Оглавление

Посвящается трём потрясающим девчонкам: Эрике, Лисе и Франс. Жду с нетерпением нашей следующей вечеринки!

Глава 1

«…не всё потеряно и жизнь не кончена, пока у тебя есть хорошая история и друг, которому её можно рассказать.»

Легенда о пианисте

В маленькой парижской студии, меньше восемнадцати квадратных метров, которую в кредит купила моя французская подруга, меня ждали три просто потрясающих человека. Мне даже не пришлось уточнять по телефону, какая из старых деревянных дверей бордового цвета — её квартира. Я слышала их смех и голоса.

Когда дверь открылась, я почувствовала запах влажности старого дома. Паркет, стены, деревянные ступеньки подъезда видели много поколений.

Меня тут же заключили в объятия шесть рук, сунули в руки бокал розового, отобрали куртку, заставили снять обувь в прихожей меньше одного квадратного метра и прокричали: «Добро пожаловать в квартиру разведённых!» К слову, совсем недавно моя подруга разошлась со своим парнем, и ей пришлось переехать в квартиру, которая была её инвестицией в будущее.

Мы посетили мини-ванную, мини-кухню и, наконец, добрались до гостиной, которая была также и спальней! Одно большое окно с видом на соседний дом, диван-кровать, два небольших шкафа с одеждой и бельём, полочка с книгами над телевизором. На полке, кстати, пока только две книги, и одна из них — моя. Этот факт и глоток розового вина немного расслабили меня. Чувство тревоги не ушло, но слегка ослабло.

Девочки бегали и что-то рассказывали друг другу, одновременно нанося макияж для фестиваля. Они стояли у единственного небольшого зеркала, прикреплённого к стене, тесно прижавшись друг к другу. Кто стоя, кто сидя, они накладывали зелёные блёстки, сверху серебряные, добавляли пару страз в уголки глаз. И всё это так легко, красиво, беспечно. Это заставило меня почувствовать себя «дома». Я была с ними, но всё же видела эту сцену как бы со стороны.

Меняя одну тему на другую — от политики до простых сплетен, от косметолога до фраз «подруга моей подруги — врач», — мы весело собирались на фестиваль.

И да, кто бы мог подумать, что французы называют неполную депиляцию зоны бикини «билетиком в метро»? Знаете, такой узкий билетик, сантиметра два в ширину и около пяти в длину.

Фестиваль, кстати, проходил за пределами Парижа. А это означало четыре вещи: первое — удобная и тёплая одежда, второе — немного наличных (потому что в таких местах мини-бары не всегда принимают карты), третье — позитивный настрой, четвёртое — бутылочка воды.

«Позитивный настрой перед фестивалем — это очевидность», скажете вы. Но я поспешу объяснить, что именно я имею в виду.

А говорю я о самом настоящем «гетто», которое необходимо преодолеть, чтобы добраться до места назначения. Здесь мы могли вообразить себя героями голливудского фильма, пробирающимися сквозь опаснейшие джунгли, вооружёнными мачете и антисептиком. У меня не было мачете, но были антисептик и вода.

Итак, мы почти покинули восемнадцатый округ, проехав несколько станций на метро до нужного вокзала. Спустя двадцать минут прибыл наш автобус, забитый жителями «гетто», нормальными людьми и несколькими ребятами, которые тоже ехали на фестиваль.

Забравшись в автобус, мы встали в уголок и тут же оказались прижаты к стеклу, словно сардины в масляной банке. В «масляной», потому что в автобусе было душно, и запах человеческих тел оставлял особую осязаемость в воздухе, от которой невозможно было укрыться.

Но мы продолжали весело общаться и с нетерпением ожидали нашей долгожданной грандиозной вечеринки! Ведь мы ехали на фестиваль знаменитых парижских диджеев, а это значило, что там будет весь бомонд тусовочного мира столицы.

Спустя десять минут наш зелёный экологический дилижанс оказался на самой окраине восемнадцатого округа, и мы въехали в по-настоящему страшное место. Место битых машин, чёрных людей в сланцах, не боящихся холода и дождя, наркотиков, тюрбанов и завуалированных женщин весом килограммов сто двадцать. Витрины в разводах, пустые бутылки, грязь, мусор, босые ноги — всё это было повсюду. Лиза сказала: «Если бы сюда приехал иностранец, он бы никогда не поверил, что находится во Франции. Это другая страна».

