автордың кітабын онлайн тегін оқу Русский пасодобль
Алеся Георгиевна Кузнецова
Русский пасодобль
© А. Кузнецова, текст, 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Предисловие
Андрей Авакумов задумчиво смотрел на старые стены Московского Кремля из окна своего современного офиса. Совещание с директорами он закончил неожиданно рано, потому что сейчас в приоритете было совсем другое, глубоко личное дело, которое так хотелось сохранить в тайне. Но, видимо, придется привлечь пару самых надежных и проверенных ребят. Он вообще не любил, когда что-то сокровенное становилось достоянием других, пусть даже эти другие – люди его команды. Все привыкли видеть его решительным и сильным, уверенным и безжалостным к врагам. И это правильно, ведь можно быть неуязвимым только тогда, когда все контролируешь сам и не допускаешь никакой утечки информации. Но правда в том, что он не железный, хоть так и думают многие. Ему тоже нужна возможность отдышаться и прийти в себя.
В свое тайное убежище Андрей много лет ездил один. И в тот момент, когда спустя несколько часов дороги на горизонте в окружении раскидистых серебристых ив появлялось монументальное полуразвалившееся здание старого поместья, он каждый раз испытывал дрожь и восторг, как в детстве. Здесь он знал каждую лестницу и каждый угол. В том месте он рос под рассказы деда о былом величии и красоте усадьбы. Это дед научил его быть жестким и безжалостным к врагам. А иначе… пример с детства был перед глазами. Пример растоптанной жизни и попранной чести. С самых юных лет он знал, что добьется всего в жизни и однажды вернется сюда, чтобы это место стало навсегда его. Теперь он один имеет право стать здесь хозяином и только он знает настоящую историю старой усадьбы, только он понимает ее ценность. Его тайное место силы, где он возрождался в одиночестве, где позволял себе быть настоящим.
Прикрыв глаза, Андрей словно увидел своего деда. Сидя под старой ивой и глядя куда-то вдаль, тот рассказывал о прапрадеде Андрея и его брате, полковнике царской армии. История их семьи всегда оживала в этом месте. Как же хотелось оказаться прямо сейчас в тени старых деревьев, пройтись знакомой тропинкой, вдохнуть запах разросшихся кустов сирени. И пускай из всей семьи остался он один, там он никогда не чувствовал себя одиноким.
В какой же момент все пошло не так? Все было готово. Андрей привык, что в том городе может давать любые распоряжения и рассчитывать на быстрое исполнение, учитывая, сколько средств его фирма вложила в инфраструктуру и развитие всего района. Но даже в этом случае нельзя было обойти закон, и для того, чтобы подготовить всю документацию, понадобилось целых два года. Правда, он времени не терял, а работал с архитектором над проектом реконструкции.
Глядя через окно на ровные кирпичные ряды стен Кремля, Андрей вспоминал, с каким предвкушением тогда ехал на аукцион. Четыре часа дороги за рулем позволили привести мысли в порядок и переключиться с ежедневных проблем. Свернув на проселочную дорогу, он затормозил у обочины и залюбовался величественным зданием в лучах обрамляющего его солнца, потом заехал на кладбище. Ну а дальше – в мэрию.
Глава муниципалитета Ольга Петровна всегда робела перед ним, а в этот раз особенно волновалась. Она боялась вызвать чем-либо неудовольствие такого человека и не знала, как Андрей воспримет новость о том, что пруд за мельницей, который входит в природоохранную зону, не удалось включить в состав земель усадьбы. Стараясь сдержать волнение, она говорила о том, что принято решение компенсировать потерю пруда и им удалось включить небольшой лес в перечень земель и зданий, продаваемых с аукциона в составе усадьбы. Подумаешь, проблема. Лес замечательный, он все детство в нем орехи собирал.
Андрей внимательно выслушал Ольгу Петровну, удостоверился, что у них действительно все готово и даже есть второй фиктивный покупатель, который создаст фон Андрею и никому не даст усомниться в итогах аукциона. Хотя проблем и не должно возникнуть. Кому еще может понадобиться старое, разрушающееся здание усадьбы Горчаковых в трехстах километрах от Москвы? В таком запущенном виде, как сейчас, этот объект не может быть интересен никому. Денег, конечно, потребуется немало, но с ними как раз у Андрея проблем нет.
Аукцион был лишь формальностью, поэтому, когда на следующий день в положенное время начались торги, он даже не вслушивался в речь невысокого чиновника, а оценивающе разглядывал оплаченный его фирмой довольно неплохой ремонт мэрии. Кажется, за спиной возникла небольшая суета, но он не обратил внимания на это. Монотонным голосом с трибуны мужчина в дешевом костюме зачитал описание лота:
«Дворцово-парковый ансамбль является памятником архитектуры позднего классицизма XVIII–XIX веков. Построен на месте старой семейной усадьбы князем Владимиром Петровичем Горчаковым. Пережил две войны, имеет значительные повреждения, полученные в ходе революции 1917 года. Обременение лота – реконструкция здания в течение трех лет с момента аукциона, с соблюдением строительных норм и сохранением исторической ценности комплекса. Начальная цена – двадцать тысяч рублей».
– Сто тысяч, – сделал ставку молодой парень, сидевший на краю первого ряда.
Андрей одобрительно взглянул на него:
– Сто пятьдесят тысяч.
