Оглавление

Александр Боярский

романтическая комедия на вечную тему с песнями и танцами, с острыми диалогами, приключенческим сюжетом и добрым концом.

Глава первая, в которой происходит завязка

…Музыка звучит в джазовой манере. Яркая сцена переливается в лучах разноцветных софитов. На сцене появляются танцоры-«степисты» в ярких костюмах и канотье. С середины сцены вверх уходит серебристая лестница, по краям которой стоят и играют музыканты в белых костюмах. В лучах прожекторов, в изумительном наряде, на самом верху сценической лестницы появляется молодая и очень красивая певица. Вступление становится все громче, и начинает звучать песня. Песня эта тоже в джазовой манере, но в современной аранжировке. Певица поет и одновременно танцует, медленно спускаясь по ступеням лестницы. Она вместе с танцорами входит в раж, исполняет степ. Все мелькает в глазах. Певица искрометна и крутится, и вертится и танцует все быстрее. На сцене, словно вихрь из танцоров и певицы. Все сливается в каком-то фантастическом экстазе… Ну, блеск, просто блеск!..

И тут зазвонил телефон. На прикроватной тумбочке заверещала трубка радиотелефона. Из-под одеяла медленно выползла нехилая мужская рука, нащупала дребезжавшую от звонка трубку и уволокла её к себе под одеяло.

— Алё! — просипел сонный голос, — я вас пытаюсь выслушать!

— Серёга!!! Ты с ума сошёл! Ты где? — громко кричала трубка грубым мужским голосом.

— Я тут. А вы?

— Где тут?

— Как где? Во сне! Под одеялом! Говорите! Я вас внимательно слушаю! — медленно ответил спящий. Из–под одеяла также медленно появилась голова с телефоном у уха, хоть и заспанного, но молодого и симпатичного человека лет тридцати от роду, нехотя приходящего в себя от доброго сна.

— Ты ещё долго собираешься спать! Ты всех нас подставляешь! Ты что, забыл? Сегодня же прослушивание! Там же будет столько народу. Продюсеры, исполнители, музыканты, певцы. Ты что, каждый день выступаешь с концертами по Европе? В кои веки понадобился джазовый коллектив, а он, видите ли, проспал… — трубка наконец перестала изрыгать поток словесной лавы и замолчала.

Сергей улыбнулся, скинул одеяло и уселся на кровати, свесив ноги.

— Не ругайся, Палыч! Я такой сон видел, это просто потрясный номер будет. Умереть — не встать! — Сергей ерошил свои волосы левой рукой, словно пытаясь их причесать после сна.

— Я умру явно до того, как ты встанешь! — изрек Палыч.

По Садовому кольцу среди шумного потока разноцветных автомобилей мчался серебристый «Москвич». В салоне автомобиля сидели четыре человека. Трое из них были молодыми ребятами, а четвертый был в летах, с легкой проседью в волосах, в золотистых очках-хамелеонах, в светлом летнем костюме и с сотовым телефоном в руках… Пал Палыч, коммерческий директор группы музыкантов, мужчина в возрасте, как говорят, за пятьдесят, но очень энергичный и достаточно молодцеватый. Это он вел неповторимый диалог с Сергеем, музыкальным руководителем и композитором ансамбля «Арт-Клуб».

За рулем «Москвича», не обращая внимания на эти разговоры, сидел невозмутимый Николай. В данный момент, перед ним была дорога

и ничего более, лишь изредка он посматривал на Палыча, и на его губах появлялась легкая усмешка.

— Опять Серега что-то изобрел? — обратился он к Палычу.

— Сон ему, видите ли, приснился, ясновидец ты наш.

— Какой еще сон? — раздался голос сидящего сзади Глеба.

И только Рудик, гитарист-аранжировщик коллектива, продолжал молчать.

В комнате Сергея было светло благодаря полураскрытым шторам.

Сергей продолжал сидеть на кровати и говорить в трубку телефона:

— Послушай, Палыч, не сердись, но я действительно во сне увидел не только новый номер для нашей программы, но и исполнительницу тоже.

— Какую еще исполнительницу? Ты что, совсем очумел? Чем у тебя голова забита?

— Я серьезно, Палыч! Это будет потрясный номер. Такого уже давно никто не делал, ты понял? — Сергей захлебывался от восторга.

— Да-да, я понял, что ты рехнулся окончательно. Ты, когда спать лег, маэстро?

— Часа в два, я песню сочинял. Кстати, классная песенка получилась. Хочешь напою?

— Иди ты к черту, маэстро! То ему певицы снятся, то он песни сочиняет. Быстро одеваться, через десять минут мы будем у тебя. Ждем у подъезда. Кастинг не ждет! Пока! — и Палыч отключил мобильник.

