Татьяна Джангир

Карнавал

Исторический роман

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Татьяна Джангир, 2017

Ода прекрасному городу, великой Республике, неповторимому памятнику старины. Книга должна привлечь внимание общества к сохранению бесценного наследия, оставленного гениями архитектуры и искусства. Не дать погибнуть жемчужине Адриатики, сохранить для мира великолепный город, бесценные и неповторимые произведения архитекторов и зодчих прошлых времен, художников, сделавших венецианскую школу королевой цвета и света мировой живописи.

18+

ISBN 978-5-4485-1971-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Карнавал
2. Карнавал
3. Венеция XVIII века. Мастерская карнавальных масок
4. Венеция XI века. История любви
5. София и Альберто. Начало истории
6. Мари и Андре. Энрико Дандоло
7. Четвертый Крестовый поход. Завоевания Республики. Власть на Андриатике
8. Побег из Венеции. Граф и графиня Эдискье
9. Тициан. Венеция XVI век
10. Любимые картины Тициана
11. Развлечения
12. Любовь Тициана
13. Праздник в Венеции
14. Портреты великих людей эпохи
15. Карл
16. Последние работы Тициана
17. Последний век Республики
18. Маскарад во Дворце дожей
19. Побег из Пьомби
20. Гибель Венеции
21. Чудо XXI века. Спасение жемчужины Адриатики

Карнавал

Венеция. Мекка для художников, поэтов и лириков. Кто не мечтает попасть, хоть раз в жизни на знаменитый Венецианский карнавал, проходящий по старинной традиции, в конце зимы, и поглазеть на толпу роскошно одетых горожан и гостей города, прячущих лица под затейливыми масками, каждая из которых имеет свое название, тайный смысл?! А, главное — историю! Еще лучше, самому принять участие в шествии и развлечениях, являющихся основой карнавала. Главное, угадать «свою» маску на этот период. Под каждой маской непременно должна быть тайна, иначе теряется смысл всего действа. Пусть карнавал в Венеции уже не тот, что был прежде, это скорее развлечение для туристов, его очарование все равно не меркнет от этого, ведь сам город, его величие, его дух, остаются прежними, несмотря на некоторую обветшалость фасадов и наступающее море. Любить или не любить Венецию — личный выбор каждого, но посетить ее обязательно надо. Это уникальный и единственный в своем роде город в мире. Понять его до конца не сможет никто, это слишком сложная загадка для современного путешественника. Но если есть желание, хотя бы прикоснуться к ее тайнам, надо смело ехать туда и погружаться в ее сказочную атмосферу.

Венеция XVIII века. Мастерская карнавальных масок

София долго уговаривала своего любимого подарить ей на день рождения поездку на карнавал в Венецию. Он никак не хотел понять, почему из всех предложенных ей на выбор путешествий она упорно выбирала только Венецианский карнавал, хотя в списке он не значился. Ему хотелось поехать в теплые страны, предаваться неге и любви среди вечнозеленых растений, уютных пляжных шезлонгов и дружелюбного, теплого океана, а после — на роскошной яхте, что предлагала туристическая компания. Но София ничего не хотела слушать, никакие доводы и заманчивые предложения ее не убеждали. Только Венеция или ничего!

— Но в чем дело, почему? Мы могли поехать туда весной или осенью, когда там комфортная погода и тепло!? — настаивал Александр.

— Я знаю, это будет волшебная поездка, я это чувствую! — слегка прикрыв глаза, ответила София.

— Хорошо! Все же, это твой подарок! Я не имею права настаивать! — разочарованно говорил Александр, выходя из спальни и направляясь в прихожую, чтобы одеться и ехать в офис.

София сладко потянулась, обнажая красивую грудь и повернувшись к окну, стала думать о том, как окажется в обворожительном наряде на площади Сан Марко, рано утром, когда она еще не наполнится шумной толпой. Только голуби, непременно топчущиеся там вместе со случайно залетевшими чайками и пустые столики кафе, которые на ночь не убирают с площади. Она хотела надеть золоченую, обрамленную красивыми перьями, маску, непременно украшенную полудрагоценными камнями разных цветов, но найти такую в простом магазинчике масок, которых в Венеции несметное количество, было совершенно невозможно. Ее надо было заказывать мастеру, и не простому, а Мастеру, из династии мастеров, хранящих секреты изготовления настоящих карнавальных масок от своих предков, столетиями. Это не просто маска из папье-маше, это настоящая маска из кожи, покрытая сусальным золотом и точно повторяющая изгибы лица, чтобы даже не чувствовалась, а лежала на лице, как вторая кожа.

— Но где, же мне найти такого мастера? Наверняка в путеводителе не значится его адрес! — размышляла София, представляя, как бродит по улочкам Венеции, жадно выискивая крошечную вывеску неизвестного мастера. Она никогда не была в этом городе, лишь представляла, как он выглядит, руководствуясь путеводителем, кратко описывающим историю города и его основные достопримечательности. Но она точно знала, что это лишь уловки некоторых турагентств, отелей и небольших ресторанчиков, размещающих там свою рекламу под видом описания лучших мест в городе. Она знала, что весь город, каждое его строение, мостик, ступеньки к причалам, даже столбики, к которым привязывают гондолы — это все огромная историческая и архитектурная ценность. В этом городе нет ничего, что могло бы быть неинтересным! Город, полностью сохранивший свой облик со времен средневековья — огромный бриллиант на карте мира. Он необычен и прекрасен, одновременно открыт и стеснителен, в разные периоды может быть слишком шумным и разгульным, а в какое-то время тихим и задумчивым. Город с душой, которая слишком добра и прекрасна, чтобы этого не почувствовать. София знала точно — она полюбит Венецию всей душой и будет возвращаться туда снова и снова, как только появится возможность. Она обойдет все 119 островов, на которых стоит город, пусть не в один приезд, но обязательно найдет возможность. Посмотрит своими глазами, как вода наступает на город, а потом, словно сжалившись над этой вечной красотой — отступит, увидит Венецию в тумане и, купающуюся в солнечных лучах и бликах воды, отражающей ее большие окна-глаза с люстрами-зрачками из муранского стекла. Местные жители испокон веков славились своей любовью к роскоши и стремились показать ее всему миру, строя дома с такими большими, словно витрины магазинов, окнами. Видимо именно они были предками нынешних панорамных остеклений. И окунуться в эту роскошь — огромное счастье! Венеция особенная, она другая, удивительная, единственная и неповторимая! И не влюбиться в нее невозможно! Представляя все это, София закрыла глаза и окунулась в сладкую дрему-спектакль, со своим участием. Она видела город издали, но не могла дотянуться до него! Хотела прикоснуться к куполу Собора Санта-Мария делла Салюте, но он, казалось, убегает от нее, прячется в дымке, вновь появляется, а затем исчезает вовсе. Ни с того, ни с сего, из тумана появился силуэт мужчины в черном плаще, треуголке и маске-баутте, в движении которого угадывалась суетность и опаска. Почему-то она подумала о герое-любовнике Джакомо Казанове. А что еще могло прийти на ум, когда видишь во сне Венецию с полотен Пьетро Лонги и Джованни Каналетто? Интересно было тайком понаблюдать за этим таинственным героем средневековья. София, как будто услышала чей-то шёпот:

— Ты должен принести мне золотую маску Марии-Антуанетты!

Незнакомец резко обернулся в сторону окна, из которого, по-видимому, доносился шёпот и замер. Он помолчал некоторое время, скорее всего ожидая, что таинственная особа укажет место, где находится загадочная маска, но никаких звуков больше не было, только легкий шелест воды, бьющейся о фундамент зданий. Он постоял неподвижно пару минут и неожиданно быстро юркнул в пришвартованную неподалеку гондолу. Гондольер, словно ожидая отмашки, тотчас же рванул на себя весло и направил лодку в сторону Гранд — канала. Незнакомец исчез так же, как и появился — неожиданно и быстро.

— Что же это за маска? — вслух спросила себя София, — Должно быть она обладает какими-то уникальными свойствами, иначе, зачем та дама просила найти ее таким тихим голосом, а сама пряталась в темноте штор?

София вдруг оказалась в какой-то незнакомой комнате, где все убранство заключалось лишь в двух огромных креслах, двухместном диване, буфете с резными украшениями и необыкновенно красивом камине, сделанном в стиле раннего ренессанса. Она уселась в мягкое кресло темно-бордового бархата и стала напряженно думать, где ей найти информацию о чудо — маске.

— Мастера, которые делают маски, точно должны знать о ней! Вот мне и надо найти самую старую мастерскую в городе! — решила она и резко встала.

Часы пробили полночь, а это говорило о том, что город уже погрузился в свои ночные тайны и стал мертвенно тихим и практически недоступным. Значит, надо было дождаться утра и начинать поиски. С чего начать, она решит рано утром, когда пойдет на рынок, чтобы купить свежих фруктов. Там точно можно найти кого-нибудь, кто подскажет направление поисков.

Утро ослепило ее столь неожиданно, что она даже не поняла, когда успела лечь в постель, а главное, найти спальню в незнакомом доме и уснуть накануне. Резко откинув одеяло, София встала, подошла к окну, распахнула шторы и посмотрела на пьянящую розово-серую дымку над каналом, частично укрывающую близлежащие дома от пристального взора. Она смотрела вниз и видела фасады дворцов, словно опрокинутые в водную гладь, которая искрилась всеми цветами радуги от их позолоты, мозаики и мраморных инкрустаций.

— Боже! До чего же ты прекрасна Венеция! — крикнула она куда-то вдаль.

Ответа не последовало, лишь громче плеснула о стену дома волна, набежавшая от неспешного прохода по каналу кораблика-ладьи, словно никем неуправляемым, настолько укрывала его дымка. Это было похоже на довольную улыбку города в ответ на такое трепетное признание, хотя звучало оно тысячи раз ежедневно. Ведь не влюбиться в Венецию невозможно. Это самый красивый город на воде, слишком похожий на декорацию старинного театра, и слишком волшебный, чтобы не поддаться его чарам.

