Леа Стенберг

Реннвинд. Темный принц

Моему отцу —
генетику, исследователю и мечтателю,
который открыл для меня
волшебный мир книг

Подари себе путешествие
в любимый мир Реннвинда!

Нам очень хотелось придать звучания твоим любимым местам и событиям этой впечатляющей истории.
Для погружения в мир Реннвинда мы создали
официальный саундтрек.

Погрузись в мир героев Реннвинда!

Реннвинд. Официальный саундтрек. Vol. 1

1. Добро пожаловать в Реннвинд 02:08

2. Выключатель 02:52

3. Хельвин 01:46

4. Гипноз 02:06

5. Схема три-два-один 02:13

6. Лес 03:27

7. Саамы 01:24

Послушай
«Реннвинд»
на сервисе
Яндекс Музыка.

Реннвинд. Официальный саундтрек. Vol. 2

Возвращение в туманный скандинавский город,
полный загадок и тайн…

1. Глаза цыганки 02:27

2. Дхампири 02:36

3. Поцелуй Микке 01:16

4. Напряжение 02:21

5. Истинное лицо 01:39

6. Я и есть Тьма 02:24

Послушай
«Реннвинд»
на сервисе
Яндекс Музыка.

16+

Все права защищены.

Часть I

*

СМЕРТЬ

Оголодавшая
нежить пасется
без страха

*

Глава 1

На календаре был первый день весны, но утро в Гримдале выдалось по-настоящему холодным. Зима сопротивлялась, не желая покидать эти земли без последнего боя.

Хассе Хаберг выгнал из гаража свой старый «Вольво» и уставился сквозь стекло на грязно-серое небо. «Еще шесть недель», — подумал он. Через шесть недель придет тот день, которого мужчина так боится. День, который он, увы, никак не может отсрочить. «Хотя, — мелькнуло у него в мыслях, — если все сделать правильно, то они оставят нас в покое навсегда». Надежда была слабой, но Хассе верил в удачу — на что еще ему было надеяться?

— Папа, тебе не обязательно возить меня в школу каждое утро, — заметила Майя, усаживаясь на заднее сиденье.

Он вздрогнул от неожиданности: его дочь всегда умудрялась подкрасться незаметно. Вот и сейчас — Хассе так глубоко увяз в своих мрачных мыслях, что не увидел, как она спустилась с крыльца и добежала до машины.

— Нет, это обязательно, — он обернулся, и при виде хрупкой рыжеволосой девушки его сердце сжалось.

Майя была так сильно похожа на его погибшую супругу, что ее вид причинял ему боль и радость одновременно.

— Все наши ребята добираются самостоятельно, — упрямо сжав пухлые губы, возразила она.

«Такая же упертая, как и ее мать».

— «Наши»? Каких «наших» ты имеешь в виду?

— Пап… — Ее плечи устало опустились.

— Я не могу подвергать тебя опасности, Майя.

— А я устала от насмешек: твоя дочь — единственная из старшеклассников, кого до сих пор подвозят до школы родители. Мне не шесть лет. Мне скоро восемнадцать, пап! Я могла бы сама водить машину…

— Она нужна мне, чтобы добираться утром до клиники без опозданий, — вздохнул Хассе, пристегиваясь. — Я не могу тебе ее отдать. Автобус — тоже не вариант, ты же знаешь.

— Что может случиться со мной в автобусе?

— Просто позволь мне заботиться о тебе, ладно?

Майя нервно дернула ремень безопасности, пристегнулась и отвернулась к окну.

— Это называется гиперопека, папа. Ты не сможешь защитить меня от всего на свете.

— Я хочу защитить тебя от них, — его голос дрогнул, руки крепче вцепились в руль. — Обещаю, я что-нибудь придумаю. На выходных поищу тебе подержанный автомобиль.

— Я не боюсь их, — фыркнула она. — К тому же я для них бесполезна.

— В этом еще нужно их убедить, а это непросто.

— Я не боюсь, папа, — повторила Майя уверенно.

И Хассе тяжело вздохнул. Так же, как и ее мать, девочка была бесстрашна и безрассудна.

— Осталось недолго, — Майя тряхнула головой, и рыжие локоны тугими пружинками запрыгали по ее плечам. — Всего шесть недель.

Этого он и боялся.

— Телефон, — заметила она, когда автомобиль выехал на скользкую дорогу. — Тебе звонят, пап.

— Ах, да. — Мужчина достал из кармана мобильник и нажал «Принять вызов». — Хаберг.

— Хассе, это Томас, — раздался голос его коллеги. — У меня тут кое-что примечательное. Думаю, тебе будет интересно, ты ведь любишь загадки.

— Смотря какие.

— Только что привезли тело.

— И-и-и? — нетерпеливо протянул Хассе.

— По всем признакам мужчина мертв уже довольно давно, но труп остается теплым. Если честно, я в растерянности. Мой опыт не позволяет…

— Буду через полчаса, — оборвал его Хаберг.

Он сбросил вызов и дрожащей рукой спрятал телефон в карман.

— Все в порядке? — спросила Майя, заметив нервозность отца.

— Да, — кивнул Хассе.

Он лгал.

* * *

— Майя! — Хьюго, заметив машину Хабергов, остановился недалеко от подъездной дорожки. Он помахал рукой отцу Майи, когда девушка выбиралась из автомобиля. — Господин Хаберг. Как дела?

— Все путем, Хьюго, — махнул в ответ Хассе, и автомобиль уехал.

Парень заметил, как подруга провожает его тяжелым взглядом.

— Попросила его не подъезжать к входу в школу, — объяснила Майя, закинув рюкзак на плечо.

