Оглавление

Голос во сне

I

— Кто ты? — неожиданно прозвучал голос в голове Ильи.

А может, и не в голове, он не мог уловить — откуда исходил этот вопрос.

— Не понял, о чём это вы? — ничего лучшего не придумал мужчина.

— Кто ты? — как под копирку отозвался тот же голос.

Теперь Илье показалось, что голос был везде, внутри него и одновременно снаружи. В нём чувствовалось какое-то нерушимое спокойствие и уверенность, и совсем не ощущался подвох.

— Ну-у… я Илья… Вересов…

— Я не спрашиваю, как тебя зовут. Кто ты?

В замешательстве мужчина попытался вникнуть в происходящее. Но в голову ничего путного не лезло. Он не видел, с кем ведёт диалог и ещё меньше понимал смысл этого дурацкого вопроса. Абсурдность ситуации просто обескураживала его. После минутной паузы Илья решился взять инициативу в свои руки и выстроить собственную линию разговора, а там уж как получится.

— Нет, так не пойдёт, давайте, разберёмся… С кем я говорю? И что вы от меня хотите? — попытался забросить наживку Илья.

— Сначала ответь ты.

— Ну-у… человек я, человек, с головой, с туловищем, с руками и ногами… А кто же ещё?

— А ты уверен в этом? Тебе об этом сказали или ты сам понял? — в голосе говорившего уже не скрывалась ирония.

— Да я каждый день вижу себя в зеркале! Что я слепой или тронутый?!

— Ты не можешь ответить даже на такой простой вопрос, — в нотках незнакомца проскользнуло сожаление. — Жаль… я надеялся услышать нечто другое. Значит, ты ещё не готов.

— Э-э… подождите, подождите… Куда я не готов, к чему не готов?! Что за чёртов розыгрыш?! — уже начал нервничать Илья.

— Ждать не буду, ты такой не один, но совет дам: не плетись за своей тенью — в дебри забредёшь и глаза выколешь, а во тьме и сужденное затопчешь. Прощай! — проговорил незнакомец.

В ту же секунду пространство вокруг Ильи залилось розово-фиолетовым сиянием, и все его мысли буквально утонули в тишине.

Пробуждение было внезапным, Вересова, будто насильно вытолкнули из мира сновидений.

Ещё в полусонном состоянии он машинально протянул руку в сторону лежавшей рядом жены, но её не оказалось на месте. С опозданием до него дошло, что Рита с дочкой Катюшей уже как четвёртый день гостят у родителей жены в небольшом провинциальном городишке.

Встряхнувшись ото сна, Илья взглянул на настенные часы и стал готовиться к новому трудовому дню. Всё вроде было как всегда — ванная комната, разминка на перекладине, лёгкий завтрак, привычные сборы, вот только странный сон никак не хотел выходить из его головы. И даже в прихожей, открывая входную дверь, Илья по обыкновению кинул взгляд на своё отражение в зеркале и невольно усмехнулся, вспоминая недавний разговор с незнакомцем. Поправив галстук, он подмигнул своему двойнику и направился в гараж за машиной.

Обычно дорога до его офиса занимала минут сорок-пятьдесят с учётом транспортных пробок, но в этот раз он добрался даже раньше обычного.

Припарковав свой «Форд» на законное место, Илья вошёл в здание, принадлежавшее довольно крупному производственно-коммерческому холдингу. В фойе он коротко поздоровался с охранником, воспользовался электронным пропуском и быстрым шагом направился к лифту. На нужном этаже Вересов открыл ключом кабинет руководителя службы экономической безопасности и по-хозяйски плюхнулся в удобное кожаное кресло. Окинув рассеянным взглядом своё рабочее место, он задумался.

Так уж повелось, что в пятницу все этажи административного здания буквально превращались в этакий «рабочий муравейник», каждый старался подобрать наиболее неотложные дела, чтобы, не дай Бог, не попасть под «разящие очи» Генерального. И если же обнаруживались какие-то профессиональные огрехи, то виновнику были гарантированы сверхурочные на выходные.

С коридора доносились голоса прибывавших на работу сотрудников офиса, но эта утренняя суета почему-то совершенно не тревожила Вересова. Он снова и снова мыслями возвращался к непонятным намёкам незнакомца.

«Ну, и кто же этот я?.. Тьфу, белиберда какая-то!.. Всё же, как дважды два. Ну, вот он я — человек, с именем, отчеством и фамилией… с внешностью всё в порядке, статус, положение, семья, квартира, машина — всё есть… да и умом не обижен, начальство ценит. Все же видят меня, и никого моё я не трогает… угу, кроме этого призрака. Ну, ещё-то что?» — размышлял про себя Вересов.

Однако, несмотря на очевидные доводы в пользу своей правоты, что-то всё-таки смущало его в обрисованной картине собственного образа. Что-то всё-таки было в словах незнакомца, что-то другое, какой-то подтекст. Он напряг память и вспомнил всю картину сна, разобрал его на отдельные фрагменты, не упуская даже незначительную мелочь, и пытался проанализировать суть разговора. Но тщетно, ничего путного из умственного напряга не вышло. Илья чувствовал себя не в своей тарелке. Ещё вчера его жизнь была вполне понятной и объяснимой, а сейчас — закралось сомнение. Это странное состояние нарушило его внутреннее равновесие, которое складывалось годами устоявшейся привычной жизни.

Прошло уже полчаса рабочего времени, но Вересова так никто и не побеспокоил, ни одного посетителя и телефон тоже молчал. Раньше такого не было. В его голове даже мелькнули шальные мысли:

«И сколько же я могу так просидеть? Что изменится без меня в нашей конторе?»

На лице Ильи отразилась странная усмешка, словно он получил желаемый ответ, или — наоборот, ещё больше запутался в своих мыслях.

Наконец, раздался телефонный звонок.

— Слушаю, Вересов, — механически ответит Илья.

— Доброе утро, Илья Витальевич, рада вас слышать, — прожурчал в трубке приятный голосок молоденькой секретарши Генерального директора.

— Здравствуй, Дашенька! Ты прямо как волшебница, услышал твой голос и светло так стало…

— Нет, я только учусь… но всё равно приятно, спасибо, — послышался лёгкий смех в трубке. — У меня сообщение для вас, Виктор Степанович срочно отъехал и перенёс совещание для всех служб на шестнадцать часов.

— Всё ясно. Благодарю, Даша, за хорошую весть, если честно, так не хотелось тащиться с утра к шефу.

— Вот видите как угодила. Приходите на чай, — ласково ответила девушка.

— Зайду, Дашенька, обязательно зайду!

— Буду ждать…

Дарья не так давно работала в офисе, на первых порах (да и сейчас) Илья всячески поддерживал девушку, помогая влиться в коллектив. Даже пару раз утешил её, когда та попала под горячую руку своенравного шефа. Хотя на людях девушка и не показывала своего огорчения, но он видел, что она переживает. В отличие от некоторых женщин — с мокрыми глазами она не ходила, в жилетку никому не плакалась, а все свои проблемы переваривала в себе. Несмотря на видимую хрупкость и мягкость нрава в ней чувствовался настоящий внутренний стержень. И кроме того Даша умела быть благодарной, она всегда отвечала Вересову теплотой и вниманием.

