Глава 2

Несколько дней назад.

Лесник, одетый в водоотталкивающий пятнистый костюм, сливался с лесом. Он уже давно ждал группу. То они заехали не с той стороны, то постоянно теряли связь с лесником. Колеса синего «Форда Транзит» с красной полосой медленно катились по ухабистой тропе, а за ним более активно двигался служебный «Патриот». Лиза одной рукой держалась за откинутый столик в салоне «Форда», а второй копалась в служебной папке, чтобы еще раз убедиться, что все на месте. Четыре качественные ручки с синими чернилами, наклейки с оттисками печатей, протоколы осмотров, сразу несколько, вдруг она что-то испортит, пауэрбанк и пара богатых белком батончиков на случай, если они задержатся надолго. А сегодня был как раз тот самый случай.

Машина остановилась, в этот же момент скрылось солнце, а ветер нагнал тучи. Лиза посмотрела наверх и, вернувшись в машину, достала темно-синий форменный дождевик. Должна же она хоть раз им воспользоваться!

– Вы в этом пойдете? – иронично улыбнулся лесник, посмотрев на обувь Лизы.

– Мы с другого адреса едем. – Она тоже опустила взгляд на туфли. – Не думала, что придется сегодня гулять по лесу.

– Гулять, – усмехнулся он с наигранной веселостью, – там такой лес – пробираться надо. За мной пойдете, я уже немного протоптал там, пока сюда шел.

Лиза не думала о туфлях, ей скорее хотелось оказаться на месте. Первое в ее практике не бытовое убийство, а если повезет, то серийное. Одного уже нашли в этом же лесу.

Группа двинулась за проводником. Он, будто часть дикой природы, уверенно вел группу в сторону леса по слегка протоптанной дорожке. Колючая трава цеплялась за голые щиколотки, Лиза старалась не обращать на это внимания, но пообещала себе, что это последний день, когда она на дежурство надевает туфли, не важно, что они форменные. Те, кто занимается обмундированием сотрудников, ни черта не знают о том, чем эти сотрудники занимаются.

Чем ближе они подходили к лесу, тем воздух становился насыщеннее: смесь влаги и древесных ароматов окутывала их. Лиза, вдохнув полной грудью, ощутила, как воспоминания мгновенно начали уносить ее в детство.

Она вспоминала, как, будучи ребенком, не боялась леса – наоборот, ощущала, что он был частью ее, что родительский дом, уютно расположившийся на краю деревни у лесного массива, оберегал ее от всего плохого. В объятиях природы она всегда чувствовала себя защищенной: от насмешливых сверстников, которые придумывали для нее глупые прозвища, и от забот, заполнивших ее детские дни. Лес был ее убежищем, местом силы, где все тревоги оставались за его пределами.

Трава начала редеть, а над головой зашумела оставшаяся на деревьях листва.

– Пришли. – Лесник остановился.

Приятное волнение закололо в груди, поднимаясь к горлу. Перед ней сидел парень, на вид совсем молодой. Будто это чья-то забытая игрушка, он был прислонен спиной к дереву, руки и ноги надежно связаны, а голова опущена, что скрывало его лицо. На земле разбросана горстка конфет, будто кто-то приходил сюда, чтобы помянуть его.

Лиза собрала все силы, чтобы отвлечься от мрачности окружающего, и сосредоточилась только на расследовании. Кто этот юноша? Почему именно он стал жертвой убийцы? Такой же молодой и хрупкий, как на тех снимках, которые показывал Глеб.

Лиза не почувствовала сожаления или жалости, она ощутила лишь холодную отстраненность. Это означало, что она сумела перейти ту границу, отделяющую ее личные чувства от работы. Эмоции ушли на второй план. Сейчас нужно было найти ту самую нить, соединяющую два убийства. Все оказалось в ее руках, и единственное, что имело значение, – это расследование.

– Это что? Конфеты? – голос судмедэксперта заставил отвлечься.

– Не подходите, пусть сначала криминалист отработает, – предупредила Лиза. Судмед улыбнулся. Конечно, он и так знал, кто будет работать первым. – Возможно, у нас серийное убийство.

– Серийное? И сколько у вас таких?

– Похоже, что это вторая жертва.

Криминалист открыл чемодан, надел перчатки, бахилы и осторожно, чтобы ненароком не наступить на что-то ценное, подошел ближе. То же самое сделал медик.

– Пальцы целы, – криминалист присел на корточки.

