Павел Вяч Завуч

За порогом

Глава 1

Алексей

Маршрутка была на удивление пустой. Алексей глянул на часы — ну да, полседьмого, неудивительно, что так безлюдно. Протянув деньги за проезд, он по привычке двинулся в конец пассажирской газельки и устроился на заднем сиденье. Редкие пассажиры дремали, убаюкиваемые плавно подпрыгивающим на кочках транспортом.

Включив новую аудиокнигу Руса, Алексей прикрыл глаза и постарался погрузиться в волшебный мир меча и магии, где воля, умение и знание делали из рабов королей, где армии сшибались в яростных битвах, где все было по-другому, по-настоящему. Но после пяти минут увлекательнейшего повествования, Алексей вздохнул. Книга «не шла».

Все мысли молодого завуча — даже в газете писали! — были сейчас заняты предстоящей ученической конференцией, победа на которой повысит его шансы на директорское кресло школы. Алексей давно уже избавился от юношеских иллюзий и четко видел свою первоочередную цель — надежная команда, денежный поток и самая обычная власть. Ведь только имея под собой этот надежный фундамент можно заниматься действительно важным — искать, создавать и развивать магию в этом тусклом мире.

Молодой педагог бросил взгляд на салон газельки и в очередной раз удивился, как обычные люди — заспанные школьники, невыспавшиеся студенты, женщины с усталыми лицами и помятые мужики с хмурыми взглядами — умудрялись не просыпать свою остановку.

Волшебным образом только что похрапывавший мужичок открыл глаза, глянул в окно и не спеша побрел к выходу. Мужичок не крикнул классическое: «На остановке останови!», но водитель, даже не посмотрев в зеркало заднего вида, мягко, словно боясь разбудить спящих пассажиров, вильнул к тротуару. Алексей с интересом посмотрел на то, как пассажир молча выбрался из маршрутки, напоследок лишь тяжко вздохнув. Водитель ответил таким же вздохом, и газелька, приглушенно рыкнув, снова стремительно вклинилась в сплошной поток машин.

«А еще говорят, что в нашем мире нет магии», — Алексей давно смирился с тем, что маршрутчики при их полнейшей бесшабашности и абсолютном пренебрежении к правилам дорожного движения умудряются разминуться с соседней машиной буквально на сантиметр.

— Да какой бы ни был опыт, ну нереально из левого ряда в правый перестроиться за минуту, да еще и во время утренней пробки, и никого не поцарапать! — пожаловался Алексей сидящему рядом студенту, который в отличие от остальных пассажиров не дремал, вчитываясь в куцые строчки рукописного конспекта.

Студент молча покосился на своего соседа и сделал вид, что не расслышал этот крик души.

— Мэджик пипл, вуду пипл, — пробормотал Алексей, один в один скопировав вздох недавнего мужичка. — Она точно есть и я ее найду. Чего бы мне это ни стоило.

Магия не давала ему покоя с самого раннего детства.

— Витает в облаках! — говорили учителя начальной школы.

— Уважаемые родители, примите меры! — самая частая запись в школьном дневнике вплоть до 8 класса.

— Какой-то лунатик! — одноклассники косились на мальчика, с нетерпением ждущего перемены с книжкой под партой, чтобы снова окунуться в сказочный мир подвигов и сражений.

Родители прятали книги, заставляли беречь глаза: «Испортишь ведь — так много читать!». Настаивали на занятиях спортом, выгоняли Лешку на улицу, но он просто не мог жить без книг. Ведь только они давали ему возможность окунуться в мир приключений, в мир манящего волшебства. Магия была для него всем.

Мальчик рос, и интерес к магии рос вместе с ним.

Он приставал к цыганкам, нашел в своем городе сатанистов и даже пару раз сходил на их ночные ритуалы, выучил наизусть все сонники, наговоры и гороскопы. Занимался йогой, цигуном, медитациями, знал все ветки развития магов, колдунов и волшебников во всевозможных компьютерных игрушках.

В общем, Леша был одержим. Он был убежден, что не может быть такого, чтобы в этом мире не было магии. Она есть, ее не может не быть! Просто люди забыли, утратили это знание, сделали вид, будто ничего не было…

— Ну как, скажите, ну как можно было построить египетские пирамиды или индийские храмы без магии? А Каменная голова из Гватемалы? А артефакты Майя? А иракские статуи людей-ящериц? — он пылко убеждал своих одноклассников, не замечая смешков и перешептываний.

Ребята смеялись, а Леша недоумевал, почему большинство людей в упор не замечают следы магического присутствия.

«Может быть, легче сделать вид, что ее нет? Смириться с ее отсутствием? Да ни за что!»

Бесплодные поиски продолжалось вплоть до 10 класса. До тех пор, пока в начале учебного года к ним в школу не пришел новый учитель русского языка и литературы.

Лев Львович был крут — он знал все стихи на свете, на память цитировал отечественную и зарубежную классику, с легкостью мог провести урок, говоря исключительно аллюзиями и цитатами. Весь класс слушал этого учителя, открыв рот и затаив дыхание. Даже «реальные» пацаны с района не осмеливались перебить его или вставить крутой комментарий.

«Вот она, — подумал тогда Леша, — магия… Магия слова!»

И он твердо решил поступать на филфак.

Риторика, психология, школьная литература, философия — подросток, с грустью глядя на жалкие сорок недель, оставшиеся до окончания 11 класса, набросился на гуманитарные дисциплины. Единственное, что его отвлекало от волшебного мира слова, была гимнастика, на которой безоговорочно настоял отец:

— Не хочешь уметь драться, чтобы постоять за себя и за свою девчонку — твои проблемы! Хотя откуда она у тебя возьмется-то? Обложился книжками, как крот! В любом случае, дрыщем с никакущей дыхалкой мой сын не будет. И это не обсуждается!

Отец умел убеждать.

Его веские, тяжелые слова гранитными валунами падали в разум Леши, намертво вбиваясь в подкорку мозга. Справедливости ради стоит отметить, что сын не раз в будущем был благодарен бате за то, что тот настоял на своем.

Тело привыкло к нагрузкам, прошел хронический насморк, и — самое удивительное — улучшились память и внимательность. Хотя, если подумать, это вовсе и неудивительно. Попробуй сделать фляг на бревне так, чтобы не сломать себе ногу или, того хуже, спину! Куда поставить ногу, как правильно дышать, когда менять хват — вроде бы не стоящие внимания мелкие действия, но от них, на секундочку, зависит успех всего выступления.

Научиться слушать и слышать свое тело было непросто, но парень не сдавался, уделяя внимание каждой мелочи в приеме, каждой детали. И как только он начал быть здесь и сейчас — не в прошлом, сожалея о чем-то, не в будущем, мечтая или ожидая чего-то, но здесь и сейчас — дело сдвинулось с мертвой точки.

Леша научился доверять своему телу, к тому же гимнастика принесла ему еще один приятный бонус — времени на сон стало требоваться меньше, что, в свою очередь, освобождало лишние час-полтора в день на подготовку к экзаменам.

С отличием окончив школу, в университет поступал уже не просто зубрила, но «мега-мозг» и «профессор». Назвать ботаником высокого, широкоплечего парня, вечно читающего книжки и передвигающегося с ленивой грацией тигра, желающих не находилось.

А вот в приемной комиссии пришлось поломать голову между отечественной литературой и зарубежной. В первом случае гарантировалось более глубокое погружение в мир Слова, во втором бонусом шли английский и немецкий языки.

И Леша, в первый раз в жизни не послушав мнения родителей, стал «русаком». Старославянский, польский, латынь, греческий, современный русский язык, литературоведение, языкознание, частично знакомая уже риторика — пять лет учебы пронеслись мгновенно. Одержимый знаниями студент старательно вникал в тонкости НЛП, учил наизусть громадные объемы текста, работал, по совету одного из преподавателей, над дикцией и тембром голоса. Ни одна университетская игра типа «Что, где, когда?», «Русский мир» или «Дебаты» не проходила мимо него.

