорожденной девочки.

— Что-то не так? — насторожилась Алиса, не расслышав замечание коллеги.

— Это я про себя, философствую, — успокоил Жуков неонатолога. — Рассуждаю о жизни.

Акушерка переместилась ближе к ребенку. Наложила пуповинный зажим и обрезала «трубочку», которая 9 месяцев соединяла дитя с мамой. Подхватив младенца, Настя передала девочку Луизе. Крошка пережила страшный стресс, пробивая дорогу в мир, она должна почувствовать тепло и заботу мамы, что та рядом, что по-прежнему любит и защищает её. Малышку протерли влажными салфетками от слизи и крови, обработали пуповину, измерили рост и вес. Алиса оценила состояние младенца по шкале Апгара: проверила рефлексы, подвигала ножки-ручки, послушала сердечко, легкие. Девочка «заработала» пять из пяти баллов! Тест Алиса повторила через 5 минут, потом еще через 10. Пока акушерка и неонатолог суетились с младенцем, Жуков занимался Луизой и последствиями родов. Дожидался выхода последа, накладывал швы (увы, без разрывов не обошлось),

Словом, все как всегда. Работа как работа.

— Мы справились на «отлично», — посмотрев на маму, которая баюкала на руках малышку, выдохнул, наконец, Жуков. — Наслаждайтесь друг другом.

Медики вышли из палаты в предбанник и устроились втроем на скамейке. Они заслужили передышку. Олег дотянулся до телефона.

— Серафима Аркадьевна, алло! — поспешил сообщить на главный пост Олег. — Роды завершились. Девочка здорова. Как Макарова будет готова, начнем шлюзование.

Странно, но привычно ожидаемое восклицание от Серафимы Аркадьевны «Молодцы!» не прозвучало. На другом конце провода стояла полная тишина.

— Может, отошла? — предположила, потягиваясь, Настя.

— Кто? Серафима Аркадьевна? — в один голос возмутились Олег и Алиса. Подобного ни разу на памяти Олега ни случилось. В крайнем случае, на посту оставили бы кого-то другого.

— Или связь не работает, — пожала плечами Настя.

Хотя и такой вариант звучал невероятно. Роды в барокамере относились к сложной технической процедуре, оборудование проверялось и перепроверялось техниками и инженерами. А если бы бригаде Жукова, например, понадобился анестезиолог?..

— Ладно, не станем гадать, — положил конец спорам Олег. — Все равно скоро на волю. А пока предлагаю побаловаться чайком.

Жуков открыл дверцу люка и вынул оставленный медсестрой пакет. В нем лежал термос (врач отвинтил крышку, разлил по пластиковым стаканчикам, они тоже оказались в пакете, крепкий сладкий чай — надо же, не остыл!) и три ватрушки. Медики с наслаждением принялись жевать, запивая булки ароматным напитком. Через полчаса Олег и Алиса проверили состояние Луизы и малышки. И так как всё продвигалось штатно, Жуков включил систему общей разгерметизации. Пока давление и состав атмосферного воздуха выравнивались с показателями снаружи, Луизу переодели, усадили в кресло-каталку, вручили завернутую в одеяло кроху и, как только с шипением раскрылись выходные люки, повезли через зал (барокамера находилась в подвальном помещении) к лифту. Родильное отделение располагалось на третьем этаже хирургического корпуса.

От лифта женщины повернули направо — нужно устроить Луизу и малышку в палате, а Олег направился к посту старшей медсестры. По дороге, уткнувшись носом в планшет с прикрепленным листом бумаги, доктор заполнял протокол родов пациентки Макаровой. Расписавшись, стукнув удовлетворенно ручкой по планшету, Жуков положил документ на стойку.

— Всё! Серафим