– Да, кажется, не погрызли. – Судмед снял очки, протер их чистым носовым платком, который всегда носил в нагрудном кармане, и снова нацепил на нос.

– В этом лесу нет волков, – сказал лесник, – но мелкие грызуны и лисы вполне могли бы полакомиться. Выходит, я нашел паренька раньше, чем они.

– И это нам упростит задачу, если, конечно, у него не окажется документов, а отпечатки будут в базе.

Лиза с волнением достала новую шариковую ручку, сняла защитный колпачок и, как дисциплинированный следователь, аккуратно записала время начала осмотра, затем описала окружающую обстановку.

– Могу диктовать. Готовы? – произнес медик уверенно.

Она кивнула, и в этот момент небо раскрыло свою хмурую душу: дождь, сперва робкий, начал барабанить по листве, падал на тонкую бумагу и размывал чернила. Вдалеке прогремел гром – предвестник надвигающейся бури.

– Надо торопиться, – бросила Лиза, накидывая капюшон на голову. Совсем не зря она захватила дождевик. Прикрывая им протокол, она снова стала записывать.

– Труп мужчины, – начал медик, – на вид около двадцати лет, рост 175 сантиметров, худощавое телосложение, волосы темные и удлиненные. Труп находится в положении сидя, спиной к стволу дерева. Успеваете?

– Да, пишу, – ее пальцы стремительно скользили по бумаге. – Давайте дальше, сейчас все зальет. Положение тела, головы.

– Ноги сведены и связаны друг с другом веревкой белого цвета. Руки заведены за ствол и связаны между собой в запястьях.

Криминалист щелкнул камерой, фиксируя детали.

– Что по повреждениям?

– Пока ничего не вижу, – медик осторожно повернул голову жертвы, – следов удушения нет.

– И причину смерти мы сейчас не узнаем.

– Не узнаем. Все после вскрытия.

– И личность, получается, у нас не установлена.

Криминалист погрузил руку в карман куртки, но достал лишь разряженный телефон.

– Разряжен.

– Позвольте мне. – Лиза достала свой пауэрбанк. – Неизвестно, где придется оказаться. – Подсоединив шнур питания, она нажала кнопку включения.

Приветственная мелодия разрезала гнетущую тишину. Как только телефон поймал сеть, его экран заполнился уведомлениями – кто-то долго пытался дозвониться до молодого человека. И вскоре раздался звонок. Отец.

Лиза окинула взглядом коллег. Кто будет говорить? Криминалист или судмедэксперт? Это не их задача. Передать телефон кому-то из уголовного розыска? Один был занят опросом лесника, второй – попытками выяснить расположение ближайших видеокамер.

Телефон продолжал безжалостно звонить, кто-то уверенно протянул руку, чтобы ответить, но Лиза собрала всю свою решимость, нажала на кнопку ответа и поднесла телефон к уху.

– Ну наконец-то! – в голосе звучало такое облегчение, что холод пошел по спине.

– Алло… – произнесла она, стараясь держать голос ровным.

– Кто это?

– Меня зовут Лиза Майер.

– Кто?

– Это следователь Следственного комитета, Лиза Майер. Вы сейчас звоните своему сыну?

– Да, – ответ прозвучал с легкой растерянностью.

Ей никогда не приходилось сообщать родственникам такие новости. Лиза крепко сжала губы, словно пыталась подавить слова, которые все равно нужно было произнести.

– Что-то случилось? Что он натворил?

– Случилось… – ее голос все же дрогнул. Она на секунду замерла, но, собравшись с мыслями, наконец произнесла: – В лесополосе нашли молодого парня. У него при себе телефон и… – Тут эксперт открыл кошелек. – …документы, банковские карты.

– В лесо… Нет, не может быть. Вы что-то путаете. Этот человек жив?

– Как зовут вашего сына? – спросила она, не ответив на его вопрос.

Он назвал имя, и Лиза сравнила фотографию в паспорте с безжизненным лицом человека.

– Когда вы видели его в последний раз? – она будто тянула время, стараясь подготовить его к жестокой реальности.

– Неделю… – голос на том конце дрогнул, как ветка под сильным ветром. – Где-то неделю назад. Это он? Ответьте мне, он живой?!

– Я сожалею… – Лиза была осторожна с формулировками. – Человек, которого мы нашли, мертв. Вам или кому-то из родственников нужно приехать для опознания и дачи показаний.

