Оглавление

Пролог

Михалыч вез внука на рыбалку. Была еще середина лета, но внук стал большим и теперь не мог задерживаться до самого сентября. Такое бывает с внуками, они вырастают, взрослеют и вот уже вчерашний школьник становится студентом. А у студентов уже и каникулы покороче и обязанности разные. Вот и старшему внуку осталось гостить всего три дня, билеты уже куплены, поэтому сегодня они едут не на текущую возле дома речку, а на далекое озеро.

Внук сильно изменился за прошедший год. Повзрослел, заметно возмужал, но не это тревожило деда, а ранняя седина в висках внука, да такая взрослая задумчивость во взгляде, что иногда страшно становилось. Эти изменения заметил не только дед, даже деревенские мальчишки, с которыми в прошлом году вместе бегали на рыбалку, да в лес по ягоды, даже они стали больше сторониться внука.

Михалыч пытался расспросить, но внук лишь улыбался да спешил сменить тему разговора. Пришлось выспрашивать у младшего внука, тот хоть и мелкий совсем, но тоже школьник, третий класс закончил, уже что-то видел, что-то слышал. Он то и рассказал деду, что у старшего брата друга убили. Люто убили, ножом зарезали в аккурат перед экзаменами. Вот так, стало быть, взрослая жизнь началась у пацана, резко и серьезно.

Дорога была хорошая, федеральная трасса, до съезда с которой оставалось еще двадцать километров, когда буквально из ниоткуда вынырнул видавший виды жигуль и резко тормознув, подставил корму под удар. ГАЗ-69 это вам не игрушка и такие игры не прощает. Как не пытался резко остановить своего Бобика Михалыч, аварии избежать не удалось.

— Ты чего такого творишь, Ирод — выйдя из машины, набросился на молодого в спортивном костюме, водителя жигулей Михалыч. — Тебе что, жить надоело!

— Старый, ты попал! — вместо оправданий заявил парень — Ты нам сейчас и машину свою отдашь и еще до смерти должен будешь! Ты знаешь, кто мы! Ты знаешь, чья это машина.

Михалыч даже присел от такого напора. Но тут вперед вышел старший внук и, облокотившись на бампер бобика, спокойно спросил:

— Под кем ходите, шакалы?

— Что ты сказал, щенок? — попытался ухватить парня за отворот джинсового жилета парень.

То, что произошло дальше, Михалыч никак не ожидал увидеть. Вовчик, словно сжатая пружина, взвился вверх и ударил водителя ногой в подбородок, от чего тот, отлетев на пару метров сел на зад. Второй парень из жигулей, подошедший с другой стороны, потянулся рукой куда-то за спину, но получив мощный удар в живот, согнулся пополам.

Вовчик подтянул согнутого к себе и, задрав на нем рубашку, достал из-за ремня, на спине парня, пистолет. Оттолкнув свою жертву в кювет, он опять обернулся к первому:

— Я спросил, под кем ходите?

— Под Яшей-Перцем — прохрипел парень, покосившись на пистолет

— Как с ним переговорить? — пистолет скрылся в одном из внутренних карманов джинсового жилета.

— Кафе «Волна» в речном порту — проговорил парень.

— Завтра в час дня — кивнул внук — и не опаздывайте!

***

Михалыч сидел за соседним столом. Он не мог слышать каждое слово, только видел. Видел, как подошел внук к двоим вчерашним парням. Как сел за стол и достал колоду карт. Он не говорил, молча перетасовывая колоду.

— Катала что ли? — спросил один из двоих, наблюдая, как лихо ложатся листы с нарисованными знаками — чего молчишь? Помолчать сюда пришел?

К столу подошли еще двое.

— Он с быками не разговаривает — объявил один из вновь пришедших и, обернувшись ко второму, добавил — знакомься, Яша, это Волчара.

Вовчик обернулся. Перед ним стоял и улыбался во все тридцать два зуба Бубновый.

— Привет, малек! Парни, когда вчера тебя описали, я даже не поверил, вот решил прийти, посмотреть — Бубновый оскалился — а это и в самом деле ты. Яша, ты с парнем аккуратнее, при случае за него Карп впрягется и здесь мало никому не покажется.

— Где я и где Карп — усмехнулся тот, кого назвали Яшей — до Владика далеко, да и мы здесь не просто так.

— Ой, не скажи — Бубновый неожиданно подмигнул Вовчику, — и пары дней не пройдет, как над головой чайки кружить начнут, кусочки повкуснее выбирая.

— Ладно — поморщился Яша, видимо такие слова Бубнового совсем не порадовали местного бригадира. В упор посмотрев на Вовчика, Яша спросил — хотел чего?

— Заморочка у нас вчера вышла с твоими людьми — Вовчик кивнул на двоих, которые были вчера на трассе — давай замнем, для ясности.

— Вы подрались, разбежались, так? — Яша достал пачку сигарет, выбил одну, закурил — Ты у них ствол забрал. От меня чего надо?

— Ствол где? — Спросил один из вчерашних

— В озере утопил — отозвался Вовчик — зачем он тебе, раз пользоваться не умеешь?

— Резонно — кивнул Яша. — Зачем встретиться хотел? У меня к тебе нет вопросов.

— Я завтра уеду — Вовчик прямо посмотрел в глаза бригадиру местных бандитов — людям своим скажи, чтобы деда моего не искали и не лезли к нему.

— Договорились, не будут — Яша встал, его люди тоже поднялись. — Бывай, Волчара. Будут дела в твоем городе, я обращусь.

— Чем смогу — кивнул Вовчик.

— Я перетру еще с земляком — заявил вдруг Бубновый, — давно не виделись.

— Расслабься, Вовчик, — глядя в след уходящей троице, заявил Бубновый, подвигая к себе пепельницу. — Это мы дома можем бодаться, не слушать друг друга, а на гастролях должны вместе держаться. Иначе нельзя. Местные решат, что в своем городе мы без закона живем, поедут свои права качать. А оно нам надо?