В этот момент оставалось услышать фразу о том, что лот продан Андрею Владимировичу Авакумову, и поехать на встречу с архитектором, который уже приступил к работе в усадьбе, чтобы не терять попусту времени. Но все пошло не по плану.
– Десять миллионов рублей, – произнес уверенный женский голос прямо за спиной. Он резко встал, повернулся в сторону голоса и очутился лицом к лицу с красивой черноволосой женщиной. Чуть приподнятый в страстном порыве подбородок, алые чувственные губы, сжатые в плотную линию рта, укрывшие плечи роскошные черные волосы. Она смотрела ему прямо в лицо взглядом правящей королевы, и ему показалось, что в черных глазах с расширенными зрачками сосредоточен целый мир. Впервые в жизни он спасовал и не смог произнести ни слова. Казалось, ему не хватает воздуха. В груди сдавило, сердце громко отбивало ритм. Лицо этой женщины было так близко к нему, что казалось, он почувствовал и расслышал ее неровное, взволнованное дыхание, которое выдавало ее, несмотря на такой самоуверенный вид. Что с ним случилось в этот момент? Сработал эффект неожиданности? Но сколько внезапных нападок он отбил за свою жизнь? А может, усадьба была столь желанна для него, что малейшая незапланированная вещь выбила почву из-под ног?
Было что-то магнетическое в самой женщине, в том, как она держалась, как пыталась скрыть волнение, как посмотрела ему прямо в глаза, стоило ему резко встать и обернуться на ее голос. Андрей много раз потом анализировал этот момент. Он давно не испытывал столько эмоций одновременно. Кажется, он вообще во взрослой жизни не испытывал эмоций. Только когда после затянувшейся паузы в тишине зала прозвучали слова о том, что лот уходит совместной российско-испанской компании «Терра», он испытал одновременно гнев и бессилие. Быстрыми, резкими шагами он вышел из зала, не глядя на растерявшихся работников администрации, на бегущую следом Ольгу Петровну, не глядя на женщину, которая одним взглядом заставила его проиграть.
Даже сейчас от этих воспоминаний у Андрея плотно сжималась челюсть. Он не умел проигрывать и поэтому всегда побеждал. Лишь один раз в прошлом году, когда решил войти в новый для себя ресторанный бизнес и выбрал идеально подходящее здание, его компания проиграла. Лучшие юристы Москвы много лет обеспечивали победы в спорных ситуациях. Лихачев и Свербилов не просто так ели свой хлеб. Эта парочка рвением и умением находить неожиданные лазейки отрабатывала каждую потраченную на них копейку. Но в тот раз они не справились. И не просто не справились. Они уступили его здание какой-то женщине, к тому же иностранке. Что могло быть хуже? Он, Андрей Авакумов, в собственном городе вынужден был уступить испанской девице по фамилии Фернандес. И вся его команда оказалась бессильна. Испанский стыд. У него сложилось свое представление об этой Эстер. Как она только посмела передать ему, Авакумову, что она не станет возражать, если он решит открыть на первом этаже ее торгового центра детские кафе и развивающие студии?! Но тогда были обстоятельства, по которым умнее было не привлекать к себе внимания новым скандалом, и он решил уступить. И вот снова он спасовал.
Образ черноволосой женщины не отпускал уже несколько дней с того момента, как накануне аукциона он увидел ее входящей в зал ресторана в Москве. Андрей заехал поужинать в «Азалию» и занял привычное место в индивидуальной кабинке, почти скрытой от других посетителей, но позволяющей хорошо видеть все происходящее в основном зале. Дверь распахнулась, и в ресторан стремительно вошла смуглая красивая женщина с вьющейся копной иссиня-черных волос, в таком же черном платье, идеально облегающем изгибы фигуры. Красная помада подчеркивала пронзительную сексуальность и ее безупречную красоту. Она присела за столик к блондинке и стала что-то эмоционально рассказывать подруге. Даже на расстоянии было заметно ее возмущение. Андрей не удержался и, подозвав официанта, задал несколько вопросов. Но тот не смог ответить ничего вразумительного, и, судя по всему, девушки ужинали здесь впервые. На следующий день начался поток проблем, требующих безотлагательного принятия решений, а дальше был запланирован аукцион. И вот он снова увидел ее, правда, обстоятельства встречи оставляли желать лучшего.
Уже на следующий день у Андрея была вся информация об этой не пойми откуда взявшейся покупательнице и ее «Терре». Название тогда показалось знакомым. Только взглянув на документы, Андрей быстро вспомнил, где его слышал. Российско-испанская компания «Терра». Значит, это и есть та самая Эстер Фернандес и она перешла ему дорогу второй раз.
Но зачем ей усадьба? И как она узнала о ее существовании вообще? Здание в Москве – это понятно. Там центр города, парковка, метро. При хорошем подходе может приносить большие деньги. Но разрушенная усадьба под Ярославлем? Роскошь этой женщины никак не стыковалась с полуразрушенным зданием с растущими на крыше березами.
Он медленно изучал собранную по его поручению информацию. Эстер была наследницей и единственной дочерью некоего испанского бизнесмена Хосе Фернандеса. Испанца называли королем недвижимости, целая сеть фирм по солнечной стране. Может, у нее конфликт с отцом? Но нет, пресса писала, что отец души не чает в единственной дочери и настаивает, чтобы она приняла управление семейным бизнесом уже сейчас. Так что же ей не сиделось в своей солнечной Испании? Зачем приехала в страну, где не знает ничего и никого? Зачем бросила насиженное место? Помощница постаралась, и теперь у него были скрины из газет и соцсетей испанки за разные годы. Что-то не складывалось в его голове. Люди ничего не делают без причины. Это он усвоил много лет назад. Найди основную причину и мотивацию человека, и ты найдешь тысячу способов его обыграть. Хоть информации было и много, он так и не нашел никакой зацепки, но надо продолжать искать, и он знал, кому поручить такую работу.
