«Поэзии Елены Катишонок свойственны удивительные сочетания. Странное соседство бытовой детали, сказочных мотивов, театрализованных образов, детского фольклора. Соединение причудливой ассоциативности и строгой архитектоники стиха, точного глазомера. И – что самое ценное – сдержанная, чуть приправленная иронией интонация и трагизм высокой лирики. Что такое поэзия, как не новый “порядок слов”, рождающийся из известного – пройденного, прочитанного и прожитого нами? Чем более ценен каждому из нас собственный жизненный и читательский опыт, тем более соблазна в этом новом “порядке” – новом дыхании стиха» (Ольга Славина)
Пікірлер3
👍Ұсынамын
🔮Қазыналы
Негромкие, но какие-то нужные строки. Тихий голос поэта мудро говорит о том, что на самом деле важно: о быстро проходящей жизни, о памяти покинутого дома, о неизбежной для всех смерти-потери, о ремесле, переходящем в творчество и служение… и о любви к человеку, миру и дому. Хочется перечитывать эти незамысловатые строки, и чтоб обязательно была свеча 🤗
👍Ұсынамын
Восхитительный и пронзающий тебя текст. Каждое стихотворение пронизано любовью, тоской к родине, постмодернистской рефлексией на пару десятков объектов и субъектов художественной литературы, будто понимаешь современную часть русской поэзии. Каждый раз восхищаюсь и немного грустно, что многие из лучших современных поэтов уже давно эмигранты и рефлексируют скорее о Пастернаке, чем о Льве Рубенштейне или другой современной поэтической фигуре .
Дәйексөздер37
Всё ясно и предопределено:
Смеются дети, солнце не погасло,
Преломлен хлеб, и налито вино,
Но Аннушка уже купила масло
Смеются дети, солнце не погасло,
Преломлен хлеб, и налито вино,
Но Аннушка уже купила масло
Когда человек умирает,
Глядят со стены портреты.
Душа по дороге к раю
Бредёт потерянно где-то,
А на запястье часики,
Теплом руки не согреты,
Тикают часто-часто,
Словно в траве кузнечик,
Чётко меряя время
Минус один человечек.
Глядят со стены портреты.
Душа по дороге к раю
Бредёт потерянно где-то,
А на запястье часики,
Теплом руки не согреты,
Тикают часто-часто,
Словно в траве кузнечик,
Чётко меряя время
Минус один человечек.
Сон показывают кусками —
Часто рвётся старая плёнка.
Не подушка, а тёплый камень
Под щекою, и плач ребёнка
Из-за стенки тихо сочится.
Боль живёт под левой ключицей,
А во сне только снег и море.
Надо плыть до первого камня,
Чтобы сдать зачёт по истории.
Отчего такая тоска меня
Догнала, за плечо схватила?
Камень дразнится, уплывая;
Не догнать – кончаются силы…
За окном в снегу – мостовая,
Чтоб закрыть глаза – и во сне
Босиком ступить прямо в снег,
И пройти легко, аки посуху,
Часто рвётся старая плёнка.
Не подушка, а тёплый камень
Под щекою, и плач ребёнка
Из-за стенки тихо сочится.
Боль живёт под левой ключицей,
А во сне только снег и море.
Надо плыть до первого камня,
Чтобы сдать зачёт по истории.
Отчего такая тоска меня
Догнала, за плечо схватила?
Камень дразнится, уплывая;
Не догнать – кончаются силы…
За окном в снегу – мостовая,
Чтоб закрыть глаза – и во сне
Босиком ступить прямо в снег,
И пройти легко, аки посуху,
