1. Биография

Стагирит, или просто Философ

Аристотель, по-гречески Ἀριστοτέλης, с древнейших времен известен нам под двумя характерными прозвищами: Стагирит и просто Философ. Последнее прозвище начало утверждаться за ним с XII века и встречается уже в текстах Иоанна Солсберийского. В эпоху античности существовало множество самых разных и при этом конкурирующих между собой философских школ. Столь серьезная конкуренция не давала возможности закрепиться прозвищу «Философ» ни за каким отдельным, сколь угодно прославленным, мыслителем и ученым. В Средние века сложилась иная культурная ситуация: мнения многочисленных древних философов были подчинены в силу разных исторических причин авторитету одного-единственного — Аристотеля. Начиная со второй половины XII века и далее, если в текстах ученого содержания мы встречаем выражения по образцу: «Философ сказал», «у Философа сказано», «по мнению Философа» — можно быть уверенным, что речь идет именно об Аристотеле, точно так же, как у греческих литераторов под безоговорочным именем «Поэт» всегда имелся в виду Гомер, а у латинских риторов, грамматиков и поэтов — всегда Вергилий. Что касается прозвища Стагирит, то оно непосредственным образом связано с местом рождения Аристотеля — городом Стагирос (Στάγειρος) или Стагира. Это маленький город на территории полуострова Халкидика. Ни с каким другим исторически значимым именем история этого города не связывалась в древности и не связывается в наши дни. Родился Аристотель в 1-й год 99-й Олимпиады, при архонте Диотрефе. Согласно правилам современного летоисчисления это соответствует 384/383 гг. до н. э.

Семья и малая родина

Имена родителей Аристотеля известны: имя отца было Никомах, имя матери — Фестида. Никомах был уроженцем острова Андрос. Именно переселенцами с этого небольшого острова из группы Кикладских островов был основан город Стагирос. Мать родилась на острове Эвбея, в городе Халкида — крупнейшем острове из архипелага Северные Спорады. Расстояние между Андросом и Эвбеей составляет порядка 9 км. Жители острова Андроса, так же, как и жители острова Эвбея, являлись носителями ионийского диалекта древнегреческого языка.

Таким образом, по факту рождения Аристотель был ионийцем. Ионийский — один из наиболее распространенных древнегреческих диалектов. По сохранившимся реликтам нам известно не менее 30 диалектов. Основными являются: ионийский, аттический, дорический и эолийский. Не стоит забывать, что жители города Афины — с этим городом связана слава Аристотеля как философа — были носителями аттического диалекта.

Никомах был врачом из очень родовитой фамилии. По отцовской линии отдаленными предками Аристотеля были бог врачевания Асклепий и его сын Махаон. Имя Махаона мы встречаем, например, в тексте «Илиады» Гомера, любимого поэта Аристотеля. Никомах был не просто врачом, он был врачом при дворе македонских царей, а именно лейб-медиком македонского царя Аминты III, отца Филиппа II. Можно с уверенностью утверждать, что Аристотель и Филипп II Одноглазый были знакомы. Трудно при этом говорить о тесной дружбе между ними, но они были сверстниками и находились, по всей вероятности, в тесном знакомстве между собой. Подобная медицинская родословная Стагирита, безусловно, сыграла впоследствии свою роль: в текстах Аристотеля примеры из врачебной практики, а также фигура врача встречаются довольно часто.

Отец Аристотеля, Никомах, довольно рано скончался, и опекунство над юным Аристотелем взял его дядя по материнской линии Проксен. Он был человеком зажиточным и смог предоставить Аристотелю все необходимое для жизни и воспитания. Именно Проксен способствовал тому, чтобы Аристотель отправился в Афины. К тому времени этот город по-прежнему оставался столицей эллинского мира, — если не политической, то, без сомнения, культурной. Аристотель приезжает в Афины примерно в возрасте семнадцати лет, — таким образом, речь идет о событиях приблизительно 367/366 гг.