И вот у него в руках тонкий конверт. Неужели что-то важное и объясняющее ситуацию? Или снова студенческие фотографии и описание благотворительных вечеров с ее участием? Андрей сел за массивный дубовый стол и набрал секретаря.
– Кофе, пожалуйста. И никого ко мне не пускать.
Уже через минуту он пил обжигающе горячий черный кофе. Открыл смартфон и задумчиво стал пролистывать соцсети. Мысль зарегистрироваться под чужим именем пришла пару лет назад, и теперь он всегда был в курсе того, что происходило в жизни знакомых, а заодно мог контролировать, как справляются с ведением соцсетей его работники.
Пролистывая соцсети, он наткнулся на фотографии в профиле одного знакомого московского бизнесмена, который, судя по подписи, знатно повеселился на свадьбе младшего брата. Невеста на фото показалась немного знакомой. Андрей вернулся по ленте назад и еще раз пристально посмотрел на фото, потом вошел в профиль и стал внимательно листать фотографии. Какие счастливые лица. Хорошо, что в этом мире люди умудряются находить истинную любовь. Он давно не видел таких радостных в своей искренности лиц. Точно, это оттого, что давно не попадались на глаза нормальные пары. Он криво усмехнулся, вспомнив, как на последнем приеме наблюдал за генералом Кривошеевым с его молодой, местами силиконовой женой. Кажется, она пыталась заигрывать с Андреем при каждом повороте головы своего пожилого грузного супруга. Авакумов внимательно листал снимки, пока не наткнулся на фото черноволосой красавицы среди гостей. Даже при виде фотографии у Андрея сдавливало дыхание. Ее бархатно-черные глаза дерзко смотрели в камеру. Она стояла одна, подняв фужер шампанского, словно говоря фотографу: «Чин-чин». Черный топ повторял очертания пышной груди и открывал идеальную линию плеч, а широкая ярко-красная юбка будоражила воображение. Неудивительно, что тогда на аукционе он упустил поместье Горчаковых. Интересно, каким станет ее лицо, когда она получит документы о признании сделки недействительной? Он даже представил, как хороша эта девушка может быть в гневе. Но красота – это, конечно, не повод отдать ей то, что по праву принадлежит ему. Усадьба Горчаковых будет его, и это не обсуждается. Он покосился на белый конверт на столе. Что же ты скрываешь, Эстер?
Забыв о кофе и все еще не закрыв экран смартфона, Андрей потянулся к конверту и быстро вскрыл его. Всего два листка бумаги. Судя по названию, копия договора аренды на ее торговый центр в Москве. В документах компании «Терра» стояло непривычно длинное имя директора – Мария Эстер Анна Хосе Фернандес Горчакова. Андрей вскочил, взъерошил волосы и еще раз прочитал имя под документом. Сомнений быть не могло. Всего одно слово вывело его из равновесия. Удар под дых. Но что может связывать эту заносчивую смуглую испанку с семьей русских аристократов Горчаковых? С семьей, которая была растоптана и растерзана. Семьей, память о которой он хранит много лет. Он открыл сейф, достал оттуда старую потертую шкатулку, поднял крышку и долго смотрел на старинные рубиновые серьги, предназначавшиеся в подарок княжне Анне Горчаковой от брата его прапрадеда и найденные в сюртуке убитого молодого полковника вместе с письмом.
Часть I
Глава 1
Крах надежды
Яркое московское солнце заливало светом офис консалтинговой компании «Ларионова и Быстрова». Лучи проникали сквозь окно во всю стену и причудливыми бликами ложились на большой рабочий стол, заполненный ворохом документов. Светлые стены украшали картины с изображением красивой блондинки на фоне Байкальских пейзажей, которые довольно гармонично смотрелись с белыми стеллажами и канареечно-желтым мягким диваном в углу. Инга окинула взглядом их уютный просторный офис и решила, что пора бы навести порядок в нагроможденных на столах документах. Последние месяцы выдались напряженными, и вот наконец блаженство спокойствия. Всего год назад она приехала в Москву, даже не зная, задержится ли здесь больше месяца, но уже после первой встречи с Лерой, чья фамилия теперь красовалась на вывеске рядом с ее, Инга заметила, что так тепло и уютно ей никогда не было ни в одном другом месте, а переезжала она за свои тридцать два года не меньше восьми раз. И вот ровно год после того, как она сошла в Шереметьево с борта рейса из Барселоны, Инга сидит в офисе открытой ими с Лерой компании и размышляет, откуда у них столько стеллажей с документами и как они вдвоем смогли столько сделать всего за год? Сколько же пришлось пережить и преодолеть за эти месяцы! Их первая клиентка, а теперь уже и подруга Эстер Фернандес имела не только грандиозные планы по открытию бизнеса в российской столице, но и обладала удивительной для красивой женщины хваткой, аналитическим умом и решительностью. Инга всегда восхищалась Эстер и очень обрадовалась, что та выбрала для сопровождения своего бизнеса в России именно их компанию. Эстер умела четко и структурированно формировать задачи, значительно облегчая им этим работу, и умела совмещать бизнес с комфортной и яркой жизнью, что Инга всегда ценила в людях особенно. Каждую маленькую победу они праздновали вместе, а каждую неудачу называли новым опытом и пытались обойти с наименьшими потерями. В прошлый год было много и того, и другого. Российско-испанский торговый центр «Терра», в котором все было продумано с такой заботой о маленьких клиентах и их мамах, процветал, хотя поначалу казалось, что злой рок просто преследует их. Инге до сих пор не давали покоя все эти события. Взять хотя бы пожар на складе в день открытия магазина. Дело, конечно, замяли. Но она помнила, что накануне была внезапная проверка от санэпидемстанции, а затем сорванная какой-то сумасшедшей пресс-конференция. Подозрения, что это все звенья одной цепи, не покидали Ингу, и, хотя после свадьбы Леры ситуация вроде успокоилась, она помнила, что поджигателя так и не нашли.