– Нет. Вы уверены, что это он? – голос в трубке на мгновение стал тихим, почти окостеневшим.

Лиза знала, что полная уверенность будет лишать его последних надежд, но она не могла дать окончательный ответ. На другом конце провода его мир почти рухнул, но все еще держался на тонкой ниточке, которую разорвать слишком сложно. В его воображении сын все еще мог быть живым. Человек, погружающийся во тьму, всегда ищет проблеск света. Но иногда этот свет оказывается лишь иллюзией, играющей с надеждой на дне души. Мы всегда надеемся, хотя на самом деле боимся утраты.

– Вам нужно приехать для опознания, – закончила она и похвалила себя за то, что смогла себя преодолеть.

Глава 3

Вера в закон и справедливость появилась у нее еще в детстве, тогда, когда появилось желание отомстить. Нет, не отомстить, а наказать по строгости закона, так, как прописано в кодексе. Она давно знала номера статей и примеряла их к местным отморозкам, там таких хватало, но почему-то их никто не арестовывал, почему-то они продолжали совершать то, что совершали. А может быть, никто и не заявлял о преступлениях, кто знает. Но тогда она решила, что должна приложить к этому свою руку. Юридический институт, стажировка в полиции, в криминалистическом отделе, работа помощником адвоката, и теперь она здесь. Это все Ян – он по хорошей дружбе с Глебом пристроил ее сюда.

– Ян, ну зачем? Почему ты не сказал мне, что собираешься это сделать?

В тот вечер радостная новость превратилась в разочарование.

– Ты не хочешь мне спасибо сказать? Я договорился, чтобы тебя взяли в Следственный комитет, а ты не рада?

– Я рада, но я хотела сама, понимаешь? Я должна была хотя бы попробовать.

– Ты вообще ценишь, что я делаю для тебя? Или, по-твоему, я пустое место? Уехать из дыры в столицу – пожалуйста, учиться на права – пожалуйста, работу престижную – пожалуйста! И что на выходе? «Я хотела сама»?

– Ян… – горечь непонимания застревала в груди, как шар раздувалась, вот-вот сейчас лопнет, но Лиза не могла произнести ни слова. Она знала, что будет только хуже. – Спасибо, – выдавила она то, что он хотел услышать.

Трудно быть «пристроенной». Никто не воспринимает всерьез, особенно если «пристроенной» оказалась девушка с привлекательной внешностью. Значит, мозгов там не много, природа вложилась только в то, что снаружи. И теперь Лизе необходимо доказать свою ценность, хотя все можно было бы увидеть в ее глазах, где ум благородно уживался с красотой. Но кто тут умеет читать по глазам? Да и времени на это, похоже, ни у кого не хватает.

Утренняя планерка началась сегодня раньше обычного. Лиза устроилась в кресле справа от Глеба за большим полуовальным столом, который примыкал к столу Когана. Сам же Глеб сидел по правую руку от него, он и был его правой рукой во многих вопросах.

Пряди густого каре ложились Лизе на лицо строгими линиями, а рост, чуть выше ста шестидесяти, позволял ей стать практически незаметной за спиной Глеба, который сидел вполоборота.

– Елизавета, что у вас по трупу? – Сергей Коган наклонился в сторону, чтобы построить зрительный контакт с ней. Глеб откинулся на спинку кресла.

– Личность установлена, родственники его опознали. Ничего из вещей не пропало. Деньги, банковские карты – все на месте. И конфеты. На месте происшествия были конфеты.

– Конфеты? – Коган скривился, будто это было совсем не важно.

– Да, конфеты. Рядом с телом первой жертвы их тоже можно заметить на фотографиях.

Коган перевел взгляд на Глеба. Холодный, требующий ответа. Взгляд, под которым любой хотел бы провалиться хоть под землю, хоть глубже, любой, только не Глеб. Он держал на себе этот взгляд, ни одна его мышца не дрогнула.

– Я разберусь, – его ответ был четким, лаконичным, будто по инструкции, и он был принят. Коган не хочет отчитывать его при таких молодых сотрудниках, как Лиза? Или им всем здесь плевать на детали?

– Кто обнаружил труп? – вернулся Коган к основной теме.

– Лесник, когда обходил территорию.

– Что судмед?

– На теле видимых повреждений нет. Сказал ждать вскрытия, все после исследования.

– Хорошо. А по изъятиям?

