Оглавление

Глава 1

Говорят жизнь принцессы — это сплошное веселье и красота. Любой каприз выполняется по первому требованию, одно платье прекраснее другого, а на завтрак можно съесть при желании только десерт. Чудесные фантазии маленьких девочек, которые украдкой смотрят на королевские дворцы, пробегая по улицам с очередным поручением матери. И мало кто задумывается, что на самом деле происходит за охраняемыми стенами в высоких башнях.

Нежный рассвет медленно распускался над верхушками сосен. Сквозь маленькие стекла он аккуратно просачивался в комнату принцессы, ожидая застать ее под балдахином в цвет своих облаков. Однако девушка встретила гостя с припухшими чуть красноватыми глазами, сидя за своим дамским столиком закутанная в мягкий плед. Ее кровать осталась нетронутой. Скоро к ней постучатся фрейлины и начнут причесывать, одевать и кудахтать, как же ей повезло, и вечером она будет блистать ярче звезд летней ночи. На нее наденут тяжелое душное белое платье и тысячу украшений, будто готовя принести в жертву придирчивому жестокому богу. Ведь сегодня день ее свадьбы.

Солнечные лучи все больше озаряли покои принцессы. На розовой ткани стен уже отчетливо проступали контуры больших цветов, а за дымкой розового балдахина можно было разглядеть столбики кровати. В соседней комнате послышалось шуршание юбок, но беспокоить Мариэль не спешили.

«Видимо, хотят дать мне выспаться», — горько усмехнулась своим мыслям девушка.

Она встала и нетвердой походкой подошла к кровати. Рухнув на мягкое одеяло, Мариэль тут же залезла под балдахин и зарылась в пуховые нагромождения спального места. Если сказаться больной, могут отменить торжество? Навряд ли. Отец столько готовился к этому дню. Даже при смерти принцессе придется сыграть свою роль в сегодняшнем спектакле в полной мере.

— Это же фарс, — прошипела девушка в подушку. — Неужели они не понимают?

Конечно, понимают. Вся личная жизнь королевских особ была спектаклем для народа. К каждому событию тщательно готовились, а потом обсуждали днями и неделями, смакуя подробности и, если повезет, казусы и оплошности сильных мира сего. Королевская же свадьба была на первом месте самых долгожданных мероприятий в любом уголке Долины. Нынешнее бракосочетание ждали уже как минимум полгода. Умельцы всевозможных дел обоих королевств были привлечены к нему. На торжество во дворце был изготовлен даже отдельный сервиз из тончайшего фарфора, что уж говорить о нарядах, украшениях, повозках и даже о самих лошадях. Животных отбирали королевские конюхи в течение двух месяцев, разъезжая по всей Долине.

Лошади! Мариэль сжала в бессилии подушку и зарычала в нее. У всех был выбор. Даже те же лошади могли показать себя с не самой привлекательной стороны и избежать участи быть впряженными в свадебный кортеж, но только не невеста. Ее поставили перед фактом, представив Юстуса женихом еще весной прошлого года. И сколько бы она ни скандалила, ни плакала, ни угрожала все время подготовки, ее будто не слышали. Принцессу постепенно полностью изолировали от мира, чему ни мало способствовала зима за окном, и лишь вбивали в голову, как она должна себя вести на свадьбе и что от нее ждут в замужестве. Им нужен был наследник, больше великих королей Хвойного Бора и Тенистых Низин ничего не интересовало.

За дверью отчетливее послышалось движение. Принцесса сжалась под одеялом, желая умереть прямо тут в своей детской комнате, уйти в объятья матери, по которой она отчаянно скучала. Однако за окном встало солнце, как это было вчера, и как оно встанет завтра, и ему не было дела до бед какой-то маленькой девчонки, пусть даже она живет в высоком богатом дворце. Комната наполнилась золотистым светом, а из чуть приоткрытого окна повеяло запахом распускающихся цветов. Свежий весенний ветерок влетел в комнату и раздул нежный балдахин, засверкавший золотистыми искорками под лучами солнца. Земля пробуждалась, празднуя жизнь, в то время как Мариэль предстояло отпраздновать сегодня конец своей свободной и, скорее всего, счастливой жизни. Через несколько минут дверь спальни открылась, и статс-дама Аннетта пожелала ей доброго здравия.

Дворец сегодня проснулся раньше солнца. Слуги сновали по внутренним узким лестницам, в срочном порядке заканчивали украшение главной залы и прибирали гостевые комнаты. Никто не знал, сколько гостей собирается остаться на ночь, поэтому в ход шли все имеющиеся спальные места. Кухня горела огнем. Вот уже неделю шли заготовки для свадебного пира, а сегодня необходимо было сделать все заказанные горячие блюда. Шутка ли, король не пожалел казны для того, чтобы устроить праздник на всю Долину. И теперь повара и слуги не могли подвести своего хозяина. В противном случае их ждало суровое наказание. Нет, конечно, смертью им никто не грозил, только вот подспудно каждый, кто прикладывал руку к празднику, знал: все должно быть сделано идеально.

Нижние этажи гудели от напряжения, в то время как на этаже королевских покоев устроилась умиротворяющая тишина. Слуги, готовящие спальни, бесшумно, словно призраки передвигались по наиболее незаметным лестницам и проходам, и только фрейлины принцессы и камердинеры короля величаво вышагивали по устланным коврами коридорам. Они готовили королевских особ к выходу на главное торжество со времен рождения наследницы престола, и не было ничего важнее в этот день. Платья были вычищены и проверены тысячу раз на предмет даже незначительных повреждений. Все украшения и знаки отличия сияли драгоценным огнем, а фата невесты дышала свежестью и цветочными духами. И пора было выводить на «сцену» главных действующих лиц сего пышного спектакля.

— Я спущусь вниз для проверки, — будничным тоном сообщил король Густав своему камердинеру.

Слуга замер с атласной лентой в руках. Король обернулся и, кивнув на украшение, произнес.

— Остальное надену ближе к вечеру. Можешь быть свободным.