В офисе было непривычно тихо и спокойно. Лера взяла отпуск и теперь пыталась выстроить комфортные отношения своих трех дочерей с новым мужем Алексом в ожидании малыша. Инга никогда не была в столь серьезных отношениях, чтобы задуматься о ребенке. Все ее романы заканчивались полным крахом. Либо оказывалось, что мужчина связан с криминалом, либо он был женат. Пожалуй, Дэн – это ее последняя надежда. И пусть звезд с неба парень не хватает, а работает простым менеджером в художественной галерее, главное, что на сей раз она сознательно выбрала хорошего, надежного мужчину. Не брутала, не бывшего наркомана, промышляющего воровством, и не представителя мафиозного клана на юге Италии, а просто хорошего парня. Но даже ради Дэна она бы не смогла так резко изменить жизнь, как это сделали Лера и Алекс. Недавно они с Эстер даже обсуждали, какой силы должны быть чувства, чтобы решиться не просто на семью, но еще и посвятить себя ребенку, особенно в тот момент, когда у тебя самый расцвет карьеры и столько планов на жизнь.
А у них в планах как раз открытие новых пяти торговых центров «Терра» в городах России. Давно было пора этим заняться, но Эстер сильно увлеклась другим, и теперь все ее мысли крутились вокруг родовой усадьбы, которую она случайно обнаружила. Хотя случайность была вполне закономерной, если учесть, что все свободное время ее испанская подруга посвящала музеям и архивам, а также путешествиям по стране, где жили поколения ее предков, но о которой она не знала ровным счетом ничего. Инга не понимала такого увлечения, тем более что все события, которыми Эстер так сильно интересовалась, случились более ста лет тому назад. Правда, самый эмоциональный момент пройден. Теперь усадьба найдена и куплена, значит, начинается работа по восстановлению. А в работе Эстер как рыба в воде. Архитектора они уже нашли, работы над проектом начали, значит, скоро ее испанская бизнес-леди снова вернется к теме торговых центров. А пока небольшая передышка, чтобы разобрать в спокойном режиме накопившиеся завалы. Инга подколола договор поставки в папку и отложила ее на край стола. В этот момент дверь широко распахнулась, и в кабинет влетела красивая молодая женщина с иссиня-черной копной вьющихся волос. Темные глаза искрились возмущением, чувственная верхняя губа чуть подрагивала, на открытой части глубокого декольте в основании пышной груди, затянутой в дорогой черный топ и еле прикрытой пиджаком, выступили предательские розовые пятна, выдающие высшую степень эмоционального накала и нервного напряжения.
– Инга, скажи мне что это? Мама мия! Как такое вообще возможно?! – Испанка эмоционально размахивала неровно вскрытым конвертом и каким-то документом с печатью внизу.
Инга внимательно посмотрела на ворвавшуюся в кабинет черноволосую красавицу и спокойно взяла документы.
– Привет, Эстер. Что-то опять с торговым центром?
– Хуже, все совершенно ужасно, – произнесла молодая женщина, не раз восхищавшая своей блестящей выдержкой, невозмутимостью и умом как партнеров, так и противников. Вздохнув, она почти рухнула на стоявший рядом стул и с мольбой посмотрела на подругу за столом. – Скажи мне, что мой русский все еще очень плох и я просто неправильно поняла смысл письма. Может, это тоже что-то наподобие всех этих ваших «да нет, наверное»?
Но чем дольше Эстер вглядывалась в лицо Инги, пробегавшей глазами текст документа, тем меньше надежды оставалось.
– Эстер, мне очень жаль. Я знаю, что значит для тебя эта усадьба. Я знаю, как сильно ты хотела восстановить дом, в котором выросла твоя прапрабабушка, но ты все правильно поняла: итоги аукциона, на котором ты купила усадьбу Горчаковых, аннулированы.
– Но мы же все по закону сделали?! Это невозможно! Нужно что-то делать!
– Давай я сейчас заварю чай с ромашкой, ты успокоишься и расскажешь мне всю историю с этим аукционом с самого начала.
– Какое успокоишься? Как можно успокоиться? – взорвалась Эстер. – Ты бы успокоилась, если бы у тебя хотели забрать главную драгоценность семьи?
Инга пожала плечами: ее с семьей связывали лишь звонки на день рождения и эсэмэски к Новому году, да и не было у ее семьи никаких драгоценностей. Инга молча заварила две чашки чая, давая выпустить пар Эстер, поставила дымящийся напиток на невысокий столик перед желтым диваном и жестом пригласила девушку присесть.