– Веревки изъяли, биологи попробуют выделить ДНК, еще срезы ногтей с трупа и… конфеты, – добавила Лиза, но снова была проигнорирована.

– Поздравляю, коллеги. Похоже, у нас серия. – Он тихо хлопнул по столу. – Между жертвами прошло совсем немного времени, поэтому нам тоже придется поторопиться. Вишневский, это дело я отписываю тебе. Сравни все по вещдокам, узнай у судмедов подробности. Елизавету можешь взять себе в помощницы. Запросы, постановления, бумажки – это все ее прерогатива, да и тебя разгрузит, – добавляя щербатую улыбку, сказал Коган.

Лиза почувствовала, как от несправедливости где-то в груди вырос ком, поднимаясь к горлу.

– Елизавета, вы поняли?

– Поняла, – выдавила она, хотя глубоко в душе надеялась на другое.

Лизе доверяли самые легкие дела, но их количество казалось бесконечным. Она постоянно объединяла листы заполненных протоколов, что только напоминало ей, как она пытается сшить собственную жизнь по страницам в единое целое.

– Тебе нужна помощь с назначением экспертиз? – спросил Глеб, когда они вышли из кабинета Когана.

– Я стажировалась у криминалистов, – сказала она с намерением показаться уверенной, но взгляд не подняла. – Спасибо.

– Ну смотри. Если что, знаешь, где меня искать, – ответил он с легким намеком и добавил на прощание: – Не потеряйся среди бумаг.

Глава 4

Она ссутулилась за столом в темноте под двумя яркими лампами, листая сшитые страницы уголовного дела. В воздухе витал резкий запах кофе, единственной привычки Лизы, и она не считала ее вредной. На сегодняшний день это был уже шестой стакан. Аромат горького шоколада, пряностей и освежающей лимонной нотки (она предпочитала кофе с лимоном) бодрил и помогал не уснуть.

Темные глаза внимательно впивались в одни и те же фотографии. Они точно что-то упускали.

Глеб тихо вошел в ее кабинет.

– Все еще здесь? – голос из темноты напугал ее, но Лиза сделала вид, что заметила его раньше, чем услышала.

– Да, надо закончить к завтрашнему утру.

– Тебя попросили только назначить экспертизы и подготовить запросы. А ты ковыряешься до ночи. Это можно было сделать за два часа. Я же предлагал свою помощь.

Что сегодня с его настроением? Обычно Глеб более дружелюбный и менее разговорчивый.

– Не все такие быстрые, как ты, – буркнула Лиза, даже не взглянув на него.

– Ладно, иди домой, я все сделаю сам, – он протянул руку, чтобы забрать дело, – нужно как можно скорее отправить вещдоки на исследование.

– Я пытаюсь понять… – Она все еще разглядывала фотографии.

– Лиза, иди домой. Коган списал это дело мне, я разберусь.

– И почему он всегда списывает самые интересные дела тебе?

– Ты шутишь? Ты не знаешь почему? Нельзя упускать время и сюсюкаться с этими фотографиями часами.

– По-твоему, я упускаю время? И все это неважно?

– Способность выделять главные детали из этой стопки макулатуры, – он захлопнул том дела у нее перед носом и придавил сверху ладонью, – вот что важно.

– Все детали важны. – Лиза вытащила том из-под его руки. – Нельзя их разделять на главные и неглавные. Ни ты, ни Коган – никто не обратил даже внимания на то, что убийца оставляет метки. Конфеты.

– Если ты хотела поговорить о деталях, то лучше это сделать со мной, а не с Коганом.

– Обиделся, что ли?

– Это слово неприменимо ко мне, но знай, что здесь так не поступают.

– Обиделся.

– Лиза, послушай, – легкая, едва уловимая ухмылка показалась на его лице. Или это была добрая дружеская улыбка? – Я работаю следователем больше десяти лет. Ты ведь слышала, я сказал, что разберусь с этим.

– И что? Ты считаешь, что только ты можешь разбираться в деталях? – раздражение начало нарастать внутри нее. Хуже всего, когда близкие, казалось бы, люди начинают показывать перед тобой свое превосходство.

– Нет, конечно нет. Но тебе сейчас это и не надо делать. Я всегда был твоим наставником, помогал тебе с тем, что тебе кажется сложным. Но ты просто игнорируешь меня и делаешь, как тебе удобно.

– Я не игнорирую тебя. Это вы все игнорируете меня. У меня свой темп работы и свой подход, – ответила она.