Камердинер молча поклонился, собрал подготовленные к торжеству украшения и знаки отличия, поклонился еще раз и бесшумно удалился.

Густав оглядел себя в зеркало. Густой зеленый цвет удивительным образом шел к его чуть поддернутой сединой темной шевелюре и строгим карим глазам. Сегодняшний день должен стать поворотным в его правлении. Совсем скоро он подвинет Огюста и, предоставив его шальному отпрыску полную свободу, займет объединенный трон. Пора было менять географию Долины, и начнется это с расширения границ королевства Хвойный Бор. Король выплыл из приятных мыслей и вернулся в рабочее состояние. Конечно, Его Величество крайне редко появлялся на кухне, если не сказать никогда, только в день венчания своей дочери он решил самолично проверить подготовку к вечернему торжеству. Ведь именно Густав настоял на проведении свадьбы в Пайне, хотя по не писаным традициям Долины принимающей стороной всегда был дворец жениха, и праздник должен был превзойти даже самые смелые фантазии высокопоставленных особ.

В тишине покоев принцессы Мариэль безропотно позволяла себя одеть и украсить. Статс-дама Аннетта несколько раз даже нарочно провела рукой по нежной шее девушки, дабы удостовериться в ее реальности. Казалось, перед ними стояла фарфоровая кукла с мертвенно-бледным лицом и пустыми глазами. По команде она поднимала руки, поворачивалась, склоняла голову под нужным углом, но при этом не проявляла никаких эмоций или хотя бы нетерпения, свойственного строптивой принцессе.

— Ваше Высочество, — осторожно заговорила Аннетта спустя полчаса гробового молчания, — с вами все в порядке?

Вопрос был глупым. Нет. Он был настолько оскорбительно глупым, что небольшой огонек ярости зажегся в глазах Мариэль, но тут же погас. К чему бередить душу и ныть фрейлинам, которые из вежливости покивают и разойдутся, махнув рукой на невесту. Девушку грустно покачала головой той, кто постаралась заменить ей мать, а вслух произнесла бесцветным голосом.

— Да. Долго еще?

Процесс сбора только начался, и Аннетта грустным взглядом окинула девушек, накручивающих локоны, расправляющих многочисленные складки платья и собирающих оставшиеся наряды для переезда в новый дворец.

— Ваше Высочество, — осторожно произнесла фрейлина за спиной принцессы, — нам понадобится некоторое время, чтобы закончить прическу и…

— Тогда не будем тратить время на разговоры, — оборвала ее Мариэль.

Ей безумно хотелось остаться одной, выплакаться, выругаться или даже выпрыгнуть из окна. Конечно, сбегать уже было поздно. Ее найдут, причем достаточно быстро, если она побежит во всех этих кружевах и атласе. Как же Мариэль хотелось, чтобы неожиданно посреди венчания в зал ворвался Риго с друзьями и украл бы ее, а вокруг все бы ошалело глазели на их побег не в силах сдвинуться с места. Фантазия окрасила щеки принцессы в легкий розовый цвет. Почему же он ничего не написал? Никак не поддержал ее, когда она писала, звала на помощь. Может, конечно, гонцы до Северного Королевства не доехали, но… Нет, бред это все! Конечно, доехали! Кто станет останавливать королевских гонцов? Кто способен… Невеста резко встала, смахнув юбкой флаконы со столика. Те со звоном упали на пол, а фрейлины замерли в нерешительности.

— Где мой отец? — холодным жестким тоном спросила принцесса.

Аннетта взглянула на отражение в зеркале. Там была все та же Мариэль, которую она знала с рождения, вот только тон был совсем не ее.

— Его Величество собирался отправиться в бальный зал и на кухню, чтобы лично проследить за приготовлениями к празднику, — серьезно ответила статс-дама.

Мариэль передернуло от слов «лично проследить». Отцу было важно пустить пыль в глаза гостей и, прежде всего, семье жениха. Королевский двор Хвойного Бора предстанет в полной красе, скрыв все свои тайны и мерзкие низкие делишки под мягкими коврами и за блеском начищенных бокалов. Разумеется, король не упустит ни одной детали, и только в последнюю очередь он проверит готовность главного украшения праздничного стола — сладкой невесты. Принцесса дернулась было к выходу, но быстро поняла: сейчас разговаривать с отцом о чем-либо, а уж тем более о письмах двухнедельной давности, было бесполезно. Девушка покорно вернулась на свой стул и слегка склонила голову.

— Закончите быстрее, — бросила она фрейлинам, зашуршавшим вокруг нее юбками, словно феи своими крылышкам.

— Конечно, Ваше Высочество, — грустно улыбнулась ей в поддержку Аннетта. — Может, вам что-нибудь принести? Вы еще не завтракали сегодня.

— Ничего не надо.

«Наемся на празднике», — добавила она мысленно с горькой усмешкой.

Наконец, спустя два часа сборов девушку подвели к высокому зеркалу в пол. На Мариэль смотрела бледная, осунувшаяся невеста в пышном атласном платье с глубоким декольте и длинными кружевными рукавами. Поверх юбки шел слой сетчатого фатина с искусной вышивкой лап еловых веток серебряной ниткой с капельками-камушками, рассыпанными по всему подолу. Длинная фата под изящной диадемой полупрозрачной дымкой скрывала высокую прическу с темными локонами, выпущенными около лица. Образ завораживал своей роскошью и нежностью, вот только девушка в нем совсем терялась.

— Прекрасно, Ваше Высочество! Вы выглядите великолепно, — щебетали вокруг нее фрейлины.

И лишь Аннетта молча смотрела на свою подопечную, не имея возможности никак ее поддержать. Она не могла помочь бедной крошке избежать ненавистного замужества. Все во дворце знали, как Мариэль на самом деле относится к свадьбе. Целые месяцы переговоров только и были слышны ее крики и истерики, которые она ежедневно закатывала отцу и дяде. Ничего не помогло. Мужчины остались глухи к ее мольбам, заключив, видимо, удачный договор с королем Огюстом.