Первый афинский период

В скором времени, мы не знаем точно при каких обстоятельствах, Аристотель оказывается в платоновской Академии. Сам основатель школы в это время отсутствует: речь идет о времени второй поездки Платона на Сицилию, в Сиракузы. Во главе Академии находился в то время выдающийся философ, географ и математик Евдокс Книдский. Первая встреча Аристотеля с Платоном происходит примерно спустя три года после того, как Аристотель впервые оказывается в Афинах. Начинаются годы его учений.

Необходимо отметить, что Аристотель приезжает в Афины будучи не просто юным провинциалом, носителем чуждого диалекта. Он оказывается здесь уже вполне образованным юношей и довольно быстро приноравливается к афинской культурной среде. В известных нам текстах Аристотеля каких-либо явных нарушений речи мы почти не наблюдаем. Как некогда утверждал один из исследователей творчества Аристотеля, выдающийся шведский ученый Ингемар Дюринг (швед. Ingemar Düring): «Аристотель в Афины приезжает уже Аристотелем». Уже в пору своего пребывания в Академии он оказывается в окружении собственных учеников, то есть слава к нему как философу приходит в Афинах еще при жизни его учителя Платона. Значительное количество сохранившихся записей его лекций восходит именно к этому времени, то есть ко времени так называемого первого афинского периода существования.

Важным моментом для биографии Аристотеля оказываются следующие события. После Херонейского сражения в августе 338 года до н. э. и поражения Афин в этой битве отношения между Македонией и эллинским миром накаляются. В 347 году Платон, учитель Аристотеля, умирает, но чуть раньше в Афины к власти приходит радикальная демократическая партия во главе с Демосфеном. Отношения между Македонией и Афинами обостряются все больше, и по мнению некоторых ученых, не дожидаясь смерти учителя, Аристотель оказывается вынужденным Афины оставить. В течение всей его жизни Аристотеля подозревали в тайных связях с македонским царским двором. По всей вероятности, основания подозревать его в этом существовали. В силу политической неразберихи, в силу резко менявшихся политических обстоятельств, Аристотель то оказывался в Афинах, то был вынужден их покидать.

Странствия и второй афинский период

Начинаются годы его странствий. Он оказывается поначалу в Малой Азии, в гостях у друга своей семьи тиранна Гермия Атарнейского, с именем которого судьба Аристотеля с этих пор неразрывно связывается. Через какое-то время он прибывает на остров Лесбос, в город Митилены, где знакомится со своим, вероятно, самым прославленным учеником Теофрастом, — при этом не только учеником, но и товарищем по научным разысканиям.

Через какое-то время Филипп II приглашает его к македонскому двору с целью стать воспитателем для юного царевича, будущего Александра Великого. В течение нескольких лет Аристотель обучает юного наследника македонского престола разнообразным наукам, но вряд ли какой-либо метафизике. Трудно сказать, чему именно Аристотель научал Александра, — скорее всего, элементарным началам грамматики и иных общедоступных дисциплин. По всей видимости, именно Аристотель привил своему ученику любовь к Гомеру: впоследствии Александр не раз уподоблял себя герою великого эпоса — Ахиллу; для него, как, впрочем, и для многих других восторженных молодых людей, это был любимый персонаж. Занятия проходили в местечке Миеза. Плутарх Херонейский, выдающийся греческий писатель, живший на рубеже I—II веков н. э., сообщает, что он своими глазами видел те места, где якобы проводились занятия, но до нашего времени не сохранилось почти ничего.

В 336/335 гг. до н. э. Филиппа II убивают на свадьбе его собственной дочери, и тем самым юный Александр III Македонский, подобно нашему отечественному Александру I, оказывается вынужденным «перестать ребячиться и идти царствовать». Вне всякого сомнения, занятия с Аристотелем в это время прекращаются.

Приблизительно в 335/334 гг. Аристотель вновь оказывается в Афинах, где начинается его так называемый второй афинский период жизнедеятельности. Высказывалось предположение, что он оказывается в Афинах не случайно, а по личному приглашению тогдашнего тайного правителя Афин Ликурга. Последний осуществлял важную и сложную культурную политику: он способствовал восстановлению пришедших в упадок городских построек и настойчиво зазывал в Афины разных знаменитостей. Одной из таких знаменитостей оказался и Аристотель.