Вовчик покосился на деда, сидящего за соседним столом. Тот уже допивал третий стакан чая, это к Вовчику и Бубновому никто не подходил, видели, что люди не простые, потому и не лезли. А деду сразу сказали, что без заказа сидеть не получится, не зал ожидания, а кафе все-таки. Вот он теперь и отпивался чаем, да за внуком наблюдал.

— Ты, наверное, соскочить хотел, забыть про все и жить как нормальный школьник? — Бубновый выпустил струю сизого дыма в потолок, — не выйдет. В блатную компанию только вход бесплатный, а за выход некоторые головы складывают. Да не смотри ты на меня волчонком! Зла я на тебя не держу, даже наоборот, благодарен. Если бы мне катран тогда отдали, впух бы я с ним по полной!

— Как там, в городе? — спросил Вовчик. — Чего нового?

— Ты вовремя свалил на свои каникулы — Бубновый поднял руку, привлекая внимание официанта — в городе через неделю передел начался, даже стреляли. Бяху ранили, но он молодец, не сдался и позиций не сдал. Даже расширился, теперь универмаг тоже его.

— А казино открыли?

— Целых два. На нашей стороне и у Батона. У нас в твоем ДК, во все фойе. Теперь все там и играют, с катраном я бы точно влип.

***

В этот раз Вовчик ехал домой один. Димкины каникулы еще не кончились и было решено, что за ним мама приедет отдельно. Правда, поездом не повезло, билетов на прямой поезд не было, только с пересадкой в области. Но там разбежка между поездами всего пять часов, которые можно спокойно просидеть на вокзале. Тем более, что накануне Вовчик купил две новых кассеты для плеера и сразу пять комплектов сменных батареек.

До поезда дедушка проводил, вещей с собой была лишь небольшая сумка, да новомодный пакет с яркой картинкой, в который бабушка наложила внуку покушать на дорожку. «Стандартный набор путешественника» — как выразился Димка, яйца, хлеб да отваренная курочка. Посадка закончилась, поезд тронулся, и вагон понес Вовчика на встречу новой, студенческой жизни.

Пересадка в области

— Стоянка поезда двадцать минут! — услышал Вовчик окончание объявления, выходя из вагона.

Скорее всего, диктор говорила что-то еще, но потертые японские наушники надежно поглотили ее голос, заменив его музыкой. Вокзал был знаком по прошлым приездам, поэтому Вовчик сразу направился в камеры хранения, чтобы сдать сумку и освободить руки. Предстояло целых пять часов торчать в зале ожидания, хотя нет, торчать вовсе не обязательно, можно же выйти в привокзальный сквер, из которого доносился запах шашлыка.

Но через час солнце настолько прогрело сквер и скамейки в нем, что даже находившийся здесь же фонтан не спасал. Пришлось возвращаться в прохладу здания вокзала, где пахло людским потом, беляшами и еще непонятно чем. Зато по залу ожидания гулял сквозняк, скрашивая томительные часы этого самого ожидания.

Компанию молодых парней Вовчик отметил сразу, как только они вошли в зал. Такое бывает, говорят, что рыбак рыбака видит издалека. Некоторые люди чувствуют взгляд, некоторые чувствуют опасность, Вовчик почувствовал неприятности. Ощущение было настолько явным, что парень убавил громкость в наушниках и стал наблюдать за происходящим.

На кресле соседнего ряда сидела молодая женщина. Рядом бегали двое ее детей, то и дело отлучаясь к фонтанчику с питьевой водой, туалет или к киоску, доставляя массу тревожных минут матери. Вовчик давно наблюдал за созданной ими суетой, но не обращал внимания. Ровно до тех пор, пока на соседнее с женщиной кресло не сел один из троицы.

Увидев это, Вовчик выключил плеер и, смотав провод, сложил наушники во внутренний карман верного жилета. В это время дети пошли до киоска и два других парня пошли в ту же сторону, видимо у них был свой план. Вовчик напрягся, поняв, что все случится вот-вот.

Вот дети потолкались возле киоска и направились в обратную сторону. На середине пути к ним подошли двое из замеченной троицы и о чем то заговорили. Мамаша заметно напряглась и стала наблюдать за детьми, в это время третий спокойно взял ее сумочку и пошел прочь из зала ожидания. Нет, не так, он попытался пойти, но, неожиданно для себя, был задержан парнем в джинсовом жилете.

— Сумку верни — Вовчик посмотрел в бегающие глазки.

— Пошел, на, знаешь куда? — попытался вырваться парень, но держали его крепко.

— Воры!!! — завопила женщина и кинулась к месту схватки Вовчика с парнем.

— Держи! — парень бросил сумку в Вовчика и, воспользовавшись тем, что тот попытался ее поймать, бросился бежать.

Но на этом месте везение покинуло парня, в дверь, куда он хотел выскочить, входили двое сотрудников милиции. Им ничего не оставалось, как поймать парня, тем более, что в зале ожидания началась суета.

— Вот, возьмите — Вовчик отдал сумку женщине

— Спасибо! — искренне обрадовалась женщина — Уж и не знаю, что бы я без вас делала! Там же и все деньги и документы и карта медицинская! Мы же младшего в областную поликлинику привозили, там все анализы, назначения.

— Гражданка, что случилось? — Сотрудники подвели задержанного парня

— Вот этот — палец указал на задержанного — украл мою сумку, а вот этот его перехватил и вернул мои вещи.

— Понятно — кивнул тот, у кого были погоны лейтенанта — придется пройти в отделение, составить протокол, написать заявление. Пойдемте с нами, вы, молодой человек, тоже.

Делать было нечего, Вовчик посмотрел на часы, до поезда оставалось еще два часа. Если все пойдет быстро, то вполне еще можно успеть.

— У меня поезд через час — заволновалась женщина — мы успеем все оформить?

— Конечно — кивнул лейтенант — там сегодня капитан дежурит, он профессионал, все быстро сделает.

«Линейное отделение милиции» — прочитал Вовчик золотые буквы на бордовом фоне. Ничего хорошего от таких заведений ждать не приходилось. На душе заскребли кошки, подавая явный сигнал, что дело плохо.

***

— Так, вот здесь напишите: «с моих слов записано верно», поставьте дату и подпись — подвинул к женщине исписанный листок протокола капитан и, забирая подписанную бумагу объявил — у вас скоро поезд, до свидания, не опаздывайте.

