Глава 2

В конце их последнего разговора с Никой бабуля упомянула, что у нее будет для внучки еще один подарок. И она надеется, что та сможет правильно им распорядиться.

– Но это не сейчас, позже, – уточнила Прасковья Сергеевна.

Несколько дней после получения кольца Ника летала как на крыльях. Ей казалось, что весь мир на ее стороне. Ничего особенно не изменилось, но у нее было столько сил и энергии, будто она могла свернуть горы. Девушке нужно было время, чтобы свыкнуться с новыми ощущениями. Понять, что поменялось. Она немного боялась, что может не справиться с таким количеством энергии.

Так незаметно пролетели три дня. У Ники было чудесное настроение. Бабушка как будто бы шла на поправку. Каждый день Прасковья Сергеевна надевала новые платья, уходила по делам и на прогулку, а сегодня даже отправилась в гости. У Ники был выходной, и она рада была побыть дома одна. Тут в дверь позвонили. Ника удивилась, ведь в их семье почти никто раньше не забывал ключи, а больше прийти было некому. Ника открыла дверь и увидела стоящую на пороге пожилую женщину.

– Дочка! – как-то на выдохе сказала та. – Бежала к тебе как могла. Бабушка ваша… умерла.

У Ники неожиданно потемнело в глазах. Она не упала в обморок, не закричала. Даже не двинулась с места. Просто стала медленно проваливаться в бездонную темноту. Она видела перед собой женщину, смотрела, как она шевелит губами, но уже не слышала слов. Девушка летела куда-то в пропасть и упала бы, если бы не кольцо. Оно резко запульсировало на пальце, возвращая Нику обратно в реальность.

– Я ей говорю: «Посиди, милая, отдохни». А потом глядь… Ну так я постучалась к соседке, она скорую вызвала, да уж поздно было. Ты отцу-то с матерью позвони, а то у меня телефон не работает.

«Телефон не работает… Лифт не работает, бежала…» – в голове Ники проносились какие-то глупости. Мысли отказывались возвращаться в реальность. Она набрала номер мамы и отдала телефон, а сама ушла в комнату, даже не закрыв дверь.

Ника свернулась калачиком на кровати и смотрела на кольцо. Видеть его теперь было нестерпимо больно. «А вдруг я могла бы сделать так, чтобы бабушка не умерла? Могла ли я как-то ей помочь? – думала девушка. – Или она так прощалась?» Нике захотелось снять кольцо, но от него исходили такие тепло и покой, что девушка не заметила, как уснула.

Она проспала всю ночь и весь следующий день. Хлопоты с похоронами тоже прошли мимо нее. Она помнила кладбище и много чужих людей. Некоторые из них что-то говорили, Ника кивала в такт их словам. Периодически девушка бралась за кольцо в попытке снять его, а оно всегда отвечало волной тепла и любви. Поэтому Ника перестала пытаться это делать. В конце концов, бабушке было бы приятно знать, что Ника его носит. Про последний разговор с Прасковьей Сергеевной девушка в эти дни как будто забыла.

Спустя две недели после смерти бабули Ника впервые отвлеклась на посторонний шум. Что-то было не так. На кухне спорили родители. Громко, надрывно, иногда переходя на шепот. Такая эмоциональность совсем была на них не похожа.

Ника встала с кровати и осторожно пошла на кухню. Подслушивать не хотелось, проще было спросить прямо, в чем дело.

– Она уже не ребенок. – Папа говорил громким шепотом, но понятно было, что он очень раздражен. – Она имеет право сама решать.

– Что ты хочешь, чтобы она решала? – почти взвизгнула мать. – Ты видел ее состояние?

– Почему ты так вцепилась в эту каморку? Тебе мало квартиры, которую нам подарили? С ней можешь делать что хочешь: продавай, меняй, а это помещение принадлежит Нике.

– Меня бесит, что Прасковья Сергеевна не разрешала нам пользоваться ее квартирой раньше! И мы могли бы жить в намного более хороших условиях, если бы не ее секреты! Подумать только, иметь помещение в самом центре города и подарить его! Кому? Неразумной девчонке!

– Эта девочка больше всего на свете любила мою мать! – крикнул отец и отвернулся к окну.

В этот момент Ника вошла в кухню. Она слышала последние несколько фраз, только не понимала, в чем предмет спора. На кухне сидели рассерженные родители, а между ними лежали какие-то документы.