Разговор с девушкой немного развеял мысли Вересова, и он решил приступить к работе. Тот час же зазвонил телефон, раздался стук в дверь, и понеслось и поехало…

Время пролетело незаметно, рабочая карусель закрутила его по полной программе, даже обедать пришлось на ходу. Уже в приёмной шефа Илья вдруг вспомнил про обещание Даше заскочить к ней на чай.

— Дашенька, ты уж прости меня, закрутился, в другой раз обязательно, — проговорил Вересов, направляясь в кабинет Конышева.

— Ничего, наверстаем ещё, — без тени обиды сказала девушка.

Совещание длилось всего полчаса, приглашённых шеф встретил в приподнятым настроении, видимо, на переговорах всё сложилось как надо. Или причина была более деликатного характера.

Раздав напоследок каждому напутственное слово, Конышев благосклонно произнёс:

— Что ж, будем считать, что отдых заслужили, но я не стану возражать против добровольной инициативы в свободное время. Сами знаете свои недоработки, дерзайте. Все свободны!

Когда все дружно подались к выходу, вдогонку раздался басок Конышева:

— Вересов, задержись-ка!

— Слушаю, Виктор Степанович, — спокойно произнёс Илья, возвратившись назад.

— Нет, это я тебя слушаю насчёт Сэвалса… или как там его, — ответил Конышев, заглядывая в записную книжку.

— Сэвалс-Райф Групп, — подсказал Вересов.

— Вот-вот. Так что с ними не так, почему договор задерживаешь?

— Виктор Степанович, я же всё юристам в пояснительной записке написал.

— Ты мне непонятливому сейчас изложи понятным языком! — повысил голос шеф.

— Ну, да, проверил я их историю, оборот солидный, деятельность бурная… но за последние четыре месяца три арбитража в качестве ответчика и все проиграны с взысканием задолженности, ни много ни мало — двадцать миллионов. И ещё… один из основных учредителей у них — кипрская компания, когда начал копать глубже — выяснил, что некоторые актуальные и прошлые связи у учредителя сомнительные, одни юридические лица уже ликвидированы, другие в стадии ликвидации, «дырами» в офшоры там попахивает, не совсем надёжный контрагент…

— Ненадёжный, говоришь? — задумчиво проговорил Генеральный директор.

— Ну, да.

— Вересов, ты же матёрый волк в этом деле — что интуиция шепчет? — не сдавался Конышев.

— Виктор Степанович, моя интуиция основана на фактах, их лучше не авансировать, вляпаться можно.

— Н-да, почти убедил… такие ляпы нам не нужны. Так, Илья, сделаем следующим образом… ты ещё пройдись-ка по ним поглубже, вынь из них всю подноготную, короче, каждый микроб из них вытащи наружу и всё мне в письменном виде изложи, к планёрке в понедельник. Уяснил?

— Сделаем, Виктор Степанович.

— Твою мать, решили левоту подсунуть! И люди-то вроде серьёзные… Ну, я им дам свой расклад! — уже с воинственной миной заявил Конышев, возбуждённо прохаживаясь по кабинету.

— Я могу идти? — напомнил о себе Вересов.

— Свободен.

Улыбнувшись Даше, Илья направился в свой кабинет. Хотя до конца рабочего дня оставалось не так много времени, но он решил прямо сейчас поработать по заданию шефа. Илья нередко прихватывал за работой часок другой сверху, за что и ценился начальством. Генеральный прекрасно знал, если задача поставлена, Вересов умрёт, но сделает как надо и даже больше. Ему не нужно было повторять дважды и тем паче — разжёвывать.

Однако уйти по уши в работу Вересову не удалось. Минут за двадцать до окончания рабочего дня на пороге его кабинета появилась Виктория, главная леди службы маркетинга.

— Не ждал, милый? — игриво произнесла она, как только закрылась дверь.

— Я всегда рад тебе, Вика, — натянуто улыбнулся Вересов, нехотя отрываясь от ноутбука.

Покачивая соблазнительными бедрами, женщина направилась к Илье и бесцеремонно воссела на краешек стола, обдав мужчину тонким ароматом дорогих духов. Закинув ногу на ногу, она демонстративно показала свои прелести выше колен. И там было на что поглядеть. В её игривом взгляде чувствовался недвусмысленный вызов.

— Не утомился ли в трудах праведных, добрый молодец? А не слабо ли тебе утешить красну девицу?

— А в чём же печаль красной девицы? — с усмешкой подыграл ей Илья, ожидая, что будет дальше.

— Ах, не в печали она, в томлении пылком, прямо-таки извелась девица, горит у девицы душенька ясная, страстью жаркой пылает…

То, что Виктория была женщиной горячей и страстной, Илья успел убедиться на недавнем корпоративе по случаю юбилея Главного бухгалтера компании. Праздник получился весёлым, запоминающимся, с традиционными возлияниями спиртного, песнями, разговорами по душам и, конечно же — танцами. С Викой они танцевали чаще всех, и с каждым разом Илья всё сильнее ощущал на себе власть её женского естества. Трепет её податливого тела, жар её упругой груди — неудержимо проникали в каждую его клеточку любовными флюидами, и овладевали его волей. Он будто ослеп от навязчивого желания обладать ею. Женщина это понимала, её движения и объятия становились всё более откровенными, чувственными, словно затягивали его в это ненасытное полымя страсти.

— Тогда это не ко мне, к пожарным… они в курсе, что делать, помогут, — решил отшутиться Вересов, уже ощущая на себе щупальца её женских чар.

— Ах ты, негодник — потешаешься над бедной девицей, душеньку её мытарить вздумал?! — притворно вспыхнула Виктория, еле сдерживая смех.

А Вересов не сдержался и рассмеялся.

И тут Виктория неожиданно сменила свой тон:

— Рада, что потешила. Илья, я слышала ты временно холостой? Да?

— Хм… твои источники не врут, — немного замешкавшись, ответил Вересов. — И откуда же сведения?

— Мир слухами полнится, — загадочно улыбнулась Вика.

— А-а… молва народная разнесла.

— Это не важно, милый… у нас с тобой есть прекрасный шанс наверстать упущенное. Я же знаю, ты хотел меня тогда, да и сейчас, уверена, хочешь… я же нравлюсь тебе, скажи… теперь нам никто не помешает. Поехали ко мне прямо сейчас, тебя ждёт незабываемая ночь, это будет нечто — не пожалеешь! — горячо и призывно зашептала женщина, в один миг, упростив правила игры.

Её изящная ухоженная рука скользнула по его плечу вниз к груди, сделала несколько нежных пассов, и замерла прямо на сердце, волнуя его чувственной дрожью.

Действительно, всё, о чём говорила Виктория, было правдой, он и не собирался этого отрицать, в тот день перед ним буквально рухнули все сдерживающие границы, он без оглядки готов был броситься с ней в любовный омут, совершенно не думая о последствиях. Но, к сожалению или к счастью — судьба распорядилась иначе, в тот день у Виктории гостили двоюродная сестра с мужем, и их взаимным порывам не суждено было сбыться.

— Вика, я бы с удовольствием, да, но шеф загрузил по полной, боюсь не успеть… ты уж извини, — с виноватым лицом проговорил Вересов. — Может, завтра созвонимся?