— Спасибо, — мрачно ответила принцесса, подыгрывая фрейлинам.

Да, каждый при дворе имел свое место и отведенную ему роль. Слуги и придворные точно знали, как им себя вести и что им делать в зависимости от того, в какой части дворца они служили. А вот принцесса вроде была хозяйской дочкой этого дурдома, только и ей от рождения выдавалась роль с определенным сценарием и словами, придерживаться которую она была обязана всю свою жизнь. Мариэль попыталась пойти вразрез этой роли, заговорить своим голосом, и тут же весь дворец стал словно глухим и слепым. Она выпала из общей пьесы, и актеры перестали ее замечать. Как только она замолкала и позволяла вести себя по сюжетной линии, тут же оказывалось, что все вокруг просто влюблены в свою единственную принцессу и наследницу. Фальшь — вот что отличало дворец от любого другого семейного дома.

— Как скоро мне нужно будет спуститься? — поинтересовалась Мариэль упавшим голосом.

— Венчание состоится в два часа пополудни, Ваше Высочество, — тихо ответила Аннетта. — И так как оно пройдет в саду, то можно будет спуститься непосредственно к нему, чтобы жених раньше времени не увидел свою нареченную.

Статс-дама попыталась разрядить атмосферу этой древней традицией, но глаза Мариэль только потемнели еще сильнее.

— Замечательно. Я останусь тут. Пусть за мной придут, когда я понадоблюсь, — резко отдала она приказ и взмахом руки отпустила фрейлин.

У двери Аннетта с грустью посмотрела на королевскую невесту у большого зеркала. Покойная королева точно бы не допустила, чтобы с ее любимой крошкой так обошлись, вот только любящей Клио уже не было рядом с ними.

Когда принцесса осталась одна, она подошла к дамскому столику и со звериным рыком сгребла с него все на пол. Руки девушки дрожали, в груди глухо клокотала ярость, а зубы оголились в оскале. Ее загнали в угол, поймали в ловушку и не оставили ни шанса выбраться из нее. Но ничего, сегодня она отыграет свою роль, а вот завтра ее монарший родитель познает всю ярость своей дочери. Он хочет объединения королевств? Не видать ему этого! Она настроит весь двор Тенистых Низин против него, если надо будет, пойдет войной, но она уничтожит короля Густава и все, что ему дорого, как он сейчас уничтожает ее жизнь. Да, именно так все и будет. Он потеряет свой двойной трон, как уже потерял жену и как сегодня вечером потеряет свою единственную дочь. Мариэль ударила кулаком в ажурной перчатке по поверхности столика. В этот момент в ее груди что-то больно хрустнуло, будто сердце тяжелым камнем ударилось о ребра. Девушка никогда не испытывала по-настоящему сильной ненависти, наоборот, когда-то она любила весь мир, но теперь что-то внутри нее изменилось, и в светлой принцессе зародилась настоящая тьма.

Глава 2

Важный день обдавал еще зимней свежестью, но уже дарил весеннее тепло ярким солнцем на чистом голубом небе. Сад королевского дворца был украшен лентами и задрапирован тканями, заменяя пышность зелени, которая только-только начала пробиваться на ветках аккуратно подстриженных деревьев и кустов. Со свадьбой торопились, причем король Густав этого и не скрывал. Как только была достигнута договоренность с королем Огюстом, в Пайне тут же начались приготовления к торжеству. Поэтому было решено не дожидаться полного расцвета природы и дня рождения принцессы, и устроить венчание в непредсказуемом и изменчивом марте, заменив натуральную красоту изысканным оформлением.

Постепенно гости съезжались в золоченых каретах и торжественных нарядах. Через анфилады комнат их провожали в тронный зал, где было натоплено и подготовлен небольшой фуршет. Все ждали королевскую чету из Тенистых Низин и жениха принца Юстуса, сумевшего покорить сердце самой своевольной принцессы Долины. Мало кто из пришедших догадывался об истинных мотивах этой свадьбы, ибо будущие родственники решили не распространяться насчет своего договора до поры до времени, и столь скороспелое торжество приписывали исключительно страстным чувством венчающихся. Легенда знакомства наследников была прописана и выверена до последней буквы, а потом распространена по Долине тончайшим слухом. Как водится в народе, история обросла небывалыми подробностями и зажила самостоятельно. Вскоре сама Мариэль могла уже поверить в нее, если бы ежедневно ни наблюдала правдивое отношение к ней отца и полное безразличие со стороны жениха.

Ровно в два часа пополудни гостей пригласили в сад, где их поприветствовал хозяин дворца и родители жениха. Через минуту к выстроенной арке с белыми лентами и посеребренными хвойными лапами вышел жених и, лучезарно улыбаясь, под торжественные звуки небольшого оркестра прошел к своему месту. Все проходило четко по запланированному плану и протоколу, оставалось только дождаться невесту.

Юстус шел по проходу к венчальной арке полностью осознавая свое положение, молодость и красоту. Он привлекал многих знатных дам, но в расшитом праздничном камзоле с уложенными темными волосами и с тонким обручем с бриллиантами на голове был неотразим. Каждый его жест говорил о невероятном самодовольстве и об осознании своей значимости в сегодняшней королевской пьесе. Свою невесту принц видел всего несколько раз, впрочем, ее персона его волновала мало. Она была красивой, немного бунтаркой, но знающей свое место, а большего от нее и не требовалось. Жизнь Юстуса после свадьбы мало чем будет отличаться от его холостяцких дней, уж об этом он позаботился. Принц согласился на брак по расчету и обязательство подарить короне наследника взамен на полную свободу вплоть до того момента, как ему предстоит сесть на престол своего ли или объединенного королевства. И такой договор его вполне устраивал, поэтому в день свадьбы он светился и всем видом показывал, как счастлив быть тут.

