У тюркских и монгольских народов, исповедующих шаманизм, с древности до наших дней кузнец считался обладающим той же магической силой, что и шаман, причем и у шамана и у кузнеца главными духами-помощниками были их предки, от которых они унаследовали свою магическую профессию. Действие магической силы и шамана и кузнеца считалось настолько сильным, что им приписывалась способность губить враждебных им людей, в том числе и представителей своей профессии [Потапов, с. 78]
В жизни вполне себе современного человека есть такие интересные события, как армия для юношей, для девушек сейчас как-то помягче. В советское время такой мясорубкой безусловно было окончание школы, поступление в вуз. Сейчас наличие платных вузов несколько упрощает жизнь, а в советское время этого не было. Не поступила – так, в общем, катастрофа, больше психологическая, чем социальная, но тем не менее. Одним словом, в нашей жизни бывает некоторая мясорубка, которую мы с обрядом инициации вполне себе можем сравнивать, но, как вы понимаете, тезис Проппа абсолютно этнографически достоверный: обряд инициации существует у племен, живущих охотой, и вымирает при переходе от охоты к земледелию. Что нам с этим делать?
Здесь нужно очень жестко разводить два термина. Первый термин – это обряд инициации, четко по Проппу, это есть этнографическая реальность. Обряд инициации в описанных формах существует у охотничьих племен, с переходом к земледелию вымирает. А вот понятие просто инициации как испытание на границе юности и зрелости, как испытание, после которого ты выходишь качественно иным с качественным повышением социального статуса (обратите внимание! – это отличает инициацию от просто проблем!), вот оно в нашей жизни было, есть и будет. В качестве инициации может рассматриваться много что. Когда я маялась с диссертацией, а диссертация у меня писалась адски тяжело, всё это заняло много лет и в какой-то момент мой научный руководитель, замечательный ученый Сергей Юрьевич Неклюдов, мне сказал: «Посмотрите на это как на инициацию, это надо пройти». Я посмотрела на это как на инициацию, жить стало проще. Не скажу, что жить стало легче, но – значительно проще
Герой, о котором мы будем говорить, – это герой, сказания о котором не ставят воспитательной цели, не ставят нравоучительной цели, этот герой не образец для подражания, сказания нужны, чтобы восхищаться, ужасаться и так далее, то есть чтобы слушатели переживали бурные эмоции. Это первый тезис. Второй тезис. В основе психологии этого героя – психология подростка, как раз-таки двенадцатилетнего. И этот подросток крайне неустойчив психологически. Третий тезис (мы с него начали, и сейчас я его разверну). Мы должны рассматривать и эпический сюжет, и сказочный сюжет как абсолютно реалистические – именно как отражение психологии подростка, но как точку зрения не внешнюю на подростка, а точку зрения внутреннюю, как подросток воспринимает себя. И если вы встанете на точку зрения, где нет декартовой объективной «длины», а есть «вперед» и «назад», то вы поймете, что всё, что в умных книжках названо метафорами, гиперболами и прочими интересными греческими словами, – всё это никакие не метафоры и не гиперболы, а это совершенно фактографический реализм, но это реальность как видит ее подросток. Видит же он ее черт знает как, что и является предметом нашей с вами сегодняшней лекции.
Итак, я решительно настаиваю на том, что эпос, а также шаманский миф и происходящая от него сказка в еще большей степени не были образцами для подражания.
эпос – это ни в коем случае не фантастика и не придумка, это самый что ни на есть сугубый реализм, но реализм этот, как и всё в традиционной культуре, отражает реальность с другой точки зрения.
Путем освобождения от страданий является мудрость. Обратите внимание! – мудрость, а не знание. То самое раскрытие в себе интуитивных способностей, то, что китайцы называли термином «доверять уму, отпуская его». И достигается это за счет медитации