София отправилась в ванную, наскоро привела себя в порядок, выходя, схватила в прихожей накидку и вышла на узенькую улочку, которая вела через крошечный мостик к такой же крошечной кампиэлли с маленькой, но очень элегантной церквушкой. Она не хотела терять время и бегом направилась по единственной дорожке, выходящей к каналу, чтобы понять, куда ей двигаться дальше. Город она не знала и уповала лишь на короткие знания, приобретенные изучением книг по истории и путеводителей. Увидев большой пешеходный мост, она направилась к нему, понимая, что он является одним из центральных мест в городе, и там обязательно найдется человек, кто укажет направление к рынку. Это оказался мост Реальто, у которого уже стояли прилавки, украшенные горами колотого льда, на котором возлежали, казалось все обитатели моря, которых она знала. Мелкие креветки, лангусты, устрицы, диковинные каракатицы и еще много всяких морских гадов. Шум стоял хоть и небольшой, но достаточно сильный, чтобы понять — это местный рыбный рынок. София, недолго думая направилась к самому взрослому из торговцев и, поздоровавшись, почему-то по-итальянски, хотя ни слова из этого языка не знала, спросила его на английском языке: «Вы хорошо знаете Венецию?»

Торговец был искренне удивлен, даже обескуражен подобным вопросом, но сдержанно ответил — «Да, синьора, достаточно хорошо!»

— Скажите, где я могу найти самого лучшего мастера, который владеет искусством изготовления карнавальных масок? И делает их из кожи, а не из бумаги! — быстро, пока он не опомнился, спросила София.

— Я знаю одного мастера, но он живет далеко отсюда, примерно в получасе ходьбы! Если хотите, могу Вас направить к нему с моим племянником, он как раз скучает здесь без дела!

— Разумеется! Буду вам обоим очень благодарна! — радостно улыбаясь, ответила София, — Идемте же немедленно, пока он никуда ушел!

— Ну, куда же он пойдет в такой ранний час? К тому же, он слишком любит свои маски, чтобы бросать их в одиночестве более 15 минут! — с довольной улыбкой ответил торговец, — Это мой дядюшка. Я не помню, чтобы он покидал свой дом больше, чем на полчаса, и то в том случае, если кто-нибудь находился в нем. Иначе он никуда не выйдет!

Из-под прилавка выглянул симпатичный мальчуган, лет десяти и с любопытством разглядывал Софию, потом медленно вышел, кивком головы указывая ей направление, куда надо идти. София пошла вслед за ним, удивляясь собственной доверчивости. Но назад пути уже не было и она, повинуясь своей страсти, пошла дальше, лишь только мечтая отыскать нужную ей диковину. Не глядя на название улиц, не разглядывая витрины мелких лавочек, мелькающих одна за другой мимо ее глаз, София шла за мальчишкой и думала о том, как начать разговор с мастером, чтобы не спугнуть его и получить нужную информацию. Минут через двадцать, мальчик остановился около небольшого дома, вход в который был настолько узким, что София боялась просто не протиснуться, сквозь него. Словно читая ее мысли, мальчик сказал: — Сеньора! Вам надо обойти этот дом и сбоку будет другая дверь, более широкая!

— Спасибо малыш! — шепнула София и сунула мальчику в ладошку монету, непонятно откуда взявшуюся в ее кармане.

Мальчик подпрыгнул на месте и что-то присвистнув, побежал обратно, видимо на рынок. София осторожно, чтобы не повредить одежду о шероховатую стену, обошла дом в указанном направлении и постучала в деревянную, слегка покрывшуюся мхом дверь. Никто не ответил, и она постучала громче. И снова тишина. Она толкнула дверь и та, со скрипом открылась.

— Странно! — подумала София, — Ведь торговец говорил о крайней осторожности мастера!?

Она вошла внутрь и стала, практически на ощупь, подниматься по скрипучим ступеням на второй этаж, где как будто должен был находиться хозяин дома. Но не успела она преодолеть первый пролет, как навстречу ей выскочил тот самый незнакомец, что стоял прошлой ночью у дома напротив и, резко толкнув ее, что она ударилась о перила и вскрикнула, выбежал на улицу. София так и стояла, не в силах сдвинуться с места, пока из двери на втором этаже не выглянул старик, с испуганными глазами и всклокоченными волосами, видимо только встал с постели.

— Вы видели мужчину, что выбежал из моего дома? — спросил он хрипловатым после сна голосом.

— Да, мистер, я видела его еще вчера, недалеко от моего дома! — машинально ответила София.

— А Вы кто? — удивился старик.

— Я туристка, ищу мастера, чтобы он сделал мне красивую маску для карнавала! На рынке мне подсказали ваш адрес…!? — невнятно ответила София и с ужасом стала ждать дальнейших действий старика.

— Заходите, быстро! — буркнул старик, исчезая в темноте своего жилища.

София опрометью метнулась вслед за ним, чтобы успеть перед закрывающейся дверью и через мгновенье оказалась внутри помещения, ничем не напоминающего жилье. Повсюду висели какие-то куски ни то бумаги, ни то кожи, на многочисленных полках лежали инструменты, рулоны цветной фольги, ткани, мешочки с украшениями и прочие непонятные ей мелочи что, по-видимому, должны быть в любой мастерской. Она огляделась и решила войти в единственную дверь, которая была видна в конце узкого коридора, в который переходила большая комната мастерской. Старик суетливо перекладывал что-то в той комнате и благодаря этому шороху, София смогла понять, что там есть еще довольно просторное помещение, иначе звук не был бы таким долгим, как эхо. Она остановилась в дверях, ибо двинуться с места уже и не смогла бы. Комната напоминала музейную экспозицию, только уж очень насыщенную для комфортного осмотра. Это было хранилище готовых работ мастера, не знавших аналогов, это точно, настолько все маски были прекрасны! София просто лишилась бы чувств от такого великолепия, если бы не оклик старика.

— Что Вы стоите, что Вы стоите? Помогайте же мне, я не могу удержаться на стуле! Подойдите и поддержите меня!

София, словно очнувшись от сна, подбежала к старику и, одной рукой поддерживая спинку стула, другой взяла его под локоть, помогая спуститься на пол.

— У Вас что-то пропало? — тихо спросила она.

— Слава богу, нет! Точнее, что-то наверняка пропало, неспроста же это проходимец ворвался в мой дом, но не то, что могло пропасть! — тяжело дыша и, присаживаясь на край стула, ответил старик.

— Я поняла! Он приходил за какой-то особенной маской, правда? — спросила она старика.

— Меня зовут Марио! — представился старик и поднял свои выцветшие, но очень добрые светло-голубые глаза, с восторгом разглядывая ее взволнованное лицо.

— Меня — София! — краснея, ответила она.

— И для чего же Вы посетили меня в столь ранний час, прекрасная София? — на выдохе спросил старик, не отрывая глаз от ее лица.

— Я очень хочу, чтобы Вы сделали для меня особенную маску — ту, что я видела во сне! Она непременно должна быть из кожи, покрытая золотом и украшенная камнями самых разных цветов! И с красивой короной из перьев, обрамляющей ее «лицо»! — полушёпотом сказала София и отвернулась к окну, не в силах выдержать пристального взгляда старика Марио.

— Откуда же ты знаешь про маску святой Марии? — после минутной паузы спросил Марио.

— Я не знала, что такая маска существует в реальности, это просто моя фантазия!

— А ты знаешь, что именно за этой маской, скорее всего и приходил незнакомец? Это не просто карнавальная маска, это священная маска, принадлежавшая самой Марии…! — старик запнулся на имени Мария и стал оглядываться, словно ожидал кого-то увидеть позади себя.

— Я.. я действительно не знаю, что существует какая-то маска, которая к тому же имеет особенный смысл! — испуганно ответила София.

— Но откуда ты вообще взялась в моем доме?

— Меня прислал ваш племянник, если я не ошибаюсь!

— Флавио? С рынка Реальто?

— Ну, да, кажется! — с надеждой глядя на Марио, сказала София.

— Ладно! Успокойся! Сейчас разберемся с твоими сновидениями! — вставая, сказал Марио и стал складывать упавшие с крючков маски на специальный столик для работы с ними. София хотела помочь ему, но не решалась сдвинуться с места, понимая, что попала в какую-то странную историю. Она думала и о том мужчине в плаще, которого послала незнакомка, чтобы он выкрал эту маску.

— В чем же ее секрет? — вслух произнесла София.

Старик обернулся и вопросительно глянул на Софию, откладывая в сторону маску Коломбины, щедро раскрашенную глянцевыми красками.

— В чем секрет? Ну, вот это мы с тобой и разберем сегодня вечером! — с улыбкой проговорил он.

Старик Марио повернулся, осмотрел Софию с ног до головы, и молча вышел из мастерской. Через пару секунд, крикнул, откуда-то из темноты: «Пойдемте со мной! Разделите мой скромный завтрак!»

София без колебаний пошла за ним, ориентируясь на его голос, доносившийся откуда-то из глубины второго этажа. Мастер стоял в небольшом помещении, больше похожем на кладовку, и рассматривал верхние полки стеллажа с разными баночками и пакетами. Затем, он потянулся к третьей полке и взял небольшой пакетик с красной наклейкой.

— Этот кофе, имеет совершенно особые свойства! Его мне привозит торговец французского торгового корабля, неизвестно откуда, то ли с Африканского побережья, то ли из Бразилии — совершено неизвестно, он хранит это в тайне! Но, бог мой, как дивно он пахнет и дает мне силы на целый день работы! Очень рекомендую Вам испробовать этот волшебный напиток! — не поворачивая головы, говорил старик Марио и устанавливал на плиту какой-то странный сосуд, совершенно не похожий на специальную посуду для приготовления кофе.

— Вы не беспокойтесь, я буду пить вместе с Вами, так что отравление Вам не грозит! — продолжал старик.

— Нет, что Вы! Мне совсем не страшно, хотя и немного любопытно! — тихо ответила София, заглядывая через плечо старика на плиту.

