2
О«Райан в этот раз продемонстрировал непривычный для него самого дар предвидения. Не прошло и суток, как затерявшаяся в пограничной зоне деревушка кишела наехавшими из столицы полицейскими чинами и репортёрами. Газетные писаки, несмотря на все старания, не смогли разузнать ничего нового об обстоятельствах загадочной смерти — и тем же вечером начали собираться обратно. Двое из них зашли перед отъездом в «Золотой четырёхлистник», паб, являвшийся подлинной Меккой местных выпивох.
— Расследование замерло в ожидании результатов вскрытия. Труп уезжает в Дублин, — сообщил низкорослый, худощавый Том Галлахер своему приятелю Шимусу Флаэрти. Последний, выше своего собеседника более чем на голову, оторвал перебитый нос от кружки с пивом.
— Нам тоже тут нечего делать: единственная нетривиальная вещь здесь — покойник. — Он перешёл на ирландский. — Какая глушь, Том! Отсюда даже трупы уезжают! Видит бог, покойника можно понять!
— Знал бы ты, сколько здесь патриотов на квадратный сантиметр! — Галлахер огляделся по сторонам, но местные, похоже, не обращали на них внимания.
— Если ты о клопах в гостиничном номере, то их объятия меня не настигнут. Я уже собрал вещи.
— Я и не распаковывал. — Щуплый, подвижный Галлахер пригладил свои усы. — Но вообще-то я о добровольцах — этих реликтов прошедшей эпохи здесь пруд пруди.
— Я заметил. — Флаэрти, как всегда сутулился и горбился, чтобы его голова пребывала на одном уровне с лицом собеседника. — И никто не говорит по-ирландски.
Они захихикали.
— Это типично для патриотов — не знать родного языка, особенно когда умираешь за него. — Галлахер оживился. — Кстати, есть кое-что, если ты передумаешь и решишь провести здесь собственное расследование.
— Что именно? Десантники САС? Следы посадки инопланетного корабля?
— Зацепка слабая, но лучше, чем ничего. Иностранец, причём с весьма и весьма причудливыми манерами.
Флаэрти проследил за жестом Галлахера, указавшего через плечо. Там, у стены, в одиночестве занимал столик среднего роста черноволосый молодой человек. Лицо его казалось очень бледным, словно кожи никогда не касались солнечные лучи.
— Венгр. Негьеши — ну и фамилия, язык можно сломать.
— Я не пишу ни для «Марвела», ни для «Тёмной лошади», Том. Будь он хоть Бела Лугоши, редакция не пустит это в номер.
Галлахер пожал плечами и фыркнул.
— Здесь нет ничего в таком духе, даже привидения не водятся. Странная смерть, странный венгр — больше никаких странностей.
Флаэрти хмыкнул:
— А кто он?
— Студент, этнограф — или историк?.. — Галлахер неуверенно пожал плечами. — Остановился у вдовы Маккарти — это такая бабка шестидесяти лет; большую часть из них — вдова.
Тощий Флаэрти обхватил кружку своими длинными, костистыми пальцами и сделал несколько добрых глотков.
— Дрянной эль, — он скорчил гримасу. — Добавляют спирт. Впрочем, откуда здесь хмель!.. Ну, а этот Лугоши — он кем подрабатывает?
Студенты из Восточной Европы, приезжающие на сезонные работы, давно стали обыденным явлением в Ирландии.
— Он Негьеши. — Галлахер закряхтел, пытаясь смеяться и пить пиво одновременно. — Самое поразительное о нём — просто турист. Путешествует, за всё платит — но не работает.
— Действительно необычно. — Флаэрти метнул в венгра подозрительный взгляд. — Я бы остался здесь — и даже поучил бы наглеца приличным манерам, но мне не до этого. Что-то по-настоящему интересное?..
— Здесь останется следователь, Грег Макфадден. Типичный свиношеий тупица, которых разводят в нашей «гарде». Я дал ему свою визитку — если что-то проклюнется, Макфадден мне сообщит.
— Вот как, значит, делаются сенсационные журналистские расследования! Сотня евро, визитка — и ждём звонка! — Флаэрти едва слышно рассмеялся. — Ты ведь сообщишь мне, Том?
— За полсотни евро.
— А может, за десять? Я-то настоящие расценки знаю…
Галлахер напустил на себя высокомерный вид.
— Ну, посмотрим. Кстати, вспомнил самое интересное! Вышел фильм про добровольцев, там и канадцы приложились… «Пятьдесят ходячих мертвецов» называется. Правда, неординарное совпадение?
— Ещё не смотрел. — Флаэрти искренне заинтересовался. — Нужно поискать плакаты в национальных цветах — наверняка, он идёт в таком кинотеатре.
— Да, именно в таком кинотеатре я его и просмотрел. Стоило назвать этот фильм «Пятьдесят цветов мертвечины» или как-то так.
Флаэрти задумчиво посмотрел на свою пустую кружку, колеблясь, не заказать ли ещё.
— Неплохая идея, Том. Я пишу иногда для «Гардиан»; вероятно, подкину им эту мыслишку…
Тема сменилась ещё дважды, прежде чем разговор окончательно выдохся. Расплатившись, газетчики покинули «Золотой четырёхлистник». Впрочем, самое любопытное осталось вне поля их зрения.
Разговор заезжих писак внимательно слушал некто, понимающий по-ирландски. Звали этого человека Дервал О’Райан.