Место, где Аристотелю предоставлена была возможность читать лекции, называлось Лю́кейон (Λύκειον). Впоследствии это слово превратилось в Лицеум, Лицей: название «Царскосельский лицей» является продолжением этой традиции. Данное место было связано с гимнасием, располагавшимся на востоке Афин. Здесь же находилась священная роща бога Аполлона Ликейского. Предполагают, что культ бога Аполлона не был греческим изначально, а был заимствован эллинами с востока, из Малой Азии, а точнее, из области так называемой Ликии Зелейской. По всей вероятности, название места, где зародился культ Аполлона, было впоследствии преобразовано в один из его эпитетов — отсюда и название местности, и священной рощи, и гимнасия, и школы Аристотеля.

Другое название школы Аристотеля — Пери́патос (περίπατος). Представителей школы Аристотеля часто называли «перипатетиками». Нет надежного объяснения происхождения этого названия. Περίπατος — это и прогулка, и местность, где эта прогулка по кругу осуществляется: глагол περιπατέω [перипатéо] означает «прогуливаться», «ходить по кругу», «блуждать». В античности высказывалось мнение, — оно не является мнением, которому можно доверять вполне, — что Аристотель часто прогуливался с учениками по дорожкам Ликея, и, прогуливаясь, философствовал. Ликéй, или Лю́кейон, или же Перипатос (перипатетическая школа) — это те названия, которые закрепились за школой Аристотеля в античные времена.

Следует помнить, что Аристотель не был уроженцем города Афины. Здесь он жил на правах метека (др.-греч. μέτοικος) и тем самым не имел прав на владение недвижимостью в городе, — выражаясь современным языком, в городе он снимал квартиру. Именно по этой причине собственником школы, ее «директором» Аристотель никогда не являлся, а был приглашенным, приходящим и уходящим преподавателем. Первым «директором», или схолáрхом (др.-греч. σχολάρχης) перипатетической школы стал его ученик и наследник Теофраст. После смерти Аристотеля, ко времени расцвета жизнедеятельности Теофраста, законодательство в Афинах в значительной степени изменилось благодаря стараниям тогдашнего правителя Афин Деметрия Фалерского, ближайшего товарища Теофраста и последователя Аристотеля. Следует отметить, что Деметрий Фалерский после своего изгнания из Афин в 307 г. со временем становится одним из учредителей так называемой Александрийской библиотеки. Деметрий был чрезвычайно ученым человеком, покровителем наук, искусств, и благодаря ему афинское законодательство изменилось таким образом, что Теофрасту была предоставлена в собственность та территория, где он мог окончательно локализоваться, закрепиться, утвердиться и вести занятия с учениками.

10 июня 323 года до н. э. в Вавилоне умирает царь Александр, в результате чего в Афинах вновь резко меняется политическая обстановка. В отношении Аристотеля, которого давно уже подозревали в связи с македонским двором, в дружбе с царями, сначала Филиппом, потом Александром, прежние подозрения возобновляются. Против него, в соответствии с некоей культурной инерцией, подготавливается обвинение, к тому времени ставшее чем-то традиционным, — в Афинах, начиная с V века до н. э., философов, таких, например, как Анаксагор, Диагор, Протагор, Сократ, жители города судили как безбожников.

В чем заключалась суть обвинения? Как уже было упомянуто, одним из ближайших друзей Аристотеля был тиранн Гермий Атарнейский, который, в силу нам до конца не известных обстоятельств, был захвачен персами в плен и казнен. В память о своем погибшем друге Аристотель сложил два стихотворения, сохранившиеся до наших дней. Одно из них — эпиграмма, точнее, эпитафия (эпитафия — это разновидность эпиграммы в античной поэтической культуре). Другое — гимн в жанре пеáна, или пэáна (др.-греч. παιήων, παιάν, παιών). Пэан — это такая разновидность священного гимна, адресатом которого был, как правило, бог Аполлон, или в некоторых случаях Зевс. В отношении смертных людей сочинение подобных текстов считалось чем-то возмутительным, недопустимым, предосудительным и т. д. Сочинение Аристотелем гимна в жанре пэана в память о человеке, безусловно смертном, было воспринято как проявление безбожия, обычного для философа, как считалось в то время, и непростительного с точки зрения общего мнения. Аристотель, по его словам, «не желая того, чтобы афиняне совершили преступление против философии вторично» (имея в виду судьбу Сократа), не дожидаясь суда, в очередной — ставший последним — раз оставляет Афины. Далее он отправляется на Эвбею, в город Халкиду, в дом своей матери. Именно здесь, в этом доме, в третий год 114-й олимпиады, при архонтате Филокла, что соответствует 322/321 гг. до н. э., Аристотель в возрасте приблизительно 63 лет умирает.