Под торжественную речь короля Густава отрепетированными движениями и словами жених с невестой поклялись перед всеми и высшими силами сего мира в вечной любви и преданности и прошествовали в подготовленный зал на торжественную часть этого дня. Юстус был необыкновенно нежен и заботлив со своей на удивление тихой супругой. На празднике рядом с молчаливой и холодной Мариэль принц купался во всеобщем внимании. Женщине в принципе не предстало сильно выдвигаться вперед, поэтому восхваляя скромность своей жены, принц принимал поздравления и кокетливо общался с присутствующими знатными красотками. Молодую семью на разрыв приглашали посетить все дворы Долины, обещая устроить праздник в их честь. Взаимные визиты вежливости к концу вечера были расписаны на несколько месяцев вперед. И при каждом дворе Юстус успевал назначить две, а то и три неофициальных встречи прекрасному полу. Давно принц так не веселился на празднике в честь него самого. Нет, конечно, он был в честь их пары, только вот Мариэль было практически не видно и не слышно, ибо новоиспеченная жена все время только сидела во главе стола и украшала своим присутствием залу.

В точно положенную минуту Юстус снова предложил свою надежную руку принцессе и под оглушительные пожелания счастья и благополучия молодые проследовали в подготовленные для них покои. Мариэль начало трясти, и, заметив это, принц наклонился к ее уху и прошептал.

— Все в порядке, моя милая, не волнуйся. Если хочешь, мы сегодня просто отдохнем вместе.

Девушка недоверчиво посмотрела на сияющего принца и еле заметно кивнула.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся принц. — Иди рядом и ни о чем не волнуйся.

Молодая чета проследовала до своих покоев, и тут же к ним подоспели фрейлины и камердинеры для помощи. Юстус краем глаза подсмотрел, как переодевали его жену, быстро оценив соблазнительные формы девушки. Он еще успеет ею насладиться, сегодня же, он будет нежным и обходительным. Все-таки они еще на территории короля Густава, а лишние проблемы принцу были ни к чему.

Мариэль, как во сне, спустила из своей комнаты и прошествовала сначала по парадной лестнице, а затем по широкой тропинке в своем тяжелом убранстве к венчальной арке. Она знала, что от нее требовалось, отец вдалбливал ей уже неделю каждый жест на этой церемонии со словами «только попробуй меня опозорить перед всеми». Принцесса механически передавала букет, подавала руку, произносила необходимые слова и даже самое главное и самое короткое слово она произнесла, следуя заведенному порядку, не сразу осознав, что только что вышла замуж и стала женой. Девушка на мгновение очнулась на моменте первого поцелуя с мужем, усилием воли заставив себя ответить, а не отшатнуться от него. Боже, зачем она это сделала? На что она только что подписалась собственной рукой? Подумать обо всем не было времени, ибо действо шло дальше.

Впоследствии принцесса не могла вспомнить ни минуты праздничного вечера. Гости слились для нее в одно цветное пятно, которое двигалось перед глазами. Слишком громко, слишком ярко, слишком душно было в зале. Мариэль совершенно не интересовали фальшивые поздравления и «дружеские» пожелания, есть ей не хотелось, хотя желудок пытался жалобно урчать. Платье давило своим весом и украшениями абсолютно на все тело. Из-за корсета невозможно было глубоко вздохнуть, а на бедрах уже образовались натертости из-за тяжелого каркаса пышной юбки. Мариэль несколько раз порывалась сорваться с места и унестись в свою комнату, лишь бы сбросить этот ненавистный наряд. Однако каждый раз принцесса сама себя останавливала. Она согласилась сыграть эту роль и должна была продержаться на сцене до победного конца.

Единственный проблеск осознанности произошел во время разговора с мужем. У Мариэль даже промелькнула мысль, что не все так плохо, как рисовало ей воображение. Возможно, узнав Юстуса поближе, она сможет с ним подружиться или даже полюбить его. По мере продвижения к покоям внутри принцессы разгоралось тепло благодарности к мужчине, который шел рядом с ней. Когда же ее освободили из метров ткани, слоновых костей и драгоценных металлов, Мариэль улыбалась и строила воздушные замки своего счастливого будущего. Однако ровно до того момента, как принц повернулся к ней.

— Помни, если захочешь, мы можем просто уснуть вместе. Но я обещаю, что буду нежным и внимательным, — улыбнулся он и поманил рукой к себе.

— Это был прекрасный праздник, — довольно произнес раскрасневшийся от вина Густав своему советнику. — Пожалуй, лучшее, что мы устраивали в своем дворце.

Ренар довольно кивнул, внутренне выдыхая. Налетевший вдруг промозглый ветер придал церемонии некоторый трагический оттенок, несмотря на бравурную музыку и приклеенные улыбки гостей. На самом торжестве градус веселья удалось поднять за счет поистине щедрого и вкусного стола и нескольких увесистых бочек с выдержанным вином. Однако выражение лица невесты так и не смягчилось.

— Как чувствует себя Ее Высочество? — вежливо поинтересовался советник.

— Ее Высочество? — удивленно переспросил король, будто не понимал, о ком идет речь. — Этот вопрос ты можешь задать принцу Юстусу, если разыщешь его. Теперь уж наша дорогая принцесса — его жена и забота. А нам, — Густав заговорщицки подмигнул советнику, — остается только радоваться за них и ждать приятных новостей о пополнении семейства.

Король залпом допил бокал вина и мечтательно посмотрел в темное окно. Хотя время давно перевалило за полночь, дворец только начал затихать. Гости из близлежащих королевств разъехались по своим домам, но многие остались ночевать в Пайне, поддерживая традицию двухдневного празднования венчания молодых.

— Ренар, — неожиданно серьезно окликнул своего советника король.

— Да, Ваше Величество?

— Удостоверься, что моя дочь не сбежала, к себе в покои, а, как и полагается новобрачной, осталась на ночь со своим мужем.

Советник вздрогнул и слегка побледнел.

— Конечно, Ваше Величество, — поклонился он и поспешил выйти из кабинета.