Эстер сделала быстрый глоток, выпрямила спину и, окончательно придя в себя, встряхнула головой:
– Нужно все выяснить и оспорить их решение.
– Не так-то просто оспорить решение главы муниципалитета. Как-то все слишком просто было с этой покупкой. Не верю я в такие счастливые случайности.
– Это было удивительное везение.
– Давай без эмоций. Внимательно и по порядку. Со всеми деталями, а после этого будем звонить в мэрию.
– Я думала, что усадьба сгорела во время революции. Аннушка говорила про пожар, или мне так запомнилось с детства. Поэтому я и не рассчитывала что-то найти. Но в музее экскурсовод обмолвилась, что эскиз одного рисунка сделан во время выступления Федора Шаляпина в усадьбе князя Горчакова под Ярославлем. Я даже не дослушала экскурсию. Лишь спросила, известен ли адрес и сохранилось ли от усадьбы что-то. Девушка переписала для меня адрес, но не могла подсказать, есть ли что-то на том месте сейчас. Я выехала в тот же день, и представь мое удивление: усадьба была почти целая.
– С большими повреждениями.
– Но она сохранилась.
– И по чудесному стечению обстоятельств, в которое я не верю, прямо в этот момент оказалась выставлена на продажу с аукциона. – Инга задумчиво накрутила свой светлый прямой локон на карандаш. – Ладно, допустим.
– Лера за вечер подготовила все документы. Она не смогла до меня дозвониться и оформила все на «Терру». В случае чего любой из нас мог бы поехать.
– Но поехала ты.
– Конечно. Тогда все удивительно совпало. Только представь: я нахожу поместье, где родилась и выросла моя Аннушка, мама говорила, что она всегда называла это место нашим потерянным раем. И вот я нахожу его! Мама мия!
– Я поняла эту часть истории. Как проходил аукцион? Что-то странное ты заметила? Как шли торги?
– Я немного опоздала и влетела, когда уже все началось.
– Обычно ты царственно входишь, мне сложно представить, что ты можешь куда-то влететь. До сегодняшнего дня было сложно представить.
– Когда речь идет об этом месте, я теряю выдержку и перестаю трезво соображать. Людей в зале было совсем мало. Я быстро села по центру второго ряда, на первом были люди. Потом зачитали информацию про лот, что это памятник архитектуры и что будущий владелец должен восстановить его за три года, назвали первоначальную стоимость.
– Сколько, помнишь?
– Нет, но какие-то монеты. Меня еще возмутило, как можно так дешево оценить мой дворец.
– Эстер, не монеты, а копейки. Правильно говорить: стоит какие-то копейки.
– Какая разница, это же одно и то же. Мама мия, какой сложный язык! Как только я его смогла выучить?!
– Давай вернемся к аукциону. Ты незаметно вошла и села в зале, когда уже шел аукцион. Чиновник озвучил описание лота и невысокую цену…
– Да, парень сбоку немного повысил цену, мужчина с первого ряда, прямо передо мной одобрительно кивнул и назвал еще выше. В этот момент я назвала сразу десять миллионов.
– Хорошо. А теперь постарайся очень внимательно вспомнить все, что произошло дальше.
– Я была взволнована и помню нечетко. Мужчина с первого ряда резко встал и обернулся ко мне. Его лицо оказалось так близко к моему, что, кажется, я почувствовала его дыхание. У него красивое лицо. Он был удивлен. Очень. Может, даже растерян.
– Что он сказал?
– Ничего, он так и стоял словно истукан, глядя на меня. Мне стало не по себе от такого пронзительного взгляда. А когда чиновник произнес, что усадьба продана нашей «Терре», он развернулся и быстро вышел из зала. Все было честно. Если он хотел усадьбу, мог повышать ставки.
– Нужно пробить, кто был этот покупатель.
– Я знаю, кто это был. Авакумов.
– Авакумов?! Эстер, ты шутишь? Зачем Авакумову твоя разрушенная усадьба?
– Он был там. Просто я тогда не знала, что это он.
– А когда ты узнала?
– Как раз перед открытием торгового центра. Я рассказывала Лере про аукцион и решила угостить ее кофе, но забыла добавить сахар. В ту минуту раздался звонок от тебя, и Лера просто отдала мне телефон, чтобы я тебе ответила, а сама пошла за сахаром к бару. Но я не могла разобраться в ее мобильнике, начала что-то нажимать и, вместо того чтобы ответить, загрузила гугл. Вот балда, да?
– Так уже не говорят. Но Авакумов здесь при чем?
– А при том, что в гугле на весь экран была фотография человека с аукциона, и я потребовала у Леры ответа, что этот человек делает в ее телефоне. Оказывается, она искала о нем информацию.
– Лера не говорила зачем?
– Помнишь сорванную пресс-конференцию накануне открытия? Когда какая-то сумасшедшая кричала про засилье иностранцев в Москве и обвиняла, что я делаю грязный бизнес на детях. Я до сих пор не понимаю, как такая мысль могла прийти кому-то в голову? Это же всего лишь детские центры, удобные, комфортные, где мамы могут легко припарковаться, проехать со своими колясками и купить все необходимое, где куча детских студий, творческих мастерских и кафе. Ну как можно было придумать такую чушь?!
– Я помню ее. Но там не подкопаешься, я все пробила.
– Что ты сделала?! – напряглась Эстер.