Афоризмы Аристотеля

Нам известны некоторые суждения и высказывания Аристотеля , которые уже в античности считались чем-то редким и запоминающимся. Например, он говорил об учении: «Корни его горьки, но плоды сладкие». Это знаменитое суждение традиционно связывается с именем Аристотеля, хотя, по сути, является не чем иным, как пересказом известного суждения Платона. Известно, что когда ученики просили Платона изъясняться попроще, то он отвечал на эту просьбу следующим образом: «Χαλεπóν τὸ καλóν», что означает: «Прекрасное — трудно».

На вопрос, чтó быстро стареет, Аристотель отвечал: «Благодарность». На вопрос, чтó такое надежда, он отвечал: «Сон наяву». Воспитание, говорил он, нуждается в трех вещах: в даровании, науке, упражнении. Когда ему сказали, что кто-то бранит его заочно, он сказал: «Заочно пусть он хоть бьет меня!». На вопрос, какая разница между человеком образованным и необразованным, Аристотель отвечал: «Как между живым и мертвым». На вопрос, чтó есть друг, Аристотель отвечал: «Одна душа в двух телах». Среди людей, говорил он, одни копят, словно должны жить вечно, а другие тратят, словно тотчас умрут. На вопрос, как ученикам преуспеть, Аристотель отвечал: «Догонять тех, кто впереди, и не ждать тех, кто позади». Один болтун, сильно докучавший ему своим пустословием, спросил его: «Я тебя не утомил?» Аристотель ответил: «Нет, я и не слушал». На вопрос, как вести себя с друзьями, он сказал: «Так, как хотелось бы, чтобы они вели себя с нами». Воспитание называл он лучшим припасом к старости. Часто он говорил: «У кого есть друзья, у того нет друга».

Архив школы Аристотеля

Аристотель в античности считался очень плодовитым писателем. Ему приписывалось авторство приблизительно 400 книг. Необходимо, правда, уточнить, что под книгой имеется в виду би́блос (др.-греч. βίβλος), то есть папирусный свиток, шириной примерно с лист А3 или А4. Длина могла быть самой разной. Наиболее часто встречающаяся — около 8-12 метров. Иногда длина могла доходить до 20 и более метров. Чем длиннее был свиток, тем труднее было его читать, поскольку свитки представляют собой папирусные рулоны, которые как раскручиваются, так и скручиваются.

Выдающийся итальянский писатель, историк культуры Умберто Эко говорил, что современная практика чтения Интернет-страниц, когда мы буквально прокручиваем страницу перед глазами, в значительной степени напоминает технику чтения греками и римлянами таких папирусных книг-свитков. Античные библиотеки, по всей вероятности, напоминали собой нечто такое, что мы видим, когда посещаем магазин по продаже обоев — сложенные вместе грудами рулоны.

Как правило, единицей измерения текста в той или иной книге служила песнь поэмы Гомера. Это считалось единицей отсчета для определения объема всех прочих книг, хотя нарушения встречались чрезвычайно часто. Таким образом, Аристотелю приписывалось авторство в отношении примерно четырех сотен такого рода папирусных книг. До нашего времени сохранилось, в античном смысле слова «книга», 106.