– Свой подход? Лиза, рано еще говорить о своем, – он нарочно выделил это слово, – подходе. Ты раскрыла хоть одно сложное дело? Сложное. О чем я? Посмотри на эти стопки, – он указал на кипу сложенных на стуле томов. – Ты ничего не раскрыла, потому что у тебя мало опыта. Мой тебе совет: учись перенимать его у тех, кто что-то умеет.

Лиза взглянула на него, чувствуя, что сердце забилось сильнее. То ли от кофе, то ли от его высокомерных высказываний.

Глеб отступил на шаг, а Лиза отвернулась от него. Да что с ним такое? Да, сейчас все на нервах, да, сейчас все устали, но это не значит, что он может позволить себе так разговаривать.

– Просто уходи. Мне нужно закончить работу. Экспертизы все равно раньше завтрашнего утра не попадут на стол экспертам. Я сдам дело Когану, а потом делай с ним что хочешь, – сказала она, не глядя на него.

Никакой он ей не друг. Просто один из тех, кто рисуется перед ней, перед начальством, перед собой. Разочарование поглотило ее, а он молча вышел и закрыл за собой дверь.

Глеб остановился, даже обернулся и вновь положил ладонь на дверную ручку, однако входить передумал. Пожалел ли он о своих словах? Пожалел. Но пусть Лиза подумает о них, пусть это было ей неприятно, но он прав. Ее надо встряхнуть, ей будет полезно, он-то знает, как лучше. Ведь он ей друг, а не просто наставник.

Глеб отдалялся от двери, а мысли все еще оставались возле нее. Вернуться? Нет. Он накинул плащ и в дурном настроении, которое можно было сравнить только с сильнейшим похмельем, а он хорошо знал, что это такое, спустился по лестнице на улицу. Вытащив из пачки последнюю сигарету, он закурил, жадно вдыхая полной грудью табачный дым. Порция никотина притупила нервозность, но настроение от этого лучше не стало. Он быстро выкурил табак до самого фильтра, смахнул тлеющий остаток и, выбросив окурок в мусорный бак, подошел к своему «Ниссану», сразу сел в машину, не оставляя себе шанса передумать.

Глава 5

Ян звонил уже четыре раза. Лиза ответила только на первый звонок, остальные сбросила. Если ему сложно забрать ее с работы, то и разговаривать не о чем. Он достаточно сказал и тон выбрал такой, что трубку брать больше не хочется. «Возьми трубку!» – пришло от него сообщение. Ответить? Она отодвинула аппарат подальше от себя и продолжила работать. Лиза уже знала, что ее ждет дома. Она приедет, они снова начнут выяснять, кто из них прав, а потом два варианта: либо они спокойно поговорят и закончат диалог в постели, либо она уйдет спать в гостиную, а он ее не потревожит. И то и другое больше не устраивало Лизу. Рана, которая раньше заживала, превратилась в огромную дыру, которую теперь даже опытный хирург не в силах заштопать.

Звонки прекратились, а сообщения перестали приходить. Лиза еще раз посмотрела на экран – почти половина одиннадцатого. Будет скандал. Нужно выбирать: или семья, или работа. Иначе ее психика не справится. Лиза примерила на себя одиночество, оглядела свой кабинет. Кажется, тут энергетика будет получше, чем дома. Переобулась в туфли и вызвала такси. Плевать, что сейчас самый высокий тариф.

Сообщение оповестило, что машина подъехала. Лиза схватила сумку, спешно накинула пальто и спустилась вниз.

Еще вчера было плюс шестнадцать, а сегодня ноябрь напомнил октябрю, что он уже близко. Лиза подняла воротник и спрятала голову – ей еще бежать до шоссе к остановке: сюда гражданский транспорт так просто не заедет.

В «кармане» у остановки стояла черная «Мазда». Еще немного, метров двадцать, но машина резко сорвалась с места, взвизгнула шинами, а на телефон пришло сообщение, что водитель отменил заказ. «Что за день?!» Подавив раздражение, Лиза слилась с толпой на остановке – еще ходят автобусы, один из них приближается. Триста шестнадцатый. Хотя бы здесь удача не оставила ее. Что ж. Так даже лучше.

Лиза вошла внутрь, двери захлопнулись за спиной, и автобус, качнувшись, тронулся с места. Едва сумев устоять на каблуках, она, схватившись за поручень, осмотрелась – мест свободных не было, только одно, в конце салона. Она пошла по проходу между сидений. Кто-то дремал, кто-то смотрел в окно или в телефон. Слабое освещение подчеркивало уставшие лица, а радио играло так громко, что в такое позднее время казалось совсем неуместным.