– Узнала, я всего лишь все узнала, не волнуйся. Она реально стоит на учете в психдиспансере. Нездоровая женщина, что с нее возьмешь. И вроде разобрались, но осадок остался и информационный шлейф получился не очень. Пришлось повозиться, и ты тогда поехала первая к Лере в «Азалию», где мы договорились поужинать.
– Именно так. Лера сказала, он там тоже был и глаз с меня не сводил.
– Авакумов был в «Азалии»? Я позже приехала, могла не заметить.
– А Лера заметила и сказала, было что-то очень странное в его взгляде, и он расспрашивал о чем-то администратора или официанта, показывая в нашу сторону.
– Вряд ли его интересовало, с чем ты любишь есть тунца.
– Я не люблю тунца ни с чем.
Инга задумчиво постукивала по столешнице небольшого кофейного столика.
– Получается, Эстер, ты дважды сбила карты Авакумову. А если верить тому, что о нем говорят, этот жестокий и безжалостный человек такого не прощает. Ох не нравится мне это все.
– А мне не нравится история с аукционом. Мы должны оспорить их действия. Я не позволю забрать у меня дворец.
– Дворец – это громко сказано. Помнится, на фотографиях, которые ты привезла с первой поездки, березы растут прямо по центру гостиной.
– Вот поэтому я и купила его. Я сделаю все, но восстановлю усадьбу семьи. В память о моей Аннушке.
Инга вспомнила, как в аэропорту в Москве, только завидев издалека Эстер, они с Лерой отметили резко выделявшуюся на фоне современной хлопковой рубашки старинную рубиновую брошь, единственную драгоценность, которую ее прапрабабушке княжне Анне Горчаковой удалось сохранить в пожаре революции и побега во Францию. Они с Лерой очень удивились тогда, но еще больше были шокированы тем, что буквально за год Эстер выучила русский на таком хорошем уровне. Инга вспомнила блеск в глазах испанки, когда она показывала им фото обнаруженной усадьбы. Нет, Эстер точно не отступится. И Инга взяла в руки смартфон.
Глава 2
В офисе Авакумова
В офисе Андрея Авакумова группа мужчин разного возраста в идеально сидящих лощеных темных костюмах и белых рубашках входила в зал совещаний. По давно заведенному правилу все директора тщательно готовились к встрече с боссом и имели при себе папки с разными статистическими данными. Никогда заранее не знаешь, что понадобится на встрече и куда заведут амбициозные планы их шефа.
Авакумов быстро вошел, кивнул присутствующим в знак приветствия и сел во главе массивного овального стола из дуба. На лбу пролегла тревожная складка, лицо словно высечено из куска стали, жесткое, неприветливое, будто сигнализирующее о готовности к прыжку на противника в любой момент. Но в этом зале были не противники, а нанятые, тщательно проверенные и отобранные для работы директора его главных компаний. А брови он хмурил скорее по привычке, без всякой нужды, и директора были к этому привычны, но также они знали о резко меняющемся настроении шефа и каждую минуту совещания проживали словно на кратере вулкана. Они скорее были похожи на стаю волков, подчиненную в своей иерархии одному вожаку, чем на офисных работников. Казалось, воздух конференц-зала наполнен тестостероном, агрессией и адреналином.
Выслушав по очереди глав подчиненных ему компаний в самых разных сферах и убедившись, что ситуация во всех по-прежнему под контролем, Авакумов все же обратил внимание на тендер в Министерстве промышленности.
– На прошлой неделе министерство должно было объявить тендер на закупку партии новых станков на четыре швейные фабрики. Есть что сказать по этому поводу?
Седовласый крупный мужчина тут же ответил:
– Андрей Владимирович, мы контролируем вопрос. Мои источники сообщили, что дата тендера перенесена и пока не определена окончательно. Но это не критично, такое бывает. Поспешные движения в этом направлении тоже вызовут подозрения. Предлагаю выждать пару недель, а в это время мониторить ситуацию.
– А что с самим оборудованием?
– Первая линия запущена в работу на предприятиях в Красноярском крае. Их местный Минпром доволен. Тестировали при работе в разных условиях. Отметили небольшие недочеты, но уже все исправили. Оборудование работает в две смены, как часы. Отмечают, что ничуть не хуже зарубежных аналогов.
– Ничуть? Ты сказал, ничуть не хуже зарубежных? – взревел Авакумов. – А я какую задачу ставил? Помнишь?
– Андрей Владимирович, но мы же только начали выпускать швейное оборудование. Нужно время, чтобы стать флагманами. Простите, что оговорился. Это просто из разговора с местными легпромщиками. Они пока сравнивают с теми фирмами, которые знают. Но это вопрос времени. Оборудование очень хорошо себя зарекомендовало. И тестировали, как вы и сказали, без лишнего шума, далеко от Москвы. Все недочеты устранили.
– Сам съезди на все фабрики, сходи в цеха и спроси у тех, кто непосредственно работает на оборудовании, что получилось, а что еще надо докрутить. Не у Минпрома, не у директоров, а в цехах! А заодно поинтересуйся, что бы они хотели от этих машин, если бы было возможно пофантазировать, пусть даже это будет что-то на грани невозможного. Наше должно быть самым лучшим, ты понял?
– Так и сделаю Андрей Владимирович. Я и планировал слетать на производства. Большого доверия к этим чиновникам у нас нет, сегодня так скажут, завтра этак.