Через пару минут помещение окутал восхитительный запах не то шоколада с мускусом и ванилью, не то с корицей, но однозначно — пленительный и волшебный. София присела на стоявший неподалеку стульчик и терпеливо ждала, когда мастер приготовит напиток и нальет в чашки, чтобы поскорее попробовать его. Наконец, чашки были наполнены и, кроме того, на столе появился молочник и незатейливое блюдо со свежими булочками. Старик поставил рядом другой стул и жестом предложил Софии приступить к завтраку. Она кивнула в знак благодарности и потянулась за чашкой, немного медля, давая возможность Марио первому прикоснуться губами к напитку. Некоторое опасение она все же испытывала. Старик немного отхлебнул из своей чашки и замер, зажмуривая глаза от удовольствия. София тут же последовала его примеру и прикоснулась губами к воздушной пенке чудесно пахнувшего напитка. Вкус и аромат его оказались одинаково волшебными. Она даже вздохнула от удовольствия.

— Чудесно! — сказала она вслух.

— Я знаю! — ответил мастер и протянул ей теплую булочку.

София приняла угощение из его рук, и с удовольствием откусила кусочек хрустнувшей свежей булки. Итальянцы все же знают толк в наслаждениях! Они молча пили чудесный кофе, не отвлекая внимания от получаемого удовольствия. София закончила завтрак первой и смотрела в окно, больше похожее на защитную решетку тюрьмы, просто не столь прочную и фундаментальную. Видимо, работы Марио действительно были ценными экземплярами, но тогда почему двери так легко поддались вору, выбежавшему ей навстречу? Возможно, узкий вход в фасадной части дома должен был обмануть похитителя, но это явно не сработало. А может, к двери был заранее изготовлен ключ? Дождавшись, когда Марио поставит пустую чашку на стол, София спросила его об этом.

— Изначально, все так и задумывалось, но после, все местные жители стали заходить ко мне. Кто посмотреть маски, кто заказать для себя или подруг, и в итоге, запирать дверь накрепко стало неудобно, слишком часто приходилось ее открывать. Вот я и оставил всего один замок! — сказал Марио и тяжело вздохнул.

— Утреннее событие похоже на запланированную акцию! — сказала София, — Мне кажется, я знаю, кто это был, точнее кто его послал к Вам!

— И кто же этот наглец?

— Вчера ночью, я случайно услышала разговор этого мужчины с неизвестной дамой из соседнего дома! Я живу на Cан Сильвестро. Он стоял под ее окном и слушал, что она говорит, но ее не было видно, я лишь услышала тихий голос и просьбу принести маску!

— Определенно, это какая-то знатная особа, желающая полностью скрыть свою пагубную страсть от общества! Очевидно, уже произошло какое-то неприятное событие и ей необходимо все исправить! А быть может, она что-то задумала и не хочет быть уличенной!? — глядя себе под ноги, говорил Марио.

— Стало быть, эта маска обладает какой-то силой, способной исправить непоправимые ошибки? — спросила София.

— Так ты, действительно, ничего не знаешь о ней? — Марио как-то неожиданно перешел на ТЫ, София даже не заметила этого, столь велико было ее возбуждение.

— Конечно нет, откуда? Я вообще впервые в Венеции и впервые хочу попасть на карнавал!

— А кто же тебя сопровождает?

— Я пока одна, но скоро ко мне присоединится мой любимый мужчина!

— То есть, любовник?

— Нет, он намного больше значит для меня, но определить точно его статус не могу, ведь предложения он мне пока не сделал! — смущенно ответила София и опустила глаза.

— Ты не смущайся, София! Я ничего не имею против любви искренней, тем более мой город не порицает случайные связи и грешную любовь! Так что здесь ты можешь чувствовать себя спокойно, никто вас не осудит! Главное, чтобы желание увидеть маску Марии — Софии — Антуанетты было чистым и не несло в себе тайного заговора! Иначе, она может принести такие несчастья и невзгоды, что исправить что-то будет уже невозможно! Это непростая карнавальная маска! Она обладает одной особенностью, которая помогает чистым душам и убивает души грешниц. Мария заговорила ее проклятьем на случай использования ее в нечистых целях! Маска спасла жизнь ей и ее ребенку, и до сих пор никто не надевал ее, ни разу — слишком трепетно я берегу ее. Я должен рассказать тебе ее историю, и ты сможешь понять, насколько опасна или безопасна она для тебя! Я знал, что за ней должна прийти красивая девушка с именем Мария — София, и она ничего не будет знать о силе этой маски. Похоже, это ты! Я слишком долго тебя ждал, боялся, что и вовсе не дождусь, умру раньше времени, и никто больше не сможет вернуть силу этой маске! И, главное, она полностью повторит все изгибы твоего лица, словно с него делали слепок для ее изготовления! Теперь ты понимаешь, почему я согласился пустить тебя в свой дом и показать эту чудесную маску? Я узнал твое лицо!

София, широко открытыми глазами смотрела на Марио и не могла вымолвить ни слова, настолько была обескуражена его сообщением. Откуда он мог знать, что именно она должна была прийти за маской, и почему она увидела во сне маску, которая может быть именно той, о которой упомянул мастер? Мысли потоком кружились в ее голове, и она просто не могла пошевелиться, ни говоря о том, чтобы ответить старику. С одной стороны, было безумно страшно, с другой — любопытно, но страх пока преобладал над любопытством. София вообще не понимала, как ей удалось сразу же попасть к тому мастеру, который знал секрет ее маски, да еще и обладал ею? Все было настолько мистическим и нереальным, что она никак не могла принять решения. Тишину нарушил старик Марио.

— Милая сеньорита, Вы слишком задумчивы для столь удачного для Вас дня! — почему-то снова обращаясь к ней уважительно, возможно с иронией, произнес Марио.

— Нет, нет! Я просто не могу поверить в такую удачу! И, честно говоря, я боюсь! — ответила София слишком поспешно, что выдавало ее волнение.

— Не бойся! Если маска не твоя, она просто не подойдет к лицу! И если она твоя, то ничего плохого не произойдет, а лишь то, что должно произойти! — пытался успокоить ее старик.

— Звучит не слишком убедительно! Я ведь даже не знаю, чего я хочу от этой маски! Я просто хотела попасть на карнавал и стать одной из участниц этого сказочного действа, не более! И простое желание женщины быть самой красивой на празднике еще не говорит о том, что она в чем-то грешна или хочет что-то исправить! А именно для этого и нужна та маска, о которой Вы говорите! Я люблю своего мужчину, ни разу не изменяла ему и не собираюсь этого делать! По крайне мере сейчас! Уж и не знаю, что теперь вообще со мной может произойти! — с нотками обреченности сказала София и отвернулась.

— Дорогая! Венецианский карнавал предполагает свободу от условностей и предрассудков! Все предаются любви и радуются жизни не зависимо от своего статуса и социального положения! В этом весь смысл! Маленький город имеет один большой недостаток — все знают всё о каждом жителе! И только во время карнавала появляется возможность стать неузнаваемым, благодаря маскам, которые полностью скрывают лица, а карнавальные костюмы — тела! — успокаивающим тоном говорил мастер.

— А разве я не могу изменить традицию лично для себя?

— Просто окунись в атмосферу праздника, а что произойдет с тобой во время карнавала, должно произойти само собой и ты не должна этому мешать! Это закон!

— Поняла! Вот только что может со мной произойти, если я собираюсь на карнавал с кавалером?

— Это не имеет значения! Надо просто повиноваться судьбе! — сказал Марио и встал, чтобы убрать чашки.

Пока он увлечено расставлял посуду по местам, София судорожно размышляла о том, как ей себя вести дальше! Уйти она не могла, но и подчиниться воле какой-то безмолвной маски было для нее полным безрассудством. Но она понимала, что изменить это уже не в ее власти. Если она находится здесь, значит пути назад уже просто нет. Следовательно, остается только слушать, что говорит старик и все точно запоминать, чтобы не остаться в этом иллюзорном мире навсегда.

— Я расскажу тебе историю этой маски, она совершенно сказочная и невероятно реальная одновременно! Поверить в нее трудно, но и разгадать тайну, не приняв условия игры невозможно! И повторяю, ты оказалась здесь неслучайно!

— Я хочу услышать историю маски! — сказала София, — Только сначала, покажите мне ее!

— Пойдем со мной! — с добродушной, успокаивающей улыбкой проговорил Марио и, увлекая Софию вслед за собой, пошел к лестнице, ведущей на верхний этаж.

Они поднялись по старой скрипучей лестнице на верхний этаж, который оказался мансардой с довольно низким потолком и одним маленьким окошком, слабо пропускающим свет внутрь небольшого, даже немного тесного помещения. На дощатом полу, который никогда не видел краски или хотя бы защитного слоя лака, отчего казался затоптанным до черноты, были разложены куски кожи, по-видимому, для высушивания или с какой-то другой целью лежали на ровных кусках плотной бумаги. В углу стоял небольшой стол, заваленный разнообразными рисунками и кусочками цветной ткани, а рядом, в корзине, словно в цветочной вазе стояли длинные перья, выкрашенные в яркие цвета. Под столом стояла невысокая табуретка с яркой, бархатной подушечкой, на вид такой удобной, что хотелось сразу сесть на нее и вдохновляться увиденными образами.

София подошла и села на табуретку, не спрашивая разрешения у мастера. Рисунки на столе были такими красивыми, что невозможно было оторвать глаз от райских птиц, изображенных среди диковинного сада. София все больше погружалась в атмосферу сказочного мира, в который она каким-то непостижимым образом попала, словно во сне.

— Кто это рисовал? — спросила София.

— Моя дочь! Она иногда приходит ко мне в мастерскую, чтобы выполнить домашнее задание. Она учится в Академии искусств! — с гордой улыбкой ответил Марио.

— У нее определенно талант! Хорошо, что Вы отдали ее учиться!

— Да, вот только мне это дорого обходится! Но я не жалуюсь, ведь она — моя любимая девочка!

