Николай Федорович Федоров — русский философ, которым восхищались его современники, а потомки назвали «Московским Сократом». Он утверждал: «Всякая философия несостоятельна, когда она есть мысль без дела», был убежден, что причиной розни людей является смерть, основой культуры — воскресительная память и что человечество станет братством только тогда, когда вернет к жизни всех умерших. Философ-футуролог, родоначальник философии русского космизма, Федоров призывал перейти от эксплуатации природы к сознательно-творческой ее регуляции, освоить космические пространства и сделать организм человека «полноорганным» и совершенным. В книгу вошли самые известные сочинения Федорова — «Вопрос о братстве и родстве…» (1878–1893), который был начат как ответ на письмо Ф.М. Достоевского, а затем продолжился как самостоятельное произведение, и «Супраморализм» (1902), представляющий собой своего рода квинтэссенцию этики всеобщего дела как этики воскрешения и родства. Для более полного представления об идеях и стиле философа в конце книги помещены небольшие статьи и заметки — о человеке и природе, смертности и бессмертии, смысле и назначении искусства. Тексты сопровождены комментариями и разъяснениями Анастасии Гачевой.
своих текстах он рисует образ новой науки, включающейся в «работу спасения». Если секулярная, этически нейтральная наука может в равной степени работать и на созидание, и на разрушение, то наука, сознавшая себя соработницей христианства, работает только на благо, ставя своей высшей ценностью преображенную, бессмертную жизнь.
»; и, согласно этому смыслу, школы сынов и дочерей нельзя отделять от музея как памятника отцов.
Наука обо всех отцах как об едином есть история, представляющая идеальное единство, несмотря на постоянные раздоры; наука есть сознание потомка об отце-праотце. Если откр
должна быть знанием причин без знания цели, не должна быть знанием причин начальных без знания причин конечных (т. е. знанием для знания, знанием без действия), не должна быть знанием того, что есть, без знания того, что должно быть; это значит, что наука должна быть знанием причин не вообще, а знанием причин именно небратства, должна быть знанием причин розн