Впечатлённые и немного опечаленные пейзажем за окном, мы также получили удовольствие от небольшого спектакля внутри автобуса. Крики и делёжка кресла между местными вызвали головную боль у одной из нас. И тут, друзья, пригодились моя бутылочка воды и парацетамол!

Друг был спасён от боли, мы насмеялись вдоволь (спасибо нашему скептицизму и позитивному настрою), и сорок минут спустя мы были на месте.

И вот здесь началось самое интересное. Огромная вечеринка под открытым небом, состоящая из цирков, шапито, баров, артистов и вкусных хот-догов с нефильтрованным пивом.

Толпа разряженных гостей уже стояла на входе в арку с надписью «Цирк». Леопардовые пиджаки, стразы, парики — всё смешалось в толпе гостей, каждый из которых заплатил пятьдесят евро за билет. Здесь не было представителей «гетто» именно по причине «пятьдесят евро».

Мы встали в очередь для девочек, потому что девочек должны проверять на наличие наркотиков или оружия только девочки. Толпа двигалась и смеялась, в воздухе витала та самая магия, которая кружит голову и шепчет: «Кажется, сегодня я круто оторвусь». Нас вежливо оттеснили в сторону парнишки, везущие целый грузовик со льдом для коктейлей.

Говорят, если тебе не хочется идти на вечеринку из-за подавленного настроения, то, скорее всего, ты потрясающе проведёшь время. Это как святое правило бутерброда, падающего маслом вниз. Ты можешь делать что угодно, надеяться на что угодно, но от тебя ничего не зависит. Он упадёт так, как ему вздумается. А именно — маслом вниз. Это закон физики, закон природы.

То же самое и с вечеринками. Будь то противный дождливый день, неприятности на работе, мелкие неурядицы, лёгкое недомогание — да что угодно! Как только ты попадаешь в хорошую компанию, тебя словно засасывает во временную петлю, ты совершаешь квантовый скачок и — voilà! — оказываешься по другую сторону реальности.

Именно это с нами и произошло.

Мы преодолели сложный путь через городские джунгли, избежали ловушек, опасностей, хищников и жуткую тропическую лихорадку под названием «леворадикализм» (хотя, признаться честно, в таком большом городе, как Париж, очень сложно удержаться от этого соблазна).

Затем мы прошли сквозь врата, которые служили порталом в другое измерение, и оказались на самой настоящей ярмарке!

Эта ярмарка состояла из пяти или шести шатров, каждый из которых был отдельным ночным клубом. Музыка в них была совершенно разная. Под тёмно-серым небом, обещавшим вот-вот разразиться самым настоящим ливнем, раскинулись шапито, брезентовые стены которых дрожали от ударов битов диджейского пульта.

Одна из нас, самая опытная — Лиза, тут же взяла инициативу в свои руки: «Кто хочет в туалет?»

«Я!» — по-солдатски ответили двое из нас.

«Отлично! Нельзя терять ни минуты. Вы идёте в туалет, там уже огромная очередь, а мы в бар за напитками. Там тоже очередь», — скомандовала она.

«Мне пивко!»

«Мне тоже!»

«А мне виски с колой!» — прокричали мы.

«Замётано! Я возьму джин-тоник. С деньгами разберёмся позже», — ответила Лиза.

С этими словами лидеры нашей команды — Лиза и Эва, карьеристки и независимые женщины, удалились в сторону импровизированного бара-палатки.

В туалет, как обычно, хотели мы с Франс.

После известного мне опыта с биотуалетом, в котором твой нос утыкается в дверь (не знаю, кто их конструирует, но им стоило бы задуматься, что они тесноваты даже для такого маленького человека, как я), мы с Франс отправились в бар, где девочки уже взяли напитки. Лиза держала в руках все четыре больших пластиковых стакана, пока Эва играла в успешного нотариуса, деловито расплачиваясь своей платиновой карточкой и небрежно зажимая сумочку от Yves Saint Laurent под мышкой, как бы невзначай показывая всем мужчинам вокруг, что она зарабатывает, делает карьеру и привыкла всё покупать себе сама. И если её интересуют какие-либо отношения, то только очень серьёзные и с серьёзным мужчиной. Поэтому было совершенно ясно, что нашей банде не грозят никакие домогательства.