На кухне Сергей быстро допил чашечку черного кофе и, уже одетый в легкие светлые брюки и рубашку с короткими рукавами, выскочил в прихожую. Надел белые туфли, тонкий летний пиджак и, открыв дверь, оказался в коридоре. Пробежав один пролет по лестнице, Сергей остановился на секунду у почтовых ящиков и по привычке заглянул в свой. Когда он его открыл, то увидел на самом дне конверт с письмом. Быстро взглянув на обратный адрес, он ничего не понял, но разбираться сейчас ему было некогда. Сергей сунул конверт во внутренний карман пиджака, быстро закрыл ящик и дальше побежал по лестнице.

Открылась дверь подъезда, и на крыльце появился Сергей. Он увидел друзей и махнул им рукой. У обочины во дворе уже стоял «Москвич» друзей. Глеб и Палыч махали ему руками.

— Серега! Давай быстрей! Опаздываем! — крикнул Глеб.

Сергей уже бежал к машине. Глеб подвинулся ближе к Рудику, который до сего момента все время молчал, а тут вдруг выступил:

— Ну, и долго это будет продолжаться?

— Хорош, Рудик, не заводись! Все хоккей! С кем не бывает?

— Со мной, — произнес Николай тоном, не терпящим возражений.

Сергей плюхнулся на заднее сиденье «Москвича», и, чтобы разрядить накаляющуюся атмосферу, чуть не засмеявшись, произнес:

— Знаете, как еврейка приглашает семью к обеду? — все сидящие в машине повернули свои головы к Сергею.

— Мойша, детки, быстрее в машину, а то закусочная закроется.

Все прыснули со смеху.

— Намек поняли. Поехали! — сказал Палыч…

И «Москвич» тронулся в путь.

Машина ехала по Садовому кольцу, когда Сергей запел новую песню, которую ребята еще не слышали. Для аккомпанемента он стал похлопывать себя по коленям. Мелодия им явно понравилась, и они стали тихонько ему подпевать. Глеб достал из кармана пиджака губную гармошку, решил подыграть. Сережка смотрел на проносящиеся за окном автомобиля улицы, дома, вывески магазинов. Он опустил боковое стекло, и ветер стал трепать его волосы. Он пел и уже слышал оркестровую аранжировку. Солнце блестело в его глазах, и ему уже грезилось…

Вот он идет посреди широкого проспекта в белом костюме, с тросточкой и в белой шляпе и поет эту песню. А вокруг проносятся автомобили. А он танцует и поет…

Он танцует и поет на крыше небоскреба, а вокруг него целый ансамбль парней и девушек…

Вот Сергей танцует на лестнице Крымского моста.

А вот появляется из-за брызг какого-то фонтана.

Как это здорово — петь о любви, о мечтах, о счастье…

— Приехали! — вдруг раздался резкий голос Палыча.

И Сергей пришел в себя, оказавшись в реальности.

Друг за другом все вышли из машины. Оглядели многоэтажное здание и направились к центральному входу, поднимаясь по высокой лестнице. Пройдя по длинному коридору, они уперлись в стеклянные двери приемной. Если это место можно было так назвать. Приемная была явно импровизированной, приспособленной на время кастинга артистов. За одним столом сидела секретарша, а за другим за компьютером сидела молодая девушка и что-то печатала. Сбоку от них за большим стеклом находился маленький зал со сценой. На сцене играл джазовый ансамбль, у микрофона стояла певица. Музыка была слышна в помещении, когда туда ввалились ребята с цветами.

— Смотри, Валь, они опять здесь, — это секретарша сказала девушке за компьютером. Та только в ответ слегка улыбнулась.

— Доброе утро. Всем привет! — сказал Палыч и поправил свой галстук.

— Как жизнь, девочки? Вы сегодня просто очаровательны! — и Сергей протянул букет цветов секретарше.

Палыч протянул девушке за компьютером маленькую коробочку с сувениром:

— Маленький пустячок на память, — и хитро подмигнул.

— Пустячок, а приятно, — довольная, ответила девушка.

— Здравствуйте, господа. Феликс Михайлович просил его сейчас не беспокоить. Он как раз прослушивает оркестр. Вы знаете, что для гастролей он ищет ансамбль с громким именем, известным вокалистом и собственными песнями.

— Танечка, мы виноваты, что опоздали, но, может быть, Феликс Михайлович уделит нам хоть маленькую такую толику своего времени и послушает этот замечательный состав? — Палыч облокотился о стол и смотрел в лицо секретарши немигающим взглядом.

— Мы так надеемся на это, — жалобным голосом произнес Глеб.

— Это наш последний шанс, — тихо сказал Сергей.