В конце салона длинный парень в больших наушниках откинул голову назад и, вытянув ноги в проход, слушал что-то свое, справа от него – женщина с маленькой собачкой в плетеной корзине.

– Простите, можно пройти? – Громкость музыки в наушниках этого парня кратно превышала громкость ее голоса и даже радио. – Извините, – громче сказала она и коснулась его ноги.

Его веки дернулись и приоткрылись, вернув парня в реальность. Он недовольно сжал губы и подвинулся, освободив проход, и Лиза быстро проскользнула мимо, садясь к окну.

Волны усталости захватили ее тело, заботы и тяготы этого дня постепенно рассеивались, а тепло, исходящее от отопительной батареи под ногами, позволило согреться и расслабиться. Веки стали тяжелыми, и, не в силах больше сопротивляться, она уснула, слившись с дыханием автобуса и его постоянно гудящим за спиной двигателем.

Непривычно долгая остановка заставила ее проснуться. Она уже на конечной? Пора выходить? Ни парня в больших наушниках, ни женщины с собачкой. Тихо, музыка уже не играла, в салоне пусто и темно, но двигатель продолжал работать. Лиза выглянула в окно, но не увидела ничего, кроме мрака. Это была точно не конечная. Она проехала? Ее забыли? Не увидели? Где она?

Лиза встала, прошла по салону – двери закрыты. Она подошла ближе. Два темных силуэта стояли над чьим-то телом, лежавшим на сырой холодной земле. Протяжный стон. «Проснулся?» – спросил кто-то. Лиза прижала ладонь к губам, чтобы не закричать, и, согнувшись, вернулась на свое место, стараясь не издать ни единого звука каблуками.

В сумке зазвонил телефон. Проклятье, только не сейчас… Лиза суетливо запустила руку в сумку и попыталась отыскать телефон среди косметики и прочего содержимого, чтобы отключить звук, но, как назло, в руки попадалось все что угодно, только не он.

Она услышала звук открывшихся дверей. Уличный воздух быстро забрался в салон, занося с собой влажный холод. Руки задрожали, а сердце застучало так, что если бы не громкая мелодия звонка, его стук, наверное, можно было бы услышать. Неужели этот звонок станет для нее роковым? Лиза наконец нащупала телефон и, не успев посмотреть на экран, откинула его на середину салона, согнувшись между сиденьями.

Медленные шаги начали приближаться. Вот-вот человек окажется рядом, заметит ее. Что он с ней сделает, как можно ему дать отпор? Она сняла туфли на всякий случай и крепко сжала их в руках. Шаги прекратились, и свет от экрана осветил салон. Лиза, пытаясь успокоить сбитое дыхание, прижала лицо к щели между сиденьями. Человек ушел, двери снова закрылись, а двигатель перестал работать. В салоне повисла давящая тишина. И снова знакомая мелодия. Если бы только телефон был на беззвучном… Если бы только никто не услышал.

Лиза подняла голову – никого. Звонок исходил из передней части салона. Похоже, телефон в бардачке. «Какие шансы достать его оттуда? Какие шансы открыть двери и уйти незамеченной? Как они вообще открываются? Когда эти двое вернутся? Какие шансы остаться в живых?» Вопросы сыпались в голову и цеплялись друг за друга.

Спокойно, Лиза. Возьми себя в руки. Или сиди тихо, или действуй.

Телефон не переставал звонить, отвлекая ее лишь от одной цели – выбраться.

Слух и зрение обострились. Надо действовать. Она на корточках добралась до середины салона. Ну конечно, задняя дверь закрыта, на другое она и не рассчитывала. Она еще раз вгляделась в темноту сквозь стекло – никого. Можно ли его разбить? Каблуками? Вряд ли. Маленький красный молоточек был совсем рядом. А если они тоже рядом? Должен быть другой способ, менее шумный. Кнопка открывания дверей. Но где она?

Лиза добралась до водительского места. Здесь полно разных кнопок. В темноте было не разобрать, какая из них открывает дверь. Времени на обдумывание не было, и она трясущейся рукой потянулась к ближайшим кнопкам. Тусклый свет от луны, которая то и дело пряталась за облаками, помог разобрать очертания приборной панели. Кажется, какая-то из них. Лиза нажала на одну, потом на вторую – ничего не произошло. Может быть, все дело в незаведенном двигателе?