— Не знаю, не знаю… смогу ли я завтра, — с нотками обиды в голосе сказала женщина. — Что, даже пару часиков выкроить не можешь? Всё же так просто, было бы желание… Значит, нет? Учти, я два раза не предлагаю. Не разбрасывайся подарками судьбы, милый, а то замучают сожаления об упущенном.

— Может, и пожалею…

— Не прогадай, Вересов, лови удачу пока она рядом, а не то улетит навсегда, — не сдавалась Виктория.

— Вика, я честно не могу сейчас, извини, — проявил твёрдость Вересов, дружески сжав её руку.

Обиженно фыркнув, женщина одёрнула руку и соскользнула со стола. Поправив юбку, она буквально пронзила Вересова колючим взглядом:

— Не ожидала от тебя такой благодарности, как дешёвую шлюху отшил! Ты ещё пожалеешь, Вересов, пожалеешь, такого я не прощаю!

— Вика, перестань, я не хотел тебя обидеть, — пытался сгладить ситуацию мужчина.

Но она не стала слушать и быстро выскочила из кабинета, громко хлопнув дверью.

«Фу-у… это катаклизм какой-то сексуальный… ещё бы немного и всё, пали бы мои редуты, не баба, а какой-то демон страсти… прямо окатила своим пламенем», — пытался прийти в себя Вересов, переводя дыхание. — Блин… вроде и винить себя не в чем, а на сердце паршиво… похоже, нажил себе врага».

Ещё вчера он бы без раздумий принял такое заманчивое предложение, а сейчас что-то удержало его, и причина крылась не в работе, а в чём-то другом. В самый разгар разговора Илья вдруг вспомнил о совете незнакомца и внутри него будто включился чувственный ограничитель. Вересов никогда не считал себя заядлым ловеласом, но и в монахи записываться не спешил, когда появлялась возможность приятно провести время с понравившейся ему женщиной — он не отказывался. С женой он прожил почти десять лет, в первые годы супружества их влюблённость казалась настоящей и искренней, но как у многих семейных пар — чувства с годами потускнели и как-то незаметно переросли в привычку быть вместе. Их брак стал больше походить на союз близких друзей, чем страстных любовников. Конечно, по-своему он любил Риту, но намного больше любил свою дочурку Катюшу. Она была его самым светлым и живым лучиком в этой жизни.

После разговора с Викторией работать расхотелось, и мысли Вересова унеслись за сотни километров в соседнюю область, где гостили его родные. Илья расчувствовался, и ему почему-то нестерпимо захотелось поговорить со своей дочуркой. Набрав номер телефона жены, он почти сразу услышал её голос:

— Здравствуй, Илья. Ты уже дома?

— Привет, Рита. Нет, ещё в офисе, шеф работы подбросил, вот разгребаю. Как вы? Где Катюша?

— У нас всё хорошо, не беспокойся. Сейчас маме на огороде помогаем, Катенька с бабушкой уже целое ведро яблок набрали, а я оставшуюся вишню обираю, урожай нынче очень хороший. И погодка как на заказ, так тепло, солнечно! Мы с Катей даже купаться на речку ходили, водичка ещё тёплая, спокойная… дочь нашу на берег не выгнать было, насилу вытащила этого мокрого лягушонка. А ты как? Нас хоть вспоминаешь?

— Конечно, вспоминаю и скучаю… а так всё нормально, на работе текучка, как всегда… вчера вот время выкроил вечерком и с нашими ребятами в футбол погонял, хоть разрядились малость. А Катюша рядом?

— Да вон уж бежит, услышала, что с тобой говорю. Пообщаетесь?

— Конечно.

— Привет, папочка! Я так соскучилась по тебе очень-очень! — пролился ручейком родной голосок дочери.

— Привет, Катюшка! Я тоже сильно соскучился, постоянно вспоминаю о тебе… Чем занимаешься? Мама сказала, бабушке помогаешь?

— Да, пап, мы с бабушкой столько яблочек уже собрали, целое ведёрко и ещё соберём. А днём на речку ходили, я так там накупалась, так накупалась! Мама даже заругалась, что я не греюсь на солнышке. Пап, у бабушки с дедушкой хорошо, очень, только без тебя скучно… как вспомню о тебе, сразу домой хочется.

— Не скучай, Катюшка, скоро вернётесь, время быстро пробежит… отдыхай хорошо и бабушке с дедушкой помогай, они ведь тоже ждали тебя, целых два года ждали. Я тебя очень люблю, родная моя!

— И я тебя очень-очень люблю, папочка! Я каждую минуточку буду думать о тебе! Пап, а может, ты приедешь?

— Я бы с радостью, малыш, но работы много сейчас, — со вздохом сказал Илья. — Но я обещаю, в следующий раз обязательно вместе поедем.

— Я запомню, папочка. А ты нас встретишь?

— Конечно, Катюшка, как штык буду ждать вас на вокзале.

— Забавно папочка сказал, надо запомнить, — раздался смешок Кати. — Пап, бабушка уже зовёт, без меня не может…

— Если без тебя никак, помощница, то беги, помогай.

— Пока, папочка, я побежала… а, мама ещё хочет сказать.

Простившись с дочкой, Вересов услышал голос Риты:

— Пообщались?

— Ага, даже на сердце потеплело. Ну, ладно, счастливо, Рита, тёще с тестем привет передай.

— Обязательно. И тебе от них привет. А от меня пожелание: будь хорошим мальчиком и не заглядывайся на чужих знойных девочек, — в трубке послышался хохоток жены. — Позванивай, целую тебя.

— И я тебя, — только и успел сказать Илья, с улыбкой откидываясь в кресле.

Новые впечатления почти развеяли неприятный осадок, появившийся в его сердце после ухода Виктории. И тут началась та же серия его ночных вопросов и ответов. Всё возвращалось на круги своя, его подсознание настойчиво выталкивало наружу неразрешённый ребус, словно врачуя сознание Ильи от забывчивости. Но ребус никак не разгадывался, Вересов чувствовал, что поставленный во сне вопрос не умещался в рамки его привычного представления о себе — как о человеке и личности. Несмотря на простоту, вопрос таил в себе какую-то загадку, его смысл не был очевидным, не лежал на поверхности, он подразумевал нечто другое, более глубокое и сокровенное. Так думал Вересов.

«Уф-ф… не понимаю, что-то рвётся наружу, пытается, а выхода нет, не даёт что-то понять, мешает… Да уж, так можно и мозги сварить… Похоже, всё, хватит на сегодня, надо проветриться», — уговорил себя Илья и стал собираться домой.

В коридоре его остановил Вадим Сирин, руководитель юридической службы:

— Илья, ну что там с договором по Сэвалсу? Тебя же шеф вызывал?

— А ты, Вадик, уже настучать успел, — бросил Вересов, — я же тебе всё в поясниловке написал.

— Да не стучал я, Илья, мне этот договор как-то по барабану, но шеф уже второй день напрягает. И всё-таки?

— Похоже, не будет договора, или на худой конец условия поменяем, короче — в понедельник вопрос закроем. Не переживай, брат.

— Принял, зафиксировал. А ты домой уже подался?

— Ага, — кивнул Вересов.

— Счастливчик. А я ещё покорплю малость. Ну, давай, Илья, счастливых выходных.