Леше понравилось побеждать умом, ведь это было интересно и… увлекательно.

— На следующей, пожалуйста! — Алексей на миг вынырнул из воспоминаний и посмотрел на очередного пассажира, покидающего маршрутку.

Газелька, как назло, попала в пробку. Пешком, может быть, было бы быстрее, но на улице было шибко холодно. Прям как в тот февральский день, когда он был «избран». Избран удивительной женщиной, которая разглядела в нем что-то особенное, видимое только ей.

Молодой завуч с ностальгией улыбнулся, выдыхая облачко пара. Тогда, на четвертом курсе, преподаватель философии попросила его остаться после пары, и между ними состоялся разговор, который еще на один шаг приблизил Алексея к его цели.

— Леша, скажите, пожалуйста, как вы относитесь к риторике в общем и публичным выступлениям в частности? — с мягкой улыбкой поинтересовалась молодая еще женщина, параллельно поправляя прическу.

— Положительно, Елена Владимировна, — широко улыбнулся в ответ Леша и самоуверенно добавил: — думаю, достиг на этом поприще скромных успехов.

— Наплевательски, Леша, вы относитесь и к риторике, и к публичным выступлениям, — припечатала преподаватель, убирая зеркальце в сумку. — Самолюбование, снобизм, высокомерие. Вспомни свой доклад на последней конференции. Даже наши кандидаты морщились от засилья заумных слов в твоей речи. А большая часть студентов и вовсе занимались своими делами. Что скажете, Леша?

— Вы своими словами вызвали когнитивный диссонанс в моих мыслях, — пробормотал, по заверениям многих преподавателей, талантливый студент, опешив от напора.

— Господи, парень, — закатила глаза женщина, — выкинь всю эту муть из головы, тебя что, не учили разве, как нужно разговаривать с залом и как вести диалог один на один?

— Ну, мы проходили на парах и на допах, ну и я читал тоже, — Леша все больше и больше запутывался, он просто-напросто не понимал, что от него хотят.

— Ладно, зайдем с другой стороны, — Елена Владимировна, нахмурившись, помассировала себе виски, — в принципе, ты подходишь, но придется много пахать.

— …?

Леша молча смотрел на своего преподавателя, ощущая, что он стоит на пороге чего-то важного, что еще на один шажок приблизит его к достижению своей цели. А по Елене Владимировне было видно, как она принимает какое-то важное решение.

— Значит так, весной будет конкурс «Молодой ученый России», состоит из трех этапов. Первый — нужно предоставить свою научную работу. Второй — публичная защита. Третий — командная работа с остальными финалистами. Предполагается, что нашей стране нужны не просто Кулибины и Гарины, а лидеры, способные разглядеть в соседе искру таланта, сколотить команду и выполнить поставленную задачу. Понимаешь, к чему я веду? — наконец-то решилась профессор философских наук.

— В общих чертах, — осторожно ответил Леша. Вроде бы за победу в этом конкурсе давали денежный грант на исследования, ну и престиж вроде как — это было все, что он знал об этом новом конкурсе, который, говорят, спонсировался напрямую Министерством обороны!

— Первый тур ты пройдешь с легкостью, в третьем тоже есть шансы, а вот второй, несмотря на все твои старания и весь тот объем информации, который ты впитываешь, словно губка, шансы твои, скажем так, близки к нулю, — Елена Владимировна достала блокнот и ручку.

— У меня хорошо поставлена речь и …

— И все. Парень, да ты посмотри во что ты одет!

Леша с удивлением посмотрел на себя. «Джинсы и свитер… При чем тут вообще одежда?»

— Вижу, что не понимаешь, — покачала головой эта странная женщина, — запомни раз и навсегда. Встречают по одежке, провожают по уму. Джинсы, кофта какая-то старая, ладно хоть по́том от тебя не воняет, про прическу вообще молчу…

— Но позвольте…

— Леша, последний раз тебе говорю, бросай маяться дурью. Ты живешь в каком-то параллельном мире. Ни черта не используешь и сотой доли своих возможностей. Ты хоть раз пробовал манипулировать своими одногруппниками? А построить словесную интригу так, чтобы зажечь огонек интереса у двадцати совершенно разных людей? — Елена Владимировна параллельно писала что-то на выдранном из блокнота листочке, не переставая говорить.

Леша серьезно задумался. Нет, он уже сотни раз прокручивал такие диалоги у себя в голове и вроде как был к этому готов, но вот так прям сразу?

— Готов поработать? — женщина перестала писать и пронзительно посмотрела Леше в глаза.

— Несомнен… кхм, да, готов, — слегка смутившись под пристальным взглядом, кивнул Алексей.

— Хорошо, вот список вещей, которые через две недели ты исправляешь в себе. Запоминай: раз в две недели, по четвергам, после четвертой пары, я готова выделить тебе четверть часа своего времени.

— Спасибо большое, Елена Владимировна! — само собой вырвалось у парня.

На несколько секунд воцарилась тишина. Женщина с легкой усмешкой наблюдала за лохматым студентом, теребившим свои старые очки и хмурившимся почему-то все сильнее и сильнее.

— Подождите-ка! Вы же сейчас мной манипулировали! Я, может, и не хочу ни в каком конкурсе участвовать! И вообще! — он осекся, поймав полный снисходительной насмешки взгляд.

— Ну-ну, продолжай, — приглашающе поведя рукой, поторопила его Елена Владимировна.

— Вы сначала меня заинтересовали, потом выбили почву из-под ног, потом показали проблему и предложили ее решить, а в конце это вообще гениально — четверг, четвертая пара, четверть часа, — принялся перечислять Леша. — Подождите, кажется, я понял, что вы имели в виду! Вот только насчет внешнего вида…

— А что тут непонятного? — деланно удивилась женщина, пожимая плечами. — Раз все остальное понял, то держи список и… увидимся через две недели.

Преподаватель, протянув Леше листочек, направилась к выходу из аудитории.

— А знаешь, — подойдя к двери, Елена Владимировна оглянулась. Косой луч зимнего солнца запутался в распущенных волосах, выгодно оттеняя ее на фоне аудитории.

«Луч света в темном царстве», — пронеслось у парня в голове.

— А знаешь, ты не так плох, есть с чем работать… Да и стержень внутренний имеется, не прогнулся, — улыбка исчезла с ее лица, и теперь на Лешу смотрела строгий преподаватель философии. — Не подведите меня, Алексей. Я на вас рассчитываю.

Алексей кинул и посмотрел на список, зажатый в руке:

Внешность — костюм, галстук, побриться, прическа, располагающая улыбка, начищенные туфли!

Помни с кем говоришь — не нужно умничать, говори на языке своей аудитории.

Не позволяй собой манипулировать, оценивай ситуацию со стороны.

Не думай слишком много, живи по-настоящему, играй в эту жизнь!

Тот разговор изменил парня, позволив воплотить на практике весь тот теоретический опыт, который у него был. Леша незаметно для себя стал Алексеем.

— Я рада, что не ошиблась в тебе, — благосклонно принимая диплом победителя всероссийского конкурса «Молодой ученый России», сказала Елена Владимировна.

— Я тоже рад, что полгода назад вы не ошиблись во мне, — с ироничной улыбкой ответил Алексей, слегка доворачивая корпус так, чтобы у фотографирующей их студентки-журналистки получилась хорошая фотография.

— Удачи, Леша, — тепло улыбнулась эта удивительная женщина, взмахом ресниц показывая, что оценила его работу на публику, — мне тебя больше нечему учить. Только смотри, не зазвездись.

— Гениальных учеников вам, Елена Владимировна, — с легкой ноткой грусти улыбнулся Алексей в ответ.

Впереди был заключительный год университета, по окончании которого завкафедрой все же уговорил парня поступить в аспирантуру, вдобавок предложив ему стать лаборантом. В аспирантуру Алексей поступил, тем более это была важная часть его Плана, а от второго предложения отказался — его ждала школа. Алексей вовсю готовился пойти по стопам Льва Львовича.