– Папа, пааап? – Ника вопросительно посмотрела на отца. – Что тут у вас происходит?

Мама возмущенно фыркнула и вышла из кухни.

Сергей, отец Ники, тяжело вздохнул и сказал:

– Бабушка оставила завещание. В нем говорится, что у нее было помещение на Большой Покровской. Это, на минуточку, самый центр города. Помещение маленькое. Его нужно использовать для своего дела либо продавать. Мама настроена на продажу. Она не хотела, чтобы ты сейчас узнала про завещание, но я считаю, что это нечестно. К тому же без твоего согласия мы все равно не сможем ничего с ним сделать. – Отец с сожалением и печалью во взгляде смотрел на Нику, он было хотел обнять ее, но руки лишь дрогнули и опустились на стол. – Ты бы съездила, посмотрела на свое наследство. Может быть, заодно развеешься, а с продажей мы позже решим.

– Почему ты решил, что я буду продавать его? – Ника подняла глаза на отца. Кольцо жгло палец и доставляло легкий дискомфорт. От этого девушка чувствовала себя нервно и раздражительно.

– Ну как же! Мама сможет выгодно провести сделку. Ты скоро захочешь жить отдельно, тебе нужны будут деньги. Небольшой капитал.

– Это последняя память о бабушке. А вы… капитал! – Ника встала и вышла из кухни.

Удивительно, обычно Ника была покладиста и не любила спорить с родителями, но сегодня немного сорвалась. От этого она чувствовала досаду. На них? На себя? Ей не хотелось думать о завещании, тем более о деньгах. Девушка решила отложить размышления до лучших времен.

Наутро Сергей подошел к дочери и предложил отвезти ее в центр города.

– Посмотришь, прогуляешься. Ник, ты уже две недели не выходишь на улицу. Я беспокоюсь.

Папа был бодр, легок и явно хотел сгладить впечатление от вчерашнего разговора. Он всегда так делал после ссор. Поэтому на него невозможно было долго обижаться.

– Хорошо, пап. Подожди минутку, я сейчас соберусь и пойдем. – Ника хотела еще что-то сказать, но не решилась.

Ей вдруг очень захотелось стать снова маленькой, чтобы отец гладил ее по волосам, рассказывая свои истории, а она бы лежала и плакала, насколько хватает слез. Ника встряхнула головой. «Не расслабляться», – сказала она себе.

Девушка быстро оделась, завязала длинные светлые волосы в хвост. Сегодня пусть будут джинсы и футболка. Наряжаться не хотелось, хотя раньше Ника это очень любила. Футболка болталась и казалась на несколько размеров больше. «Ничего себе я успела похудеть», – подумала девушка, взяла куртку и выскочила на улицу.

Около машины стоял отец и курил. Когда Ника вышла из подъезда, Сергей мельком взглянул на нее.

– Одни глаза остались, – задумчиво вынес он свой вердикт. – Запрыгивай и поехали.

Папа привез Нику в центр города и умчал по своим делам. Девушка вбила в телефон нужный адрес. «Иди прямо и не заблудишься», – как говорила бабушка. Вот и пригодилось.

Ника дошла до небольшого здания из красного кирпича. Нашла дверь, открыла ее довольно старым ключом, который дал ей отец. Ника не знала, что она может там увидеть. Но, даже не имея особых ожиданий, расстроилась. Помещение походило на душную кладовку. Много разных вещей, все свалено как попало. Пыльно, грязно и плохо пахнет. Ника попыталась оглядеться и найти выключатель. Когда у нее это получилось, лампочка сверкнула и погасла. Несколько раз чихнув, девушка вышла на свежий воздух. «Да уж, – подумала Ника, – ну и подарок». Она закрыла дверь и решила немного пройтись пешком. Продавать каморку в таком виде было невозможно да и не очень хотелось. Разбирать там вещи тем более. И Ника, не приняв пока определенного решения, медленно пошла в сторону кремля.

Нижегородский кремль и набережные рек (Ока и Волга) были любимыми местами Ники в Нижнем. Что бы ни случалось в жизни, какие бы вопросы ее ни беспокоили, она всегда знала, куда идти. Иногда нужно было шагать к реке – тягучей, медленной, всеобъемлющей. Стоило посидеть пару часов на берегу, как все тревоги и мысли будто бы уносило прочь.