София рассматривала рисунки и думала о том, как ей быть. Примерять маску она опасалась, но любопытство все равно брало верх. Она решила поддаться воле случая и надеть маску. Будь, что будет! Тем временем, мастер вышел их комнаты и спустился вниз. Он вернулся через несколько минут, держа в руках необыкновенной красоты маску. Вся полностью позолоченная, с красивыми, миндалевидными вырезами для глаз, обрамленная выкрашенными золотой краской перьями и, самое главное, вся усыпанная самоцветами, как мечтала София. Маска была, словно живая, потому что под разными углами ее мимика менялась.

— Что это? — думала София, — Мне кажется или она мне подмигивает? Мистика какая-то!

Марио подошел к ней и долго изучал лицо. Он рассматривал каждый изгиб ее лица с такой дотошностью, словно пытался зрительно сделать с него слепок.

— Почему Вы так на меня смотрите? — спросила София, поглядывая то на мастера, то на маску.

— Это точно ты! Маска — твоя! — тихо проговорил он.

София медленно протянула руку и осторожно, словно хрупкий стеклянный сосуд, взяла маску из рук мастера. Она почувствовала дрожь в своих руках и решила присесть на стульчик, что стоял у стола, на котором она некоторое время назад сидела и спокойно рассматривала рисунки дочери Марио. Маска, отражая редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь полузакрытые ставни окон, бросала цветные блики на стены, потолок и пол небольшой комнаты, превращая помещение в волшебную шкатулку с драгоценностями. София чувствовала себя маленькой девочкой, попавшей в сказочную страну и превращающуюся в принцессу. Ей казалось, что если она наденет маску, то исчезнет эта комната, Марио, и дом превратится во дворец, мастер — в короля, а она в сказочную красавицу, попавшую на бал-маскарад. Ее мечты прервал голос мастера.

— София! Пора примерить маску! Нам надо еще сшить наряд для тебя! Скоро карнавал, у нас мало времени!

Она встала и подошла к окну, в отражении которого смогла увидеть себя. Все еще не решаясь надеть маску, смотрела на нее и удивлялась красоте этой старинной вещи. Потом все же нашла в себе силы и надела маску. Она действительно, точно повторяла форму ее лица и лежала, словно вторая кожа. К тому же, несмотря на обилие украшений, маска совсем не ощущалась на лице, только запах, едва уловимый запах времени, выдавал ее присутствие. София вдыхала этот запах и получала неведомое наслаждение, будто он ей уже был знаком. Она повернулась к окну, чтобы посмотреть на свое отражение и замерла в оцепенении. В стекле отражались только блики, которые отбрасывали драгоценности маски. Ни Софии, ни маски в отражении не было! София стояла, не шелохнувшись, не в силах даже разговаривать. Ей хотелось закричать, но голос пропал. Она видела в стекле, как к ней подходит Марио, его отражение было очень четким, что доказывало именно то, о чем подумала София.

— Марио! — хриплым от волнения голосом, сказала София, — Что со мной?

— Девочка! В этом и заключается секрет маски! Именно поэтому она вызывает столь сильный интерес у слабого пола, который слишком многое хочет скрыть от общества! Наш город слишком мал для существования каких-либо секретов, и спрятаться здесь почти невозможно!

— Но я не нуждаюсь в исчезновении плоти! Мне нечего скрывать! Меня никто здесь не знает! Почему я? — удивлялась София, но не снимала маску, которая просто стала частью ее лица, ее тела, которого уже не было в реальности.

— Это не совпадение, моя девочка! Чудесное свойство маски проявляется не для всех! Ее могут носить только избранные, и тебя эта маска ждет вот уже два столетия! Ты — избранная и у тебя есть миссия! — тихим голосом, словно боясь, что стены или мебель мастерской могут услышать его секрет, говорил Марио.

— Какая миссия, Марио? Я не хочу никому служить, я просто хотела попасть на карнавал! Я не уверена, что все это для меня! — едва сдерживая слезы, говорила София и попыталась снять маску.

— Подожди, не снимай ее! Сейчас я расскажу тебе ее историю и сможешь решить, что делать дальше!

София ничего не ответила, отошла от зеркала и опустилась в большое уютное кресло, стоявшее недалеко от окна. От полученного шока она уже не могла ничего ни говорить, ни делать. Она смотрела сквозь глазные отверстия маски на Марио и пыталась настроиться на позитивное восприятие информации, которую должна была сейчас получить. Осознать, что она находится в каком-то иллюзорном мире, не представлялось возможным, ведь она ощущала предметы, видела пространство, чувствовала запахи. Как же все это может быть наяву? И она решила выслушать старика, а уж потом думать, принимать правила игры или нет.

Венеция XI века. История любви

Венеция была основана в 421 году 25 марта, в день Благовещенья Девы Марии! Именно с этим связана история нашей маски! Легенда о Деве Марии наполнена всякими фантастическими вымыслами, но главным было то, что она покровительствовала женщинам, беззаветно любящим своих мужей, любящим, как Господа своего, Христа! Как ты понимаешь, таких женщин было не так много в Венеции, ведь здесь принято было выходить замуж только по расчету. Именно поэтому, впоследствии, среди всеобщего разврата и праздности, встречались, чуть ли не единичные случаи истинной любви, которой никогда не суждено было обрести формы семейной идиллии. Чтобы иметь возможность встречаться со своими возлюбленными, женщины вынуждены были скрываться под роскошными маскарадными масками, а мужчины кутаться в длинные черные плащи, прикрывая головы широкополыми шляпами-треуголками и белыми масками — Баутами. К слову сказать, носить маски постоянно вскоре запретили, в связи с участившимися случаями грабежей, и надевать их можно было только во время ежегодных карнавалов, первый из которых устраивался по случаю спасения девушек-венецианок из плена, а впоследствии, они стали традиционными. Знать веселилась с простолюдинами, никто не ведал различий, все предавались веселью и разврату. Это было счастливое время для влюбленных! Мари-София жила в то время, когда карнавалы проводились раз в год и еще не были столь роскошными, как в последующие столетия. Она была замужем за тогдашним правителем республики, что не позволяло ей иметь ни собственного мнения, ни какой-либо свободы, даже в мыслях. Ее возлюбленным был французский капитан, сопровождавший адмирала французского флота на Большом Совете во дворце Дожей (дож, от латинского duca — король), где решалась судьба Венеции после войны, изрядно потрепавшей жителей и сам город, и опустошившей казну республики. Он увидел Мари на балу, устроенному в честь доблестных побед и окончания оккупации Венеции. Она почти не танцевала и, в конце вечера, собираясь покинуть зал, обронила веер. Андре, заметив это, подбежал и поднял диковинный аксессуар, украшенный разноцветными перьями и красивыми жемчужинами розового цвета. Он склонил голову и подал ей веер, смущенно выглядывая из-под длинных иссиня-черных ресниц. Он был настолько красив и великолепно сложен, что не обратить на него внимания было совершенно невозможно. Его пронзительный, томный взгляд сковывал и лишал самообладания. Правильный овал лица, красиво очерченные брови, ровный, хотя несколько длинноватый нос, но это его совершенно не портило, лишь придавало сексуальности. Миндалевидные карие глаза и чувственные припухлые губы совсем не лишали брутальности его облик, только вызывали нестерпимое желание поцеловать его. Все дамы в зале, время от времени поглядывали на него, стараясь не выдать своего интереса. Мари приняла веер, поблагодарила капитана и, немного задержав взгляд на его мундире, тихо спросила: «Ваше имя, капитан!?»

— Андре Эдискье, мадам! — ответил капитан и попытался поцеловать ей руку.

Но Мари резко повернулась и пошла в сторону выхода, кивком призывая своих слуг, сопроводить ее. Андре, постояв в недоумении некоторое время, все же решил последовать за ней, не в силах бороться с нахлынувшим чувством. Он незаметно покинул зал и отправился вслед за Мари, стараясь не выдать своего присутствия. Главным для него было выяснить, где живет прекрасная дама и запомнить окна ее спальни. Нет, он не собирался нарушать покой столь знатной особы, но одно знал точно: он обязательно найдет возможность встретиться с ней и признаться в своих чувствах. Безусловно, он не мог не знать, насколько сложно будет осуществить этот план, но любовь нахлынула с такой силой, что разум не мог справиться с этими чувствами. Заметив свет в окнах третьего этажа дворца, куда вошла женщина со своей свитой, Андре понял, что это и есть ее покои. Оставаться дольше на улице он не мог, и со счастливой улыбкой на лице, вернулся на бал, где провел остаток ночи, но думать о чем-то, кроме предстоящей встречи с Мари, уже не мог. Опасность этой встречи лишь усиливала чувства, и он каждый раз ощущал прилив адреналина при мысли о том, как касается ее руки.

Мари же, вернувшись в свои покои, неожиданно для себя подумала о том, как хорош этот капитан, и как должен быть сладок его поцелуй! Она не любила мужа и вообще, никогда никого не любила. Ей неизвестны были чувства к мужчине и страсти ни к кому она не испытывала. До этого вечера. Закрыв глаза, она вдруг ясно представила себя в объятиях Андре. Он нежно гладил ее по волосам, прикасался к щекам, губам, проводил большим пальцем по гладкой коже ее шеи и опускался ниже, к ложбинке груди, вызывая такой прилив желания, что она резко поднялась в постели и, открыв глаза, полные испуга и страсти одновременно, почувствовала, как покрывается влагой спина.

— Боже! Что это? Дева Мария! Спаси и сохрани! — прошептала она и, встав с постели, подошла к образу Девы Марии.

Так начался красивый роман Мари и Андре, не предвещавший обоим ничего хорошего в случае, если бы об этом узнал дож. Однажды, Мари встретила в церкви старушку, которая позвала ее и очень тихо сказала: «Ты можешь стать счастливой, и никто об этом не узнает, если найдешь гробницу Антуанетты на острове Торчелло. Она находится в подвале церкви Санта-Фоска. Там внутри, есть две мозаики. Ты найдешь ту, на которой изображена плачущая Мадонна и аккуратно снимешь несколько камушков с нее, затем, спустишься вниз и попробуешь вскрыть гробницу. В ней должна еще сохраниться ткань, в которую завернуты драгоценности Антуанетты. Если они там — тебе повезло! Ты возьмешь и ткань и драгоценности. Из всего этого старый мастер, что живет в хижине у моря на острове Мурано, ты легко его найдешь, сделает для тебя маску! Надев ее, ты сможешь стать счастливой!