— На «Заходящей», пожалуйста, — обратился Алексей к водителю и приготовился к выходу.

Несмотря на то, что он все-таки стал самым молодым в городе завучем, своей привычке приезжать в школу к семи двадцати утра не изменил. Выйдя на остановке, он хмуро посмотрел по сторонам, улыбнулся только-только просыпающемуся солнцу и направился к устаревшему трехэтажному зданию школы. Своей школы.

Глава 2

Молодой учитель шел по проторенной дорожке от остановки до школы и вспоминал.

Это сейчас он знал всех учеников и родителей, представителей администрации района и города, нужных и важных людей как в управлении образования, так и в депутатском корпусе. Сейчас молодому завучу было по силам решить практически любую проблему, так или иначе связанную со школой.

А ведь поначалу было совсем непросто — старшеклассники не воспринимали парня, который был старше всего-навсего на несколько лет, в качестве учителя, а младшие классы были совсем еще глупенькие и какие-то ограниченные, что ли. На старшаках Алексей Александрович экстренно постигал особенности молодежной социализации и построение психологически и педагогически правильной модели взаимодействия, а на мелких — прокачивал терпение и дзен.

И вновь пришлось много читать: книги по психологии, пубертатному периоду, личностному росту и развитию — ведь, как оказалось, ученики от мала до велика понимают и начинают тебя слушать только тогда, когда ты сам выполняешь все, о чем говоришь. Личный пример — есть личный пример!

Тут-то и пригодилась гимнастика.

С крыши серой девятиэтажки сорвался пласт снега и ухнул на сугроб недалеко от Алексея, навевая парню воспоминания о том самом уроке. Уроке, где было положено начало формированию его личной команды. Уроке, когда он наконец почувствовал, что в его силах помочь ребятам решить их проблемы, заронить в их души семена разумного, доброго, вечного. Уроке, когда он наконец стал Алексеем Александровичем…

Тогда, через полгода работы в обычной школе, урок пошел не совсем по плану. На сдвоенном русском в 10 «В» классе Костя, лидер школьной «банды», в очередной раз попытался увести тему урока с деепричастных оборотов на более интересную, причем неважно какую — время-то идет.

— А вот скажите, какая польза будет от этого вашего русского языка, от владения Словом? — интонацией выделив заглавную букву, Костян спародировал Алексея Александровича, который всегда обращался к Слову и Речи с присущим ему пиететом. — Если, к примеру, к тебе вечером подойдут и без лишнего Слова, — в классе послышались смешки, — сломают тебе нос?

— А зачем кому-то ломать мне нос? — удивленно переспросил молодой учитель, внимательно смотря на ученика.

— Ну знаете, люди разные бывают, кому-то может ваш сотовый понравился или вы, к примеру, не понравились.

— Ну знаете, — слегка улыбнулся Алексей Александрович, — для начала я попробую решить дело мирным путем…

Дождавшись появления пренебрежительных гримас на лицах пятерки парней-заводил и укоризненных взглядов нескольких модниц, Алексей Александрович продолжил:

— А если владение нашим русским языком, к примеру, не поможет, только тогда я «втащу» ему.

Класс зашумел. Реплики и комментарии посыпались рекой:

— Хах!

— Это по-нашему!

— Пф, а сможете?

— Говорить в классе все могут, а попробуй на улице что-нибудь скажи!

— Ну-ну.

— Ну, не знааааю…

— А Алексей Александрович-то крутой!

— Лол!

Переждав эмоциональный выплеск, учитель снял очки и добавил:

— А потом, воспользовавшись Словом и Ногами, поясню тому маргиналу всю неправоту его точки зрения, опираясь на высокоточные пинки, вернее, я хотел сказать — цитаты из русской классики.

Шум вновь поднялся:

— Не перебор ли?

— А сможете?

— На словах-то все герои…

— На словах он Лев Толстой, хе-хе…

— Серьезное заявление!

— Алексей Александрович сможет.

Последний комментарий прозвучал как-то обыденно и повседневно, что ли. Весь класс синхронно посмотрел на Наташу Вяземскую, произнесшую эту фразу с таким скучным видом и таким снисходительно-уверенным тоном, что все (и даже сам Алексей Александрович) поверили, что да — сможет.

Алексей внутренне поморщился. Запланированная демонстрация гимнастических навыков летела к чертям.

«Так тоже, впрочем, неплохо вышло, но последний кирпичик в фундамент своего авторитета он должен был положить сам. Всего-то и нужно было подвести ребят на нужную ему тему — позволить взять себя на слабо… А дальше просто — стойка на руках на шатающемся столе, поднятие Васи Ищенко вместе со стулом и еще пара фишек, которые окончательно растопили бы эти черствые детские сердца!»

А класс все продолжал заинтересованно смотреть на Наташу, и Алексей поймал себя на мысли, что тоже внимательно и с каким-то даже удивлением ее разглядывает:

«Хм, а почему я пропустил ее, когда делал психпортреты всего класса?» — подумалось ему.

Первые три месяца работы в школе Алексей потратил на составление тех самых психологических портретов. Он собирал информацию как о детях и их родителях, так и об учителях и руководстве школы. С классными руководителями было достаточно завести разговор про их деток, и они с удовольствием выкладывали тебе про ребенка и его семью абсолютно ВСЕ, добавляя порой немного и от себя. Ну, а с предметниками хорошо работала маска учителя-новичка:

— 10 «А» вышел? Я у них тоже начал вести в этом году, никого не знаю, кто на что способен… — грустный выдох, потереть дужку очков.

— Заходите, Александр Алексеевич! Как-как? Простите, Алексей Александрович, дети неплохие, но…

Споткнулся Алексей лишь раз — на учителе английского, который хоть и давал четкую и полезную информацию по качествам детей касательно учебы, но всеми своими наблюдениями не делился, и вел себя хоть и приветливо, но настороженно.

— Понимаете, я еще никого не знаю, подскажите, пожалуйста, чего можно ожидать от 9 «Б»?

— План Б-то? Хах, да чего угодно. Вроде тихие, спокойные, но, как говорится, still water runs deep — в тихом омуте черти водятся. Ну а так, ребята хорошие.

— А вот, например, Никита что из себя представляет?

— Чуть скованный, умный, творческий.

— …

Вежливая улыбка в ответ и ни слова больше.

«КГБшник какой-то», — подумал в тот раз Алексей.

Тогда его мгновенно прошиб пот, но потом он внезапно успокоился, ведь что он, по сути, делает? Ничего противозаконного! И информация эта нужна ему не для каких-то там делишек, а чтобы выстроить из хаотичной школьной жизни упорядоченную систему. Свою систему.

Аналитик, сидящий внутри Алексея, рвал и метал, и готов был пытками вытаскивать сведения из этого англичанина, но Филолог, преданный адепт «Магии Слова», уважительно склонял перед ним голову: Этот владеть Словом умел.

Так или иначе, у молодого специалиста-русоведа к концу третьего месяца работы был составлен практически полный расклад на всю школу. Кто с кем дружит, кто кого ненавидит, кто курит и прогуливает, кто активист-затейник, кто серая мышь и так далее. Аналогичный расклад был и по учителям — кто, где, с кем, как и почему.

И то, что сейчас Алексей увидел в Наташе, ломало его систему. Из «Скромная, выдержанная, спокойная, занимается спортом или танцами (?), ходит в клуб английского языка, родители — состоятельные люди» — в общем-то классического образа ботанички и доченьки богатых родителей, она превращалась в теневого лидера класса? Что-то пошло не так…

— Хах, а Ната-то наша влюбилась, похоже!

Комментарий, прозвучавший в гробовой тишине, донесся с задней парты — да уж, только один человек в классе мог отважиться на такое — Максимилиан.