— А молодой человек? — оглянулась на Вовчика женщина

— Сейчас и его опрошу — улыбнулся капитан — у него до поезда еще есть время.

— До свидания! — попрощалась женщина с капитаном и, обернувшись к Вовчику — и тебе до свидания! И спасибо еще раз!

— Что за ерунда, Тузик? — обернулся капитан к парню, сидевшему все это время в углу кабинета на одном из приставленных к стенке стульев — Ты что, забыл? Так я тебе напомню, часики тикают, счетчик крутится! А тебя вместо всего опять наряд задержал. Как так, Тузик?

Капитан разорвал только что подписанный женщиной протокол. Посмотрел на Вовчика и разорвал еще на пополам.

— Вы же видите, товарищ капитан — возмущенно проговорил Тузик — совсем работать не дают! Я же не отказывался! Тузик сказал, Тузик сделает!

— Да конечно сделает, куда он денется — капитан подмигнул Вовчику и достал из столешницы грязный, со следами засохшей заварки, граненый стакан — Только понимаешь, какое дело, Тузик, я уничтожил еще один протокол, а это что значит?

— Плюс триста рублей — выдохнул Тузик и зло сверкнул глазами в сторону Вовчика

— Вот и договорились — капитан достал откуда-то из под стола бутылку водки и налил в стакан почти до половины, заглянул во внутрь стакана, мизинцем почерпнул плавающую чаинку и смахнул ее на пол — Пошел отсюда!

Второй раз Тузику повторять было не надо. Он сорвался с места словно хорошо смазанная молния, лишь проходя мимо Вовчика еще раз сверкнул глазами. Капитан проводил его взглядом, выпил содержимое стакана и, занюхав рукавом, на сгибе милицейской рубашки, обратился к Вовчику:

— Теперь ты. Кто такой? Куда ехал? Зачем влез?

Вовчик молча положил на стол свидетельство о рождении, из которого выглядывал картонный прямоугольник коричневого цвета — билет на поезд.

— Володя, стало быть — покрутил в руках документ милиционер — Вован, если по-новому. Очень хорошо. Давай, Вован, все содержимое карманов на стол выкладывай, будем смотреть, что ты там везешь.

— Зачем это — не понял Вовчик

— Не нравитесь вы мне, такие вот упакованные во все фирменное, прилизанные — капитан оскалился, приподняв верхнюю губу — выкладывай, или дежурного позвать, чтобы помог?

Деваться было некуда. На стол лег плеер, наушники, шесть батареек, три кассеты. Немного помедлив, выложил и деньги. Сто пятьдесят рублей. Жора всегда учил, что при себе нужно иметь небольшую сумму, на всякий поганый случай. Или не поганый, но деньги иметь надо. Вовчик, перед отъездом отдал бабушке три сотни, и сто семьдесят оставил себе. Потратился на батарейки, кассету, камеру хранения и шашлык. Вот и осталось сто пятьдесят.

Правда, в неприметном кармане, внутри жилета, на плече, там, где начинается кожаная накладка, есть еще два червонца. Но о них не знает никто, даже сам Вовчик уже забыл. Почти забыл, если быть до конца честным.

— А это все у кого украл? — милиционер взял в руку плеер, понажимал кнопки — Импортный?

— Японский — усмехнулся Вовчик

— Чего скалишься, весело? — капитан привстал, нависнув над подростком — Быстро, куда ехал, откуда деньги, кто плеер подарил?

— Домой еду — Вовчик вздохнул, предчувствие подсказывало, что уже не едет — с понедельника отработка в ПТУ. Деньги мои, заработал. Плеер подарили.

В кабинет вошел грузный милиционер, с пагонами майора и с расстегнутым форменным галстуком висящим на прижимке и болтающимся перед объемным животом, сверкая крючком и петелькой, пришитыми к резинке. Поводив носом, он лишь мельком глянул на Вовчика и обратился к капитану:

— Это я вовремя зашел! Наливай, а то уйду! — и глядя, как капитан наливает водку в стакан, поинтересовался — что за птица? Весь упакованный, словно сын барыги какого.

— Да вот, денег у шкета с мою зарплату, а у кого украл не признается — капитан подвинул стакан майору — еще и упакованный до тошноты.

— А давай я его к себе в СИЗО заберу — майор залпом выпил содержимое стакана — ночь в камере посидит, завтра все смертные грехи на себя возьмет.

— Ты завтра его привезешь? — было видно, что капитану понравилась мысль приятеля

— Да, мне завтра чижиков отправлять, заодно и этого заброшу — и обернувшись к Вовчику, доверительно сообщил — у меня в одной хате псих пятнаху тянет. Совсем псих, от него блатные стреляются и мамку зовут. Вот к нему тебя и подселим.

— Чего сидим — заорал капитан — встал! Руки за спину! Лицом к стене!

***

— Приехали! — объявил майор, обернувшись к сидящему на заднем сиденье серой «волги» Вовчику.

Здание было серым, обнесенным высоким забором с колючей проволокой по верху. Выглядело мрачно. Несколько человек лениво ворочая метлами, под присмотром молодого сержанта, мели стоянку.

— Семенов, — окрикнул сержанта майор — заканчивай прогулку, уводи этих и бегом ко мне.

— Метлы в стойла! — скомандовал сержант — Веселее!

Ждать пришлось не долго. Не успел майор докурить сигарету, как сержант появился вновь.

— Этого в счастливую седьмую — кивнул на Вовчика майор — не оформляй, так засели до утра.

— Он же малолетка — возразил сержант — в седьмой этот зверь сидит, там мужики седеют за ночь.

— А что ему сегодня уже кабанчика загоняли? — Майор бросил бычок в урну, но промахнулся

— Ну да, — кивнул сержант — греют этого психа совсем не слабо. Как будто он не на пятнадцать суток попал, а в длительную командировку.

— Вот и пусть пацана застращает, чтобы неповадно было — майор пинком загнал бычок под урну.

Потянув Вовчика за рукав, майор развернул его к себе спиной и расстегнул наручники.

