В дверь постучали…
Она задула свечу, и мрак обрушился на неё, словно тяжёлое старое платье. Чтобы глаза привыкли к темноте, нужно было выждать несколько минут. Она запрокинула голову и увидела над собой нескончаемую россыпь звёзд.
Небо чистое, ясное.
Девушка мысленно досчитала до тридцати, подняла подол и сделала ещё несколько шагов вперёд по хрустящему снегу. На двери дома, у которого она оказалась, висел небольшой рождественский венок из еловых веток, перевязанных алой лентой. «Может, оставить свечу здесь?» — подумала она. Немного помяла пальцами ещё тёплый воск и всё-таки спрятала огарок в карман пальто.
Рука сжалась в кулак, но прежде, чем постучать, она на секунду закрыла глаза и шумно выдохнула.
Стук оказался громче и увереннее, чем она ожидала.
— Кто там? — донесся из дома приветливый голос.
Не дожидаясь ответа, хозяин широко распахнул дверь. Свет больно ударил гостью по глазам, она машинально зажмурилась и протянула руку.
— Здравствуйте, сир.
— Здравствуйте! Только, пожалуйста, не называйте меня так. Не знаю, откуда это пошло… Совсем не про меня! Я просто мастер. Проходите.
Хозяин явно был чем-то занят. Он небрежно потряс протянутую руку и поспешил вернуться в комнату. Девушка закрыла за собой дверь, но осталась стоять в коридоре.
— Пожалуй, мне стоит представиться. Меня зовут…
— Нет-нет! Прошу вас, не называйте имени, мне хочется самому вспомнить!
Его голова показалась из-за угла. Он улыбался.
— Мы ведь не знакомы…
— Верно! Вы — единственная жительница города, которая ещё не приходила ко мне, — крикнул он. — Но у вас есть оправдание — вы у нас… дня три… Полагаю, хотели убедиться, узнать побольше. Это удалось?
Аккуратно ступая, чтобы не оставлять следы талого снега, девушка прошла чуть дальше по коридору.
— Удалось.
Она сделала ещё несколько неуверенных шагов в сторону комнаты — разговаривать через стену было неудобно. На мгновение на полу показался силуэт, но тут же исчез.
— Как же я рад! Ваше имя сладкое, восточное. Там было что-то про фрукт! — крикнул он откуда-то из глубины дома.
На полу протанцевали искривлённые тени, и девушка последовала за ними.
— Индира, — прошептала она, оглядевшись по сторонам и удивившись месту, в котором оказалась.
Комната выглядела маленькой, но это могло быть потому, что в доме горело лишь несколько свечей. Все углы тонули в темноте, поэтому оценить настоящие размеры помещения оказалось трудно. Как и разглядеть предметы дальше полуметра от каждой из свечей. Больше всего света приходилось к окну. Именно там стоял рабочий стол мастера, заваленный бумагами, свёртками, обрезками верёвок и лент.
На стене, рядом с окном, висело несколько рядов инструментов: здесь было много ножниц разных размеров, несколько коротких ножей («И совсем нестрашных», — подумала она), подушка для игл, линейки и какие-то незнакомые ей деревянные приспособления. Прямо у стола стояло два табурета: один высокий, а второй совсем низенький. Казалось, он гораздо меньше, чем требовалось для удобства работы. Индира приподняла одну бровь, представляя, как именно он сидит здесь, когда работает.
— Ох, вижу, вы заинтересовались моим рабочим местом?! Что ж… должен признать, многие, попадая сюда, сразу обращают на него внимание. В этом нет ничего предосудительного. Прошу вас, подойдём поближе.
Он вышел из темноты и характерным жестом попросил гостью подойти к столу. Она сделала шаг, но остановилась. Посмотрела на мастера, будто спрашивая разрешения, и он снова сделал жест рукой, приглашая девушку приблизиться.
На столе мерцали свечи. Тени играли, каждый раз показывая предмет и тут же скрывая, переключаясь на другой. Ей хотелось разглядеть как можно больше… Вот стопки бумаг, угольные стержни, старая карта, карманные часы, конверты, обрывки листов, книги, засушенные соцветия, куски парафина и капли чернил… Мастер с любовью провёл руками по столу и отметил: «Здесь есть всё, что мне нужно. И ничего лишнего». Постояв с минуту неподвижно, он наконец развернулся к гостье.
— Прошу вас, милочка, присядьте!
Мастер подвинул к ней рабочий табурет.
— Присядьте и расскажите всё! Что я могу для вас сделать?
Платье качнулось раньше её самой, и, приподняв подол, гостья наконец села.
— Дело вот в чем… Сир.
— Агап. Прошу вас, зовите меня Агап.
Его улыбка была широкой и искренней, а вокруг глаз появились десятки доселе невидимых морщин.
— Так вот… Дело в том, что я… Как бы это сказать…
Лицо мастера вдруг оказалось слишком близко к её собственному. Так близко, что девушку обдало запахом свежих древесных стружек, масляной ореховой скорлупы и почему-то горьких какао-бобов.
— Не были влюблены?
В темноте глаза мастера засверкали. Он пытливо смотрел на неё, терпеливо дожидаясь ответа.