Последний приказ Густав отдал жестким и не терпящим возражения тоном. Он прекрасно знал, что от Мариэль можно ждать сюрприза в любой момент. Пусть только она въедет во дворец Тенистых Низин, и тогда можно будет выдохнуть хотя бы ненадолго.

Глава 3

Второй свадебный день ничем существенно не отличался от первого: те же разодетые гости, хозяин и виновники торжества, то же застолье и разговоры ни о чем, те же игры по давно распределенным ролям. Для развлечения молодой знати организовали несколько игр с мячом в саду, а для поколения постарше выставили столики с чаем под теплое солнце, благо погода расщедрилась на настоящий весенний день. Слуги носились из кухни в комнаты первого этажа, подавая, то маленькие пирожные, то полноценный обед в зал приемов. Двор чествовал молодоженов и с удовольствием отдыхал за счет короля Густава.

Сам хозяин таял от всеобщего внимания. Венчание и основной праздник прошли, как нельзя лучше. Вся Долина теперь знала, насколько у него прекрасная дочь и какое сокровище он отправляет в королевство Тенистые Низины. В это же время молодая чета бесцельно бродила по дворцу и принимала многочисленные поздравления. Этот сменяющийся поток лиц, ворох платьев и нарядом порядком изматывал, но Юстус лучился благодарностью и без труда поддерживал любую глупую светскую беседу с видом, будто рассуждал о самых важных вещах. Однако в отличие от первого дня сегодня он больше подглядывал на свою задумчивую жену. И во взгляде читался неподдельный интерес.

Вчера ночью, когда его настойчивость все же позволила овладеть красавицей, за ее холодностью и неприятием он разглядел вздорность и настоящую страсть. Да, эти черты лишь промелькнули в темноте между ними, но даже скромные искры смогли разжечь интерес в Юстусе. Оказывается, хвойная малышка умеет быть совсем другой. А что может быть лучше сопротивляющейся женщины в закрытых покоях? Его женщины в его покоях. Фантазии буйным цветом распускались у него в голове, а улыбка ширилась и сверкала все ярче с каждым часом. Вполне возможно вместе с навязанной женой он приобрел весьма ценный экземпляр для своего досуга. Осталось только дождаться, когда они вернуться в родные края, и проверить то, что он сумел разглядеть этой ночью.

Новый день в непривычном замужнем статусе для Мариэль так же отличался от предыдущего. Гости для нее были лишь шумом и калейдоскопом красок перед глазами, все свое внимание девушка обратила внутрь. Тело непривычно вибрировало, походка заметно изменилась, да что там, она вся поменялась после проведенной с принцем ночи. Мариэль не знала, насколько это заметно внешне, и обращает ли кто-либо вообще на ее состояние внимание, но изнутри прежней девочки уже не осталось. Ей очень хотелось обсудить с кем-нибудь то, что происходило с ней сейчас в эту самую минуту, вот только рядом никакого доверительного лица не было. Мать давно покинула ее, Аманда так и не приехала на свадьбу, хотя принцесса трижды отправляла ей приглашение. Мариэль подумала про статс-даму Аннетту, но отмела и эту кандидатуру. Муж — боже, какое странное слово и еще более странно им называть совершенно незнакомого человека — не отпускал ее от себя практически ни на минуту. Он увещевал, это, дескать, дань традициям и протоколу, где четко прописано, жена должна сопровождать своего достопочтенного мужа на любом светском рауте, тем более на празднике в честь них же. Мариэль послушно кивала и следовала под руку за этим странным человеком. Похоже, она теперь будет привязана к нему вечно. Девушка надеялась, в Тенистых Низинах у Юстуса точно есть свои дела, коим она нисколько не собиралась мешать, и жизнь в одиночестве это будет самое страшное, что ей грозило. Как же она ошибалась в тот последний размеренный весенний день в родном дворце.

— Мы отправимся домой завтра на рассвете, — безапелляционно заявил Юстус королю Густаву, наслаждаясь очередным бокалом вина.

— Куда же вы так спешите? Побудьте еще недельку другую, и когда совсем потеплеет…

— Завтра на рассвете, — отрезал принц. — У меня молодая жена, и я хотел бы ей показать наше семейное гнездо, — уже мягче добавил он.

— Конечно, я понимаю, — несколько замялся Густав.

Такого, по правде говоря, он не ожидал. Ему хотелось побыть в центре внимания королевских дворов подольше, но без молодоженов праздник продолжать было бессмысленно. Неожиданно король почувствовал себя старым и ненужным. Скоро все разъедутся, и дворец окончательно опустеет, как и его сердце. Густав встряхнул головой и отпил из своего бокала. Это все пустяки, он на пути реализации всех своих чаяний и мечтаний, к чему тревожиться об опустевшем доме. Дел будет невпроворот, ведь договор на объединенные территории еще не был даже составлен. А уж если Мариэль быстро забеременеет, хлопот прибавится, ведь будущий дедушка сможет легко навещать свою дочь или даже перевезет ее пожить в Хвойный Бор для укрепления отношений будущего объединенного королевства.

Мужчины наслаждались солнечным теплом и своими мечтами, где принцесса занимала хоть и молчаливую, но центральную роль. Мысленно они уже наслаждались теми плодами, какие она могла принести им обоим, совершенно не заботясь о ее душе, не видя в ней личности, которой могли не понравиться их грандиозные планы на ее счет. Какая разница, о чем думает женщина, пока она выполняет пусть и без удовольствия необходимые ее мужчинам функции. Вот и в дальнейшем никто не видел проблем с ее послушанием.

После разговора с королем Юстус спокойно обрушил новость о раннем отъезде на свою жену и отослал ее отдать необходимые приказания фрейлинам.

— Так скоро? — почти прошептала Мариэль. — Я полагала, что мы…

— Полагать и думать — это мое дело, дорогая, — хищно улыбнулся Юстус. — Не забивай этим свою голову. Собери все необходимое, потом мы пришлем экипаж за остальными вещами. Хочу уже показать тебе твой будущий дом, моя милая.