Беглый взгляд в зеркало заднего вида заставил ее не дышать. Силуэт приближался. Он был совсем рядом. Лиза быстро вернулась в конец салона, но уже поближе к дверям, спрятавшись за сиденьями. Только сейчас она поняла, что в автобусах должна быть ручка аварийного открывания. Сожаления о потерянной возможности грызли изнутри, ей хотелось отмотать время назад, открыть эту чертову дверь и выскользнуть из лап этих чудовищ.

Двигатель снова зарычал. Вскоре вернулся второй человек, и автобус тронулся с места. Она сосредоточилась, стараясь оценить расстояние до асфальтированной дороги. Примерно семьдесят секунд – и колеса наконец коснулись асфальта. Чуть больше минуты, значит, они совсем недалеко от трассы. Либо здесь техническая остановка, либо что-то похожее.

Лиза напряженно пыталась запомнить все вокруг, но все, что она могла разглядеть из этого положения, – это деревья, фонари и рекламные щиты. Телефон снова зазвонил из передней части салона, и в то же мгновение на ходу открылась передняя дверь. Больше звонков не было слышно. Напарники ехали молча или разговаривали так тихо, что она не могла разобрать ни слова.

Тело ломило, хотелось встать, разогнуться, вырваться из этой невыносимой позы. Сколько еще ждать в таком напряжении? Поворотов становилось все больше, они возвращались в город? Нет – слишком темно, слишком тихо.

Автобус остановился. Светофор? Не похоже: слишком долго. Лиза услышала, как открылась передняя дверь. Сейчас или никогда. Нужно было лишь выбрать момент, дотянуться до кнопки и бежать. Бежать так быстро, как ее учила Крис.

Лиза потянулась пальцем к сенсору, задние двери распахнулись, и она выскочила на улицу. Здесь не было никого, кто мог бы помочь, только обнимающий лес, готовый укрыть ее. Она рванула вперед, не оборачиваясь, меняла направления, спотыкалась о ветки, которые жадно пытались задержать ее, колола ноги, но каждая царапина напоминала о том, что она жива и боли не существовало – в ее сознании было только одно: она должна уйти как можно дальше.

Лиза остановилась и только сейчас поняла, что значит больно дышать, когда легкие работают на износ, когда в груди разрывается ледяной шар, когда не можешь успокоить дыхание, когда подступает тошнота. Она посмотрела на свои руки – пальцы дрожали, и эту дрожь невозможно было успокоить. Ноги исколоты и горели огнем, будто они прошли по битому стеклу, но сейчас это было неважно.

Прижалась спиной к стволу старого дерева и медленно сползла вниз. «Спокойно, девочка, они далеко, наверняка уже далеко». Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и впервые смогла обернуться. Вдалеке мелькали редкие огни фар проезжающих по трассе машин, а автобус исчез из поля ее зрения, будто его там никогда и не было.

Шум шепчущих деревьев больше не устрашал, а давал ей успокоение, укрывая от угрозы. Лиза поднялась, отряхнула одежду, обработала ноги хлоргексидином – удивительно, что и это оказалось у нее в сумке.

Спасение…

Глава 6

Лиза вернулась домой почти к утру. Сейчас хотелось лишь одного – спать. Она как можно тише вставила ключ в замок и провернула его несколько раз. Дверь поддалась. Ручка, она уже давно говорила Яну, чтобы он с что-нибудь сделал с ней, противно и громко скрипнула, дверь отворилась. В коридоре стоял Ян в распахнутом халате. Видимо, услышал и успел накинуть, но вид у него был такой, что он всю ночь тут стоял в ожидании, когда Лиза наконец вернется домой.

– Где ты была? Ты пила, да? – он приблизился к ее лицу.

– Ян, перестань. – Лиза отвернулась, устало сняла туфли и прошла мимо него.

– Подойди сюда. – Он схватил ее за запястье. – Где ты была, я спрашиваю? И почему не брала трубку? Только не говори мне, что снова на работе. – Его светлые желто-зеленые глазки впились в нее взглядом, а узкие губы крепко сомкнулись.

– Ян, успокойся. Я… – хотела было продолжить Лиза.

– Задержалась, – передразнил он ее и расплылся в фальшивой улыбке. – Снова задержалась на своей гребаной работе. Теперь уже до утра, да?