Если нужны были опора, силы и крепость духа, то не было лекарства лучше, чем побывать около стен кремля. Краснокирпичный, могучий, он был похож на древнерусского богатыря. Такой же надежный и сильный. Что-то, что, казалось, было и будет всегда. Если смотреть на него со стороны оживленной площади, то возникало ощущение, будто он возник тут на разломе времен.

Ника медленно подходила к величественной крепости, осторожно касалась ладонью стен, ощущая холод и шероховатость кирпича. Глубоко вдыхала и мысленно говорила ему: «Здравствуй. Давно не виделись. Видишь, какие дела. Мне очень тяжело, помоги мне». И вспоминала истории о кремле. Перед мысленным взором вставали рассказы бабушки. Маленькой Нике все это казалось тогда чудесными сказками.

– Возник Нижний Новгород, – начинала свой рассказ бабушка, – на месте дремучего леса. Высокие холмы на правом берегу Оки назывались Дятловыми горами. А название, говорят, вот откуда пришло…

Во времена стародавние на том месте проживал мордвин Скворец, друг и помощник Соловья-разбойника. Здесь он женился на восемнадцати женах, и было у Скворца семьдесят сыновей. Неподалеку, в ущелье горы, обитал чародей Дятел, бывший также некогда в ладах с Соловьем-разбойником. Вот раз пришел Скворец к Дятлу и спросил его о будущей судьбе своих детей. И отвечал Дятел: “Если дети твои будут жить в мире и согласии друг с другом, то долго им владеть этими землями, а если поссорятся, то будут покорены русскими, которые построят на устье Оки град камень и крепок зело, и не одолеют его силы вражеские… Умер чародей Дятел, и похоронил его Скворец на горе при устье Оки-реки. И, говорят, прозвалось то место Дятловы горы. Умер за ним и Скворец. Перед смертью он завещал детям своим взаимное согласие и единодушие, но потомки перессорились, стали враждовать между собой, и тогда Андрей Боголюбский изгнал их с устья Оки, а племянник его, князь Юрий Всеволодович, построив здесь Нов-Град Нижний, исполнил предсказание Дятла.

У маленькой Ники, услышавшей эту легенду впервые, было очень много вопросов.

– Почему такая странная история? – говорила она. – Почему чародей Дятел? Почему…

– Погоди, почемучка, не торопись, – ласково улыбалась бабушка. – Это для обычных людей историю придумали, да недодумали. Для тех, кто не верит в истинные сказки.

– Что такое истинные сказки? А мы обычные, бабушка? – Ника свела брови над переносицей и серьезно задумалась.

– Каждый сам решает, обычный он или нет. – Как будто не заметив первого вопроса, сказала бабушка. – Верит ли он в магию или, наоборот, отрицает все волшебное – и, если не верит, значит, он обыватель (человек, у которого нет дара к магии). В слове «обыватель» нет ничего плохого. Это просто люди, которые в определенный момент жизни сделали свой выбор. Или это сделали за них родители.

– А я? – Ника спросила и замерла, боясь услышать ответ.

– Твой выбор еще впереди, – бабушка нежно погладила девочку по голове.

– Ура! – Ника сразу повеселела. Она боялась, что родители уже придумали для нее обычную жизнь. – Я хочу продолжение сказки!

Бабушка вздохнула:

– Может быть, завтра?

– Неет! – запротестовала девочка.

– Ну хорошо. Слушай… На самом деле Дятел был известный на все времена чародей. Он не умер задолго до основания города, а, наоборот, помогал отстраивать Нижний с самого начала, напитывая город своей силой, укрепляя его. Подсказывал, как сделать так, чтобы Нижний Новгород простоял на этом месте много веков. Это было очень давно. В те времена магии в городе было в избытке и никого не удивляли волшебники на княжеской службе.

– А потом, потом что было? – От переполняющего ее любопытства и энергии Ника не могла усидеть на месте и прыгала вокруг бабушки то на одной, то на другой ноге.

– Он долго жил, этот чародей, и в разные годы носил разные имена. С каждым веком он становился все более могущественным волшебником. Учился превращаться в разных животных. В конце концов смог превращаться даже в дракона.

– Дракона? – ахнула маленькая Ника. Глаза ее расширились от удивления, и она смешно прикрыла рот ладошкой.