Старуха отвернулась и довольно быстро, несмотря на свой возраст, покинула церковь.

Мари осталась стоять, до конца не веря во все услышанное. Но через пару минут, словно одумавшись, вскинув взор к куполу собора, прочитала молитву и вышла на площадь, жадно вдохнув свежий воздух. Она уже перестала понимать, что с ней происходит, и решила отдаться на милость судьбе. Ее муж должен был отправиться во Францию через несколько дней, и Мари могла спокойно посетить все места, о которых говорила старуха, хотя бы просто из любопытства.

Встав рано утром, на следующий день после того, как галера дожа покинула пределы Венеции, Мари стала готовиться к прогулке в Торчелло. Она сообщила прислуге, чтобы готовили гондолу, и отправилась принять ванну. Позавтракав, она готова была выйти, как неожиданно увидела рядом со ступенями, спускающимися к воде, другую гондолу, из которой на нее смотрел Андре, не скрывая восхищенного взгляда безумно влюбленного мужчины. Мари дала ему знак не приближаться и, делая вид, что сосредоточена на своем платье, приподняв его, спустилась по ступеням и села на мягкий диван, обтянутый бордовым бархатом, установленный в гондоле так, что ее лица не было видно из проплывающих мимо других лодок. Над головой ее вздернулся специальный полог, и она совсем скрылась из поля зрения всех окружающих. Ее служанки сели рядом, и гондола отчалила от пристани.

София, полулежа в кресле, прикрыла глаза, и ей казалось, что маска, скрывающая лицо, словно легким пледом укрывает все ее тело. Слушая повествование Марио, она погрузилась в легкую дрему, и постепенно, все образы, описываемые им, она видела все отчетливее, как — будто смотрела кинофильм. Неожиданно Марио прервал свой рассказ, но София продолжала лежать с закрытыми глазами, представляя, как гондола Мари плавно скользит по каналу, как вода снова и снова расступается под ее днищем, словно приглашает ее опуститься в мягкую пустоту. Вода имеет бледно-зеленый оттенок, берега не более метра высотой, быстро проплывают за створчатыми оконцами гондолы, словно их кто-то протягивает на фоне расписанной пастельными красками стены. Всплеск за всплеском отсчитываются удары весла, слегка поднимающегося над бортом лодки каждый раз, когда ее серебряный нос врезается в воду. Впереди — только длинный канал, позади уменьшающиеся четыре-пять куполов, бледных и поглощающихся туманной дымкой, а за ними по всему горизонту уже выросли розовато-бежевые тени цвета лепестков увядшей розы.

После небольшой паузы, Марио продолжил свой рассказ, видя, как София чуть заметно шевельнулась, всполошив крошечные искорки, отскакивающие от маски с каждым ее вздохом.

— Гондола Мари причалила к небольшому помосту у ступеней какого-то здания, и гондольер открыл полог, чтобы помочь ей выйти из лодки. Слуги последовали за ней, не скрывая своего любопытства, то и дело оглядываясь по сторонам, словно ожидая чьего-то появления. Зданием этим была часть монастыря, от которого начиналась дорога, больше похожая на тропинку, которая вела к восьмиугольной церкви Санта Фоска. Колонны окружающей ее галереи были из чистого греческого мрамора, а их капители украшены изящной скульптурой. Этот храм не был ни помпезным, ни роскошным. Сразу было видно, что строили его изгнанники и страдальцы, дабы найти в нем убежище и восхвалять господа в истовой и печальной молитве. Храм, который не привлек бы взора врагов своей пышностью и не вызвал бы горькой скорби ярким контрастом с теми храмами, что были разрушены на их глазах. Ведь Торчелло стал убежищем для многих несчастных, что вынуждены были спасаться от рабства и насилия. Но было видно, что строители пытались воссоздать те формы храмов, которые они когда-то любили.

Мари вошла в храм с бокового входа, который был открыт в это время суток, и сразу стала осматривать стены и своды, в поисках упомянутой мозаики. Она восхищенно смотрела, как свет проникает в собор совершенно свободно, озаряя каждую скульптурную деталь. В этом было что-то особенно трогательное. Церковь, построенная скорбящими людьми, светлая и солнечная в любое время суток. Этим людям не нужна была тьма, они, видимо, вовсе не могли ее выносить. Первой, что она увидела, была мозаика приглушенных тонов, но без искусственных теней и темных цветов, на которой изображен страшный суд. Она отпрянула от изображения и, словно боясь, что внезапно окажется одной из действующих персонажей, прикрыла лицо накидкой. Не оглядываясь, она пошла к противоположной стороне храма и увидела то, что искала. Мадонна, изображающая скорбь, вызвала в ней весьма противоречивые чувства. С одной стороны, можно было опасаться божьей кары за столь легкомысленное поведение по отношению к своему мужу, но желание обрести счастье перебороло страх, а с другой стороны, можно было попробовать вымолить милость Всевышнего в борьбе за истинную любовь. Пространство возле фрески было радостным и прозрачным, и воспринимать ее хотелось с надеждой, а не с трепетом. Она смело подошла к мозаике и достала из подвешенного к юбке мешочка, шило. Снять кусочек мозаики с краю не составило большого труда. Мари быстро спрятала заветный хрусталик голубого цвета в мешочек и, убедившись, что ничего не испортила во внешнем виде, перекрестившись, вышла из храма. Теперь надо было найти гробницу, а это задача была уже посложнее, особенно, что касалось проникновения внутрь гробницы. Мари отослала слуг на задний двор и направилась к другой стороне храма, что выходила к морю. На ступенях стоял невысокого роста мужчина и сметал невидимую пыль с мраморных колонн. Мари хотела пройти мимо, но мужчина неожиданно обернулся и окликнул ее. Мари вздрогнула и тихо поздоровалась с ним. Ей ничего не оставалось, как объяснить цель своего визита.

— Я ищу гробницу Антуанетты!

— А, конечно, синьора! Я могу проводить Вас к ней! Я только что очистил землю вокруг от травы и сорняка! Небольшая проблема: гробница покосилась от постоянного давления ветра и проникновения воды, а на задней стенке образовала трещина! Необходима осторожность. Неясно, как долго гробница сможет оставаться в целости, ведь она сделана из небольших камней, которые под тяжестью верхней плиты могут рассыпаться!

Мари слушала его очень внимательно, поскольку эта информация была крайне важна для нее, ведь трещина давала возможность проникнуть внутрь гробницы, не прибегая к существенным разрушениям. Она нервничала, и это уже становилось заметно. Поэтому Мари ускорила шаг и быстро подошла к гробнице. Обойдя ее со всех сторон, трещину увидела не сразу. Она оказалась почти у основания, как бы выделяя откос с западной стороны. Мари опустилась ниже и стала внимательно рассматривать эту тоненькую, словно паутинка, трещину. На первый взгляд, она была настолько тонкой, что не представлялось возможным проникнуть через нее внутрь гробницы. Однако в самом низу, практически врастая в землю, трещина расширялась, и Мари отчетливо увидела скол в твердой породе гранитной плиты. Доставая из мешочка шило, Мари заметила маленького жука, выползающего из-под гробницы в том самом месте, где был скол. Стало понятно, что там есть полость. Мари попробовала немного отодвинуть слой почвы у скола и поняла, что она рыхлая и легко поддается небольшой веточке, которой мари ворошила поверхностный травяной настил. Откопав небольшую ямку в почве, Мари принялась рассматривать основание гранитной плиты. Вокруг скола сплелись в паутинку маленькие трещинки, лучиками разбегающиеся в разные стороны. Мари взяла в руку шило и словно крошечным долотом начала стучать по этим трещинкам, усиливая толчки с каждым новым ударом. Гранит начал крошиться, и вскоре она увидела, что можно отодвинуть довольно большой кусок плиты, в который возможно пройдет кисть ее руки. Со всей силы, она ударила по сколу носком своей туфли, и кусок гранита провалился внутрь гробницы. Мари протиснула руку внутрь, нащупала край какой-то ткани и потянула его наружу. Ткань была достаточно прочной для того, чтобы легко ее вытащить, и Мари потянула более настойчиво. В конце концов, вытащила на поверхность весь кусок ткани. Это был красный бархат, без каких либо следов тления и влияния почвенной влаги.

— Но где же драгоценные камни? — подумала Мари и снова протиснула руку внутрь гробницы, уже несколько глубже, чем прежде.

Ей пришлось ощупывать все доступное пространство внутри гробницы, пока она не наткнулась на маленький сверток из грубой ткани и стала выталкивать его к щели. Через несколько минут на поверхности появился мешочек из потемневшей от времени парусины, и Мари радостно ахнула. Решив не вызывать интерес садовника, работавшего неподалеку, своими действиями, она спешно закопала ямку в почве и немного потопталась по рыхлой земле, для устранения следов проникновения в святыню. Мари перекрестилась, на всякий случай повернулась к морю, чтобы можно было подумать о своем светлом будущем и представить себе дальнейшее развитие событий, в случае, если все сбудется именно так, как ей рассказала старушка. Постояв еще какое-то время, глядя куда-то за линию горизонта, представляя лицо Андре, о чем говорила ее мечтательная улыбка, Мари повернулась к собору и пошла обратно, туда, где ее ожидали слуги.

София и Альберто. Начало истории

На этом Марио закончил свой рассказ и тихо подошел к Софии, чтобы снять с нее маску.

— На сегодня достаточно, моя девочка! — прошептал он и осторожно прикоснулся к ее руке.

София вздрогнула и проснулась. Она сама сняла маску и положила рядом. Ей казалось, что сил подняться у нее совсем не осталось, и она продолжала лежать в кресле, испуганно глядя на Марио. Он взял ее за руку и погладил ладонью, словно успокаивая маленького ребенка.

— Посиди пока здесь, я приготовлю тебе кофе! — сказал он и вышел из комнаты.

