Петр Петрович Кащенко (1858–1920) прославился как руководитель нескольких психиатрических больниц — в Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге и Москве. Последняя из них, самая известная, сегодня уже не носит имя Кащенко, но оно прочно вошло в массовое сознание и даже в фольклор, став символом «карательной психиатрии». Это в высшей степени несправедливо: ведь Петр Петрович всю жизнь боролся за гуманное отношение к пациентам, за их возвращение к нормальной жизни при помощи не только лекарств, но и общения, физического труда, а также музыки — второй после медицины любви доктора Кащенко. О его непростой жизни, о том вкладе, который он внес в теорию и практику лечения душевнобольных, рассказывает книга исследователей Анны Ветлугиной и Дмитрия Максименко.
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: WebKniga.ru
Баспа: Молодая гвардия
Серия: Жизнь замечательных людей
Қағаз беттер: 280
Бұл серияда
Пікірлер9
Эта книга похожа не на биографию, а скорее на сказку, главным действующим лицом которой становится П.П. Кащенко – не даром автор постоянно называет его «наш герой». Слог приятный, написано увлекательно… Но всё же слишком сказочно. Кащенко предстаёт перед читателями не реальным человеком, а доктором Айболитом, к которому могла прийти лечиться «и корова, и волчица». В тексте очень много личного отношения автора к герою, оценочности, предположений о субъективных переживаниях и чувствах Кащенко. Безусловно, Кащенко провёл огромную работу и создал институт гуманной психиатрии, нацеленной не на «усмирение» больного, а на помощь и исцеление. Буквально с нуля он построил качественную систему ухода за людьми с психическими расстройствами, отказался от «стеснения» и смирительных рубашек, задал курс на ресоциализацию пациентов… Но стоит ли его идеализировать?
История жизни Кащенко рисуется грубыми мазками, выделяются лишь ключевые события жизни психиатра, связанные с его профессиональной деятельностью. Поэтому эту книгу нельзя в полной мере назвать биографическим исследованием или жизнеописанием. Перед нами скорее описание развития психиатрии и психиатрических больниц под руководством Кащенко. В тексте очень много отступлений, создающих контекст эпохи – история казачества, предпосылки гражданской войны и революции, становление психиатрии в России и зарубежом… На первый взгляд это кажется плюсом книги, ведь читателя нужно погрузить в исторический контекст, но на деле многие пояснения оказываются избыточными, отвлекающими от основного повествования.
Книга подойдёт для тех, кто впервые знакомится с историей отечественной психиатрии и с образом Кащенко; тем же, кто хочет глубже изучить саму биографию и жизнь великого психиатра, придётся поискать другую литературу.
История жизни Кащенко рисуется грубыми мазками, выделяются лишь ключевые события жизни психиатра, связанные с его профессиональной деятельностью. Поэтому эту книгу нельзя в полной мере назвать биографическим исследованием или жизнеописанием. Перед нами скорее описание развития психиатрии и психиатрических больниц под руководством Кащенко. В тексте очень много отступлений, создающих контекст эпохи – история казачества, предпосылки гражданской войны и революции, становление психиатрии в России и зарубежом… На первый взгляд это кажется плюсом книги, ведь читателя нужно погрузить в исторический контекст, но на деле многие пояснения оказываются избыточными, отвлекающими от основного повествования.
Книга подойдёт для тех, кто впервые знакомится с историей отечественной психиатрии и с образом Кащенко; тем же, кто хочет глубже изучить саму биографию и жизнь великого психиатра, придётся поискать другую литературу.
👍Ұсынамын
💡Танымдық
🎯Пайдалы
В книге рассказывается не только про прижиненный путь Кащенко, так же есть информация про деятелей того времени, какое значение они имели для психиатрии,кто помогал, кто строил больницы. Здесь нет медицинских терминов только основные направления по которым развивался Кащенко. Интересная книга рекомендую.
Дәйексөздер120
Крестовые походы принесли в Европу среди прочего пандемию лепры (проказы), для борьбы с которой стали строить лепрозории. Согласно английскому монаху-хронисту Матвею Парижскому (1200—1259), в христианском мире тогда их насчитывалось до 19 тысяч.
средневековой Европе безумие приобрело двойственный смысл.
В какой-то степени Платон со своим благословенным «неистовством» и «хорошим» безумием стал одним из духовных отцов романтиков XIX века.