– Да, – подтвердила бабушка. – Это считалось высшим эталоном магического искусства. Чародей был единственным в нашем городе, кто на такое способен. Но затем в Нижний пришла большая беда. – Прасковья Сергеевна сделала паузу и замолчала, погрузившись в свои мысли. Ника замерла. Она не произносила ни слова и терпеливо ждала продолжения. Девочка уже знала, что в такие моменты бабулю лучше не отвлекать. – Чародей попытался защитить город, но впервые в жизни ему это не удалось. Истратив до капли все свои силы, он, превратившись в дракона, навсегда уснул на одном из холмов. Вот как раз с тех пор горы носят название Дятловы – в честь первого имени этого чародея. Как видишь, имя его сохранилось в легенде. Только про дракона никто не знает, – добавила бабушка шепотом.

– А что случилось с драконом дальше? Где он сейчас? – тоже почему-то шепотом спросила Ника.

– Он все так же спит на той горе. Иногда, если очень повезет, может показаться, будто сама земля в этом месте делает глубокий выдох. Буквально на секунду. Это чародей-дракон тяжело дышит во сне. – Тут Прасковья Сергеевна с Никой уже подходили к выходу из кремля. – Видишь эту большую башню? – спросила ее бабушка.

Девочка кивнула.

– Всего в кремле тринадцать башен. Главная вот эта – Дмитровская. На вершине ее, где сейчас установлен герб города, очень любил сидеть наш с тобой чародей в драконьем обличье. Это была его смотровая башня.

Взрослая Ника подошла к Дмитриевской башне, с верхушки которой на нее поглядывал невидимый защитник города. Настроение стало немного лучше. Девушка улыбнулась. Наконец-то она вспомнила «ту самую сказку про дракона».

Глава 3

Прошел месяц. Ника ни разу больше не возвращалась в каморку, подаренную бабушкой. Сил пока ни на что не было, особенно на разбор вещей. Мама несколько раз предлагала свою помощь с продажей, даже находила покупателей, но Ника не соглашалась.

Спустя месяц позвонил Денис. Последний год он занимался фотографией и ездил по разным городам России. Привозил из путешествий интересные снимки, участвовал в выставках. Мог долго не появляться дома. Арендовал квартиру, находил подработки, потом переезжал на новое место, но в итоге все равно возвращался в Нижний. В этот раз Ника уже готова была обидеться на него, что он так долго не объявлялся. И тут звонок.

Денис сказал, что он в курсе последних событий, а дальше разговор не складывался. Из-за длительного отсутствия он вел себя как чужой. То балагурил, пытаясь развеселить Нику, то молчал в трубку.

– Представляешь, познакомился по дороге с байкерами. Они меня чуть не женили. Никогда бы не подумал, что со мной такое может случиться, – говорил он.

Ника хмыкнула. Раньше она бы его послушала, но сейчас мысли быстро уходили в другую сторону. Пока Ника размышляла о том, зачем Денису нужны такие поездки, в которых он периодически оказывается на грани выживания в чужих городах, Денис молчал. Пауза затягивалась.

Наконец девушке это надоело. Она сказала:

– Приезжай, угощу тебя вкусным кофе, – и положила трубку.

Ника пошла на кухню, чтобы чем-нибудь занять руки. Впечатление от разговора с Денисом было тягостное. Как будто один из самых близких людей совершенно перестал ее понимать. «И чем его только там поили? Наверняка всякой растворимой ерундой, – поморщилась Ника. Погрузившись в свои мысли, она медленно выбирала кофе. Не глазами, а скорее чутьем. – Вот, кажется, то что нужно».

Выбирая специи, Ника задумалась: «Кардамон? Корица? Прошлогодние травы? Может, ваниль?» – вслух сказала она сама себе. Денис очень любил эту специю и иногда тайком подсыпал ее в кофе. Ника же ваниль не жаловала и считала, что та перебивает аромат других трав, но сегодня был исключительный случай.

Когда Денис пришел, его уже встречал дымящийся горячий напиток. Он вопросительно посмотрел на Нику.

– Я назвала его «Чувство дома», – сказала она. – Для тех, кто приехал, но никак не может вернуться. Для вернувшихся наполовину.

– Что это значит? – спросил Ден.

– Думай сам. – Ника пожала плечами. – Ты же знаешь, я не люблю объяснять.

Денис попробовал кофе. Это был ни на что не похожий вкус и одновременно очень знакомый. Горький и пряный, насыщенный и ароматный. Он глубоко вдохнул запах… какое неожиданное сочетание!