– Ты гарантируешь, что через пару месяцев наши будут лучшими? – И он выразительно посмотрел глазами цвета стали на директора новой компании по производству швейного оборудования полного цикла.
– Гарантирую, – еле слышно вздохнув, ответил Николай Мартынович, прикидывая в уме, как успеть разрулить все и завтра вылететь в Красноярск.
– А что с перевозками? – Андрей уже переключился на Юрия, высокого худощавого парня, который, несмотря на возраст, разбирался в вопросах логистики лучше всех в городе и отличался нестандартным мышлением, по крайней мере так докладывал отдел аналитики бизнес-процессов.
– Я уже просчитал лучшие варианты доставки для планирующихся тендеров. Мы обойдем конкурентов в цене в любом случае. Есть интересная идея. Рассказывать?
– Не надо. Давай на бумаге лучше.
Юра протянул подготовленные заранее распечатки. Наверное, он единственный в зале не боялся грозного шефа. Молодежи все же присущи некоторое бесстрашие и вера в открытость мира.
– И еще я хотел предложить использовать для ресторанов новый метод доставки. Мне передать Дмитрию Петровичу напрямую?
– Юра, любые новые идеи ты передаешь только мне, понятно? И если я одобрил, то сам скажу об этом директору ресторана. Кстати, Дмитрий Петрович, стоит просчитать вариант открытия сети ресторанов вокруг Москвы. Просчитайте к следующему понедельнику. А ты, Юра, свои предложения по ресторанам распечатал?
– Конечно, Андрей Владимирович, я же помню, что вы настаиваете не доверять серьезных вещей интернету.
– Ну почему же? Доверять можно и интернету, но в случае, если хочешь устроить небольшую утечку нужной информации. Но это уже не доверие, а контроль и планирование? – и он весело подмигнул присутствующим. Мужчины рассмеялись.
– На сегодня все свободны, попрошу задержаться только Сергея Павловича.
Директора бодро жали при прощании друг другу руки и шли нарезать задачи своим командам. Обсуждать дела вне своего предприятия было не принято, хотя они все и работали в одной структуре.
Как только дверь за последним закрылась и в кабинете они остались вдвоем, Андрей достал файл из принесенной с собой папки.
– Сереж, пробей мне всю информацию. Сделай как обычно: тихо, не вызывая никакого шума.
– Испанка с русской фамилией? – присвистнул начальник службы безопасности.
– То-то и оно. Собери всю информацию на нее и ее подруг по бизнесу.
От Сергея не укрылось пренебрежительное мнение шефа по отношению к этим подругам.
– Так все-таки подруг? Или партнеров по бизнесу?
– Там у них черт ногу сломит. Но наших Лихачева и Свербилова обставили в два счета. Помнишь, как у нас из-под носа увели здание под ресторан? И для чего я держу лучших юристов, если их уделали три девицы? Может, выгнать и нанять девиц?
– Ну, Андрей Владимирович, вы же помните, сколько раз Лихачев со Свербиловым решали нерешаемое. Таких юристов еще поискать. С рестораном, может, недооценили противника, а с другой стороны, они и правы, выторговали в той истории хорошие условия. А какая статья про вас вышла!
Андрей сморщился, вспомнив про статью некоей Валерии Ларионовой в глянцевом женском журнале.
– И не напоминай. Моя репутация только пострадала от всех этих мимишных восклицаний. Скоро вообще бояться перестанут. Как тогда работать?
– Ну что вы! Очень кстати эта статья оказалась. Вас в чем только не подозревают. А мы тогда как раз начали производство швейного оборудования в условиях строжайшей секретности. Заметив шорох, но не имея никакой информации, газетчики написали, что вы оружием торгуете. И тут бац, статья, как Андрей Авакумов благородно уступает выбранное под премиум-рестораны здание в самом центре Москвы для трех бизнес-леди, которые решили превратить жизнь московских мам и их детишек в многочасовую сказку. Очень своевременно это было. И ресторан ведь процветает в новом месте. Так что все к лучшему.
– В общем, давай, все собери. Где живет, с кем встречается, покопай, что там в прошлом. И если найдешь ниточку к семье Горчаковых из Ярославской губернии, имей в виду: это особо важно.
– Семья, с которой связано имение с аукциона? Тот, что пришлось отменить?
– Да, та самая семья. Сейчас будет новый аукцион, и мне сюрпризов не надо.
– Понял, Андрей Владимирович. Сделаем в лучшем виде. Соберем все и на нее, и на ее подруг по бизнесу. Прямо новый термин получается.
– Все, Сереж, иди работай. И вопрос с тендерами контролируй. Не доверяю я этой истории с переносом. Чую, что неспроста перенесли срок. Наверное, придется сегодня самому съездить на прием, где будет министр.
– Министр не захочет ничего решать.
– Может, и не захочет. Но там будет Анастасия Федорова. Депутатша топит по полной за русский мир. Вчера специально перед сном ее интервью послушал.
– Резкая дама и дружит много лет с премьером, хоть и не афиширует.
– Именно. И если Федорова поймет, что кто‐то в министерстве лоббирует зарубежные поставки оборудования, которое уже выпускается в России, да к тому же специально под некую иностранную фирму переносит тендер… А именно это следует из твоего доклада, хотя Мартынович и уверен, что перенос – просто техническая задержка. Так вот, возможно, в этом случае министру придется почесать репу и крепко подумать, а стоит ли так рисковать своим местом. Придется мне идти на прием сегодня.