— Спасибо, Вадим, тебе того же. Не засиживайся, в уставших мозгах правды нет. Пока.

— Верно глаголешь! — рассмеялся Сирин.

На выходе из здания он увидел фигурку Дарьи и быстро нагнал девушку.

— Уже освободилась, труженица? — подхватил её под локоток Илья.

— Ой! — вздрогнула от неожиданности Даша, но тут же улыбнулась, увидев Илью. — Да, освободилась… Конышев уехал пораньше и меня отпустил.

— Даша, тебя подбросить? — предложил Вересов. — Ты же где-то в моих краях живёшь… Так ведь?

— Помните ещё, — произнесла девушка, взглянув в его глаза.

— Конечно, помню, я же как-то уже подвозил тебя.

— Только в тот раз я чуть раньше вышла, — ответила Даша.

— Могу и до самого дома подвезти или куда скажешь. Поехали?

— Хорошо, поехали, — согласилась она.

— Вот и отлично! — обрадовался Вересов, открывая пультом двери своей машины.

Когда они расположились в салоне, Илья повернулся к девушке:

— Даш, только давай уже перейдём на «ты», я же не старикан какой-то, всего лет на десять тебя старше…

— На двенадцать, — поправила его Дарья и сразу согласилась на его предложение:

— Хорошо, давай на «ты».

— Хм, интересно, такая точность… А ты обо мне всё знаешь? — с удивлением спросил Вересов.

— Не больше других, Илья, это же не секрет, — пожала плечами девушка.

— Ладно, проехали и поехали, — не стал вдаваться в подробности Вересов, выруливая со стоянки.

Выезжая, он заметил, что красный «Лексус» Виктории до сих пор стоял на своём привычном месте, а его хозяйка внимательно наблюдала за ними с водительского сидения. Хотя на лице женщины были солнцезащитные очки, Илья представлял, что творилось под ними. От Даши тоже не ускользнула эта немая сценка и когда они отъехали подальше, она с улыбкой заметила:

— Нас застукали, Илья, и меня уже записали в твои любовницы. Хочешь, не хочешь, а новый статус. Вот так и наживают врагов.

— Ты что-то знаешь про нас с Викой? — вкрадчиво спросил Вересов.

— У меня же есть глаза… а час назад случайно увидела, как Полонская выскочила из твоего кабинета, будто ошпаренная выскочила, с таким злющим лицом… я просто сложила дважды два.

— Глазастая ты наша, — усмехнулся мужчина. — Похоже, ты не очень расстроена новым статусом.

— Знаешь, меня мало волнуют сплетни и пересуды, я же себя лучше знаю. Пускай развлекаются добрые люди.

— Вот это по-нашему, Дашенька! Я того же мнения. Но вот знаю ли я себя — это вопрос… вчера ещё знал, а сейчас… хм… сплошь вопросительные знаки.

— А сегодня что-то изменилось? — искренне поинтересовалась девушка. — Не хочешь рассказать?

— Ну-у… в принципе и рассказывать-то не о чём, одни непонятки… Ладно, Даша, не бери в голову, сам разберусь, — ушёл от ответа мужчина.

— Илья, как хочешь, навязываться не буду… но я всегда готова тебя выслушать.

— Спасибо, добрая душа, учту, — коротко ответил он и замолчал.

Они выехали на оживлённый проспект и понеслись в пёстром потоке машин. Вересов очень умело лавировал между зазевавшимися автолюбителями, практически не снижая скорости, вовремя меняя полосы движения, чтобы не оказаться в заторе. За рулём он был внимателен и спокоен, ни одного грубого слова в сторону своих коллег-водителей Даша от него не услышала.

Пауза затянулась, каждый думал о своём. Первым опомнился Вересов:

— Даша, всё хотел тебя спросить насчёт перевода на заочное обучение… Были причины? Если не хочешь, не отвечай, пойму.

— Нет никаких тайн, просто самостоятельности захотелось, надоело у родителей на шее сидеть. Знаешь, Илья, мне дядюшка квартиру отписал по завещанию… два года назад он умер, и я съехала от родителей. Поэтому так решила, квартиру же содержать нужно, да и себя тоже. А учиться можно и на заочном. Правда?

— Конечно, да, это же твой выбор. И вообще, Дашенька, ты умничка, ты какая-то настоящая, не могу это выразить словами, но мне с тобой так легко. А ещё ты у нас невеста перспективная, с квартирой.

— Сама не знала, сколько же у меня достоинств! — рассмеялась девушка. — Спасибо, друг мой, открыл глаза.

— Обращайтесь! — в том же тоне ответил он.

— Мне с тобой тоже очень легко, — уже серьёзно сказала Даша.

Илья улыбнулся девушке, видно было, что он остался доволен её словами.

После эмоциональной разрядки и некоторых откровений Илья изменил решение и вновь вернулся к своему вопросу:

— Даша, ты серьёзно готова выслушать меня? Сразу говорю, тема странная…

— А мне нравятся странные темы и всё необычное тоже. Всё, что не от мира сего — это ко мне. Смеяться не буду, и не надейся, — то ли в шутку, то ли всерьёз сказала девушка.

— Тебе верю… не знаю — почему, но верю. Самому уже хочется выговориться, а не с кем, не поймёт никто.

— Я пойму, — уже серьёзно ответила Даша. — Можем прогуляться по набережной, там хорошо сейчас, у реки легче делиться сокровенным.

— Принимается, — сразу согласился Вересов, перестраиваясь в крайний ряд для поворота.

Почти сразу Вересов нашёл удачное место для парковки рядом с набережной. Ещё в машине он освободился от тесного галстука, чтобы поскорее отрешиться от суетливого офисного духа. Неспешным шагом они направились вдоль реки, сливаясь с такими же беззаботными людьми, вырвавшимися на свежий воздух из душных кабинетов. Август уже вступил в свою вторую половину, но всё ещё радовал тёплыми солнечными деньками. В последнее время, особенно в этом году в городе участились порывистые ветра, даже до ураганов доходило дело, и вообще, погода стала изменчивой, словно капризная женщина. Илья не понимал причин таких природных сюрпризов и не пытался выяснять, хотя всё замечал. Но сегодня погодка была просто чудесной! Вместе с людьми по набережной прогуливался игривый ветерок, оставляя свои следы на тротуарной плитке и причёсках прохожих. Дышалось удивительно легко! Обменявшись на ходу двумя — тремя фразами по поводу прекрасной погоды и ещё каких-то незначительных мелочей, молодые люди взяли молчаливую паузу, наслаждаясь теплом и ещё несмелой, но уже ощущаемой близостью между ними. Даша впервые распустила при нём свои роскошные русые волосы, они волнами спадали на её грудь и спину, придавая её милому лицу и стройной фигурке особую прелесть. Девушка казалась ему сказочной феей, осчастливившей его своим неожиданным появлением в этом мире. Он украдкой любовался Дашей и не спешил нарушить молчание, чтобы не вспугнуть словами это необъяснимое, прекрасное ощущение.

— Илья, ты хотел мне что-то рассказать? — наконец произнесла Даша.

— Да, Дашенька, да… как не откладывай, всё равно придётся, коль обещал, — задумчиво ответил он. — Ели хочешь, присядем где-нибудь.

— Можно спуститься на нижнюю набережную поближе к воде, там бордюрчики есть, — предложила девушка.