– Мята и ваниль? – улыбнулся Денис.

– Все, как ты любишь, – ответила Ника и выдохнула. Она переживала, что кофе может ему не понравиться.

– Раньше ты меня таким не угощала, – Ден сделал вид, что придирается.

– Скучала. Придумывала напитки, пока тебя не было, чтобы снова было чем удивлять, – немного смущенно сказала девушка.

Кофе Денис выпил залпом и сразу приободрился. Пряный мятно-ванильный вкус пробирался, казалось, в самые темные закоулки души. Мята освежала, успокаивала, ваниль подчеркивала изысканный и насыщенный аромат напитка, горечь кофе бодрила. И все это ощущалось одновременно.

После выпитой чашки вид у Дениса стал более веселым и расслабленным. «Так-то лучше», – мысленно улыбнулась Ника.

– Ник, – сказал Ден. – Я бы мог сейчас рассказать о своих приключениях, но мне кажется, что это было так давно. Хочется заземлиться, снова привыкнуть к этому городу. Попробовать пожить тут какое-то время и никуда не срываться. Поможешь?

Ника усмехнулась. Кофе не подвел, Денис смог точно сформулировать, что ему сейчас нужно.

Девушка коротко сказала:

– Одевайся, пошли. Расскажу тебе наши новости.

Денис надел пальто, в котором ходил уже несколько лет. Пальто смешно топорщилось в разные стороны. Парень с трудом подбирал себе одежду и не любил с ней расставаться, даже когда она становилась откровенно мала. Ника натянула куртку и джинсы. В последний момент она прихватила ключи от «кладовки» (так они всей семьей называли Никино новое помещение) и выпорхнула за дверь.

Они очень отличались друг от друга, эти двое ребят: Ника была худая светловолосая девушка. Шустрая, сообразительная. Она быстро действовала и реагировала на происходящее. Всегда собранная, как пружина. Мгновенно принимала решения, даже если они были неверные, и так же быстро переигрывала все назад.

Денис был не таким. Крупный, медленный. Он долго думал, прежде чем что-то выбрать. Сомневался. Был нетороплив в движениях, но очень умен. Часто, прежде чем сказать фразу, мог подолгу протирать очки. Или запустить руку в кудрявые волосы и застыть, думая о чем-то своем. Несмотря на это, у Дениса было много отличных качеств: он был общительным, добродушным, мог что угодно сделать руками. Его любили друзья и коллеги. От своей медлительности он совершенно не страдал, и с Никой они составляли отличный тандем. Ден был невероятно преданным другом. Он мог подолгу заниматься делами Ники и нисколько от этого не уставал. Помогал в мелочах, выслушивал. Так они и стали лучшими друзьями.

Ребята были так давно знакомы, что могли не договариваться о цели прогулки. Кремль, Верхне-Волжская набережная, Большая Покровская были исхожены ими вдоль и поперек, как раньше. Когда они нашли комнату для Дениса через друзей Ники, нагулялись и посидели в одной из кофеен в центре города, девушка предложила показать Дену «каморку». С ней нужно было что-то решать, но Нике очень не хотелось идти туда одной.

Когда они зашли внутрь, помещение показалось Нике не таким пыльным, как в первый раз. Лампочка работала исправно, в окно проходил свет. Оглядев все, Денис снял пальто. Закатал рукава, сказал:

– Отлично! – Глаза его загорелись. Несмотря на свою полноту и медлительность, Ден был очень деятельным парнем.

– Что тут отличного? – удивилась Ника. Она планировала быстренько заглянуть в каморку и ехать домой.

– Отлично то, что тут работы всего на пару дней. Если постараться, то можно сделать все еще быстрее. – По его виду было ясно, что он все давно обдумал и решил. – Давай ты сходишь в хозяйственный за тряпками и средствами для уборки, а я начну тут все переставлять?

Ника неохотно согласилась. У нее все еще не было сил. Она планировала ехать домой, но если Денис захотел что-то сделать, спорить с ним было бесполезно.

Девушка принесла с Мытного рынка все необходимое. Ден командовал, Ника делала то, что он говорит, параллельно думая: «Зачем? Ну уберем мы эту комнату. Продавать ее не хочется. Помещение очень маленькое, и что с ним делать, тоже непонятно. Не жить же мне здесь, в конце концов! Замкнутый круг».

Они с Денисом были очень разные по характеру, но одно их точно объединяло: вечное ощущение, что чего-то не хватает. Что-то не так, и нужно обязательно выяснить, что.