С этими словами принц поцеловал жену в лоб и взмахом руки показал ей, что она может идти. Совсем скоро Мариэль до скрежета в зубах возненавидит этот жест.

— Могу я сегодня переночевать в своей спальне? — в дверях поинтересовалась принцесса.

Юстус с удивлением вскинул брови, но тут же взял себя в руки. Отчего не порадовать глупышку этим странным капризом, ведь все будущие ночи с ней принадлежали ему, причем на законных основаниях.

— Как хочешь, дорогая. Я переночую в гостевой спальне.

Мариэль благодарно кивнула и скрылась за дверью. По крайней мере, она успеет попрощаться со всем, что дорого ее сердцу, с тем местом, где еще жил дух маленькой принцессы.

С вещами успешно справлялись фрейлины. Сама принцесса, под предлогом сборов удачно избежав очередного вечернего застолья, быстро сложила памятные мелочи в небольшой мешочек и спряталась от мира за полупрозрачным розовым балдахином. Что ждет ее в Тенистых Низинах? А в совместной жизни с мужем? Как к ней будут относиться король с королевой? Не то, чтобы у знати было принято проводить вечера в уютном семейном кругу, однако жить под одной крышей хотелось бы в мире. А что если она не сможет стать женой? Ну, вот не получится у нее и все. Что тогда? Ее вернут домой или… Девушка вздрогнула, подумав о смертной казни. Когда-то давно она читала о приговоренных королевских особах в разных концах Долины, только вот тех обвиняли в убийствах и предательствах, а не в неумении вести хозяйство и быть достойной женой своего мужа. Вполне вероятно, выжить ей удастся. Мариэль мотнула головой и нервно рассмеялась. О чем вообще она думает? Какие казни? Юстус позаботится о ней, Тенистые Низины находятся совсем близко к дому, и в любой момент она сможет навестить отца. Конечно, все будет хорошо! Только вот какой-то еле слышный голосок глубоко внутри нее шептал о надвигающейся катастрофе, о том, что свадьба стала чертой, за которую Мариэль заходить было нельзя. Принцесса уснула в слезах, уткнувшись мокрым носом в большую подушку и вдыхая еле заметный аромат материнских духов на постельном белье.

Еще до рассвета Мариэль разбудила Аннетта. Статс-дама помогла ей одеться и пожелала счастливого пути и благополучного брака. Девушка обняла ее и будто прощалась навсегда. С тяжелым сердцем она вышла через главный вход к темной с позолотой карете. Отец и муж уже ждали ее, один, чтобы проститься, другой — забрать в новую и неизвестную жизнь. Густав коротко притянул к себе дочь.

— Веди себя, как подобает, — шепнул он ей, словно отдавал очередной приказ своим подданным.

— Я люблю тебя, — одними губами произнесла Мариэль, но не почувствовала ответной реакции.

— В добрый путь, — отодвинул ее от себя король и вложил руку дочери в руку принца. — Этот дворец всегда открыт для вас.

— Благодарю, Ваше Величество, — наклонил голову Юстус и помог жене забраться в карету.

Мариэль бросила прощальный взгляд на свой дом и отца и сжалась, насколько далеко они теперь были от нее. В следующее мгновение карета тронулась.

Глава 4

Путь до престольного города королевства Тенистые Низины Вархи составлял три полных дня. Нагруженный вещами и людьми королевский кортеж с присущим ему достоинством двигался по главному тракту, оставливаясь на ночлег в крупных городах в домах знати. Однако кортеж спешил, точнее его подгонял принц. Ему не терпелось добраться до своей территории, где он мог больше не притворяться и не соблюдать многочисленные правила, придуманные неизвестно кем для королевских особ. С позволения короля Огюста кортеж с молодоженами прибыл в Варху уже на второй день пути.

Наследной чете предоставили весь третий этаж дворца. Там уже находились покои принца, но теперь его гостиная для приемов стала общей, а к ней присоединилась отдельная спальня с гардеробной для его юной жены. При одном взгляде на дворец Мариэль поразилась его размерами. По сравнению с ним ее родной дом в Пайне выглядел небольшим замком какого-нибудь среднего барона. Величественная постройка возвышалась над городом и отгораживалась от него высокими каменными стенами с окованными железом деревянными воротами. На территории дворца помимо заднего двора для подвоза продуктов, масла для ламп и другой необходимой утвари, находящейся под присмотром многочисленной прислуги, раскинулся большой ухоженный сад. Беседки, укромные уголки и даже небольшой лабиринт — каждый уголок сада был создан для развлечения гостей принца, как вскоре удостоверилась Мариэль.

— Сегодня ты можешь отдохнуть у себя, — бросил Юстус принцессе, как только карета подъехала к входу во дворец. — Завтра я тебе тут все покажу.

После этого он легко вбежал по ступенькам, перекинулся несколькими словами с камердинером отца, вышедшего со слугами навстречу молодоженам, и скрылся внутри. Мариэль обескуражено смотрела из открытой двери кареты, не в силах сдвинуться с места. Он ее просто бросил у входа, как какую-нибудь служанку, сообщив, что ее услуги сегодня более не потребуются. Как он такое себе вообще смог позволить на глазах… Тут принцесса осознала, вокруг нее были только королевские слуги, в разряд людей обычно не причисляющие, а значит, они по сути были одни, и Юстус мог вести себя, как ему заблагорассудится.

Неужели, все в Пайне было притворством? Холод пробежал по спине Мариэль. Нет, конечно, нет. Они все устали с дороги, тем более так спешили, хотя не понятно куда. Надо просто привести себя в порядок и выспаться, и все снова будет хорошо. Девушка уже собиралась самостоятельно выбраться из кареты, как увидела поданную ей сильную руку.

— Ваше Высочество, позвольте представиться, — улыбнулся статный мужчина в гвардейском мундире, — капитан королевской гвардии Даррел.

— Очень приятно, — улыбнулась в ответ Мариэль и приняла предложенную руку помощи.