— Будь жив мой отец, я бы его не стеснялся, — улыбнулся Хьюго.

— Не понимаю, почему я не могу ездить на автобусе со всеми? — закатила глаза Майя.

Порыв холодного ветра заставил их приподнять воротники пальто.

— Ты знаешь почему, — хмыкнул Хьюго.

— Александр не пользуется автобусом, — напомнила она. — Его доставляет в школу личный водитель на шикарном автомобиле.

— И все же.

Майя внимательно посмотрела на друга и качнула головой:

— В автобусе ничуть не опаснее, чем в школе, Хьюго. — Она хлопнула его по плечу. — И я уже научилась давать им отпор.

— Приве-е-е-т! — раздался крик Бригитты Лундин.

Они обернулись на звук: девушка неслась к ним по обледеневшей дорожке, размахивая руками и не боясь поскользнуться. Ее куртка распахнулась, шапка съехала набок, а щеки раскраснелись.

— Привет, засранцы! — Девчонка обняла сразу обоих. — Как же я рада вас видеть! Какое же классное утро!

— Мне нужно то же самое, что родители подсыпают тебе в завтрак, — проворчал Хьюго, высвобождаясь из объятий, пока его не задушили. — Нельзя быть все время такой жизнерадостной. Я серьезно, Биби. Может, тебе провериться у врача? Обратись к доктору Хабеку, я уверен, он тут же обнаружит у тебя серьезное заболевание, влияющее на мозг. Может, у тебя гормоны скачут? Или что там так влияет на тебя, что ты… А-ай!

Он согнулся, изображая нестерпимую боль от шуточного толчка в спину, которым его наградила Бригитта.

— Иногда мне хочется тебя прибить, но я все равно люблю тебя, Хьюго Нордин! — Она повисла у него на руке и прижалась лбом к его плечу.

— Мой отец не терапевт, он не ведет прием, — уточнила Майя, глядя, как эти двое дурачатся. — Но кого это волнует, правда? Доктор есть доктор.

Ее последние слова друзья уже не слышали: Хьюго стряхивал с себя Биби, морщась так, будто та была мерзкой пиявкой, а она деланно обижалась и назло вцеплялась в его руку еще крепче.

«Нужно будет посоветовать ей открыть Хьюго свои чувства, — подумала Майя. — Интерес Биби к этому парню становится уж слишком очевидным, и если он не дурак, то и так уже все понял».

— Кстати, слышали новость? — вдруг воскликнула Биби, отпустив рукав Хьюго.

— Про падёж скота на ферме у Бильке? — ухмыльнулся Хьюго. — Вчера посетители бара обсуждали слухи об этом.

— Все намного хуже, — она понизила голос. — Отец сказал, там произошла настоящая бойня. Полиция обнаружила мертвыми всю семью Бильке: старого Олафа, бабку Элисбет и их дочь Марну. Их тела были разорваны и обескровлены. Как и семь голов скота — к слову, в коровнике было намного чище, чем в доме, и над коровами глумились меньше, чем над Бильке.

— Марна Бильке… это не та журналистка, которая собирала информацию обо всем аномальном, что творится в Гримдале? — нахмурилась Майя.

— Старая дева Бильке, да, это она, — кивнул Хьюго.

— Вы меня не слышите? — вытаращилась на них Биби. — Я сказала: обескровлены! Разорваны на части!

— Это ужасно, — покачала головой Майя. — Никто не заслуживает такой страшной смерти…

— Подожди, — уставился на Биби Хьюго. — Ты хочешь сказать…

— Да! — воскликнула Бригитта, затем оглядела подъездную дорожку и понизила голос до шепота: — Вряд ли в подозреваемых числятся вампиры, но слухи уже расползаются по городу, и их не остановить. Люди с охотой верят во все жуткое и необъяснимое.

— Вампиры? — На губах Хьюго заиграла легкая ухмылка. — Серьезно?

— Говорят, их больше не осталось, — прошептала Майя, кутаясь в воротник и настороженно озираясь. — Последнего прикончили в прошлом году в Реннвинде. — Она пожала плечами. — По словам отца, это обсуждалось на Совете.

— Тогда кто выкачал из них всю кровь? — прищурилась Биби.

— Чупакабра? — с серьезным видом спросил Хьюго и, не выдержав, расхохотался.

— Пошел ты, — с улыбкой отмахнулась она.

И они направились к школе.

— Бедные коровы! Зачем убивать их, если ты пришел расправиться с Бильке? — не унималась Бригитта.

— Может, это был дикий зверь? — пожала плечами Майя. — Мне кажется, ты зациклена на всем сверхъестественном.

— После того, как вы открыли мне правду о вас, по-другому уже не получается, — сказала Биби, стараясь не отставать от друзей.

— К сожалению или к счастью, я — просто девушка, а Хьюго — просто парень. Мы — белые вороны скрытого мира.

— Все может поменяться в любую минуту, — напомнил Хьюго, скользнув по Майе сочувствующим взглядом.

— Ты лучше других знаешь, как бы мне этого не хотелось, — ответила она.

* * *

— Доктор Хаберг, пришли результаты вчерашних исследований, — вместо приветствия обратилась к нему ассистентка, милая девушка по имени Ребека.

— Направьте в лабораторию, я посмотрю. — Выдавив улыбку, он толкнул дверь в кабинет.

Поставив на стол пакет с сэндвичами и два стакана кофе, доктор быстро избавился от верхней одежды, надел белый халат и пристегнул к кармашку бейдж со своим именем. Затем, снова подхватив пакет и стаканы с кофе, он поспешил к лифту.

— Я вниз, к Томасу, — бросил Хассе, не глядя на ассистентку.