Что же представляет собой корпус сочинений Аристотеля? Судьба его библиотеки — это отдельная история. Мы знаем, что по завещанию (текст завещания Аристотеля сохранился до нашего времени) библиотека Аристотеля перешла поначалу в руки его ученика Теофраста, который также был чрезвычайно плодовитым философом, ученым и писателем. Теофраст, в свою очередь, завещал собственную библиотеку, а также библиотеку своего учителя некоему Нелею из Скепсиса, о котором мы мало что знаем. Нелей вывез эту библиотеку к себе на родину, в Скепсис, в Азию, но распорядился ею не самым лучшим образом: эта библиотека, состоявшая уже из двух коллекций — Аристотеля и Теофраста, — хранилась в подвалах примерно 200 лет и со временем пришла в упадок. Папирус — хрупкий материал, быстро портится, ломается и истлевает.

В I веке до н. э. некто Апелликон из города Теос, собиратель древностей и любитель антиквариата, выкупил эту библиотеку у наследников Нелея из Скепсиса как предмет своего антикварного интереса. Сам он философом не был.

Дальнейшая важная дата в истории существования этих текстов — это события 86 года до н. э. Что произошло? Случилась так называемая Первая Митридатова война. Великий царь Митридат VI Евпатор Понтийский своими действиями фактически объявил войну Римской республике. Какие-то части, какие-то города античного мира приняли сторону Митридата Понтийского, другие же сохранили свою верность Римской республике. Что касается Афин, то они приняли сторону Митридата.

Для наведения порядка в Афины в 87 году до н. э. были отправлены войска — пять легионов. Во главе этой огромной армии встал знаменитый полководец, впоследствии диктатор республики, Луций Корнелий Сулла Феликс. Город сдался не сразу, была продолжительная осада, но, в конце концов, в ночь на первое марта 86 года, как принято считать, город пал. Случилось то, что часто случается на войне — жестокое разграбление. Библиотека Аристотеля в качестве военного трофея была вывезена в Рим. Долгое время она была собственностью самого Суллы, но поскольку находилась в очень плохом состоянии, она была передана для восстановления знаменитому грамматику Тиранниону.

Мы в точности не знаем, что именно этот выдающийся грамматик I века до н. э. сумел осуществить, но, в конце концов, библиотека вновь переходит в другие руки, которые на этот раз принадлежали Андронику Родосскому, философу, филологу и грамматику, который огромными усилиями привел этот ворох полуистлевших папирусов в тот вид, который известен и в наши дни. Таким образом, именно Андроник Родосский сформировал для нас так называемый «Корпус Аристотеликум» (лат. Corpus Aristotelicum).

Corpus Aristotelicum

Corpus в переводе с латинского языка означает «тело», т. е. речь идет о некоем стройном порядке вещей, и книги Аристотеля формируют корпус не случайным образом, а располагаются тематически. Сперва идут книги по логике — это так называемый «Органон», по-латыни organum — «инструментарий». Не следует путать слова «органон» и «организм», как это происходит в пьесе Горького «На дне» [1], — эти слова происходят от одного общего корня, но означают разное. Органон означает инструментарий, необходимый для научных разысканий. Логика, с точки зрения Аристотеля, собственного предмета не имеет, это лишь техника, совокупность приемов для осуществления научной деятельности. Итак, сперва идут сочинения пропедевтического характера, то есть в данном контексте сочинения по логике или аналитике: «Категории», «Об истолковании», «Первая аналитика», «Вторая аналитика», «Топика» и «О софистических опровержениях». Далее следуют трактаты натурфилософского характера. За ними располагается «Метафизика». И замыкается корпус сочинениями по этике, риторике и поэтике.

Отдельного комментария заслуживает термин метафизика. В текстах Аристотеля это знаменитое слово не встречается. По всей вероятности, автором этой конструкции был именно Андроник Родосский. И это не одно слово, как можно было бы предположить, а четыре: τὰ μετὰ τὰ φυσικά [та метá та фюсикá]. Буквально данное выражение означает: нечто (в собирательном значении), следующее после книг по физике. Речь идет о неких книгах, которые, по замыслу Андроника Родосского, в структуре этого корпуса сочинений Аристотеля, должны следовать после книг по физике. Таким образом, τὰ μετὰ τὰ φυσικά не является изначально названием науки, поскольку в текстах Аристотеля подобное выражение никогда не встречается. Впрочем, оно становится названием науки довольно рано, в силу популярности конкретно этой группы книг: уже у Николая Дамасского, автора эпохи Августа, мы встречаем выражение τὰ μετὰ τὰ φυσικά в качестве названия некоей высшей науки, царицы наук — метафизики, отчасти и в современном значении этого слова.