«Импозантный шатен, танцор, поэт, КВНщик, наверное, единственный парень в школе, который не посещал школьный тир, которым руководил ОБЖшник — полковник погранцов в запасе, Андрей Николаевич. Под его наставничеством ребята стреляли из пневматики, собирали и разбирали калаши, рыли траншеи саперными лопатками, играли в зарницу и занимались прочей полувоенной, можно даже сказать, скаутской подготовкой.

Вместо этого Максимилиан ежедневно (!) ездил на стрельбище, которое мало того что находилось где-то на другом конце города, так и тусовались там всевозможные толкинисты и прочие мутные личности, желающие научиться стрелять из спортивного лука.

Раздолбай, с высокой колокольни плюющий на все авторитеты и периодически демонстрирующий окружающим то разбитую губу, то «фонарь» под глазом. При этом является никогда не унывающим типом. Очень интересный паренек — этакий вальяжный потомственный аристократ из разорившейся дворянской семьи, хотя родители его простые, в общем-то, люди. Папа — рабочий, мама — продавец (?)».

Максимилиан находился у Алексея Александровича в графе «Резервы», куда в скором времени обещала попасть и Ната. Алексей вновь подметил ускользнувшую от него деталь: почему-то класс, весьма падкий на всевозможные едкие подначки и саркастичные подколы, до сих пор ни разу не комментировал Наташу.

Девушка тем временем развернулась, приподняла бровь и спокойно произнесла:

— Боишься конкуренции?

Максимилиан прищурил глаза и растянул губы в недоброй улыбке:

— Ого, целых две фразы за урок… Совпадение? Не думаю.

Класс, до которого суть пикировки доходила с секундным запозданием, забыв про все на свете, следил за разгорающимся конфликтом.

«Наташа, Наташа, — подумал Алексей, — такую схему испортила… Да уж, сорванный урок, что может быть лучше? Надо что-то делать!»

— Костя! — выстрелил Алексей Александрович, стремясь перевести фокус внимания класса. — А самому-то часто кулаками махать приходилось?

— А то, — расплылся в довольной улыбке Костян, довольный, что снова стал центром внимания класса.

«Неполная семья, «потерянный ребенок», улица, двор, троечник, бунтарь, не хватает любви и внимания. Не дает окончательно свернуть с пути и пуститься во все тяжкие тренер по самбо».

— А за свои слова или действия пояснял? — продолжал Алексей Александрович.

— Конечно, я за свой базар всегда отвечаю.

— Отвечать за базар и пояснять — это разные вещи, не так ли?

— Ну вроде да.

— Так часто ли ты пояснял своим оппонентам что-то?

— Да вроде не особо, чё с ними разговаривать, н-на в челюсть и норм, — Костя никак не мог понять, чего от него хочет этот странный учитель в очках, с легкостью прыгающий с одной темы на другую, меняя при этом стиль и манеру общения.

Иногда он напоминал ему тренера — такого же уверенного и спокойного, иногда — старшего приятеля Витю, пошедшего по воровской и имевшего такой же расчетливый холодный взгляд.

— Если тебе часто приходилось махать кулаками, значит, ты невнятно пояснял, — пожал плечами учитель. — Согласись, серьезные люди давно уже не беспределят. Они решают все вопросы словами. Потому что в них есть внутренняя сила и их Слово имеет вес.

Слова падали неспешно и от этого были еще значимей. Костян задумался. Он понимал, что в жизни не все так гладко, как на словах АА, как одноклассники звали между собой учителя русского, но не понимал, в чем именно заключается подвох.

«Неужели, — промелькнула мысль, — неужели слово действительно может что-то решать?»

В классе вновь повисла тишина — ребята задумались.

«Ну и ладушки, — подумал Алексей, — не мытьем, так катаньем! Все равно команду поддержки нужно формировать, если хочешь чего-то в жизни добиться. А школа — это маленькая жизнь, хе-хе!»

Алексей Александрович улыбнулся, обвел класс глазами и посмотрел налево, где на выходе из кабинета над дверью висели часы.

До звонка оставались считанные минуты. Он только собрался дать задание на дом, как вдруг на периферии зрения мелькнул потолочный светильник.

Май, окна нараспашку, сквозняк гуляет по кабинету, принося крохи прохлады с улицы. Древние, еще советские люминесцентные лампы, висящие под потолком весь учебный год, тихо-мирно покачивались, и никто не обращал на них внимание. Только центральная периодически капризничала, то мигая, а то и вовсе не загораясь.

Особо сильный порыв ветра швырнул тяжелый светильник в сторону, сорвав его с крепления. Лампа, освобожденная с одного конца, с радостным скрипом ухнула вниз, секунда и …

— НННА!

Размытое в воздухе движение и вот уже второе крепление не выдерживает силы инерции, но здоровенный плафон летит не в Наташину голову, по первоначальной своей траектории, а в дальнюю стену, с грохотом врезаясь в нее и взрываясь тысячами осколков пыльного стекла.

Глава 3

Заметив крен лампы, Алексей даже думать не стал: бежать, огибая парты, было без толку, выставлять руки — бесполезно, кричать — тем более. Только и мелькнула мысль:

«Хорошо хоть пиджак снял! Хотел, твою мышь, кирпичик последний положить? На тебе кирпичик, блин…»

Пока в голове текла эта дурацкая мысль, Алексей уже швырнул тело вперед, буквально впрыгнув в стойку на руках, задержавшись на полсекунды, поймал равновесие и, напрягая мышцы спины, выгнулся дугой, вбивая каблуки в летящую прямо в макушку девочки лампу.

— НННА!

Выстрелив ногами навстречу лампе, Алексей, моля про себя всех Богов, чтобы лампа не упала на сидящих за последней партой учеников, на вбитых за долгие годы рефлексах перешел к компенсации: перенос центра тяжести на правую руку, поймать момент и, закрутив тело в лучших традициях Джеки Чана, мягко упасть в проход между партами.

«Фуф, хорошо сумок в проходе не было, а то все — писец котенку пришел бы» — мысли вновь вернулись в свою обычную карусель, начиная, продолжая и закольцовывая бесконечный внутренний диалог.

Где-то вдалеке звенит звонок, в дверь заглядывает встревоженный грохотом учитель математики из соседнего кабинета, доносится нарастающий коридорный гул. Класс же сидит в ступоре. Первым очухивается Костян:

— Твою мать!!! — прошептал парень, к своим шестнадцати годам побывавший в нескольких серьезных стычках, где применялись кастеты, биты и арматуры. — Твою ж… кхм, Алексей Саныч, это что сейчас было-то?

Класс прорывает: кто-то из девчонок вскакивает со своего места и начинает истерить, «успокаивая» Наташу, кто-то из парней подошел и, нервно похохатывая и попинывая груду металла, разглядывает слегка покореженный советский светильник, кто-то делает фотку для Инстаграма.

Наташа пытается держать лицо, но подрагивающие руки и дрожащие губы ее выдают. Максимилиан отряхивает пыль со своего пиджака: дурацкая железяка пролетела точно над его головой, но на чуть побелевшем лице парня нет и тени страха — лишь кривая приклеенная улыбка.

Алексей Александрович молча встает, и, кинув взгляд на дело своих ног, подходит к доске:

— Записываем домашнее задание…

Никто не решается спорить, все рассасываются по своим местам, открывают дневники, пишут ДЗ — пишет весь класс, хотя вот уже два года староста Светочка каждый день пунктуально выкладывает домашку в классный паблик в ВК.

Класс еще некоторое время мнется, удивительно, но никто не спешит на долгожданную перемену. И все же, потоптавшись на месте, первые ручейки потянулись в коридор, в столовую, а то и на улицу — «подышать свежим воздухом» и поделиться только что произошедшей сенсацией!

Класс расходится, в кабинете остаются лишь три ученика: Наташа, комкающая платок, Костян, для которого с этого дня Алексей Александрович стал непререкаемым авторитетом, и недовольный Максимилиан.