Капитан под возмущенный взгляд камердинера завел принцессу во дворец и у главной лестницы передал в руки назначенных ей фрейлин. Стайка девушек в воздушных голубых и розовых платьях тут же притихла, как только вперед выступила статс-дама королевы — герцогиня средних лет с чересчур серьезным выражением лица и аккуратным пучком чуть седых каштановых волос под аккуратной черной сеточкой, в руках женщина держала трость из полированного сандалового дерева. Вряд ли та была ей необходима при передвижении по дворцу, а вот поторапливать ею нерасторопных служанок было вполне удобно.

— Добро пожаловать в Варху, Ваше Высочество, — торжественно произнесла она и сделала неглубокий реверанс. — Я — герцогиня Уориш, статс-дама Ее Величества.

За спиной фрейлины быстро последовали ее примеру и присели уже в традиционном поклоне.

— Благодарю вас и приятно познакомиться, — дрогнувшим голосом ответила Мариэль.

Все в этом дворце казалось ей чуждым. Она не видела ни одного знакомого лица вокруг, не знала ни одного имени, а единственный человек, кто теперь считался ее второй половинкой, просто взял и бросил ее у дверей. Принцесса оглянулась и встретилась с теплым взглядом капитана королевской гвардии. Она слабо улыбнулась и снова повернулась к статс-даме, в конце концов, даже напуганная и растерянная она остается принцессой и женой местного принца.

— Прошу немедленно провести меня в мои покои и приготовить ванну, — окрепшим голосом приказала она.

В уголках губ статс-дамы мелькнула еле заметная улыбка. Именно этого от нее и ждали. Герцогиня кивнула стайке фрейлин, и те тут же испарились выполнять приказание.

— Капитан Даррел, могу я чем-нибудь вам помочь? — недвусмысленно уточнила она.

Мариэль было жаль расставаться с приветливым капитаном, но правила этикета не позволяли попросить его сопровождать ее до покоев, о чем, несомненно, было известно и самому Даррелу.

— Нет, герцогиня, — капитан поклонился ей и с еле заметной теплой улыбкой поклонился принцессе.

— Ваше Высочество, я всегда к вашим услугам.

— Благодарю вас, — расцвела Мариэль и тут же повернулась к герцориге Уориш. — Мои покои?

— Следуйте за мной, — указала та тростью на внушительную главную лестницу.

Вот так встреченная слугами, но покинутая хозяевами, новая принцесса королевства Тенистые Низины поселилась в довольно просторных, но темных покоях. Окна спальни выходили в сад и закрывались раскидистым деревом, перекрывая солнечным лучам путь к одинокой девушке, поэтому даже днем комнату приходилось освещать лампами и свечами. Часть вещей принцессы поселилась в привычной для дворца гардеробной, но из-за временной скудности количества нарядов и она выглядела печально и потерянно. Кровать под тяжелым коричневым балдахином стояла в самом дальнем углу комнаты. Как же все это отличалось от воздушных покоев Мариэль в родном Пайне. Здесь драпировки душили тяжестью материала, комната давила темнотой, а сердце холодила тишина, разливающаяся по коридорам этажа принца. Фрейлины лишь перешептывались и молча выполняли приказы, будто им запрещено было шуметь, хотя может быть, так оно и было. Мариэль не представляла, какие устои и традиции живут в этих стенах, и к чему привык сам принц. Однако совсем скоро ей предстояло в полной мере увидеть и прочувствовать все прихоти мужа, чему она была уже совсем не рада.

Глава 5

Порядки, заведенные при дворе, в целом были одинаковы по всей Долине. Количество слуг во дворцах варьировалось в зависимости от количества членов королевской семьи, так же как и должности при дворе. Хотя в некоторых королевствах даже одинокие короли предпочитали держать при себе полный штат прислуги и советников. И все же привычки сильных мира сего были разные, и после каждой смены правителя или рождения наследника всю систему дворца трясло несколько недель прежде, чем внешне она приходила в общую привычную картину. Однако частная жизнь королевских домов хранилась в строжайшем секрете ото всех. Именно поэтому непривычное тихое прислуживание фрейлин насторожило Мариэль.

Утром на следующий после приезда день принцесса проснулась раньше обычного и вздрогнула, обнаружив себя в непривычной кровати в темной комнате. Она хотела было уже позвать Аннетту или одну из девушек, дежуривших в соседней комнате на всякий случай, но сдержалась. Эта была не ее детская, и неизвестно, есть ли кто за дверью и можно ли будить фрейлин так рано. Конечно, это был полный абсурд! Принцесса имела право в своем доме поднять тревогу в любое время по любому даже самому ничтожному поводу, если ей того захотелось. Однако в том-то и была проблема: Мариэль не чувствовала себя дома, а значит, и не ощущала себя в праве что-либо требовать. Пока, по крайней мере.

Девушка вылезла из кровати и встала на мягкий ковер босыми ногами. Рядом на прикроватном столике стояла свечка и спички. Через несколько секунд в ее руках затрепетал огонек, выхватывающий из темноты раннего весеннего утра непривычные предметы. Спать не хотелось, но и одной находиться было неприятно и боязно. Юстус. Впервые за неполные сутки во дворце Мариэль вспомнила о своем муже. Может, пройти к нему в спальню? Нет, эту мысль девушка быстро отбросила. Лучше уж разбудить фрейлину. Неожиданно желудок издал утробный рык. Со всеми волнениями свадьбы и переезда принцесса уже и не помнила, когда нормально ела в последний раз. И сговорившись с желудком, как с самым надежным сообщником, девушка потянула за шнурок от звонка. Хотя бы он висел на привычном месте рядом с кроватью. Через несколько минут в дверь тихонько постучали.

— Войдите, — поперхнувшись, произнесла Мариаэль.

— Ваше Высочество, — поклонилась около двери вошедшая фрейлина.

Перед принцессой стояла миловидная девушка с длинными светлыми волосами в наскоро накинутом платье и со свечой в правой руке.

— Который сейчас час? — поинтересовалась принцесса как можно более спокойным голосом, хотя высокопоставленной особой в этот момент себя не чувствовала даже отдаленно.