— Пошли — сержант кивнул Вовчику на дверь — иди впереди, чтобы я видел.

В помещении пахло потом, хлоркой, ржавым металлом и еще непонятно чем. Вовчик определил для себя, что так пахнет неволя, то о чем говорил Жора однажды: «У неволи свой запах, своя атмосфера. Это параллельный мир, как в той книжке, он есть и существует, но его никто не признает, а побывавшие там не стремятся вернуться».

— Лицом к стене — скомандовал сержант, извлекая из большой связки ключ от решетчатой двери, перекрывавшей подъем на второй этаж. Щелкнул замок, сержант посторонился, пропуская вперед Вовчика — вперед пошел.

Замок защелкнулся за спиной, отделяя то, что мы привыкли считать своим миром, от того, что ждало впереди. На втором этаже процедура повторилась. Снова лицом к стене, щелкание замков.

— Лицом к стене — сержант указал на место, возле которого нужно встать лицом к стене — слушай и запоминай. Если будет туго, отступай к двери и стучи. Это не стремно, зато в живых останешься. На рожон не лезь, много не говори.

— Спасибо — честно поблагодарил Вовчик

Сержант отодвинул металлический кружок, закрывающий глазок в двери камеры, на которой красовалась счастливая семерка. Посмотрев в глазок, сержант открыл замок, отодвинул небольшую щеколду, удерживающую большой затвор, сдвинул освободившуюся полосу металла в сторону. Сержант сделал шаг назад, пропуская в камеру нового арестанта.

— Ни пуха! — бросил он вслед.

***

Дверь за спиной захлопнулась. Камера была не большая, четыре двухъярусные кровати, по две у каждой стены, посередине длинный стол, слева, отгороженный невысокой стеной от жилого пространства, напольный унитаз на небольшом возвышении. С обратной стороны металлическая раковина с капающим в нее краном.

За столом сидело пять человек. Центральный стул, во главе стола, был свободным, люди сидели лишь на боковых лавках. В правом углу на кровати кто-то спал, отвернувшись к стене и беспощадно храпя.

— И кто это у нас такой красивый? — к Вовчику повернулся сидящий с краю парень в трениках и белой майке. — Чего стоишь? Поздоровайся, обозначься.

— Здравствуйте — пожал плечами Вовчик

— Первый раз? — коренастый мужик, сидящий напротив первого потянулся к стоящей на столе кружке — первый раз, малолетка и сразу в счастливую седьмую? Силен. Чего натварил, статью какую шьют?

— Никакую — честно признался Вовчик — на одну ночь закинули, чтобы испугался и во всем признался.

— В чем хочешь признаться? — уточнил первый — нам расскажи, может посоветуем чего.

— Мальчик, а чего тебе вату не дали? — у говорившего были кудрявые волосы и непропорционально большой нос — Ты таки собираешься с кем то разделить постель?

— Шалом! — усмехнувшись, поздоровался с кудрявым Вовчик — я таки ни с кем ничего делить не собираюсь.

— Как звать тебя, мелкий — спросил молчавший до этого мужик, сидящий дальше всех от входа

— Волчарой зови! — отозвался Вовчик

— Сильно, — усмехнулся спросивший

Кудрявый поднялся и вышел из-за стола. Он приблизился к Вовчику на расстояние вытянутой руки и шикнув, пропуская воздух через сомкнутые зубы заявил.

— Вэй! Это теперь мой жилет, снимай таки его и давай сюда.

— Вэй! — передразнил парня Вовчик — Присядь обратно, нито таки ляжешь.

«Если драки не избежать, бей первым — зазвучали в голове слова Жоры — не жалей, сразу и со всей дури».

Удар получился знатным. Кудрявый отлетел и, споткнувшись, завалился спиной на стол. Вовчик встал в стойку, контролируя взглядом всю компанию.

— Тихо! — вполголоса скомандовал дальний, — зверя разбудите, сами будете объяснять, почему так шумно в хате. Спортсмен? Давай к столу, расскажешь что да как, да почему.

— На Волчару ты не тянешь — коренастый в майке двинулся по лавке дальше от входа, освобождая место — имя есть?

— Вованом зовут — Вовчик вспомнил слова капитана, что по-новому надо так говорить. Да и в самом деле, не та компания, чтобы звали Вовчиком.

— Расскажи, кому дорожку перешел? В наш тихий уголок за что попал?

Вовчик начал рассказывать. Сосед, что в майке, придвинул ему кружку. В кружке был очень крепкий чай с молоком. Вовчик вновь вспомнил Жору и, подражая ему, сделал глоток, цедя чай через зубы.

— Пусть зверя будит — усмехнулся недоброй ухмылкой кудрявый — все равно только он может место назначить, да судьбу рассказать.

— Тощий прав — неожиданно согласился тот, кого Вовчик определил для себя как дальнего. — может мелкого и не тронет, а может и спортсмен увернется.

Все молчали и выжидательно смотрели на Вовчика. Делать было нечего, он поднялся и обойдя стол подошел к кровати, где на первом ярусе лицом к стене спал тот, кого звали зверем. В этом углу пахло перегаром, как будто тот, который спал, был пьян. Как такое возможно в камере СИЗО, Вовчик не знал. Он потрогал спящего за плечо, но не получил ответа.

— А ты таки с ноги его — шепотом подсказал Тощий — да посильнее.

Вовчик потормошил за плечо сильнее.

— Кто тут бессмертный! — взревел проснувшийся зверь, он резко развернулся, поставил ноги на пол.

На Вовчика не мигая смотрел заспанный и помятый Солдат.

— Бухать надо завязывать, — протер кулаками глаза Солдат — уже Вовчики мерещатся.

— Да нет, Солдат, это не мираж — вздохнул с облегчением Вовчик — это меня к тебе подселили, для устрашения.

— Скажи им, что мне уже страшно — Солдат поднялся — Им удалось меня напугать.

— А ты как здесь? — Вовчик в упор посмотрел на старого друга

— Помнишь, кино такое, «Белое солнце пустыни» называется? — Вовчик кивнул, конечно он помнил этот фильм про легендарного товарища Сухова, который шел домой. — Там тоже одного товарища постоянно спрашивали, мол, как он сюда попал.