— С-с-спасибо.

— Это было круто!

— Прям как в фильмах…

Три голоса, три интонации, три взгляда: непонимающий, восторженный, ироничный.

«Что с ними делать? Вот же кирпичик-то вышел!» — проносится в голове у Алексея, губы же хладнокровно выталкивают из себя размеренные слова:

— Идите, ребят, мы с вами все обсудим позже. Мм, скажем, после шестого урока.

И, к счастью Максимилиана, никто из класса, включая Нату, не расслышал его тихой фразы:

— Как удачно получилось. Герой, принцесса, потолочный дракон…

Никто, за исключением Алексея Александровича.

Алексей усмехнулся, вспоминая дальнейший шум-гам и, обогнув панельную девятиэтажку, зашагал по «школьной тропе» — мимо теплотрассы и заброшенных гаражей.

Потом была комиссия — приходил директор, приезжало РАЙОНО.

Сначала запретили открывать окна, потом — сидеть под светильниками. Потом решили вынести вопрос о замене потолочных ламп на попечительский совет и общее школьное родительское собрание. А на следующий день приехал Наташин отец, молча пожал Алексею руку, посмотрел на потолок и сказал:

— Вот зараза, метеорит пережили, а ветерок не осилили!

После чего уехал.

А на следующих выходных во всей школе заменили старые светильники, поставив легкие офисные варианты все тех же люминесцентных ламп.

По школе долго бродили слухи один нелепее другого:

— АА сам расшатал дюбель, чтоб лампа начала падать, и он мог героически спасти ту девчонку.

— Наташу-то? Говорят, это ее батя поменял все окна после «Того случая»…

— Да нееет, девчонки, АА бы не стал так поступать, ведь он такой… такой… такой классный…

— Ууу, подруга, да ты, похоже, того, влюбилась, мать!

— Да ну тебя, я же не семиклассница какая-нибудь, его в Аске дурацкими вопросами закидывать и лайки под каждым фото в ВК ставить!

— Так вроде Аск-то у него более-менее чистый, ничего такого, все по учебе только: обзоры разных книжек, правила интересные, лайфхаки о русском.

— Ну, мне рассказывали, что много вопросов ему задают анонимных, но он не отвечает, — смутилась симпатичная старшеклассница, одетая явно не в школьную форму.

— Слушайте, девчонки, а как себя Наташка-то сейчас ведет — ходит вся такая неприступная, ничего не рассказывает.

— Так а что рассказывать, как будто что-то было?

— А что было?

— Между ними что-то было??? Откуда знаешь, расскажи…

— Ого, значит, я все-таки была права!

— Ничего себе!

«Подслушано», «Услышано», «Записано», «Рассказано», «Обмусолено» — все школьные группы смаковали «тот случай» до конца года, еще немножко на каникулах и в начале следующего года. И лишь потом он перешел в разряд локальных мемчиков. И не было ни одной девчонки в школе, которая бы не знала историю, которая приключилась в «Тот день».

Появившийся авторитет, хоть и сомнительного свойства, позволил Алексею Александровичу привлечь к себе нестандартных, интересных, иногда «потерянных» и «ищущих себя» ребят. Причем Максимилиан, Ната и Костян стали его «топ-менеджерами».

На следующий год на всю школу гремел Совет старшеклассников, претворяя в жизнь самые смелые и масштабные проекты. Еще через год — первый 98-бальник по русскому языку, и еще через год — победа на конкурсе «Педагогический дебют». Первое место в городе! Школьные коллеги с удивлением смотрели на ключи от авто, подаренные сити-менеджером Алексею Александровичу.

А последующие курсы повышения квалификации — «менеджмент в общеобразовательном учреждении», второе высшее на базе первого по специальности «Администрирование государственных учреждений» и, наконец, успешная защита кандидатской сделали из Алексея самого молодого завуча по воспитательной работе в этом городе. Первая часть его Плана была исполнена…

Новые (поставленные два года назад) евроокна казались чужими на фоне тусклых стен и покосившихся водосточных труб. Выигранную Ладу Калину Алексей предпочел обменять на небольшую смену имиджа школы — директор долго не мог поверить, глядя на несколько новеньких проекторов и договор, подписанный с одной из городских компаний, занимающейся установкой евроокон, что это не шутка эксцентричного педагога.

Обойдя дырку в заборе, Алексей сделал небольшой крюк, заходя на территорию школы через калитку. Хочешь стать для детей примером — будь им всегда, неважно, смотрит кто-нибудь на тебя или нет.

Подходя к крыльцу, завуч мысленно пробежался по последним трем годам работы: каторжный труд по продвижению Совета самоуправления, бессонные ночи, участие во всех мало-мальски значимых конкурсах. Все это с каждым разом приближало его на еще один шажок ближе к цели. А хотел Алексей ни много ни мало — свою школу волшебства и магии.

— Магия точно есть в этом мире, и я найду ее во что бы то ни стало! — прошептав свою привычную мантру, Алексей Александрович через силу улыбнулся и шагнул на крыльцо школы.

Алексей знал, сколько денег ему нужно, знал, кого бы он хотел видеть в своей команде, знал, куда бы он посылал будущие экспедиции. Знал, сколько стоит получить разрешение на открытие частной школы, знал, во сколько встанет стройка. Без частных или правительственных грантов — это было практически нереально. А гранты без результатов никто не даст.

Поднявшись по бетонным ступенькам, молодой завуч подумал о предстоящих делах: на следующей неделе группа лучших (как в учебе, так и во внеклассной деятельности и спорте) старшеклассников ехала на международную конференцию по актуальным вопросам физики в степи Казахстана. Бумаги с великодушным «одобряем-с» пришли сверху буквально вчера после целого месяца проверок и перепроверок.

Вспомнив вчерашнее удивление в глазах директора, Алексей Саныч ухмыльнулся — не зря он подстраховался и отправил весь пакет документов в двух экземплярах в параллельные инстанции полгода тому назад, как только открылась регистрация на саму конференцию.

Тут, конечно, нужно отметить, что больше всего чиновников интересовало два вопроса: «Кто будет за все платить?» и «Кто будет нести за детей персональную ответственность?»

Честно говоря, найти спонсоров оказалось гораздо легче, чем уговорить хотя бы двух родителей сопровождать всю исследовательскую команду в этой поездке.

«Хм, бюрократия — это ведь тоже магия! — внезапно мелькнуло в его голове. — Надо обдумать этот момент…»

Всего в поездку собиралось двадцать пять человек: восемнадцать учащихся, один педагог (тот самый учитель английского; к слову, больше половины выдающихся учеников находились под его негласной опекой), два родителя, сам Алексей и три волонтера-студента. Кто были эти студенты, догадаться не сложно — Максимилиан, Ната и Костян настолько сдружились, что даже поступили в один и тот же университет, пусть и на разные специальности.

Алексей Александрович зашел в свой кабинет, переоделся, сделал несложную пранаяму и гимнастику для глаз. План, рассчитанный на десятилетия, требовал железного здоровья.

«Сегодня пятница — это хорошо, короткий день, — подумал Алексей, настраиваясь на рабочий лад. — На столе лежат шесть отчетов, и я сегодня дежурный завуч — а вот это плохо. Ничего! Осталось день простоять да ночь продержаться!»

Глава 4

День за делами в школе пролетел непривычно быстро, эксцессов в школе, к счастью, не произошло, и даже ни одной куртки не пропало после уроков. Наскоро пообедав в столовой, Алексей Александрович отправил все отчеты по доп. образованию и ПДД и посмотрел на висящие на стене часы. Полвосьмого. Пора идти в актовый зал.

К его удивлению, на вечернем собрании, посвященном предстоящей поездке, собрались практически все родители. Кивнув англичанину, стоящему за столом перед родителями, и приветливо поздоровавшись с сидящими рядом женщинами, вызвавшимися сопровождать детей в поездке, завуч подошел к микрофону.