Лишь спустя полчаса она смогла подняться и выйти на улицу. Они договорились встретиться вечером и продолжить беседу, но если она не найдет в себе сил, то он сам навестит ее утром.

София шла к тому дому, откуда утром вышла на поиски мастера и, проходя мимо того самого места, где происходило общение красавца и незнакомки, остановилась. Ей вдруг сильно захотелось войти внутрь дома, что-то манило ее туда с такой силой, что удержаться было практически невозможно. Она подошла к двери и легонько ее толкнула. Дверь открылась, и София скользнула внутрь. На лестнице возникло какое-то движение, и она опрометью выскочила обратно на улицу, глазами отыскивая укромное местечко для убежища. Скрывшись в одной из ниш старинного здания, она ждала появления того, кто шумел на лестнице, но никто не выходил из парадной двери и она, немного расслабившись, выглянула на пустынную улицу. Около дома никого не было, но покидать убежище она не спешила. Ей показалось, что щелкнул замок двери, из которой она только что вышла, и она снова метнулась в нишу. Неожиданно, вместо шагов или голосов, она услышала всплеск воды со стороны канала. Немного наклонив голову, она смогла увидеть гондолу, что подошла к дому с боковой стороны. Из нее поднялся мужчина и потянулся к решетке окна на первом этаже. София сделала шаг вперед и стала откровенно следить за тем, что происходило около дома. Особенно ее интересовал этот незнакомец. Он внезапно обернулся, словно почувствовал, что на него смотрят, и София увидела красивое мужское лицо, не совсем молодое, но не утратившее юношеской свежести. Лишь небольшие морщинки под глазами и взгляд выдавали возраст. Брюнет с карими выразительными глазами, бровями красивой формы, строгий профиль с несколько удлиненным носом, его совсем не портил, даже придавал большей мужественности, подбородок заостренный, но не резкий, слегка припухлые губы, едва заметные ямочки на щеках. Взгляд страстного и опытного любовника. Даже при первом взгляде на него становилось ясно — он любимец женщин. Не слащавая, а мужская красота, приковывала взгляд почти всякого кто его видел впервые, высокий рост и атлетическое телосложение всегда вызывали трепет в женских сердцах. София тоже почувствовала приятное волнение и поймала себя на мысли, что не может оторвать взгляда от незнакомца. Ей так сильно захотелось оказаться рядом с ним, что она даже сделала шаг в его сторону, но резко остановилась и быстро исчезла в своем укрытии. Ей было любопытно, что же он станет делать дальше. Она не ошиблась. Он выпрыгнул из гондолы и повис на решетке окна первого этажа, затем с прыткостью животного забрался на второй этаж, придерживаясь только одной рукой за выступ в стене, и заглянул в окно, тут же отстраняясь в сторону, чтобы не привлечь к себе случайный взгляд обитателей дома. Убедившись, что никто его не заметил, он тихо открыл окно и, как удав, заполз внутрь помещения. Окна, по-прежнему, оставались темными, и ничего не выдавало присутствия там кого-либо. София осторожно ступая, выглянула из-за угла и стала пробираться ближе к тому дому, куда влез незнакомец. Ей очень хотелось увидеть его, пусть даже в объятиях женщины, это придавало бы ему больше сексуальности и интриги данному положению. Она прижалась к стене и стояла неподвижно, прислушиваясь к тишине. Убедившись, что никаких звуков не раздается изнутри, она подошла к двери и машинально толкнула ее. Как ни странно, дверь поддалась и слегка приоткрылась. София подождала немного и, открыв ее шире, вошла внутрь. В помещении было тихо и темно. Она на ощупь продвигалась куда-то, ожидая натолкнуться на перила лестницы. Упершись в стену, остановилась, чтобы глаза привыкли к темноте. Через некоторое время, она смогла разглядеть очертания двери в какую-то комнату, слева — перила лестницы, рядом с собой — массивный шкаф и маленький пуфик. Обрадовавшись, что вовремя остановилась, иначе могла зацепить пуфик, вызвав тем самым ненужный звук присутствия человека в помещении, она, крадучись подошла к двери, попыталась ее открыть, но не смогла, и6о дверь оказалась заперта, и повернула к лестнице, понимая, что на первом этаже или никого нет или комната закрыта изнутри. Тихо ступая, она поднялась на второй этаж, и увидела робкий лучик света, пробивающийся из-под закрытой двери в конце коридора. Глаза уже привыкли к темноте, и она могла двигаться более уверенно, различая все предметы на пути. Подкравшись к двери, она приложилась ухом и стала слушать, что происходит за ней. Было тихо, но через пару секунд раздался вздох, который может быть отнесен скорее к разряду сладострастных, нежели к испугу или огорчению. Затем, она услышала шёпот и шелест ткани. Интерес разгорался все больше и, забыв об осторожности, София приоткрыла дверь. В щель приоткрытой двери видна была лишь часть большой комнаты, изысканно и богато обставленной дорогой мебелью. На полу лежал красивый ковер, на котором красовалась огромная ваза муранского стекла, с букетом красивых экзотических цветов. На диване, обтянутом мерцающей шелковой тканью, какого-то светлого оттенка, скорее пастельно-бежевого, сидела сказочной красоты женщина. У ее ног, на полу, сидел тот незнакомец, которого София видела и за которым вошла в этот дом. Он смотрел на красавицу, но взгляда видно не было, так как сидел вполоборота к двери, из-за которой выглядывала София. Женщина же, напротив, смотрела в сторону, не на мужчину, который сидел у ее ног и искал внимания к себе.

— Почему ты пришел сюда, не выполнив моей просьбы? — резко повернув к нему голову, спросила незнакомка.

— Я взял ту, что описала мне ты! Там так много разных масок, и все они похожи на нужную! Я не смог разобраться в них и выбрал эту, решив, что именно она тебе нужна! Ведь эта маска лежала отдельно от других, в ящике, обтянутом тканью! — извиняющимся тоном ответил мужчина.

— Что теперь делать, ведь мастер уже понял, что «Марию» хотят украсть! — немного помолчав, мягким голосом произнесла женщина.

— Я попробую еще раз проникнуть в мастерскую и поискать ее, но меня могут схватить, ты же понимаешь это? А что, если ее уже нет в доме мастера? Как это узнать? — говорил мужчина, не отрывая взгляд от лица незнакомки.

Она молчала, грустно глядя в пол. На ее лица отражалось такое отчаяние, что этого даже при слабом свете свечей невозможно было не заметить.

— Что же такое произошло с ней, почему так необходима была эта маска? — размышляла София, — Ведь волшебство маски работает далеко не для всех? Наверняка женщина об этом знает, коль так настойчиво требует доставить ей эту маску!

София продолжала стоять и прислушиваться к разговору в комнате.

— Я сама пойду к мастеру завтра! — неожиданно произнесла незнакомка.

— Но он ведь знает тебя! Как же ты сможешь выкрасть маску? — спросил удивленный этим заявлением, мужчина.

— Я не стану искать «Марию»! Я попрошу его сделать мне другую маску, а во время изготовления, постараюсь проникнуть в мастерскую! — вставая с дивана, ответила женщина.

София отпрянула от двери, чтобы не дай бог не быть обнаруженной, и спряталась за тяжелую портьеру, позади себя. Женщина быстрыми шагами пересекла комнату и остановилась у двери. Постояв пару секунд, слегка повернула голову в сторону любовника и, одарив его любящим взглядом, молча, вышла из комнаты. Она прошла мимо Софии, укутанной в портьеру так близко, что та почувствовала легкий запах мускуса, преобладающий в букете духов незнакомки. София даже прикрыла глаза от удивительного чувства причастности к сказочному действу, в котором она поневоле оказалась замешана. Из комнаты не доносилось никаких звуков, и можно было подумать, что никого уже нет в доме, лишь слегка потрескивал деревянный потолок, выдавая влияние времени на все, что окружало Софию в волшебной стране под названием Венеция. Хотя до конца все равно не верилось, что этот сказочный, необыкновенный город может исчезнуть. В нем происходили самые необычные и интересные истории, приходило возвышенное вдохновение, и с огромной силой хотелось любви, словно ее легендарный персонаж Казанова наполнил все пространство, неистребимым временем, желанием и трепетом влюбленного сердца.

София осторожно отодвинула портьеру и выглянула в темноту коридора. Никого, по-прежнему, не было видно в проеме приоткрытой двери. Она на цыпочках подошла к двери и заглянула внутрь комнаты. Пусто, лишь ветер слегка приподнимал легкий тюль светло-серой занавеси, струящейся вдоль огромной витрины приоткрытого окна. Видимо, мужчина покинул дом своей возлюбленной тем же путем, что и вошел в него. София прошла к середине комнаты, увидев свое отражение в зеркале огромного размера, почти во всю стену, украшенного резной, необыкновенно красивой бежевой рамой, покрытой лаком, и в мерцающем свете свечи, переливалась красивыми бликами. В своем дорогом, пышном платье, с золотой вышивкой, она казалась сказочной принцессой. Подойдя к зеркалу, потрогала раму, провела по ней ладонью, словно хотела почувствовать ее тепло, так сильно притягивала взор работа мастера, сделавшего резьбу. Неожиданно, она почувствовала какое-то движение позади себя и машинально глянула в зеркало. На расстоянии трех шагов от нее стоял тот самый мужчина, что беседовал с незнакомкой несколько минут назад, а теперь смотрел на ее отражение в зеркале. София замерла в ожидании. Она тоже ловила его взгляд в отражении и ощутила неожиданно сильный прилив желания, да такой, что думала, вот-вот лишится чувств. Незнакомец не двигался с места, но взгляд его стал постепенно меняться от холодно-подозрительного к загадочно-страстному. Неизвестно сколько времени они бы так стояли, глядя друг другу в глаза через зеркало, если бы не резкий порыв ветра, с силой распахнувший окно. От испуга София вскрикнула и резко обернулась, а мужчина сделал широкий шаг к ней навстречу и, как-то неожиданно, она оказалась в его объятиях. Ей стало так тепло и легко, словно она знала этого мужчину уже давно и была сильно в него влюблена. От истомы, подкатившей к горлу, она едва сдерживала стон, готовый вырваться из груди и вознестись в освещенное луной, дымчатое небо. Мужчина стоял, не шелохнувшись, лишь крепче прижимал ее к своей широкой и невозможно крепкой и какой-то даже родной груди. Она не понимала, что с ней происходит, но ей совершенно не хотелось, чтобы это мгновение нечаянного счастья закончилось. Обнимать его и прижиматься щекой к его плечу, было настолько мучительно приятно, что казалось сердце может просто не выдержать этот невероятный поток тепла и неги. Казалось, что она уже знает этот изгиб тела, этот теплый поток невидимой энергии, запах сладкий, как карамельное мороженное и крепкие, мужественные руки, полностью подчиняющие себе не только ее тело, но и волю. Никто из них не решался прервать столь сладостный момент, но страх оказаться замеченными возобладал над страстью первого момента. София подняла голову и посмотрела ему в глаза. Проникновенный взор карих, невероятно выразительных глаз, заставил ее даже немного покраснеть. Но одно было ясно — что-то между ними происходит, но что точно охарактеризовать пока было нельзя. София ощущала неведомое доселе волнение, где-то глубоко внутри, под грудью. Сердце билось в том же ритме, что обычно, но внутреннее давление чувствовалось совершенно отчетливо. На какое-то мгновение она потеряла контроль над собой и положила голову ему на грудь, обхватив левой рукой его талию. Она могла бы так стоять долгое время, не хватало сил оторваться от его великолепного тела, но здравый смысл возобладал, и София отстранилась от незнакомца. Он взял ее за руку и спросил: «Кто ты?»