— Стреляли? — шепотом спросил Вовчик. Солдат лишь на короткую секунду прикрыл глаза.

В камере было тихо, все сидели пораженные увиденным. Солдат потянулся, прошел и плюхнулся на центральный стул за столом.

— Парни, знакомьтесь, это Вовчик, Волчара. Если у кого к нему вопросы будут, меня спрашивайте, если претензии какие, то тоже ко мне подходите.

Выслушав историю Вовчика, Солдат покачал головой. Поднялся и, шлепая по полу тапками, направился к двери. Встав к ней спиной, он принялся ногой стучать в дверь.

Через минуту защелкали затворы, заскрипели шарниры, на пороге стоял тот же самый сержант и еще двое, закованные в бронежилеты и с автоматами в руках.

— Вахта, вы чего, совсем опухли? — набросился на них Солдат — Где вата арестанта? Как он спать будет? Быстро метнулись и принесли!

Не дожидаясь ответа, Солдат пошел к столу, что-то бубня себе под нос про милицейский беспредел.

Минут через десять дверь вновь открылась. На пороге стоял мужик в синей робе, держа в руках скатанный матрас.

— Вовчик, забирай у него вату и стели над моей шконкой, чтобы я тебя видел — указал на вошедшего Солдат — совсем менты распоясались!

***

В тишине камеры грохот открываемого засова слышен особенно громко. Проскрипела открываемая дверь, и кто-то громко прокричал:

— Где там мелкий? С вещами на выход! — В дверях стоял сам майор, только сегодня он был одет полностью по форме. — Ты идешь или тебе у нас понравилось? Минута на сборы!

Вовчик спрыгнул со своего второго яруса, наклонился застегнуть замки на плетенках.

— Скажи нашим, в среду выйду и в четверг буду дома, пусть встречают. — Вполголоса проговорил Солдат и громко спросил, уже у отходящего Вовчика — У тебя с деньгами как, на билет будет.

— Там, у капитана, сто пятьдесят моих осталось — тормознулся подросток

— Забудь — сел на кровати Солдат. — Что к ментам попало, то считай пропало.

Солдат дотянулся до висящих на спинке стула джинсов, из закрытого на молнию кармана достал несколько купюр, пересчитал, прикинул что-то в уме, и протянул две фиолетовых купюры Вовчику.

— Держи, на билеты должно хватить и на покушать остаться.

— А ты? — переспросил Вовчик

— Не парься, братишка, меня здесь за казенный счет кормят. Кров предоставляют, прорвусь. На билеты я себе оставил.

— Спасибо — подросток взял деньги и убрал их в нагрудный карман жилета.

— Ты это, майор, проследи чтобы не отжали.

— На выход! — рявкнул майор.

Во дворе, куда вчера привозили Вовчика, помимо уже виденной «Волги» стоял видавший виды газик с будкой. Небольшое зарешеченное окно на двери серой будки, зеленая полоса и синий фонарь мигалки на крыше кабины. Несколько милиционеров одетых в черные бронежилеты сжимали в руках автоматы, а вдоль стены на корточках сидели семь человек, возле каждого из которых стояла большая сумка с вещами.

— Стой здесь — объявил Вовчику майор и скомандовал — грузимся!

Процедура погрузки была быстрой, отточенной. Вчерашний сержант выкрикивал фамилию, арестант вставал проговаривал свои данные, называл номер статьи и срок, после чего поднимал сумку и, по команде того же сержанта запрыгивал в будку. Когда в будке скрылся последний арестант, майор указал пальцем на Вовчика, чтобы его тоже загрузили в будку.

Внутри была перегородка и милиционер подтолкнул Вовчика внутрь, туда, где отгороженные решеткой сидели арестанты. Вовчик на секунду замешкал, но за спиной уже захлопнулась решетчатая дверь, и в пространство для охраны заскочил еще один милиционер с автоматом. Захлопнулась внешняя дверь будки.

— Сел, быстро! — рявкнул один из охранников

— Сюда падай, — похлопал на место возле себя коренастый парень в спортивном костюме, под мастеркой которого блестела золотая цепь.

Едва Вовчик сел, автозак загудел и начал движение. В замкнутом пространстве было сложно ориентироваться, в какую сторону двигается автомобиль, но судя по тому, как он стоял на площадке, сначала было движение назад, выруливание, а потом прямое движение.

— Ты куда поехал? — спросил вполголоса парень с цепочкой — На этап или домой, к мамке?

— Надеюсь, что домой — честно ответил Вовчик — сейчас на вокзале документы заберу из отдела и пойду за билетами.

— А в СИЗО что делал? — уточнил парень

— Пугался — усмехнулся Вовчик, вспомнив вчерашние слова майора об обязательном испуге и подписании всего и всея.

— И как, страшно?

— Неприятно — поморщился Вовчик — но люди везде живут.

— Это точно — подтвердил парень с цепочкой.

— Прекратили разговоры! — рявкнул охранник.

— Ты, смотрю, парень тертый, не простой — через некоторое время вновь заговорил парень с цепочкой — постарайся до поезда найти человека по имени Крот. Отдашь ему записку, или передай через кого-нибудь, это важно.

— Какую? — не понял Вовчик, но парень уже отвернулся к стене, заметив пристальный взгляд охранника.

Останавливались несколько раз. Один раз, видимо на светофоре, после следующей остановки кто-то крикнул, чтобы проезжали, а скорость упала до минимума. Несколько раз машину качнуло, потом был синхронный скачек, какой бывает на переездах, когда проезжаешь по рельсам, и машина остановилась.

— С приездом — усмехнувшись, объявил охранник — с вещами приготовиться!

Выгрузка проходила в обратном порядке, видимо за время пути никто документы не перекладывал. Все точно так же, фамилия, статья, срок и бегом из двери автозака в дверь стоящего рядом вагона. Когда мимо проходил парень с цепочкой, на колени Вовчику упал свернутый во много раз листок бумаги. Стараясь не привлекать внимание, подросток убрал его в карман.

— Выходи! — заглянул в будку майор — смена состава, ты там точно лишний будешь.