— Веди, моя таинственная нимфа, я в твоей власти.

С озорной улыбкой девушка взяла его за руку и потянула за собой вниз по ступенькам.

Расположившись рядом на гранитном бордюре возле самой воды, они пару минут наблюдали за спокойным течением реки. А потом Илья начал свой рассказ, стараясь припомнить все детали своего сновидения. Дарья слушала очень внимательно, не перебивая, лишь ободряя его кивками головы.

Закончив свою «исповедь», Вересов обратился к девушке:

— Даш, такого странного сна я ещё не видел, всегда как-то всё по инерции течёт, и довольно туманно, картинки сами собой меняются, а тут будто высветили сцену, специально сфокусировали на вопросах и ответах… Что скажешь?

Выдержав паузу, девушка произнесла:

— Знаешь, кажется, я поняла, о чём тебя спрашивал голос…

— Ну и? Не томи, Даша!

— Это не просто объяснить, но я попытаюсь… А хочешь, проведём небольшой эксперимент, для большей образности? — заинтриговала его девушка.

— Эксперимент? Ну-у, если для дела…

— Именно для дела, — заверила его Даша.

— Лишь бы не пропасть на неведомых дорожках в стране невиданных зверей, — усмехнулся Илья.

— Не пропадёшь. А если всё-таки… верну, даже не сомневайся, я же волшебница, — с трудом сохраняя серьёзное лицо, сказала девушка.

— Ну, тогда я спокоен, говори условия.

— Условия несложные. Илья, погляди на свою жизнь как бы со стороны, просто как свидетель или наблюдатель, вглядись в каждый жизненный сюжет и увидь там свою роль, просмотри свои мысли, чувства, желания… Что ты о них сможешь сказать, что ощутишь там?

— Всю жизнь, что ли смотреть? Прямо сейчас? Даша, так и до зимы можно просидеть.

— Нет, до зимы не надо, а то замёрзнем, — блеснули смешинки в глазах Даши, — всё куда проще.

В ожидании продолжения Илья неотрывно глядел на девушку.

— Возьми хотя бы сегодняшний день, разбей его на самые важные фрагменты и переживи в ощущениях со всеми контрастами, — уже серьёзно сориентировала его Дарья.

— Хм… не совсем тема вырисовывается, но ладно, поломаем мозги, — не стал спорить Вересов, углубляясь в свои воспоминания.

Мысли унесли его к началу рабочего дня, и он попытался выделить самые заметные картины своей дневной жизни.

Самыми переживаемыми за весь день оказались — встреча с Полонской и позже телефонный разговор с Ритой и Катюшей.

В сюжете с Викторией ему довелось пережить двойственные ощущения, на Илью вновь нахлынул огонь её неистовой страсти, он казался обжигающим и в то же время каким-то душным, навязчивым, он будто вязал его чувства, его волю и не давал им свободы. Илья чувствовал себя пленником, потерявшим рассудок, пока не сказал — нет. Затем он примерил на себя гнев Викиной обиды, это ощущение уже сжимало, холодило его сердце, сдавливало своей колючей хваткой. А после разговора с родными, особенно с Катюшей, от сердца как-то отлегло, стало теплей и светлей внутри.

Разница просто поразила Вересова, он словно вновь побывал в недавней реальности. Скоротечный обмен взглядами с наблюдавшей за ними Полонской тоже зацепил его, видимо, в эти секунды женщина поливала его не самыми цензурными выражениями. Ну, а ощущения на набережной и вспоминать не пришлось, они были свежи в его памяти.

— Да уж, поучительный экскурс в себя, да, — произнёс Вересов, встряхиваясь от пережитых ощущений. — Но в чём мораль, Даша?

— А ты ещё не понял?

— Не совсем, подтолкни неуча.

— Хорошо, мой добрый шутник… представь, что в каждом из этих эпизодов на центральном месте был ты, события вращались вокруг тебя, и невольно вовлекали в свою игру. В одной сценке ты соглашался на какую-то роль, она захватывала твои мысли, чувства, порождала определённые переживания, а потом обстоятельства менялись, и ты принимал другие правила игры. Вижу, ты и сам это прочувствовал… Правда?

— Угу, всё как в жизни…

— Так вот, остаётся понять, кто играл все эти роли, кто переживал их в себе. Роли разные, а исполнитель-то один. Это всё равно, что глядеть на своё отражение в зеркале, оно может улыбнуться тебе, а может и язык показать или противную гримасу скорчить. Кто же там настоящий? Кто ты настоящий? Почувствуй себя.

— Подожди, подожди, Даша… кажется, что-то проблеснуло… нужно, как бы раздеться, снять с себя все «ролевые одежды» и увидеть себя совершенно голеньким, без всяких прикрас и налётов. Так ведь?

— Уже теплее, — радостью осветились её глаза. — А хочешь почувствовать себя?

— Конечно, хочу! Ещё спрашиваешь.

Даша сжала своими тонкими пальцами руку Ильи и глубоко вздохнула.

Вересов ощутил, как по его руке потекло приятное тепло, всё выше и выше прямо к сердцу и сердце буквально воспламенилось, запульсировало жизнью. Ему стало так хорошо!

— Илья, посмотри на этот божественный закат, на игру солнечного света, посмотри на эти чарующие краски — розы, бирюзы, лазури… словно незримый художник смешал их своей волшебной кистью… А эти невесомые пёрышки облаков, они полны свободой, они дышат жизнью… Вслушайся в этот чувственный шёпот воды, она делится с нами своими тайнами… Илья, ты видишь эту красоту, слышишь, чувствуешь её?

— Да, — еле слышно прошептал он, крепче сжимая её горячую руку.

— А теперь вздохни глубже и отпусти себя полностью, раскройся этой красоте, отдайся ей каждой своей клеточкой… и ты почувствуешь себя…

Илья никогда не переживал ничего подобного, чем больше он отпускал себя, тем спокойней становилось у него внутри, мысли совсем исчезли, покинули его, ему казалось, что сердце раскрывает свои незримые створки и тает в нахлынувшей неге блаженства, он словно растворился в этом чудесном состоянии, утопая в его живых нежных объятиях. А потом его внутреннее существо будто вывернулось наружу и слилось с окружающей красотой. Ему чудилось, что он был везде и во всём…

На набережную опустилась тень сумерек, а они так и сидели, держась за руки, не обращая внимания на звучавшие голоса и проходивших мимо людей. За всё это время их не побеспокоил ни один телефонный звонок.

— Илья, как ты? — послышался голос Даши.

— Ну, скажу я тебе — это что-то невыразимое… никогда ещё не был в таком улёте. Даша, что это было?

— Знакомство с собой, — просто сказала девушка.

— Подожди, подожди… Ты хочешь сказать, всё то, что я ощущал и был я?

— А разве тебе не было хорошо, разве ты не чувствовал свободу, умиротворение, единство со всем? Пускай ненадолго, но ты прикоснулся к себе настоящему и теперь уже не забудешь этого удивительного состояния.

— Хм… неожиданный поворот, во мне явно что-то сдвинулось, там, внутри… это надо осмыслить, — с некоторой растерянностью проговорил Вересов.

— Всё верно, я в первый раз чувствовала то же самое… ничего, утро вечера мудренее, тебе нужно отдохнуть и всё встанет на свои места, ты просто поймёшь, что это возможно.