Ему не терпелось увидеть труп, о котором говорил приятель. К слову, завтрак он захватил, чтобы задобрить его — после ночной смены Томас бывал уставшим и оттого нудным. В отличие от сменщика он никогда не спал на рабочем месте, зато ел с удовольствием: вид мертвых тел не отбивал у Томаса аппетит.

Доктор Хаберг спустился на служебном лифте. В коридорах нижнего этажа было прохладно и не особо светло, одна из лампочек на потолке мигала в рваном ритме. Запах стоял специфический — слегка кисловатый и пронзительный; у Хассе он ассоциировался со смертью и разложением. Мужчина сделал глубокий вдох и выдохнул: он знал, в служебных помещениях будет пахнуть совсем по-другому. Хуже, намного хуже.

— Хассе! — радостно поприветствовал его Томас.

В нос ударил запах хлора, смешанный со спиртом и формалином.

— Привет, дружище. — Хаберг мазнул взглядом по каталкам, на которых в ряд располагались тела в пластиковых мешках, и подошел к приятелю.

— Спасибо за кофе. — Томас снял перчатки, швырнул их в ведро и направился к раковине. — Что бы я без тебя делал?

— Я жутко заинтригован твоим чудо-трупом, поэтому мчал сюда со всех ног, — неуклюже улыбнулся Хассе.

— Идем. — Томас взял у него стакан и повел за собой в соседнее помещение. — Его привезли на рассвете. Полицейские сказали, труп был найден на пустыре за кладбищем.

Они прошли через помещение для вскрытия, где пахло мясом разной степени разложения, гноем и, кажется, рвотой, и оказались в отсеке с множеством отдельных морозильных камер.

— Это здесь, — сделав глоток горячего кофе, улыбнулся Томас.

На крышке камеры белел ярлык с именем, указанием пола и даты поступления в учреждение. «П. Тунберг», — значилось на нем.

— Вот наш красавчик, — сказал он, выдвигая из нужного отсека холодильника полку. Заскрежетал металл. — Громкое дело, поэтому опознали его сразу. И с причиной смерти тут все ясно как белый день, заключение подписал мой сменщик еще четыре дня назад. — Томас указал на рану в области сердца, имевшую характерные признаки воздействия времени. — Но вот это… — Он уставился на разрезы, тянущиеся через все тело, причиненные явно посмертно и небрежно зашитые. — Никлас Йенсен выпотрошил его как следует, и от мысли, что снова нужно будет там копаться, меня клонит в сон. Но полицейских интересует, успели ли произвести какие-то манипуляции с трупом, или он в том же состоянии, в каком покинул морг два дня назад.

Мужчину, который лежал на металлической полке камеры, доктор Хаберг уже видел прежде — и при жизни, и мертвым. Его звали Петтер Тунберг.

— Но мне больше всего не нравится другое, — усмехнулся Томас, выхватывая сэндвич из пакета, принесенного Хассе, и откусывая здоровенный кусок. — Какого черта он остается теплым при отсутствии дыхания, сердцебиения и других жизненных показателей?

— Я видел его, — выдохнул Хаберг, вглядываясь в безжизненное лицо покойника. — На столе у Йенсена.

Мужчина тридцати — тридцати пяти лет, с волевым подбородком, короткими светлыми волосами и узнаваемым кривым шрамом на челюсти.

— Я тоже наслышан, — запив сэндвич ароматным кофе, пробубнил Томас. — Третья жертва безумца, который лишает жизни ударом клинка в сердце. Вскрытие первых двух проводил я сам, с этим «посчастливилось» работать Никласу.

Хассе поставил свой кофе на каталку, взял чистые перчатки из упаковки и приблизился к покойнику.

— Как же он оказался на пустыре?

— Это нужно спросить у родственников: они забирали тело, в бумагах есть подпись кого-то из них.

— Хм… — Хаберг провел пальцами по телу покойного, кое-где на коже еще оставалась пыль и частицы земли. — Похоже, его выкопали из земли.

— Гребаные сатанисты… — прохрипел Томас. — Что они собирались делать с трупом?

— Вероятно, использовать в своих ритуалах. Нанюхаются всякой дряни, и у них крыша едет.

— Жуть.

— Роговица не замутнена, — приподняв веки трупа, заметил Хассе.

— Когда я проводил первичный осмотр, заметил необычные мышечные реакции, — пробормотал Томас, вернувшись к поеданию сэндвича.

— Что именно?

— Он шевельнул губами и приоткрыл рот.

— Возможно, остаточная электрическая активность клеток, — предположил Хаберг.

— Это редкость, но когда такое происходит, меня всегда умиляет.

— Я бы сделал трепанацию черепа и просканировал мозг. Может, радиоактивное излучение…

Он запнулся на полуслове, обнаружив кое-что в носу трупа, отчего у него все похолодело внутри.

— Что там?

— Ничего. Грязь.

Хассе сглотнул, пытаясь скрыть волнение. Кто-то задувал пепел в ноздри покойника, и это означало кое-что плохое. Очень-очень плохое. Кто-то собирался оживить мертвеца и не успел завершить свой ритуал.

— Его обнаружили без одежды, но при этом тело оставалось достаточно чистым, — заставил его вернуться к реальности голос Томаса. — Труп не волокли, а унесли с кладбища на руках и аккуратно раздели. Тот, кто сделал это, отнесся к нему с почтением и заботой. Что, если это не сатанисты, а какой-нибудь влюбленный?..

— В любом случае он не завершил то, что планировал, — неживым голосом откликнулся Хассе.

Он продолжал глазеть на труп, отказываясь верить в происходящее.