София колебалась, не знала что ответить, ведь она, по сути, была вообще не из этого времени. Что можно сказать в таком случае?

— Простите, я случайно вошла в этот дом! Мне показалось, что я знаю ту женщину, что была здесь! Я увидела ее в окне! — неуверенно произнесла София, отворачиваясь в сторону окна.

— Понятно! — с улыбкой сказал мужчина, — Но она уже покинула дом!

— Я тогда завтра зайду, если можно! — уже с испугом ответила София.

— Я могу проводить Вас? — продолжал разговор незнакомец, все больше волнуя Софию.

— Не знаю, удобно ли это? Ведь мы совсем не знакомы с Вами!

— Меня зовут Альберто!

— София! — смущенно, опустив глаза, прошептала она.

— Я очень удивлен и обрадован Вашим присутствием в этом доме! Вы очень необычная и красивая! Разве Вы из Венеции? Я никогда не видел таких девушек здесь! — сыпал комплименты мужчина.

— Нет! Я здесь в гостях! — не зная, как объяснить свое присутствие, ответила София.

— Тогда, позвольте отвести Вас туда, где Вы остановились! В это время, небезопасно девушке гулять одной по Венеции!

— А мне казалось, что здесь никогда ничего не может произойти плохого! Такой добрый и спокойный город, разве может кого-то обидеть?

— Город нет, а вот проходимцы, вроде всяких бродяг, могут!

Альберто смотрел на Софию так, как смотрит мужчина, влюбленный, но еще не понимающий, как себя вести дальше. В его взгляде были и вопрос и просьба, и желание, и робость, и в некоторой степени удовольствие — все, что может сопутствовать первым робким чувствам. София ощущала его энергетику каждой клеткой своего тела, все больше понимая, насколько он притягателен для нее и как трудно будет не поддаться соблазну, хотя бы просто поцеловать его. К ней впервые приходит такое чувство, противостоять которому совершенно невозможно. Альберто был именно тем мужчиной, в которого влюбляются сразу и навсегда. Его уже невозможно будет забыть. И София, понимая, что может никогда его больше не увидеть, соглашается пойти с ним, не смотря на слишком большой риск этого мероприятия, ведь кто он такой, до сих пор неизвестно. Альберто интуитивно поймал это ее настроение и, осторожно взяв за руку, увлек к двери. Они вышли на лестницу, ведущую к каналу, и остановились. Там стояла та самая дама, что недавно покинула дом, но как оказалось, она заметила Софию еще, когда та наблюдала за ними из-за двери.

— Добрый вечер, дорогие мои! — загадочно улыбаясь, спросила она, — И куда же вы направляетесь?

София, увидев ее, даже потеряла дар речи от неожиданности. Теперь она могла рассмотреть женщину более подробно, под светом фонаря, прикрепленного к навесу над ступенями. Она была необыкновенной красоты, как королева из детских сказок. Большие миндалевидные глаза, то ли зеленого, то ли серо-голубого цвета, не было четко видно, длинные ресницы, широкие, но выразительные брови, от природы, имеющие красивую изогнутую форму, слегка зауженный, прямой нос и губы пухлые, будто поддутые изнутри, правильной формы подбородок. Она выражала собой такую неприступную грацию, что можно было сойти с ума. От ее проницательного и надменного взгляда невозможно было спрятаться. Черные смоляные волосы, спускались аккуратно уложенными крупными прядями на плечи и грудь, которую почти не скрывало декольте ее роскошного платья, цвета выдержанного красного вина. Талия была сильно затянута в корсет, руки скрывали ажурные перчатки, на плечи была накинута красивая, сиреневая шаль, слегка переливающаяся розоватыми бликами в свете фонаря, подол платья расшит серебряными лилиями. Она была словно нарисована кистью Веласкеса. Перед ее красотой вряд ли кто-то мог устоять, это было очевидно. София в какой-то момент даже почувствовала укол ни то ревности, ни то зависти. Она медленно перевела взгляд от лица женщины на Альберто, вопросительно глядя ему в глаза. Она ждала какой-то реакции, но он с едва заметной улыбкой смотрел на свою любовницу и молчал. Создавалось впечатление, что он получает удовольствие от того, что она видит его с другой, более молодой и красивой женщиной, к тому же совсем не похожей на ее современниц. Женщина смотрела на Софию заинтересованным взглядом, но без тени ревности, как бы оценивая соперницу. Было очевидно, что она знает себе цену и ничуть не боится потерять свое место в сердце мужчины. София даже позавидовала ей в некотором смысле. Она бы не смогла сохранять такое хладнокровие в данной ситуации. Но время шло, ничего не происходило, и София первой нарушила молчание.

— Скажите, как мне выйти на улицу, ведущую к мосту Реальто? Я знаю только эту дорогу к дому!

Альберто вздрогнул от ее голоса и, выйдя из временного оцепенения, повернулся к Софии.

— Нет, нет! Я провожу Вас к Вашему дому! — испуганно и торопливо сказал он, не глядя на свою любовницу.

Та, ничего не говоря, повернулась к причалу и махнула гондольеру, ожидающему ее решения. Он причалил прямо у ее ног и подал руку, чтобы она могла спуститься в гондолу. Женщина, не оборачиваясь, спустилась в лодку и села на мягкий бархатный диванчик. Гондольер прикрыл ее юбку пледом и плавным движением весла, оттолкнулся от причала. Шелест разрезаемой носом гондолы воды, лишь на миг привлек внимание Альберто. Через мгновение он взял Софию за руку и кивком пригласил ее пройти на узкую дорожку, прилегающую к дому. Они вышли к боковой стене дома, а затем на узкую улочку, ведущую к небольшой пьяцетте с крошечной колоколенкой. София остановилась. Она не знала куда идти, не могла точно вспомнить тот дом, в котором спала прошлой ночью, к тому же, объяснить самой себе, что она должна делать дальше, она не могла.

— Что случилось? — спросил Альберто.

— Я хочу узнать секрет карнавальной маски! Той, что Вы хотели украсть в мастерской Марио!

Альберто вздрогнул и побледнел.

— Откуда Вы знаете об этом? — с испугом спрашивал он, взяв Софию за плечи.

— Я была там, когда Вы пробрались в хранилище! — тихо ответила она и замерла, глядя в его глаза.

Он молчал, не двигался, словно тщательно обдумывал свой ответ. Затем, оглянулся, чтобы убедиться, что их никто не услышит и сказал:

— Я не могу рассказать, это не моя тайна! К тому же, я не знаю, кто Вы и как оказались здесь. Вы не принадлежите нашему обществу, это очевидно. Я хочу узнать о Вас больше.

София опустила глаза вниз, как бы собираясь с мыслями, размышляя о том, что она может рассказать о себе. Марио говорил, что она избранная, что маска «оживет» только в ее руках. Ей самой было интересно, какая тайна должна быть раскрыта с ее помощью? Все это она могла узнать от Альберто, но как заставить его рассказать?