— Даша, а как ты к этому пришла? Только честно, мне важно знать.

— Я давно этим интересуюсь, ещё с подросткового возраста… Илья, если хочешь, я расскажу тебе, но не сейчас, можем встретиться завтра и всё обсудим, — ответила Даша.

— Принимается! А где и когда? — обрадовался Илья.

— Может, часиков в двенадцать здесь же. Устроит?

— Конечно, снова прогуляем по набережной, а потом в парк можно.

— Там уж решим, всё в нашей воле, — обнадёжила его девушка.

К дому Даши они подъехали затемно, когда на небе уже проявились первые звёзды.

Они тепло попрощались, и девушка лёгкой походкой направилась к своему подъезду. Илья провожал её взглядом до тех пор, пока она не скрылась за дверью.

Дома Илья никак не мог найти себе места, он мерил шагами свою опустевшую трёхкомнатную квартиру, прокручивая в уме события сегодняшнего дня. Так бы, наверно, продолжалось и дальше, но в его раздумья вмешался звонок мобильника.

— Привет, Илюха! Как твоё ничего? — протрубил в телефоне звучный голос его университетского приятеля Артёма Костина.

— Привет, Тёма! Ничего как ничего, кряхтит, но тянет. А ты как?

— По такому же принципу, брат! Я чё тебе звоню… тут наши бродяги — одногрупники решили пивком размяться и за жизнь перетереть. Ты как, поддержишь?

— Когда и где?

— В нашем баре, к шести вечера подтягиваемся. Сможешь?

— Заманчиво, Тёма, заманчиво, хотелось бы наших повидать… но, у меня завтра встреча после обеда, когда освобожусь — вопрос. Да и шеф работёнку подкинул, кровь из носа к понедельнику выдай. Так что, если честно, не знаю, Тёма, обещать не буду. Если смогу, обязательно наберу тебя. Не прогоните опоздавшего?

— Не прогоним, а заставим догнать, Илюха, зри разницу! — расхохотался Артём. — Надеюсь, разрулишь в нашу пользу, я на связи. Рад был тебя услышать, давай!

— Взаимно, брат, пока!

Разговор с Артёмом немного отвлёк Вересова от своих мыслей, раньше он бы без раздумий ухватился за эту идею, его радовали эти шумные встречи с друзьями из совсем другой — беззаботной студенческой жизни. Но сейчас всё складывалось иначе, он готов был пожертвовать вечеринкой ради свидания с Дашей, сейчас именно эта встреча занимала его ум, а ещё больше — сердце. Поэтому бросаться обещаниями он не спешил.

Ещё немного поразмышляв, Илья воспользовался советом Даши и попытался заснуть. Получилось не сразу, слишком богатым на впечатления оказался этот необычный день. Но постепенно сон всё-таки сморил его.

Сны наступали какими-то волнами, потом обрывались, совершенно не оставляя следа, только ближе к утру в его сновидении появился довольно ясный образ полуобнажённой Виктории. Она и там не прекращала своих попыток завладеть его чувствами и телом. Всё казалось как наяву — её чувственные руки со страстью обвивали его шею, скользили по телу, он ощущал на своём лице её горячее возбуждённое дыхание…

— Ты мой, теперь ты мой, только мой… возьми меня, я хочу тебя, возьми же меня, — будто въедался в его плоть манящий шёпот женщины.

И внутри Ильи разгорался всё тот же огонь безрассудного желания.

Потом картинка внезапно исчезла, и он оказался в осеннем парке посреди неширокой аллеи, усыпанной опавшей листвой. Наслаждаясь неповторимым запахом увядания, сказочной пестротой ещё не оголившихся крон деревьев и тишиной, он направился по пустынной аллее, совсем не задаваясь вопросами — куда идёт и зачем. И вдруг он увидел, что здесь не один, навстречу ему приближались две человеческие фигурки. Когда они подошли поближе, в одной из них Илья смог разглядеть Дашу, а в другой — свою дочурку Катю. Они держались за руки, словно давние и очень близкие подруги и загадочно улыбались ему. Илья удивился их знакомству и что-то хотел сказать, но в этом момент картинка внезапно рассыпалась.

II

Когда Илья проснулся, за окном уже было светло.

«Фу-ты, наваждение какое-то… Что за странные сны? Опять эти Викины проделки… хм… и Даша с Катюшкой… Почему они вместе, что это означает?» — мелькнули в его голове первые мысли.

Окончательно пробудившись от сна, он выполнил все обычные утренние процедуры, сделал лёгкую разминку и отправился на кухню готовить завтрак.

До встречи с Дашей ещё оставалось почти три часа, и чтобы хоть как-то убить время Илья решил немного поработать по заданию шефа. На его домашнем ноутбуке стояли те же самые программы проверки контрагентов, что и на офисном. Вначале одиннадцатого Вересов начал собираться, на ходу вспоминая, где можно заскочить в цветочный магазин. С пустыми руками идти на свидание было как-то неудобно.

На лестничной площадке он столкнулся с соседкой.

— Добрый день, Полина Львовна, — первым поздоровался Вересов.

— Здравствуй, Илья, постой… это самое… что-то твоих уж который день не видно, Катенька во дворе не появляется, они там с моей внучкой Машенькой всегда хорошо играли. Уехали куда?

— Да, они к родителям Риты уехали.

— Надолго? — полюбопытствовала соседка.

— Ну-у, ближе к учебному году должны вернуться.

— А-а…к учебному году, значит, — протянула соседка и ещё что-то хотела сказать, но Вересов с извинениями сослался на занятость, и поспешил на стоянку.

На месте встречи он оказался чуть раньше и в ожидании минут пять расхаживал по тротуарному пяточку, то и дело бросая взгляд на проезжую часть, где обычно останавливались маршрутки. Даша появилась почти вовремя. Она была одета в лёгкое, ниспадавшее до земли платье, которое выгодно подчёркивало стройность её молодого тела. От девушки веяло свежестью ароматов цветущего весеннего сада. Ответив на приветствие Вересова, Даша обратила внимание на букет роз в его руке:

— Неужели мне?

— Конечно… кому же ещё. Дашенька, это тебе за труды.

— За какие? — не совсем поняла девушка.

— Ну как, весь вечер со мной провозилась, помогла кое-что понять… и если честно, мне было просто хорошо вчера…

— Илья, я же сама согласилась, мне в радость тебе помочь. Но, всё равно спасибо, прекрасные розы… три цветка… так символично, — произнесла Даша.

Не давая Вересову опомниться, она озорно взглянула на него:

— Наша встреча походит на свидание. Не находишь?

— Почему бы и нет. Даша, а ты разве против?

— Я не против, — смущённо опустила глаза девушка. — А жена не приревнует?

— Она не ревнивая, да и в городе её нет. И если бы была — что здесь такого? Дарить цветы прекрасной девушке — это же не преступление.

— О-о, ещё и на комплимент заработала… Или напросилась?

— От чистого сердца, Дашенька, и по праву! Кстати, у меня в запасе ещё есть. Доставать? — рассмеялся Илья.

— Пожалуй, достаточно, а то ещё поверю в свою неотразимость и заноситься стану, — поддержала его шутку девушка.