Кто-то пытался оживить мертвеца. Он использовал для этого запрещенную магию, доступ к которой был закрыт для обитателей здешних земель более трех веков назад. Этот кто-то был застигнут врасплох и не завершил начатое, но обязательно вернется, чтобы завершить. Он выбрал не случайного покойника на кладбище. И Хассе знал, почему тот выбрал именно Петтера.

Покидая морг, он внимательно изучил расположение камер в коридоре и устройство замка на двери запасного выхода, а также глянул в расписание на стене, чтобы узнать, кто дежурит сегодня ночью.

Глава 2

— А теперь записочки с предсказаниями! — радостно взвизгнула Катина, потрясая банкой.

Она двинулась меж рядов, предлагая каждому из учеников выбрать себе судьбу на день или на ближайшее будущее.

— Ненавижу эти традиции, — пробормотала Майя, упирая подбородок в ладони.

— Брось, это весело, — толкнула ее локтем Биби, от нетерпения ерзая на стуле.

Как заведено, именинница сначала угощала всех ребят в классе капкейками и вафельными трубочками с какао, а затем развлекала идиотскими конкурсами. Ради этого преподаватель по географии даже отменила занятие. Майе это было чуждо, ведь сама она обычно умалчивала о своем дне рождения: не из-за того, что ей не хотелось угощать одноклассников, а потому, что эти обычаи казались ей уместными лишь в младшей школе.

Как бы то ни было, все остальные были в восторге, даже ее друзья: Биби с радостью уминала капкейки, а Хьюго рисовал рожицы на поздравительной открытке для именинницы. Катина, обожавшая внимание к своей персоне, весело порхала по аудитории, принимала поздравления и делала селфи с подружками и парнями, которые ей нравились.

— Эй, а со мной не хочешь фоткаться? — нахмурился Хьюго, когда она прошла мимо него.

— Шутишь? — спросила девчонка, выгнув бровь.

— Ну дай тогда хотя бы записочку с предсказанием!

Катина усмехнулась, подошла ближе и наклонила к нему горлышко банки.

— Я и так знаю, что тебя ждет, Нордин, — пропела она. — Ты обречен до старости прожить в любви и согласии со своей верной подружкой — правой рукой!

Ее слова нашли отклик у аудитории: класс тут же взорвался смехом.

— Ха-ха, — без эмоций произнес Хьюго. — Я — левша, Катина, но спасибо, руки у меня действительно умелые. Хочешь проверить?

— Только руки? — усмехнулась Катина, довольная тем, что он покраснел. — Бери предсказание, малыш, может, в нем найдется надежда для тебя.

Хьюго движением головы откинул с лица прядь каштановых волос и нехотя протянул руку.

— Не бойся, — потрясла банкой Катина. Ее губы растянулись в насмешливой улыбке. — Давай.

Парень вынул листочек и развернул.

— Здесь написано, что ты будешь умолять, чтобы я приголубил тебя этими руками, но я даже не прикоснусь, — издевательски сообщил он.

— Что? — Катина сморщила носик. — Дай-ка ее сюда!

И под общий свист принялась скакать вокруг Хьюго, пытаясь отобрать записку. Чуть не уронила и не разбила банку, но листочек все-таки выхватила.

— Здесь написано, что тебя ждут успехи в учебе, — фыркнула она. — Придурок.

И зашагала дальше.

— Как же она меня бесит, — провожая ее взглядом, прошептала Биби.

— Если бы ей нравился Хьюго, то она бесила бы тебя еще больше, — хмыкнула Майя, отодвигая от себя капкейк.

— На что это ты намекаешь? — Подруга, нахмурившись, заглянула ей в лицо.

— Он же тебе нравится?

— Кто?

— Хьюго.

— Что?

— Это был не вопрос, — улыбнулась Майя, видя, как краснеет Биби. — Тебе нравится Хьюго.

— Что за бред? — Глаза Бригитты расширились.

— Бред? Хорошо. Тогда скажи, как часто ты думаешь о нем? Как часто тебе кажется, что ты несешь всякие глупости в его присутствии? Или еще вот: о ком ты думаешь, когда выбираешь, какую блузку надеть под форму, и когда долго прихорашиваешься у зеркала?

Лицо Биби вытянулось.

— О боже… — сглотнула она.

— Да, — сочувственно похлопала ее по руке Майя.

— Ужас… — обреченно простонала подруга.

— Вовсе нет, — попыталась успокоить ее Майя. — А вдруг ты ему тоже нравишься? Из вас получилась бы хорошая пара! Как только представлю: моя лучшая подруга и мой друг вместе… — Она сцепила замочком руки на груди и мечтательно прикрыла глаза.

— Предсказание? — прозвенел голос Катины, наклонившейся к ним.

— Да, конечно, — тут же взяла себя в руки Биби.

Она первой сунула руку в банку.

— Поделишься, что там? — нетерпеливо вытянула шею именинница, пока Бригитта внимательно читала строки.

— Предмет вашей страсти очень скоро заметит вас, — взволнованно прочитала Бригитта. — Не упустите свой шанс…

— Вау, поздравляю, — усмехнулась Катина.

Биби оглядела одноклассников, наблюдавших за сценой, и остановилась взглядом на Хьюго, который, не обращая на них внимания, продолжал что-то чиркать в поздравительной открытке. Сглотнув, она тут же опустила глаза и пробубнила:

— Еще раз с днем рождения, Катина.

— Спасибо, — наградив ее отстраненно-вежливой улыбкой, именинница протянула банку Майе. — А ты? Не хочешь узнать судьбу?

Та пожала плечами.

— Нет, спасибо.