Вовчик вышел из автозака и сощурился от ударившего прямо в глаза солнца. Напротив стоял вагон, охранники в синих камуфляжах с блестящими наручниками на широких ремнях, почему-то в глаза бросились именно блестящие наручники, ни автоматы, ни маски на лицах, а именно блеск оков. Обычные наручники черные, Вовчик уже успел это заметить, а здесь блестящие.

— Сел! — Скомандовал стоящий рядом охранник с собакой — Сел на корточки и без глупостей!

Из вагона начали выбегать новые арестанты. Каждый останавливался у открытой двери, вновь представлялся и под пристальными взглядами охраны запрыгивал в будку. Здесь процедура затянулась, арестантов было больше, Вовчик насчитал пятнадцать человек. Еще успел подумать, что они такой толпой точно не поместятся внутри, когда майор грозно крикнул в будку:

— Трамбуемся! Сейчас собаку спущу, она поможет!

В ответ кто-то что-то пробурчал, но все подвинулись, и охранник смог закрыть решетку на замок.

***

К отделению милиции, откуда вчера начались его злоключения, Вовчика подвез майор на своей Волге. Второй этаж, все тот же кабинет и опять тот капитан. В этот раз капитан выглядел приличнее, на нем даже китель был надет.

— О! Какие люди! — приветствовал Вовчика капитан, было видно, что он в хорошем настроении. — Ну что, как спалось? Арестанты не тревожили?

— Ты это, капитан, — вполголоса проговорил майор — аккуратнее с парнем. Я его в самую лютую хату поселил и знаешь что?

— Короновали? — С издевкой в голосе переспросил капитан.

— Почти — серьезно кивнул майор — гони его, от греха подальше.

— Запомните оба! — взвился капитан — Капитан Иванов ни перед какой швалью не гнется!

С этими словами он бросил на стол зеленую корочку, свидетельство о рождении Вовчика. И проорал:

— Пошел отсюда! Вон!

— Тут деньги были и плеер — исподлобья посмотрел на капитана Вовчик.

— Не было у тебя ничего! Понял! — вновь огласил кабинет своим ревом капитан.

— Не было, так не было — пожал плечами Вовчик, забирая свидетельство.

Ждать других команд на выход подросток не стал, просто встал и вышел из кабинета. Часы показывали двенадцать часов, до прибытия проходящего поезда оставалось два часа. Как раз чтобы купить билеты, хоть какие, хоть стоячие, хоть в багаже, и покушать.

Есть хотелось очень, еще, словно издеваясь, в нос ударил запах шашлыков с привокзальной площади.

— Сначала билеты — твердо решил Вовчик и направился к тому крылу вокзала, над которым красовалась красная вывеска «Кассы дальнего следования». Народу было не много, человек десять, не больше, и Вовчик пристроился в хвост очереди.

Стоять в очереди было скучно, Вовчик засунул руку в карман, рука наткнулась на свернутый во много раз клочок бумаги. Жора называл такие бумажки «Сарики», почему то вспомнилось Вовчику. Не отдавая себе отчета, он развернул бумажку.

«Очень интересный человек живет в счастливой хате. Гнутый» «Счастливая хата! Хата номер семь! — пронеслись в голове слова майора — а самый интересный там, конечно же Солдат!».

Вовчик сразу решил, что записку передаст ни какому-то неизвестному Кроту, а Бяхе. Завтра, сразу с вокзала к Бяхе! Все остальное потом!

Дома

Поезд опоздал. Не сильно, минут на двадцать, но все таки. Вообще этот отрезок пути прошел спокойно, если можно спокойно ехать на нижней боковой полке возле туалета. Но соседка попалась веселая и общительная, а в хорошей компании ехать всегда веселее.

Вовчик не пошел туда, где пассажиров ждали автобусы, идущие в город. Мельком осмотрев стоянку на предмет знакомых, он направился к таксистам, встречающим людей на выходе с перрона. Нужно было спешить, а как говорил Жора, «Время деньги, нет времени, трать деньги».

— Беру весь салон, и едем прямо сейчас — Вовчик подошел к первому же таксисту.

Обычно таксисты собирали троих пассажиров и развозили их потом по городу, каждого до подъезда. Стоило это удовольствие пять рублей с человека, и пассажиры садились лишь те, у кого много сумок.

— Деньги то есть? — Водитель подозрительно осмотрел стоящего перед ним подростка, а увидев два червонца, лишь кивнул и направился к машине.

Возле синей Хонды Вовчик ненадолго замер, такого поворота он не ожидал, ведь перед ним была та самая Хонда, на которой они ехали из Владивостока, когда повстречали якута Серегу.

— Чего замер? Нравится? — по-своему истолковал заминку водитель — Зимой купил, зверь, а не машина! Куда едем, адрес скажи.

— Дом быта, возле рынка — Накидывая ремень, назвал адрес Вовчик

— Вот ничего себе! — водитель вырулил с парковки — я думал, он с каникул бегом к мамке, а он. Может она там работает?

— Просто так надо — Вовчик не удержался и обернулся. Заднее сиденье было пустым.

Город никак не изменился. Тополя с огромными, уже осенними листьями, бегающие по аллеям дети, велосипедисты. Жара еще не поднялась и не накрыла город, сделав его душной ямой, поэтому люди старались успеть все доделать, переместиться куда-нибудь в прохладу, где и будут пережидать самую жару.

Автомобиль повернул на парковку, чуть в стороне стояли автобусы, собирали пассажиров, чтобы увести их в окрестные деревни и села. Вовчик рассчитался и пошел к центральному входу ателье. Примерно по середине, между парковкой и стеклянными дверями, возле фонарного столба лежали цветы. Скромный букет, ромашки, ирисы и еще какие-то незнакомые. Вовчик остановился и несколько секунд постоял возле букета, чувствуя на себе несколько взглядов. Пусть смотрят.

В фойе тоже ничего не поменялось. Вовчик посмотрел в сторону открытой двери, за которой печатали фотографии. На дне его сумки лежали и ждали своего часа шестнадцать отснятых пленок, краткая история того, как он провел это лето. Нужно будет напечатать фотографии до маминого отъезда за Димкой, чтобы она увезла отобранные для дедушки с бабушкой.