– Нет. – Она выдернула руку.

– И где же?

– Ты мне не поверишь.

– А ты попробуй сказать правду, а я решу, верить или нет.

– Это сложно объяснить. Я уснула в автобусе и…

– Ты? В автобусе?

– Я так и думала. Все, я хочу отдохнуть. Поговорим позже.

– Нет-нет, ты продолжай. – Он туго затянул пояс халата и скрестил на груди руки.

– Что продолжать, если ты не веришь ни единому слову?

– Ладно, хорошо, уснула в автобусе.

– Он уехал не по маршруту, мне пришлось избавиться от телефона, чтобы меня не заметили. Они убили… Понимаешь… Они убили кого-то. Мне нужно позвонить. Да, мне срочно нужно позвонить…

– Что ты несешь? Ты бредишь? Совсем свихнулась со своей работой. Где ты была?

– Да что с тобой? Меня могли убить. Дай, пожалуйста, свой телефон, я должна позвонить.

Он продолжал смотреть на нее с упреком. Не верит? Или еще думает, верить ей или нет?

– Ну-ну, ты продолжай.

– Мне удалось сбежать. Ты вообще меня слышишь?

– И они тебя не заметили?

– Я не знаю, Ян! Дай пройти! – Лиза попыталась просочиться между ним и дверным проемом в комнату. – Мне нужно на работу.

– Снова на работу. – Он заулыбался и шагнул в сторону. – Если не умеешь врать, так не ври! Просто скажи правду.

Лиза прошмыгнула в комнату и распахнула дверцы шкафа.

– Ты мог бы забрать меня, и ничего бы этого не случилось.

– Чего бы не случилось? Того, что ты шляешься где-то по ночам? Ты каждый день приходишь домой не раньше одиннадцати. Постоянно у тебя какие-то отмазки. Что у вас там вообще происходит? Это Глеб, да? Служебный роман? – Его было не остановить. – А я знал… Знал!

– Замолчи! – Она обернулась, и коньячные глаза наполнились темнотой. Она уже знала, что это конец.

– А знаешь, кто ты? – Он подошел сзади. – Ты потаскуха, – громким шепотом произнес он ей на ухо.

Ярость застилала глаза. Не поддавайся ей… Не надо. Лиза не ответила, она вытряхнула из шкафа свои вещи и, схватив первый попавшийся чемодан с верхней полки, затолкала в него все как попало.

– Давай-давай, проваливай. Оставь тут место для кого-нибудь другого.

Это были последние слова, которые она слышала от Яна. Дверь с грохотом навсегда захлопнулась за ее спиной, ручка отлетела, а мерзость, сочившаяся из его рта, больше не доходила до ее ушей. Давно пора было так сделать. И что она в нем нашла? Маленькие глазки, светло-русые волосы, а она никогда не любила светловолосых. Что в нем было такого, за что она еще хоть немного держалась? Может быть, романтика первых месяцев их знакомства? Или его креативность? Она знала, что не забудет того свидания. Украшенный яркими огнями старый трамвайчик, зима, они едут вдвоем по вечернему городу, шампанское, канапе без оливок, он даже это учел, в салоне играет красивая музыка, он протягивает ей руку – приглашает ее на танец. Лиза подумала в тот вечер, что он собирается сделать ей предложение, но нет, этого не случилось. Он просто хотел показать себя.

Лиза не хотела вникать в то, как он смог арендовать целый трамвай для них двоих, и вопросов задавать не стала. Прогулка тогда закончилась в отеле на конечной. Хотела ли она этого? Хотела. И понимала, что Ян не уступает ни одному из ее прошлых любовников. Не просто не уступает, а превосходит их во многом. Выходит, она держалась за это? За его пыл? За его страсть? Лиза не могла ответить даже себе.

Она хотела вызвать такси, но, засунув руки в карманы, поняла, что осталась без телефона. Выход один – снова идти на остановку и ждать автобуса, либо ловить машину, чего ей хотелось меньше.

Триста шестнадцатый. Она вошла в задние двери, затащила тяжелый чемодан и приложила карту к валидатору. Это был уже другой автобус – у того сиденья были синими. Но Лиза прошла по салону и заглянула в кабину водителя. Кого она там хотела увидеть, она не знала, но задача выяснить, кто был вчера за рулем, уже поставлена. Нужно только скорее добраться до работы, а потом еще как-то решить вопрос с жильем и, главное, с душем.