Откашлявшись и поправив очки, Алексей Александрович быстро, ясно и по существу изложил суть предстоящего международного симпозиума. Поначалу родители слушали очень внимательно и настороженно, но под конец речи Алексея Александровича расслабились. Вид спокойных и рассудительных мужчин-учителей внушал доверие, а заранее переживающих мамочек — симпатию.

Первая из ответственных за детей родителей была Ирина Александровна. Бывшая заведующая детского сада: громкий голос, заражающий всех оптимизм, четкое видение всего процесса, твердый характер — в общем, управленец от Бога. Она с непринужденной легкостью «построила» родителей так, что учителя восхищенно переглянулись. Вторая — тихая, спокойная женщина в очках — оказалась медсестрой, что окончательно растопило остававшийся лед недоверия у большинства родителей.

— Хах, вам бы еще пару спецназовцев в команду и все, полный комплект, — хохотнул один из родителей.

Остальные поддержали его смехом. Учителя вновь переглянулись.

— Вообще-то, с нами должны были поехать учитель физкультуры, который вернулся из армии в прошлом году, десантник, мастер спорта по пятиборью. И наш учитель ОБЖ, полковник в отставке, пограничник, — скромно добавил Алексей.

Актовый зал притих.

— Вы там что, на войну собираетесь, что ли? — снова пошутил тот же самый родитель.

— Это первая международная школьная поездка, в которой участвуют почти двадцать учеников. Двадцать учеников из полутора тысяч учащихся. Двадцать лучших учеников! А поездка первая не то что в нашей школе — первая во всем городе. Если, а точнее, когда мы вернемся домой с первыми местами, на школу осыплется золотой дождь всевозможных поощрений и благодарностей!

Алексей Александрович намеренно подчеркнул значимость поездки, уникальность и талант детей, чьи родители сейчас сидели в зале, и имеющиеся проблемы.

— А нам ой как нужен второй корпус, от началки в основной школе не продохнуть уже! Поэтому безопасность наших детей стоит на первом месте. Как вы понимаете, уважаемые родители, не дай Бог что случится, нам ни вы не простите, ни администрация.

— Да и потом, — добавил англичанин, поправив узел галстука, — насчет учителей ОБЖ и физкультуры еще не точно. Пока с директором и профсоюзом не согласуют изменения в расписании и оплату поездки, они не едут. Собственно, поэтому и не собирались пока вам о них говорить.

Алексей почувствовал укол совести. Да уж, ведь он прав, повыпендриваться перед родителями захотел, зачем ляпнул? Договаривались же, что на них пока не рассчитываем. Хотя нет, все правильно сделал, пусть проникнутся важностью момента!

— Так что пока их в расклад не принимаем, — закончил коллега Алексея и посмотрел на того самого родителя, отпускавшего ремарки, словно ожидая следующего вопроса.

Родители призадумались, только что броня поездки, казавшейся безопасной на все 100 %, вдруг дала трещину, лишившись ровно половины представителей сильного пола.

— Сколько не хватает-то? — немного подвигав бровями, изрек родитель-активист.

Алексей в этот момент не вовремя задумался, вспоминая, как его зовут и чей он отец.

— Во-первых, Алексей Петрович, мы собрались здесь не для того, чтобы с родителей деньги тянуть. А во-вторых, даже без наших коллег все будет хорошо. В поезде нас будет сопровождать полиция, а по прибытию казахстанская сторона гарантирует лучшие условия для участников конференции. Эксцессов не будет… Не должно быть.

Алексей кивнул, подтверждая слова англичанина, точно! Алексей Петрович, папа Миши Смирнова, предприниматель в сфере спортивного инвентаря.

Родители заволновались.

— Слушайте, ну нам же эта поездка почти бесплатно выходит!

— Да-да, и так аж на двадцать детей финансирование выбили!

— Я для своего ребенка не пожалею сколько-то там тысяч.

— Если все вместе скинемся, то получится небольшая сумма.

— Согласен, мой сын, конечно, не промах, но если половина того, что он рассказывает про нашего ОБЖшника — правда, я хочу, чтобы тот поехал. Его правда медведь ел?

— Ну, не знаю…

— Алексей Александрович, а сколько денег надо?

— По тридцать пять тысяч на взрослого сопровождающего, — пробормотал Алексей.

Он и представить себе не мог, что родители сами, добровольно захотят оплатить участие для Олега и Андрея Николаевича. Максимум, на что он рассчитывал, была половина суммы.

— Ну вот, по три с половиной получается.

— Даже меньше, профсоюз выделил пять тысяч на двоих, — с ироничной улыбкой добавил англичанин.

— Итого…

— Итого по три пятьсот! — припечатала Ирина Александровна.

— А почему это? — шевеля губами, возмутилась одна мамашка. — Меньше вроде получается?

— Потому что среди нас есть многодетные и несколько неполных семей… Предлагаю, чтобы они поменьше сдали, скажем, тысячу, — Ирина Александровна взяла нить беседы в свои руки. — Как обычно финансовый отчет будет представлен на августовском родительском собрании.

Возражений не последовало, все понимали, что не так-то просто матери-одиночке выделить лишние деньги из скудного семейного бюджета. Как только денежные вопросы оказались улажены, родители ожидающе перевели внимание на стоящего с микрофоном завуча.

— Хм, ну что я могу сказать? Решено! Наша «Силовая поддержка» едет с нами, — хохотнул Алексей Александрович.

Родители облегченно рассмеялись.

Следующие полтора часа пролетели в решении оставшихся организационных вопросов. Но наконец все мелкие детали были улажены и ответы на животрепещущие вопросы получены.

Родители расходились не спеша, знакомясь друг с другом и обсуждая предстоящую поездку, не забывая хвастаться своими детками. Учителя же, распрощавшись с родителями и представителями родительского комитета, поднялись в кабинет Алексея Александровича.

— Да уж, не ожидал, что родители сами захотят помочь рублем, — завуч плеснул себе в стакан Молочный Оолонг и вопросительно посмотрел на коллегу.

— Сами, ну-ну… — улыбнулся англичанин, пододвигая свою пузатую кружку. — Нет-нет, мне без заварки, просто кипятка.

— Разве не сами? — деланно удивился Алексей, гадая про себя, почему сидящий напротив мужчина с ежиком коротких волос отказался от такого вкусного чая.

Алексей и сам понимал, что это была, по сути, банальная схема продажи: показать товар, затем создать боль, далее усилить боль и предложить снятие ответственности. Непонятно было, откуда знает об этом простой учитель английского языка. А простой ли?

— Ну сами так сами, — снова улыбнулся «простой учитель» английского языка, ставя на стол пустую кружку, — ладно, Алексей Александрович, счастливо оставаться, а мне пора идти.

«Забавный тип», — подумал Алексей, задумчиво глядя на закрывшуюся за коллегой дверь. И тут же мысли его переключились на другое.

Еще немного и они будут на конференции, привезут оттуда всевозможные награды и, самое главное, парочку патентов. А через пару лет он, Алексей, станет директором школы. К тому времени своих ребят можно будет поставить на ключевые позиции: школе давно нужен новый бухгалтер и завхоз, да и новые завучи по учебной части свои не помешают. Два-три депутата из городской Думы, несколько бизнесменов, многообещающая девочка в Комитете по образованию… Вот тогда и можно будет начать претворять в жизнь следующую часть Плана, благо при победе на конкурсе шансы на то, что новый корпус к тому времени будет построен, росли прямо на глазах.

Глава 5

Ну здравствуйте, бескрайние степи Казахстана, новенький, с иголочки институт-лаборатория, яркие мастер-классы для учащихся, встречи с известными физиками и попечителями-бизнесменами, уютные гостиничные номера, вкусные завтраки, обеды и ужины! Здравствуй, та самая научная тусовка фриков, на которой любой ботаник раскрепощается и, проникаясь царящей атмосферой научной вседозволенности, с пеной у рта начинает доказывать правильность своей теории таким же всклокоченным собратьям по разуму.