Денис решил так: необходимо делать, искать, создавать новое. Действовать. Он путешествовал, фотографировал, размышлял. Ему все время нужно было менять локации, иначе это ощущение разрасталось до небывалых размеров и занимало собой все вокруг. Тотальное ощущение пустоты.

Ника все еще не могла решить для себя эту задачу. Ей не нравился способ Дениса тем, что в этом чудилась попытка заглушить беспокойство вечными перемещениями. Ей же хотелось всмотреться во внутреннюю пустоту и понять: что там на самом деле? Но когда она пыталась сосредоточиться на себе, что-то происходило. На этот раз – смерть бабушки, которая сильно выбила ее из колеи.

Сегодня они с Деном снова разговаривали на эту тему, и она спросила его:

– Но что, если ты даже не знаешь, против чего бороться?

Вместо ответа парень поднялся и шаг за шагом начал отмывать стены, напевая что-то себе под нос. Это был его странный способ отвечать на сложные вопросы.

Настроение у Ники испортилось окончательно. За окном сгущались сумерки, и появился густой туман. Она кинула взгляд на друга: он даже не обратил внимания на перемены в ее состоянии.

Заметив, что Ника на него смотрит, Ден сказал:

– Тут много дел. Думаю, что если остаться до завтра, то к вечеру все будет готово.

– Забирай себе эту каморку и делай с ней что хочешь. Я домой, – не сдержавшись, выпалила Ника.

Кинула Денису ключи и ушла.

Всю обратную дорогу она ужасно злилась на друга: «Приехал… как ни в чем не бывало. Даже не спросил, как у меня дела. Он совершенно меня не понимает. Начал убираться в этой пыльной кладовке. Он что, настолько не хочет со мной общаться?» – Девушка накручивала себя до тех пор, пока не дошла до дома. К этому моменту туман над городом немного рассеялся. Она уже понимала, что несправедлива к другу, но додумать эту мысль не было сил. Зайдя к себе в комнату, Ника переоделась, упала на кровать и сразу заснула.

Под утро Нике приснилась бабушка. Прасковья Сергеевна всегда любила хорошо одеваться, даже во сне она была в одном из самых красивых своих платьев. Бабуля стояла и долго-долго смотрела на внучку. Ника попыталась с ней поговорить, но та не отвечала. Взгляд у Прасковьи Сергеевны был грустный и немного разочарованный. Не выдержав ее упрека, Ника отвела глаза и тут же проснулась.

Часы показывали восемь утра. На душе было тяжело. Ей было стыдно перед Денисом. «Хорошо, что я вовремя ушла и мы не успели поругаться, – подумала Ника. – Знала же, что он всегда старается помочь, а разговаривать много не любит, но все равно обиделась, – девушка вздохнула. – Надо бы съездить, проверить, как он там. Наверняка даже не ел».

Ника завернула с собой бутерброды, взяла термос и отправилась обратно к Дену.

Глава 4

Когда Ника вернулась утром в свое помещение, то не узнала его. Вещей осталось не так уж и много, они все были сложены в дальнем углу. Стены стали светло-голубыми, а не серыми, как показалось ей в прошлый раз. Окно блестело. Особенно привлекал внимание пол, выложенный разноцветной плиткой с необычными узорами. В этих изображениях можно было заметить огонь, горы, старые крепости и разные незнакомые знаки. «Как будто сюжеты из старых сказок», – подумала Ника.

Денис спал на стуле перед импровизированной стойкой, накрывшись старым бабушкиным пледом, сшитым из разноцветных лоскутков. Дома таких было несколько, и считалось, что под ними снятся самые лучшие сны, но такого красивого пледа Ника раньше не видела.

Вместо подушки у Дена под головой лежала старинная книга. Ника осторожно достала ее, чтобы не разбудить друга. Пролистав несколько страниц, девушка с удивлением обнаружила, что не знает, на каком языке та написана.

Ден открыл глаза, но еще с трудом понимал, что происходит вокруг. Поправил взлохмаченные волосы и нащупал очки. Долго их протирал, чтобы прийти в себя. Все это время Ника держала в руках книгу, рассматривая ее.

– Очень необычное издание, – наконец сказала она. – Потертая, выцветшая, тяжелая книга, при этом совершенно не выглядит старой. Скорее состаренной.