— Не веришь в гадания и все такое? — усмехнулась Катина.

— Не особо, — призналась Майя.

Ее оскорбляла сама мысль о том, что глупые игры вроде раскладки Таро, потуги с магическим шаром или «доской дьявола» могли восприниматься серьезно и именовались «гаданием». Майя относилась к этому как к шоу или маскараду, вроде Хеллоуина или «Пасхальных ведьмочек»: когда всю детвору в округе наряжали в яркие платки, цветастые юбочки, фартуки, украшали румянцем, конопушками и отправляли обходить соседние дома в поисках сладостей.

— Или боишься? — ехидно улыбнулась Катина.

— Чего, например? — выдохнула Майя, откидываясь на спинку стула в попытке сохранить невозмутимое выражение лица.

— Ну не знаю. Например, того, что мы узнаем твою судьбу.

— Боится, — усмехнулась подошедшая Юханна, подружка именинницы.

Присутствующие окружили Майю со всех сторон, смотрели с интересом — так, что девушке становилось не по себе.

— Не боюсь, — воскликнула она. — Давай ее сюда!

Катина наклонила банку. Майя, смерив ее раздраженным взглядом, все-таки сунула внутрь руку и достала один из листочков.

— Что там? — встала на носочки Юханна, пытаясь разглядеть хоть что-то, пока Майя нарочито медленно разворачивала записку.

— Ничего, — отозвалась она удивленно.

— Не стесняйся, расскажи нам, — потребовала Катина.

— А я и говорю — ничего, — Майя растерянно повернула к ним листок.

Внутри было пусто.

— Странно, — нахмурилась Катина. — Видимо, я пропустила одну из записочек, забыла заполнить.

— У нее ничего нет, — Юханна посмотрела на Майю. — Может, это означает, что и будущего нет? — Она наклонилась к ее парте и загробным голосом завыла: — У-у-у-у-у!

— Прекрати! — ударила по парте Биби.

— Зловещее предсказание, — не унималась Юханна. — Ты обречена, Майя!

И расхохоталась.

— Будешь тянуть еще? — сочувствующе протянула ей банку Катина.

— Нет, мне хватит, — глухо отозвалась Майя.

— Тогда кто следующий? — обернулась Катина к классу.

Те, кто еще не тянул записочки, выбросили руки вверх и загалдели.

— Налетай!

Когда вся процессия отошла от их стола, Биби придвинулась к Майе.

— Как ты? — прошептала она.

— Все хорошо, — ответила та, комкая в руке злосчастный листок.

— Это просто тупая игра.

— Знаю.

Майя поймала на себе встревоженный взгляд Хьюго. Похоже, у него на этот счет было свое мнение.

* * *

— Я видел, это тебя расстроило, — сказал Хьюго, когда они шли вдвоем по коридору после четвертого урока.

— Ни капельки, — отмахнулась Майя.

Он взял ее за запястье, вынудив остановиться.

— Послушай… — развернул девушку к себе.

Она закусила губу. Медленно подняла на него свой взгляд.

— Можно обратиться к тому, кто реально способен заглянуть в будущее. — Хьюго положил ей руки на плечи. — Если тебя беспокоит…

— Не смей даже думать о таком, — испуганно прошептала Майя. — Если кто-то в Гримдале узнает, что меня интересует мое будущее, то моей семье конец. Я не могу позволить себе даже мысли о том, чтобы оспорить обычаи нашего этта. Ты сам знаешь: закон есть закон, и если я действительно Отмеченная, то это мой священный долг.

— Подарить себя наследнику Эрлингов?

— Неподчинение — смерть, — ее голос задрожал. — Для меня и всех, кто мне дорог. Возможно, даже для тебя, Хьюго.

— Поэтому ты так спешишь принести себя в жертву?

Майя замотала головой.

— Нет, я почти уверена, что этого не случится. Если я останусь простой смертной, то буду им не нужна. Но если высшим силам будет угодно, то я готова. Такова моя судьба.

— Отдать свои силы? Свою жизнь? Свое тело? — Его пальцы больно вонзились в ее плечи. — Это твоя судьба?

— Ты сам все знаешь. Я родилась…

— Я лучше убью его! — воскликнул Хьюго, разжав пальцы. — Вот этими руками!

— Забудь об этом, — устало выдохнула она.

— Я ненавижу весь их род, — процедил парень сквозь зубы. — Мерзкие убийцы!

— Хватит. — Майя погладила его по плечу. — Всё.

Ее прикосновения всегда успокаивали Хьюго. Он сделал выдох, и его ярость стихла.

— Очень скоро все разрешится, — мягко улыбнулась она. — Таких, как мы, все больше — тех, у кого нет дара. Эрлинги очень надеются, но шансы ничтожны. Они проверяли меня десятки раз, но ничего так и не обнаружили. Во мне нет магии. Я пуста, Хьюго.

— Эй, я вернулась, — прервала их разговор Биби. — Взяла книг в библиотеке. Что обсуждаем?

— Твое нездоровое влечение к бумажным книгам. — Хьюго окинул ее взглядом. — Все это… — он указал на учебники в ее руках, — можно прочесть в электронном архиве школьной библиотеки, нужен только пароль. Тебе что, его не дают?

— У меня читательский билет, — улыбнулась Биби, доставая из кармана документ. — Тоже бумажный.

— О боже… — Он закатил глаза. — Староверы когда-нибудь разрушат этот мир!

И двинулся по коридору.

— Да он держится на нас! — припустила она за ним.

Майя улыбнулась. Она хотела пойти следом, но несколько человек вдруг преградили ей путь. Ее сердце заметалось в груди, ладони вспотели. Майя чуть не уронила рюкзак, лямка которого соскользнула с плеча, — и подхватила его в последний момент.