— Давид Исаакович у себя? — спросил Вовчик девушку за стойкой. Девушка была не знакомой и, внимательно посмотрев на спросившего, она лишь утвердительно кивнула и потянулась к трубке телефона — Я пройду.

Девушка не успела его остановить. Возле кабинета директора ателье Вовчик на секунду остановился, провел рукой по волосам, подтянул жилетку в районе шеи и уже потянулся к ручке, когда дверь открылась ему навстречу.

— Таки здравствуйте, Давид Исаакович! — Поприветствовал Вовчик выходящего из кабинета.

— Вай! Кого это видят мои глаза, таки сам Волчара пожаловал! А чего с сумкой, подарки принес?

— Я прямо с поезда — выдохнул Вовчик. Было очень приятно, что Давид Исаакович так обрадовался встрече. — Мне срочно Бяха нужен, он случайно не у вас.

— Утром был здесь — глаза старого друга стали серьезными — пойдем, раз так срочно нужен, что ты сразу с поезда и к нам.

Коридор, небольшой зал с фикусом и тремя скамейками для ожидания. К одной из скамеек придвинут журнальный столик, на котором кто-то раскладывает пасьянс. Увидев вошедших, охранник встает и делает шаг навстречу.

— Вовчик, братан! — Толстый протягивает руку для рукопожатия. — Когда приехал?

— Только с поезда. Как рука?

— До свадьбы не успеет зажить — улыбается Толстый — две недели осталось, а руке для восстановления еще год надо.

— Хорошее дело браком не назовут — назидательно погрозил пальцем охраннику Давид Исаакович — Бяха здесь?

Бяха занимал комнату Жоры. Он сидел в кресле и разговаривал по телефону, объясняя кому-то, что тот явно не прав. Увидев вошедших, Бяха закончил разговор и поднялся навстречу. Вовчику бросилось в глаза, что Бяха неестественно держит правую руку. Как бы стараясь не касаться ею скрытого под спортивной мастеркой тела, как вставая, поправил небольшую банку, висящую сбоку у бедра.

— Здравствуй, братишка! — Голос Бяхи звучал тоже немного не так, с каким то хрипом, а когда он вдыхал, был слышен слабый ни то свист, ни то хрип. — Видишь, что без тебя случается? Не уезжай больше.

— Больно? — спросил Вовчик

— Пройдет — махнул рукой Бяха — легкое задело, на вылет, ребрам досталось. Жить буду. Сам как?

— Вот, только что с поезда. Тут с этапа записку перехватил, важную — Вовчик протянул помятый клочок бумаги.

Бяха сел в кресло, прочитал записку, перечитал ее еще раз и положил на столик перед собой.

— И в чем срочность? — заинтересованно посмотрел он на Вовчика.

— Счастливой хатой называется седьмая камера СИЗО в области — Вовчик сел на край кровати, оставляя второе кресло Давиду Исааковичу, — а самый интересный персонаж в ней, это наш Солдат. Кстати, привет передавал, просил встретить в четверг.

— Ты таки смог меня удивить — внимательно посмотрел на Вовчика Давид Исаакович

— Меня тоже — признался Бяха — и где ты видел Солдата?

Пришлось рассказать, как попал в СИЗО и что, как и почему. Старшие слушали не перебивая, как умеют слушать только те, кто хочет понять.

— Вовчик, ты не заметил, в какую сторону шел поезд, с которым отправляли этап? — спросил Бяха.

Вовчик задумался всего на пару мгновений. Вспомнил перрон, путь, мост перехода слева.

— В нашу сторону — наконец ответил подросток — ну да, в хвосте поезда, за пассажирскими вагонами.

— Спасибо, братишка — Бяха стал очень серьезным — ты все правильно сделал.

— Давай таки не будем мешать раненому — поднялся Давид Исаакович — ему еще рано волноваться и переживать. Пойдем ко мне в кабинет, там есть кофе и коньяк, расскажешь как отдыхал. На рыбалку ездил?

Выходя из комнаты, Вовчик обернулся и успел заметить, как Бяха набирает номер телефона, сверяясь с записью в блокноте.

***

— Мам, привет! — как можно жизнерадостнее поздоровался Вовчик, едва на том конце провода подняли трубку.

— Ну и как это называется! — прозвучал вместо приветствия строгий голос — Я тебя вчера ждала, уже собралась весь мир на уши ставить, а ты тут такой радостный! Кстати, ты где?

— Мам, не ругайся, так получилось. Я в городе, сейчас у Давида Исааковича, пленки отдал в проявку и, пока жду, кофе пью.

— И где тебя носило? — было слышно, что мама уже почти не сердится.

— Дома расскажу — пообещал Вовчик

— Я твои ключи в видеосалоне оставила — вздохнула мама на том конце провода — котлеты сам себе разогреешь, раз вчера не приехал.

— Хорошо, мам — Вовчик невольно улыбнулся, из трубки раздались короткие гудки.

Вовчик положил трубку на рычаги сделанного под старину аппарата и взял в руку кружку кофе, в которую Давид Исаакович добавил пару чайных ложечек коньяка.

— Тут твоя доля от печати фотографий — на стол лег пухлый конверт — бери, не стесняйся. Костыль тоже собирает, Бяха сказал, что ничего не меняется, поэтому все по-старому. Здесь семь тысяч пятьсот. Сколько там, я не знаю.

Вовчик заглянул в конверт. Деньги были аккуратно сложены, и зажаты новомодной канцелярской прищепкой черного цвета.

— Смотри, Вовчик, что у меня есть.

Давид Исаакович подошел к столику, на котором стоял новомодный прибор, поднял крышку и положил на стекло десятирублевую купюру. Закрыв крышку, хозяин кабинета нажал на большую круглую кнопку, прибор зажужжал, забирая из лотка лист бумаги и через миг выдал копию купюры.

— Видал, можно деньги печатать — Давид Исаакович протянул Вовчику отпечатанную с одной стороны листа черно-белую копию купюры — только раскрашивать нужно руками, кисточкой.

