Быть может ждёт меня моя

Весна, я — полуневменяем. И

Смотрю на тонкость стрелок

Часов. Временемеры

Отсчитывают тики пульсацией

Невидимой, собою возвещая:

Всё ближе с каждым часом

Весна моя родная.

Заснежит — направления,

Уснут — под одеялом,

Но вновь — временемеры

Разбудят сонных, пьяных,

Чтоб ждали — с нетерпением,

А холод — подгонял их.

К весне, к весне — забвения

От льдинок — идеала…

Однажды, не счесть уж, в какую пору,

Два сна раскачались на лёгком ветру.

И ветрами ветхими, древними, старыми,

Быть может, со временем, сны эти стали бы.

Но ветры — они по-другому устроены,

Ведь ходят и вьются не сонмами стройными,

И алчут, и жаждут дыханьем чужим

Пронесть бесконечность, назваться родным.

Но речь не о ветрах. О снах. Мне позвольте

Сказать Вам о том, что были те сны

Мечтаний и грёз беспристанным осколком,

Что формы миров для них были тесны.

Один сон — о Принце На Белом Коне.

Другой — о Самой Прекрасной Принцессе.

Любили друг друга они, когда б не

Было им тесно в мечтаниях лестных.

Они — всё рвались во дали безвестные,

Блуждали в сознаниях и умах.

И как-то со временем, ласкою, песнями

Завладевали душою. До дна.

Но время всё шло. Пески рассыпались

И реки меняли движенье своё,

А сон — лишь туман. Когда просыпались,

Люди взрослели. Чего же ещё?

Все сны да туманы рассыпятся прахом

И спящий проснётся когда-нибудь.

Ты только скажи: «Иду ровным шагом.

Всем снам — своё время. Я жизнь не просплю».

Гордиев узел, завязанный нежностью,

Пусть не развяжется — значит разрежется,

Пусть разрядится на воздух разреженный

Молния ласки горячей, безбережной.

Движеньем тихим и острым, но бережным

Откроется тайна приюта сердечного…

Верь же мне, верь же мне, верь же мне,

Верь… В поиске вдоха, жизненных мер

Пусть мерою станет пульсация вен…

Я выхожу из-за холода стен.

Если дыхание нежностью душит, то

На стене для тебя есть оружие.

Гордиев узел, завязанный нежностью,

Пусть не развяжется — значит разрежется,

Пусть разрядится на воздух разреженный

Пуля из ласки горячей, безбережной.

Снова жжётся грудь неврозом: ничего не изменилось.

Я — рождён из парадоксов. Ты — проявленная милость.

Объясни мне, что за вечер, белый вечер в тёмном море…

Я — запомню красноречье, ты — умножишься покоем.

Ты — причина разделенья. Бытия — на до и после…

Настоящий, неподдельный я с тобой вдыхаю воздух.

Ты божественная сущность. Я деталь от механизма,

Но с тобою жить искусство постигается и в жизни

Клеткой став, её дыханьем… Никогда не умираем…