— Майя, — Александр Эрлинг произнес ее имя глубоким низким голосом.

Он был выше девушки на целую голову, и ему нравилось возвышаться над жертвой и наслаждаться страхом, который отражался в ее глазах.

— Чего тебе? — буркнула она, беря себя в руки и принимая воинственную позу.

Майя бегло оглядела тех, кто окружил ее. Парней было пятеро. Эрлинг никогда не ходил один, он любил окружать себя приспешниками, готовыми угождать лидеру и защитить его при необходимости. Она хорошо знала каждого из них — Лейф, Акс, Пелле и Юнатан. Преданные псы Александра. Она могла бы счесть их приятными и симпатичными ребятами, если бы не знала той их стороны, которую принято знать потомкам одного этта.

Эрлинг был любимчиком учителей и мечтой всех девчонок. Он общался практически со всеми ребятами, но не водил тесную дружбу с простыми смертными. Все, кто был рядом с ним, тоже обладали разного уровня способностями и присягали ему на верность. Стать слугой Александра или его ближайшим другом, что в принципе означало одно и то же, было для них величайшей честью и главным стремлением.

— Твоя грубость меня заводит. — Эрлинг облизнул губы и шагнул к ней.

Майя сглотнула. Она обвела взглядом его дружков, но не увидела сочувствия на лицах. Для них Майя была всего лишь игрушкой, с которой их вожак собирался вдоволь наиграться, а затем сломать.

— Я спросила, чего тебе? — повторила она.

Александр приблизился вплотную. От него приятно пахло дорогим парфюмом и арбузной жвачкой.

Вообще, стоило признать: Майя понимала, отчего он так нравится ученицам Дисгарда. Красная форма с традиционным шевроном школы сидела на нем безупречно, при этом идеально отглаженные брюки выгодно дополняла рубашка, рукава которой он небрежно закатывал. Обувь, часы, телефон, машина — все буквально кричало о достатке его семьи, что тоже добавляло немало очков к его индексу привлекательности среди девочек.

Эрлинг умело пользовался своей привлекательностью и никогда не задерживался ни с кем из подружек дольше, чем на неделю. И понятно почему: он был сыном своего отца, наследником главенствующего рода. С людьми Эрлинги лишь развлекались, а жизнь связывали только с теми, кто являлся членом их этта. Поэтому он и не давал Майе прохода: Александр знал, девушке суждено стать его собственностью, и ему не терпелось ощутить свою безграничную власть над ней.

— Майя! — раздался взволнованный голос Хьюго.

Заметив, что она, отстав от них, попала в ловушку к Александру, друзья всполошились. Но не успели они приблизиться, как Эрлинг подал знак, и двое из его псов — Акс и Пелле — немедленно грубо оттеснили ребят от своего лидера.

— Эй, пусти! — пробовал возмущаться Хьюго.

Пелле оттолкнул его, словно беспомощного щенка, и парень неуклюже повалился на задницу. Остальные сподручные Эрлинга встретили это событие смехом, но только не он сам — Александр был всецело поглощен созерцанием паники в глазах своей жертвы.

— Хьюго! — воскликнула Майя, глядя, как тот поднимается и парни прижимают его к стене.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. — Александр больно ухватил ее за подбородок и повернул лицо к себе.

— Что ты себе позволяешь? — тяжело дыша, произнесла Майя.

Он улыбнулся, но его голубые глаза оставались холодными как лед. Эрлинг наслаждался ее беспомощностью, ему нравилось наблюдать, как она трепыхается в его руках, как хрупкая бабочка в паутине, осознающая собственную обреченность.

— Тебе следует научиться быть ласковой со своим господином. — Отпустив ее подбородок, он резко обхватил рукой ее талию и крепко прижал девушку к своей груди.

— Ты мне — никто, — процедила она сквозь зубы.

Майя еще раз покосилась на стоящих рядом парней — Юнатана и Лейфа, но те наблюдали за происходящим безучастно.

— Ты же знаешь, я всегда получаю, что хочу, — издевательски прошептал Александр ей на ухо.

— Только не меня, — дернулась Майя.

— Осталось недолго, и уж поверь, укрощать тебя мне будет особенно приятно.

— Этого. Не. Будет. — Она сбросила с себя его руку, а затем толкнула его в грудь так сильно, что Эрлинг пошатнулся. На его лице отразилось удивление. — У меня ничего нет для тебя, разве тебе не говорили? Или до тебя плохо доходит?

— Это лишь вопрос времени, — улыбнулся он, оглядывая ее лицо и фигуру голодным взглядом. — Я не очень терпелив, но этого дождусь обязательно.

— Ты меня что, не слышал? — Майя повысила голос. — Я бесполезна, это не я!

— Это ты, рыжая. — Александр прихватил пальцами прядь ее волос, наклонился и втянул носом аромат.

— Псих! — отмахнулась она. — Не смей больше касаться меня, понял?!

И бросилась прочь.

Лейф и Юнатан хотели ей помешать, но Эрлинг качнул головой, давая понять, что не нужно ее задерживать. Он смотрел, как девушка удаляется, и ощущал возбуждение. Ее дерзость в сочетании с хрупкостью, ее пылающие щеки, застенчивость, возмущение — все это делало предвкушение мучительным и оттого лишь более сладким.

Александр знал, что дар все равно проявится — рано или поздно. И как только это случится, он открыто заявит о своих правах на Майю. И тогда не придется спрашивать ее согласия или считаться с ее мнением: он станет распоряжаться ею как пожелает.