— Тебе это не грозит, девонька.

— А что из двух: неотразимость или заносчивость?

Встретившись взглядами, они дружно рассмеялись. После минутной разрядки девушка с таинственной улыбкой взяла его под руку, и словно приглашая на прогулку, легонько потянула в сторону пешеходной дорожки. Илья без слов понял её намёк.

Прогуливаясь по набережной, они болтали о всяких пустяках, которые почему-то сейчас казались такими занятными, может, потому, что им было просто хорошо вместе. Со вчерашнего вечера Илья чувствовал какую-то необъяснимую близость с Дашей, хотя и знакомы-то они были шапочно, в рабочей текучке редко получалось поговорить по душам. А иначе непросто узнать и понять человека.

Погодка опять решила порадовать город тёплым солнечным деньком. С каждой минутой набережная наполнялась легко одетыми людьми и их многозвучными голосами. Одни гуляли семьями с детьми, другие — парами, компаниями, а кто-то просто смотрел на убегавшие вдаль воды реки, облокотившись на каменное ограждение. Близлежащие кафе тоже не пустовали, привлекая людей изысканными ароматами готовившихся блюд. Незаметно пролетело два часа. За это время они успели посетить одно из открытых кафе, где выпили по чашечке кофе. От обеда Даша почему-то отказалась.

— Илья, ты не забыл о нашем вчерашнем разговоре? — через некоторое время напомнила ему девушка. — Мы же не всё выяснили с твоим сном.

— Забыл, да, — честно признался мужчина, — ничего, поправим… давай в парк переберёмся, там и поврачуем мою душу.

— Хорошо, — согласилась она, но не удержалась от шутки:

— А чтобы врачевать — сначала с её анатомией нужно разобраться.

— Ясно, будем разбираться!

Дорога на машине заняла минут двадцать. В парке царило похожее оживление, люди с упоением наслаждались остатками летнего тепла, считая последние деньки до наступления осени.

Когда они свернули на узкую боковую аллейку, Илья вдруг понял, что именно её видел во сне. Он даже остановился, не веря своим глазам.

— Что с тобой? — вопросительно поглядела на него девушка.

— Да вспомнил сегодняшний сон… похоже, эта аллея там была… и ещё ты с моей дочкой, вы держались за руки прямо как давние подружки… хм, странный сон.

— И что тебя в нём удивило? — поинтересовалась Даша.

— Да всё, эта аллея, ты, Катюшка… Как всё это могло собраться в одно?

Девушка пожала плечами:

— Знаешь, наверно, ты думал о дочери, скучал и по этой аллее с ней гулял не раз. Правда?

Илья согласно кивнул.

— А я просто дополнила картинку, во сне и не такое бывает, — добавила она.

— Ну, так оно… не знаю, всё равно как-то странно.

— Давай где-нибудь присядем, — вдруг предложила девушка.

— Устала? — с сочувствием взглянул на неё Вересов.

— Есть немножко, давно уже столько не ходила, я вообще редко хожу на высоких каблуках, неудобно мне, — честно призналась она.

— Зато красиво, тебе идёт, Дашенька, — не слукавил мужчина.

— Спасибо, Илья… опять я на комплимент напросилась. Всё, пошли пристанище искать.

— Похоже, здесь все посадочные места заняты, ничего, дальше поищем, — произнёс Вересов, увлекая за собой Дашу.

Вскоре им посчастливилось найти свободную скамейку. Удобно расположившись, они несколько минут расслабленно наблюдали за разношёрстной жизнью парка. Молчание нарушил Вересов:

— Даша, а что ты думаешь о тех последних словах в моём сне? Ну, помнишь, я вчера говорил, вот дословно: «не плетись за своей тенью — в дебри забредёшь и глаза выколешь, а во тьме и сужденное затопчешь».

Девушка ненадолго задумалась, а потом негромко произнесла:

— Походит на какую-то аллегорию… здесь есть подтекст, может, намёк на жизненные ценности, или на то, что мы за них принимаем. Сама по себе тень не может существовать, чтобы она проявилась — нужно что-то вещественное, какой-то предмет или живое существо и ещё источник света.

— И в чём же аналогия? — спросил Илья.

— Может, аналогия кроется там же, где и ответ на вопрос из сна.

— А тень тогда что? И причём здесь мои глаза? — настаивал Илья. — Даша, скажи, что сама думаешь.

— Я могу ошибаться… но мне кажется, что образ тени это что-то чуждое тебе, не твоё… идя за ней, ты просто обманываешь себя и становишься как бы слепым, ты теряешь себя в чём-то ложном и не можешь почувствовать самое важное, то, что является смыслом твоей жизни.

— Вот, значит, как… теперь уже ближе к телу. Осталось найти себя настоящего без «одежды» и «ролей», — припомнил свои вчерашние выводы Илья. — Ну, ладно, допустим, я нашёл в себе это настоящее, почувствовал его… И что мне с этим делать? И как считать ложным моих друзей, мою семью, дочку? Даша, мне трудно в это поверить, хоть убей!

Девушка понимающе улыбнулась ему и неожиданно спросила:

— Илья, а ты веришь в перевоплощение души?

— Это реинкарнация что ли?

Даша утвердительно кивнула головой, давая ему возможность высказаться.

— Ну, слышал, даже читал… так, по верхушкам, не углублялся, особо не хотелось в эти дебри лезть. Даш, если честно, не верю я в эту ерундистику. А если кто-то верит — пускай, его право как сума сходить. Но как реинкарнация связана с моим вопросом?

— Знаешь, Илья, если ты даже не допускаешь возможности перевоплощения, то мы попросту не поймём друг друга… ты не поймёшь меня.

— Даша, а ты попробуй, может, пойму. Считай, что я не убеждённый скептик, а податливый, — отшутился Вересов, вальяжно откинувшись на спинку скамейки.

— Судя по твоему рассказу и твоим ощущениям, тот сон был знаковым, я уверена, что информация важна для тебя, для твоего будущего важна. И я готова тебе помочь, но и ты помоги мне, своим доверием и принятием помоги, иначе у нас ничего не получится.

Её слова явно заинтриговали Вересова.

— Всё так серьёзно, да? — с волнением в голосе произнёс Илья.

— Да, Илья, я это сразу поняла.

— Даш, считай, что я уже губка, впитаю, всё что скажешь. Сам чувствую, что неспроста этот голос меня доставал. Давай вместе разбираться.

— Хорошо, Илья, попробуем. Я опять вернусь к душе… многие люди считают её чем-то эфемерным, не существующим, но это не так, она существует, причём, она реальней всего того, что мы привыкли считать нами. Я сейчас поясню. Вчера я намеренно втянула тебя в эту ролевую игру, таких ролей может быть много и не только в нынешней жизни, да и самих жизней достаточно. Но в каждой из них только одна душа, она передаёт человеку свой свет и оживляет его поле, которое с годами начинает, как бы раскрываться, проясняться, в нём уже заложены все склонности человека и этапы его жизни…

— Ага, прямо как в компьютерной системе, есть программист и пользователь, — заметил мужчина. — Получается, если выразиться научным языком — душа устанавливает и активирует жизненную программу. Так ведь или опять в молоко?

— В молоко? — переспросила девушка.

— Ну да, у стрелков есть такой термин, когда кто-то мажет, — пояснил Илья.