Все сохранившиеся сочинения Аристотеля — огромное их количество не дошло до нас, но дошло большое количество фрагментов из несохранившихся полностью произведений, — без труда делятся на три группы. Это сочинения эксотерические (др.-греч. ἐξωτερικός), то есть предназначенные для широкой публики, а не только для школьного употребления. Как правило, речь идет о литературно- и художественно-обработанных текстах, в значительной степени диалогах. Ни один из диалогов Аристотеля полностью не дошел до нас. Сохранились фрагменты сочинений «О философии», «Об идеях», «Евдем», «Протрептик», «О справедливости» и некоторых других. Следует отметить, что именно благодаря этим сочинениям Аристотель в течение столетий и был знаменит. Долгое время те тексты, которые связываются с именем Аристотеля в наши дни, были мало кому известны в античности, поскольку не имели широкого распространения.

Во вторую группу сочинений входят те, которые можно назвать, с оговорками, «записными книжками» Аристотеля. Во время подготовки своих лекций Аристотель собирал различные материалы, на основе которых, в конце концов, и читал курсы лекций. Мало что сохранилось из этой группы сочинений. По всей вероятности, самый знаменитый текст этой категории — текст «Поэтики». Выше уже упоминалось имя Умберто Эко — именно с историей текста «Поэтики» Аристотеля связано содержание его знаменитого романа «Имя Розы».

Таким образом, практически все, что мы знаем об Аристотеле относится к третьей группе произведений — это сочинения эсотерического (др.-греч. ἐσωτερικός) характера, то есть для внутреннего употребления, для широкой публики изначально не предназначавшиеся.

Корпус сочинений Аристотеля (106 книг в античном смысле этого слова) включает в себя 45 трактатов, из которых 15 были признаны неподлинными, оставшиеся же 30 признаются аутентичными. Греческий текст этих сочинений в той форме, в какой они повсеместно цитируются и оказываются основой для многочисленных переводов, был утвержден в XIX веке деятельностью нескольких исследователей, и в первую очередь двух немецких ученых: Иммануила Беккера (нем. Immanuel Bekker) и Германа Боница (нем. Hermann Bonitz). С 1831 года по 1870 год под эгидой Прусской Королевской Академии наук был выпущен пятитомник сочинений Аристотеля. По логике и по своей структуре первые два тома пятитомника, собственно, и представляющие собой Corpus Aristotelicum, вполне соответствуют замыслу Андроника Родосского. Преимущественно речь идет о записях лекций, сделанных самим Аристотелем, или, может быть, отредактированных какими-то его учениками, но при этом художественно мало обработанных. Конечно, присутствуют тексты, можно сказать, более «удобочитаемые», относящиеся к этике или риторике, но есть и трудночитаемые (их большинство), с многочисленными повторениями, неясностями, недомолвками и т. д.

С чем же связана подобная сложность стиля эсотерических текстов? Не в последнюю очередь дело заключается в том, что Аристотель читал свои лекции для известной ему аудитории, то есть своим ученикам и последователям, для которых не требовалось специальных детализованных разъяснений. Многочисленные темноты в текстах Аристотеля — это чувствуется и в русских переводах, как в хороших, так и в плохих, — многочисленные сложности для читательского понимания связаны с тем, что данные тексты предназначались не для внешнего употребления, а для в собственном смысле внутришкольного, и под школой следует понимать аристотелевский Ликей, а не школу наших дней.