* * *

Хассе открыл окно в своем кабинете, сел на подоконник и закурил. Сдвинув очки на лоб, он провел ладонью по лицу. То, что он собирался сделать, было опасным и незаконным. Но их народ жил так веками — таясь, скрываясь, пряча свои способности, — и ему было не привыкать балансировать на краю пропасти. То, что он делал для своей дочери, грозило ему смертью, но мужчина знал, на что идет, а здесь же…

Кем бы ни были эти неизвестные, пытавшиеся оживить труп Петтера, они несли опасность всем, кто так или иначе имел отношение к миру магии. Их действия могут накликать беду на всех жителей Гримдаля. Прольется кровь. Много крови, если он не сделает то, что должен.

Обдумывая происходящее, Хассе все больше убеждался в мысли, что действовать могли чужаки. Подобная магия не подвластна местным. Запрет на заклинания сильно ограничивал силы одаренных, и даже главенствующий род Эрлингов, как силен бы он ни был, веками не имел доступа к высшей магии, что была запечатана еще во время вспышки колдовской истерии.

Доктор не знал, сколько у него времени. Он понимал, что действовать нужно решительно и как можно скорее. В восемь вечера на дежурство в морге заступит Йенсен: ему шестьдесят восемь, и он уже плохо слышит. В девять, с началом вечерних новостей, Йенсен увеличит звук до максимума, нальет себе чаю и усядется в кресло в комнате отдыха. У Хассе будет около сорока минут на то, чтобы выкрасть тело и вынести из здания клиники.

Но что делать с трупом дальше?

Хассе глубоко затянулся и медленно выдохнул дым в окно. Даже леденящий холод, царапающий кожу, не ощущался так остро, как тревожность. Но сомнений быть не должно. Это необходимо сделать. Необходимо уничтожить труп, пока тот, кто пытался сотворить из него чудовище, не вернулся и не довел дело до конца.

И тут его осенило.

В другом крыле нижнего этажа имелась печь, в которой трижды в неделю уничтожали биологический материал, оставшийся после операций. Можно сжечь труп в ней. Но как пронести его по коридорам через морг, банк крови, располагавшийся далее, и доставить к печи в хозяйственное крыло, оставшись незамеченным?

Ему предстояло решить и эту проблему.

Хассе затушил окурок, вернул на нос очки и захлопнул окно. В следующую секунду раздался звонок.

— Да? — ответил он. Это была его дочь. — Ох, нет, милая, никак не выходит. Сейчас я отправлю к тебе такси, ладно? Прости. Ах, да, Майя? Еще кое-что. Я задержусь сегодня, буду поздно, около полуночи. Ужинай без меня.

Доктор ругал себя за то, что ему приходится делать выбор между семьей и долгом, но не мог допустить, чтобы по городу, где живет его дочь, разгуливали живые мертвецы. Так что, приказав совести заткнуться, он вызвал Майе такси из школы до дома и снова направился на нижний этаж — чтобы отточить до безупречного блеска свой план.

Глава 3

— Биби уговаривает меня пойти с ней на костер, — призналась Майя, лениво вытягиваясь на диване. — Катина празднует свой день рождения в шатре на пристани, и там будут все наши, но погода — ужас, я боюсь отморозить себе что-нибудь! Юханна, правда, обмолвилась о горячительном: сказала, они раздобыли целый ящик вина и будут варить глёг в здоровенном котле.

Она отняла телефон от уха и посмотрела на экран: с соединением все в порядке, отсчет секунд не останавливался. Так почему тогда Хьюго молчал?

— Эй, алло? — произнесла она, прикладывая мобильник к уху. — Хуги, ты тут?

— Да.

— Чего молчишь?

— Чтобы грязно не выругаться, — прошипел он. И вдруг его словно прорвало: — Майя, ты в своем уме?! Ты на полном серьезе мне сообщаешь, что собираешься втайне от отца пойти на пристань, чтобы посидеть у костра и выпить глёга?

— А что такого? — вздохнула Майя, усаживаясь и выпрямляясь. — Я — большая девочка.

Хьюго простонал, выругался и затих. Молчание длилось несколько секунд, затем он тихо проговорил:

— Я сегодня помогаю матери в баре, поэтому не смогу пойти с вами. И не смогу тебя защитить.

— Защитить? — выдохнула Майя, вставая с дивана. Она подошла к окну. — Если кто и может защитить меня, то только я сама. Подумай сам, Хуги, сегодня в школе они просто отшвырнули тебя в сторону, словно куклу, и такое происходит каждый раз! Как ты собираешься меня защищать? Это смешно. Сколько бы Александр ни зажимал меня по углам, все его слова — пустые угрозы, он лишь проверяет меня на прочность. Семейство Эрлингов не тронет меня, если не проявится дар, и чтобы там их сынок ни пытался… — Девушка замерла. — Алло, Хьюго?

Она уставилась на экран. Вызов оборвался.

Майя хотела перезвонить другу, но вдруг поняла: она его оскорбила. Как бы ни были сильны противники и как бы ни был слаб Хьюго — он всегда пытался ее защитить. Даже когда противники превосходили числом. Даже когда толкали, били его или грубо хватали за шею. Хьюго знал, что проиграет, но бросался на ее защиту. Всегда.

А Майя своими словами только что унизила его. «Вот черт!». Она попыталась перезвонить, но телефон друга был выключен.

— Обижается, точно девчонка, — процедила Майя, злясь на саму себя. — Ну и ладно. Я докажу, что способна сама постоять за себя и что не нужно оберегать меня от этого мира, словно несмышленого ребенка! — Она набрала номер подруги. — Хэй, Биби, я решила идти с тобой. Зайдешь за мной по пути?