В первые дни всех смущал гул, слышимый в каждой части городка. Было такое ощущение, будто стоишь под линиями электропередачи — ну так физики же, чего удивительного? Все остальное было круто, внушительно, гладко — как говорится, на высшем уровне. Но Алексей, свято веривший в магию, привык доверять своей интуиции, своим неоформленным впечатлениям и неясным образам, мелькавшим на периферии сознания. Интеллект, заботливо отточенный тысячами книг и сотнями методик, память, натренированная чуть ли не до фотографической, восприятие, прокаченное бесчисленными томами разноплановой информации: все эти «статы» были направлены на одно — на поиск следов невероятного, необычного, выходящего за пределы. На поиск чего-то, что привело бы к настоящему волшебству.

Ведь раз воздействовать на реальность не получалось (сколько бы ни пытался Алексей зажечь огонек силой мысли, как бы ни визуализировал трепещущее пламя — все было напрасно), то приходилось искать другие инструменты самосовершенствования. Отказ от чая и кофе (исключение — Молочный Оолунг), два-три литра чистой воды в день, а также утренние и вечерние медитации помогли ему научиться чувствовать окружающий мир более тонко. И сейчас все его нутро аж скручивало от предчувствия надвигающейся беды. Огромные внутренние часы то тревожно шуршали песком, то оглушительно — нет, не тикали — шагали. Уходили вдаль, а за ними уходило и время.

«Зря я затащил сюда ребят, — мелькнула предательская мысль у завуча, быстро доедающего гречневую кашу с маслом. — Уже неделю здесь и все вроде хорошо, но все какое-то ненастоящее вокруг, что ли? Да и полковник хоть и отшучивается, что все под контролем, но ходит постоянно какой-то напряженный…»

Столовая, где с ребятами завтракал сейчас Алексей, вмещала в себя порядка сотни человек. В данный момент, помимо его учеников, завтракали еще несколько групп школьников. Только ели они на удивление быстро и командно, что ли? Словно на конференцию прибыли не молодые ученые, а кадеты…

Еле дождавшись окончания завтрака и пару раз ответив на вопросы своих учеников невпопад, Алексей Александрович, ловя на себе обеспокоенные взгляды Наты, Костяна и Максимилиана, оставил учеников на англичанина и чуть ли не бегом побежал узнавать программу на сегодня.

— Пойду узнаю, что сегодня будет, — бросил он англичанину и, дождавшись понимающего кивка, направился к административному зданию.

Чем закончится конференция, никто не знал, а казахстанские коллеги отмалчивались с самого первого дня, хоть внимание руководителей еще тогда привлекли скромные строчки в программке конференции:

…

Мероприятие 7-го дня:

Демонстрация экспериментальных испытаний. Закрытие конференции.

Место: Главный конференц-зал.

Время: 12:00–11:59.

…

Большинство преподавателей и учителей, естественно, заинтересовались этими загадочными испытаниями. Но единственное, чем мог похвастать конференц-зал, было огромное количество посадочных мест, обитые каким-то матовым материалом стены, да панорамный проектор во всю сцену. В итоге все сошлись на предположении, что там будут «кино показывать».

— Время? А что с ним? — непонимающе смотрели на Алексея организаторы, — Ах да, видим-видим! Наверное, это досадная опечатка, приносим свои извинения, ошиблись ребята, с кем не бывает!

Строка с неправильным временем никого, кроме Алексея, не смущала, поэтому молодой завуч и сам поддался иллюзорному спокойствию взрослых участников конференции, не забыв, впрочем, слегка подстраховаться.

И именно на сегодня Алексей заказал групповую экскурсию в казахстанскую степь.

И вот сегодня настал тот самый седьмой день. Позади остались выступления на мастер-классах, интересные презентации школьных проектов, несколько конкурсных испытаний.

Как Алексей Александрович и планировал, разработками его учеников в сфере машинного обучения и автопилотируемых транспортных средств на примере легомобилей заинтересовались представители нескольких всероссийских предприятий. Уже на третий день в его сотовом телефоне находились контакты четырех (!) топ-менеджеров. По сути, основная часть поездки была выполнена, оставалось только получить заслуженные награды и дипломы и с чистой совестью ехать домой.

Алексей, быстрым шагом идущий из столовой в здание администрации, мимоходом подметил непривычно безлюдные улицы. Бульшая часть корреспондентов телевидения, активно освещающего мероприятие, уже покинула территорию научного комплекса, как, впрочем, и представители военки, научного сообщества России и частных компаний. Сделав себе мысленную отметку, он стремительно зашел в кабинет с табличкой «Оргкомитет».

— Здравствуйте, Илгиз Ирекович, — Алексей протянул руку для приветствия пожилому мужчине, сидящему за столом, — ну что, сейчас-то расскажите, что такое задумали на сегодня?

— Расскажем, расскажем, — добродушно усмехнулся крепкий мужчина славянской внешности, — в зале все и расскажем. А для вашей команды, как для победителей, у нас приготовлены специальные места в подземном бункере. Бьюсь об заклад, вашим ребяткам понравится!

— Ну, Илгиз Ирекович, уважьте, намекните хотя бы, что будет! — Алексей неприятно удивился, услышав новость про какой-то подземный бункер. — Мы сегодня с ребятами собирались съездить на экскурсию, автобус еще в первые дни заказали. И вот сейчас я разрываюсь между детьми и любопытством!

— Хм, как же это вы умудрились автобус заказать на самый важный день? — нахмурился пожилой физик, потирая тыльную сторону ладони и не спуская настороженного взгляда с Алексея. — Пропуска же нужны, никто ваш автобус сюда не пустит. Кроме того, Периметр должен быть закрыт во время запуска. А для вашей группы, повторяю еще раз, в качестве признания и поощрения выдающихся результатов на конференции приготовлены особые места.

Алексею не понравилось, как прозвучали слова «Периметр» и «Запуск». Еще больше ему не понравился настороженный взгляд этого всегда добродушного мужчины.

«Хм, тут только лебезить, закидывая его тоннами лести, — прикинул про себя не на шутку встревоженный завуч, чья интуиция забила самую настоящую тревогу. — Фанатик своего дела… Прикинуться шлангом и усыпить бдительность? Решено!»

— Да мой коллега, когда узнал о возможности устроить экскурсию, через электронную форму заказ сделал, а то, что с днем не угадали, так сами сейчас жалеем. Но автобус-то уже стоит! Там шатры, медный котел, одеяла, даже луки со стрелами есть — в общем, как бы погружение в историю, мол — почувствуй себя кочевником… А вашу охрану сами знаете: «Приехал во столько-то, должен уехать во столько-то». Кто ж знал-то, Илгиз Ирекович? У нас ведь с ночевкой экскурсия… Большие деньги заплачены! — поддав в конце чуть заискивающие нотки, он постарался стать меньше ростом и посмотреть на руководителя проекта снизу вверх, что было непросто, учитывая рост самого Алексея.

— Ладно, сейчас решим! — белый халат распахнулся, рука нырнула в карман штанов за мобильником. — Кто это там умудрился экскурсию продать на нашей территории? Идите, готовьтесь к представлению, вас встретят у входа в зал и проводят. А вашу экскурсию мы перенесем на завтра… или на вчера, — странно хохотнув, добавил представитель оргкомитета.

— Хорошо, Илгиз Ирекович, спасибо!

Чувствуя, как холодный пот катится по спине, Алексей не спеша дошел до выхода из здания и, уже не притворяясь, рванул к своему корпусу. Пока он бежал, в голове роились мысли:

«Чтоб тебя, 12:00–11:59!.. «На вчера» он перенесет экскурсию! «Периметр должен быть закрыт!..», «Для вас особые условия!» Зараза, ведь тут же дети!»

Последняя мысль билась в мозгу особенно громко, иглой вонзаясь в черепную коробку — «Тут же дети»… Любой намек на мысли о магии, своей школе, своей команде, своих пароходах и заводах, и прочей ерунде вмиг испарился из головы.

