Американский писатель Говард Филлипс Лавкрафт при жизни не опубликовал ни одной книги, печатаясь только в журналах. Признание пришло к нему спустя десятилетия после смерти. Лавкрафта называют основателем литературы «сверхъестественного ужаса», «литературным Коперником» и «Эдгаром По ХХ века». Фигура писателя окружена покровом домыслов, мифов и загадок.
Но в то время, когда в лаборатории, оборудованной в подвале уединенного болтонского дома, раздался тот пронзительный крик, наши страхи еще уступали страстному желанию заполучить свежайший образец. Уэст был одержим этим больше, чем я, и мне стало казаться, что он как-то хищно поглядывает на всякого живого и пышущего здоровьем человека.
Эти зловещие исследования Уэст начал еще в те времена, когда мы учились на медицинском факультете Мискатоникского университета в городе Аркхеме, где он впервые убедился в сугубо механической природе жизни. События, о которых здесь идет речь, произошли семь лет спустя, однако для Уэста они пролетели словно один день – он был все тем же невысоким, тихим, гладко выбритым блондином в очках, и лишь изредка в его холодных голубых глазах загорался огонек фанатизма, возраставшего и крепнувшего под влиянием его ужасных опытов. Результаты наших экспериментов часто бывали отвратительны до крайности, особенно в случаях неполной реанимации, когда кладбищенский прах под действием очередной модификации оживляющего раствора обретал способность к движению – болезненному, неестественному и бессмысленному.
Если называть вещи своими именами, то надо признать, что единственной, всепоглощающей страстью Уэста было тайное изучение хрупкого феномена жизни, а конечной целью – возможность реанимировать мертвых путем введения им стимулирующих растворов. Для этих отвратительных экспериментов был необходим постоянный приток свежих человеческих трупов – абсолютно свежих (так как процесс распада, едва начавшись, приводил к непоправимым повреждениям мозговых клеток) и непременно человеческих, поскольку обнаружилось, что для различных видов живых организмов нужны разные по составу растворы. В жертву нашим опытам было принесено несчетное множество кроликов и морских свинок, но этот путь завел нас в тупик. Уэсту ни разу не удалось добиться полного успеха с человеческими трупами, и причиной тому была недостаточная свежесть рабочего материала. Ему требовались тела, которые едва успела покинуть жизнь, тела, в которых каждая клетка цела и готова воспринять импульс, возвращающий организм в то активное состояние, что именуется жизнью.
Прочитав этот рассказ ещё больше стал нравится фильм снятый по мотивам. Очень остроумно они всё преобразили. Но одна деталь в этой "повести", чутка раздражает - каждую главу пересказываются события предыдущей. Вероятно, это обусловлено, тем что каждая глава печаталась отдельно, по мере написания и получался эдакий литературный сериал и был необходим приём аля "в предыдущих сериях", но в текущих реалиях, когда все главы сложены вместе, складывается ощущение, будто рассказщик страдает деменцией и вынужден каждый раз заново воспроизводить свою историю. В остальном рассказ жутко увлекательный, демонстрирующий, что в любой науке, есть границы, переступая, которые человек может сотворить нечто чудовищное. Говоря короче, вариация на тему "хотел, как лучше, а получилось, как всегда". И ко всем прочему, повторюсь, для меня рассказ отлично дополнил замечательный фильм.
Зная современный прогресс в области реанимации, человечество довольно близко к открытиям Герберта Уэста. Вот только нужно ли нам это? «Пациенты» Реаниматора взбунтовались — они всего лишь хотели покоя.