«Что плохого может случиться с ней, если она прогуляется вниз по улице и посидит немного со школьными друзьями у костра? Заодно докажет всем, что с ней не нужно нянчиться и она сама себе хозяйка. А Хьюго… Хьюго мне не папочка, пусть имеет это в виду».

Майя взглянула на часы и побежала выбирать подходящий наряд.

* * *

Обливаясь потом, Хассе спускался на служебном лифте и вспоминал свою последнюю встречу с Петтером. Как и двое других погибших от удара в сердце, тот был Тенью — служителем Совета, в чьи обязанности входила негласная слежка за членами клана, а также строгий контроль за соблюдением порядка. Тени обычно появлялись внезапно и также внезапно исчезали, за это их так и прозвали. В последний раз, когда Тунберг наведался к ним домой, у них состоялась беседа, которую даже с натяжкой не назовешь приятной.

— Мы ничего не нарушали, — напрягся Хассе, завидев на пороге своего дома Тень.

— Визит вежливости, доктор Хаберг, — улыбнулся Петтер, оттесняя его в сторону и входя без приглашения. — Я пришел убедиться, что у вас с дочерью все в порядке.

На нем был черный костюм, черные ботинки, в руке — черный зонт, с которого прямо на ковер стекали капли воды.

— У нас все хорошо, — сказал доктор и стиснул челюсти.

— Не нужно воспринимать все в штыки. — Петтер Тунберг оглядел гостиную. Его взгляд привлек детский рисунок Майи на каминной полке, он внимательно изучил его и обернулся. — Совет хочет быть уверен, что все развивается, как надо и девочка получает должный уход.

— Вы серьезно? — поперхнулся Хассе. — Майя — моя дочь, и я обеспечиваю ее всем необходимым.

— С человеческой точки зрения — да, но что-то мешает пробудиться ее способностям. — Петтер посмотрел на него из-под бровей. — Возможно, стоит подумать над тем, как мы можем стимулировать этот процесс…

По спине доктора пробежал холодок.

— Что значит «стимулировать»? Это незаконно!

— Вы должны понимать. — Тень подошел ближе и ухмыльнулся. — Девочка очень важна для этта, приближается ее совершеннолетие.

— Я понимаю это, — с трудом сдерживая гнев, произнес Хассе. — Но у Майи нет того, что вы ищете. Совет проверял ее не единожды.

— Могу понять вас, как отец, — снисходительно кивнул Петтер. — Вы беспокоитесь о ней, желаете защитить, но поверьте, быть Избранной — великая честь. Для нее и для вас. Майе очень повезло продолжить славные традиции нашего этта и наполнить своими силами верховное древо.

— Я уважаю и чту наши традиции, но у моей дочери нет тех сил, о которых вы говорите.

— Она отмечена.

— Потому что родилась в день весеннего жертвоприношения? — выдохнул Хаберг. — Это может быть просто совпадением!

— В заветах имеются четкие указания на сей счет, доктор, — хмыкнул Тень. — Не мне напоминать вам о них.

— А если силы так и не пробудятся? — в отчаянии вскрикнул Хассе. — Вы оставите нас в покое? Мы сможем жить нормально, как все остальные?

— Как жалкие людишки? — В глазах Тени сверкнула ярость. Он приблизился к Хассе, впился взглядом в его лицо и презрительно изогнул бровь. — Знаю, как сильна ваша любовь к ним. Сильнее, чем к собственной родовой общине и ее законам. В такие сложные времена, когда наши силы угасают, когда в каждом новом поколении все меньше одаренных, вы женились на смертной! Хотя и сами неполноценны — лишены любых способностей. Вы намеренно ослабили род, вы предали заветы…

— Заветы не запрещают вступать в брак с людьми, — напомнил Хассе.

В уголке губ Петтера скопилась слюна: Тень едва сдерживался, чтобы не применить силу к Хабергу.

— Вы лучше кого бы то ни было знаете, что случается, если посвятить смертного в наши тайны, — проговорил он издевательски медленно. — Ваша жена поплатилась за вашу глупость, и вам еще повезло отделаться так легко. Если бы я решал, что делать с вами, то наказание было бы гораздо более строгим. Я отнял бы вашу жизнь не задумываясь.

— Как хорошо, что эти вопросы решаете не вы, а Совет, — прорычал Хаберг.

— Я слежу за вами, доктор, — после короткой паузы сказал Тень. — Вам меня не провести. Вы намеренно ослабили силы вашего потомства союзом с человеком, и теперь дару вашей дочери не так легко пробудиться, но… — Он улыбнулся. — Дар проявится, и вам не удастся его от нас скрыть. Это просто невозможно, вы ведь знаете.

* * *

Опуская один из рубильников в щитовой, чтобы обесточить камеры на этаже, Хассе думал о том, кто убил Петтера. Ненавидел ли он его так же, как сам Хассе? Или убийце было все равно, кому воткнуть клинок в сердце? В любом случае этот кто-то обладал определенной силой, ведь убить Тень не так легко — Совет всегда подбирал на эту должность тех, чьи способности и силы особенно выделялись.

Доктор бросил взгляд на часы. Уже пора. Он надел перчатки, надвинул кепку на глаза и, стараясь не наделать шума, открыл тяжелую дверь, ведущую из общего коридора в патологоанатомическое отделение и морг. В десяти метрах от него в дежурной за стеклом горел свет: Йенсен сидел у телевизора, закинув ноги на низкий стульчик, и жевал бутерброд. Как только пошла заставка любимой передачи, он взял пульт и сделал громче. Коридор заполнили приглушенные шумы и монотонный голос ведущего.

Про