Аристотель и Муза

В свое время выдающийся немецкий историк античного мира, живший в XIX — нач. XX вв., Ульрих фон Виламовиц-Мёллендорф (нем. Ulrich von Wilamowitz-Moellendorff), в частности, написавший фундаментальный труд «Аристотель и Афины» (нем. Aristoteles und Athen), имея в виду тексты эсотерического характера, сказал об Аристотеле следующее: «Аристотеля не поцеловала Муза». В полной мере это, конечно же, не соответствует действительности. Достаточным будет вспомнить тот самый гимн памяти Гермия Атарнейского, который в переводе нашего выдающегося ученого Михаила Леоновича Гаспарова, переведшего текст свободным стихом, верлибром, звучит узнаваемо поэтически:

Добродетель,
Многотруднейшая для смертного рода,
Краснейшая добыча жизни людской,
За девственную твою красоту
И умереть,
И труды принять мощные и неутомимые –
Завиднейший жребий в Элладе:
Такою силой
Наполняешь ты наши души,
Силой бессмертной,
Властнее злата,
Властнее предков,
Властнее сна, умягчающего взор.
Во имя твое
Геракл, сын Зевса, и двое близнецов Леды
Великие претерпели заботы,
Преследуя силу твою.
Взыскуя тебя,
Низошли в обитель Аида Ахилл и Аянт.
И о твоей ревнуя красе,
Вскормленник Атарнея  не видит более полдневных лучей.
Не за это ли ждет его песнь
И бессмертье
От Муз, дочерей Мнемосины,
Которые во имя Зевса Гостеприимца 
Возвеличат дар незыблемой его дружбы [2], .

Рекомендуемая литература

1. Chroust A.H. Aristotle. New Light on His Life and on Some of His Lost Works. Vols. I-II. Notre Dame (Indiana): University of Notre Dame Press, 1973.

2. Düring I. Aristotle in the Ancient Biographical Tradition. Göteborg, 1957 (Acta Universitatis Gothoburgensis = Göteborgs Universitets Ärsskrift; vol. 63).

3. Grayeff F. Aristotle and His School. An Inquiry into History of the Peripatos. With a Commentary on Metaphysics Ζ, Η, Λ and Θ. London: Duckworth, 1974.

4. Jaeger W. Aristotle. Fundamentals of the History of His Development. Translated with Author’s Corrections and Additions by R. Robinson. 2. Ed. Oxford: At the Clarendon Press, 1948 (repr. 1968).

5. Lynch J.P. Aristotle’s School. A Study of a Greek Educational Institution. Berkeley — Los Angeles — London: University of California Press, 1972.

6. Natali C. Aristotle. His Life and School. Ed. by D.S. Hutchinson. Princeton — Oxford: Princeton University Press, 2013.

7. Зубов В.П. Аристотель. Человек. Наука. Судьба наследия. Москва: Издательcтво Академии наук СССР, 1963.

2. Теория познания. Классификация наук

Воплощенный разум

По Аристотелю, все люди по природе стремятся к знанию [1], то есть человек с необходимостью есть такое живое существо, которое согласно своей изначально разумной природе, — знает он об этом или нет, хочет он этого или не хочет, — стремится к знанию. Стремление к знанию — это последовательность шагов в деле реализации человеком его разумной врожденной сущности. Можно сказать, несколько упрощая, что человек, по Аристотелю, есть воплощенный разум. Это утверждение требует небольшого уточнения. Какой-то своей важной частью — телом, плотью — человек всегда неразрывно связан с природным миром, участвует во всем бесконечном круговороте физических элементов, разумной же частью он возвышается над этим миром природы, тем самым оказываясь способным мир природы теоретически осмыслять.

Разум, в значении врожденной способности интуитивного постижения, по Аристотелю, является той исключительной сущностью человеческого рода, которая выделяет его среди прочих вещей этого мира. Речь идет о способности, присущей только человеку, а именно — «видеть за деревьями лес», не разбивая свое внимание на частности. Опытным знанием, которое присуще и многим другим живым существам, знанием единичного, единичных вещей, единичных обстоятельств, человеческая природа не ограничивается. Словно бы поднимаясь, но не полностью отвлекаясь, над этой картиной вечной и вечно изменчивой вселенной, человек способен видеть ее во всей максимально доступной для его разумения полноте.

Реализация разумной природы

Занятиям науками и философией, с точ