– Я отправлю туда двоих своих ребят заранее, пусть тоже понаблюдают.
Глава 3
Совещание в кафе
Инга отпила еще глоток кофе и посмотрела на часы. Ровно 14.00. В эту минуту головы большинства присутствующих повернулись в сторону входа. Любое появление Эстер выглядело очень эффектно и приковывало к себе взгляды. Вот и сейчас стоило яркой брюнетке в красном брючном костюме с рассыпанными по плечам длинными иссиня-черными вьющимися волосами лишь приблизиться к стеклянной двери, как высокий мужчина с зонтом-тростью в руках тут же открыл перед ней дверь и, лишь проводив взглядом до столика, вернулся вниманием к своему собеседнику, с которым до этого что-то активно обсуждал.
– Эстер, как тебе это удается?
– Приходить вовремя? Мне кажется, по пунктуальности даже я не смогу тебя переплюнуть. Видишь, я выучила новое слово. Знала бы ты, как репетитор мне объяснял значение этого «переплюнуть». Только что не демонстрировал.
– Да нет, я не о времени. Ладно, неважно. А ты до сих пор берешь уроки? Ты же и так хорошо говоришь.
– Это немного другое. Я никогда не говорила тебе, что привезла с собой дневники княжны Анны?
– Ого! Но ведь в то время говорили не совсем так, как сейчас.
– Именно! Поэтому я взяла не просто репетитора, а специалиста по языку начала двадцатого столетия. Кирилл Петрович – юноша немолодой, прекрасно разбирается в той эпохе. Жаль только, интернетом не умеет пользоваться. Но мы договорились, что я буду приезжать прямо к нему на кафедру и мы вместе будем расшифровывать дневники Аннушки.
– Ты вообще когда-нибудь спишь? Такое ощущение, что ты всегда находишь, чем занять каждую свободную минуту своей жизни.
– Я просто люблю все, что делаю. И делаю то, что люблю, – подмигнула ей Эстер и почти сразу же улыбнулась подошедшему официанту:
– Мне капучино и кусочек вашего фирменного «Наполеона».
Стоило официанту чуть отойти, как Эстер сразу посерьезнела:
– Удалось выяснить причину отмены аукциона?
– Согласно официальной информации, в список прилагаемых с усадьбой земель случайно попал лес, который к ней не относится. В связи с досадной ошибкой возникла необходимость сверить кадастровые номера строений и земель и только после этого сформировать новый лот.
– А неофициальная информация есть?
– К сожалению, нет. Все молчат, словно воды в рот набрали.
– Зачем они ее набрали?
– Эстер, не придирайся к словам. Это выражение такое. В общем, мне не удалось ничего выяснить.
– Так бы и сказала. В любом случае мы будем снова участвовать. По новому аукциону есть информация?
– Нет, я звонила им, все очень непонятно. Написала официальное письмо несколько дней назад и уведомила о нашем желании принять участие в новом аукционе. Письмо курьер вручил под роспись. Ответ они просто обязаны будут дать.
– Чувствую, что-то здесь не так.
– Ничего, разберемся. Но нужно следить и самим за сроками. Как дела с торговым центром?
– Все хорошо. Но история с пожаром на открытии и потом со срывом сроков поставки товаров навела меня на мысль, что можно отшивать детскую одежду прямо здесь, а не возить ее из других стран. Так мы сэкономим и время, и деньги.
– Надо обдумать и просчитать все.
– Уже. Все просчитано экономистами «Терры». Мы экономим тридцать процентов денег только на одной логистике и при этом можем контролировать производство. Плюс скорость поставки. Нам не нужно ждать больше месяца, пока привезут и затаможат.
– Растаможат.
– Неважно. Судя по времени, которое фуры с детской одеждой проводят на границе, они, наверное, сперва затамаживают, а потом растамаживают.
– Нет такого слова в русском языке.
– Зато действие есть и очень долгое. Я намерена избежать этого всего и отшивать большинство товара прямо здесь.
– В Москве?
– В Москве или в городах недалеко от Москвы.
– Ага, попробуй сперва найти нормальное производство с нужными тебе мощностями.
– А я уже все нашла и договорилась с директором швейной фабрики. Триста километров от Москвы, по доставке проблем не будет. Я даже отвезла их директору образцы детских платьев, которые хочу запустить в работу первыми. И если все хорошо, потихоньку переведем весь ассортимент на местное производство.
– Я правильно понимаю, что расстояние примерно такое, как и до твоей усадьбы?
– Инга, ты очень проницательна. Я в тебе не сомневалась ни минуты.
– Ну если все так серьезно, у меня сегодня куча свободного времени и мы можем с тобой сесть и очень внимательно проанализировать расчеты твоих экономистов.
– Мы и так сидим, Инга. И сегодня я не смогу задержаться, прилетает Эмиль.
– А, твой старый ухажер из Франции объявился?
– Да какой он ухажер? Мы друзья.
– Ну не знаю, газеты писали совсем другое.
– Разве можно верить тому, что они пишут? У нас с Эмилем просто много общего. Оба бизнесмены, оба родом из Испании, оба в тот момент работали в Париже и, между прочим, оба потомки древних русских фамилий. Вот так вот! Вуаля!
– Даже я поверила, что у тебя роман с ним. Фотографии выглядели так правдоподобно…
– Вот с фотографиями у меня до сих пор вопрос. Как им только удавалось такие моменты подловить? Не понимаю. Ведь ничего этого не