— Я видел такое — отхлебнув из кружки, кивнул головой Вовчик, показав свою осведомленность — дедушки документы в Собес собирали, делали копии. Это «ксерокс» называется, одна сторона проката три рубля стоила.

Старый еврей замер, внимательно смотря в глаза Вовчика, и потянулся к телефону. Не отводя взгляда и практически не моргая, Давид Исаакович принялся накручивать диск телефона. Крутил долго, намного дольше, чем нужно, чтобы позвонить. «Межгород» — понял Вовчик.

— Здравствуй таки, Антоша, это Давид Исаакович, помнишь еще? Скажи, а сколько стоит та машинка, «ксерокс» по моему? Шесть тысяч? Та ты ж меня просто грабишь! Хотя ладно, мне надо — Вовчик подвинул к Давиду Исааковичу свой конверт с деньгами и, показал пальцем на себя. Тот в ответ лишь покачал головой — Але, Антоша, мне три таких надо и заправки для них штук десять. Да нет, не срочно, дня три подожду.

— Мне таки нравится, когда ты приезжаешь из другого города — аккуратно положив трубку на рычаги, проговорил Давид Исаакович — Хоть специально тебя вози.

— Пойду я домой — отодвинул от себя пустую кружку Вовчик — за фотками завтра приду.

— Ко мне только обязательно зайди — поднялся Давид Исаакович — разговор есть серьезный.

***

Проснулся Вовчик рано. Это, наверное, вредная привычка. Еще в деревне на каникулах, дедушка всегда хвалил его, и за утренней кружкой чая непременно напоминал вернувшемуся с пробежки внуку, что кто рано встает, тому Бог надает. На что Вовчик всегда отвечал: «Надает, надает, не помилует».

Мама ушла на работу, и дома было тихо, так тихо, что даже музыку включать не хотелось. Вовчик сидел за столом и улыбался, глядя на портрет Анютки. Вчера был трудный разговор с мамой. Она всё-таки обиделась на суточное опоздание сына. Называла его поросенком, а это был высший титул в иерархии нехороших сынов, и требовала рассказать всю правду, где задержался и что делал.

Пришлось на ходу придумать для нее историю про красивую девушку Машу, внеземную любовь, которая заставила задержаться на ночь в областном центре и поздравить со скорым рождением внука или внучки. На что Вовчик получил диванной подушечкой по голове и его заверили, что в бабушки еще не записываются. Тогда он принес из комнаты пухлый конверт с фотографиями с каникул, ту их часть, которые отдавал распечатать в ближний салон печати, и конфликт сошел на нет.

Пробежка прошла нормально. Единственное, без плеера бежать было не так весело и приходилось держать один ритм, а не менять его в зависимости от композиции, звучащей в наушниках. Да еще обычный маршрут в двух местах был перекопан людьми, ремонтирующими теплотрассу. Зато дома ждал контрастный душ, под струями которого, Вовчик решил, что из всех благ и достижений человечества лучшим является именно душ.

Друзей еще никого не было в городе, все на лето разъехались по бабушкам и еще не вернулись. Все правильно, ведь им не надо было уже в понедельник идти на какую-то таинственную отработку в училище. А Серега, тот вообще поехал в далекий Новосибирск поступать в техникум и появится теперь только зимой.

Разобравшись с фотографиями, отложив ту их часть, которую мама увезет дедушке с бабушкой, когда поедет за Димкой, Вовчик решил съездить на кладбище. Дедушка всегда говорил, что в такие места ездить нужно с утра, до обеда. Неизвестно откуда это повелось, но с дедушкиным опытом не поспоришь.

Дорога на остановку автобуса проходила мимо рынка, его рынка, где торговала цветами и разными ранетками баба Галя. Ее платок Вовчик узнал издали, и на душе стало тепло, как всегда бывает, когда встретишь старого знакомого или друга. Сам рынок почти не изменился, единственно, на возвышении появился небольшой киоск, судя по раздающейся громкой музыке, это была звукозапись.

— Здравствуйте, баба Галя! — поздоровался Вовчик — Мне два цветка надо, красных.

— Здравствуй, Вовчик! — обрадовалась добрая бабушка — только сегодня тебя вспоминала. А куда два?

— К Жоре поеду — вздохнул Вовчик — вчера с каникул приехал, нужно навестить друга.

— «Девчонка-девчоночка!» — надсадно проорали динамики киоска.

— Чего так орать? — сам у себя спросил Вовчик и уточнил у бабы Гали — и что, давно это здесь?

— Да уж посчитать, так два месяца — почти прокричала бабушка — за день наслушаешься, к вечеру голова раскалывается.

— Так скажите, чтобы убавили — посоветовал Вовчик.

— Да что ты им скажешь? Это же крыша наша, защищают нас — махнула рукой в сторону киоска бабушка — закроются внутри, там им не так громко и курят весь день.

— Чего это? — удивленно переспросил Вовчик и направился к киоску.

Вблизи колонки были не самого большого размера, но вот орали совсем беспощадно. Между колонок большая витрина, на которую были выставлены магнитофонные кассеты, некоторые «корешками» другие наоборот, разворотом, с перечнем записанных песен. В центре закрытое окно, именно через него и обслуживали клиентов. В окно Вовчик и постучал.

— Чего тебе — не очень вежливо спросили изнутри киоска

— Музыку убавь и не прибавляй больше — как можно обворожительнее улыбнулся Вовчик — бабушкам ваше вытье не нравится.

— Пошел ты! — ответили из киоска. И музыка не заиграла, а просто заорала, как бы назло наглому подростку.

Такого Вовчик стерпеть уже не мог. Шаг назад, прыжок и пятка правой ноги в развороте срывает колонку с креплений и уносит под ноги прохожих. Сила инерции продолжает закручивать тренированное тело и нога, завершая этот оборот, влетает в центр второго динамика. Тишины не получилось, из киоска с матами и полуметровым обрезком трубы выбегают двое.

Дальше как на тренировке, удар ногой, нога, получив небольшую опору в виде мягкого живота противника, дает возможность оторвать от земли вторую ногу, колено которой врезается в челюсть того, который замахивался трубой.

— Ты что, козел! — хрипит первый, сложенный пополам — Сейчас такие люди приедут, кранты те