Стихи о неизвестности
«Миллионы убитых задёшево
Протоптали тропу в пустоте..»
Осип Мандельштам
Отложите — себя, нет нас более,
Позабудем свои имена!
Сноп бенгальских огней, степь Монголии —
Снам внимающим — в кровь вменена
Достоверность под ливнем и в с у м р а к е,
Ослеплённые ночью идём.
И подобраны смыслы на м у с о р к е,
И оставлены судьбы и дом.
Капли голоса. Гул глоссолалии.
Бормочи. Шевели языком!
В запрокинутой в древность Италии
С каждым камнем развалин знаком.
Станцы станции Дно не расписаны
Рафаэлем, с гербами состав:
По перрону — ниспосланный, списанный —
Николай. Никого не застав…
Только колокол бродит над соснами,
На века не найдя звонарей.
И огнями мелькнув папиросными,
Жизнь уходит, вдогонку, скорей!
И улыбка сквозь слёзы, и платьице,
И тьма-тьмущая ласковых рук.
И на саночках девочка катится
В белоснежную прорву разлук…
Чермный уголь Цусимы подбрасывай.
В раскалённую топку кидай:
Тяжеленный трёхдольник Некрасова
И привставший на джонках Китай.
Кислый мрак скорняка где-то в Познани,
Майский шаг царскосельских аллей;
Детским пальчиком узнанный, познанный,
Ставший краше, кромешней, теплей —
Облик странствия — вставший, как вкопанный,
На краю удивления конь!
Взмах руки, грязный флаг над окопами,
Белый свет — гладь ладонью, чуть тронь
Тишину, будто друга умолкшего,
Прикоснись и одёрни… молчи…
Почернела Цветаева в Болшево,
Потеряли от жизни ключи —
Все, кто в списках не значится, грянули,
Как в литавры, в ладоши и в бой —
В телогрейках, спрессованы в гранулы
Комья, Господи, быть бы с тобой!
Завоёваны конкистадорами :
Пыльный взгляд и разгромленный сон.
Бьёт по клавишам Дороти: «до-ре-ми»!
К небу ластится ласточек сонм.
И горит между Врубелем с Врангелем
Одинокой лампады слеза.
И латынь, осыпаясь Евангел (и) ем,
Отглаголилась русским: «Слезай,
Дальше некуда жить вам, приехали,
Выходи, Александр Колчак!»
Грохотнуло над прорубью, эхом ли,
Или стрелочник сдвинул рычаг?
И бредут эшелоны, волочатся
По заснеженным рельсам хребтов.
Краснощёкой с наганом налётчицей,
С папироскою, прорезью ртов —
Разошлась бранью полночь, по случаю,
Цедит волглую вонь неспроста.
И висит ночь звездою колючею
Над расхристанной эрой Христа.
Средь снегов, против ветра, контуженный
Распахнув руки в небо, бреду
Белобрысый… Рассевшейся к ужину
Артиллерии, будто в бреду,
Отдаётся приказ — с визгом бешеным
Мина, может, минует, простит?
«Пропадающий без вести» — где же мы,
Где мы все — знают ветви ракит.
Вдалеке, вся в крови, Богородица,
Крылья ангелов — в клочья, в снегу.
И укрыт звёздным небом, как водится,
Бег вперёд, и прочтёт на бегу
Кто-то в рясе, с бородкой козлиную,
«Отче наш..», относи… еже си…
И замесят кровавою глиною
Груды рёбер, давай, мороси,
Лейся снег ледяной — на погожую
Высоту, на хрустальную мглу
Тишины, жжёной, вспаханной кожею
Рук оторванных стонет в углу
Чья-то юность в груди холодеющей,
Отходящей ко сну навсегда.
Догорит в небе, в сердце, ну, где ещё,
В предрассветном удушье звезда…
Загляделась в себя, будто в зеркало,
Ночь, с бессонницей тишь на двоих;
И вращала глазищами, зыркала,
Постаревшая, знавшая стих —
До рождения смыслов и шороха
Между младшей и старшей сестрой —
Жизнь в обнимку со смертью, и Шолохов
Омывал тихим Доном настрой
Сильных рук разрубить узел гордиев,
Пил настой отцветающих трав.
…Волочат седоков кони гордые —
Всех, кто молод был, прав и не прав…
Неизвестный, в затылок уложенный
В котлован, иль с осколком во ржи,
Расскажи, напоследок, как схожи мы,
Как бежим босиком в миражи;
Как слезимся над книжкой потрёпанной,
Как прощаемся, дёрнув чеку;
Как крадёмся весенними тропами…
Я сейчас тихий гром навлеку
На картину, там, справа от рощицы,
Поднялась стая птиц над зарёй..
Неизвестной край тени полощется
В млечной заводи, в неге сырой.
На полу Петербурга, на пристани
Графской — пристальный взгляд и к виску
Потянулась рука, чтобы в Принстоне,
Изучив, спустя годы, тоску
Русской участи, сделали описи
В диссертациях, так, мол, и так…
И посмертных записочек прописи,
И застывшие сгустки атак;
Грудь навылет и руки с коростами,
Тусклый звон орденов пиджака,
И берлинские белые простыни,
И кивки из фарфора божка…
Растерялись. Слегли. Миллионами.
Неизвестные… Нет вам числа…
Колокольня, упавшими звонами,
Поднялась — над дождём — проросла.
2022
***
Стареет молодость. Не срубленными встали:
Жилец квартиры, тополь у ворот.
Оглохший дождь — по выкрашенной стали,
Осипший ветер ворот вяло рвёт.
Не время — некому писать стихи! — вот рана
Моих затерянных в пространстве лет.
Народ — нет жутче, нескончаемей тирана!
Но и печалей в сердце больше нет…
И только сонм, и сон сиреней в дымке сизой —
Оставит невесомые слова.
Легка, как пух, как мудрость сур из уст хафиза,
В пространстве слов седая голова!
март 2015