— Около пяти утра, — ответила фрейлина и улыбнулась.

При слабом свете двух свечей Мариэль этого не видела, но улыбка слышалась в ответе. Ладно, не все так плохо. В свое время любознательная маленькая принцесса узнала, что с половины шестого утра в большой страшной кухне уже можно было поживиться чем-нибудь вкусным. Девушка собралась и попыталась придать своему голосу приказной тон.

— Принесите сегодня завтрак сюда и как можно скорее.

— Да, Ваше Высочество, — присела в поклоне фрейлина.

Все слуги при дворе знали одно незыблемое правило: никогда не задавай лишних вопросов. Порой приказания могли сбить с толку или показаться глупыми, это ничего не значило, можно было задать не более трех уточняющих вопросов. Дело слуги — выполнить все в наилучшем виде за самое короткое время. Как известно, королевские особы ждать были не приучены. И именно это правило сейчас как никогда играло на руку новоприбывшей принцессе.

— Что-нибудь еще?

— Нет, — отмахнулась Мариэль, но тут же рукой остановила фрейлину. — Да. Скажите, когда обычно просыпается и завтракает принц Юстус?

— Его Высочество всегда завтракает у себя с десяти утра до полудня.

— До полудня? — не сдержала своего удивления принцесса.

— Когда как, но в среднем да, — произнесла фрейлина.

По тону Мариэль поняла, та хотела еще что-то добавить, но воздержалась. Что же с незнакомцами обсуждать хозяев слугам было строго запрещено, даже если незнакомка являлась женой их принца.

— Благодарю, можете быть свободны.

Девушка быстро удалилась и тихо закрыла за собой дверь.

«Надо было спросить ее имя», — промелькнула мысль и тут же погасла.

— И что прикажете мне тут делать еще часов семь? — всплеснула руками Мариэль и чуть не опрокинула свечу.

Она быстро поставила огонек на прикроватный столик и огляделась. В предрассветных потемках комната казалась еще тяжелее, чем принцесса запомнила. Конечно, она могла выйти, пройтись по саду, напроситься на аудиенцию к королеве, дабы изучить порядки дворца, вот только она не представляла, во сколько тут принято начинать свое утро.

Через четверть часа все та же фрейлина внесла поднос с завтраком и зажженную масленную лампу, которую поставила на дамский столик перед овальным зеркалом. Мариэль залезла обратно на кровать, отодвинув предварительно полог резким движением.

— Скажите… Как вас зовут? — замявшись, спросила принцесса, когда девушка поставила поднос перед ней на специальный столик.

— Аннабель, ваше высочество, — с улыбкой ответила девушка.

— Аннабель, — тихо повторила Мариэль, будто пробовала на вкус новое для нее имя. — Скажите, во сколько просыпается королевская чета?

— Его Величество встает рано и практически тут же берется за дела, а Ее Величество начинает прием около одиннадцати утра.

Каждый член королевской семьи имел свои приемные часы. Обычно младшего поколения это мало касалось, ибо никаких серьезных решений до определенного момента они не принимали, а вот действующие правители имели весьма плотный график. Приемные часы короля заполнялись его советниками, посланниками из других королевств, документами и жалобами подданных, королева же в свои часы принимала обычно слуг, справлялась о делах дворца и общего хозяйства, а так же занималась наследниками престола. В не приемные часы увидеть королеву было практически невозможно, оставшееся время дня отводилось исключительно на ее личное пользование или на внимание королю.

— Сообщите Ее Величеству, что я хотела бы попасть к ней сегодня на прием, — безмятежно приказала принцесса и оглядела вкусный и плотный завтрак у себя на подносе.

— Ваше Высочество, сегодня? — вдруг заволновалась фрейлина. — Вы сказали именно сегодня?

— Да, — Мариэль удивленно посмотрела на девушку. — А в чем дело? Королева будет занята?

— Нет, то есть, конечно, у нее всегда много дел, и наверно она бы…

— Хватить бубнить! — рассердилась Мариэль.

В сердце уже закрался холодок страха. От нее явно что-то скрывают.

— В чем дело?

— Его Высочество, принц Юстус, приказал проследить, чтобы одна вы никуда из комнаты не выходили, — тихо произнесла Аннабель.

Теперь похолодели и руки принцессы. Не то, чтобы она была сильно против такой заботы, только вот что-то в голосе фрейлины заставило Мариэль насторожиться. Девушка мысленно попыталась себя успокоить, она же только первый день здесь, значит, муж и должен познакомить ее со всем при дворе. Все правильно. Да, ведь?

— Хорошо, — дрогнувшим голосом произнесла Мариэль. — Тогда сообщите мне, как только мой муж проснется и позавтракает.

Аннабель кивнула и как-то сочувственно посмотрела на свою госпожу.

— Я могу идти?

— Да, — напряженно ответила принцесса и уже без всякого аппетита принялась за еду.

Осталось только дождаться полудня и уточнить у Юстуса, какие неожиданные правила он для нее придумал. Насколько знала Мариэль, никому из замужних принцесс не воспрещалось передвигаться в свое удовольствие по дворцу и его окрестностям. Хотя в подругах у нее и не было таковых. Когда-то давно вместе с Амандой на одном из балов они выспрашивали подробности супружеской жизни у старших знакомых, и те, если, конечно, не врали, ничего про такие запреты не говорили.

— Частная жизнь дворца никогда не должна выходить за его пределы, — тихо и печально произнесла Мариэль.

Эту истину она выучила, когда ее матери не стало. Ей хотелось кричать на всю Долину об этой потери, а вместо этого всего через несколько месяцев на очередном приеме она была вынуждена улыбаться и рассказывать, что у них с папой все хорошо. Только вот именно тогда до «хорошо» было очень далеко. Принцесса сглотнула комок в горле и отхлебнула уже остывший чай.

— Что же такого придумал Юстус? — спросила она тишину своей спальни и вернулась к завтраку, дабы успокоить хотя бы возмущающийся желудок.