— Пойдем со мной! Нам надо поговорить об этом! — тихо сказала она и стала двигаться в темноту улочки, увлекая его за собой. Теперь уже она знала, куда идти и вполне уверенно тащила его за собой в темноте ночного города. Они вошли в дом, незаметно нырнув в узкую щель приоткрытой двери, и София сразу же стала подниматься по лестнице наверх, не отпуская руку Альберто. Когда они вошли в ту комнату, где она провела предыдущую ночь, то с изумлением заметили, что кто-то зажег свечи к их приходу. Это уже совсем походило на мистику, но почему-то Софию это перестало удивлять. Она уже точно знала, что является действующим лицом какой-то увлекательной истории, хорошо бы со счастливым концом! Нельзя сказать, что это ее забавляло, но любопытство превосходило все остальные чувства, в том числе и чувство страха перед последствиями такого легкомыслия. Альберто, однако, стал оглядывать помещение, молча и сосредоточенно. Весь его вид говорил лишь о том, что он напуган, не понимает, где находится и постоянно ожидает появления еще какого-нибудь персонажа из этой неизвестной пьесы. София же напротив, была совершенно спокойна и, отложив в сторону пеструю шаль, которая небрежно свисала с подлокотника, опустилась в большое кресло у камина. Альберто, нехотя, подошел к ней и все еще, не слишком доверяя всей этой на первый взгляд умиротворяющей обстановке, сел в кресло по соседству. Свечи слегка потрескивали, периодически «стряхивая» со своего гладкого, цвета слоновой кости тела крупные капли воска, словно слезы, собиравшиеся в цепочку у основания чаши огненного цветка. София смотрела на красивые бутоны пламени свечей, и какой-то демонический азарт охватывал ее все больше и больше. Она представляла себя кружащейся в бешеном танце вместе с Альберто. Вокруг слишком много людей, все в масках и карнавальных костюмах, все хотят прикоснуться к ней, но ее кавалер ловко предотвращает все эти попытки и уносит ее в вихре танца куда-то ввысь, к сводам огромного зала, стены которого выложены изумительной золотой мозаикой. И словно читая ее мысли, он встал и, сделав шаг к ее креслу, протянул руку, приглашая на танец. Она неспешно положила руку в его ладонь, повинуясь мужской силе, встала и оказалась в его полу-объятии. Одной рукой он продолжал держать ее кисть, а второй обнял за талию и стал медленно водить, словно вальсируя по комнате, освещаемой лишь пятью робкими свечами, отчего этот танец напоминал сказочный бал, вот только действующих лиц там было, лишь двое. София закрыла глаза, полностью отдаваясь во власть этого средневекового красавца из ее девичьих снов. А он все крепче, прижимая ее к себе, увеличивал темп своих движений, пока она не вскрикнула от потери равновесия и резко открыла глаза. Он смотрел на нее с таким обожанием, словно держал в руках диковинный цветок и не мог поверить в свое счастье обладания этим цветком. Его эмоции тут же передались ей и она, высвободив руку, обняла его, с безудержной нежностью прижимаясь к полураскрытым губам, манящим с такой силой, что сдерживаться было совершенно невозможно. Он тоже схватил ее в свои крепкие и одновременно нежные объятия и стал страстно целовать. Вселенная для них перестала существовать в эту минуту. Были только они двое и эта волшебная комната, скрывшая их от окружающего мира, хотя бы на эти несколько минут. Они совершенно не ожидали, что испытают страсть такой силы и боялись разомкнуть объятия, чтобы это чувство не исчезло словно сон, внезапно прерванный утренним лучом. Они безумно любили друг друга и были безмерно счастливы, находиться вместе, в этих объятиях, словно долгая разлука лишила их разума и, обретя наконец радость близости, они не могли ею насытиться. София уже абсолютно точно знала, что Альберто ее возлюбленный, ее мужчина. Но почему она встретила его сейчас, столь необычным образом и так далеко от своего дома, даже в другом измерении и пространстве? Это было похоже на сумасшествие, на дьявольскую интригу, на игру воображения, в конце концов! Для него же, наоборот, это было такое знаковое событие, что он попросту забыл, где находится и тот факт, что всего несколько часов назад он думал, что любит совсем другую женщину и искренне считал, что готов умереть за нее, и за те редкие моменты их тайных свиданий. Куда девалось вся та жизнь, которая состояла из ожидания знаков, промежутков между свиданиями и тех мук, что испытывал он от того нелепого положения фаворита властной и холодной женщины? Больше не было этого подземельного холода и страданий! Была лишь светлая, солнечная, горячая и страстная любовь к невероятно родной и вожделенной женщине!

Они все еще танцевали, когда дверь тихонько скрипнула, и в комнату вошел Марио, тот самый мастер, что хранил священную реликвию и знал ее тайну. София не сразу увидела его в темноте комнаты, но Альберто, привыкший к тайнам и неожиданным появлениям досужих обывателей, сразу заметил движение около двери. Он остановился и замер в ожидании. София посмотрела ему в глаза и увидела неподдельный интерес во взгляде. Она повернулась в сторону, куда был направлен его взгляд, и вздрогнула, увидев Марио, добродушно разглядывающего их удивленные лица.

— Добрый вечер, Марио! — нарушила тишину София, — Вы как здесь очутились?

— Я ждал вас! Мне надо объяснить все, что касается Маски вас обоим! Твой новый знакомый тоже является непосредственным участником истории, в которую ты попала! Но он должен знать, что Маску нельзя украсть, нельзя передавать в чужие руки, нельзя изменять ее структуру и внешний облик! Любые действия с ней могут привести к трагедии и принести несчастье тому, кто попытается использовать ее в своих целях, даже если они благородные! А ведь именно для этого он проник в мой дом, не правда ли юноша? — хитро улыбаясь, уточнил Марио.

Альберто молчал, не зная, что ответить мастеру, поскольку сам не ведал цели похищения Маски. Он имел об этом лишь поверхностные знания. Его любовница очень коротко рассказала ему о своей цели, не вдаваясь в историю Маски и не посвящая в ее тайну. Она была знатной дамой и не могла позволить толпе безродных хамов полоскать свое имя и имя своего мужа, словно прачка грязное белье. Но и не могла отказаться от своей пагубной страсти к молодому графу, за что себя слишком рьяно корила, заходя иногда помолиться деве Марии в собор при монастыре. Она прятала лицо под маской, надеясь, что ее никто не узнает, но всегда опасливо озиралась по сторонам, преследуемая своими демонами, терзавшими душу и сознание. Надеясь на то, что получив маску Марии, станет недосягаема для погрязшего в интригах и прелюбодеянии общества, она отправила Альберто в дом мастера, даже не подозревая, что у таинственной маски есть еще одна, никому не известная тайна. И вот теперь, когда Марио начал говорить Софии об этом секрете, Альберто старался сопоставить сказанное любовницей с тем, что сейчас слышал. Она говорила о том, что маска не только скроет ее от любопытных глаз, но и укажет откуда ждать опасности, что отчасти было правдой. Вот только одного не знала женщина, того что владеть маской может только наследница Марии, упомянутая в завещании. Она должна была появиться на свет много позже ныне живущих, поэтому тайна была бы жива только в случае, если ее хранитель сможет передать все надежным потомкам. Марио получил ее от своего прадеда и хранил, по сей день, не надеясь, что судьба подарит ему встречу с наследницей. Он как раз не готов был уверенно передать ее кому-либо, так как верить в своем окружении никому не мог. И вот, София предстала перед ним как раз в то время, когда он впервые стал задумываться о том, чтобы вернуть маску в гробницу, опасаясь невежественных охотников за всякого рода тайнами, особенно если они могли принести заметное обогащение. Легенда о том, что Мария могла исчезнуть и неожиданно появиться совершенно в другом месте, после чего события сменялись с ошеломительной быстротой, словно чья-то рука поворачивала жернова мельницы-судьбы, и обреченные на смерть здравствовали, а лже — палачи превращались в клоунов и шутов, переходила от отца к сыну. Все это связывали с нечистой, дьявольской силой Марии и каким-то заклятьем, наложенным на нее при рождении. И лишь немногие знали ее тайну, но боялись разглашать ее, чтобы не навлечь на себя страшную кару маски, о которой тоже мало что было известно, лишь страшная сила ее обратной стороны. Все это выглядело дьявольски колдовским, и невежественные люди склонны были воспринимать подобную правду, как проклятье всевышнего на грешную душу исполнительницы воли дьявола. То, что ее сторонились и опасались, было только на пользу Марии, ведь тем самым ей не могли препятствовать. Она это понимала, и смело выполняла свое предназначение сохранять хоть часть справедливости в столь порочном обществе. София слушала повествование Марио, боясь даже шелохнуться. Все отчетливей вырисовывалась картина ее генеалогического дерева. Неужели она потомок святой Марии? Это могло только присниться и уж точно не быть реальностью. Хотя одно то, что она оказалась в этом месте и в этом времени, уже граничило с безумием. Она продолжала, молча слушать Марио, даже не глядя на своего спутника, чтобы ни на секунду не отвлекаться от сути повествования.

— Вы оба должны знать, что использовать маску для развлечения нельзя! Нельзя передавать ее никому, для какой бы цели не требовалось ее надеть постороннему человеку! Особенно, если это нужно для обмана или сокрытия прелюбодеяния, и уж не дай бог для преступных действий! — произнес Марио с особым трепетом и назиданием.

Альберто даже немного покраснел, очевидно, вспомнив о своей любовнице, которая хотела завладеть маской именно с целью обмана. Она говорила ему о том, как мечтает стать невидимой, чтобы беспрепятственно проникать в их любовное гнездышко на острове Мурано, которое вот-вот могли рассекретить ищейки ее мужа, методично исполняющие все веления своего господина по охране интересов его семьи. Ему пока еще было невдомек, что его любимая жена наставляет ему рога с возможным будущим дожем, ведь его семья давно входила в состав правительства Венеции и была одной из богатейших семей того времени, чья фамилия была записана в «Золотую книгу». Отец Альберто не стремился к власти, будучи не столь упорным в своих действиях, как дож Энрико Дандоло, но отличался невероятной мудростью и честностью, которую старался привить и своим сыновьям. Он беззаветно любил свою страну и готов был отдать жизнь за ее благополучие. А благополучие Венеции заключалось, как известно в ее успешной коммерции. Своим богатством и роскошью Венеция целиком обязана удачному расположению в море, среди торговых мореходных путей. Но всем этим великолепием надо было грамотно управлять, что и надлежало делать правительству, своим положением обязанному случайной многочисленности, влиятельности и богатству некоторых семейств, бежавших из старой Италии, и постепенно сложившемуся, благодаря сплоченности и героизму, в отдельное сословие. Все становление Венеции зависело целиком от личного героизма ее жителей. Человек, который прославлял и спасал ее, мог быть и королем и простым гражданином, но все зависело от его воспитания и становления. Именно поэтому в каждой аристократической семье, воспитанию детей уделялось самое большое внимание. Как большинство граждан, Альберто искренне любил и восхвалял Венецию, готов был жертвовать собой во имя нее и поэтому имел все шансы занять место правителя этой загадочной страны.

— Итак, я продолжу историю создания чудо — маски, с Вашего позволения! — прервал раздумья Альберто мастер.

София уже долго томившаяся ожиданием, решила присесть в кресло, сделав это практически бесшумно.

Мари и Андре. Энрико Дандоло

Когда Мари покинула остров, единственным ее желанием было тотчас оказаться в своих покоях и спокойн

...