Было такое чувство, как будто это они перенеслись на несколько столетий назад и держат в руках только что изданую рукопись какого-нибудь 1870 года. Ника встряхнула головой, и наваждение исчезло. При этом осталось тепло, исходившее от книги. Она погладила мягкий кожаный переплет и рассмотрела золотистый орнамент вокруг центрального украшения обложки: круга, похожего на компас, с вращающейся внутри него стрелкой.

Ника подняла глаза и увидела, что Денис проснулся.

– Тебе тоже она понравилась, да? – спросил он. – Никогда ничего подобного не видел.

– Да, жаль только, что мы не сможем ее прочитать, – разочарованно вздохнула девушка.

– Ты знаешь, мне приснился такой странный сон. Как будто я ее уже читал, и в ней хранятся старинные истории. Легенды о спящих драконах, о подземельях Нижегородского кремля. Про колдовство на улицах города, магические артефакты и даже что-то про реку с необычным названием.

Ника странно на него посмотрела.

– Все, о чем ты сейчас говоришь, похоже на сказки, которые рассказывала мне бабушка. Но это было еще до школы, и мы с тобой никогда об этом не разговаривали. Ни в каких книгах я эти истории не встречала.

– Ну, может, я и сам это где-нибудь прочитал, а потом забыл. Мне так хотелось понять, что тут написано! Полночи провозился, пытался через интернет узнать, что это за язык, но так и не получилось. Видимо, наложилось одно на другое, вот и приснился сон.

– Да… – Ника продолжала задумчиво глядеть на книгу.

Она искала эти сказки везде, и даже на исторический факультет пошла учиться только для того, чтобы побольше узнать о легендах города, и там ей ничего не попадалось о спящих драконах. Она тогда много времени провела в областной библиотеке, но ничего похожего на бабушкины истории ей найти не удалось. А бабушка наотрез отказывалась об этом разговаривать и делала вид, что она не понимает, о каких легендах идет речь.

– Ден, как ты думаешь, что это? – Ника указала на круг в центре книги.

Там не были обозначены части света, а стрелка периодически вращалась, не останавливаясь на чем-то конкретном.

– Я тоже об этом думал. Похоже на часы или компас, – ответил Денис. – Когда я брал книгу в руки, стрелка вращалась намного медленнее, чем сейчас.

Денис взял книгу, и действительно, стрелка замедлила свой ход, стала идти плавно, перестала постоянно менять направление, как это было с Никой.

– Что это может значить? – Девушка подняла на Дена глаза.

– Наверное, то, что я более стабилен, чем ты, – пошутил друг. И они оба засмеялись.

Друзья еще несколько раз провели эксперимент с книгой и убедились, что стрелка реагирует на них по-разному. Это их очень развеселило, и они немного порассуждали о том, на что именно книга может так реагировать. Потом Ника решила подойти к окну. Стрелка вдруг резко замерла и стала пульсировать на месте, как в часах, у которых села батарейка. Девушка отошла от окна, и тогда стрелка снова застыла, но уже немного в другом направлении.

– Де-ен, кажется, я ее сломала… – шепотом произнесла Ника.

– Погоди, давай попробуем походить по комнате.

Они пошли в ту сторону, куда была направлена стрелка, несколько раз меняли маршрут, но в итоге все равно упирались в стену за стойкой.

– Она хочет, чтобы мы прошли сквозь стену? – нервно усмехнулась Ника. – Мне кажется, мы страдаем ерундой. Расскажи лучше, как ты ее нашел…

– Тихо, – сказал Денис – он простукивал стену перед ними, и что-то его смутило. – Слышишь? За этой стеной что-то есть. Может быть, дверь.

– Да, а как ее открыть, написано в книге на неведомом нам языке. – Ника не могла поверить, что с ними происходят необычные события.

Компасы, двери, книги. Это что-то из фильмов или бабушкиных сказок. Ника положила ладонь на стену, услышала щелчок – и перед ними отворилась дверь.

Денис потом все руки себе стер, пытаясь ее открыть, но каждый раз это получалось только у Ники.

За дверью виднелись ступеньки вниз. Ника решила, что теперь уже поздно бояться и нужно срочно узнать, что же там впереди. Она дрожала как березовый лист и даже перестала дышать от страха. Ден сказал:

– Подожди.

Ника к тому времени была на нижней ступеньке лестницы, и Денис поспешил, чтобы ее догнать. Споткну