— Очень жаль, но Он очень занят, — Танечка была неумолима.

— Что же нам тогда делать? Может быть в перерыве? — взмолился Палыч.

— Эй, потише там, не мешайте, — послышался чей-то женский голос из-за двери. Кому он принадлежал, никто не понял.

Сергей, наоборот, на этот призыв резко открыл дверь и вошел в зал. За ним внутрь последовали все ребята. Однако дальше не пошли, а замерли у двери.

— Кажется это Катя Белова, — полушепотом сказал Сергей.

— Как хорошо поет, — это уже свою голову просунул Николай.

— Нет. Изумительно! — восхищался Сергей.

Ребята медленно стали продвигаться к сцене.

.Было ясно, что голос у певицы есть. Сергей смотрел на неё.

— Я считал, что у неё глаза черные, а ведь они совсем голубые.

— Это тебе тоже во сне приснилось? Слушай-ка, выбрось её из головы. Ты готов говорить о ней весь день! — Палыч даже не засмеялся.

— И я о такой мечтаю, но мне достаются другие, — проскулил Глеб.

— Се ля ви, как говорят французы, — такова жизнь, — посмотрел на него Сергей, — будь проще и к тебе потянутся, — и слегка улыбнулся.

Ансамбль на сцене стал явно фальшивить, и это привлекло внимание Сергея. Музыканты стали сбиваться с ритма, и певица явно занервничала.

— Не то. Остановитесь. Да хватит же! — она крикнула музыкантам, чтобы они смогли её услышать.

Жюри из продюсеров переглянулось. Феликс Михайлович даже встал. Он расстроился. Что-то явно не складывалось.

— Виктор, я же Вас просила транспонировать эту вещь на полтона выше.

— Мы играем так, как я её аранжировал, — пытался урезонить певицу дирижер.

— Но пою ведь я! А я буду петь так, как я хочу!

— Послушайте, это каприз.

— Э, о чем они спорят? — спросил Глеб.

— А… тебе не понять, — Палыч отвернулся от Глеба и посмотрел на Сергея.

Сергей ринулся навстречу певице.

Эмоции на сцене дошли до предела. Певица стала рвать ноты.

— Кого публика ходит слушать, Вас или меня?

— Но мой оркестр… — дирижер взмолился.

— Следующие готовы? — Феликс Михайлович сказал, словно для всех, ни к кому конкретно не обращаясь.

И пока со сцены уходили музыканты оркестра, таща за собой инструменты, на замену им выскочили три человека с электроинструментами, быстро их установили: клавиши на стойке, ударные и вокалист с гитарой у микрофона. Они тут же запели какую-то легкую песенку.

Мы вышли в сад, мы вышли в сад,

Не думая о том,

Как много значил первый взгляд,

В случившемся потом.

И кто теперь из нас за все в ответе?

Ведь мы не дети, ведь мы не дети…

Не обращая внимания на музыкантов на сцене, певица в темно-синей юбке чуть выше колен, в белой блузке, на каблуках, с копной темных волос подошла к продюсеру и громко, чтобы все слышали, сказала:

— Я не желаю с ними работать! — и пошла к выходу.

— Катерина, постой, — Феликс Михайлович повернулся за ней, и тут же обращаясь к коллегам, сказал:

— Это ещё что за ерунда такая. Это что, разве джаз? — и пошел догонять Катерину.

— Девушка, извините, — Сергей подошел к ней.

— Да, — взглянула она на Сергея.

— Извините, — он посмотрел в её голубые глаза. — Круто, леди, круто, но вы совершенно правы, я уверен. Такого дирижера надо было проучить за его фокусы.

— Благодарю, — она уже остыла и спокойно смотрела на молодого парня перед ней.

Подошел Феликс Михайлович.

— Катя, я просто в отчаянии, что так вышло. Это чистая случайность. Поверь, они хорошие музыканты.

— Чепуха это, а не случайность. Дирижер не изменил тональность намеренно, чтобы сбить певицу, — высказался Сергей.

— Кто вы такой? — Феликс Михайлович повернулся к Сергею.

— Как, вы разве не знаете Сергея Утехина? Это же Мистер Джаз! — это Палыч влез в разговор. — Да его вся Москва знает!

— Да?! А меня вся Европа!

— Познакомьтесь, Феликс Михайлович, это наш джаз-ансамбль «Арт-Клуб». А перед Вами арт-директор Пал Палыч Раменский. Это я вам звонил.

— Очень рад, — пробубнил Крутов и снова обратился к Кате:

— Катя, вы больше не будете петь?

— Я больше ни одной ноты не спою с этим составом, — она посмотрела на Сергея. — Мы с Вами где-то встречались? Это было в клубе «Джаз», вы там играли, ве