— А-а… поняла. Нет, не в молоко, мысль верная. Но, для меня душа — это нечто большее, для меня она — живое сознательное существо, я её вижу и ощущаю как прекрасный цветок со своим непередаваемым ароматом.

— Образно, — отметил Вересов. — А я где-то слышал, что душа похожа на энергетический кристалл или что-то вроде того.

— Уместное сравнение, — согласилась Даша, — любой кристалл хороший накопитель информации, а душа — это кладезь нашего опыта, всё, что испытали в жизни отмечено в ней.

— Так-то оно так… но что-то меня терзают смутные сомнения, — усмехнулся Илья, — это всё слова, а их не пощупаешь руками.

— Верно, руками не пощупаешь, но можно ощутить, — с улыбкой ответила Даша. — Илья, вспомни, что ты ощущал вчера? Всё это и было проявлением твоей души, она так выражала себя.

— Подожди, подожди, Даша… ты же вчера говорила, что это я ощущал себя…

— Это одно и то же, Душа и есть ты. В том и заключался смысл вопроса. Душа поддерживает свет нашей жизни и присматривает за нами, она наш мудрый и любящий учитель, и мостик к Истоку Единому. Жаль, что большинство из нас забывают, кому обязаны своим светом и жаль, что многие отдают предпочтение внешнему и временному.

— А-а, вот в чём дело… я не то, что вижу в отражении зеркала, не то, что привык считать собой, а то, что ощущаю в себе, — проговорил Вересов, глазами ища у Даши подтверждение своей догадке.

— В точку, Илья, ты молодец, ты правильно всё понял! — с воодушевлением воскликнула она.

И уже более спокойно пояснила:

— Вот только ощущения бывают разные, ты же сам вчера прочувствовал на себе разницу, одни переживания сжимали твоё сердце, не давали ему свободно дышать, а другие питали его любовью и покоем. Илья, я очень надеюсь, что лучший опыт ты уже никогда не забудешь.

— Постараюсь, хотелось бы… но, в жизненной суматохе трудно удержаться в себе, этот маятник то в одну, то в другую сторону раскачивается.

— Трудно, но можно! — с полной уверенностью заявила девушка. — Просто почаще вспоминай ощущения души, они помогут вернуться в себя.

— А у тебя — получается? — поинтересовался у девушки Вересов.

— В большинстве случаев. Бывает иногда остаётся осадочек, но я с ним справляюсь. Призываю на помощь душу, и она омывает меня своей любовью. Самое верное средство!

— Да уж, Дашенька, задала ты мне головоломку о смысле жизни… жил себе, жил как все, не лез в эти дебри, а теперь уже и не хочется по-старому, что-то там во мне переключилось… Вон вчера приятель пригласил на вечеринку пивка попить, а мне как-то всё равно, раньше бы сорвался, побежал, а сейчас и не тянет даже.

— Вкусы меняются и ценности тоже, — просто сказала девушка.

— Похоже, что так, но как-то у меня всё неожиданно и быстро. Не кажется?

— Илья, ты помнишь легенду о птице Фениксе? — вопросом ответила Даша.

— Ну-у… в общем — птичка сгорела дотла, а потом возродилась из пепла. Так ведь?

— Верно, Илья. Феникс — символ смерти и возрождения. Иногда, чтобы стать совершенно другим, нужно умереть вместе с прошлым. Может, у тебя как раз наступает такой период в жизни.

— Ты это фигурально или как? — не совсем понял он.

— А ты разве боишься смерти? И есть ли она вообще?

— Даша, ты начинаешь пугать меня… тебе же всего лет двадцать, а ты так легко рассуждаешь о жизни и смерти. Мне уже начинает казаться, что наша встреча не случайна, — Вересов пристально поглядел на неё.

— Мне скоро исполнится двадцать один, а тебе тридцать три… но, дело не в возрасте, а в предназначении, у каждого оно своё. И встреч случайных не бывает, всё предопределено, — спокойно ответила она, не отводя взгляда.

И в этот момент Илья почувствовал, как утопает в бирюзе её глаз, с его сердцем происходило что-то непонятное, сначала оно запульсировало приятными токами, потом вдруг в нём что-то шевельнулось и отозвалось необъяснимой сладкой болью, словно изнутри прорывался наружу росточек чего-то немыслимо родного и близкого ему. Вересов не мог оторвать взгляда от девушки, он будто потерялся внутри неё, заблудился во времени, его сознание будто замерло, онемело. И только её голос смог вернуть его к реальности:

— Илья, что с тобой? Тебе плохо?

— Всё нормально, — механически ответил он.

— Мы уже засиделись, пойдём перекусим где-нибудь, я проголодалась.

— Принимается, я тоже голоден, — согласился Илья, чувствуя, как рука девушки нежно сжимает его руку.

Состояние Вересова окончательно пришло в норму лишь на стоянке машин. А Даша, как ни в чём не бывало, излучала радостное тепло, которое как-то естественно передалось Илье.

После ужина в одном из кафе они гуляли по немноголюдным улочкам города, наслаждаясь настоящим моментом жизни, и больше не затрагивали в разговоре темы из сна Ильи. В обществе Даши Вересов напрочь забыл о встрече с университетскими товарищами, он чувствовал себя рядом с ней в каком-то волшебном облаке блаженства и так не хотел его покидать. Расстались они уже поздним вечером.

Усмешка иллюзии

I

В понедельник с утра ничего необычного на работе не случилось, планёрка у Генерального прошла в обычном деловом русле, без высоких тонов. Обещанное шефу аналитическое заключение по Сэвалс-Райф Групп Илья подготовил в полном объёме, правда, на это пришлось потратить большую часть воскресного дня. Но дело есть дело. Вересов был хорошим аналитиком и если брался за что-то, то дотошно доводил до конца. С Дашей они лишь успели обменяться приветствиями и договорились встретиться позже.

Основные события дня начали раскручиваться после обеда. В начале третьего Илью неожиданно вызвал к себе Генеральный директор.

— Присаживайся, Вересов, а то ноги подкосятся от сермяжной правды, — с усмешкой произнёс шеф, указывая на ближайший стул.

Илья неплохо изучил психологию своего начальника и знал цену всем его предисловиям, такое начало ничего хорошего не предвещало.

— Ну, нашёл точку опоры? Не свалишься в обморок? — добавил огонька Конышев.

— Виктор Степанович, я человек стойкий, выдержу.

— Значит так, стойкий человек, дошла до меня информация, что ты с Дарьей чуть ли не каждый день уединяешься в комнате отдыха. Верно излагаю?

— А что здесь такого? Пьём чай, как и все другие.

— И домой ты её возишь просто так и гуляешь с ней по городу из шефской помощи?.. Вересов, как мужик мужика я понимаю тебя, девочка она миленькая, интересная и ты, я слышал, сейчас волк одинокий. Что сказать — молоток, не растерялся, чё время-то терять. Только вот, что я тебе скажу, любезный, да, для обычных обывателей это нормально, но вы-то не просто люди со стороны, вы члены моей команды и я не хочу у себя под носом наблюдать за вашими амурными штучками. Это вредит делу! Понял ход моих мыслей?!

— Чего уж не понять, — буркнул Илья и пошёл в наступление:

— Виктор Степанович, а кто