«Не дай Бог что случится! Чертов Периметр, чертов Илгиз Ирекович, который ни черта не похож на казаха, чертов эксперимент!»

Подбегая к корпусу, Алексей с удивлением обнаружил колону своих ребят с походными рюкзаками, которые еще в России были взяты в бессрочную аренду у школьного туристического клуба. Решение было принято после того, как одна девочка выложила в инстаграм здоровенный чемодан, который Леночка собиралась взять с собой на конференцию.

— А чего это вы? — спросил Андрей англичанина, несколько опешив от стройной вереницы учеников.

— Экскурсия же, с ночевкой, — несмотря на спокойный голос, в глазах коллеги читался вопрос.

— Илгиз отменил, он звонил. Эксперимент. Периметр закрывают. Что-то со временем, — выдохнул Алексей на одном дыхании.

— Зря пошел к нему, — покачал головой его… соратник, уже больше, чем просто коллега, но еще и не друг, — можем не успеть. Думал, есть еще запас времени. Алкашей этих не успел растолкать, поднимай их и бегом к КПП. Сейчас 11.35. Мы вас там будем ждать ровно десять минут. После увожу детей. Связь через сотовый. И студентам своим скажи, чтобы в автобус сели.

— Не работает сотовая связь… погоди, каких алкашей? — Алексей все никак не мог отойти от мандража, охватившего его во время бега.

— Леша, не тормози, Олега с Николаичем. Давай, соображай уже, время уходит. Если информация дойдет до КПП, можем не успеть.

— Так они же не пьют? Стой, так ты в курсе?

— Не знаю, что там случилась с нашими бравыми физруками, пропагандирующими ЗОЖ, а насчет второго вопроса, я, скажем так, как и ты, немного подстраховался.

— Но…

— После поговорим — время!

Алексей кивнул и посмотрел на своих ребят, словно последний раз в жизни.

— Ребята, рюкзаки — в багажник! Да, правильно, эти снизу, а те, что не влезают, на задние сидения. Гитару взяли? Good job, guys! — англичанин, потеряв к Алексею всякий интерес, направился к школьникам, подходящим к автобусу Neoplan Citybus с тонированными стеклами.

«Неплохие автобусы казахи предоставили на экскурсию», — мелькнула очередная дурацкая мысль.

Понаблюдав пару секунд за спиной удаляющегося к автобусу товарища, Алексей очнулся.

«Так, найти мужиков, догнать ребят, успеть свалить из этого мутного места…» — как только мозг определил текущие задачи, жить стало чуть проще и даже немного веселее.

— Значит, идем в тренерскую! — пробормотал завуч, легким бегом направляясь к жилым кампусам.

К слову, физруки (ОБЖшник не возражал, когда его для удобства причисляли к физрукам) нашли общий язык с тренерами приехавших спортсменов, вот только что понадобилось группе спортсменов на конференции по молекулярной физике, никто так и не понял. Ребята вроде как изобрели какой-то реабилитационный тренажер.

Новоиспеченные друзья устраивали «дружеские посиделки» каждую ночь, отсыпаясь весь следующий день до обеда. Но никто из них не был пойман с запахом или в нетрезвом виде. Судя по всему, мужики действительно только и делали, что играли в шахматы и устраивали дружеские спаринги. Тем более странно было услышать, что они пьяны.

«Силовая поддержка, чтоб их! — злобно подумал Алексей, вспоминая родительское собрание. — Так, спокойно, не вини мужиков, сам накосячил! Гнев и злоба — плохие помощники, когда нужно мыслить ясно!»

— Не понял, это что здесь происходит? — недоуменно пробормотал завуч, распахивая дверь тренерской.

Глава 6

В помещение было не зайти — тяжелый, душный, спертый воздух, стоящий в помещении, можно было резать ножом. Тела лежали кто где, вповалку. Словно попадали на пол кто где стоял или сидел. К счастью, своих Алексей нашел быстро — они валялись прямо у входа. Причем Олег, сквозь сон, периодически поправлял бляху ремня.

— Мужики, подъем, идти надо! — Алексей принялся тормошить полковника, логически рассудив, что старший по званию сможет поднять здоровенного Олега намного быстрей, чем это сделает сам завуч.

— Мам, мне ко второй, — протянул полковник и натужно захихикал, — ко второй, мам!

— Андрей Николаевич, пожалуйста, вставайте, очень надо, — Алексей принялся растирать полковнику уши.

— Уйди, старуха, я в печали, — ОБЖшник попытался отмахнуться от парня своим беретом.

— Николаич, там дети, беда, — предпринял отчаянную попытку Алексей, приступая к массажу красного лица пощечинами.

— Ааррргхххммм, — с нечеловеческим усилием Андрей Николаевич открыл глаза.

«Так вот как поднимаются зомби…» — вновь мелькнула у Алексея шальная мысль.

Полковник тем временем перевернулся на бок, подтянул к себе колени, и, помотав головой, встал на четвереньки:

— Что там с детьми? — прохрипел он.

— Казахи проводят сегодня какой-то эксперимент, никого не выпускают за пределы Периметра, мы детей в автобус погрузили, но могут не выпустить.

— Кто с детьми? — пробурчал полковник, выпрямляясь.

— Препод по английскому.

— А, ну ладно тогда, щас все будет, — он перевел мутный взгляд на Олежку.

— Встать!

Алексей с удивлением наблюдал, как вздрогнули ВСЕ, без исключения, мужики, валяющиеся в тренерской.

— Рядовой Салищев!

— Я, — промычал Олег, выпрямляясь в струнку.

— Подъем!

— Есть!

Олег, чуть ли не один в один, повторил телодвижения полковника.

— Минералочки бы…

— Отставить! Дети в опасности.

— Понял! Инструкции?

Физруки «трезвели» прямо на глазах: возвращение к армейскому обращению, поставленные задачи и незримая, но от этого не становившаяся менее опасной ситуация, действовали на учителей лучше антипохмелина, рассола и Боржоми вместе взятых.

— В общем, дети в автобусе, мы сейчас «едем» на экскурсию, они нас будут ждать десять минут на КПП, — обрисовал ситуацию Алексей и добавил, — если будет возможность…

— Значит так, идем на КПП. Если автобус там, примыкаем к группе, если нет, обеспечиваем его убытие. Олежа, собери все ножи, быстро.

— Понял, а это, — донеслось звяканье столовых приборов, стоны и кряхтения остальных участников застолья, — с остальными что делать? Ну, типа…

— Ничего, — перебил его полковник. — Во-первых, не успеем, во-вторых — никто нам не поверит, в-третьих, не дадут и рта раскрыть, сам видел их СБ.

— Мужики, есть шанс того, что мы, то есть я, нагнетаю, что на самом деле все нормально будет.

— Ну и отлично, если ничего не будет. Но в любом случае, товарищ завуч, лучше перебдеть, чем недобдеть!

— Все нашел, четыре штуки, больше нема, — страдальчески скривился Олег, держась за раскалывающуюся голову.

— Оставляй себе один, мне два, а последний, вон, Алексею Александровичу дай.

— Да мне не надо, — предпринял вялую попытку отбиться от сомнительного удовольствия Алексей.

Короткого взгляда полковника хватило, чтобы парень не только протянул руку за ножом и убрал его во внутренний карман пиджака, но и расправил плечи.

— Все, поехали! Идем быстрым шагом, по пути ищем минералку. Задача ясна?

— Так точно.

— Понимаю, что не время разборки устраивать, но зачем так нажираться-то надо было? — не удержался Алексей.

— Не пили мы, — хмуро буркнул полковник.

— Серьезно, Леха, не пили, но только я вообще не помню с чего это мы отрубились, — Олег перевел вопросительный взгляд с Алексея на старшего товарища.

— Да траванули нас, похоже. Ух, голова-то как трещит, помнишь, местны

...