Мы отошли от бара, Лиза раздала напитки. Как вы догадались, «пиво» было для меня. Мы выстроились в магический круг предков, протянули руки в центр, так, чтобы наши стаканы соприкоснулись. И, древние боги тому свидетели, произнесли заклинание, известное каждой из нас: «Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!»

Франс сделала глоток и поморщилась. Ещё бы! К несчастью для неё, на мероприятиях для простолюдинов не подают шампанского. Только медовуха!

И дальше началось самое интересное…

Глава 2

«Это только кажется, что за всё платят деньгами. За всё действительно важное платят кусочками души.»

Д. Емец

Мы зашли в диско-шатёр интересующей нас группы — «Bon Entendeur», и по ушам сразу ударили мощные биты техно-музыки. Тёплый воздух обволакивал со всех сторон, и сразу стало немного душно. Но холодное пиво спасало.

Вообще, я такое не слушаю, ибо моя душа принадлежит рок-н-роллу. Ещё в четырнадцать лет я продала душу его создателю, самому дьяволу, и больше не сходила с этой дорожки. А когда душа тебе больше не принадлежит, очень сложно забрать её назад или перезаключить договор.

Франс, кстати, тоже не интересуется этим музыкальным направлением. Она для этого слишком женственна. Но для нас обеих это не имело никакого значения. Самое главное — мы хотели тусоваться! Какая разница, какая музыка, когда такая крутая вечеринка?!

Конечно, Лиза и Эва обожают техно. Они настоящие дети большого города и пережили поистине бесчисленное количество модных тусовок и дискотек (начиная лет с шестнадцати и продолжая по сей день). А мода сегодня и вчера — это техно. Поэтому здесь они были как рыбы в воде.

Народу была тьма-тьмущая. Люди танцевали, пили пиво, поднимая руки вверх, как всегда бывает на концертах. На некоторых были парики — оранжевые и синие, стразы на лицах, очки в форме звёздочек, пиджаки с пайетками. Все улыбались, выглядели вполне доброжелательно и вовсе не противно пьяными.

Вообще, забавно: на этой вечеринке все выпивали, но не было ни одного сильно пьяного, который вёл бы себя слишком развязно или агрессивно. Люди были воспитаны и вежливы.

Девочки хотели подойти поближе к сцене и начали прокладывать себе путь, аккуратно протискиваясь между людьми, держа друг друга за руки цепочкой, чтобы не потеряться.

Я всё смотрела на диджейский пульт, чтобы рассмотреть участников группы, но перед глазами всё расплывалось, потому что пух нежно-розового свитера Франс забивался мне в глаза. Он летал в воздухе, сливаясь со спецэффектами шоу и неоновыми огнями диско-шара. Наверняка я была не единственной жертвой пуха, но людей это не беспокоило.

Мы танцевали, пропевая слова известных нам ремиксов. Звучали голоса актёров из старых французских фильмов. Bon Entendeur часто использует этот эффект в своей музыке. Поэтому мы слышали голоса Брижит Бардо, Алена Делона и Катрин Денёв. Звучала «Le temps de l’amour — время любви» Франсуаз Арди, певицы, которая ассоциируется у всех с восхитительной юностью (неважно, сколько человеку лет).

Её голос заворожил нас: «Это время любви, время друзей и приключений». «C’est le temps de l’amour, le temps des copains et de l’aventure.» «Когда время идёт и проходит, мы не задумываемся, несмотря на раны. Ведь время любви так долго и так коротко. Оно живёт вечно, пока мы помним о нём.»

Эва танцевала, закрыв глаза. Наверное, она забыла о работе, о дипломе, который ещё не дописан, о своих клиентах, холодном офисе, чопорных голосах коллег, которые все старше её. Десять лет учёбы, работы — и вот лицензия нотариуса почти в её кармане. Но ведь сегодня можно об этом забыть? И она забыла. Забыла свои заботы, свою жизнь. И сейчас для неё была лишь одна реальность — фестиваль.

Внешний мир будто исчез для неё, для нас.

Заражённая эйфорией друзей, я тоже танцевала, мечтательно закрыв глаза. Казалось, что мне нужно подумать о чём-то важном, но я совсем забыла, о чём. «Да какая, к чёрту, разница! Самое главное сейчас — это музыка. Я хочу танцева